Текст книги "Конкурент мой (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Проснулся я от того, что моя многострадальная правая верхняя конечность немилосердно дёргала и болела, отходя после того, как на ней несколько часов проспал мой лохматый товарищ по несчастью. И теперь, когда это мелкое недоразумение, видимо, в поисках тепла окончательно устроилось на мне, как на матраце, обхватив меня руками и ногами, по руке словно целый муравейник маршировал. Всё в общем-то было бы неплохо – тело, прижавшееся ко мне, оказалось стройным и ладным, с соразмерно развитыми мышцами и… так мило посапывало, уткнувшись носом в мою шею, не давая мне замёрзнуть в каменной пещере, но… подо мною была отнюдь не пуховая перина, и даже не земля, а острые, впивающиеся в спину камни, что разом перевешивало все положительные стороны такого соседства. Но на будущее… на будущее я решил познакомиться с моим спутником поближе. Признаться, юноша меня заинтересовал. Растормошить его удалось только с третьей попытки. Парень только отбрыкивался от моих рук и всё сильнее прижимался в поисках тепла. Из-за шумевшей рядом реки слова были почти не слышны, и как ни жалко мне было избавляться от такого «одеяла», я ухитрился-таки извернуться и скинуть с себя приставшего, словно банный лист, мальчишку. Судя по всему, тот от такого неожиданного пробуждения довольно серьёзно приложился пятой точкой об острые камни, потому что следующее, что я почувствовал, был довольно ощутимый удар ногой по рёбрам.

– Ещё раз так сделаешь – в бараний рог скручу.

– Экий ты чувствительный! Я же только потянулся. Если бы мне, во имя Великого Змея, понадобилось бы тебя прибить, ты бы уже со мной не разговаривал.

Насмешливый голос был вовсе не таким высоким, как мне представлялось раньше, да и с возрастом я, пожалуй, ошибся – мой невольный попутчик явно давно вышел из подросткового возраста. Тьма вокруг стояла такая, что хоть глаз выколи, но слушать-то мне никто не мешал. Незнакомец говорил на местном диалекте без акцента и клялся, как положено, персонажами из местного магического пантеона. Значит, маг. Местный искатель приключений? Таких здесь восемьсот пятьдесят на тысячу… Но что-то подсказывало мне, что этот вёрткий ушлый парень – не перуанец. Может быть, слишком светлый цвет глаз? Да и что он мог делать у идолопоклонников? Местные даже проводника мне дать отказались, настолько боялись этого культа. Турист? Не похоже. И тут меня осенило… Джокер!!!

– Эй, ты что, спать здесь решил остаться? Не советую. Парочка таких ночёвок – и воспаление тебе обеспечено.

– Что-то ты слишком беспокоишься о моём здоровье, синьор Джокер.

– Оп-па! Конкурент? Моё имя тебе известно – мило, но в нашем ремесле излишняя известность – фактор отрицательный… И с кем имею?

Развязно-насмешливый тон меня покоробил:

– А я с тобой на брудершафт не пил, чтобы откровенничать…

– Хмм, излишняя скромность тоже к плюсам не относится. Не хочешь представляться, буду называть тебя… Вороном. За выдающейся формы клюв, замеченный мною в пещере жертвоприношений.

В первый момент мне хотелось вспылить. В конце концов, как смеет этот доходяга… Я даже набрал в грудь побольше воздуха, готовясь поставить на место наглеца и… застыл, не успев сказать ни слова. Этот змеёныш же меня провоцирует. Неплохая тактика, но у меня опыта побольше будет, как-никак шестнадцать лет преподавательского стажа что-то, да значили. Да в Хогвардсе я таких с костями и не жуя глотал!

– Да хоть горшком…

– А это идея.

Ориентируясь на звук, мне удалось поймать это языкастое недоразумение за гриву спутанных волос и как следует встряхнуть.

– Понял-понял! Экий ты, право, нервный.

– Ещё раз начнёшь свои игры – придушу.

И тут мои руки были резко сброшены с всклокоченной шевелюры, а этот жёсткий голос, лишившийся всех дурашливых интонаций, раздался прямо за моим плечом:

– Если сможешь…

Я даже не почувствовал, как этот гад обошёл меня со спины.

