Текст книги "Конкурент мой (СИ)"

Автор книги: Su.мрак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Не понимаю. Тут ясно сказано: «Добавить унцию жизненной силы мага».

– А по-моему, это переводится, как «унцию силы жизни», – отчаявшись разобраться в хитросплетениях древней латыни, мы в конце-концов обменялись записями.

– И что? Это всё равно кровь!

– Не факт, – я припомнил суеверия, бытовавшие в те времена в Европе. – Тогда считали, что женщина – лишь сосуд для вынашивания плода, а саму жизнь в неё помещает мужчина. Это может быть не кровь, как ты думал, а сперма.

– Возможно… – Северус закусил губу и ткнул пальцем в записки чародея: – Тогда вот здесь твоё толкование тоже неверно: «аура мгновения счастья» используется не в эмпирическом смысле, а в физиологическом. Иными словами, здесь нужна не та модификация Веселящих чар, что мы использовали, а… – он поднял глаза от пергамента и весьма пакостно ухмыльнулся.

– Что? – то ли моя голова слишком долго была забита этим мордредовым ритуалом, то ли присутствие Ворона отрицательно сказывалось на скорости мышления, но его намёк до меня дошёл не сразу, зато когда дошё-ол… – Не-ет, ты что, всерьёз думаешь…

С языка ещё рвались какие-то невнятные протесты и возражения, но разум, просчитав варианты, уже согласился: «Угу, от этих средневековых экспериментаторов подобного и стоило ожидать». – Моргана прародительница! Ну, вот скажи мне, почему именно на наши головы всегда сваливается всякая хрень?!

– Не знаю. Как-то лет двадцать назад запретил себе задаваться этим вопросом и тебе советую. А в чём, собственно, проблема? По-моему, эти двое были гениями. Так… хмм… изящно решить вопрос получения стихийной силы волшебника, исключая компонент агрессии, заключённой в крови, – зельевар улыбнулся ещё ехиднее и откинулся на спинку стула, разглядывая моё закопченное лицо и всклокоченные волосы. – Прости, но я ни за что не поверю, что у тебя могут быть проблемы с эрекцией и оргазмом. Что-то я таковых не заметил. Но если что – могу помочь.

– Нет уж, спасибо! Я и сам справлюсь. Смотри, как бы тебе помощь не понадобилась…

– А я и не откажусь.

– Ворон… я же сказал, мы только работаем над проектом, обо всём остальном – можешь забыть. Поиграли – и хватит!

– Это твоё решение, я на него согласия не давал, – он неторопливо скинул рабочую мантию, оставшись в штанах и рубашке, не спуская глаз с моего лица, избавился от ремня и, приспустив брюки вместе с бельём, принялся раскованно и чувственно ласкать свою плоть. – Ты собираешься продолжать участие в ритуале или и дальше будешь изображать из себя институтку? – спокойный, насмешливо-холодный тон, так контрастировавший с горевшим желанием взглядом, выводил из ступора не хуже пощёчины.

– Собираюсь, не волнуйся, проблем не будет…

Мерлин великий! Какие проблемы?! Да единственное, о чём я мог думать, глядя на эту притягательную сволочь, это – как продержаться то время, которое необходимо для ритуала, всплеск стихийной магии, вызванный оргазмом чародея, не должен был произойти раньше, чем зельевар добавит последний ингредиент в почти готовое зелье. Всё тело горело огнём, защитная мантия давила на горло, не давая дышать, мысли путались, а все вызубренные назубок слова будущего действа, норовили вылететь из головы напрочь. Как я ни пытался, не мог отвести глаз от его руки, ласкавшей налившийся кровью член. Ворон, что ж ты творишь, сволочь?! Не помню, чтобы в записях было сказано что-то о необходимости соблазнять партнёра.

А эта насмешливая улыбка… Ррррррррррррррр!!! Ах, так вот, значит?! Ну, что ж, в эту игру можно играть и вдвоём! Поиграем?! Беспалочковая магия – эффектная штука: секунда – и одежда, тёмной волной огибая все изгибы фигуры, стекла с тела, оставляя меня обнажённым. Северус дёрнулся, было, почти шагнув в мою сторону, но вовремя остановился. Пра-авильно, мой хитромудрый, ритуал нарушать нельзя!

А я, насмешливо глядя в его лицо с прищуренными глазами и раздувавшимися от возбуждения крыльями тонкого носа, облизнул нижнюю губу и, легонько, едва касаясь, пробежав пальцами по груди, закинул руки за голову, потягиваясь и выгибаясь всем телом. От накатившего чувства жаркой истомы глаза сами собой закрылись, погружая меня в пьянящий мир звуков: эха нашего дыхания, разносившегося по подвальной лаборатории, не сдержанного им хриплого стона, шороха его одежды. Мне вдруг до боли в кончиках пальцев и ставших вдруг удивительно чувствительными волосков на теле захотелось, чтобы Ворон сделал эти два шага и прикоснулся…

Гортанный стон разорвал повисшую в подземелье тишину, и я едва не кончил, даже не прикоснувшись к себе. Мерлин великий! Мне с огромным трудом удалось удержаться и не сорваться в оргазм. Только бы выдержать! Только бы…

Движение воздуха от чьих-то бесшумных шагов заставило моё тело покрыться мурашками, а в следующее мгновение, над ухом раздался чуть задыхающийся голос:

– Давай же, Гарри. Ну!

Сильные руки обняли за плечи, привлекая меня к его груди, его ладонь обхватила мои пальцы, уже сомкнувшиеся на болезненно напряжённом члене, и весь мир взорвался калейдоскопом разноцветных искр и небывалых звуков. Чей-то крик, перешедший в стон, заметался эхом по лаборатории. Кто это кричал? И только когда воздуха стало не хватать, понял, что это я… я… Ноги подогнулись, и, если бы не Северус, прижавший меня к себе и властно накрывший губы поцелуем, моей многострадальной тушке грозила бы незапланированная встреча с каменным полом. Ворон что-то говорил, покрывая моё лицо поцелуями, но из-за звона в голове я ничего не слышал, и только лёгкая встряска заставила меня хоть немного прийти в себя:

– Джокер… Джокер! Гарри! Очнись! Приди в себя! Да, очнись же ты!!! Ритуал…

– Д-да, я… в порядке… – выбираться из объятий не хотелось (слово какое-то не передающее всей остроты нежелания), точнее, было почти физически больно, но я усилием воли отогнал наваждение и, вернув заклинанием минимум одежды, вырвался из его рук. – Всё! Я готов!

Затейливый взмах призванной невербально палочкой, и в комнате зазвучали слова древней латыни, загулял невесть откуда взявшийся в подземелье ветер, даже казалось, сам воздух стал потрескивать от концентрировавшейся здесь магии. Убедившись, что со мной всё в порядке, зельевар метнулся к котлу, после каждого завершённого мною заклинания, помешивая закипающее зелье строго по описанной в дневниках Фламмеля схеме. Одни чары переходили в другие, иногда они комбинировались, сложность заклинаний возрастала с каждым пройденным этапом. Мы почти потеряли счёт времени, полностью растворившись в бушевавшем вокруг нас море Магии. К моменту произнесения последних строф мой голос хрипел и почти срывался, а Ворон едва удерживал в руках специальную платиновую лопаточку-мешалку.

Наконец, эхо моих слов окончательно затихло, затерявшись где-то в глубине огромного помещения, и я в изнеможении привалился к массивной колонне, подпиравшей своды подземелья. Северус ещё что-то колдовал над утихомирившимся зельем, сиявшим сейчас рубиновым светом, но мне, признаться, было не до этого. Помашите-ка волшебной палочкой в полной магической концентрации шесть часов кряду – поймёте. Кроме огромной потери Силы, что было неудивительно при ритуале подобной сложности, меня беспокоила банальная усталость. Я был выжат до состояния лимонной кожуры. Руки и ноги противно дрожали, шея затекла и напрочь отказывалась поворачиваться, в голове всё плыло и кружилось, а каждая мышца в теле напоминала о себе мозжащей болью. Это я ещё не упомянул, что перед глазами плясали солнечные зайчики всех оттенков радуги. Красота! К тому же, в подвале было прохладно, и через насквозь промокшую от пота рубашку меня начал пробирать неудержимый озноб.

– Джокер?

– С зельем всё в порядке? – мне с трудом удалось сдержать дрожь в голосе и прикрыть глаза – всё равно я сейчас ничего не мог видеть.

В следующее мгновение хрипловатый низкий голос раздался прямо над ухом:

– В порядке. Устал? – его губы едва не касались моего виска, тёплое дыхание ерошило волосы.

– Нормально…

Руки Ворона пробежали по плечам и спине, согревая сведённые ознобом мышцы:

– Какое к Мордреду «нормально»?! У тебя же полное истощение!

– Я просто немного устал и замёрз…

Попытка вырваться ни к чему не привела. Меня, словно ребёнка, подхватили на руки и куда-то понесли. Повеяло теплом камина и запахом кофе. Через минуту в моих руках уже была зажата кружка с этим божественным напитком, который я, обжигаясь, выпил до последней капли. В голове немного прояснилось, но тело по-прежнему напоминало одну сплошную болевую точку.

– Ложись, – сильные руки, ловко содрав холодную и мокрую одежду, заставили меня улечься лицом вниз на какую-то мягкую поверхность. Кажется, в углу лаборатории возле камина стояла кушетка, на которой Северус спал, когда оставался на полуразрушенной вилле, чтобы наблюдать за зельем. С трудом приоткрыв закрывающиеся сами собой глаза, убедился: да, точно, она самая. И это было моей последней осознанной мыслью… Большие руки Ворона начали массировать обессиленное тело и затёкшие мышцы. Да, Мерлинова ж мать!!! Как больно-то!!! Каждая клеточка противилась болезненным прикосновениям.

– Ррррррррррррррррррррррррррррр!

– Потерпи! Сейчас станет легче…

И действительно, стало. Только не легче, а… По мере расслабления и согревания сведённых судорогой мышц нарастало и невесть откуда взявшееся возбуждение. Умелые пальцы нашли и размяли каждую напряжённую клеточку в моём теле, но на этом не успокоились. Постепенно массаж из расслабляющего перешёл в возбуждающий, и мне с трудом удавалось сдерживать рвущиеся из горла стоны. Но тело само предавало меня, выгибаясь и подрагивая под его прикосновениями.

– Согрелся?

– Угу. Может, прекратишь уже меня лапать?

– С какой стати? Мне это нравится, и никогда не поверю, что подобные вещи вызывают у тебя отвращение, – низкий голос зашелестел над самым ухом. – От отвращения так не возбуждаются…

– Прекрати, сволоччччь… – но моему голосу недоставало возмущения, а в конце фразы я вообще не выдержал, сорвавшись на гортанный стон.

А Северус продолжал мучить моё распластанное под ним тело, не слушая сбивчивых протестов, и вот когда я, уже прекратив сопротивляться, выгнулся на кушетке, готовый от пары прикосновений сорваться в оргазм, ласкавшие меня руки исчезли, а над ухом раздалось насмешливое:

– Счастливых снов, мистер Джокер.

– Ч-что?

– Желаю тебе приятных снов. Ты же у нас не можешь себе меня позволить, а значит, дорогу до дома Блэка найдёшь самостоятельно.

Да-а, это был знатный удар. А я то, дурень, расслабился, забыл, с кем имею дело, идиот!!! С той клятой кушетки меня подбросило словно ошпаренного. Вы когда-нибудь испытывали смесь дикого напряжения от неудовлетворённого (и очень умело раздраконенного, между прочим) желания, досады на себя и гнева на вновь ткнувшего тебя мордой об стол человека? Не советую. Убийственный коктейль. Причём, в прямом смысле слова. Боюсь, единственное, что в тот момент могло бы сорваться с моего языка, было «Авада кедавра». И мне чертовски сильно приходилось стискивать зубы, чтобы это «кое-что» не вырвалось наружу. Не поднимая взгляда на эту сволочь, я быстро похватал разбросанные во время ритуала вещи и, натягивая их на ходу, вылетел из подземелья, не обращая внимания на шок в глазах охранявших полуразрушенную виллу авроров. И только выскочив за пределы Защиты и аппарировав в один пользовавшийся не самой лестной славой магический райончик Голландии, позволил себе в многоэтажных выражениях высказать то, что думаю о Вороне и собственной дури.

Когда слова иссякли, а праздношатающихся по богемной улочке волшебников от меня любимого унесло за пределы видимости, я смог наконец-то оглядеться. Однако! Моё подсознание, в отличие от разума, великолепно понимало, в чём сейчас больше всего нуждался хозяин: в десятке ярдов обнаружилась модная антикварная лавка, которой владел мой давнишний приятель и, по совместительству, старый любовник Ромеро, имевший просторную квартиру на втором этаже этого же дома.

На перезвон старинных часов, заменявших ему звонок, дверь распахнулась, и на пороге во всей своей красе нарисовался невысокий изящный молодой человек с рассыпавшимися по плечам в чётко продуманном беспорядке медового цвета волосами и самыми синими глазами, которые мне только приходилось встречать у людей:

– Джоки! Сколько лет, сколько зим! Не иначе, как твоё гуляющее само по себе и где вздумается сиятельство наконец-то вспомнило о скромном лавочнике?!

Ну-у, это-то было явной попыткой поприбедняться в расчёте на мои возражения и комплименты. Ромеро Эрлеа был одним из самых известных и удачливых поставщиков раритетов. На чём мы в своё время и свели знакомство, а потом, через пару лет, завели и приятную обоим интрижку. Обязательств между нами никаких не было, я имел других любовников на стороне, да и он, насколько знаю, отнюдь не придерживался целибата, но деловым и приятельским отношениям это никогда не мешало.

Правда, сейчас мне было как-то не до любимых им ролевых игр, разрывавшее тело возбуждение требовало получить своё здесь и сейчас. Поэтому церемониться я не стал. Шагнув в украшенную зеркалами и позолотой прихожую, просто пинком захлопнул за собой двери и, не дав Роми сказать больше ни слова, впечатал в стену, протискивая колено меж его бёдер и яростно целуя податливые сладкие губы. Сегодня мне было даже наплевать на вечно используемый им в немалых количествах парфюм с слишком терпким и приторно сладким, на мой вкус, запахом. Моя тёмная, животная сущность банально требовала удовлетворения уже ставшего нестерпимым желания.

Как мы добрались до его спальни, я не запомнил, так же как и процесс раздевания. Настойчивые ласки заменили так любимую мною игру в кошки-мышки, но он не протестовал, раскинувшись подо мною в постели и провоцируя на дальнейшую грубость хриплыми стонами и прижимавшимся в предвкушении горячим стройным телом:

– Ох, Джоки… Да-а… Какая воинственная мантикора тебя сегодня укусила?! Мммм!!! Да! Не останавливайся!

Да-а, тут мне не стоило опасаться отказа. Ромеро сам улёгся на мягкое покрывало и, подтянув колени к груди, призывно развёл ноги, открывая лучший доступ моим захватническим действиям. Искать смазку не было ни времени, ни желания, и я, воспользовавшись заклинанием и едва-едва подготовив своего любовника, резко вошёл в выгнувшееся подо мной тело. Здесь и сейчас не шло никакой речи о нежности или привязанности, мне просто хотелось удовлетворить собственное желание. Мысль о том, что старый приятель не заслужил подобного отношения, я трусливо отогнал прочь, наслаждаясь подступающим оргазмом. А стонавший и метавшийся в моих руках Ромеро только подливал масла в огонь своими умелыми движениями и ласками. Он-то считал это новой возбуждающей постельной игрой. Но, как ни умел был мой партнёр, как ни красивы разметавшиеся по подушке медово-янтарные кудри и изящны точёные изгибы тела, моё взбесившееся воображение рисовало гриву прямых чёрных волос, резкие черты лица и бледную кожу Северуса. И почти на пике наслаждения я не смог сдержать сорвавшегося с губ крика:

– Вороннн!!!

За что в ту же секунду совершенно справедливо получил кулаком в глаз от оттолкнувшего меня Роми. Это ещё ничего: будь я на его месте, одним ударом сволочь, выстанывавшая в постели чужое имя, не отделалась бы точно.

– Прости… Ромеро… мне… не стоило… к тебе… приходить… – дыхание перехватывало от острого до боли возбуждения и не менее болезненного чувства вины.

– На хрен мне не нужны твои извинения!!! Убирайся!!! – такой злобы и гнева во взгляде своего рафинированного красавчика-любовника мне видеть ещё не доводилось. Взъерошенная хрупкая фигурка, застывшая на кровати, казалось, вот-вот готова была наброситься на меня с кулаками.

Роми был субтильным даже против моей не слишком слоновьей комплекции и не обладал ни навыками рукопашного боя, ни Боевой магии. Он не смог бы остановить меня, пожелай я продолжить начатое, но в моей голове, несмотря на бушевавшие гормоны, даже мыслей подобных не возникало.

– Прости, – другие слова всё равно не смогли бы передать моего сожаления, так что изображать из себя кающегося грешника не имело смысла. Единственное, что мне оставалось, это как можно быстрее собраться и покинуть его дом. На душе было неимоверно муторно. Переноситься в таком состоянии портключом в особняк Блэков, где сейчас наверняка собрались Рон, Герми, Драко, Нарцисса и… Снейп, было сродни добровольному восшествию на костёр, и я, добравшись до ближайшего камина, отправился в свою профессорскую мансардную квартирку в опустевшем на лето студенческом кампусе магического Парижа.

Ставшее за пять лет родным жилище встретило меня могильной тишиной. Это было настолько не похоже на привычный шум Блэк Холла и уютные звуки лаборатории на вилле, что мне стало как-то не по себе. Впервые за много лет меня угнетало одиночество. А вот тишина… хммм… Тишина продержалась ровно до того момента, как я, переступив порог квартиры, запер за собой двери. Стоило мне зажечь свет, как из почтового ящика, дымясь и выпуская искры от возмущения, посыпались вопиллеры… в количестве аж семи штук. Да уж!!! Если день не задался с самого начала, то кто сказал, что случившееся у Ромеро станет последней неприятностью на сегодня? Никто. Вот именно!!! Правда, по сравнению с тем, что уже произошло, одинаковые гневные вопли семи ректоров Магического Университета, раздававшиеся разом из семи красных конвертов, тянули только на мелкую неприятность.

– Профессор Поттер!!! Я в который раз вам напоминаю, что план занятий на следующий семестр вы должны мне представить к 10 августа!

И было бы из-за чего орать. До десятого ещё две недели. Сдам я ему эти талмуды. Но новый пинок судьбы добавил раздражения и, чтобы снять навалившуюся усталость, напряжение и хоть немного принести облегчение собственному организму, пришлось отправиться принимать контрастный душ, совмещённый с самоудовлетворением. Но и там достал меня патронус Гермионы, провещавший донельзя ледяным голосом: «Гарольд Джеймс Поттер! Ты… сию минуту тащи свою задницу на виллу мастера Сангре!»

Дурные предчувствия меня не обманули. Когда я, кое-как вымывшись и напялив на полусухое тело первые же попавшиеся джинсы с футболкой, а также по привычке вооружившись, как на штурм гринготтского сейфа, примчался к дому Ворона, меня встретили с «распростёртыми объятьями». Взъерошенная Герми, завидев мою взмыленную личность, оставила Рона и Драко устранять следы какого-то крупного катаклизма и метнулась ко мне с явно членовредительскими намереньями:

– Гарри, где, чёрт подери, тебя носило?! Я целый час не могла тебя найти!

– Что случилось?

– Зелье взорвалось.

– Северус???!!! – я метнулся было к лаборатории, но она остановила меня на полдороге, убрав взмахом палочки наливающийся благородным пурпуром фингал под глазом и оставленный Роми след укуса.

– Успокойся, у него всего лишь царапины, но он зол, как сотня дементоров. Что там могло пойти не так с ритуалом?

– Понятия не имею! Мы всё проверили на сто рядов. Когда я уходил, с зельем всё было в порядке, – мне всё-таки удалось прорваться сквозь поставленный ею заслон и, перепрыгивая через две ступеньки, умчаться в подвальную лабораторию.

Ворон был жив и невредим. Уфф! Только увидев его усталое раздражённое лицо, я смог вздохнуть полной грудью:

– Что произошло? – забыв об осторожности, склонился над его плечом, заглядывая в записи, и понял свою ошибку слишком поздно, чтобы можно было что-то исправить. После паторонуса, посланного подругой, мне не оставалось времени, чтобы вымыть голову и…

Ворон внезапно втянул воздух носом и резко развернулся в мою сторону:

– Хорошо развлёкся? – даже у меня на Серпентаго не получалось шипеть столь угрожающе. Но извечно поперечный характер и острый язык среагировали быстрее, чем я сумел подумать и сдержать сорвавшиеся с губ слова:

– Не твоё дело!

– Да-а?! А твои поигрушки стоили провала эксперимента? Что, так не терпелось раздвинуть перед кем-нибудь ноги, что просчитать отдачу ума не хватило?!

– Отдачу? Это же какую-такую отдачу?! Ни о чём подобном в записях не сказано ни слова! И если уж ты у нас такой поборник морали, то тебе стоило бы вспомнить, кто заварил всю эту мордредову кашу! Или ты думал, что я отправлюсь утирать сопли в компании со своей правой рукой?! Так спешу тебя разочаровать, мне есть с кем провести время и без тебя!

Слово за слово, и через пять минут мы готовы были схватиться за палочки или удавить друг друга голыми руками. От смертоубийства нас спасли Гермиона и Драко, запустившие в наши готовые сцепиться бренные тела полновесные «Ступеффаи».

Открыв глаза после положенных тридцати минут пребывания в бессознательном состоянии, я с удивлением обнаружил себя спелёнатым, словно куколка бабочки, и сидящим на стуле напротив столь же качественно упакованного Северуса. А Рон, вспомнив навыки, полученные в Аврорате, явно собирался провести допрос.

– Профессор… хмм… Мастер Сангре, выскажите, пожалуйста, ваши соображения о причине срыва эксперимента. Только постарайтесь воздержаться от оскорблений.

– Всё очень просто, мистер Уизли, – Ворон продолжал прожигать меня разъярённым взглядом. – Зелье, приготовленное в комбинации с элементами сексуальной магии, требует особого подхода. Приблизительно за три часа до последнего этапа приготовления и три часа после него нежелательны сексуальные контакты…

– Так какого Мордреда ты ко мне полез сразу после окончания ритуала?!

– Гарри!!! Погоди, ты ещё успеешь высказаться, – Рон всем своим видом говорил: «Не лезь. Ты бывший аврор или мимо проходил? Включи, наконец, мозги!»

– … нежелательны сексуальные контакты любого рода, кроме связи между магами, проводившими ритуал. В этом случае действие ритуала закрепляется, а его участники быстрее восстанавливают магическую силу.

– Откуда я мог это знать?!

– Зелья в школе учить надо было, а не дурью маяться!!!

Не помогли путы, даже привязанные к стульям, мы готовы были вцепиться друг другу в глотки и невольно повышали голос после каждой брошенной противником фразы.

– А объяснить мне это, конечно, было ниже твоего достоинства?! Или ты думал, что я перед тобой на коленях буду ползать после того, как ты меня кинул?!

На мгновение мне показалось, что на лице Северуса мелькнуло сожаление и… даже толика раскаянья, но он не был бы той так волновавшей меня сволочью, если бы заставил себя признать и свою долю вины в произошедшем этой ночью провале:

– И кто тебе не давал задать этот вопрос?!

– Ах, я у тебя ещё должен спрашивать разрешения где, когда и с кем я могу трахаться?!

– Щенок…

– Крёстный! – Драко выступил из тёмного угла, в котором скрывался до этого времени. – Не надо говорить того, о чём потом будешь очень сожалеть.

Ворон-то замолчал, до скрипа стиснув зубы и отвернувшись, но меня уже несло гневной волной:

– Смотрите, кто сказал! Умудрённый жизнью старец, б***ь, нашёлся! Да у тебя самого тараканов в голове на пропитание целой птицефермы хватит! Да…

– «Силенцио!»

Ну, спасибо, подруга драгоценная, удружила! Лучше не придумаешь! Я не мог произнести ни слова, но мой взгляд красноречиво высказал всё, что я думаю о друзьях-предателях, любовнике-конкуренте, а заодно и о прибившемся к этой компании Малфое.

– Мастер, зелье можно восстановить за оставшуюся у вас неделю? – Рон был единственным, кто в этой ситуации сумел сохранить хладнокровие. Даже стыдно стало слегка за устроенное только что представление. Раньше, как правило, мне доводилось удерживать Рыжика от непродуманных действий, а не наоборот.

– ЭТО зелье – нет. Но я предвидел различные трудности в прохождении эксперимента и на всякий случай приготовил ещё один котёл основы. До этой ночи они было связаны Дублирующими чарами. Так что, в сущности, нам предстоит восстановить только созданное за последние сутки, – бешеный огонь в чёрных глазах постепенно затухал.

– «Фините инкантатем». Хорошо. Раз вас с Гарри мир не берёт, последнюю часть заклинаний могу провести и я, – Гермиона даже отшатнулась, услышав единодушный вопль «НЕТ!!!» вырвавшийся из наших глоток. Только этого ещё не хватало! Перед глазами мгновенно встали весьма… двусмысленные и вовсе уж интимные моменты. Да я на пушечный выстрел не желал подпускать никого к Ворону… даже собственную лучшую подругу.

– Нет, Герми. Ты не сможешь. Это не тот случай, – я невольно поймал насмешливый взгляд Северуса и продолжил уже более внятно и убедительно. – Извини, но я хочу сам исправить собственную ошибку.

– Сам? Хмм? И вы не вцепитесь друг другу в горло в ту же минуту, как мы уберём верёвки?

– Обещаю вам это, мисс Грейнджер, – зельевар, даже упакованный по рукам и ногам, ухитрился изобразить вежливый поклон.

Чёрт! Зачем ему понадобилось провоцировать Рона?

– Не рановато ли для склероза? Или тебе так трудно произнести «миссис Уизли»?

Северус повернулся к покрасневшей Гермионе:

– Вы что же, лучшего друга не соизволили поставить в известность об изменениях в вашем семейном положении?

– Мы как раз для этого его и искали, когда прозвучал сигнал тревоги, посланный с виллы.

Только в этот момент я заметил, что все трое наших с Вороном «усмирителей» щеголяют хоть и в донельзя перепачканной, но откровенно праздничной одежде. Похоже на то, что случившаяся в лаборатории беда выдернула их из какого-то ресторана.

– И по какому случаю такой парадный вид?

– По случаю празднования нашего с Гермионой развода. Мы заказали столик у Фортескью. Хотели тебя разыскать, но ты как сквозь землю провалился после того случая со «Сферой Хаоса».

– Да-а? И кто это «мы»?

– Я с Кэтрин и Гермиона с Малфоем.

Мерлин великий!!! Вот что значит, пару недель жить в старинном дневнике. Тут под носом такие дела происходят, а я – ни сном, ни духом.

– Кэтрин? Та симпатичная девушка-массажистка?

– Да, она в этом году заканчивает Магический Университет, будет работать целителем в Св. Мунго.

– Вот оно как? А меня, значит, решили перед фактом поставить?

– А то ты был не в курсе наших отношений, – Рон откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, сверля меня тяжёлым взглядом. – Да на тебя в последнюю неделю намордник впору надевать было – рычал при каждом обращении не хуже собаки Баскервилей. Что с тобой? Где наш пофигист Джокер? Какого ты бесишься?

Вот оно! Даже друзья заметили. Эх, Ворон-Ворон, и какая шутка Мерлина занесла тебя в мою душу?

– Простите, ребята. Можете убрать верёвки. Кидаться не буду. Обещаю.

Державшая нас «в плену» троица волшебников переглянулась и, утвердительно кивнув друг другу, невербально избавила меня и Северуса от верёвок и убралась из лаборатории.

Как только шорох их шагов затих, отрезанный закрывшейся за ними дубовой дверью, в подвале повисла гнетущая тишина. Ворон застыл над своими записями, делая вид, что изучает что-то суперважное для себя, но так и не перелистнув ни единой страницы за те десять минут, что я исподтишка наблюдал за ним. Судя по всему, он категорически не спешил начинать разговор первым. А я… я почему-то с каждой минутой чувствовал себя всё более виноватым в провале эксперимента. Не помогала даже специально накручиваемая злость на Северуса. Ну не зельевар я! Не зельевар! И он ведь прекрасно знал это. Мог бы и предупредить, но… как ни оправдывайся, а зелье взорвалось в результате моих действий, а, значит мне и предстояло исправлять допущенную ошибку. Какой бы немыслимой сволочью я ни был, но от ответственности за свои действия никогда не убегал.

– Мы будем дублировать последний этап или продолжим играть в молчанку?

– Будем… Только сначала ты, Джокер, пойдёшь и смоешь с себя чужой запах. Я не знаю, как отреагирует на него зелье. Придётся ещё выдержать несколько часов после твоих… поигрушек.

– Сколько? – в голове шумело от недосыпа и усталости. Помятуя о том, сколько Силы ушло на ритуал в прошлый раз, я вовсе не был уверен, что смогу выдержать ещё девять часов без сна.

– Зависит от того, чем вы там развлекались… – сквозь холодное безразличие его голоса пробился гнев.

– Хорошо развлекались, но… не до конца… – как мне ни хотелось делиться подобной информацией, но для нормального проведения ритуала, Ворон должен был это знать.

– А что ж так плохо?! Уж не импотенция ли напала на нашего мачо-Джокера?! – ядом в хриплом баритоне можно было перетравить половину Аврората. Высокая фигура, буквально пару секунд назад, застывшая в другом конце помещения, тотчас же нависла надо мной, а сильные ладони легли на мои плечи и сжали их, причиняя боль:

– Отвечай!

– А тебе не кажется, что ты не имеешь права задавать мне подобные вопросы?

Меня развернули, словно пушинку, и впечатали спиной в колонну, подпиравшую свод лаборатории. Надо мною склонилось узкое лицо со сверкавшими яростным огнём чёрными глазами, тонкие губы кривились в невесёлой усмешке:

– Поверь, Джокер, меня в последнюю очередь интересуют твои постельные приключения, но от этих «подробностей» зависит удачное завершение эксперимента.

Я хотел бы разозлиться и врезать по этой презрительно кривящейся физиономии, чтобы стереть брезгливую усмешку с лица, но близость его тела, этот ставший таким родным голос кружили голову не хуже огневиски. Какой там гнев?! Какая обида?! Когда мне больше всего на свете хотелось накрыть губами этот злобно кривящийся рот и целовать, целовать… Да что же это со мной такое происходило?! Надо было собраться и послать его на хрен… Или врезать так, чтобы боль стёрла пакостную ухмылку, но… я не мог заставить себя это сделать.

– Отвечай! – мою тушку встряхнули, как будто я был зайцем, зажатым в волчьей пасти.

Ах, ты хочешь ответа?! Ну что же, изволь:

– Почти перед самым оргазмом я назвал его Вороном и получил в морду! Доволен?!

– Да… – хриплый голос раздался над моим ухом, а потом… Потом мне было уже не до оценки ситуации или разумных действий… Да и до разумных мыслей вообще, если уж говорить начистоту. Его губы властно накрыли мой рот, а тело прижалось, распластывая меня по колонне. Мы целовались словно одержимые. На мгновение Северус отстранился, и от макушки до пят по мне пробежались холодом Очищающие чары. Куда-то подевалась одежда. Ласки становились всё более возбуждающими и смелыми…

В общем, к ритуалу мы приступили только часа через три, и на этот раз он прошёл без сучка и задоринки. Казалось, сама Магия благоволила нашим чувствам и желаниям. После его окончания, лёжа на расширенной кушетке возле камина, мы потягивали подогретое эльфами вино и неторопливо ласкали друг друга. В этот раз между нами не было животной страсти и грубости наших былых постельных баталий. Только нежность и желание доставить удовольствие партнёру. Пресыщенный и счастливый, я заснул в объятиях Ворона, вслушиваясь в его спокойное дыхание. А проснулся в одиночестве, укутанный в тёплое и мягкое покрывало. Зелье уже было убрано в тайник, а на столе лежала записка, оставленная Северусом: