Текст книги "Альфа-особь (СИ)"
Автор книги: Strelok
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)
Вадим усмехнулся, но без тени веселья.
–Я тоже сначала так думал. Только вот проблема: эти ребята на АЭС не похоже, чтобы были просто шайкой мародеров. Я слушал эфир последнюю неделю, внимательно. У них бронетехника, вертолеты, дроны, экспериментальное вооружение. И это не ''по случаю нашли'', они подготовлены. Такой гарнизон, как на ЛАЭС, выбить могли только люди с серьезным вооружением и дисциплиной.
Исаев нахмурился:
–Но зачем им станция? Электричества ведь в городе толком нет, сети все равно мертвы.
–Вот именно, -кивнул Вадим. -Но они там что-то строят. Я не знаю, реактор ли их интересует, или они лабораторию лепят. Но факт в том: они не уйдут. А если кто-то зачищает стратегический объект, заводит туда дронов, броню и вертолеты, значит, у него планы. Долгоиграющие. На весь регион. На Питер.
Лидия тихо добавила:
–Если это правда… столкновение неизбежно.
Самуил покачал головой, подняв глаза к потолку, будто ища ответ там.
–Господь испытывает нас, но не велит бежать на меч добровольно. Пусть воюют между собой. Мы сохраним чистоту и дождемся, когда чаша гнева прольется на всех, кто заблудился.
Вадим подался вперед, его голос стал жестким:
–Нет. Вы можете закрыться в своей крепости, молиться и ждать, пока к вам придут. Но я видел, как такие истории заканчиваются. Эти люди – не случайные выжившие. Они возьмут город под себя, и вы станете для них очередной проблемой. В лучшем случае зачистят, в худшем пустят на опыты.
В зале повисла тишина. Даже врачи, обычно далекие от стратегий, смотрели на Вадима с тревогой.
–Ты предлагаешь что? – спросил Самуил, уже без напыщенности, тихим голосом.
–Понимать, что мир изменился, -отрезал Вадим. -И те, кто строит планы на город, либо станут вашими союзниками, либо вашими врагами. Среднего не будет.
Самуил долго смотрел на него, потом устало потер переносицу.
–Сам-то чего хочешь?
Вадим пожал плечами:
–Жить. Не умереть под пулями или когтями. Если придется для этого давить других, значит, так. Колебаться не буду. Но лучше договориться.
Исаев глухо пробормотал:
–Мы-то думали, что угроза только от вируса... А выходит, люди страшнее.
Глава 11. Поиск путей
Зал для совещаний Шайенна был оформлен просто, но строго: гладкие серые панели отделки, длинный овальный стол, по периметру флаги всех еще сохранившихся штатов, хотя от большинства их оставались только тени на карте. Атмосфера была напряженная, словно воздух здесь стал тяжелее обычного.
Когда Галловей и Баккера ввели под конвоем морпехов, оба ученых, обычно погруженные в схемы и формулы, ощутили холодок в животе. Официального суда или трибунала не было, их просто ''пригласили''. И это было хуже. Сандерс проболтался военным про план биоцида.
У торца стола сидел командующий базой – четырехзвездный генерал Рэндольф Кейси, седой, с квадратной челюстью, лицо которого казалось высеченным из гранита. Его взгляд был холодным и цепким, каждое движение отточенным. Рядом, на огромном экране загорелся канал видеосвязи. Картинка слегка рябила, спутниковые ретрансляторы работали на износ.
На экране возник белый мужчина шестидесяти пяти лет. Морщинистое лицо, уставшие глаза с синяками, но в них все еще тлела жесткая энергия. Президент Соединенных Штатов, точнее, того, что еще оставалось от страны. Флаг позади него выглядел мрачным символом прошлого величия.
–Доктор Галловей. Доктор Баккер, -голос был хрипловатый, но твердый. -Я ознакомился с вашим предложением. Наночастицы, которые должны разрывать вирусные цепочки Хронофага и предотвращать репликацию. Все верно?
–Да, сэр, -первым заговорила Галловей. Ее голос звучал сухо, но в нем чувствовалось напряжение. -Теоретически это единственный способ обойти невероятную скорость мутаций вируса. Химические ингибиторы или традиционные вакцины не успевают адаптироваться. Мы предлагаем решение на другом уровне – молекулярном.
Президент чуть склонил голову.
–Генерал Кейси утверждает, что это оружие. Ваши наноагенты не слишком разборчивы. Они могут уничтожить вирус… но с той же вероятностью могут разорвать биохимию самой жизни.
Баккер вмешался:
–Господин президент, мы отдаем себе отчет в рисках. Поэтому мы и не стали продвигать этот проект дальше без высшего одобрения. Но поймите: у нас нет времени. Вирус завоевывает планету. Иммунные анклавы сокращаются. Каждая неделя на счету.
Президент наклонился ближе к камере, его взгляд стал острым, как нож:
–Я хочу, чтобы вы оба ответили честно. Только честно. Каковы шансы успеха вашей программы, если вы получите все ресурсы? А они серьезно ограничены.
Ученые переглянулись. Молчание тянулось несколько секунд. Первым заговорил Галловей:
–Мы не можем гарантировать. По самым оптимистичным оценкам… шанс не выше тридцати процентов.
Баккер добавил, чуть тише:
–Но вероятность того, что мы погубим биосферу, выше. Гораздо выше. Мы не сможем контролировать поведение наночастиц за пределами изолированных камер. Они могут выйти в экосистему и начать цепные реакции, которые будут необратимы... Которые мы никак не сможем спрогнозировать. Природа – слишком сложная вещь с триллионами обратных связей.
В зале повисла гробовая тишина. Даже генерал Кейси, обычно каменный, слегка нахмурился.
Президент несколько секунд молчал, потом выдохнул и произнес медленно, отчетливо:
–В таком случае, я официально отклоняю ваш проект. Соединенные Штаты не станут жечь дом ради того, чтобы убить таракана.
Галловей не выдержала, резко ударила ладонью по столу:
–Тогда что?! Какой у нас выбор? Доживать остатки дней в бункерах, разрозненными анклавами в горах и пустынях? Смотреть, как остатки цивилизации разлагаются и сжирают сами себя?
Президент выдержал его взгляд. В его голосе не было ни злости, ни раздражения, только тяжесть.
–Альтернатива есть. Мы должны сосредоточиться на другом пути. Не на уничтожении вируса. На интеграции и на том, чтобы научиться жить с ним.
Галловей и Баккер одновременно нахмурились.
–Простите, сэр, но что вы имеете в виду? -осторожно спросил Баккер.
Президент откинулся назад в кресле и сказал:
–Сделать так, чтобы заражение не приводило к каскаду губительных мутаций. Чтобы мозг не деградировал, чтобы разум сохранялся. И если это удастся… мы выйдем в новую эру. Без смерти, болезней и старости...
Президент замолчал, сцепив руки. На его лице не было ни страха, ни сомнений, лишь усталость человека, который уже видел слишком много докладов о катастрофах, потерях и крахе целых стран.
Первой заговорила Линда Галловей.
–Господин президент, -она наклонилась вперед, упершись ладонями в стол. -Я генетик и говорю прямо: на адаптацию Хронофага к человеческому организму уйдут годы, если не десятилетия. Даже если у нас будет оборудование, даже если будут образцы. А у человечества этих десятилетий нет. С каждым месяцем мы теряем территории, целые регионы, людей. Наука не успеет.
Фрэнсис, до этого молча крутивший ручку в пальцах, подхватил:
–Господин президент, вы хотите интеграции? Чтобы люди уживались с вирусом? Мы едва понимаем базовые механизмы его работы. Я работал с ним еще до эвакуации и скажу честно: у нас до сих пор нет стабильных моделей, нет четкой картины, как он меняет клетки. Мы лишь фиксируем результат – мутацию, деградацию мозга или в редких случаях… сохранение остатков разума. Но предсказать, воспроизвести или направить этот процесс мы не можем.
–Зато вы умеете рисовать апокалиптические картины, -хмуро отозвался генерал Кейси, сидевший рядом. -Президент спрашивает не про то, что мы не можем, а про то, что мы обязаны хотя бы попробовать. Альтернатива – вымирание.