– Хорошо. Будем выбираться.

– Как? Попытаемся вернуться к истоку?

– Нет. Река течёт в нужную нам сторону. Кроме того, кое по каким данным, от неё отходит сеть пещер, по которой можно выйти на поверхность за пределами опасного района.

– Хмм, с твоей стороны чувствуется знание плана местности. Ты знаешь путь через этот лабиринт?

– Нет, но в подземельях умею ориентироваться неплохо. Вот только бы стоило найти хоть какую-то одежду.

– Ну-у, сейчас посмотрим, что нам оставила от наших пожитков госпожа река…

Моему новому знакомцу, как оказалось, удалось перед побегом выхватить у нейтрализованных охранников не только свой расхристанный рюкзак, но и мою основательно выпотрошенную сумку. В ней нашлись брюки, запасная волшебная палочка и хорошо изолированный от воды небольшой пакет сухарей и… всё. Спички и зажигалки и у меня, и у него не пережили столкновение со стихией.

Путь по проложенным рекой лабиринтам продолжался уже вторые сутки. Идти молча в полной тьме было жутковато, да и во время разговора можно было по эху ориентироваться о приближающихся препятствиях, и вскоре мы научились не сшибать лбами стены. В ход шли смешные и не очень случаи из жизни, из тех, что не очень близко затрагивали свято оберегаемое инкогнито наших личностей. По мере общения мне всё больше и больше нравился мой спутник. Ненавязчивый, а порою, откровенно язвительный юмор вызывал у меня симпатию. Похоже, я оказался прав. Судя по начитанности и довольно большому багажу знаний, Джокер никак не мог быть тем мальчишкой, каким выглядел. Этот образ он явно использовал для маскировки.

– Сколько тебе лет?

– Меньше, чем Мафусаилу.

– Исчерпывающий ответ, нечего сказать.

– Каков вопрос – таков и ответ, – в бархатном баритоне опять послышался смех.

Мерлин великий, до чего же завораживающий голос! Странно, но мне кажутся знакомыми эти интонации. За эти два дня путешествия по здешним катакомбам без малейшего проблеска света я успел научиться определять испытываемые им эмоции на слух, так же как и он мои. В попытке отвлечься от всё нараставшего беспокойства предложил:

– Хорошо. Давай тогда попробуем сформулировать то, что мы узнали друг о друге?

– Ладно. Ты – первый, – в его голосе слышался интерес вперемешку с усталостью и… очень маленькая толика беспокойства.

– Ну, уж нет! Я предложил, значит, мне первому и спрашивать.

– Хмм, а тебе не говорили, что это не совсем честный приём?

– А что, приёмы бывают честными? – перепалки с этим мелким чудовищем были единственным, что не давало мне впасть в апатию после двухдневного бесцельного блуждания по этим катакомбам.

– Туше. Хорошо. Ты – мужчина…

– О-о-о, какое проницательное наблюдение после того, как мы уже три ночи спим в обнимку!

– Да, но есть ещё и Оборотное зелье.

– Сразу видно, что ты профан в Зельеварении. Нет такого зелья, чтобы можно было менять внешность больше чем на два часа.

– Конечно, нет, но обычный маг бы задумался, а вдруг правда есть. Твоя же непоколебимая уверенность говорит о принадлежности к этой профессии. Да и ожоги на руках… В общем: ты зельевар, но не чужд Боевой магии и не раз попадал в серьёзные переделки. Опытный Боевой чародей. Не местный. Судя по внешности – испанец или португалец…

– Ты что, видишь в темноте? В той раскраске, которая была на нас в пещере, я и родную мать бы не узнал.

– Нет, но тип лица, чёрные волосы и глаза характерны для них. Хотя, возможно, ты итальянец. Хмм… Кажется, в Милане расположена штаб-квартира Гильдии Зельеваров. Знание местности, хотя ты только появился здесь и сам подходы к храму не разведывал. Эмиссар? Зачем? Чем вам так важен «Лик Вечности»?

