Текст книги "Создатель Миров 6: Единство (СИ)"
Автор книги: Swfan
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
Глава 45
Путь
Или нет?
Поиск своего предназначения действительно был необычайно важным делом для драконов – именно потому что многие из них были созданы для определённых видов работы. Некоторые драконы были прирождёнными шахтёрами, другие – фермерами, третьи – охотниками. Многие века назад они представляли собой рой, в котором каждый индивид выполнял конкретную задачу, под которую был заточен на генетическом уровне. С тех пор прошли годы, драконы обрели сознание, индивидуальность, но вместе с тем вопрос – как быть с этими природными дарованиями?
Ведь иной раз дракон, который был прирождённым грузчиком, вдруг решал сделаться охотником. Такая у него была мечта. Но при этом всё его тело противилось исполнению данной амбиции, и даже если он, титаническими усилиями, добивался определённых успехов в своём начинании, ему всё равно было далеко до тех высот, которые могли достичь ящеры, обладающие врождённым талантом.
Это была сложная тема, на которую велись многочисленные споры. Почти все драконы исповедовали идеологию Мудреца Вури, которая говорила, что в мире существует единственный правильный порядок. В то же время суть этого порядка и методы его достижения были предметом для оживлённых обсуждений.
Конкретно в данном вопросе преобладали две школы.
Первая утверждала, что дракону необходимо следовать за своим естественным, природным началом. Что намного проще изменить себя, нежели мироздание, а потому следует учиться исполнять свои врождённые обязанности.
Вторая школа обвиняла первую в косвенном почитании наследия Великой матери. Её последователи говорили, что именно свобода воли есть истинная природа расы драконов. Именно для сердца, для души, и существует единственный верный порядок, а потому нужно перестроить мир так, чтобы каждый мог заниматься избранным делом.
Дискуссии велись неустанно. На данный момент первая школа была немного более популярной. Впрочем, недавно она встретила один занятный казус. Что делать с драконом… у которого, как будто, не было единственного верного и полезного предназначения?..
В небе сияло ясное полуденное солнце, озаряя просторную каменную площадку, с которой открывался прекрасный вид на знаменитые заводи императорского дворца. Три фигуры стояли перед каменной оградой. Одна из них принадлежала низкому дракону с длинными лапами. На голове у него лежала шапочка, а на спине висел халат. Вторая – старой, даже древней обезьяне, которая упиралась на трость, кривую, как она сама, и лишь благодаря оной держалась на ногах. Наконец третья фигура была наиболее примечательный – в том числе благодаря своему размеру.
Это был высокий дракон с чешуёй цвета венозной крови. У него была вытянутая морда и сильное, мускулистое тело. Глаза его были почти совершенно черными, словно два маленьких глянцевых шарика, с очень узкими красными кружками, которые напоминали солнце во время затмения – явление весьма частое, ибо великий диск, который драконы называли «луной», и про который ходили самые забавные легенды, якобы там обитали гигантские кролики, – регулярно загораживал небесное светило.
Красный дракон стоял перед огромным холстом, который развевался словно белое знамя на ветру, держал в руках кисть, с которой капали густые капли чернильной краски, и очевидно пытался рисовать.
Всё это время дракон в шапочке пристально наблюдал за его действиями. Время от временя на его вытянутой морде мелькало немного странное, иной раз даже болезненное выражение. Казалось, он собирался что-то сказать, но каждый раз себя сдерживал и только молча мотал головой. Наконец красный дракон закончил свой «шедевр» и опустил кисть.
– Я сделал… – сказал он глубоким и как будто немного журчащим голосом.
Дракон в шапочке и обезьяна переглянулись.
– Вижу, вижу, юный господи Карун, – сказал первый. – У вас получился просто замечательный пейзаж. А какое сходство… Кажется, вы уловили самую эссенцию знаменитых Заводей Вселенской Мудрости…
– Это кролик, – несколько смущённым голосом поправил Карун.
– Кро… лик? – перепросил удивлённый художник, снова всмотрелся в холст, затем прищурился, точно всеми силами пытаясь понять, что именно во всей это мазне можно было принять за кролика, наконец оставил бесплодные попытки и в отчаянии посмотрел на обезьяну.
Сун вздохнул.
После этого учитель рисования взял свои принадлежности, – и другие, сделанные на заказ, – и попрощался. Отец и сын остались наедине. Карун неловко сидел на каменной платформы, за которой простиралось ветреное голубое небо, и теребил когти.
