Текст книги "Альфа-особь (СИ)"

Автор книги: Strelok

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

Глава 20. Переговоры

На территории морского вокзала до сих пор оставались многочисленные следы неудавшейся эвакуации. Порванные карантинные палатки, разбросанные кучи багажа вперемешку с обглоданными останками, асфальт усеян стреляными гильзами. Когда зараженные прорвали периметр, гражданские запаниковали и рванули к отходящим судам. Несложно предположить, какая началась давка, военные палили по толпе, не разбирая, где люди, а где зомби. После бойни все было буквально усеяно трупами, которые со временем утащили на переработку в ульи или сожрали на месте.

Но Вадим пришел сюда не вспоминать прошлое, а на переговоры. Укрывшиеся в Кронштадте люди от безысходности прислали парламентеров. На причале рядом с пришвартованным катером береговой охраны находились десять вооруженных людей. Облачены в мешковатые, темно-зеленые костюмы биологической защиты с замкнутой системой дыхания и масками с панорамным обзором, за спинами висели кислородные баллоны. Бойцы сильно нервничали из-за близкого присутствия оравы зомби и прыгунов, поэтому оружие даже не опускали.

Во избежание удара со стороны ЧВК Вадим отправился встречать делегацию не самостоятельно, а послал Олега. Его не жалко.

–Стой! -солдаты взяли омегу на прицел. -Ближе не подходить!

Вадим удаленно нашептывал марионетке как говорить и что делать.

–Чем меньше мы стоим на открытом причале, тем выше вероятность попасть в поле зрения наших общих недругов. Поговорим в более безопасном месте.

–Ты прав... -согласился командир группы. -Они наверняка слушают эфир и наши шифры для них как орех молотком расколоть.

–Тогда следуйте за мной.

–А эти твари...

–Не тронут вас, -мягко ответил омега. -Мы их контролируем. Прошу не стрелять ни в кого, не паниковать если вы вдруг увидите то, что выбивается из вашего понимания ''нормальности''.

–Да весь этот вирус сплошная насмешка над ''нормальностью'', -проворчал военный. -Веди уже.

Вместе с пятью сопровождающими он направился в здание морского вокзала, где их ждали Вадим с Исаевым. Внутри до сих пор пахло гарью из-за примененного напалма. В разбитых окнах гулял ветер, по коридору доносился тяжелый топот – десять ульевых воинов шагали позади Вадима и Исаева.

Военные, вошедшие следом за парламентером, застыли на месте. Их оружие тут же поднялось, стволы нацелились на воинов.

–Матерь божья… -пробормотал один из бойцов. -Это что за маскарад?

Заговорил главный из делегации, его голос из-за противогазной маски на лице звучал глухо, но чувствительного слуха мутантов хватало все расслышать:

–Вы точно не инопланетяне?

Пластины на шлеме Вадима чуть раздвинулись, открывая человеческие глаза. Он посмотрел прямо на капитана и произнес:

–Нет. Меня зовут Вадим, я был человеком и остался им. Мы нашли способ обуздать вирус и поставить его себе на службу.

Военный недоверчиво оглядел его с ног до головы.

–Поставить вирус... на службу? Звучит как издевка. Что у вас за скафандры?

Исаев шагнул вперед, глаза его поблескивали алым.

–Органическая броня, созданная посредством каскада управляемых мутаций. Хронофаг меняет организм. Вадим, доказал, что разум может выжить, а мы нашли способ стабилизировать процесс.

–Стабилизировать… Слушайте, парни, вы понимаете, что все это звучит как бред? Больше похоже на сказку.

Вадим наклонил голову.

–Сказкой это покажется до первого боя. Я могу вернуть себе прежний облик, но пока защищенность и сила важнее. Мы живем в войне... кстати кто вы, не представитесь?

–Капитан третьего ранга Валерий Варданян, Балтийской флот. Его остатки, -напряжение в воздухе не спадало. -Значит, ты хочешь сказать, что… управляешь ими, зараженными? И можешь приказывать?