Ох ты же проницательная мелочь! Кроме национальности – угадал всё полностью. Теперь моя очередь блеснуть наблюдательностью:

– Ты не перуанец, хотя и неплохо знаешь здешнюю мифологию. Достаточно наблюдателен и осторожен, чтобы не выдать свою национальность глупой оговоркой. Не так юн, как кажется на первый взгляд. Приблизительно двадцать пять – тридцать лет. Начитан, но не самоучка. Чувствуется классическое образование. Мастер Чар или Артефактолог. Умеешь вести разговор и рассказывать… Инструктор? Или преподаватель? Хотя с таким-то шилом в заднице тебя ни одно учебное заведение долго не выдержит. Тренированное тело, и это явно не только от образа жизни, который ты ведёшь. Спортсмен? Скорее всего, игрок в квиддич. И, судя по габаритам, ловец. Хотя… Умение запоминать основные приметы даже загримированного человека, боевые приёмы рукопашного боя, держу пари, что ты и с палочкой воюешь неплохо и то, как ты своими попытками спровоцировать меня на срыв добывал у меня информацию – это ближе к… Операция спецслужб? И что забыли здесь доблестные авроры?

– Да-а, с тобой опасно иметь дело. Почти всё в той или иной мере соответствует истине, но последнее предположение – пальцем в небо. Я сам по себе и гуляю, где вздумается.

– Как Киплинговский кот?

– А ты знаком с маггловской художественной литературой?

– А что, есть разница? На мой взгляд, литература бывает либо хорошей, либо плохой, а не магической и маггловской.

– Ты интересный человек… – гибкое тело на секунду прижалось к моей спине, обдав ухо тёплым дыханием, и тотчас же мой спутник отстранился, обгоняя меня: мои десять тысяч шагов кончились, настала его очередь прокладывать нам дорогу.

Нежданно появившееся, а потом вдруг исчезнувшее тепло оставило почему-то у меня глубокое чувство сожаления. Я даже с трудом сдержал порыв остановить удалявшегося от меня Джокера. Да ещё и опять эти знакомые завораживающие бархатные интонации. Повисшая в лабиринтах тишина давила, словно пресс на плечи.

– Кто это, интересно, научил тебя так играть голосом? – да уж, мой собственный голос сейчас годился только для того, чтобы ворон пугать, настолько грубо и хрипло он звучал после того, как яд Нагайны повредил связки.

– Был у меня когда-то преподаватель, который мог одним только взглядом буквально пригвоздить к месту нашкодившего ученика. А уж голос… м-м-м… если честно, мне его голос по ночам снился. Только…

– Что, тебе так и не удалось его соблазнить?

– Вряд ли подобная чушь могла прийти ему в голову. Он меня ненавидел всеми фибрами души, а потом… погиб. А голос его теперь в моей бедной голове вместо совести подрабатывает…

– Совестью, говоришь? Не самое худшее, на мой взгляд, посмертие. А скажи мне, совестливый ты наш… если ты не аврор, то как сумел руку из кандалов освободить?

– Ты будешь смеяться…

– Не имею такой привычки…

– Что, и впрямь никогда не тянет выпустить пар?

– Никогда. Не заговаривай мне зубы. Я жду ответа.

– Я от природы маленький…

– Что, пил, курил, болел?

– Что-то вроде этого. Так вот, кисти рук у меня узкие, да ещё и суставы очень подвижны, наручники и кандалы для меня слишком широкие, и мне ничего не стоит – при известном усилии, конечно – вытащить руку из браслета.

Я улыбнулся в темноте и, поёжившись от холодного ветра, дохнувшего в спину, постарался было догнать своего спутника…

Стоп!!! Откуда ветер может взяться в подземелье?

– Джокер…

Шедший впереди меня маг, замер на полушаге и, тоже почувствовав пробиравший до костей сквозняк, ухватив меня за руку, побежал в ту сторону, откуда долетали порывы ветра. С каждым шагом по узкому боковому ответвлению тоннеля свежий влажный воздух, напоенный запахом трав и тропических деревьев, ощущался всё сильнее и сильнее и вот, наконец, под нашими ногами стала ощущаться мягкая земля, а не твёрдые острые камни.