– Скажи, Карун, – наконец спросил Сун. – Тебе хотя бы понравилось рисовать?
– Я… Я не против этим заниматься, отец… – ответил Карун.
– Не против…
Сун помотал головой.
– Прямо как с литературой? И музыкой… Ты не против, и в то же время это не приносит тебе удовольствия, так?
–…Да, – после некоторой паузы ответил Карун. – Извините, отец, – прибавил он печально. – Я знаю, что вам тягостно пытаться найти для меня подходящее занятие…
– Не извиняйся, Карун, – улыбнулся Сун. – В этом и состоит моя обязанность, как твоего воспитателя. Главное: верить и искать. Помни, у каждого есть своё предназначение. Оно может быть очень, или не очень полезным. Главное, чтобы оно приносило тебе душевное удовлетворение.
– А дядя Кархан говорит, что каждый дракон должен приносить пользу…
– У нас разные взгляды, – усмехнулся Сун. – Но пусть. Что-то мы больно засиделись. Не пора ли нам пойти на обед?..
Глава 46
Голод
– Обедать? – после этих слов глаза красного дракона вспыхнули радостным светом. – Что у нас сегодня на обед, отец? Коровы? Быки? Слоны?.. Ох, прошу прощения. Я немного проголодался… – прибавил он секунду спустя несколько смущённым голосом.
Сун горько усмехнулся. Проголодался… Странно было слышать это от дракона, который ещё утром съел больше трёхсот куриц и на закуску – целого жирафа. С косточками. Но факт остаётся фактом, и когда они прошли в просторный обеденный зал, в котором, при желании, можно было разместить целую арену, и слуги стали один за другим тащить в помещение быков, Карун набросился на них с такой жадностью, что, казалось, не ел целый год.
Сам Сун сидел на некотором отдалении, чтобы его не запачкало кровавыми брызгами, и поедал маленький кусочек сырого мяса. Его сын всегда обладал необычайным аппетитом, который, казалось, становился всё сильнее по мере его роста. Вскоре, чтобы прокормить последнего, пришлось вводить новую строчку расходов в бюджет императорского дворца. А ведь это были баснословные цифры!
Причём самое странное было в том, что, по собственному признанию, Карун никогда не наедался. Один раз он попробовал набить свой желудок. Эксперимент продолжался три дня, за которые было съедено целое стадо бизонов, несколько сотен свиней и целый кит. Под конец по острым, как точёные алмазы, зубам дракона потекла кровавая рвота, но даже это не помогло утолить некую странную, иную жажду, которая пожирала его изнутри.
Прошли годы, прежде чем Карун научился терпеть последнюю. В прежние времена, в детстве, он, бывало, сгрызал парты, столы и стулья; теперь же он вполне себе мог протерпеть промежуток между завтраком и обедом.
Хотя на это и требовались определённые усилия…
Сун мог только предполагать страдания, которые испытывал его приёмный сын. Именно поэтому, и потому что таким было его собственное желание, он хотел найти занятие для Каруна, нечто такое, что будет одновременно полезным и что будет приносить ему удовольствие.
Это, однако, оказалось совсем непросто…
За последние годы они попробовали великое множество профессий, но все они оказались либо недостаточно хорошими, либо совершенно неподходящими. Когда Карун пробовал заниматься каллиграфией, его письмо было почти нечитабельным. При занятии физической работой он проявлял необычайную неловкость. Для более точных дел ему хотя и хватало усидчивости, – вечный голод воспитал в нём терпеливый характер, – но это была мука, которая не приносила ему ни малейшего удовольствия. А музыка… Вспоминая ужас, который возникал на мордах прислуги, стоило им завидеть юного дракона на расстоянии хотя бы даже километра от музыкального инструмента, Сун печально покачал головой.
А затем посмотрел на свои сморщенные, седые руки.
Он был стар. Действительно стар, и понимал, что совсем скоро жизнь его подойдёт к своему завершению. Воспитания Каруна скрасило его последние годы. В них появился смысл. И всё же Суну, Великому мудрецу и прежнему императору, не хотелось уходить, прежде чем он разрешит эту последнюю загадку и найдёт подходящую стезю для своего ученика.
