Текст книги "Конкурент мой (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

– Гарри, я не успела как следует проверить этого Рамиреса…

– Но ты же сказала, что он не проходит по аврорским базам данных ни в одной из европейских стран и что некий Фернандо Рамирес действительно является заместителем директора Мадридского Магического музея?

– Да, но… Что ты знаешь про этот «Лик Вечности»?

– Артефакт, предположительно создан в Испании во времена Эпохи Возрождения. По своему действию является накопителем магической энергии… не самым мощным, к тому же. Учитывая специфику того времени и… хмм… нравы, царившие при испанском и французском дворах, маг-создатель ориентировал его преимущественно на магию секса и крови. Было в XIV – XV и даже начале XVI веках такое направление магии. Продолжительность жизни тогда была маленькой, вот каждый уважающий себя вельможа и старался обмануть смерть за счёт жизни или здоровья ближних. Поверь мне, Герми, сам этот артефакт не представляет особой научной ценности. Я могу назвать тебе не меньше дюжины подобных, к тому же гораздо более мощных вещиц…

Спор с подругой не мешал мне собираться. Небольшая дорожная сумка с эффектом расширения пространства вместила мои нехитрые пожитки и весь необходимый инвентарь. Кстати, на две трети он был маггловского производства и не нёс в себе ни капли магии. Очень многие древние артефакты и рукописи были крайне чувствительны к применению возле них постороннего волшебства… Ревниво чувствительны, я бы сказал… Мне хватило пары случаев, которые отложились шрамами на моей и так пятнистой шкурке, чтобы запомнить это крепко-накрепко и больше не совершать подобных ошибок.

– Гарри, давай подождём с этим заказом. Я хотела бы ещё раз всё проверить, и на этот раз – лично.

– Герми, они платят двойную цену, если мы доставим «Лик» в течение месяца.

Да что такое происходит сегодня с моей привычной ко всему подругой? Она меньше нервничала даже десять лет назад, когда мы по всей стране мотались в поисках крестражей милейшего Тома.

– Так-то оно – так, но… Гарри… что-то неспокойно у меня на душе… Что-то тут не так.

А вот это уже интересно. Моя подруга – до мозга костей практичное и не подверженное всяким там веяниям мистики существо, и к её чутью стоит прислушаться:

– С артефактом? Или с заказчиком?

Стоявшая передо мной высокая, стройная девушка с короткой стрижкой и тонкими чертами лица нахмурилась, как будто прислушиваясь к чему-то, и неуверенно произнесла:

– Не уверена… мне кажется, и с тем, и с другим. Что-то я слышала про этот «Лик Вечности»… вот только что?

Ну, слава Мерлину! Значит, мы на верном пути. Если Герми Грейнджер-Уизли что-то где-то когда-то слышала или читала, то она совершенно точно вспомнит, что, где и когда. Дайте только время. Вот и пусть вспоминает, а я пока закончу собираться. Критическим взглядом осмотрев содержимое сумки и добавив в неё пару мотков прочного, но удивительно тонкого и лёгкого троса, которым обычно пользуются альпинисты и воры, а также, после некоторых раздумий, свой гримировальный набор, решительно застегнул сумку и приступил к переодеванию. Герм я не стеснялся, она для меня всегда была «своим парнем», а не девушкой, как, впрочем, и я для неё. Натянув лёгкие летние джинсы и чёрную футболку с надписью: «Не буди во мне зверя – это не хомяк» (ну, люблю я людей провоцировать!), попытался, было, зачесать назад отросшие за пару месяцев волосы, но, сломав пару зубцов у расчёски, плюнул на это неблагодарное занятие и, привычно пригладив свои лохмы руками, подвязал лезущие в глаза пряди банданой. Герми всё ещё пребывала в царстве неведомого, и я от нечего делать отправился на кухню своей небольшой уютной квартирки заваривать чай. В Париже, где я жил последние пять лет, стояла июньская жара, и только в моей мансарде было достаточно прохладно. Из огромного полукруглого окна открывался замечательный вид на парк и студенческий кампус Французского Магического Университета. По аллеям бродили парочки ещё не разъехавшихся по домам студиозусов – экзамены закончились буквально накануне и все озадаченные «хвостами» личности с просыпающейся периодически настойчивостью зелёной мухи приставали к профессорам с дебильным предложением наверстать за пару дней то, о чём не задумывались целый год.

Из коридора раздался настойчивый звонок. Мдя-я, не поминай дьявола всуе… Попытался, было, проигнорировать занудный трезвон, но тот, кто мучил сейчас несчастную кнопочку, явно был настойчивее меня – пришлось идти открывать. Едва увидев, кто стоит на пороге, я скривился, как от зубной боли. Сюзанна Витт, третьекурсница и признанная королева Университета. Что я мог сказать об этой ведьме? Да ничего. Нет, формы у неё, конечно, были выдающиеся, да и личико явно носило отпечаток наследия невесть когда затесавшейся в её чистокровнейший род вейлы, а вот всего остального, в том числе мозгов и совести, не было напрочь. Лично мне виделась только одна причина, по которой её ещё до сих пор не отчислили за неуспеваемость: слабость ректора к блондинкам.

– Ох! Пгофессог Поттег, я так гада застать вас дома… – преувеличенно радостный и чересчур громкий голос заставил меня поморщиться и пропустить первый момент атаки, и преследовавшая меня весь последний учебный год девица всеми данными природой выпуклостями прижалась к моему телу и произнесла с придыханием:

– Я так долго вас искала… Мне нужно сдать вам темы по Философическому камню и… – блондинка помедлила, явно пытаясь-таки отыскать под элегантно-беспорядочной причёской пару извилин, и, наконец, «родила»: – и по… Дельфонскому огакулу…

– Та-ак, понятно, – я ловко уклонился от считавшей себя неотразимой пустышки и быстро задал несколько вопросов:

– Кем был создан Философский камень?

– Э-э-э…

– В каком году?

– Ой…

– Кто препятствовал Николасу Фламмелю в создании камня?

– Профессор Поттер, не могли бы мы зайти в вашу квартиру? На улице такая несусветная жара, что просто мысли путаются… – от моей атаки у неё весь французский акцент пропал напрочь.

Было бы там чему путаться. Да у неё одна мысль с другой, наверное, в прятки играют. Первая – «что надеть», а вторая – «с кем потрахаться». Я набрал, было, в грудь побольше воздуха, чтобы отшить назойливую липучку. Каникулы у меня! Ка-ни-ку-лы!!! И вообще… я за другую команду болею, и это каждой второй собаке в Университете известно. Сделал зверскую рожу… Ох, как я теперь понимаю профессора Снейпа! И собрался уже выдать нечто, за что меня потом ректор весь первый семестр с потрохами жрать будет, но тут за моей спиной возникла гибкая и изящная, словно пантера, Гермиона и, обняв за талию, положила мне голову на плечо (тянуться ей не пришлось: когда она на каблуках, мы одного роста) и процедила:

– Нет, милочка, не могли бы, у профессора Поттера есть более важные дела, чтобы подтирать носы сопливым малолеткам.

Причём тон и интонации были явно позаимствованы моей подругой у того же самого незабвенного ублюдка – Снейпа. Вот что значит профессор Чар Британского Магического Университета. Это вам не либеральная Франция, там у них студенты до сих пор, как в Средневековье, по струночке перед преподавателями ходят.

Иммунитета к подобному безобразию у нашей звезды экрана, конечно же, не оказалось. Поперхнувшись на полуслове и одарив меня взглядом дохнувшей от возмущения каракатицы, блондинка испарилась из-под моих дверей в мгновение ока.

– Спасибо Герми, ты настоящий друг, от меня бы она так легко не отстала, – я закрыл дверь и повернулся к подруге. – Вспомнила что-нибудь?

– Да, есть кое-что, настораживающее меня в этом артефакте: первое – зачем он так уж нужен испанцам, что они готовы платить такие деньги, чтобы ты привёз им его из Перу; второе – в Средние века за ним охотилась Инквизиция, чем он так привлёк воинствующих святых отцов? Они-то в отличие от остальных не были обыкновенными фанатиками. Говорят, что даже юных волшебников, оставшихся без родителей, воспитывали в своих монастырях и использовали для охоты за магами.

– Вот на месте и разберусь. Ты же сама знаешь, Герми, нам нужны сейчас эти деньги…

– Да, но… Гарри, будь осторожен.

– Я всегда осторожен… Ты же меня семнадцать лет знаешь, Герм… – мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы беззаботно рассмеяться, но то, о чём я думал, всё-таки вырвалось. – Собой я командую хорошо, мне только других доверять нельзя…

– Ты не был ни в чём виноват… Просто стечение обстоятельств.

Эх, Герми, Герми, подруга ты моя драгоценная. Можешь говорить всё, что хочешь, но я-то знаю, кто виноват в том, что Рон вот уже семь лет лежит в маггловской клинике для коматозных больных.

Тогда, после охоты за крестражами и победой над Воландемортом, всех нас захватила эйфория. Мы трое были желанными гостями в любом доме, в любой компании. Поступление в Аврорскую Академию? Пожалуйста!!! Нас брали туда с распростёртыми объятьями, и только Герми тогда первой сумела выпутаться из этой затягивавшей, словно болото, трясины славы и сойти с накатанной колеи, заявив, что она, вопреки прогнозам, пойдёт в Британский Университет, да ещё и на два факультета разом. Ну, Чары – это ещё было понятно, но История Магии… это не укладывалось в наших с Роном сознаниях. Подруга много чего высказала нам нелицеприятного. Мы даже разругались вдрызг и не разговаривали неделю. Но потом юношеский максимализм и глупые обиды уступили-таки настоящим чувствам и здравому смыслу, и как-то незаметно Золотое трио помирилось.

Слова Гермионы заставили тогда меня и Рона о многом задуматься. Во всяком случае, в Академии мы дурака не валяли, а учились по-настоящему, игнорируя намёки и прямые предложения, что для Героев Магической Британии достаточно попросить, чтобы получить поблажку. Сначала это было вопросом гордости, затем – просто заинтересовала учёба, а потом… семестре во втором я понял, что мне мало аврорской подготовки. Меня интересовали некоторые предметы, в частности Артефактология, которая в Академии преподавалась только в плане распознавания опасности того или иного предмета. Да и споры с Гермионой задевали за живое. Мне просто не хватало знаний, чтобы нормально отстаивать свою точку зрения. Вот тогда-то я и принял своё первое полностью независимое решение: не поставив друзей в известность, после первого курса Академии параллельно подал документы во Французский Магический Университет и… неожиданно даже для себя поступил на заочное отделение «Истории Магии и Артефактологии».

Следующие три года были сущим адом. Нагрузки при обучении с каждым годом росли, и мне даже втайне от всех пришлось просить Кингсли Шеклбота об использовании в личных целях одного из последних оставшихся в Министерстве хроноворотов. Вот когда я понял, что испытывала на третьем курсе Гермиона. Бедная!!! Да я последний год обучения в Университете, совпавший с первым годом стажировки, готов был уснуть, как лошадь, стоя, и даже на ходу, не говоря уже о проезде в транспорте. Пришлось признаться Рону с Гермионой. Надо отдать им должное – ребята были восхищены и, как могли, поддерживали меня.

Но вот, наконец, годы учёбы и стажировки были позади, Герми оставили аспиранткой в Университете, нас с Рональдом – новоиспечённых офицеров – отправили в Группу Быстрого Реагирования. Восемь месяцев дали нам бесценный и весьма интересный опыт, а кое-какие найденные артефакты позволили мне защитить диссертацию. Гермиона с Роном наконец-то поженились. На их свадьбе гулял весь наш курс и, наверное, почти треть Британского магического Сообщества. Не жизнь, а сказка… Только вот в сказках не всегда бывает счастливый конец… Так случилось и у нас.

Спустя месяц после их свадьбы меня поставили во главе группы, которая должна была обезвредить один темномагический артефакт и арестовать его хозяев. Это была не первая моя операция в качестве командира, и обманчивое чувство ложной уверенности и всемогущества сыграло со мной злую шутку… Полностью положившись на донесения информатора, я проигнорировал своё собственное чутьё, упорно твердившее, что нас в том доме ожидает ловушка, и повёл своих людей внутрь… Как потом оказалось, на верную смерть. Из пяти человек моей группы только нам с Роном удалось вырваться живыми, но в последний момент, когда нам на помощь уже спешили другие группы, мой друг прикрыл меня собой, почти вытолкнув из-под луча какого-то неизвестного проклятия. В результате накрыло обоих. Только я легко отделался, провалявшись два месяца в Св. Мунго, а Рон… Рон впал в кому.

Колдомедики ничем не могли ему помочь, и в Магическом Мире не было центров по уходу за такими пациентами. Миссис Уизли после гибели Фреда и ранения Джорджа становилось просто физически плохо, стоило ей только переступить порог госпиталя, так что всё это свалилось на хрупкие плечи Гермионы. А ведь ей тогда ещё и двадцати двух не было. В общем, к моменту моего выхода из лазарета я уже твёрдо был уверен, что уйду из Аврората. Риск – благородное дело, и я не могу без него жить, но… впредь я собирался рисковать только своей жизнью и ничьей другой. Хватит мне Рона и тех троих, чьи лица я вижу ночами. Но ни наших с Герми аспирантских зарплат, ни пенсии Рона не хватало на его содержание в маггловском специализированном центре, где хоть как-то могли предотвратить развитие вторичных инфекций. Оставленное родителями наследство таяло, словно снег весной.

Вот так и появилась у меня вторая, скрытая от всех профессия – Охотник за артефактами. Сказать по правде, она нравилась мне порою больше, чем первая. И это не помешало бывшему аврору Гарри Поттеру стать профессором Артефактологии во Французском Магическом Университете. Что поделать? Мне всегда в равной степени нравилось учить и… рисковать своей шкурой. К тому же, таинственные находки и древние фолианты приносили то, что, кроме Герми с Роном, мне было дороже всего на свете: информацию. Любопытство – страшное чувство, и пускай оно сгубило кошку, но мне-то до сих пор удавалось благополучно приземляться на все четыре лапы. Задания были порой интересные, требующие напряжения всех моих способностей, а порой – рутинные, приносящие всего лишь стабильный доход, но я помнил каждое из них. За пять лет подобной деятельности у меня сложилась в определённых кругах репутация человека, способного достать всё, что угодно, хоть из чёртовой задницы. Заказчики становились в очередь, но мы с Герми были весьма разборчивыми исполнителями. Вот только на серьёзные операции я её не брал принципиально, с самого начала настояв на «кабинетном» поприще подруги.

Это задание, полученное как нельзя кстати, было мною отнесено к категории «рутинных», а зря… Эх, знал бы я тогда, чем всё это закончится… Повторил бы всё от начала до конца и ни разу бы не пожалел об этом.

====== Глава 1. «Конкурент мой – вероломный». ======

Сидеть в кресле и поворачивать голову вслед путешествующему по собственному кабинету Мастеру Лонграну – Главе Гильдии Зельеваров – было, мягко скажем, неудобно. Сразу же заболела старая рана на шее. И вообще, я в первый раз видел этого столетнего мага в столь взволнованном состоянии. Обычно он не эмоциональнее дохлой медузы, и даже внешне на неё похож – такой же оплывший и бесцветный – а уж речи, которые он ведёт, напрягают своей неконкретностью. Вот его заместитель, Пауль Вольфберг –совершенно другой человек: сухощавый и, на первый взгляд, неприметный, с тихим, завораживающим собеседника голосом, он цветистых фраз не произносит и словами не играет. Недаром говорят, что именно он, а не Лонгран, управляет на самом деле Гильдией подобно Серому Кардиналу.

– Мастер Сангре, вы понимаете, какую высокую ответственность мы возлагаем на ваши плечи?

Я бы, конечно, понял, если бы Магистр, наконец, перестал блеять и разродился-таки этой хвалёной информацией. Дверь едва слышно скрипнула, и за моей спиной послышались лёгкие шаги:

– Магистр, мастер Сангре – один из пяти наших лучших зельеваров и совершенно точно не нуждается в напоминании о чрезвычайной секретности данного поручения. Речь идёт о «Лике Вечности»…

«Лик Вечности»!!! Не может быть! Мечта всей моей жизни. Да-а, они знают, как можно обеспечить моё молчание и как купить меня с потрохами.

– Что вы хотите за информацию об этом артефакте?

– Полные ваши записи по его изучению, доступ к лабораторным журналам, и, естественно, добывать вы его будете сами. Официально Гильдия никакого отношения к нему иметь не должна…

– Разумеется. А что буду иметь я?

– Вы? Возможность завершить дело вашей жизни. Не отпирайтесь, Северус, вам не дают покоя лавры кое-кого из недавно умерших наших собратьев. Думаю, недели для работы с артефактом вам будет достаточно…

– Нет. Мне нужен месяц…

– А вы не считаете ваши претензии чрезмерными?

– Нет. Если вы обратились ко мне, значит, посланные ранее люди либо вернулись ни с чем, либо не вернулись вовсе. Место, где находится «Лик Вечности», опасно для здоровья магов?

– И не только магов. К сожалению, из всех наших мастеров только у вас есть настолько огромный опыт и познания в Боевой магии.

– Я рад, что вы это понимаете. Так что насчёт месяца?

– Хорошо. Ровно месяц с того момента, как артефакт будет доставлен в нашу штаб-квартиру. Если вы потерпите неудачу – им займутся другие специалисты.

Надейтесь-надейтесь. Всё-таки вы не всё знаете об этой милой вещице. После каждой попытки сварить с его помощью необходимое зелье «Лик Вечности» растворяется в окружающем пространстве. Где и когда он материализуется в следующий раз, и по какому принципу это происходит – тайна, покрытая мраком. Но об этом я вам не скажу, драгоценные вы мои собратья-зельевары, иначе вы будете стоять над моей душой до второго пришествия Мерлина и не дадите мне спокойно работать.

– Хорошо, я согласен.

Простым согласием всё, естественно, не кончилось, ещё полчаса занял ритуал Непреложного обета, проведённого по всем правилам и со всеми положенными выкрутасами. Зато через полчаса я был счастливым обладателем всех данных, собранных Гильдией по этому вопросу и уже собирался уходить, когда Вольфберг произнёс на прощание:

– Да, и будьте осторожны: появились данные, что туда отправился известный вам охотник за артефактами Джокер…

А вот это было пренеприятнейшим известием. Лично с этим существом я не сталкивался, но дорогу он мне пару раз перебегал, буквально из-под носа уводя необходимые мне вещи. Предпочитая, как и одна змеемордая и, слава Мерлину, ныне окончательно покойная тварь, знать о своих врагах как можно больше, я уже после первого случая начал рыть землю, выясняя всё, что можно узнать об этом человеке. Каково же было моё удивление, когда даже мой обременённый полезными в разных сферах связями друг Люциус ничего о нём не смог разузнать. Кроме приблизительного списка «заслуг». Неизвестно даже, мужчиной или женщиной был Джокер. А способ связи с этим таинственным персонажем был какой-то хитрой комбинацией между магией и маггловскими технологиями. Отследить его, соответственно, не было никакой возможности. Хорошо хоть, зельеваром этот чароплёт не был и знать об истинной ценности «Лика» не мог по определению. Но, вспомнив, с какой… удачливостью и непредсказуемостью умел действовать мой конкурент, я поостерёгся сбрасывать со счетов и эту маловероятную версию. Следовало торопиться. Если уж Гильдия узнала про Джокера, то это могло означать, что у него была фора в пару-тройку дней на поиски подходов к «Лику Вечности».

Именно эта спешка меня и сгубила. Нет, нестабильный фон магии в этом Мерлином забытом, заросшем непроходимыми джунглями районе напрочь отбил мне желание пользоваться палочкой. Я ведь не самоубийца. Но вот поисковый артефакт оставить на границе населённых какими-то идолопоклонниками земель не решился, понадеявшись на то, что магию столь низкого уровня не засекут. А время поджимало… Напрасно надеялся – засекли. С час я, словно преследуемый охотниками ягуар, мотался по зарослям, пытаясь сбить погоню, но преследователей было слишком много, да и местность они знали не в пример лучше меня. Когда меня окружили, мне оставалось только наплевать на нестабильность и отбиваться всеми доступными для меня способами. Что из себя представляют адепты, поклонявшиеся «Лику Вечности», я уже к тому времени был наслышан и угрызений совести по поводу использования Непростительных не испытывал. Даже почти вырвался из окружения, но в один далеко не прекрасный момент палочка вместо «Авады» выплюнула фонтанчик зелёных искр, и следующее, что я увидел, – несущуюся к моей многострадальной голове дубинку.

Сознание вернулось, только когда меня, связанного, словно рождественского гуся, совершенно голого и расписанного с ног до головы какими-то красно-чёрными узорами приковали к каменному алтарю посреди огромной пещеры, заполненной явно принявшими какой-то галлюциноген людьми. Кандалы и цепи отличались добротностью, а магия здесь вообще не работала. Оставалось только притворяться трупом, дожидаясь благоприятного момента для побега. И он вскоре представился… почти. Когда расписанный не хуже меня дикарь, на поясе которого болталось что-то, отдалённо напоминающее ключ от моих оков, успокоенный моим «бессознательным» состоянием, подошёл достаточно близко, чтобы я смог дотянуться до ключей, откуда-то послышались радостные предвкушающие крики, и в поле моего зрения появилась процессия воинов, нёсших на шесте, как добычу, ещё одного так же раскрашенного пленника. Судя по габаритам, это мог быть юноша или даже подросток. Его бессознательную тушку сгрузили рядом с моей, устроив нас на алтаре валетиком, на мгновение освободив от кандалов мою левую руку. Следом за ним принесли захваченные вещи. Над нами с довольным видом склонился местный жрец, и я приготовился, было, захватить в заложники эту страшную рожу, но тут… Вот чего-чего, а такого поворота событий я не предвидел. Безвольный паренёк, ещё минуту назад изображавший рядом со мной труп, вдруг, словно вихрь, взвился с каменной плиты, прицельным пинками в промежность отключая притащивших его мордоворотов. И, пока эти два мастодонта с утробным воем оседали на пол, задохлик выхватил из своего раскуроченного рюкзака беретту и, почти не глядя, всадил пулю в алтарь, перебив сковывавшую нас общую цепь. Вот отдача от разорвавшейся цепи меня и пробудила от спячки. Выхватив у опешившего охранника сучковатую дубинку, я парой ударов по стратегическим точкам отправил в нокаут ещё двоих и с садистским удовольствием притянул к своей груди тщедушного жреца, враз растерявшего свой апломб, стоило ему только увидеть выражение моего лица:

– Ведь ты же не хочешь быть мёртвым героем, амиго? – после укуса, оставленного мне на вечную память Нагайной, мой голос как никакой другой подходил для запугивания зажравшихся выскочек. Да и местный диалект я неплохо изучил ещё во время летних путешествий в мою бытность профессором Хогвардса.

Жрец задёргался в моих руках, мотая головой, и срывающимся голосом прокричал что-то вроде запрета приближаться к пленникам. А дальше мы прорывались к выходу из пещерного храма. Мой вёрткий и подвижный, словно состоящий из ртути товарищ по несчастью прокладывал нам дорогу с помощью своей беретты, а мы с любезно согласившимся нас проводить жрецом (ещё бы не согласился, с собственным-то отравленным кинжалом у горла) замыкали отход нашей маленькой группы. Спасибо разведчикам Гильдии, план храма я запомнил хорошо. В принципе, он был довольно примитивен, и, если нам удалось бы прорваться через боковой тоннель на верхние ярусы, вряд ли они смогли бы нас преследовать. Особенно если сжечь за собой подвесной мостик. Задумываться сейчас о том, что мне все-таки придётся сюда возвращаться, не хотелось. В следующий раз я не буду торопиться и просчитаю операцию до мельчайших деталей, хватит с меня этой… гриффиндорщины. К тому же, ещё поджидая благоприятного момента для побега, мне удалось заметить «Лик Вечности» на золотом вычурном постаменте, а значит, Джокер не успел-таки меня опередить. При воспоминании о конкуренте какая-то мысль на мгновение «зацепила» сознание, но «поймать» её не удалось, не до того было. Отравленный кинжал возле чужого горла тоже держать надо умеючи. Нам был нужен живой заложник, а не труп.

Удача нам пока не изменяла. Вырвавшись из зала и свернув в боковой коридор, мы побежали к выходу, но тут притихший жрец вдруг вывернулся из моей хватки и, нажав на какой-то уступ на стене, провалился в открывшийся в полу люк.

И тут же с двух сторон коридора послышался топот ног. Спрятаться было негде. Я попытался, было, нашарить на стене тот хитрый рычажок, что открыл путь отхода нашему несостоявшемуся «другу»-жрецу, но шансов найти его за столь малое время и в подобной обстановке не было никаких. Если бы ещё мой спутник не вертелся, напрасно теряя время и заслоняя и без того слабый свет…

– Вместо того чтобы дёргаться, лучше помоги…

– Вверх! Быстро!

– Что?! – я хотел высказать этому сопляку всё, что… но тут мой взгляд выхватил два небольших скальных карниза под потолком, почти незаметные в слабом свете чадивших факелов приближающейся погони, и я, проглотив уже готовые сорваться с языка слова, подпрыгнул, раскорячиваясь между двумя узкими выступами, словно морская звезда. Всё-таки этот мальчишка – гений. В груди впервые с момента моего возвращения из беспамятства затеплилось горячее чувство куража, а не досада на себя вперемешку с желанием порвать кого-нибудь в клочки и пустить их по закоулочкам. На мгновение мой взгляд встретился с глазами этого мелкого катаклизма. Такие непривычные для этой местности зелёные омуты лучились насмешкой… Тотчас же две преследовавшие нас группы обкуренных качков столкнулись почти под тем местом, где я застыл, забыв даже как дышать. И тут это невозможное существо весело мне подмигнуло. Вот нашёл время и место!!! Внизу, прямо под нами, вовсю шли разбирательства, какая сволочь упустила жертвенных овечек и что с этой нехорошей личностью делать. Ор стоял такой, что стены сотрясались, и я в любой момент боялся сорваться, а эта мелочь нагло… Тут я поймал себя на том, что совершенно по-дурацки лыблюсь в ответ… Дурдом на прогулке, а не серьёзная операция, чуть было не завершившаяся полным провалом. Конечности затекли и с каждой минутой ныли всё больше и больше, мышцы уже дрожали от напряжения. Повисите под потолком, растопырившись словно краб – поймёте. Я уже, было, начал мысленно вспоминать рецепты самых зубодробительных зелий, только чтобы отвлечься от боли и не сорваться на головы нашим преследователям, а мой… спаситель (кто его просил меня спасать – и сам бы справился) только беззвучно смеялся. Зрелище он из себя при этом представлял и впрямь занятное. Лохматый, раскрашенный с ног до головы чертёнок с посверкивающими на чумазом узком лице неожиданно светлыми глазами и с зажатой в зубах лямкой рюкзака. Эта картина в бликующем свете факелов отдавала сюрреализмом. Я даже сбился, поместив в рецепт Сердечного эликсира вместо красавки… кровохлёбку… Тьфу! Хотя… почему собственно? Созерцание этого поджарого тела с напряжёнными в попытке удержаться в неудобном положении мышцами отвлекало не хуже старинных рецептов.

Фух!!! Наши недавние и не совсем приятные знакомые наконец-то соизволили убраться из коридора, попутно поминая всех наших предков и родню выбранного «крайним» сородича до седьмого колена. При этом они вовсе не пытались таиться и приглушать голоса, так что во всём этом бедламе едва слышные стоны, вызванные нашим приземлением на затёкшие ноги, не привлекли ничьего внимания. Не сговариваясь, мы как можно бесшумнее направились в противоположную удалившимся преследователям сторону. Хорошо, что на дворе стояла безлунная ночь – нам удалось незамеченными добраться до того самого мостика над горной рекой, что был отмечен на составленном Гильдией плане, и даже пройти по этой неустойчивой конструкции до середины.

И тут луна соизволила не вовремя выглянуть из-за тучи, и не примеченный нами раньше часовой, заметив нас, подал сигнал тревоги. Нас вновь зажали меж двух огней. В такой ситуации даже мой нестандартно мыслящий спутник не смог найти выхода, а я лихорадочно вспоминал заученную наизусть карту, пытаясь нашарить хоть малейшую лазейку, но всё упиралось в ту самую бурную реку, через несколько сотен ярдов уходившую в подземное русло и… теоретически несущую свои воды как раз в нужном для нас направлении. Стоило только кинуть взгляд на эти тёмные буруны, зловеще перекатывавшиеся в лунном свете и услышать грозный рокот, как всякое желание использовать такой путь спасения пропадал напрочь, но… он был единственным. Объяснять что-то не было времени, и я, схватив в охапку своего товарища по несчастью, оттолкнулся от пружинившего настила и, резким движением накренив подвесной мост, вывалился со своей отчаянно сопротивлявшейся ношей «за борт». Лететь пришлось долго, футов с шестидесяти. За это время мой неугомонный спутник успел весьма ощутимо врезать мне локтём под рёбра и пополнить и без того немалый список ругательств, которые тот выдавал со скоростью пулемётной очереди на всех языках мира разом. Руки были заняты, пытаясь удержать это чудо – поодиночке мощный горный поток разбил бы нас, словно щепки. Пришлось затыкать ему рот поцелуем. Полностью выдохшийся, без запаса воздуха при погружении, он был бы для меня обузой. Губы «мелкого» оказались твёрдыми и слегка обветренными, а поднявшийся из горла недовольный рык, несмотря на всю незавидность нашей ситуации, заставил меня довольно хмыкнуть, и тут… это… недоразумение мне ответило, нагло вторгаясь своим языком в мой рот. От неожиданности, я успел набрать полную грудь воздуха, и… тут наш «свободный полёт» подошёл к концу. Со всей силой помноженного на нашу общую массу ускорения мы врезались в бурлившую воду и погрузились футов на пятнадцать. И вновь мой спутник удивил меня, не позволив всплыть сразу. Как выяснилось, этим он спас нам обоим жизнь. Не успели мы погрузиться в воду, как рядом с нами маленькими торпедами стали проноситься пули. Преследователи явно не желали выпускать добычу живой. Ещё тогда у меня в голове мелькнула мысль, что уж больно рьяно эти дикари взялись за преследование неудачливых похитителей артефакта. Я бы на их месте предоставил с ворами разбираться реке. Но задумываться о посторонних вещах было как-то не с руки, надо было позаботиться о собственных бренных шкурках. И тут этот паразит сориентировался раньше меня. Поднырнув под основной бурливший на поверхности поток, он, ловко отталкиваясь ногами от подводных камней и обхватив меня за пояс одной рукой, повлёк нас в сторону от стремнины. Опомнившись, я тотчас же начал помогать, удвоив наши силы на поприще общего спасения, и вот спустя бесчисленное множество острых камней, так и норовивших пропороть ногу или руку неосторожному ныряльщику, чёртову уйму крутых поворотов подземной реки, пинты проглоченной во время судорожных вздохов воды, нам, основательно измочаленным и выдохшимся, удалось-таки выбраться на берег. Сколько мы проболтались в реке, ни один из нас определить не смог. Чутьё дало сбой. Магия по-прежнему не работала, а сил не хватало даже на то, чтобы оттащить свои тушки подальше от воды. Так мы и уснули – в обнимку…