– Ночь. Ну, надо же, если бы не ветер, прошли бы мимо выхода и даже не заметили…

– Вышли… – мне от облегчения хотелось обнять и расцеловать это за два дня ставшее близким чудо, а потом упасть на траву и лежать… лежать… С трудом сдержав этот порыв, я открыл, было, рот, чтобы поинтересоваться, устроим мы привал здесь или поищем… Ни высказать, ни додумать эту мысль я не успел, так как на моей шее тотчас же повис налетевший вихрем Джокер:

– Ворон!!! Мы вырвались! – его горячие губы накрыли мой рот. Никакого протеста это у меня не вызвало, наоборот, эти два дня, наполненные перепалками, провокациями и всё нараставшим интересом к моему спутнику, да и, что греха таить, облегчение от выхода из каменного лабиринта сделали своё дело. Я тотчас же перехватил инициативу, прижав Джокера к ближайшему же дереву, целуя настойчиво и почти грубо. Властно, по-хозяйски лаская напрягшееся под моими руками стройное тело. К Мордреду опостылевшую сдержанность! Пусть знает, чем могут закончиться для него подобные провокации. Ме-ерлин-н-н!!! Парень, ничуть не испугавшись моего натиска, тотчас же попытался навязать мне свои правила игры и, чувствительно прикусив мою нижнюю губу и обвив ногами бедро, вжался в меня всем телом. И тут я понял, что этот сопляк смеётся… Это чудо не понимает, что с огнём играет?! Ну, пусть пеняет на себя! Но это недоразумение, как оказалось, не имело ничего против укусов и оставленных мною царапин, он только подхватывал игру и всё сильнее и сильнее вжимался в моё тело. Окружавшая нас холодная ночь вдруг дохнула тропическим жаром, кружа голову и унося прочь все ограничения цивилизованного мира… Здесь и сейчас были только мы двое и напоенная запахами тьма. Давно у меня не было такого партнёра, с которым не придётся сдерживать свой темперамент. Вот только… у меня от его стонов и движений крышу срывало, а я не привык терять контроль над собственным разумом. Так не пойдёт! С огромным трудом, преодолевая сопротивление своего и его обвившего меня, словно лиана, тела, я сумел-таки отстраниться и прохрипеть:

– Тебе так не терпится, чтобы нами поужинала какая-нибудь местная живность?

– Ворон, ты садист! Ну, кто же так обламывает, на…

Я не дал ему договорить, разворачивая к себе спиной и вжимаясь в него всем телом, давая почувствовать своё возбуждение:

– Если ты так этого хочешь, то не волнуйся, получишь всё сполна. Смотри, как бы только пощады просить не пришлось…

– А ты пощадишь?

– Нет. А ты попросишь?

– Не дождёшься… Ладно, ты прав, нам надо найти место для ночлега, – Джокер неохотно выпутался из моих объятий и, на удивление ловко ориентируясь в темноте, полез на то самое дерево, к которому я его ещё несколько минут назад прижимал. Опомнившись, я постарался отогнать захватившие разум посторонние мысли и, как мог, обследовал небольшую полянку перед входом в пещерный лабиринт. Ничего подходящего для безопасной ночёвки не нашлось. Но совершенно случайно отыскалась парочка кустов съедобных ягод. Благо дело, нюх меня ещё никогда не подводил. Собрав свою добычу в импровизированный кулёк из листа лопуха, я прислушался, стараясь на слух определить действия моего спутника. Он осторожно шебуршился где-то наверху, по-видимому, обустраивая какую-то развилку дерева для ночлега.

– Джокер?

– Полезай на мой голос, тут шикарное место для ночлега.

Стараясь не раздавить ягоды, я осторожно влез на дерево, прислушиваясь, чтобы случайно не задеть парня. Как только мне удалось достигнуть развилки, его сильные руки втянули меня на устланную листьями похожую на неглубокую чашу площадку.

– Нам повезло. Здесь даже палатка легко поместилась бы. Так что ложе получилось королевское. Эх, жалко, сухари кончились. Сейчас бы ещё поесть…

Улыбнувшись жалобным ноткам проскользнувшим в голосе этого необычного человека, я устроился рядом с ним и, на ощупь найдя его лицо, поднёс к губам пару найденных мною ягод:

– Ваше королевское величество устроит это плебейское лакомство?

– Что это? М-м-м!!!