Линда резко повернулась к нему:
–Сэр, вы не понимаете. Хронофаг не просто инфекция, не грипп или ВИЧ, это самовоспроизводящаяся, самонастраивающаяся система из предыдущих эпох. Это не один вирус – это целая популяция с горизонтальным переносом генов. Даже если мы создадим модифицированный вариант, он через неделю в живом организме изменится до неузнаваемости. И если мы ошибемся, мы получим новый штамм, возможно еще более агрессивный.
–Но оружие, которое вы предлагали, -холодно вмешался президент. -Тоже грозило уничтожить все живое на планете. Вы сами признаете, что оно было неприемлемо.
Фрэнсис сжал кулаки.
–Да! Потому что риск был слишком велик! Мы искали отчаянное решение, но даже мы понимали, что нанооружие может стереть всю биосферу подчистую. Но теперь вы предлагаете противоположность: ''давайте жить с вирусом, может быть, получится''. Вы понимаете, как это звучит? Это прыжок в пропасть без страховки!
–Зато есть шанс, -отрезал президент. -А в вашем оружии шанса не было.
Линда покачала головой.
–Это не шанс, это иллюзия. Чтобы интегрироваться с Хронофагом, нам нужны не просто лаборатории. Нам нужны секвенаторы последнего поколения, вычислительные кластеры для обработки данных, тысячи специалистов. Где вы их возьмете? У нас даже электричество подается по графику из экономии.
Президент выдержал паузу, а потом спокойно сказал:
–Я не прошу невозможного. Я прошу искать пути. Если вирус не остановить, его нужно использовать. Если нельзя уничтожить, нужно подчинить. Может быть, единицы, десятки, сотни выживших сумеют пережить заражение без потери человеческой сущности. Может быть, из них начнется новая ветвь.
Фрэнсис зло возразила:
–А остальная планета? Миллиарды? Вы просто списываете их со счетов?
Президент посмотрел прямо ему в глаза.
–Миллиарды уже списаны. Примите это как свершившийся факт. Мы держимся не за их жизни, их давно нет. Мы держимся за то, что может вырасти на их месте.
Линда резко поднялась со стула:
–Вы говорите так, будто вирус – это благо, господин президент! Но это не благо, это конец цивилизации! Мы должны бороться, искать способ уничтожить его, а не искать пути с ним сожительства!
Президент даже не дрогнул. Голос его оставался ровным, спокойным:
–Доктор Галловей, вы мыслите категориями прошлого. Категориями мира, которого больше нет. Хотите честных цифр? Я вам их дам... Секретность больше не играет роли.
Он повернул голову, и на экране вспыхнули графики и диаграммы, собранные разведкой и аналитическими центрами. Красные линии уходили вниз, серые ломались на обрывах.
–Это сводка прогнозов, которые я получал еще до того, как эпидемия поглотила нашу страну. Аналитические агентства, разведка, даже универсальный ИИ Атлас сходились в одном: планета идет к точке невозврата. Цивилизационный коллапс прогнозировался в диапазоне между 2070 и 2083 годами.
–Чушь, -тихо пробормотал Баккер, но президент продолжал.
–К 2070 население должно было перевалить за десять миллиардов. Уже тогда прогнозировались войны за воду, энергию, пахотные земли. Климатические сдвиги нарастали, температура океанов росла, а города превращались в тепловые ловушки. Даже без Хронофага и перенаселения нас ждала катастрофа, пусть и растянутая во времени.
Линда побледнела, но упрямо возразила:
–Но у нас было время. Десятилетия! Люди могли реформировать экономику, перестроить энергетику, создать новые технологии. У нас был шанс!
Президент слегка усмехнулся.
–У нас был шанс. Но он был упущен. Политики ждали выборов, корпорации -сверхприбылей, а ведущие нации – комфорта ''здесь и сейчас''. ИИ Атлас прямо писал: ''вероятность системного перехода к устойчивому развитию – менее двух процентов''. Два процента, доктор Галловей! Вы понимаете, что это значит?
–Значит, мы должны были бороться сильнее, -выкрикнула она. -А не сидеть и ждать чумы!
–Мы боролись, -возразил президент. -Только ресурсы истощались быстрее, чем их удавалось восполнять. Разведка докладывала: к 2050 начнутся первые массовые климатические миграции. К 2060 – масштабные войны за воду и нефть. К 2080 – тотальное обрушение океанических экосистем и гибель пчел. Мы шли в пропасть.
Баккер вскочил, сжав кулаки:
–И вы называете вирус катализатором?! Миллиарды мертвы или превратились в вирусных страшилищ, города в руинах, человечество на коленях!
Президент ударил ладонью по столу, впервые сорвавшись:
–Да, доктор! Катализатором! Потому что он сделал то, на что сама цивилизация не решилась. Он резко снял давление с планеты. Жестоко, но эффективно. Теперь у нас два пути: исчезнуть окончательно или использовать то, что пришло.
Генерал Кейси нахмурился, но молчал. Линда шагнула ближе, глядя в глаза президенту:
–Вы звучите как проповедник. Но на деле – вы политик, оправдывающий собственное бессилие. Готовы принести человечество в жертву красивой теории, что вирус – это шанс. А если интеграция невозможна? Если мы потеряем даже остатки людей?
Президент встретил ее взгляд спокойно, почти с сожалением:
–Тогда, доктор Галловей, нас не будет к 2070-му, но через сотни, тысячи или миллионы лет эволюция сделает свое дело. Зараженные или их потомки, возможно, возродят цивилизацию… И еще одно. Даже если бы у нас было больше времени, оно все равно ушло бы в пустоту. Геополитика похоронила шансы человечества. США, Россия, Китай, Индия, Европа вместо того чтобы вложить все ресурсы в космос, мы тратили их на вооружение, на гонку военных технологий, на новые войны. Колонии на Луне, базы на Марсе, освоение дальних рубежей. Все это должно было начаться еще в 2030-х. Но каждый раз политики говорили: ''не сейчас, нужно укрепить армию, не дать конкуренту вырваться вперед». Миллиарды уходили в ВПК. А проекты по освоению Солнечной системы откладывались. На потом. На ''золотое завтра'', которое так и не наступило.
Баккер сжал кулаки:
–Но ведь были технологии! Были наработки! В теории человечество могло хотя бы вынести часть населения за пределы Земли. Создать запасной аэродром!
Президент вздохнул, покачав головой:
–В теории, доктор. Но на практике все уперлось в старые привычки. Каждое государство тянуло одеяло на себя. Никто не хотел делиться технологиями, чтобы завтра их не обернули против них. Даже Атлас предлагал общий международный проект под единым управлением, но его отвергли. А теперь поздно...
Линда нервно рассмеялась, но в ее смехе не было веселья:
–Значит, мы могли быть на Луне, на Марсе, строить орбитальные станции, а вместо этого сидим под землей в бункере и наблюдаем, как миллионы превращаются в чудовищ?
–Именно, -коротко ответил президент. -И это тоже выбор человечества. Не мой, не ваш, а общий. Теперь мы вынуждены жить с его последствиями.
Генерал Кейси наконец вмешался, голос его был низким, суровым:
–Господин президент, позвольте. Я всю жизнь верил, что враг – это конкретная страна, конкретная армия. Но теперь враг – не Россия, не Китай с Ираном, не террористы. Враг – биология, материя самой жизни. И если мы не выработаем общую стратегию, нас сомнут.
–Именно, -подтвердил президент. -Вот почему ваши идеи об оружии против Хронофага были отвергнуты. Оно может обернуться против нас самих. Даже если уничтожит вирус, вместе с ним погибнет биосфера. Мы останемся на мертвой планете. Космос недостижим, а Земля мертва. Конец, ни единого шанса на повторное зарождение разума.
–Но что вы предлагаете взамен? Просто ждать? Проводить опыты десятилетиями, пока остатки цивилизации загнивают?
Президент спокойно посмотрел на нее, и только легкая усталость в глазах выдавала, что это тяжелый разговор.
–Я предлагаю риск. Но это риск с будущим. Интеграция вируса и человека. Создание новой формы вида. Если получится. мы переживем катастрофу. И уже в этом облике сможем пойти в космос. Не как смертные, ограниченные временем и болезнями, а как новая эволюционная ступень.
Баккер скривился, глядя прямо в экран:
–А если не получится, господин президент?
–Как я и сказал, -голос стал ледяным. -Нас все равно не будет к 2070 году.
Снова заговорила Линда:
–Господин президент, -ее голос дрожал. -Я всю сознательную жизнь занималась генетикой, я верила, что мы способны переписать саму основу организма. Но вы сейчас предлагаете не терапию, не защиту. Вы предлагаете преднамеренно изменить человеческий вид до неузнаваемости. Вы понимаете, что это значит?
–Прекрасно понимаю, доктор, -спокойно ответил президент. -Я также понимаю, что у меня на столе каждое утро лежат сводки: еще одна база сдана, еще один город потерян, еще одна группа объявлена вымершей. Вы хотите, чтобы я ничего не делал?
Линда шагнула ближе к экрану, в ее глазах сверкнула ярость:
–Я хочу, чтобы вы не превращали нас в чудовищ! В… копии этих тварей!
Фрэнсис тяжело вздохнул, затем, собравшись, добавил:
–Она права. Мы биологи, мы знаем: любой шаг в сторону интеграции с вирусом – это не шаг вперед. Это отказ от самой идеи человека как вида. Может быть, мы вымрем. Но тогда мы хотя бы уйдем людьми.
Президент внимательно посмотрел на него, затем кивнул:
–Честно сказано, доктор. Но давайте честно до конца. Если вымирание неизбежно, то какой в этом смысл? Уйти людьми? Для кого? Для кого вы хотите сохранить чистоту? Для памятника? Для учебников, которых уже никто не прочитает?
Баккер побледнел и выдавил:
–Вы… вы циник.
–Нет, -президент покачал головой. -Я прагматик. У нас не осталось роскоши идеалов.
Линда не выдержала:
–Он прав насчет вас.
Президент замолчал на секунду. Его лицо на экране стало каменным.
–Доктор Галловей, -наконец произнес он. -Миллиарды уже мертвы. И если мы не изменим подход, умрут последние миллионы. Если цена спасения остатков – отказ от старой формы человека, я лично готов ее заплатить.
Линда вскинула руки, словно от удара.
–Вы хотите быть президентом людей или президентом… мутантов?
Президент выдержал ее взгляд.
–Я хочу быть лидером тех, кто выживет. Пусть они потом судят, верно мы поступили или нет.
В этот момент генерал Кейси резко поднялся из-за стола. Его массивная фигура нависла над обоими учеными.
–Хватит! -рявкнул он. -Хватит кидаться словами, будто мы в студенческом клубе. Ситуация проста: или мы находим путь к симбиозу с этой дрянью, или нас не будет вообще. Я не в восторге, поверьте. Я видел, что вирус делает с людьми. Я ежедневно теряю людей, причем многие сгинули по вашей вине, господа ученые: при захвате подопытных образцов, сборе биологического материала. Я понимаю ваш страх, но у нас нет времени играть в моралистов, как и сказал господин президент.
–Генерал, – резко ответила Галловей. -Вы предлагаете нам расписаться в конце человеческой истории.
Кейси шагнул к ней, его голос стал низким, почти гулким:
–А я предлагаю хотя бы написать ее продолжение. Пусть это будет другая история, пусть главные герои будут другими. Но если мы сейчас ничего не сделаем, книги не будет вовсе.
Глава 12. Большой Брат следит
Утро выдалось серым, тихим и немного дождливым. Типично для северной столицы. Ветер гнал по пустым улицам влажную листву, скрипели оборванные провода на фонарных столбах, где-то вдали выл одинокий зараженный, вспомнив о прежней жизни.
Вадим шел впереди, накинув дождевой плащ, а за его спиной осторожно ступал доктор Исаев, облаченный в защитный костюм с капюшоном и плотно сидящий на лице респиратор. Шуршание прорезиненной ткани при каждом движении раздражало, но ученый держался с какой-то странной энергией, не походкой обреченного, а увлеченного человека, готового идти хоть в пасть Хронофагу, лишь бы увидеть новое. Его глаза горели сквозь прозрачный пластик маски, особенно когда он то и дело заговаривал с Дружком.
–Ты осознаешь сложные концепции, не хуже людей, -в голосе Исаева звучала смесь детского восторга и профессионального голода. -А что для тебя время? Ты вообще понимаешь его как мы, или иначе?
Прыгун, шедший на четвереньках чуть впереди, обернулся, скаля зубы в улыбке.
–Время? Это как длинная дорога. Иногда идешь быстро, иногда медленно. Иногда дорога становится кругом. Иногда она ломается. Но если смотреть сверху – дороги нет.
Исаев запыхтел в маске, явно потрясенный.
–Это... это ж почти буддизм какой-то, ха! А ты... ты можешь представить, что дороги нет вовсе?
–Дорога всегда есть, -серьезно ответил Дружок, моргнув крупными глазами. -Но не все ее видят.
Вадим, шагая рядом с Настей, едва сдерживал усмешку.
–Философ, мать его, найденный в руинах, -пробормотал он. -Еще чуть-чуть, и этот псих заставит тебя книжки писать.
–А что? -пробубнил Исаев. -Секта Самуила есть... пусть будет Секта Дружка.
Мир ученого сузился до существа рядом, до его слов, до того, что они означали для науки. Он уже мысленно писал статьи и монографии, которых никто, может, и не прочтет, но в которых были ответы. И плевать что его специализация – иммунология, никогда не поздно переквалифицироваться...
Шум шагов развитых позади был ровным и слаженным, их отряд носильщиков двигался, как единый организм, послушный каждому приказу. Вадим чувствовал их присутствие кожей, легким зудом в мозгу, будто жужжание далекого улья. Все было спокойно. Слишком спокойно.
Они свернули на широкую улицу, где ржавеющие остовы автобусов и такси лежали боком, перегородив половину проезжей части. Слева чернел остов бывшего супермаркета с выгоревшей крышей, справа – обвалившийся фасад пятиэтажки. В воздухе стоял стойкий запах застарелой гари, сырости и чего-то еще… металлического.
Вадим нахмурился.
–Тише... -сказал он, поднимая ладонь.
Настя замерла мгновенно, ее бойцы тоже. Только Исаев по инерции еще два шага сделал, прежде чем понял, что остановились все. Дружок настороженно склонил голову набок, как собака, улавливающая неслышные для человека звуки.
Секунда. Другая. Тишина. И тут щелчок. Едва уловимый, как от передернутого затвора.
Из ниоткуда вспыхнул огонь.
Первый выстрел – сухой хлопок, срезал одного из развитых, пробив грудь навылет. Второй хлесткий удар разорвал голову другому, мозг брызнул на стены соседнего дома.
Мир взорвался треском автоматов.
Из окон, из проломов в стенах, даже с крыш, будто выросли из воздуха, посыпались тени в противогазных масках и серых костюмах, странно переливающихся под дождем. Фотокамуфляж работал идеально: пока они не двинулись, их было не отличить от бетонных плит и мусора. Теперь же они двигались, стреляли и казались механическими тенями.
У каждого современные винтовки с глушителями, некоторые с подствольниками. Часть с массивными крупнокалиберными ''болтами'', явно охотничьи пушки на мутантов. Шлемы с интегрированными противогазами, радиопередатчиками, бронежилеты с модульными плитами, на предплечьях устройства с кабелями – приводы экзоскелетов, Вадим успел заметить только краем глаза.
–Засада! -рявкнул он и в ту же секунду почувствовал резкий укол в живот.
Сквозь одежду проскочил тонкий дротик. Вадим дернулся, сорвал его, увидел каплю жидкости на наконечнике. Транквилизатор?
Мир будто качнулся. В висках загудело, в животе разлилось теплое. Но не рухнуло, нет. Только слабость, легкое головокружение. Его метаболизм разогнал яд прежде, чем тот сделал свое дело. А рядом взревел Дружок.
Пули из крупняка ударили ему в плечо и бедро, разворотили мышцу, но не свалили. Наоборот. Прыгун взвыл, глаза налились кровью, и он, забыв о разговорах о времени и дорогах, кинулся вперед, сбив с ног сразу двоих стрелков. Один хрустнул об стену, второй с переломанными костями отлетел под автобус.
–Настя! -выкрикнул Вадим, сгибаясь, но удерживая сознание. -Уводи Исаева! Защищать любой ценой!
Часть развитых рванулась сомкнуться вокруг ученого, выстраивая живой заслон. Их тела буквально ловили пули, срывая клочья плоти и костей, но они не падали, продолжали закрывать Исаева собой.
А Вадим уже тянулся к роевому сознанию. И крикнул. В его голове что-то хрустнуло, резануло, и во все стороны от него пошел невидимый сигнал, мощный, злой. Его зов. И город ответил.
Где-то в переулках зашипели, завыли, заволновались толпы. Зараженные -десятки, сотни. Они поднялись, почуяв приказ, и побежали.
В это время Настя и пара ее подручных метали отравленные шипы по камуфлированным наемникам, пытаясь выиграть хотя бы секунды.
Вадим шатался, но улыбался в полголоса:
–Ну все, суки… теперь попляшете!
Вадим сразу понял: это не случайные мародеры. Стреляли прицельно, профессионально, очередями короткими, отработанными.
Ударили из подствольного гранатомета: асфальт впереди разлетелся осколками, в уши ударил звон. Развитые инстинктивно пригнулись, закрывая Исаева телами.
Затвор ПП-2000 щелкнул, и оружие максима выплюнуло длинную очередь по вспыхнувшей тени между машинами. Но один из силуэтов дернулся, рухнул набок, второй начал отползать с перебитой ногой.
В ответ раздался перекрестный огонь. Пули били по асфальту, по стенам, срывали крошку с бетона. Один из развитых получил очередь в грудь, захрипел, завалился на бок.
Дружок вновь взревел протяжно, нечеловечески. Он рванул вперед на четвереньках, вжимая пальцы-когти в асфальт, как в рыхлую землю. Крупнокалиберная винтовка загрохотала где-то сверху – в спину Дружку ударила пуля, хрустнули кости, кровь хлынула фонтаном из-за перебитой артерии, но очень быстро свернулась. Регенерация работала на максимум. Суперпрыгун не остановился. Наоборот, сорвался с места, словно бешеный зверь к новым целям.
Настя резко вскинула руки и из предплечий, как из арбалета, рванули два темных шипа. Один врезался в шею бойца, тот, взвыв, рухнул, второй отскочил от шлема, оставив вмятину.
Ответ пришел мгновенно: плотная очередь прошила стену рядом, осколки кирпича брызнули в лицо. Еще одна пуля ударила Настю в бок, она вскрикнула, но удержалась на ногах, прижав Исаева к земле и заслонив собой.
+Нас берут в кольцо!+
Субальфа транслировала свои мысли необычайно четко, будто в ней полностью проснулся человек.
Один из наемников выскочил из укрытия, активировал что-то на запястье, и фигура мигнула, стала сливаться с асфальтом и стенами. Опять фотокамуфляж. Настя заметила и метнула сразу три шипа. Один попал в уязвимое место и боец рухнул, дергаясь в конвульсиях, токсичный яд ''сжигал'' его изнутри.
–Чисто военные! -крикнул Вадим, пригибаясь под очередями. Его не пытались убить, иначе он бы давно превратился в решето. -Это не мародеры! Это спецура!
Дружок уже добрался до снайпера на крыше, он не успел перезарядить винтовку. Удар лапы с когтями отправил наемника в свободный полет вниз Его напарник открыл огонь в упор, пули прошивали плоть, но Дружок, ревя, рвал его на части, позабыв обо всем остальном.
Исаев, прижатый к земле, глотал воздух в респираторе и наблюдал расширенными глазами. Его трясло, но это был не ужас. Экстаз. Научный экстаз. Он видел ''работу'' живой эволюции, рождение нового вида прямо перед собой. Борьба биологии и технологии.
Максим, дрожа, сменил магазин. ПП-2000 щелкнул и снова ожил, поливая ближайший переулок.
А наемники продолжали давить. Свинцовый шквал лился непрерывно, работали по секторам, уходили в сторону, чтобы обойти. Организованность пугала. Они пришли не убить, они пришли за ним, сомнений не оставалось.
Вадим вжимался в стену, кровь шумела в ушах. Неожиданный взрыв боли в голове – один из развитых рухнул, пробитый насквозь, издав ментальный вопль.
И тут снаружи раздалось низкое, гулкое эхо. Первый десяток зомби вывалился из переулка и, завидев бой, бросился вперед. За ними еще, еще. Начался настоящий кавардак...
Орда ворвалась лавиной. Сначала десяток, потом два, потом уже сотни серых фигур, мерцающих голубыми точками, хлынули из переулков, дворов, с крыш, утробно воя и роняя все на своем пути. Удары телами сминали заборы, выбивали окна, перекатывали перевернутые машины.
Наемники перегруппировались мгновенно: одна группа подняла подствольники, другая выставила пулемет на сошках. Вспыхнули трассеры, очередь выкосила передний ряд зараженных. Плоть разрывалась, конечности летели, но за убитыми лезли новые, не замечая смерти.
–Они держатся слишком грамотно, -процедил Вадим, закрывая Исаева своим телом.
Настя стояла чуть впереди, в полусогнутой стойке. Ее мышцы перекатывались под серой, роговой кожей, прожилки биолюминесценции вспыхивали ритмом сердцебиения.
Дружок ревел, не столько от боли, сколько от ярости и возбуждения. Он прыгнул, преодолев сразу десять метров, врезался в позицию пулеметчика. Гулкая трескотня оборвалась визгом, когти разорвали ствол вместе с человеком за ним.
Исаев, дрожа, выскочил из-за укрытия на секунду, чтобы взглянуть. Его глаза сияли диким восторгом.
–Господи... это же чудо! Они координируются лучше, чем волки! Настя, Дружок – это же… Вадим, вы понимаете, что мы видим?!
–Я понимаю, что нас сейчас разнесут в клочья, если будешь высовываться! – рявкнул Вадим и рванул его обратно за бетонный блок. -Сиди тихо, дебил!
Тонкий вой пронзил воздух. В небе замелькали точки.
–Дроны, -обреченно сказал Вадим. -Они подготовились.
Первый рой ударил почти сразу: шесть крохотных аппаратов спикировали, сверкнули вспышки и раздались хлопки как от петард. Но это были не петарды, а осколочные боеприпасы, разорвавшиеся в воздухе. Тела зомби разлетелись клочьями, асфальт окрасился кровью. Второй рой врезался прямо в гущу. Настя прикрыла Исаева собой, осколки впились в ее бок, ребра проступили сквозь рассеченную плоть, но она устояла, только хрипнула.
–Держись! -Вадим толкнул ее в укрытие, сам уже ощущая, как зашевелился рой в его голове. Еще один зов. Он усилил его, направил. Волна и сотни голов взметнулись. Новые толпы бежали издалека, ломая все на пути.
Наемники отступали медленно, но организованно. Огонь не прекращался ни на секунду. Тела зараженных валялись горами, но они давили, давили.
И вдруг загрохотал воздух. С крыши соседнего здания рванули две ракеты. Взрыв ударил по середине орды, асфальт поднялся фонтаном, десятки зомби рассыпались ошметками. Вихрь горячего воздуха отбросил Вадима и Исаева к стене.
Беспилотный вертолет. Настя подняла голову, и в ее четырех глазах отразился вытянутый черный силуэт, зависший над улицей.
Дружок снова взревел и метнулся к нему, но пули со свистом обрушились сверху, пробивая крыши машин, стену рядом. Он отступил, пригнувшись, но ярость в его движениях только усиливалась.
–Черт, они нас пасли все это время. Именно за мной пришли.
Он сосредоточился и снова отдал команду.
+Догнать! Живым хотя бы одного!+
Орда рванулась за отступающими, превращая улицу в месиво из мяса и дыма.
Но наемники отступали мастерски. Они уходили с боем, прикрываясь роями дронов и огнем вертолета. Полчаса Вадим и его зараженные гнали их до закрытого офисного здания, но все тщетно. Наемники некоторое время отстреливались от наседающих ходоков, пока их с крыши не подобрал конвертоплан, его турбины ревели так, что вибрировала земля. Зараженные метали шипы, рвали воздух когтями, но до него было слишком далеко.
Тишина вернулась внезапно. Вадим опустился на корточки, вытирая лицо, перепачканное кровью, чужой и своей. Настя шаталась, зажимая рану. Дружок стоял, как гора из мяса и стали, по его телу стекали ручейки темно-бурой крови.
