Текст книги "Конкурент мой (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

К тому времени, как появился домовой эльф, смотревший на меня, как на помесь графа Дракулы с Джеком Потрошителем, я успел несколько раз задремать, сделать парочку безуспешных попыток избавиться от верёвок и как следует просчитать свою дальнейшую линию поведения. Сегодняшняя сцена не должна была повториться, а для этого мне надо было держаться от Ворона как можно дальше. Вот только сделать это не представлялось возможным. Смутные догадки, что без записей чародея Снейп рискует при работе с «Ликом» нарваться на крупные неприятности, не давали мне покоя. И как я ни успокаивал себя, что забота о безопасности единственного человека, способного снять с меня ошейник – нормальная реакция, я понимал, что мой интерес к нему выходит далеко за рамки простой необходимости.

Приказ оставаться в спальне меня просто умилил. Ворон, что, серьёзно думал, что, есть у меня магия или нет, эльфы сумеют удержать Джокера? Щаззззз!!! Три раза «Ха»!!! Да этим милашкам до покойного Кричера, как цыплёнку до дракона. После долгого общения с ним я мог глотать несчастных ушастиков, не жуя. Провести наивных домовиков не представляло для меня труда. И уже на следующее же утро мало того, что дом был в полном моём распоряжении, так и эльфы молчали, как ПСы на допросе, боясь даже на глаза показаться своему хозяину. Вот с Защитой на входе в лабораторию пришлось повозиться, наличие симпатичного украшения на шее не способствовало эффективности работы. Промучившись без толку целый день, я прибегнул к старому маггловскому способу – проскользнул в помещение следом за его хозяином. Была, правда, вероятность, что бывший Пожиратель меня засечёт, но Ворон слишком погрузился в работу, чтобы реагировать на посторонние раздражители. К тому же, целиком и полностью полагался на верность и надёжность своих домовиков. Устроившись в самом тёмном и малоиспользуемом углу подвала, мне оставалось только наблюдать за действиями моего недавнего противника и пытаться просчитать, с какой стороны ему может угрожать опасность. Легко сказать – просто наблюдать! Напрасно я считал, что меня ожидают тоскливые часы ожидания. Как бы не так! Да после вчерашнего меня от каждого его жеста, каждого движения бросало то в жар, то в холод. Вот Ворон, ловко изогнувшись, не глядя снял со стеллажа какую-то банку с ярко оранжевым порошком, вот осторожным, почти нежным движением, открыл хрустальный, переливавшийся всеми оттенками радуги фиал и влил несколько капель хранившейся в нём жидкости в котёл. Всколыхнувшееся в котле зарево осветило его сосредоточенное с резкими волевыми чертами лицо. Нахлынуло далёкое, почти забытое воспоминание из детства, когда я, шестилетний запуганный зверёныш, ночью выбирался из своего чулана, чтобы подслушать, как тётя Петунья читает Дадли сказки. В доме Дурслей на слово «волшебство» было наложено строгое табу, но иногда в её историях фигурировали страшные коварные колдуны, описание которых почему-то вместо ужаса вызывало у маленького меня запретно-волнующее восхищение. Вот и сейчас эта ловко скользившая возле котла смертоносными обманчиво лёгкими движениями стройная фигура вызывала восторг, отзывающийся сладко-тянущей жутью где-то в подсознании. По телу пробегала дрожь, смешанная с предвкушением чуда, как перед прыжком с высокой скалы. Сразу почему-то напоминавшая, что я сижу в прохладном подземелье, а из одежды на мне только обмотанное вокруг бёдер полотенце. Мда-а… Вот только к холоду это чувство не имело никакого отношения. А зельевар всё продолжал свои движения, напоминавшие какой-то ритуальный завораживающий танец. Вот он потянулся, разминая затёкшие мышцы спины, а меня от этого движения словно током пронзило. Да что же ты делаешь, Ворон?! Сволочь! Ну, нельзя же так! Только не после наших недавних игр…

Я успокаивал себя тем, что это просто гормоны и завтра всё пройдёт. У меня слишком давно никого не было – в последнее время случайные партнёры и старые любовники стали вызывать не влечение, а раздражение. Вот закончу это дело, придумаю, как заставить Снейпа сварить зелье, которое сможет вытащить Рона из комы – если кому это и под силу, так только ему – и оторвусь по полной программе. Но всё было тщетно – меня по-прежнему волновал и привлекал только Ворон.

Следующие дни ничем не отличались от предыдущего, облегчения не было, а напряжение всё нарастало. Кроме этого, судя по тому, как подобрался и засуетился мой конкурент, хоть я сам и не понимал ни шиша в Зельеварении, наше бдение в лаборатории подходило к концу. И если бы я был на месте покойного Фламмеля, когда тот устраивал ловушку для своих последователей в собственных записях, именно этот момент как нельзя лучше подходил для проявления глобальной гадости. А учитывая отнюдь не милосердные нравы Средневековья, когда заваривалась вся эта бодяга, «сюрприз» мог быть не только членовредительским, но и смертельно опасным.

Следуя инстинкту, буквально вопившему: «Ахтунг!!! Атас!!! Хозяин, пора рвать когти!!!», я стал незаметно подкрадываться к Ворону, чтобы в случае необходимости вытолкнуть этого «мученика науки» из эпицентра катаклизма. Вот зельевар нахмурился и, наложив на себя Защитные чары, чего всегда избегал делать в лаборатории, склонился над котлом, в котором нарастало какое-то непонятное свечение, и я понял: пора! Взвившись из положения лёжа, словно взведённая пружина, на лету всей своей массой впечатался в ничего не подозревавшего колдуна и отбросил как можно дальше от потенциальной опасности, закрывая своим телом и прижимая к холодным камням пола. Он яростно боролся, пытаясь скинуть мою не очень громоздкую тушку, но… не успел. Рвануло так, что нас вместе с ним чуть по камням не размазало. Мда-а, про щиты-то я и забыл…

Это было моей последней связной мыслью: через мгновение на затылок обрушилось что-то тяжёлое, голова взорвалась слепящей болью, и я провалился в беспамятство.

Каким уж макаром Ворон тащил меня до гостиной, вспоминалось смутно. Пришёл в себя только от полоснувшей словно калёным железом боли в затылке и инстинктивно попытался вырваться. Где там! Разве из этих рук вырвешься? Да и не хотелось… Совсем не хотелось… Его захват постепенно переходил в объятия, а у меня не было ни малейшего желания сопротивляться. Нас влекло друг к другу так, словно от этого притяжения зависела наша жизнь. Ещё немного и…

Соплохвоста ему в зад!!! И какого гоблина Хорёк-старший вваливается сюда, как к себе домой?!

– Северус! Мне срочно нужно найти Поттера! Что у тебя с ним за дела? Мерлин преблагий!!!

Ну, к Мерлину я отношения не имею, но кто-то, кажется, нашёл… неприятности на свою задницу!

– Какого Мордреда здесь творится???!!! Это же Поттер!!!

Нет, Папа Римский!!! Чего так удивляться-то?! Ого! А что это у нас лорд Малфой растерял всю свою холодность, а? Но видеозапись, на которой звучал голос Герми, расставила всё по своим местам. Молодец подруга! Эк она Хорька упаковала! Наша с Роном школа! Жена аврора, особенно в разозлённом состоянии – это оружие массового поражения. Вот и тот самый «рычаг», с помощью которого я могу давить на Ворона, требуя приготовления зелья, так необходимого другу. Попались, господа Пожиратели! Паровым катком работать и в блин раскатывать я тоже умею, и не надо так сверкать глазами. После вашего покойного Лорда у меня на игру в гляделки иммунитет. И демонстративно раздевать меня глазами, лорд Люциус, тоже не надо, я и так раздетый. А стыда у меня нет, вы правы! И брови так поднимать не стоит, вам до вашего друга далеко. Торговаться с Малфоем было легко и приятно, а вот напряжённого задумчивого взгляда выпавшего из разговора Ворона я старался избегать. Он меня нервировал. Было в нём что-то, от чего мой деловой настрой летел к Мордреду.

В том, что они согласятся на мои условия после операции, провёрнутой Герми, я не сомневался. Невольное уважение, появившееся на лице слизеринцев, меня, признаться, порадовало, не такие уж они непрошибаемые сволочи, как нам казалось когда-то. Просто у них другая психология: на чужую жизнь они плевать хотели, за своих же глотку порвать кому угодно готовы, вот только стать для них «своим» было очень непросто.

Соглашение не заняло много времени. Мы с Герми возвращали Хорька в лоно белобрысого семейства, а Ворон должен был сегодня же приготовить и отдать мне необходимое зелье. Известие о том, что необходимое Рону лекарство существовало все эти годы, едва не заставило меня сорваться, но Северус, видимо, поняв моё состояние, спокойно пояснил:

– А кто бы это мог сделать? Я официально мёртв, а лорд Малфой – не член гильдии. Да одна попытка провернуть подобное поставила бы под сомнение моё пребывание в загробном мире.

Логично, ничего не скажешь. Эх, если б я только знал, что Снейп жив… И что тогда? Ладно, если бы, да кабы – сослагательное наклонение, а история, к сожалению, его не терпит. Мы довольно быстро пришли к соглашению, закрепив его Непреложным обетом. И чем дольше обсуждали детали, тем спокойней выглядел Малфой. Мне не один раз пришлось ловить на своей персоне его заинтересованные взгляды. Вначале я подумал, что лорд сменил тактику и теперь просто давит на психику, но потом понял, ему просто не приходилось видеть раньше такого меня. Да, Люциус, Джокер-Поттер такой единственный и неповторимый. А вы ожидали, что я начну качать права и требовать в дополнение ко всем условиям освобождение от ошейника? Не дождётесь! Идиотов здесь нет. Вы всё равно не откажетесь от дополнительной гарантии моей работоспособности, а я не хочу зазря сотрясать воздух и выставлять себя наивным гриффиндорским дурнем.

Гермиона вместе с пленником появились аккурат в 24.00. Моя подруга умела «держать марку» как никто другой. Я уже не первый раз ловил себя на мысли, что, несмотря на свою порой подчёркнуто маггловскую внешность, Герми одним своим видом способна отодвинуть на второй план сотню чистокровных в N-ном поколении куриц. Вот и сейчас на ней была простая шёлковая водолазка стального цвета, облегающие стройные ноги тёмно-синие джинсы, заправленные в сапоги-ботфорты и кожаный приталенный длинный плащ с высокими разрезами и отворотами. Всё это без единого украшения. А выглядела она в этом, как королева амазонок. Даже Люциус впечатлился… Я видел.

Мио ловко избавила нашего заложника от блокиратора, предусмотрительно не поворачиваясь к слизеринцам спиной, поместив Драко между собой и потенциальными мстителями.

О как! А Хорёк-то что-то обезьяньего восторга от освобождения не испытывает. Да и физиономия его, видимо, давно утратила паническое выражение, которым мы могли любоваться на видеозаписи. Кстати, посмотреть было на что. Дракусе время, в течение которого мы не виделись, явно пошло на пользу. В высоком, спортивном парне, уверенно взиравшем на мир серыми глазами, с трудом можно было узнать того тощего загнанного в угол истерика, каким он мне запомнился в Последней Битве. Красивый, шельмец, нечего сказать. Только не в моём вкусе. А вот на пару с Герми они смотрелись просто сногсшибательно. Оба высокие, стройные, изящные, одетые в подчёркивающую стремительность движений одежду тёмных тонов, красивые и… смертельно опасные. Нам с Роном так не выглядеть никогда.

Э-э-э… куда это мои мысли занесло? Интересно, как это они друг другу глотки за эти сутки не перегрызли? Да, вот именно! В таком вот ключе! А то, что мне какое-то сходство мерещится, это бред на фоне спермотоксикоза.

Ну, наконец-то, все «реверансы» и детальное обсуждение дальнейших действий двух сторон были закончены, и мы с Гермионой, вооружённые с таким трудом добытым зельем, направились к границе аппарационной зоны. Взгляды троих слизеринцев буквально прожигали наши спины. И не только я один это чувствовал. Герми, до боли сжавшая мою руку, выглядела, как снежная королева – настолько надменным и застывшим казалось её лицо:

– Им обязательно так пялиться?

– Это своеобразная дань уважения. Ты переиграла их, тебя признали достойным противником и сейчас предупреждают о будущем ответном ударе. «Змеи» никогда и ничего не забывают.

Меня охватило странное чувство. С одной стороны: радость и предвкушение выздоровления Рона, а с другой… сожаление от расставания с Вороном. Тьфу! Бред! Думать надо о том, как я в ошейнике буду с записями разбираться, а не о несуществующих чувствах и отношениях. Мой конкурент в буквальном смысле слова держит меня за горло, а я тут рефлексией занимаюсь. Но за душу всё равно что-то тянуло. Ах, да! Обернувшись через плечо, я нашёл взглядом Северуса и тихо, одними губами, прошептал:

– Прости… «Я не хотел тебя обманывать там, в лесу. Просто… не хотел… потерять…»

Ну, вот и всё, ещё пара шагов – и мы пересечём границу их Защиты.

– Джокер!

Как Ворон оказался за моей спиной, я заметить не успел. Тёплые сильные пальцы, на мгновение коснувшись моей шеи, словно оставили на коже огненный след, и я не сразу понял, что не чувствую больше мерзкой давящей тяжести блокиратора магии. Малфои что-то возмущённо кричали, но мне было не до них. Чёрные глаза, в которых за внешней невозмутимостью плескался огонь, поймали мой взгляд.

– Ты свободен. И… прости, что оставил одного в джунглях.

Это что? Предложение начать всё сначала?

Мгновение – и мои губы невесомо коснулись его губ. Я и сам не понял, когда и как преодолел разделявшее нас расстояние. Нет! Не здесь и не сейчас. Слишком много посторонних, но… я вернусь. Я обязательно вернусь.

Два шага назад, наверное, были самыми трудными в моей жизни. Уходить не хотелось, но… так было НАДО. Хорошо, что Герми взяла на себя аппарацию, иначе я в «растрепанных чувствах» мог занести нас к чёрту на кулички. Никогда и никому ещё не удавалось настолько выбить меня из колеи.

Особняк на Гриммо встретил нас уже привычной мертвящей тишиной, но в этот раз в нём ощущалась какая-то жизнь. За трое суток моего отсутствия Гермионе удалось расчистить одну из спален, в которой устроили Рона, малую гостиную, превращённую ею в кабинет, и относительно привести в порядок кухню.

– Ого! Как тебе всё это удалось?

Я великолепно помнил, сколько времени подобные «подвиги» занимали у нас с ребятами после четвёртого курса. Особо меня поразила обстановка спальни, превращённой в настоящую больничную палату.

– Малфой помог.

– Кто-о?! Хорёк?! Без магии?! Собственными ручками?! Да ни за что не поверю!

– Я тоже не ожидала от него такого, – подруга нервно пожала плечами. – Гарри, он… нормальный…

– Что, даже не орал и не угрожал папочке пожаловаться?

– Орал… поначалу. Ты, если очнулся привязанным к стулу, тоже не комплиментами бы бросался. А вот папенькиными связями не грозился, этого не было.

Я вспомнил, в каком конкретном месте очухался сам, и с трудом удержал желание спрятать взгляд. Нужно было срочно менять тему:

– Ты хорошо оборудовала спальню, прямо больничная палата.

– Говорю же, это Малфой. Он же Мастер Зелий и колдомедик. Работает в Св. Мунго.

– Что?! И Люциус позволил наследнику такое… плебейское занятие?

Герми молча пожала плечами, и мы, переодевшись в домашнюю одежду, стали готовить Рона к приёму зелья, когда наше внимание привлёк шум, раздавшийся в прихожей. Мы тотчас же выхватили палочки. Герми скользнула к двери, а я замер посреди комнаты, прикрывая друга и вслушиваясь в лёгкие летящие шаги на лестнице.

– Дом под Защитой. Кого могло принести?

Но мучиться долгим ожиданием нам не пришлось. Дверь распахнулась и в ней показался уже избавившийся от мантии… Драко Малфой, на ходу заговаривавший порез на левом запястье.