Смех словно застрял в моём горле… Ну кто же его просил… Кто просил это нарывающееся на неприятности недоразумение… облизывать мои испачканные в ягодном соке пальцы…

– Джокер… Ты нарываешься…

Но договорить я не успел, возле моих губ оказалась его рука:

– Ты же не откажешься разделить со мной ужин? – бархатный баритон мурлыкал над моим ухом, посылая по всему телу стаи мурашек и заставляя сбиваться дыхание.

Я и моргнуть не успел, как он обвил меня руками и ногами, прижимаясь к моей спине всем телом.

– Не откажусь… – мне доставляло удовольствие отвечать ему той же монетой, слегка прикусывая подушечки подносивших ко рту лакомство пальцев. Сбрасывать его со своей спины я не спешил: объятия сильных рук были приятны, а пахнувшие ягодами губы, покрывавшие мою шею и затылок поцелуями, заставляли кровь быстрее течь в венах. Пусть мой таинственный и страстный зверь пока наслаждается своей призрачной властью над моим телом. Ах-х, Мерлин великий! Откуда это чудовище знает, прикосновение к каким точкам заставляет меня терять голову?!

– Ты не знаешь, какое лихо сейчас будишь…

– Пффф! Слова-слова-слова… Ты мне нравишься… Очень…

– Да-а? А не пожалеешь?

– Да кончай ты уже меня пугать! Я не сопливый малолетка и великолепно знаю, чего хочу… А хочу я тебя! – парень с этой своей так восхищавшей меня ловкостью извернулся, подминая меня под себя и прижимая к нашему импровизированному ложу.

– Хочешь? А что завтра скажешь? Учти, я совсем не белый и вовсе не пушистый… – это было последнее предупреждение, мне всё труднее удавалось сдерживаться, и я боялся, что сейчас могу выплеснуть на провоцирующего меня мальчишку всё… все те страсти и желания, что таились в потайных уголках души. Бывших Пожирателей не бывает… Я сказал ему правду…

– Завтра… будет завтра… – на мгновение мне послышалась в этих словах такая тоска и сожаление, но заниматься психоанализом мне больше не дали. Парень одним движением скользнул вдоль моего тела, протискивая своё колено между моих ног, одновременно впившись поцелуем в мои губы и накрывая пах умелой рукой. Порождающий уже тупую боль неудовлетворённости во всём теле контроль воли со слышным мне одному звоном лопнул и осыпался жалкими осколками. Жившие в моей душе страсти с радостным рыком вырвались на волю, отбрасывая к Мордреду всякую осторожность и сдержанность. Скинув с себя, я мгновенно подмял под себя стройное тело, отнюдь не нежно заводя руки своего партнёра за голову и терзая его рот поцелуем… Всё! Власть переменилась! Ох, не надо было ему будить во мне зверя… Я же теперь не отпущу его, пока чудовище, живущее во мне, не насытится…

Избавиться от мешающей одежды – дело пары секунд. Да и от чего там было сильно избавляться? И вот уже меж нами нет никаких преград. Я настойчиво и умело ласкаю выгибающееся подо мной тело. Запуская руки в спутанную гриву, оттягиваю голову назад, на несколько минут выпуская из плена зацелованные губы, и резко впиваюсь укусом в основание шеи над левой ключицей, ощущая, как бешено бьётся жилка на его горле. Сорвавшийся с губ хриплый стон только подстёгивает меня, и я скольжу по его телу, губами и зубами прокладывая дорожку до напрягшихся сосков. Лизнув один из них и почувствовав чуть солоноватый привкус, слегка прикусываю набухший комочек плоти и тут же резко сжимаю пальцами другой.

И тут же тонкая, но сильная рука, так неосмотрительно выпущенная мною из захвата, запутавшись в моих волосах, отрывает меня от его тела, вызвав недовольное рычание, и тотчас же припухшие от моих поцелуев губы накрывают мой рот. Его тело вжимается в моё, пытаясь перехватить инициативу… Ну, нет!!! В нашей паре я – альфа! Тебе придётся смириться с этим, волчонок… Р-р-р… Да что ж ты делаешь? Ну, всё!!!