Именно поэтому, закончив собственную трапезу – в итоге кусочек мяса был съеден только наполовину, – и дождавшись, когда Карун завершит поедать быков, Сун сделал паузу, а потом сказал:
– Карун…
– Что такое, отец? – спросил дракон, вытирая рот и выпрямляя свою длинную шею.
– Раз живопись тебе не подходит… Как и музыка, и прочие искусства…
– Прошу прощения, я… – смущённо заговорил Карун, однако Сун прервал его движением руки.
– Раз всё это для тебя не подходит… Я решил использовать другой подход. Иной раз птица, выпущенная из клетки, сама находит своё гнездо… Я думаю, тебе стоит начать совершать прогулки.
– Прогулки? – спросил Карун и сразу вытаращил свои чёрные глаза. – В… в смысле на природе? В саду? Или… Или в городе⁈
– В городе, Карун, – спокойно ответил Сун, привычный к несуразному темпераменту своего подопечного. – Мы с тобой бывали там, и не раз, но до сих пор рядом с тобой всегда был я, стража, или другие знакомые драконы и друзья. Я думаю, тебе стоит попробовать выйти на улицу самостоятельно. Увидеть жизнь своими глазами. Каждый дракон рано или поздно должен покинуть своё гнездо и устремиться в небеса… Немного неправильно говорить такое, если у тебя нет крыльев… Хм… Но мне кажется, Карун, что ты действительно слишком долго сидел в заточении, – с этими словами Сун посмотрел прямо в красные кружки глаз своего сына и проговорил глубоким голосом: – Пора.
– Я… Эм… – Карун замялся. Его лапы невольно подобрали широкую металлическую тарелку и потянули её к зубам. В последнюю секунду дракон сдержал себя, поставил её назад и сказал:
– Я попробую, отец… – в его голосе появилась толика редкой для него уверенности, которая, однако, сразу треснула: – Через неделю, так? Или месяц?
– Хм… почему бы не прямо сейчас? – с лёгкой улыбкой предложил Сун.
– Сейчас? – едва не взвизгнул Карун, после чего сглотнул и сказал: – Ладно… Хорошо, я… Попробую, – после этого он старательно попытался нахмурить свои чешуйчатые брови, – жест, который он перенял у Суна, и который в его исполнении смотрелся довольно забавно.
И так решение было принято. Слуги одели Каруна в его в выходную мантию, снабдили всем необходимым, включая свисток, на случай, если случится что-нибудь дурное… Впрочем, это было совсем необязательно, так как юный дракон обладал силой полноценного Господина, и Карун отправился по длинной тропинке в сторону города.
Провожая своего сына взглядом, Сун невольно вздохнул.
Только бы всё прошло неплохо…
Глава 47
Встреча
Население империи драконов было чрезвычайно разношёрстым, особенно в столичном городе, куда стекались чешуйчатые, а с недавних пор и обладатели прочего телесного покроя со всех краем этого пространного государства. На земле, в специально созданных для них впадинках, извивались маленькие безногие драконы; широкие трассы топтали титанические звери; в небесах мелькали крылатые создания, и даже под землёй, если хорошенько прислушаться, можно было услышать журчание воды, – это были водные магистрали, по котором перемещались морские ящеры.
Среди всего этого буйства дракон кроваво-красного цвета, облачённый в жёлтый халат и шапочку, который с интересом, хотя и робко, смотрел по сторонам, не привлекал особенного внимания.
И потому так странно, что с того момента, когда он впервые показался на улице, за ним пристально следила пара заострённых жёлтых глаз…
Наконец Карун немного устал от непрестанного шатания по улице. Он погладил живот и подумал, что ему не помешает перекусить… А затем немедленно помотал головой, стараясь выбросить опасные мысли, осмотрелся, принюхался и увидел чайный дом, от которого доносился приятный травянистый аромат. Иной раз тёплые напитки помогали прийти в себя и утолить голод. Карун прошёл через резные двери и оказался в аккуратно обставленном зале. Его немедленно встретил официант, который проводил его на второй этаж, с которого открывался прекрасный вид на оживлённую улицу.
Карун любовался дорогой, пил чай и уже планировал свои дальнейшие действия, как вдруг произошла совершенно неожиданная вещь. Рядом с них показался другой дракон. У неё – самка, – была длинная тонкая шея, золотистая чешуя и узкие, острые глаза, которые сверкали желтоватым светом.
– Ох, прошу прощения, но все места занятны. Можно я к вам подсяду? – спросила девушка и при это показала свой красный раздвоенный язык. Карун смутился, быстро осмотрел помещение и сказал:
– Н-но… Вовсе не все места заняты. Вот есть несколько…
– Ах, а я и не заметила, – невинно проговорила девушка, между делом присаживаясь за столик. – Но раз я уже здесь…
Карун замялся.
Отказывать было невежливо, и всё же теперь ему стало немного неловко. А девушка меж тем смотрела прямо на него своими золотистыми глазами, в то время как её длинный хвост, тихо позвякивая чешуйками, извивался по деревянному полу… Вскоре принесли вторую чашку чая, затем третью. Карун заказывал их снова и снова, пока девушка как бы ненароком задавала ему вопросы, спрашивала, где он живёт, кем работает и так далее, и тому подобное. При этом её золотистые глаза были направлены прямо на него. Стоило Каруну отвернуться, а затем снова посмотреть на свою собеседницу, и он неизменно встречал её светлый и пронзительный взгляд.
Постепенно, смущение юного дракона улеглось. По своей природе он был довольно разговорчивым. Более того, он вспомнил, что его отец всегда печалился, что у сына нет ни одного настоящего друга. Эта же девушка проявляла к нему интерес. Она его слушала, спрашивала, говорила. Казалось, ей действительно было приятно его общество. Карун разговорился и вскоре совершенно перестал замечать внимательный золотистый взгляд.
– А у тебя есть семья, Куэ? – спросил он своим звонким голосом, когда закончил рассказывать про собственное семейное положение, при этом утаив – сам не зная, почему, – маленькую подробность касательно того, что его приёмный отец был прежним императором.
– Ох, разумеется… Но они живут далеко, в деревне… – сладким голосом отвечала Куэ. – В городе я живу с моими друзьями.
– С друзьями? – удивился Карун.
Известие действительно было монументальным. Он вдруг подумал о том, что девушка, которая казалась немного младше, чем он сам, ведёт намного более взрослый образ жизни.
Эти мысли сперва смутили Каруна, а затем наоборот – наполнили решимостью. Прежде он считал тягостным своё задание – выйти на свет, – но вид сверстницы, которая прямо сейчас живёт самостоятельной жизнью невольно устыдил молодого дракона.
Именно поэтому, когда Куэ неожиданно предложила познакомить его со своими друзьями, он радостно согласился, – хотя отец всегда говорил ему сторониться незнакомцев… Но ведь после разговора, который продолжался больше дюжины чашек чая, они явно были хотя бы капельку знакомы…
Глаза девушки засияли. Она схватила его лапу своими острыми подотчётными коготками и повела на выход.
Дорог оказалась продолжительной. Карун невольно задумался, хотя и всего на секунду, почему Куэ вдруг захотелось зайти в чайный дом, который находился так далеко от её дома… Хм… Может, здесь подают особенно хороший чай? Он совершенно этого не заметил во время разговора…
Уже почти стемнело, когда они наконец оказались в мрачном переулке. Высокие здания возвышались слева и справа, а между ними теснился узкий проход. Карун вздрогнул, но Куэ уверенно прошла вперёд, и он, набравшись храбрости, проследовал прямо за ней.
Девушка встала перед высокой грязной дверью и трижды постучала.
Сперва ответа не было, но вот прошла минута, и дверь стала медленно приоткрываться…
Глава 48
План
Внутреннее убранство общежития оказалось ещё менее опрятным, нежели внешнее. Оно была просторным, как и полагается для жилища драконов, но стены в нем были грязными и потёртыми, на полу виднелись сальные следы и отпавшие чешуйки, и посреди воздуха стоял неприятный запах гнилого мяса.
Впрочем, Карун скорее съел бы собственный хвост, чем посмел высказать все эти замечания вслух. Напротив, довольно скоро он устыдился своего первоначального неприятного впечатления, ибо вспомнил уроки своего отца, на которых последний рассказал, что, хотя средний уровень достатка неумолимо повышается, многие драконы до сих пор живут за чертой бедности. После этого Карун с жалостью посмотрел сперва на Куэ, которая придерживала его лапу своим хвостом, а затем на дракона, который показался за тяжёлой стальной дверью.
Он был среднего возраста, – данный момент можно было определить по состоянию чешуи, – с необычайно маленькими для своей морды медлительными чёрными глазами.
Они бросили мимолётный взгляд на Куэ, а потом уставились на Каруна. Последний сглотнул и пролепетал:
– Здравствуйте…
– Привет… Я привела своего друга. Можно? —быстро спросила Куэ.
– Можно, – хрипло проговорил дракон, открывая дверь, а затем удаляясь в просторный коридор, чтобы пропустить пару.
Когда Карун и его подруга пошли дальше, чёрный дракон некоторое время проводил их взглядом, после чего повернулся, открыл дверь и вошёл в пустую комнату. Там он присел, открыл тайное отделение посреди пола и достал небольшую статуэтку. Если бы Карун её увидел, его пронзила бы невольная дрожь. Грубая, высеченная из дерева фикурка красного цвета была чрезвычайно похожа на него самого за вычетом нескольких незначительных деталей, которые, однако, отличали самку от самца…
В это же время Куэ вела Каруна всё дальше и дальше через вереницу тёмных коридоров. Время от времени им встречались другие драконы. Карун старался с ними здороваться, но отвечали ему редко, хотя следили за ним чрезвычайно пристально, что вызывало чувство неловкости у молодого дракона и ощущение, будто бы он сделал что-то не так.
Наконец Куэ провела его в комнату, которая, очевидно, была её собственной. Девушка остановилась, повернулась и бросила на Каруна продолжительный взгляд.
– П-пришли? – спросил он.
– Пришли… – ответила Куэ. Затем достала хвостом с высокой полочки небольшую склянку. Карун едва не отпрянул, когда она протянула ему несколько маленьких зелёных шариков.
– Это… Эм… Что? – спросил он растерянным голосом.
– Закуска, – с хитрым прищуром ответила Куэ.
– А… а основное блюдо?
Девушка наклонила свою длинную шею.
Карун сглотнул и, сам не понимая, что делает, проглотил зелёный шарик. Слишком поздно в голове его пронеслись разумные опасения. Шарик исчез. Карун вздрогнул. Задумался. Сперва он совершенно ничего не чувствовал. Ничего. Ничего. Совсем ничего. А затем понял, что это было немного странно… Что запахи, которые он ощущал прежде, притупились. Что шёпот, который улавливал его чёткий слух, исчез. В то же время его зрение обрело необычайную ясность, а вместе с ним – осязание, когда Куэ медленно и в то же время неожиданно, извиваясь, приблизилась к нему, – с каждым шагом её халат неумолимо спадал на землю, обнажая изгибы золотистой чешуи, – и вонзила свои острые когти в его красные чешуйки.
Её касание было подобно удару тока. Карун вздрогнул и медленно опустился на землю. Трепет захватил его тело. Чужой хвост обхватил его собственный. Он стал падать, хотел удержаться, но при этом лишь ещё крепче схватился за Куэ, и два дракона слились в клубок сверкающих чешуек. Голова Каруна кружилась. Мир казался медленным, и в то же время его сердце гремело с бешеной силой. Наконец он стал расслабляться, поддаваясь тенденциям, потокам, которые овевали его тело.
И вдруг странное, новое чувство проснулось внутри него… Он посмотрел на Куэ, которая извивалась на его теле, медленно открыл свою пасть, придвинул голову…
И надкусил…
…
…
…
План был предельно прост, размышлял чёрный дракон, который встретил Каруна в прихожей.
Когда они только узнали о том, что существует отпрыск Великой Матери, причём предельно на неё похожий, они решили заполучить его в свои лапы. Некоторые время их шпионы вели за ним наблюдение. За последние годы Культ Великой Матери несколько потерял свои позиции, и всё же они смогли узнать многие подробности касательно жизни, интересов и распорядка юного дракона.
Подступиться к нему было проблематично. Всё своё время он находился под надёжной охраной в застенках императорского дворца. Тем не менее, они были терпеливы. Очень терпеливы. И как только выдался подходящий момент, они воспользовались им и схватили свою цель… Вернее сказать, они её заманили.
Сперва они действительно собирались поймать его силой, но затем придумали намного более верный способ: использовать самку. Таким образом они могли заполучить расположение мальчишки, а вместе с тем – его кровь, если он сможет оплодотворить приготовленную для него жертву.
План был предельно прост.
Вот почему чёрный дракон всё никак не мог понять, что именно пошло не так…
Он посмотрел на закрытую дверь комнаты Куэ. Принюхался. Вздрогнул. Поморщился. Затем облизал свои острые зубы и осторожно потянул лапу…