Та-ак, всё время забываю, что эта белобрысая сволочь по крови Блэк. К тому же, он находился внутри особняка, когда Герми подпитывала Защиту, а значит, вполне мог вернуться в дом, не выспрашивая разрешения, которое ему всё равно никто бы не дал.

– Ты, часом, не заблудился, Хорёк? Малфой-менор не здесь.

– Поттер, я, в отличие от тебя, дебилизмом не страдаю. А где… – блондин заметил затаившуюся возле двери Гермиону, сбавил обороты и продолжил уже без издёвки. – Вы успели дать Уизли зелье?

– Нет. Как раз собирались.

– Вот и хорошо. Укрепляющее в доме есть?

– Разумеется, – Герми тенью проскользнула между мною и Малфоем, достала из шкафа находящееся под консервирующими чарами зелье, разлитое почему-то в маггловские стандартные флаконы и капельницы для внутривенной инфузии, пояснив: – Вводить через маггловские капельницы эффективнее. У Рона вживлён для этого подключичный катетер.

– Ладно. Поверю на слово. Но вам придётся вдвоём его удерживать. Возвращение с того света – удовольствие не из приятных.

– Малфой, а что это ты тут раскомандовался? Тебя что, папенька к нам для наблюдения приставил? У нас, вообще-то, и без твоей персоны знакомые колдомедики имеются, – перед приходом нашего школьного врага я как раз хотел связаться с лечащим целителем, курировавшим Рона.

– А у них есть опыт работы с этим зельем? Угробите пациента, а сами потом всё на нас свалите. С вас станется. Нет уж, раз мы заключили сделку, то намерены сами контролировать процесс лечения. – Хорёк ухмыльнулся своей былой мерзкой улыбочкой, но тотчас же бросился на помощь Герми, устраивавшей тело мужа на постели в приподнятом положении.

Всё было логично, но почему-то казалось, что Драко чего-то недоговаривает. Да и… не верилось мне, что Люциус с Вороном вот так просто отпустят к похитителям только что вызволенного из плена наследника.

Додумать эту тревожившую меня мысль до конца мне не удалось. Остаток ночи нам даже вздохнуть лишний раз было некогда. Действие зелья и в самом деле больше походило на отравление каким-то медленно действующим ядом, чем на лечение. Тело Рона судорожно металось на кровати, и нам втроём с трудом удавалось его удерживать. В него словно демон вселился. Из горла друга рвался нечленораздельный вой то ли боли, то ли гнева, а воздействовать на него магией было нельзя – это могло повредить действию зелья. В какой-то момент, когда мы, вспотевшие и взъерошенные, с трудом пытались отдышаться, после очередного приступа судорог, я не выдержал и пригрозил:

– Если ты, гад, подсунул ему какую-то хрень, и Рону станет хуже, тебе не жить…

– Поттер, а ты что, думал, что вытащить человека с того света так легко? Так вынужден тебя разочаровать, это дело грязное и муторное, – видно было, что блондину тоже приходится несладко, и… да-а, только присутствие Гермионы удерживает его оттого, чтобы высказать мне всё, что он обо мне думает, не выбирая выражений.

Последовавшие за этим часы слились в один сплошной кошмар. Сильнейшие приступы судорог сменялись рвотой и новой порцией криков. Мы выбивались из сил, пытаясь бороться со всем сразу. И с каждым приступом Драко всё чаще удовлетворённо хмыкал, накладывая Диагностические чары на безвольно обвисавшее на кровати тело Рона. А в моей голове вместо постепенно отступавшего страха за жизнь человека, ставшего моим братом, всё чаще возникали мысли о Вороне. Мерлин Великий! Через что же ему пришлось пройти!

Рассвет застал нас обессиленными магически и физически. Мы с ужасом ждали следующего приступа, не представляя, как сможем ему противостоять, когда вместо судорог и криков, с постели донеслось тихое:

– С… паси… бо… я… в порядке…

– РОН!!!

– Рональд!!!

Мы с Герми, словно пружиной подброшенные с пола, где отдыхали после последнего приступа, кинулись к кровати, а Драко обессилено сполз по стене:

– Я же говорил.

– Спа…сибо… М…Малфой… – сорванный от криков голос то едва слышно хрипел, то скрежетал, словно мельничный жернов.

– Ты… понимал, что здесь происходит? – удивлённый Малфой, с трудом поднявшись на дрожащие от усталости ноги, шагнул к постели.

– Я… всё… слышал… все… эти годы…

Меня словно ледяным ветром обожгло. Значит, всё это время разум Рона был заперт в неподвижном теле. Кома – это вообще погано, но то, что произошло с ним – самый страшный кошмар.

– Как тебе удалось не свихнуться? – слова вырвались сами собой, перекрывая бормотание Драко, накладывавшего какие-то Диагностические чары и глухие рыдания Герми, уткнувшейся в грудь мужа и судорожно, словно боясь потерять, сжимавшей его похудевшее тело.

– С… трудом. Прости… тяжело… говорить…

Больше мы с расспросами не приставали. Отлевитировав в ванную едва способного поднимать руки Рона, Герм занялась его мытьём. Малфой, добравшись до ближайшего стола, вытащил откуда-то дневник и с целеустремлённостью маньяка, принялся записывать в него итоги сегодняшнего «сеанса лечения». Мне не хотелось лезть к друзьям, я слишком устал, чтобы устраивать допрос с пристрастием слизеринцу; о том же, чтобы заняться расшифровкой записей в таком состоянии можно было даже не заикаться, хотелось только одного – добраться до кровати и рухнуть на неё, не раздеваясь. Но, представив ехидные замечания Малфоя о Поттере, привыкшем жить в хлеву, заставил себя всё убрать в комнате Рона и только потом поплёлся принимать душ и спать. Но, как назло, сон не шёл. В полудрёме перед глазами мелькали сегодняшние события, и я, не успев даже как следует заснуть, просыпался с бьющимся где-то в горле сердцем, увидев в мечущемся на кровати человеке почему-то не своего лучшего друга, а… Ворона. После часа такой пытки мне всё это надоело. Матерясь сквозь зубы, я залез под ледяной душ, растёрся докрасна жёстким полотенцем, натянул первую попавшуюся чистую футболку с шортами и, тяжело вздохнув, отправился на кухню наводить ревизию в наших запасах. К этому подталкивала меня элементарная логика. Домового эльфа у меня больше не было. Стряпню Герми можно было есть только под угрозой расстрела. Малфой… да этот барчук, небось, видел еду только на тарелке. Кто оставался? Правильно! Я любимый. На правах хозяина дома. Ну, что ж, лорд Блэк, придётся тебе вспомнить вбитые Дурслями навыки по кулинарному искусству. Нет, конечно, можно было заставить Гермиону и Драко самим позаботится о своём пропитании – не маленькие, сделать себе сэндвич с кофе вполне способны, но Рон-то нуждался в диетическом питании.

Хмм, оказывается, навыки требуют постоянного совершенствования, но… в целом я справился неплохо. Через полтора часа на огромной кухне старинного особняка распространял аппетитные ароматы куриный суп с лапшой и мелко крошеными овощами, а также огромная яичница с беконом. Посасывая обожженный кипящим маслом палец, я наложил сохраняющие температуру заклинания и, с трудом удержавшись от того, чтобы перехватить несколько ароматных кусочков, тяжело вздохнул и пошёл звать на поздний завтрак население дома. Завершить начатое мне не удалось. Давно не чищеный камин в холле выплюнул из себя клуб пыли вперемешку с золой, и из всего этого безобразия раздался смутно знакомый женский голос:

– Лорд Блэк, не могли бы вы разблокировать для меня камин. Нам надо поговорить.

Чей же это голос? Приятные, но чуть холодные интонации, сквозь которые проступала хорошо скрытая тревога. В памяти прозвучал едва слышный шёпот: «Драко жив? Он в замке?» Ну, конечно же! Нарцисса.

– Леди Малфой?

– Да.

– Вы понимаете, что я могу пропустить только вас одну, без сопровождения?

– Я согласна.

– Я, лорд Блэк, разрешаю доступ в Блэк-Холл леди Нарциссе Малфой.

В тот же момент в камине вспыхнуло зелёное пламя, и из него на пол, переступая почти упавшую каминную решётку, вышла светловолосая женщина средних лет в элегантной мантии цвета кофе с молоком:

– Доброе утро, лорд Блэк.

Титул и имя как всегда резануло слух, напомнив о Сириусе:

– Не стоит. Называйте меня по имени, – тут я всё же вспомнил о правилах вежливости и с запозданием поздоровался. – Доброе утро, леди Малфой.

– Если вы предлагаете обращаться к себе по имени, то окажите и мне такую любезность: называйте меня Нарциссой.

Ведьма оглядела запущенное помещение, но ни единым жестом не выразила своего отношения к такому пренебрежительному отношению к старинному особняку.

– Хорошо. Извините, что не могу пригласить вас в гостиную. В этом доме сейчас расчищены только три комнаты…

– Думаю, кухня наверняка среди них имеется.

– Да.

– Вот и отлично.

– Хорошо, – эта женщина мне нравилась больше всех Малфоев вместе взятых, да и к тому же когда-то спасла мне жизнь, поэтому я как можно вежливее пригласил её пройти на кухню. – Что привело вас сюда?

– Мой сын. Вчера ночью, после… возвращения от вас он буквально на несколько минут заскочил в Менор, переоделся, собрал какие-то зелья с записями и, ничего толком не объяснив, аппарировал к этому дому. Мы с мужем волновались.

– Волновались? Но постойте, разве не ваш муж отправил сюда Х… Драко?

– Нет. Они заперлись в лаборатории Северуса, совершенствуя какое-то зелье, необходимое после выхода из комы, а Драко отправили домой, приходить в себя.

– Тогда… его появление здесь – личная инициатива?

Это наводило на мысли. Это и необычная толерантность Хорька, ни разу за ночь даже не произнёсшего слова «грязнокровка».

– Разумеется. Мне просто хотелось выяснить, что произошло, и почему мой сын повёл себя столь странным образом?

– Мистер Снейп…

– Мастер Сангре. Теперь он носит это имя.

– Да-а? Оно ему подходит. Так вот, э-э-э… мастер Сангре любезно предоставил в наше распоряжение зелье, которое способно было вывести из комы после полученного темномагического проклятия нашего друга Рональда Уизли. Видимо, ваш сын, как колдомедик, посчитал нужным проследить за его действием. С целью научного эксперимента, я полагаю. Когда я последний раз его видел чуть больше часа назад, он записывал свои наблюдения в лабораторный дневник. И, можете поверить мне на слово, был абсолютно здоров.

– Вот как? Не думаю, что мой сын страдает альтруизмом. Действие зелья давно описано. Значит, он вмешался в это дело ради кого-то из вас.

– Сомнительно, но вы можете сами расспросить его о мотивах. Он в малой гостиной наверху. Вас проводить? Мне всё равно нужно приглашать вашего сына на завтрак.

– Спасибо, но я знаю дорогу, – женщина улыбнулась слегка насмешливо и уже поднимаясь по лестнице добавила. – На вашем месте, Гарри, я бы переоделась. Как вы знаете, мой сын страдает ехидностью.

На мгновение я опешил, не понимая что имеет в виду Нарцисса, но потом, приглядевшись к своей одежде чуть не выругался вслух. Твою же мать! Вот что значит – привычка жить одному. А я ещё удивлялся, чего это футболка едва налезла на моё, в общем-то, не слишком крупное туловище. На груди красовался цветочный орнамент, украшенный стразами, а шорты по боковому шву были отделаны яркой тесьмой. Впопыхах после душа я ухитрился напялить на себя вещи Герми. Мда-а, хорошо, что я не успел до Хорька добраться. Надо было немедленно переодеться во что-нибудь нормальное и снять это безобразие, пока его ребята не увидели.

По лестнице удалось проскользнуть в последний момент, из-за открытой двери малой гостиной уже доносились голоса приближавшихся Малфоев. Бесшумно скрывшись в бывшей комнате Сириуса и в одну секунду стянув футболку и шорты, я нашёл рядом с кроватью сумку со своими так и не разобранными пожитками. Почему-то в этот раз моё наплевательское отношение к собственному внешнему виду дало сбой. Перед лицом Нарциссы не хотелось выглядеть Гаврошем. Слава Мерлину, в вещах нашлись вполне приличная чёрная рубашка навыпуск и брюки. Я даже удосужился вспомнить Гладящие чары и причесаться. Распутанные волосы норовили залезть в глаза и щекотали шею. Взглянул в старинное, покрытое патиной зеркало и чуть не выругался. Видок у моего отражения был такой, как будто меня только-только из постели с Вороном вытащили. А и хрен с ним! Расстегнув пару верхних пуговиц на рубашке для большей свободы ощущений, вышел за дверь и первым делом заглянул к Рону. В спальне, превращённой в палату, никого не наблюдалось, в гостиной – тоже. Встревожившись, я почти бегом спустился по лестнице и, влетев на кухню, застал идиллическую картину: Нарцисса с Гермионой, как две хозяйки, кормили завтраком притихших и, как ни странно, спокойно переносивших общество друг друга Рона и Драко.

– А вот и хозяин пожаловал, – Малфой заметил мою застывшую на пороге комнаты тушку и, оглядев с ног до головы, продолжил. – Мои поздравления. Завтрак вполне съедобен. Может, тебе в повара переквалифицироваться а, Поттер?

– Благодарю, Малфой. В мои планы не входило травить тебя сегодня… Разве что после выздоровления Рона.

Друг хрипло рассмеялся и, держась за плечо Герми, с большим трудом поднялся из-за стола.

– Рон, ты что, с ума сошёл? Давай, я тебя отлевитирую?

– Н-нет… – голос был ещё хриплым, но артикуляция уже значительно улучшилась.

Наши с Гермионой многолетние старания принесли свои плоды. Мы не смогли «разбудить» Рона, но сумели найти и переделать под наши нужды методики, способные максимально уменьшить атрофию мышц.

– Мне… надо… трениро…вать… мышцы.

Герми, фиксировавшая каждое движение мужа, чтобы вовремя поддержать его, если он начнёт падать, только пожала плечами:

– Дела обстоят несколько лучше, чем мы думали. Рон, осторожней… не надо так форсировать события.

– Мои поздравления твой жене, Уизли. Она смогла сделать практически невозможное, – Драко одним взмахом палочки левитировал стул своему пациенту. – А теперь, будь человеком, прекрати изображать героя и садись. Тебе ещё рано совершать подобные подвиги. Или ты хочешь пустить псу под хвост все старания… Грейнджер?

Ну, всё! Сейчас прольётся чья-то кровь. Мой вспыльчивый друг такого Хорьку не спустит. Но… произошедшее вслед за этим событие заставило меня замереть с отвисшей челюстью. Рон! Спокойно! Позволил усадить себя в импровизированную инвалидную коляску, трансфигурированную из стула, и только после этого, с трудом растянув непослушные ещё мышцы лица в улыбку, прохрипел:

– Спасибо. Из тебя… получилась великолепная… нянька, Малфой.

– Уизли, никак у тебя чувство юмора прорезалось? – Драко похоже был готов к потоку угроз и оскорблений, но не к безобидной насмешке.

– У меня… было… время… чтобы… научиться. Быть… бревном… скучно. Смех… единственное… развлечение… – слишком длинная фраза заставила Рона закашляться и едва не потерять равновесие.

Тотчас же Герми с Малфоем поддержали падающее тело и, извинившись перед Нарциссой, левитировали в сторону превращённой в больничную палату спальни.

– Гарри, вам нужно позавтракать. Вы можете не волноваться за вашего друга, мой сын – компетентный специалист.

– Да, пожалуй, – увидев перед собой заботливо наполненную яичницей тарелку, я с удовольствием накинулся на еду. – Спасибо.

– Гарри… Я ни в коей мере не осуждаю ваши решения и поступки, но… Блэк-Холл очень запущен. Как вы в таком бедламе собираетесь создать условия для выздоравливающего? Кроме того, насколько я знаю, вы обещали моему мужу и его другу расшифровку каких-то документов. Вы уверены, что сможете сочетать заботу о друге и работу?