Я больше не намерен терпеть эти поползновения! Разорвав этот поцелуй, я, не обращая внимания на недовольные чертыхания, разворачиваю его спиною к себе, ставлю на колени и прижимаю своим телом к нашему зелёному ложу…

– О-ох-х… Ворон…

Не обращая внимания на его стоны и крики и не давая ему вырваться из этого открытого и беспомощного положения, на ощупь нахожу несколько листиков и раздавливаю их между пальцами в маслянистую кашицу. Вот так… Демоны, поднявшиеся из тёмных уголков моей души, воют, требуя не маяться дурью и немедленно взять это выгибающееся в моих руках тело, но я ещё не до конца сошёл с ума. Сдерживая болезненно острое желание, провожу влажной рукой по ложбинке прижавшихся ко мне ягодиц, слегка отстраняясь для лучшего доступа, и добираюсь до ануса. Проникнув в расслабившееся от возбуждения мышечное колечко и слегка сгибая палец, начинаю медленно двигать рукой, намеренно едва касаясь простаты и тут же уводя палец в сторону. Джокер, чьи ноги придавлены моими коленями, пытается ускорить ритм, подаваясь ко мне всем телом, но… моя рука, обхватившая его талию, не даёт ему двигаться.

– Ворон!!! Ворон, сволочь… Прекрати издеваться… Во-о-орон!!! О, Мерлин!!! Ты, грёбаный садист!!!

– Какие словеса… Услышу ещё одно ругательство… пеняй на себя…

– И что?! Бросишь в таком состоянии? Самому же хуже будет… Ворон!

Я ухмыльнулся, уткнувшись носом ему в затылок, и продолжил ласкать и подготавливать это такое желанное чудовище. Пара движений уже двумя пальцами и уход при его попытке усилить проникновение. Не так быстро, мой мальчик… Парень дрожал и извивался в моих руках, из горла с каждым выдохом рвались хриплые стоны, но он всё ещё пытался качать права. Ну, что же, поиграем… Мне доставляла удовольствие каждая секунда… А боль от почти нестерпимого возбуждения – это ничего, это часть будущего удовольствия. Ага! Вот он выгнулся в моих руках, замерев на грани, вот-вот готовый сорваться в оргазм. Не-ет, мой милый! Ещё рано… пока не позволю… Моя рука осторожно пережимает основание его до боли напряжённого члена, пальцы сами уже привычно находят нужные точки, предотвращая семяизвержение. Спасибо Белле-покойнице, сучке ненасытной, за науку. И её кобелям Лестранжам. Пусть земля им будет… Просто – будет…

– Во-ороннн!!!

– Не нравится?

– Зааважу…

– Не-ет… Здесь магия не работает.

– Придушу… Гиппогриф тебя поимей!

– Я же говорил, что не потерплю ругательств… Ты сам напросился!

Сил терпеть больше не было. Быстро проведя мокрой от сока листьев рукой по своему члену, я, не сдерживаясь больше, ворвался в это горячее тело… Моргана прародительница! Хороший мой, не надо ТАК стонать… Я же не железный… я просто сволочь, которой нравится владеть твоим телом. Брать. Подчинять. Вырывать из твоей груди эти стоны и крики. Во так… так… Ну-у, нет! Рука опять привычно смыкается на основании его члена, в то время как я продолжаю безжалостно вбиваться в его тело. Накативший оргазм застилает красной пеленой глаза, заставляя ещё сильнее сомкнуть руку, не дающую кончить моему зеленоглазому незнакомцу. Когда горячая волна спадает, оставляя после себя блаженную истому, я понимаю, что лежу на его спине, а это чудо дрожит от неудовлетворённости и почём свет костерит меня на всех языках мира, полупридушенным злым голосом.

– Говорил же – не потерплю ругательств…

– Ты скотина, Ворон! Дай только вырваться, я тебя…

Но закончить угрозу он не успел. Я осторожно вышел из его тела, перевернул на спину, устраиваясь между безвольно раскинутых, уставших от поддержки нашего двойного веса бёдер и, нежно лаская их руками, лизнул головку его члена, тотчас же вбирая его ртом до основания.

– Во-орон… охх… Ворон, ты сволочь последняя, но… не останавливайся! Вороооон!!!

Разрядки долго ждать не пришлось, и вот он с протяжным криком выгнулся в моих руках, выплескиваясь мне в рот.

Какое-то время мы лежали, обнявшись, целовались и лениво переговаривались, а потом… Потом был второй раунд, и снова его провоцирующие слова и ласки сорвали мне крышу. А потом – третий… четвёртый… Своё обещание я выполнил сполна. Мой партнёр был страстным и изобретательным. Внутренних демонов у него было, пожалуй, не меньше, чем у меня, но, в отличие от своих, я не всем из них дал развернуться. Все попытки с его стороны взять власть в свои руки были зарублены мной на корню. К тому времени, как наша внутренняя «нечисть» насытилась, мы были выжаты оба, и это необыкновенное язвительно-насмешливое чудо уснуло в моих объятиях, прижавшись спиной к моему животу.

Проснулся я перед рассветом. Привычка – вторая натура. Я вообще мало сплю. Всё тело приятно ломило, в голове… ни одной серьёзной мысли не было. Все они крутились вокруг прошедшей ночи. М-м-м… да-а… На лице, как её ни гнали, сияла довольная, наверняка, идиотская улыбка. Я с наслаждением потянулся, боясь потревожить пригревшегося в моих объятиях Джокера. Предрассветный полумрак не позволял разглядеть его лицо. Да к тому же, он спал почти на животе, уткнувшись лицом в согнутую руку, и разметавшиеся волосы закрывали мне весь обзор, но тело… хмм… ладное, стройное тело, которое я всю ночь… м-да-а… В общем, телом я успел налюбоваться даже при таком неверном свете. Протянул, было, руку, чтобы убрать с его лица наверняка лезшие ему в глаза волосы и… наткнулся на какую-то грубую ткань, по всей видимости – сумку, во время наших игрищ откатившуюся в сторону и сейчас не дававшую моему… любовнику выпрямиться на нашем импровизированном ложе во весь рост. Бедный!!! Это он весь остаток ночи проспал в таком положении. Осторожно, чтобы не потревожить его сон, я вытащил сумку и хотел уже отбросить её в сторону, но тут в ней что-то звякнуло, как будто фляга стукнулась обо что-то стеклянное или хрустальное. Странно… Что там могло быть такого? Здесь, в этом месте чары расширения пространства не работали, и все предметы в сумке должны были иметь свои настоящие размеры. Зачем ему понадобилось тащить в джунгли что-то стеклянное? Спросонья не отдавая себе отчёта в том, что делаю, я ощупал странный предмет и… похолодел. Даже через несколько слоёв ткани ощущались две ребристые переплетённые спирали, гранёный шар в навершии и восьмигранный постамент… Я столько лет в своей жизни буквально бредил этим артефактом, что просто не мог его не узнать. «Лик Вечности» собственной персоной… Мои руки уже совершенно осознанно распутали скрывавшие артефакт тряпки, и с первыми лучами восходившего солнца, с трудом пробивавшегося через зелёную листву деревьев, передо мной засияли его хрустальные грани и украшенное драгоценными камнями основание. Я перевёл взгляд на спящего парня, и в глубине моей души поднялся гнев. Он знал… Знал, что я тоже охочусь за артефактом. Что я не видел, как он украл его в пещере. За время блуждания по подземному лабиринту мы не раз и не два обсуждали варианты возвращения в пещерный храм и захвата «Лика». И всё это время он… ЗНАЛ… Джокер молчал, зная, что я пойду туда, в храм, к идолопоклонникам, возможно, на верную смерть. Знал и МОЛЧАЛ… На душе вдруг стало до того муторно, словно её, то есть душу, вываляли в грязи. Не то чтобы у меня она белая, вовсе нет. И грехов на ней не меряно, но я же… поверил ему. Я ПОВЕРИЛ!!!

Чем же для этого… была прошедшая ночь? Попыткой отвлечь внимание? Усыпить бдительность и исчезнуть? Тогда… почему он уснул? Джокер – профессионал, он не мог так облажаться. Да и его поведение этой ночью… неужели можно ТАК играть?

Нет!!! Всё!!! Я не буду больше об этом думать! У нас с самого начала не было никаких обязательств. Вот он, «Лик Вечности», в моих руках, как я и мечтал долгие годы… А Джокер… Джокер пусть поищет себе другой заказ. Ничего, от одного проигрыша желчью не отравится и не обеднеет. Будет ему урок на долгую память, как связываться со мною.

Стараясь шуметь как можно меньше, я отыскал и натянул брюки, пристроил палочку в крепление на руке, закутав артефакт обратно в тряпки, положил его в сумку, перекинул её через плечо и осторожно спустился с дерева, направившись вдоль русла реки в сторону, где заканчивалась лишённая магии зона. Всё время пока собирался, старался даже не смотреть на разметавшегося во сне парня. Не думать… Не смотреть… Не думать… На душе кошки скребли, и как я ни уговаривал себя, что всего лишь украл у вора нужную мне вещь, облегчения эти оправдания не приносили. Я всё равно чувствовал себя предателем.

За самоедством не заметил, как добрался до своего прежнего лагеря, оставленного трое суток назад, собрал вещи и тотчас же аппарировал в снятую мною в ближайшем городе квартиру, чтобы помыться и переодеться. Частный самолёт уже ожидал меня в аэропорту, чтобы доставить в Италию.

За иллюминатором проносились облака, а перед моим внутренним взором стояли зелёные глаза-омуты. Глаза Джокера. Человека, предавшего меня. Человека, которого я оставил в джунглях. Одного. Всё было логично. Всё правильно, но… сердце всё равно болело.

====== Глава 2. «Конкурент мой – ненавистный». ======

Давно я не испытывал такого удовольствия при пробуждении. И, хоть всё моё тело от макушки и до кончиков пальцев ныло и болело, это была приятная боль. Вспомнились некоторые моменты сегодняшней ночи… Мерлинннн!!! Даже кровь прилила к щекам, хотя я давно разучился краснеть. Это что же я… всю ночь подчинялся его правилам игры и даже ни разу не попытался всерьёз изменить ситуацию? При том, что в постели имею привычку контролировать ситуацию и доминировать. Но сегодня… сегодня совсем другое дело. Странно, что это не вызывает досады. Да, я полностью подчинился его власти, и совершенно не жалею об этом. Ни о едином мгновении. И готов хоть сейчас повторить. Я с удовольствием потянулся и тотчас же скривился от боли… М-да-а, насчёт повторить – это я погорячился. Перевернулся на левый бок и протянул руку, чтобы притянуть к себе Ворона. Ведь я же помню, как заботливо он прижимал меня к себе всю ночь. Рука нашарила только пустоту. Странно, наше «гнездо» не настолько велико, чтобы… Пришлось открыть глаза и тотчас же зажмуриться от ярких лучей солнца… стоявшего в зените. Мерлин, великий!!! Полдень!!!

– Ворон!!! Ну, мы и спать… Ворон?

Только птичий гомон был мне ответом. Наконец, глаза, ослеплённые солнцем, привыкли к свету, которого не видели трое суток… Я был в нашем убежище один… И моё чутьё говорило мне, что давно.

– Ворон?! – уже произнося это прозвище, я знал, что он не отзовётся. В Аврорате учили считывать давность оставленных следов, да и потом, в моей ипостаси Джокера, мне эти знания пригодились. Так что для меня не представляло труда высчитать время его ухода. Ворон покинул меня пять-шесть часов назад.

В груди противно заныло. Нет, я, конечно, понимал, что требовать каких-то обязательств от человека, с которым познакомился всего трое суток назад – бессмысленно, но уйти вот так, не сказав даже «прощай». Эх, Гарри-Гарри, недаром говорил незабвенный Снейп: ты наивный гриффиндорский идиот, и годы тебя ничему не научили. И тут мой взгляд упал на рюкзак, и дурное предчувствие накатило ледяной волной. Не-ет, он бы не стал… откуда бы он мог узнать? Да, конечно… Он же не скрывал, что тоже охотится за артефактом. А я-то дурак!!! Ох, дурак!!! Ведь хотел же ему сказать, что «Лик» у меня. Ну, и сказал бы, и что? Где гарантия, что мы бы не перегрызлись ещё в лабиринте? Непослушные пальцы откидывали незастёгнутый клапан… А ведь я сам сразу после нашего выхода из реки задраил его на все возможные замки и застёжки.

Рюкзак был пуст. Я как подкошенный рухнул на разворошённую подстилку из листьев и, обхватив руками голову, завыл отчаянно, по-волчьи: