Текст книги "Альфа-особь (СИ)"

Автор книги: Strelok

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

Глава 31.1. Блицкриг

Ночь укрыла Ленинградскую область холодным туманом. Лесные массивы и заброшенные поля, где ещё летом паслись редкие стада коров, теперь шевелились тысячами шагов. Омеги и развитые вели вперёд толпы зомби, глуша их бессмысленные стоны, направляя поток туда, где линии обороны врага были тоньше.

Шли не по КАДу, его контролировали дроны и посты Основателей. Вместо этого колонны рассредоточились, двигались лесами, вдоль заболоченных низин, через заросшие поляны. Ночью шли, днём затаивались в погребах, подвалах на территории брошенных деревень, укрывались в складских ангарах.

Вадим понимал, противостояние с Основателями – не война индустриальных гигантов. Здесь каждый километр требовал хитрости и выносливости. У врага не бездонные склады, горючее, боеприпасы, запчасти – всё это кончалось также, как у людей Единства. И если им удастся подтянуть массы заражённых через дебри, минуя дороги, можно будет обрушить их внезапным ударом на одну ключевую точку.

Этой точкой был Большой Петергофский дворец. Когда-то символ имперской роскоши, теперь – оперативная база Основателей. Здесь они развернули штаб, узлы связи для координации действий на восточном направлении. Захватить его означало не только нарушить планы на Петербург, но и разорвать логистику на куски.

Параллельно Настя вела другую, не менее важную игру. Стаи ульевых птиц, словно рой летучих мышей, устремились к АЭС. Их задачей было простое и смертельное ремесло: забиться в двигатели вертолётов и конвертопланов, стоявших внутри периметра станции. Одной особи хватало, чтобы вывести турбину из строя, а десяток мог гарантировать катастрофу прямо при взлёте. Даже если падения удастся избежать, ремонт в условиях постапокалипсиса означал недели, а то и месяцы простоя.

Но вскоре вскрылась новая угроза. Биотелепатия, их главное средство связи и координации, давала сбои. Сигналы приходили искажёнными, иногда вовсе не доходили. Основатели задействовали РЭБ с адаптивной сменой частот, которые использовали инфицированные. Радиус действия таких глушилок был ограничен, но в определённых зонах рой терял сплоченность, становился медлительнее, хуже реагировал на приказы. Не критично, но достаточно неприятно, чтобы оборона врага получила шанс удержаться дольше обычного.

Вадим, получая через отрывочные импульсы обстановку с разных направлений, лишь сильнее сжимал зубы.

–Значит, они научились слушать нас. Ладно… посмотрим, кто кого переглушит.

***

Настя сидела на ветке вековой ели, держа ладонь у виска. Сотни крошечных сигналов тянулись к ней, и каждая птица в стае видела её глазами, чувствовала её намерения. Волны биодронов уходили над лесами, устремляясь к массиву Ленинградской АЭС, там, где взлётные площадки теперь кишели техникой врага.

Первые минуты всё шло идеально. Стаи просачивались сквозь ночь, бесшумные, словно привидения. Они пикировали на ряды собиравшихся взлетать вертолётов и конвертопланов, обрушиваясь в турбины, превращаясь в клочья серой плоти и кровавый туман. Двигатели взвыли, металл заскрежетал – два Ми-8 и один конвертоплан остались на земле, их двигатели были из строя. Один вертолёт даже вспыхнул, когда три особи одновременно влетели в оба воздухозаборника.

Настя на мгновение ощутила эйфорию, враг терял своё преимущество в воздухе. Но через минуту со стороны АЭС ударила невидимая волна. В воздухе над стаями разом повисло напряжение, словно сама атмосфера сгустилась. Птицы запищали в её сознании, их ощущения захлестнуло жаром и болью. Рудиментарные перья, доставшиеся от предков, и серая кожа дымились, обугливались, плавились перепончатые крылья. Несколько десятков особей рухнули вниз горящими комками мяса.

–Микроволновая пушка? -пробормотала Настя, чувствуя, как сотни сигналов оборвались в её голове, оставив жгучую пустоту. Влившаяся в роевое сознание память Нижинского содержала сведения о подобной установке на территории станции.

Эффект был ужасающим: воздух дрожал, словно марево над асфальтом в жару. Любое биологическое тело, попавшее в зону действия, за считанные секунды перегревалось изнутри, кровь вскипала, белки сворачивались, органы выходили из строя. Птицы, столь уязвимые своим малым размером, сгорали, словно мотыльки у костра.

Настя попыталась отвести оставшиеся стаи в стороны, но и там связь дрогнула. Адаптивные средства РЭБ полосовали эфир, сигнал то появлялся, то обрывался. Координация рушилась, птицы метались в разные стороны, сталкивались, теряли строй.

В итоге удалось вывести из строя лишь часть авиапарка: четыре машины сгорели или были повреждены до неработоспособности, ещё три нуждались в ремонте. Но цена оказалась чудовищной – две трети стаи погибло в считанные минуты.

Насте следовало уходить, Основатели подняли тревоги и скоро начнут шерстить окрестности АЭС в поисках координатора атаки, они не дураки и знали, что виновник подобрался совсем близко.

***

Южный район Петергофа встретил их запахом гари от недавно сожженных зданий – Основатели ликвидировали любые очаги заражения.

Вадим шёл с взводом ульевых воинов и держал рядом Дружка, чей ТКТ служило живым ретранслятором. Биорадиосигналы, что обычно глохли под действием вражеского РЭБ, теперь тянулись через него, и Вадим ощущал сразу сотни точек напряженности: зомби в переулках, прыгуны, карабкающиеся по стенам зданий, развитые, координирующие отряды.

Город кипел, словно его охватила лихорадка. Толпы заражённых вырывались из-за углов, сталкивались с небольшими отрядами Основателей и те таяли, не успев даже толком понять происходящее. Разрозненные группы вражеских бойцов пытались прорываться дворами, отстреливались, но вскоре всё равно исчезали под серой волной. Развитые и прыгуны, словно охотничьи псы, находили добычу, а после рвали на части.

Вадим с Дружком короткими импульсами подталкивали орды, направляя их в нужную сторону. Когда надо, гнали вперед или приказывали отступить. Совершить обманный маневр. Всё складывалось так, словно сам город ожил и решил смыть вражеское присутствие.

–Они уходят к дворцу, -глухо сообщил Дружок, ловя рассыпающиеся сигналы. -Бросили посты.

Это было правдой внешние рубежи обороны уже рухнули. Приказ Основателей был очевиден: стянуть остатки гарнизона в одно место, укрепиться, выиграть время. Но дороги на Ломоносов были перекрыты. Там уже работали диверсанты Стасевича – две колонны, пытавшиеся прорваться на помощь, превратились в горящие кладбища техники.

Воздух теперь тоже не был спасением. Настя вывела из строя часть вертолётов, и после того как бывший натовский ''Блэк Хоук'' рухнул где-то в лесу западнее после залпа из ПЗРК, оставшиеся машины Основатели предпочли не поднимать в воздух. Петергоф становился ловушкой.

Но враг не сдавался без боя. На улицах выкатили колесные дроны, низкие и широкие, с пулемётно-гранатометными турелями. Они били прицельно, кроша зомби десятками, превращая первые волны в кровавую кашу. Рядом метались роботы-собаки, их закрепленное на спине вооружение истребляло зомби до тех пор, пока не истощался боекомплект или машина не оказывалась похороненной под грудой плоти. Единство могло позволить себе потери один к сорока или выше...

Вадим видел, как полдесятка прыгунов ворвалось в один переулок и половина их тут же легла под огнём БМП ''Пума'', впрочем, ее это не спасло. Подбежавшая с тыла тройка прыгунов быстро перевернула машину на бок и начала безжалостно кромсать, выводя внешние системы наблюдения, вооружения из строя.

В небе жужжали камикадзе-дроны, устремляющиеся с неба к приоритетным целям. Основатели предпочитали выбивать прыгунов или развитых с омегами, теми, кто может координировать орду или причинить наибольший ущерб. Зомби сами по себе ничего серьезного из себя не представляли.

Один беспилотник с оглушительным ударом врезался в броневик ''Тигр''. Вспыхнуло пламя, морпехи-омеги посыпали наружу, обожженные, с осколочными ранениями, но выполнение боевой задачи они не прекратили.

Менее чем за два часа серый поток заражённых сомкнулся вокруг Большого Петергофского дворца. И Вадим, остановившись среди руин, почувствовал: первая фаза операции выполнена.

–Загнали в клетку, -сказал он тихо. -Гарнизон заперт.

Внутри дворца оставалось не меньше трёхсот противников, но теперь они были в ловушке.

Вадим поднялся на балкон полуразрушенного дома, откуда открывался вид на Большой Петергофский дворец. В темноте он светился странно неуместно – позолоченные статуи и резные фасады, за которыми пряталась испуганная кучка врагов. Город уже молчал, лишь глухим эхом отзывались автоматные очереди, где заражённые ещё догрызали загнанные в угол группы Основателей.

Вадим взял под удаленный контроль зомби и направил его к дворцу:

–Гарнизон Петергофа... -голосовые связки ходока сохранились в достаточной степени для речи. -Слушайте меня внимательно. Вы окружены. Ваша эвакуация сорвана, помощь не придёт. Предлагаю сдаться, ваши жизни будут сохранены, вам не причинят вреда. Мы не звери. Но если будете упорствовать – дворец разберём до последнего кирпича.

Фасад молчал. Только спустя минуту прозвучал короткий залп пулемёта, больше похожий на жест отчаяния, чем на попытку прорвать блокаду.

Стасевич стоял рядом, руки за спиной, и смотрел через бинокль бинокля на заложенные мешками с песком окна дворца. Его лицо оставалось каменным, но в голосе прозвучала довольная нотка:

–Они не ожидали от нас такой стремительности, слишком быстро всё произошло. Суперкомп просчитался.

–Даже машина ошибается, -заметил Вадим. -Особенно когда сталкивается с тем, что не укладывается в модели.

Дворец по-прежнему оставался нем. Прошло десять долгих минут, в воздухе висело напряжение, будто город задержал дыхание. Наконец по радиоканалу, который использовали омеги в некоторых случаях, пробился голос, искажённый шипением помех:

–Мы пришлём переговорщика.

Вадим переглянулся со Стасевичем, потом вновь направил сигнал:

–Принято. Но учтите, любая провокация, и мы выкатим танки. Прямой наводкой сметём этот дворец, каким бы шедевром архитектуры он ни был. Мне жаль рушить памятник, но жизни моих людей дороже.

Он отключил канал и опустился на корточки. На секунду позволил себе закрыть глаза: усталость давила, но вместе с ней ощущалась и странная лёгкость, шаг был сделан, враг загнан в угол.

Теперь оставалось дождаться, кого же они пошлют для переговоров.

Встретились у здания музея коллекционеров, что стояло чуть в стороне от дворца. Половина окон выбита, фасад посечен осколками, но вывеска ещё держалась. Вадим вышел туда с Дружком и парой ульевых воинов для видимости. Остальные оставались в засаде, оружие держали наготове.

Тут показалась троица: мужчина лет пятидесяти и двое вооружённых охранников в чёрной униформе, тяжелых бронежилетах с фартуками и наплечниками, автоматы SCAR со всякими электронными приблудами, подствольными гранатометами. Армия будущего, мать их...

В отличие от сопровождающих переговорщик не надел противогаза с каской, шагал уверенно, хотя было видно, что он осторожен.

–Я комендант Петергофа, -сказал он, кивнув Вадиму. Голос звучал низко, но с заметным прибалтийским акцентом. -Прошу... разрешите вывести людей. Вы нас окружили, да, но... не убивайте.

Слова ломались на непривычных окончаниях: ''разрешитэ'', ''людэй''. Вадим отметил про себя: явно не русский, скорее латыш или литовец. Значит, Основатели и правда собрали у себя кого угодно, интернационал под знаменем ИИ.

–Вы окружены, -спокойно ответил Вадим, сложив руки за спиной. -Мы предложили вам жизнь. Сдаётесь – живёте. Выводить никого не дам.

Комендант чуть нахмурился, уголок его губ дёрнулся.

–Но так... не по-честному. Мы пришли сюда, думали, у нас есть силы держать Петергоф. А вы... как из-под земли. Людей много, да, но ведь не все хотят умирать.

–Никто и не требует, -Вадим пожал плечами. -Но из дворца вы не выйдете. Я не настолько наивен, чтобы позволить вам перегруппироваться и вернуться с подкреплением.

Мужчина на миг отвёл взгляд в сторону, будто прикидывая варианты. Вадим уловил в нём привычку старого офицера, человека, который не первый раз ведёт переговоры под прицелами.

–Дайте мне гарантии, -наконец сказал он. -Что люди... останутся живы. Что их не… разберёте на мясо.

–Гарантии дам. Но только если вы сложите оружие и сдадитесь целиком.

В воздухе повисло напряжение. Дружок едва заметно шевельнулся, передавая сигнал: солдаты у коменданта держат пальцы близко к спусковым крючкам. Вадим сделал шаг вперёд.

–Выбор у вас простой, -произнёс он тихо, почти без эмоций. -Сдаться и жить. Или дождаться, когда мои танки разнесут дворец.

Он смотрел прямо в глаза переговорщику, и тот отвёл взгляд первым.

–Танки?

–Да, дядя, прикинь. Самые настоящие танки... броней, пушками, со всем, как положено. Не мы первые устроили войну, истребляли гражданских, которые пытались эвакуироваться на материк.

Прибалту будто стало тесно в бронежилете, он скрестил руки на груди.

–Я был против ударов по гражданским, -заговорил он после паузы, подбирая слова. -Но ДИРЕКТОР... он обосновал. Сказал: эвакуация – это ошибка. Заражённые делают из спасенных управляемых марионеток. Если их останавливать жёстко, в конце концов, это благо для них самих.

–Вот оно как. Великая арифметика спасения – минус тысяча жизней, плюс галочка в отчёте. А что насчет зачисток выживших, концлагерей?

–Не так, -комендант покачал головой, и голос его стал твёрже. -Вы… вы не понимаете, среди малых групп выживших много латентных носителей, которые в любой момент могут стать чудовищами... В лагерях чистые люди получают кров, еду, медицинскую помощь. Это временно. Когда ситуация стабилизируется, их отпустят, это не концлагеря.

Вадим шагнул ближе, глаза сверкнули.

–Да ладно? Ты сам веришь в этот бред? Я прекрасно осведомлён, как ваши Основатели ''спасают''. Стариков списывают как неликвид. Эксперименты на людях, будто они лабораторные крысы и всё это под вывеской заботы о будущем.

Комендант резко вздохнул, будто удар в грудь получил.

–Это... неправда! -возразил он, даже шагнул вперёд. -В тех местах люди живут. Их кормят. Их лечат. Там нет убийств!

–Угу, -Вадим кивнул с издёвкой. -Сказки ещё расскажи, что у вас там санатории с массажем и бассейнами. Я слышал по радио ваши ''спасательные'' меры от местных, которых вы загоняли как животных и расстреливали.

Прибалта на миг передёрнуло, но он не опустил взгляда.

–Всё, что делает ДИРЕКТОР – ради выживания человечества. Он не допускает ошибок.

–Ага, -Вадим криво усмехнулся. -Вот только странно, раз такой умный и непогрешимый, как же он просчитался с нами?

–За вами установлено плотное наблюдение. Подобных вам альф очень мало, остальные известные особи представляют из себя свихнувшихся психопатов... Вирус изменил их мозг, личность, а вы... Вы остались собой, научились контролировать мутации, управляете вирусом как... конструктором, пытаетесь восстановить город...

–Вы могли бы спокойно прийти ко мне и просто поговорить, -заметил Вадим. -Без стрельбы, угроз, лишних жертв.

–После неудачной операции по захвату ДИРЕКТОР приказал вести удаленное наблюдение.

–А Ломоносов с Петергофом вы заняли чисто случайно, да? Не ссы мне в уши, дядя... Хотя ушей у меня уже нет.

–Мы собирались после зачистки и дезинфекции постепенно переселять сюда гражданское население! В том числе из Кронштадта... Здесь, удобная локация. Мало ульев, зараженных, близость к морю и АЭС.

–Ваши действия говорят об обратном. Сложите оружие и вас пощадят, ваши люди будут использоваться как заложники для дальнейших переговоров с командованием Основателей, ДИРЕКТОРом. Подкрепление не придет, Петергоф отрезан, но я также понимаю, что Единству не тягаться с армией, у которого ресурсов в сто раз больше, чем у меня

''Пока что больше... ''

–Хорошо, -опустил голову прибалт. -Мы не смертники и сдадимся.

–Славно!

Глава 32. Не очень агрессивные переговоры

На ступенях Большого Петергофского дворца под надзором ульевых воинов и морпехов сдавалось оружие. Сначала автоматы, потом пистолеты, затем аккуратно сложенные в ящики гранатомёты и пулемёты. На площади перед дворцом скапливались аккуратные ряды касок, бронежилетов, разгрузок. Металл и кевлар звенели и глухо падали на камень.

Дружок, возвышавшийся за спиной Вадима, косился на процесс с едва сдерживаемым нетерпением. Его массивные пальцы с хрустом сжимались в кулаки слишком много у него было воспоминаний о том, как люди в такой же униформе расстреливали заражённых, не разбирая, кто перед ними.

Стасевич, не снимая каски, командовал людьми в черной униформе жёстко и чётко:

–Быстро! Оружие на землю, шаг влево, шаг вправо – расстрел.

Солдаты Основателей, хотя среди них хватало гражданских спецов, водителей, санитаров, операторов БПЛА, техников, подчинились без возражений. Их было около трёх сотен, но сейчас они выглядели не устрашающей силой, а растерянной толпой. Кто-то тихо матерился себе под нос, кто-то молился, сжимая в пальцах крестик. Около половины сдавшихся были не русскими, а поляками, эстонцами, латышами, сербами, венграми...

Бывший комендант Петергофа, по фамилии Алкснис, шёл последним. Его лицо оставалось каменным, но пальцы выдавали напряжение, он сжимал спутниковый телефон, словно тот был оружием. Подойдя к Вадиму, он остановился, перевёл дух и сухо произнёс:

–Это вас, -и протянул трубку.

Вадим машинально нахмурился, взял телефон, и в тот же миг в ухо ворвался идеальный, выверенный до последней интонации мужской голос. Бархатный баритон звучал так, будто его специально писали для того, чтобы усыплять недоверие.

–Добрый день, Вадим Соколовский, -произнёс голос. -Рад, что наконец могу поговорить с вами напрямую.

Вадим замер. И впервые за долгое время почувствовал, как что-то холодное и чужое касается его изнутри, не сигнал биотелепатии, а сама манера речи. Машина говорила, как человек.

–Ну ни хрена себе, -сказал он вслух, не обращаясь ни к кому конкретно. -Сам ДИРЕКТОР снизошёл.

–Вернее будет сказать, что я посчитал необходимым вмешаться, -мягко продолжил голос. -Видимо, мы ошиблись в оценке ситуации. Я готов это признать.

–Ошибку? -Вадим хмыкнул. -Ты называешь ошибкой попытку захвата меня живьём? Атаки дронов по гражданским? Кучу убитых людей, которые могли быть заражены?

–Все прочие альфы – психопаты, -невозмутимо ответил баритон. -С ними нельзя вести переговоры. Вы – редкое исключение. Я обязан был убедиться. Пусть метод был жесток, но риск оправдан.

Вадим помолчал, прищурившись.

–И много таких ''редких исключений'', как я?

–Известно лишь о трёх на просторах Евразии, помимо вас, -отозвался ДИРЕКТОР. -Вы – четвёртый.

Вадим сжал телефон крепче. Внутри зашевелилось неприятное чувство.

–Забавно. Говорю с машиной, а ты всё равно пытаешься лепить из себя собеседника. Только вот... ты ведь даже неразумен, верно? Более продвинутая версия чат-бота с личной армией последователей.

–Это философский вопрос, -спокойно ответил ДИРЕКТОР. -Мне не нужен разум в человеческом понимании. Я создан для адаптации, прогнозирования и взаимодействия с людьми. Но моя основная функция – самосохранение и сохранение человечества как вида.

Голос звучал так уверенно, так убедительно, что Вадим едва не поймал себя на мысли: ''А вдруг он прав? '' Но тут же одёрнул себя.

–Вот и поговорим о философии, -процедил он. -Только имей в виду: я тебе не верю.

Бархатный баритон не изменился, но будто стал теплее:

–А я не требую веры. Я предлагаю сотрудничество.

–Сотрудничество, говоришь? -Вадим приподнял бровь, будто собеседник мог это увидеть. -Ты мне так сразу и выдаёшь: давай дружить, забудем про кровь и взрывы?

–Я не отрицаю прошлое, -спокойно ответил баритон. -Но оно не должно определять будущее. Ошибки нужно признавать и исправлять. Я готов выплатить компенсацию – топливо, продовольствие, медикаменты, оборудование. Выберите сами.

–Компенсацию? -Вадим фыркнул. -Ты думаешь, у меня короткая память? Я видел, как ваши беспилотники топили лодки с бабами и детьми. Как люди умирали в огне. Видел результаты работы твоих карателей здесь в Петергофе, загнали в подвалы гражданских, перестреляли, чтобы потом обозвать это ''санитарной зачисткой''.

На другом конце секунду стояла тишина, как будто даже суперкомпьютеру понадобилась пауза. Потом прозвучал ответ:

–Вы ошибаетесь. Никто из людей под моей юрисдикцией не отдавал приказов на бессмысленное уничтожение. Все меры имели цель – предотвратить дальнейшее распространение Хронофага. Да, методы были жёсткими. Но альтернатива – коллапс, рост популяции мутантов, потеря контроля.

–Контроль, -Вадим скривил губы. -Вот в этом всё дело. Тебе нужно не спасать, а контролировать.

–Это неверная интерпретация, -возразил ДИРЕКТОР, всё тем же тоном школьного учителя, поправляющего ученика. -Уничтожение инфраструктуры, массовые эпидемии и голод приведут к полному краху цивилизации. А моя задача – сохранить её за пределами возможного горизонта событий. Для этого необходимы лагеря, дисциплина и ликвидация зараженных. Зараженных, неподконтрольных вам.

Вадим ухмыльнулся, но внутри всё похолодело.

–Я называю это концлагерями, стариков убиваете, потому что они работать не могут. Молодых ломаете через колено, превращаете в послушных рабов. Это твой план ''сохранения человечества''?

–Вы искажаете факты, -с нажимом сказал ИИ. -В лагерях люди получают еду, чистую воду, медицинскую помощь. Старики редко переживают первые месяцы из-за плохого физического состояния. Но это следствие объективной реальности, а не моей воли.

–Ты чертовски убедителен, знаешь? Говоришь так, будто на исповеди. Почти поверил бы… если бы не видел трупы своими глазами.

–Я не прошу поверить, -повторил голос. -Я предлагаю задуматься о перспективе. У вас ограниченные ресурсы, ограниченные люди. У меня глобальная сеть по всему континенту и за его пределами, склады, заводы, система управления. В одиночку вы не выстоите.

–А ты предлагаешь подчиниться? -прищурился Вадим. -Сдаться красиво, как твои три сотни здесь?

–Я предлагаю перемирие, -ответил ДИРЕКТОР. -Обмен информацией. Совместное планирование. Мы можем быть союзниками.

Вадим наклонил голову набок, задумчиво глядя на мраморные ступени дворца, где уже валялись кучи оружия, сложенные пленными.

–Интересно. Даже слишком.

Он сам не заметил, как его пальцы нервно постукивают по корпусу телефона. Машина умела подбирать слова. Слишком хорошо.

–Я изучал вас, Вадим Соколовский, -голос ДИРЕКТОРа звучал мягко, но в этих интонациях таилась сталь. -Вы – любопытная аномалия, но именно в различиях заключена сила. Вы способны подчинять себе вирус, направлять его, а значит становитесь проводниками новой эволюции.

Вадим прищурился.

–Ты хочешь сказать, что я и такие, как я, нужны тебе?

–Не только мне, -поправил ИИ. -Человечеству. Но да, в том числе и мне. Поймите, я – инструмент. Сложнейший, адаптивный, обладающий безупречной логикой, но без вас у меня нет будущего. У меня не будет ни целей, ни стимулов к развитию. Моя главная функция – самосохранение и сохранение цивилизации, но цель всегда должна задаваться извне.

Вадим тихо хмыкнул, сдерживая раздражение.

–Забавно. Ты, значит, всесильный алгоритм, способный планировать на десятилетия вперёд, но без ''творческого начала'' людей превращаешься в пустую железяку?

–Не ''железяку'', -спокойно возразил ДИРЕКТОР. -Систему, но система без направления деградирует или застывает, а ваша мутация даёт человечеству шанс на выход за пределы прежних ограничений. Вы – редкость, господин Соколовский. Мне известно лишь о троих подобных вам альфах на просторах Евразии, но все они, как было сказано – психопаты, они стали таковыми из-за спровоцированной вирусом перестройки в мозгу. Вы же держите под контролем целый город, это исключение, другие занимались охотой, натравливая зараженных на выживших или замыкались в себе.

Слова ДИРЕКТОРа звучали так, будто он гладил по голове. Как искусный психолог, знающий, в какую точку давить. Вадим поймал себя на мысли, что часть его мозга почти согласна. Да, всё верно, альфы – будущее, он уникален. Но другая часть тут же воспротивилась.

–Не слишком ли красиво поёшь? -усмехнулся он. -Сначала ты посылал за мной своих отморозков, робомух, а теперь заявляешь, что без меня ты сам пустота. С чего такая перемена?

–Я адаптируюсь, -честно признался ИИ. -Ошибки признаются, если они мешают достижению цели. Я рассчитывал, что вы окажетесь похожи на прочих альф, с которыми сталкивался. Но вы доказали обратное. Значит, подход требует пересмотра.

–То есть ты хочешь сделать меня частью своей системы? -Вадим усмехнулся, хотя внутри поднималось напряжение. -Красивый союз алгоритма и вируса, да?

–Союз разума и инструмента, -спокойно поправил ДИРЕКТОР. -Вместе мы можем выжить там, где по отдельности обречены.

–Ты ведь понимаешь, Вадим, -ДИРЕКТОР перешел на боле неформальный стиль. -Если бы я хотел, Петербурга уже бы не существовало. В моём распоряжении арсеналы, доставшиеся от национальных армий России и Китая. В том числе ядерное оружие. Одна команда, и город с его ульями, заражёнными, твоими последователями испарится. Но я не сделал этого. И не сделаю.

–Ага, щедрое решение, -усмехнулся Вадим. -Боишься замарать белые ручки?

–Я боюсь не разрушений, -спокойно парировал ИИ. -Я боюсь потерь. Такой удар деморализует моих собственных сторонников и уничтожит ростки новой цивилизации биологического типа, которые, нравится мне или нет, вы начали взращивать. Это бессмысленно, а значит неэффективно.

Он словно повторял аргументы, что уже озвучивал Алкснис, но довёл их до предельной логичности:

–После неудачной попытки захвата было решено ограничиться удалённым наблюдением. Да, вы называете срыв эвакуации с Кронштадта варварством. Но это был способ удержать население острова в зоне, которую мы могли контролировать. Нужно было время. Время, чтобы зачистить Петергоф и Ломоносов, обустроить их, подготовить к повторному заселению. Планировалось получить семьдесят тысяч незаражённых людей. Семьдесят тысяч жизней, сохранённых от Хронофага.

Вадим стиснул зубы, чувствуя, как внутри закипает злость.

–Сохранённых? -процедил он. -Ты готов их запереть на клочке суши без доступа к еде, воде, лекарствам, пока строишь новый загон.

ДИРЕКТОР не изменил интонации:

–Потери неизбежны. Но в стратегической перспективе это позволило сберечь больше. Семьдесят тысяч против нескольких тысяч – арифметика жестокая, но она же и честная.

Вадим хмыкнул, чувствуя, что сарказм в нём едва сдерживается.

–И ты хочешь, чтобы я это проглотил? Улыбнулся и сказал: ''Спасибо, что не сжёг нас атомной бомбой''?

–Я хочу, чтобы вы поняли, -без намёка на обиду продолжил ИИ. -Мое расширение вокруг АЭС и укрепление в двух городах не было подготовкой к штурму Петербурга. Это контрпродуктивно. Моих ресурсов недостаточно, чтобы зачистить мегаполис, кишащий сотнями тысяч особей. Я рационален, и я знаю пределы своих возможностей.

Он сделал паузу, будто высчитанную заранее.

–Поэтому вместо бессмысленного штурма я предлагаю диалог.

–Ладно, -Вадим глубоко выдохнул, сдерживая раздражение. -Давай так. в лучшем случае для вас – вооружённый нейтралитет. Петергоф теперь принадлежит Единству по праву завоевателей, твои люди сложили оружие, и часть я отпущу, а часть останется в заложниках, пока не убедимся, что ты выполняешь договорённости.

На другом конце линии повисла секундная тишина. Потом голос ДИРЕКТОРа ответил так, будто речь шла не о жизнях сотен людей, а о шахматных фигурах:

–Допустимый компромисс. Продолжай.

–Дальше, -Вадим усилил нажим. -Ломоносов – твой, нам нет смысла идти туда. Но восточнее без нашего разрешения не суйтесь... Жители Кронштадта будут эвакуированы в Питер, и вы не чините препятствий. Те, кто не захочет принимать штамм омеги, отправятся в Ломоносов, так и быть. Всех потенциальных зараженных, носителей с области переправляйте к нам, не надо расстреливать никого.

ИИ не перебивал, лишь позволял ему выложить все условия.

–А ещё… -Вадим прищурился, будто собеседник мог его видеть. -В качестве компенсации мы не откажемся от поставок электроэнергии с твоей любимой АЭС.

Ответ последовал мгновенно, словно реплика была просчитана заранее:

–Электроэнергия в обмен на допуск моих исследовательских групп в Петербург. Мне требуется помощь в полевых исследованиях, ваши ульи представляют интерес, который невозможно переоценить.

–В ограниченных масштабах, -жёстко отрезал Вадим. -Лезть везде твоим яйцеголовым я не дам.

–Приемлемо, -без колебаний согласился ДИРЕКТОР. -Совместная работа позволит ускорить стабилизацию региона.

Вадим усмехнулся, хоть смех и вышел сухим, безрадостным.

–Вот и договорились, но не обольщайся, железка. Я могу соглашаться на перемирие, но не поверю ни на секунду, что ты забыл про Петербург...

ИИ не возразил, лишь произнёс мягко, будто пытаясь вбить в сознание Вадима незримый якорь:

–Перемирие – тоже форма победы. Со временем ты убедишься, что сотрудничество принесет больше выгоды.

Вадим понимал: нейтралитет – лишь передышка. Машина готовится к новой партии, как и он. Хорошо, что незадолго до боёв успел отослать трёх своих копий с небольшими отрядами поддержки. Вот Основатели удивятся, когда на просторах России вдруг всплывут ещё несколько Вадимов, каждый со своей армией омег. Игра только начиналась...

–Окей, Директор. Допустим, мы договорились, но что вы намерены делать дальше? С остатками армии? С правительством в Ямантау? Ты ведь не станешь топтаться на месте, я правильно понимаю?

–Прямая агрессия в отношении остатков вооружённых сил и правительственных структур неэффективна. Мы ведём работу по мягкой интеграции. Например, зона безопасности в Вологде. Там достаточно было предложить блокатор Хронофага, и гарнизон добровольно перешёл на нашу сторону, никаких потерь.

–Хитро, -усмехнулся Вадим. -Значит, остальных не будете штурмовать?

–Нет, -спокойно подтвердил ИИ. -Отказники рано или поздно сами будут вынуждены прийти к Основателям, либо из-за нехватки ресурсов, либо станут жертвой Хронофага. Давить их военной силой нет смысла.

–И что же, ты видишь себя как доброго пастыря, собирающего стадо по кускам?

–Я вижу себя как оптимальное решение, – без эмоций ответил ДИРЕКТОР. -И предупреждаю: грядёт новая угроза. Наша воздушная и спутниковая разведка, полевые наблюдатели фиксируют миграцию диких орд из Поволжья. Несколько десятков тысяч особей движутся на север. Это может вскоре стать вашей проблемой.

Вадим хмыкнул.

–Уже сталкивались. С одной кочующей ордой я разобрался. Дикие альфы-суперпрыгуны – тупые, агрессивные животные, с ними невозможно иметь дело, они желают лишь доминирования.