–Да, -кивнул Вадим. -Я слышу их, а они слушают меня.

–А если вирус сломает тебя? -резко спросил капитан. -Что тогда?

Исаев вмешался:

–Мы проверяли. Процесс стабилен, Вадим живет так уже больше месяца, я поменьше. Ни деградации, ни потери рассудка наоборот: улучшение памяти, чувств, физических кондиций.

Капитан сжал кулаки.

–Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я видел, что Хронофаг делает с людьми. Изуродованные страшилища с красными глазами, жрущие все подряд. Ты хочешь сказать, что это можно повернуть вспять?

–Не вспять, -спокойно ответил Вадим. -Вперед. Это не излечение, это адаптация. Мы перестали бояться вируса и используем его силу.

Варданян замолчал. Несколько секунд он молча разглядывал Вадима, затем перевел взгляд на Исаева.

–А ты кто? Ученый?

–Артур Исаев. Иммунолог, -коротко ответил Исаев. -И тот, кто смог доказать на себе, что это работает. Я, как видите, намеренно сохранил прежний облик, поскольку моя функция заключается в исследованиях, а не участии в боях.

–Угу, -протянул капитан. -Значит, вы тут строите рай для зараженных, а мы должны вам верить?

Вадим шагнул ближе.

–Нет, капитан. Я строю армию и ищу союзников. У нас общий враг – ЧВК на АЭС. Вы сами знаете, против них одними автоматами и толпами зомби не выстоять.

–Мы знаем, -мрачно сказал Варданян. -Но и в сказки про контролируемый вирус верить трудно.

–Скажи честно, -заговорил Варданян, всматриваясь в Вадима так, будто хотел прожечь его взглядом. -Что ты из себя представляешь? Человек? Мутант? Чужой?

Вадим медленно развел руки в стороны, броня заскрипела.

–Как сказал, я человек. Просто человек, измененный вирусом, я сохранил память, разум, все, что делало меня собой. И да, я и мои помощники могут управлять зараженными, но я не чудовище... Не больше тех, кто отдал приказ на полную зачистку оставшихся гражданских перед отходом.

Один из офицеров, стоявших рядом, усмехнулся и бросил сквозь зубы:

–Ага, не чудовище. Только твои глаза как у демона, а за спиной стоят ходячие тараканы в броне.

Вадим резко повернул голову в его сторону, но голос остался спокойным:

–Если бы я был чудовищем, мы бы вас сразу упаковали и переделали в покорных болванчиков. Но вас не тронули, потому что я решил с вами говорить.

Тишина. Только скрипнула гильза под сапогом одного из солдат.

–Допустим, -продолжил Варданян. -Допустим, ты говоришь правду. Как ты собираешься доказать, что твой метод работает?

–Сначала договоримся, -холодно ответил Вадим. -Подробности после. Я не раздаю секреты бесплатно.

–Значит, ты хочешь, чтобы мы поверили тебе на слово?

–Я хочу, чтобы вы поняли: у нас общий враг. ЧВК, мы проводили разведку АЭС. Там мощные укрепления, дроны, танки, авиация. У них ресурсы, у нас – вирус, армия зараженных, у вас – дисциплина и оружие. Вместе есть шанс.

Солдаты переглянулись. Один тихо сказал:

–Звучит как бред.

Исаев выступил вперед, голос его был холоден, лишен эмоций:

–Бред – это сидеть на острове и ждать, когда у вас закончится вода, еда, лекарства, топливо или эти люди с игрушками придут к вам... А ведь рано или поздно придут, столько здоровых подопытных в одном месте больше в округе нигде не найти.

Варданян нахмурился под маской, явно борясь с собой. Он снова посмотрел на Вадима:

–Если мы поверим… что вы хотите от нас взамен?

–Для начала мне нужно ваше участие. Не оружием, не людьми, а кровью. Присылайте образцы сотни тех, кто готов пройти процедуру улучшения. Мы сделаем тесты, определим генетическую совместимость и выберем лучших кандидатов.

Солдаты зашевелились, но Варданян молчал, слушал.

–Потом, -продолжал Вадим. -Мы продемонстрируем вам результат. Эти люди сами скажут, хорошо им или плохо. Никаких секретов, но решать надо быстро. ЧВК не будет ждать, пока мы договоримся. Взамен вы получите свободу передвижения. Ваши патрули смогут искать припасы, топливо, медикаменты. Зараженные их не тронут. Я гарантирую.

Варданян сжал пальцы в кулаки. Видно было, как он борется с самим собой. Его бойцы переглядывались. Исаев шагнул ближе.

–И еще один вопрос, товарищ капитан третьего ранга. У вас же наверняка остались крылатые ракеты или тяжелая артиллерия на кораблях. Если бы вы могли выпустить пару-тройку ракет по АЭС… это ослабило бы ЧВК.

Варданян резко выпрямился.

–Вы с ума сошли?! Рисковать уничтожением работающего реактора?! Новый Чернобыль хотите? Я не собираюсь превращать всю область в зону смерти!

Голос его гулко отозвался под потолком. Солдаты за его спиной кивнули, в этом он был абсолютно прав. Исаев слегка нахмурился, но промолчал. Вадим поднял руку, жестом усмиряя спор:

–Ладно, забудем про ракеты. Тогда начнем с простого: кровь ваших добровольцев.

–Мы пришлем образцы. Но если это подстава, вы первыми пойдете на дно.

–Договорились, -спокойно ответил Вадим. С обеих сторон понимали: союз зыбкий, на честном слове и недоверии. Но лучше так, чем поодиночке идти под нож загадочным наемникам. -Хочу еще уточнить, Кронштадт в данный момент подчиняется приказам центра?

–Нет. Вертикаль власти давно распалась. Когда мы отказались выполнять преступный приказ о ликвидации гражданских, они прекратили с нами связь, воздушное сообщение с островом, а это значит больше никакой эвакуации, снабжения. Помощи ждать неоткуда.

Один из ульевых воинов подал вакутейнер с кровью, взятой у Вадима.

–Вот. Моя кровь, вдруг найдете там что-то интересное, чего мы не увидели. Наверняка у вас на острове больше врачей, оборудования.

Варданян, помешкав, взял емкость.

–А если... заразить ей кого-нибудь?

–Я понял вашу мысль. И нет, это так не работает. Штамм моей крови убьет вас или сделает зомбаком...

–Жаль.

***

–Это полный бред.

–Такой уж и бред?

Полковник нацгвардии Стасевич отстраненно разглядывал разложенную на столе карту России с многочисленными пометками. План ''Заслон'' не работал, как задумано. Из тридцати зон безопасности семь уже прекратили существование, красным маркером были зачеркнуты Тамбов, Оренбург, Магнитогорск, Белгород, Сызрань, Кемерово, Комсомольск-на-Амуре. В этих городах ситуация вышла из-под контроля в связи с гражданскими беспорядками, вспышками заражения или атак извне. Сбивающиеся в орды зараженные твари буквально сметают деревни, мелкие города, без серьезной огневой мощи сдержать их невозможно.

Вместе с тем началась вторая волна пандемии, в ходе мутаций появились новые штаммы Хронофага, которые косят людей с иммунитетом. Кому-то везет вылезти сухим из воды во второй или даже третий раз, но большинство умирает или обращается в зомби. Руководство Кронштадта данную информация не оглашало, дабы не усугублять и без того тяжелую ситуацию.

Остров переполнен, помимо местных жителей здесь собралось около тридцати тысяч беженцев их Петербурга. Народ страдает от нехватки пресной воды, продовольствия, медикаментов, несмотря на строгое нормирование.

–Давай лучше обмозгуем, как организовать эвакуацию, -предложил капитан третьего ранга Валерий Варданян. По иронии судьбы БДК под его командованием стоял на ремонте в Кронштадте. Основная часть Балтийского флота, следуя приказу, передислоцировалась в Мурманск. -Перевезем народ на Аландские острова

–Вот финны обрадуются.

–А кого их мнение интересует? Твоих и моих бойцов вполне хватит продемонстрировать, кто главный. А оружия у нас завались.

–Это лишь даст отсрочку. Пускай на год, два, десять, но зараза в конечном счете нас доконает.

–Ты понимаешь, товарищ полковник, насколько глупо твоя затея выглядит? Собрался с зомбарями дружить. А чего не с волками или крокодилами?

–Волки и крокодилы не способны вести переговоры, осуществлять стратегические планирование.

Варданян присел на край стола, ссутулившись, как человек, который давно не спал. Он не выпускал из пальцев пистолет, постукивая пальцем по кобуре, словно оружие могло дать ответы на вопросы, которых у него становилось все больше. Голос его звучал напряженно, местами срываясь на шепот:

–Ты сам видел запись с камеры, Стасевич. Эти твари... Они не люди. Я стоял напротив, в двадцати шагах, и они улыбались. Улыбались, мать их! Как будто понимают, но взгляды как у хищников.

Полковник произнес после небольшой паузы:

–Ты напуган, Валер. Имеешь право. Любой нормальный человек испугается, увидев, как зараженный ломает бронедверь или срывает башню с БТРа. Но страх не отменяет фактов. Эти существа не просто стадо, они думают, планируют, выполняют приказы. Их можно направить.

–Направить? -Варданян вскочил, стул с грохотом упал на пол. -Ты в своем уме? Их нельзя контролировать! Сегодня слушают, завтра перегрызут горло!

Стасевич медленно поднял голову.

–А армия надежна? -спросил он тихо. -Сколько частей осталось верными центру? Половина? Четверть? Мы уже не контролируем страну, мы сами с тобой фактически дезертировали.

Капитан замолчал, тяжело дыша, сжимая кулаки так, что костяшки побелели. За окном завывал ветер, и где-то вдалеке ухнула сирена, на складе кто-то снова пытался взломать двери. Остатки прежнего мира рушились на глазах.

–Нет, -глухо сказал Варданян, снова садясь, но руки его продолжали дрожать. -Все это – паника. Мы обязаны держаться за то, что знаем. Ученые ищут решение. В Китае уже хвастались, что у них есть вакцина против нескольких штаммов. Значит, шансы есть, стоит только выждать. Доживем до весны, и армия соберет силы, подтянет резервы, и мы начнем планомерные зачистки. Город за городом, квартал за кварталом... а там про наш отказ выполнить ублюдочный приказ генерала Жданова просто ''забудут'', пара тысяч обученных бойцов на дороге не валяется, особенно сегодня. Это не первый кризис, который мы переживаем.

Капитан третьего ранга говорил быстро, почти сбивчиво, словно убеждал не столько собеседника, сколько самого себя.

–Китайцы… -произнес Стасевич с горькой усмешкой. -Я тоже читал сводки. У них ''вакцина'' сработала на трети пациентов. Через месяц вирус мутировал, и все пошло прахом. Люди умирали, а зараженные становились только сильнее.

–Но это все равно шаг! -перебил его Варданян. -Пусть временно, но защита! У нас есть время, если держать оборону. Зима на носу. Твари передохнут от голода и холода, как весной грызуны после мора. А потом мы выйдем из-за стен и начнем планомерно чистить страну. Так будет. Так должно быть.

–Должно быть? -полковник шагнул ближе, глядя ему прямо в глаза. -Валера, ты сам слышишь, что говоришь? ''Должно быть'' – это не стратегия. Это молитва. Надежда, но надежда – роскошь, которой у нас больше нет. Кавалерия не придет, нас никто не спасет и не погладит по головке...

Он провел пальцем по карте, остановился на зачеркнутом Магнитогорске.

–Я говорил с нашими врачами и генетиками. Хронофаг сам себя переписывает, каждый месяц или неделю создает новые вариации. Любая вакцина – отсрочка, не решение. Сегодня помогает, завтра бесполезна.

Варданян нахмурился, его губы побелели.

–Все равно… -выдохнул он. -Все равно мы должны бороться. Мы давали присягу.

Стасевич медленно опустился на стул, словно устал спорить.

–Бороться можно только тогда, когда понимаешь, против чего борешься, а мы боремся с самой эволюцией, Валера. С самим будущим.

–То есть, по-твоему, -Варданян резко ткнул пальцем в карту, так, что чернила маркера чуть размазались. -Мы должны признать их будущим человечества? Этих тварей? Сдаться и идти под руку к мутанту, который управляет ордой зомби?

–Не сдаться, Валера. Признать очевидное. Для старой цивилизации все кончено. Этот Вадим и ему подобные – не чудовище, а закономерный результат. Вирус сделал из человека то, чем он мог бы стать через сотни тысяч лет эволюции. Более сильным и приспособленным.

–Более опасным! -перебил капитан. -Они нас сожрут!

–А может, наоборот? Может, они нас спасут? Ты сам видел: этот альфа думает, планирует, торгуется. Он не тупая тварь, он контролирует орды, которые мы не в силах остановить. Пока мы цепляемся за остатки старого мира, он строит новый.

Варданян шагнул к нему, едва не уткнувшись лбом в лицо полковника.

–Ты слышишь себя? Ты предлагаешь довериться монстру, который уже убил сотни людей в Кудрово.

Стасевич не отступил.

–А сколько убили мы? Сколько мирных легло морвокзале при последней эвакуации, когда мы открыли огонь без разбора? Сколько лодок и катеров мы утопили с теми, кто пытался до нас доплыть? Там ведь были бабы с детьми... Мы ничем не лучше, просто наши оправдания выглядят для нас убедительнее, типа, пресекали распространения инфекциями.

–Нет, -сказал Варданян. -Пусть цивилизация рухнула, пусть страна на коленях. Но я не поверю, что будущее за этими… мутантами. Мы люди. И пока мы живы, мы должны оставаться людьми.

Стасевич кивнул, словно признавая право капитана на это упрямство.

–А я считаю, что будущее за симбиозом. За новым порядком, где зараженные и люди станут частью одного. И Вадим – наш шанс, может, последний...

Где-то в глубине зала слышался гул дизель-генератора, с потолка капала вода, оставляя на полу маленькую ржавую лужицу. Снаружи, за стеклом, тянуло сыростью и холодом, сентябрь в Кронштадте входил в свои права. Варданян наконец тяжело вздохнул и провел ладонью по лицу. Его пальцы дрожали, не от страха, а от усталости.

–Слушай, полковник, -заговорил он глухо. -Может, ты и прав. А может, я. Но решать мы сейчас все равно не сможем. У нас на руках почти семьдесят тысяч голодных ртов, остров перенаселен. Жесткий дефицит питьевой воды, медикаментов, топлива. Каждый день мы тратим силы на то, чтобы просто не сдохнуть, а ты мне предлагаешь прямо завтра расписываться в союзе с мутантами. Я всю жизнь верил, что армия – оплот страны. А сейчас мы держим оборону на клочке земли. Мурманск молчит, Ямантау закрылся в своей норе, регионы живут кто во что горазд. Но все же… все же я не могу так просто взять и сказать: ''Да, будущее за тварями''.

Стасевич спокойно выслушал, скрестив руки на груди. В его глазах не было злости, только усталое понимание.

–Ты не обязан говорить это вслух, Валера. Достаточно просто признать факты и действовать.

–Нет, -резко отрезал Варданян, но голос его дрогнул. -Я возьму паузу. Неделя-две. Мы подумаем, понаблюдаем. А пока сосредоточимся на том, что реально. На вылазках в город, припасах, на том, чтобы наши люди не умерли с голоду и жажды. Если эти твари и правда новая эволюция, они никуда денутся. А если мы ошибаемся, вирус все равно нас доконает. Так или иначе, у нас есть время, и я его выжму до последней капли.

Глава 20.1. Остальной мир

Старый военный приемник потрескивал и сипел, выхватывая из эфира редкие обрывки новостей и сообщений, которые Вадим складывал в мозаику обстановки. Чем дольше он слушал, тем отчетливее понимал: остатки страны стремительно уходят в пропасть.

План ''Заслон'', задуманный как сеть из тридцати укрепленных зон безопасности, должен был стать костяком выживания. Там концентрировались остатки армии, госаппарата, ученых, там же собирали беженцев. Анклавы соединяли коридоры снабжения, патрули. На бумаге все выглядело красиво – линия обороны против хаоса. На деле же за два месяца схема трещала по швам.

Семь зон уже перестали существовать. Где-то оборона рухнула из-за внутренних беспорядков: голодные толпы брали штурмом склады, поджигали штабы, армейские части теряли управление и бежали. Где-то вспышки заражения выкашивали целые кварталы, и солдаты не успевали даже вывести выживших. А где-то орды накатили сплошной лавиной, и без тяжелого вооружения удержать их было невозможно.

Оставшиеся анклавы цеплялись за жизнь. Ближайшие к Петербургу Вологда и Великий Новгород пока держались, но внутри ежедневно фиксировались вспышки заражения. Особенно тяжело приходилось Вологде, где новый штамм поражал даже иммунных: те, кто считали себя защищенными, теперь умирали или мутировали на глазах у соседей.

Вадим сидел в тишине, глядя на пустую стену, но в голове его рисовалась карта страны, где красные кресты множились быстрее, чем люди успевали перестраивать оборону. ''Заслон'' уже не спасал, он лишь показывал, насколько глубоко и быстро идет распад.

Схема, которую еще в июне презентовали как ''последний щит государства'', трещала на глазах.

Но реальность оказалась другой. Тамбов пал первым: толпы беженцев, которым не хватало пайков, сами все разрушили. Разъяренные люди штурмовали склады, армейские части, поняв, что утратили контроль, просто покинули город в неизвестном направлении.

В Оренбурге катастрофа началась изнутри – новая вспышка вируса выкосила почти весь гарнизон, даже тех, кто считался иммунными. Когда военные осознали, что заражение пошло по казармам, было поздно: несколько сотен зомби вырвались наружу за считаные часы.

Магнитогорск и Белгород стали жертвами открытых атак: орды пришли с запада, сметая все на пути. Сначала люди отбивались, даже применяли артиллерию, термобарические боеприпасы, напалм, но к концу второй недели оборона захлебнулась, прыгуны продавили укрепленный периметр.

Сызрань и Кемерово погибли тише, без ярких боев, там просто перестали выходить на связь. Последние доклады говорили о беспорядках, дезертирстве, перебоях с поставками топлива. Потом эфир смолк, словно городов никогда не существовало.

Комсомольск-на-Амуре пал из-за одновременного давления снаружи и изнутри. Орды из соседнего Китая прижали анклав к реке, а внутри поднялся мятеж, местные ополченцы были не в восторге от произвола военных властей.

Оставшиеся зоны продолжали цепляться за жизнь, но каждое сообщение по радио было пропитано отчаянием. А за пределами крупных зон сплошной хаос. Мелкие городки и деревни предоставлены сами себе, там царили мародеры, бандитские шайки, самозваные князьки, делившие власть. Где-то держались религиозные секты, где-то группы вооруженных охотников, в других местах люди просто прятались в подвалах, выживая изо дня в день.

Картина страны становилась очевидной: вместо единого государства – мозаика анклавов и враждующих друг с другом общин.

За пределами анклавов Россия стремительно превращалась в пустошь, где правили не люди. С каждым днем приходило все больше слухов и докладов о новых формах зараженных. Самой страшной угрозой становились кочующие орды, собранные вокруг суперпрыгунов вроде Дружка, чудовищ, обладавших ярко выраженной хищной смекалкой. Они ни с кем не говорили, не пытались подружиться.

Эти существа не просто вели стаи. Они были их вождями и движущей силой. Там, где появлялся суперпрыгун, зараженные превращались в сплоченную массу, действующую почти как армия. Удары наносились не хаотично, а волнами: сначала разведка, потом основной вал, затем добивание выживших.

Поволжье первым ощутило их силу. Села и поселки исчезали буквально за ночь. Орда проходила и на ее пути не оставалось ничего живого. Людей и животных пожирали, поля и огороды затаптывались, трава, корнеплоды и даже кора деревьев оказывались в пасти зараженных. Казалось, они выжирали все до голой земли.

Из Сибири приходили такие же истории. Там кочующие массы насчитывали до десяти-пятнадцати тысяч зараженных. Подвижные и безжалостные, они перемещались вдоль дорог, железнодорожных веток, рек, истребляя все, что могло служить пищей. Укрыться от них в деревнях было невозможно: даже если зараженные не чуяли людей, они разбирали дома по бревнам, выискивая хоть что-то съедобное.

Суперпрыгуны стали символом новой реальности. Их описывали как шести-восьмиметровых чудовищ, способных перепрыгивать целые улицы, срывать крыши с домов и опрокидывать военную технику, рвать когтями броню. Там, где раньше хватало пулеметной очереди, теперь требовалась артиллерия, а и ее могло не хватить.

Армейские сводки пестрели мрачными формулировками: ''населенный пункт больше не существует'', ''зона опустошена'', ''территория непригодна для проживания''. Люди, чудом избежавшие встречи с ордами, рассказывали о пейзажах после их прохода: словно чума прокатилась по земле. Пустые деревни без единого звука, изъеденные деревья, огрызки костей на месте скота, распотрошенные амбары.

Вадим, слушая все это, понимал: зараженные больше не были просто стихийным бедствием. Они становились экологическим фактором, новой формой жизни, вытесняющей старую. Мир действительно менялся, и не в пользу человека. Никакая вакцина ничего не изменит, даже Вадиму придется столкнуться с дикими инфицированными...

Изредка прорывались официальные обращения из Ямантау. Голос президента звучал бодро, словно ничего не произошло: он призывал сохранять спокойствие, сплачиваться, доверять армии и ученым. Каждое выступление было выстроено как по учебнику, ''мы справимся'', ''страна держится'', ''лекарство уже на подходе''.

Но чем дольше Вадим слушал, тем очевиднее становился разрыв между словами и реальностью. Там, за бетонными сводами горного убежища, сидело руководство страны, окруженное продовольственными складами и стерильными лабораториями. Они говорили о ''светлом будущем'', а на деле почти не контролировали ничего. Связь с регионами рвалась один за другим. Приказы Ямантау либо не доходили, либо игнорировались.

Даже армия, некогда опора государства, теперь дробилась. Многие гарнизоны действовали самостоятельно: кто-то держал оборону, кто-то превращался в мелкие диктаторские режимы. Некоторые части вообще уходили в свободное плавание, торгуя оружием или присоединяясь к местным бандформированиям, отрядам ополчения.

Президент упоминал, что ученые ''день и ночь работают над вакциной'', но Вадим прекрасно понимал: это не более чем мантра. Даже если где-то и создадут временное средство против очередного штамма, завтра вирус изменится. Обычные люди слушали такие речи и цеплялись за иллюзию надежды. Но в эфире было слышно другое: бунты, мятежи, отчаянные крики о помощи, которые никто не собирался услышать.

Ямантау по инерции продолжал рассылать радиограммы, но они были больше похожи на приказы в пустоту. Вадим видел это ясно: центр выжил, но перестал быть центром. Он больше не мог управлять.

В эфире все чаще мелькали упоминания о загадочной военизированной структуре, которая действовала сразу в паре десятков регионов. Для одних это была ''ЧВК''. ''наемники'', для других – ''консорциум'', ''каратели'', ''черные''. Конкретного названия никто не знал, но все понимали: это не банды мародеров и не распавшиеся армейские части. Это были дисциплинированные, хорошо вооруженные силы с доступом к технологиям, о которых большинство военных могло только мечтать. Но у них не было ни лозунгов, ни флагов, никаких деклараций о намерениях, лишь молчание.

Но на этом дело не ограничивалось. В сводках мелькало: ''В Иркутской санитарной зоне совершен переворот, гарнизон частично уничтожен, город занят неизвестными силами''. В других сообщениях указывалось, что они действуют в Восточной Европе, Казахстане и даже в северных провинциях Китая. Никаких переговоров, никаких договоров: они просто приходили и брали то, что им нужно.

Самым тревожным было то, что военные сами не понимали, кто стоит за этой структурой. Иногда целые подразделения молча переходили на их сторону. Солдаты дезертировали, офицеры обращали оружие против своих и присоединялись к ''черным'' без единого слова. Объяснений этому не находилось: ни идеологии, ни завербованных агентов не выявляли. Словно людей просто ''выключали'' и включали на другой стороне.

Все сходилось, именно они пытались поймать его, заслали дрон в Дом Советов, именно они прочно засели на АЭС. И в отличие от Ямантау или местных'' князей'', эти люди знали, что делают, и действовали планомерно.

Для него становилось все яснее: если он хочет выжить, придется строить собственную фракцию, расширять влияние, искать союзников. Потому что ''черные'' не оставят ему шансов, если он останется сидеть на месте.

До недавнего времени из Соснового Бора еще приходили редкие передачи. Небольшая группа выживших на автовокзале держала связь с другими общинами. Их сообщения были отрывочными, но достаточно ясными, чтобы складывать картину происходящего.

''Черные'' больше не ограничивались периметром Ленинградской АЭС. Они методично расширяли свое присутствие на километры вокруг. Отлавливали одиночных выживших, вырезали мелкие гнезда зараженных, а на месте захваченных деревень возводили аванпосты. Обычные люди описывали это так: ''идут, как паровой каток''.

Особенно тревожной была новость о строительстве взлетно-посадочной полосы. По рассказам, ее отсыпали и выровняли всего за несколько недель, а на подготовку ушло меньше времени, чем требовалось регулярной армии в мирные дни. Теперь каждый день туда приземлялись тяжелые военно-транспортные самолеты. Очевидцы говорили про ''Геркулесы'' и ''Атласы'', натовские машины, шли одна за другой, разгружались ночью под усиленной охраной.

Что они перевозили, оставалось тайной, но факт оставался фактом: АЭС становилась не просто опорным пунктом, а полноценной базой с международным снабжением.

А потом связь с Сосновым Бором оборвалась. Те, кто держал с ними контакт, успели передать короткое, обреченное сообщение: ''их убили''. После этого в районе заработали мощные станции радиоподавления, эфир превратился в белый шум. Все, что находилось в большом радиусе, глохло.

Оставшиеся в живых советовали уходить подальше от зоны. Там больше нечего ловить.

Все выглядело слишком упорядоченно, слишком целеустремленно. Это не были разрозненные действия, это была стратегия.

''Черные'' действовали так, как не действовала больше ни одна сила на континенте. Захват, укрепление, зачистка территории и расширение плацдарма, снабжение по воздуху. Каждый шаг логичен и последователен, выстроен так, словно у них есть план на годы вперед. В отличие от Ямантау с его пустыми речами или разрозненных военных анклавов, эти люди двигались к чему-то конкретному.

АЭС была лишь началом. Вадим понимал: она стала узлом их присутствия, крепостью и перевалочной базой. Но вектор дальнейших действий указывал в сторону Петербурга. Слишком близко, слишком много активности в этом регионе.

Он прикусил губу. Если рассуждать холодно и логично, он уже засветился. Слишком сильно. Десятки свидетельств, что существует альфа, способный управлять ордами, распространялись слухами быстрее пуль. Для ЧВК он был идеальным трофеем: не просто мутант, а инструмент. С его способностями они могли не только контролировать зараженных, но и направлять эволюцию по собственному сценарию. Армия, наука, ОМП... ничто не дало бы такого преимущества.

И если подумать у них оставалось два варианта: уничтожить угрозу или захватить ее. И Вадим не сомневался, какой вариант будет для них приоритетным. Он снял наушники, положил их на стол и медленно сжал кулак.

–Значит, охота началась всерьез, -пробормотал он, сам себе.