Античная драма
Текст книги "Античная драма"
Автор книги: Софокл
Соавторы: ,,,Луций Анней Сенека,Тит Макций Плавт,,Публий Афр
Жанр:
Античная литература
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)
Корифей
Так иди же с весельем на радость! А мы отдадим на хранение слугам
Нашу утварь, кирки и веревки. Народ непутевый толпится у сцены.
Здесь воришек не счесть. Так и шарят они, что стащить бы и чем поживиться.
В оба глаза добро караульте! А мы обратимся: к собравшимся с речью,
Скажем зрителям все, что пришло нам на ум, и пройдемся дорогами мыслей.
Надзирателям палками следует бить комедийных поэтов, что смеют,
Выходя, пред театром себя восхвалять в анапестах и хвастать бесстыдно.
Но когда справедливо, о Зевсова дочь, превосходного славить поэта,
Кто соперников всех в комедийной игре одолел, став любимцем народа,
То тогда наш учитель считает, что он и хвалы и награды достоин.
Из поэтов один он противников всех уничтожил, кропателей жалких,
Кто над рубищем грязным смеяться привык, кто со вшами отважно воюет,
И с разинутой пастью Гераклов прогнал, вечно жрущих и вечно голодных.
Он с бесчестием выкинул их, от беды он избавил: рабов горемычных,
Суетящихся, строящих плутни везде, а в конце избиваемых палкой,
Выходящих обычно из дома в слезах и затем только автору нужных,
Чтобы раб-сотоварищ их мог поддразнить, над побоями зло насмехаясь:
«Ах, бедняк, это кто ж изукрасил тебя? Или с тылу с великою ратью
На тебя навалилась трехвостка? Иль ты к лесорубам попал в переделку?»
Наш поэт устранил эту грубую брань, шутовство балаганное это,
И большое искусство он создал для нас и высокую башню построил
Из возвышенных мыслей, из лажных речей, из тончайших, но рыночных, шуток.
Не на мелкую сошку, ничтожных людей, ополчился поэт, но на женщин,
Но с Геракловым мужеством: в гневной душе он восстал на великих и сильных
Он прошел через страшный кожевенный смрад, через злости вонючей угрозу.
Да, без трепета с первых шагов поднялся он на чудище с пастью зубастой,
Чьи глаза, как у Кинны распутной, огнем, словно плошки, свирепо горели,
А вокруг головы его лижущих сто языкон, сто льстецов извивались.
Его голос ревет, как в горах водопад, громыхающий, гибель несущий,
Он вонюч, словно морж, он задаст, как верблюд, как немытая Ламия, грязен.
Я взглянул на него, не дрожа, не страшась, я вступил с ним в смертельную битву.
Ради вас, ради всех островов я в борьбу с ним вступил. И за это сегодня
Вы должны благодарностью мне заплатить и старинную дружбу припомнить.
Я и в прежние годы, в счастливые дни, никогда но палестрам не шлялся,
Соблазняя красивеньких мальчиков. Нет, я домой убежать торопился.
Огорчал вас немного, и много смешил, и всегда надлежащее делал.
Потому-то должны вы друзьями мне быть,
Старики, и мужчины, и мальчики все,
А вдвойне и особо плешивых прошу
Посодействовать мне и в победе помочь.
А когда победить мне удастся сейчас,
На пирах, на попойках кричать будут все:
«Дать плешивому это, плешивому то,
И сластей и орехов! Не жаль ничего
Для того, кто хоть лысиной равен ему,
Благороднейшему из поэтов!»
Ода
Первое полухорие
Муза, забудь про войну,
К дружку своему подойди,
Пропляши со мною!
Свадьбы бессмертных, героев пиры,
Игры блаженных прославь!
Это удел твой, Муза.
Если ж попросит тебя Каркин
С его сыновьями сплясать,
Не поддавайся, не верь,
Льстивой не слушай просьбы!
Все они – помни твердо – пигалицы, плясуны-головастики,
Карлики, козий помет, мастера на дурацкие штуки.
Сам их родитель признался, что вечером
Драму, рожденную в муках,
Утащила кошка.
Антода
Второе полухорие
ЭПИСОДИЙ ТРЕТИЙ
Пышноволосых Харит
Заветную песнь заведет песенник искусный.
Пусть он споет нам весною, когда
Ласточка лепит гнездо
И Морсима не слышно.
Да и Меланфий тогда молчит. [244]244
Морсим, Меланфий– плохие поэты-трагики, сыновья Филокла, племянника и неумелого подражателя Эсхила.
[Закрыть]
Как мерзок мне голос его!
В хоре трагическом шел
Он и почтенный братец,
Оба с Горгоньим зубом,
Лакомки, гарпии, жрущие камбалу,
Хахали гнусных старух, как козлы, оба брата вонючи.
В рожу густою им плюнь блевотиною,
Муза-богиня! Со мною
В пляс пустись веселый!
Тригей со своими спутницами спускается «на землю» и появляется у ворот своего дома.
Тригей
(зрителям)
Не шутка прямиком к богам направиться!
Признаться вам, колени ломит здорово!
Малюсенькими сверху вы казались мне.
С небес взглянуть – вы подленькими кажетесь,
Взглянуть с земли – вы подлецы изрядные.
Раб Тригея выбегает ему навстречу.
Раб
Мой господин вернулся?
Тригей
Говорят, что да.
Раб
А что с тобою было?
Тригей
Ноги долгий путь
Перестрадали.
Раб
Расскажи нам!
Тригей
Что сказать?
Раб
Истрепал ли ты, чтоб кто-нибудь другой, как ты,
По небесам шатался?
Тригей
Нет. Блуждали там:
Две-три души певцов дифирамбических.
Раб
А для чего?
Тригей
Запевки крали в воздухе
Весенне-вейно-мглисто-серебристые.
Раб
Скажи, а правду говорят, что на небе,
Когда умрем, становимся мы звездами?
Тригей
Не правда!
Раб
Кто же там звездою сделался?
Тригей
Раб
А это что за звезды? Полосой огня
Они скользят по небу.
Тригей
Возвращаются
От богача-звезды с пирушки звездочки
С фонариками, и огонь в фонариках.
(Рабу, указывая на Жатву.)
Теперь вот эту проводи скорее в дом!
Ополосни лоханку, вскипяти воды
И постели для нас ты ложе брачное,
А выполнив приказ мой, возвратись сюда!
А я в Совет вот эту провожу сейчас.
(Показывает на Ярмарку.)
Раб
Где ты достал девчонок?
Тригей
Где же? На небе.
Раб
Не дам я и полушки за богов теперь:
Они, как мы здесь, сводниками сделались.
Тригей
Да, кое-кто живет и в небе с этого. Пойдем теперь.
Раб
Скажи лишь, чем кормить ее
Мы будем?
Тригей
Да ничем. Не станет есть она
Ни толокна, ни хлеба. У богов вверху
Она лизать амвросию приучена.
Раб
Что ж, полизать найдется для нее и здесь.
Раб уводит Жатву в дом.
Строфа 3
Первое полухорие
Сомнения нет у нас.
Дела старика теперь
Идут превосходно.
Тригей
А скоро женихом меня увидите блестящим!
Первое полухорие
Завидуем мы, старик,
Ты юность вернул себе,
Ты лоснишься маслом!
Тригей
Еще бы! А когда к груди прижму красотку Жатву?
Корифей
Блаженней будешь ты тогда, чем плясуны Каркина!
Тригей
И по заслугам. Это я Жука-навозника взнуздал,
Спасенье эллинам принес,
Чтоб все могли по деревням,
Не зная страхов, по ночам
И спать и забавляться.
Раб
(возвращается)
Помыта спереди и сзади девочка.
Готов пирог. Коврижки подрумянены.
Все приготовлено. За женихом черед!
Тригей
Но Ярмарку должны мы отвести сперва
И передать Совету.
Раб
Тригей
Та самая, добытая в трудах.
Раб
Ой-ой! Не зад у ней, а праздничное шествие!
Тригей
(зрителям)
Эй, кто здесь честный человек? Кому вручить
На сбереженье эту вот красавицу?
(Рабу, который возится около Ярмарки.)
А ты чего тут крутишься?
Раб
Тригей
(зрителям)
Никто в опекуны не вызывается?
(К Ярмарке.)
Иди сюда! Народу передам тебя.
Раб
Кивнул ей кто-то.
Тригей
Кто же?
Раб
Арифрад кивнул. Он хочет получить ее.
Тригей
Подлец, да он
Ее обгложет, обсосет, как косточку.
(К Ярмарке.)
А ты сперва на землю одежонку скинь!
Совет, пританы! Перед вами Ярмарка!
Взгляните, что за сладость вам вручается:
Раздвинуть ножки стоит лишь немножечко,
Для жертв местечко сразу приоткроется.
А тут, глядите, кухня.
Раб
Хороша-то как!
Понятно, почему она закопчена.
Здесь до войны
Совет пыхтел над вертелом.
Тригей
И с Ярмаркою сможете вы завтра за нее
Устроить состязанья превосходные.
На четвереньках, на коленках, бок о бок,
Стоймя стоять, бороться врукопашную
И, умастившись, как бойцы кулачные,
По-молодецки драться, жать, долбить, копать.
На третий день устроите ристания.
На ездока наскочит на лету ездок,
Повозка на повозку рухнет с грохотом,
Помчатся, задыхаясь, тяжело храпя,
И здесь и там возницы, ниц простертые,
Без сил, в бесчестье будут у меты лежать.
Эгей, пританы, получайте Ярмарку!
Гляди, как принял радостно прятан ее,
Что значит – не с пустою приходить рукой
К начальству! А не то проходишь без толку.
Антистрофа 3
Второе полухорие
Чудеснейший малый он!
Всем гражданам верный друг —
Тригей наш любимый!
Тригей
Меня оцените вполне, когда созреет жатва.
Второе полухорие
Сейчас уже ясно все, Спасителем: всех людей
Тебя мы считаем!
Тригей
Что скажешь, нового вина хмельной глоток отведав?
Корифей
Вслед за богами величать тебя мы будем, первым.
Тригей
Да, вашей стою похвалы
Я, из Афмонии Тригей.
Избавил я от горьких зол
Весь бедный люд
И деревенский весь народ,
Гипербола сразивши.
Раб
Все хорошо! Теперь что станем делать мы?
Тригей
Как что? Кувшины в жертву принесем мы ей.
Раб
Кувшины? Как Гермесу захудалому?
Тригей
А что ж, быка забить вы мне прикажете?
Раб
Забить? Убить? Нет, с боем мы покончили.
Тригей
Тогда свинью упитанную?
Раб
Нет!
Тригей
А что?
Раб
Ведь свинство Феогеново получится.
Тригей
Кого же взять нам напоследок?
Раб
Нетеля.
Тригей
Как, нетеля?
Раб
Ну да!
Тригей
Уж очень дикое
Словечко!
Раб
В самый раз. Когда в собрании
Начать войну предложат заседатели,
Тут все со страху замычат: нет, нет, нет, нет.
Тригей
Сказал ты дельно.
Раб
Станут все любезными
И кроткими друг с другом, словно телочки,
С союзниками сделаются ласковы.
Тригей
Так приходи сюда скорее с телочкой!
Тригей и раб спешат в дом.
Строфа 4
Первое полухорие
Как ладится счастливо все, лишь только бог захочет!
Как по маслу идет, все растет и растет
Наше дело. Какая удача!
Тригей
(возвращаясь)
И верно! Вот уже стоит алтарь перед дверями.
(Уходит в дом.)
Первое полухорие
Поспешите, пока он силен,
Этот ветер, грозящий войне,
Милосердный послал его бог!
Это ясно, на счастье теперь
Изменилась судьба и на радость.
Тригей
(возвращаясь)
Вот вам корзина с ячменем!
Вот вам топор и ленты!
Горит огонь, готово все.
Лишь телки не хватает.
Первое полухорие
Тригей
Возьми корзину в руки и кропильницу,
По ходу солнца обойди скорей алтарь.
Раб
Готово! Обошел я. Дальше делать что?
Тригей
Дай факел, в воду окуну теперь его!
(Окропляет водой жертвенное животное.)
Стряхни скорей.
(Рабу.)
А ты теперь ячмень подай.
Сам руки окропи, и дай кропило мне,
И зрителей осыпь зерном.
(Осыпает животное горстью ячменя.)
Раб
Готово все!
Тригей
Осыпал всех?
Раб
Гермес свидетель, сделано!
В театре, сколько ни собралось зрителей,
Ни одного нет, кто б сидел без семени.
Тригей
И женщинам досталось?
Раб
Нынче вечером
Мужья им всыплют.
Тригей
Раб
Уж я полью их, сей благочестивый сонм!
Тригей
Считаешь этих ты благочестивыми?
Раб
Да, сколько мы на них водицы вылили,
Стоят, как пни, ни с места не шелохнутся.
Тригей
Теперь скорей помолимся!
Раб
Помолимся!
Тригей
Пресвятая богиня, царица небес,
О Ирина могучая!
Хороводов владычица, свадеб глава,
Нашу мирную жертву с любовью прими!
Раб
Да, красавица наша, с любовью прими,
Зевс свидетель!
И брать не подумай пример
С похотливых, блудливых девчонок!
Они, створку чуть приоткрывши, за дверью стоят
И, головку просунув, глядят плутовски.
Только стоит им сердце отдать хоть на миг,
Убегают тотчас.
А пройдешь, снова выглянут, снова зовут.
С нами так никогда не играй, госпожа!
Тригей
Нет, во всем обаянье чудесной красы
Дай счастливым влюбленным глядеть на тебя!
Десять лет и три года в тоске и слезах
Мы взывали к тебе.
От усобиц избавь нас, от свары и драк,
«Прекращающей битвы» тебя назовем!
Подозрительность злую сними с наших душ,
Прекрати болтовню,
Под обличьем изящным грызущую нас.
Соком дружбы взаимной, прощеньем обид
Напои, как и встарь,
Нас, прекрасной Эллады счастливый народ,
В наше сердце веселую кротость пролей!
Рынок весь нам доверху добром завали!
Ранним яблоком, луком мегарским, ботвой,
Огурцами, гранатами, злым чесноком,
Рубашонками маленькими для рабов.
Беотийцев увидеть позволь нам опять
С куропатками, с кряквами, с гусем, с овцой,
Пусть в корзинках притащат кодайских угрей,
А кругом мы толпик-ся, кричим, гомоним,
Рвем из рук и торгуемся. Жмутся к лоткам
Знаменитые лакомки: Морих, Телей и Главкет.
Напоследок Меланфий придет:
Он на рынок приходит всех позже. Увы!
Все распродано. Стонет и плачет бедняк,
А потом из «Медеи» протяжно вопит:
«Все погибло, погибло! И я – сирота!
Сельдереевы дети, о, где вы, о, где?»
Люди добрые смотрят, смеются.
Так соверши по нашему молению,
Любимая!
(Рабу.)
Топор возьми! По-поварски
Зарежь тельца!
Раб
Никак нельзя.
Тригей
А почему?
Раб
Богиня Мира – враг; кровопролития.
Ее алтарь не терпит крови.
Тригей
В дом зайди,
Там заколи и вынеси нам окорок!
Телец хорегу целенький достанется.
Раб уходит в дом.
Антистрофа 4
Второе полухорие
Перед дверьми останься сам и выполни что надо.
И дрова наколи, чтоб костер развести,
Весь обряд соблюди, как пристало!
Тригей
Смотри-ка, прямо как жрецы, накладываю хворост!
Второе полухорие
Ну еще бы! На все ты мастак!
Ты во всем расторопен и мудр,
Нет труда не по силам тебе.
Ловок ты и хитер, а беду
Ты встречаешь с отважной душой.
Тригей
ЭПИСОДИЙ ЧЕТВЕРТЫЙ
Прекрасно сложены дрова,
Стильбида [250]250
Стильбид– прорицатель, сопровождавший афинскую армию в походе на Сицилию.
[Закрыть]дым замучит.
Сейчас алтарь я принесу.
Без слуг мы обойдемся.
Второе полухорие
Ну кто же не воздаст хвалы
Ему? Он сил не пожалел,
Не пожалел своих трудов,
Чтоб город наш святой спасти!
Навеки будет он для всех
Завиднейшим примером!
Тригей
(рабу, который возвращается с частью туши)
Все сделано! Клади на угли окорок,
А я за сердцем сбегаю и потрохом!
Раб
И сам схожу.
(Уходит в дом.)
Тригей
Чего же он копается?
Раб
(прибегает)
Да вот он я! Признайся, разве мешкаю?
Тригей
Теперь поджарим мясо. Погляди, идет
Какой-то щеголь, лаврами увенчанный.
Раб
Кто б это был?
Тригей
По виду он – бахвал и шут.
Раб
Пророк как будто?
Тригей
Нет же, просто Гиерокл,
Гадатель из Орея.
Раб
Самолично он. Послушаем, что скажет!
Тригей
Дело ясное:
Кричать он станет против перемирия.
Раб
Да нет, почуял, что запахло жареным.
Тригей
Прикинемся, что мы его не видим!
Раб
Да.
Гиерокл входит. Тригей и раб заняты жертвоприношением.
Гиерокл
Кто жертвы здесь приносит и каким богам?
Тригей
(рабу)
Молчи и жарь! И жиром сам не лакомись!
Гиерокл
Кому здесь жертва? Говорите!
Тригей
Хвост готов? Хрустит?
Раб
И как! Богиня Мира, милая!
Гиерокл
Тогда отрежь початок и отведать дай!
Тригей
Пускай еще пожарится!
Гиерокл
Сойдет и так! Готово!
Тригей
Нос не суй, куда не прошено!
(Рабу.)
Теперь разрежь!
Гиерокл
Где жертвенник?
Тригей
Неси вино!
Гиерокл
Язык отдельно режут.
Тригей
Знаем сами всё.
(Гиероклу.)
Сцена из комедии. Роспись кратера. IV век до н. э. Лондон. Британский музей
Ты вот что сделай!..
Гиерокл
Что же?
Тригей
Перестань болтать! Приносим жертву мы богине Мира здесь.
Гиерокл
(торжественно)
Смертные, вас охватило безумие.
Тригей
Сам ты помешан!
Гиерокл
Темен ваш разум, богов вы не чуете воли державной,
Мир заключаете с племенем дико глядящих мартышек.
Тригей
Ха-ха!
Гиерокл
Чего смеешься?
Тригей
Над мартышками.
Гиерокл
Вы, простодушные горлицы, верите хитрым лисицам.
Ложь у них в сердце и ложь у них в мыслях.
Тригей
Пускай прокоптится
В глотке твоей бестолковый язык, как вот это жаркое!
Гиерокл
Тригей
Жалкого смертью умри, перестань завывать о Бакиде.
Гиерокл
Боги еще не велят от неволи богиню избавить,
Прежде чем, раньше чем…
Тригей
Пресно! Прибавь еще чуточку соли!
Гиерокл
(продолжает вещать)
Нет, не угодно блаженным богам, чтобы миром и дружбой
Спор мы покончили прежде, чем волк обручится с овцою.
Тригей
Врун распроклятый! Да как это волк обручится с овцою?
Гиерокл
Знай, пока, бегством спасаясь, куница смердит тошнотворно
И непорожняя сука щенится слепыми щенками,
Вам до тех пор не дозволено мир заключить нерушимый.
Тригей
Что же нам делать? Друг с другом вести бесконечные войны?
Или уж бросить нам жребий, кто больше претерпит мучений?
А заключив договор, мы бы Грецией правили вместе.
Гиерокл
Нет же, ползти прямиком никогда не научишь ты рака!
Тригей
Нет, в Пританее [252]252
Пританей– общественное здание в греческих городах, считавшееся символическим центром государства. В Пританее поддерживался «вечный огонь», и там получали бесплатный обед члены коллегии пританов, а также заслуженные граждане и почетные иностранные гости.
[Закрыть]обедать тебе никогда не придется,
И не придется тебе сочинять предсказанья отныне.
Гиерокл
Помни, ежа никогда вам колючего мягким не сделать!
Тригей
Иль никогда ты не кончишь афинян бахвальством дурачить?
Гиерокл
А по какому же слову богам вы приносите жертвы?
Тригей
Слово чудесное это старинный Гомер заповедал:
«Грозную тучу войны отогнали они и призвали
Снова Ирину к себе и с жертвами к ней обратились.
Тучные бедра сожгли они, сердца и легких вкусили
И возлияли вина. Был вожатым я в шествии славном!
Но прорицателю кубка никто не поднес золотого».
Гиерокл
Тригей
Гиерокл
Бдителен будь, берегись, чтобы ястреб даров не похитил,
Ловко тебя обманув…
Тригей
(рабу)
Опасаться нам следует вора! Явно опасно телятине нашей пророчество это.
Чашу наполни вином, потроха передай мне и сердце!
Гиерокл
Ну, если так, самому управляться придется мне, видно!
Тригей
Вот – возлияние, вот – возлияние!
Гиерокл
(рабу)
Чашу наполни и мне и отведать позволь мне жаркого.
Тригей
Нет, не угодно еще это сонму богов непорочных!
Будем сперва возлиять мы. А ты уходи поздорову!
(Торжественно.)
Мира богиня, владычица! С нами навеки останься.
Гиерокл
Живо язык мне подай!
Тригей
Со своим убирайся подальше!
Раб
Вот возлияю и я!
Тригей
(передавая рабу мясо)
Получай, да бери поскорее!
Гиерокл
Кто ж поднесет мне жаркого?
Тригей
Никак поднести невозможно!
Нет потрохов тебе, прежде чем волк обручится с овцою!
Гиерокл
Вот я коснулся колен твоих!
Тригей
Молишь напрасно, бедняга!
Знаешь, ежа никогда нам не сделать колючего мягким.
(Обращается к собравшемуся в театре народу.)
Эй, зрители, сюда! От блюд отведайте
От наших.
Гиерокл
Как же я?
Тригей
А ты – Сивиллу жуй!
Гиерокл
Клянусь Землею, вам не пировать одним!
И я урву жаркого! Дело общее!
(Пытается стащить кусок. Тригей бьет его.)
Тригей
Лупи Бакида!
Гиерокл
(зрителям)
Вас зову в свидетели!
Тригей
И я. Ты – вор, обжора и дрянной хвастун!
(Рабу.)
Лупи его! Дубась бахвала палкою!
Раб
Ты бей. А я его из шкуры вытащу,
В которую он под шумок закутался.
Тригей
Тригей и раб бьют Гиерокла. Тот убегает. Они преследуют его и покидают орхестру.
МАЛАЯ ПАРАБАСАОда
Первое полухорие
Хорошо, хорошо!
Шлемов больше не видать!
Лука нет, и сыра нет!
Не любитель я войны.
Лучше вечер зимний
С тем, кто мил, с тем, кто друг и сосед,
Проводить у огня, наколов
Жарких и сухих дровец,
Что сушились лето все,
Греть у угольков орешки,
И поджаривать каштаны,
И служанку целовать,
Если дома нет жены.
Эпиррема
Предводитель первого полухория
Что милей всего на свете?
Дни, когда закончен сев.
Небо дождик посылает, и сосед нам говорит:
«Чем бы нам таким заняться, отвечай-ка, Комархид!»
«Выпить хочется мне, вот что!
С неба галет ненастье бог!
Эй, жена, бобов поджарь нам, да побольше, меры три!
И муки прибавь пшеничной и маслин не пожалей!
И Манета пусть покличет Сира с улицы домой;
Все равно ведь невозможно нынче лозы подрезать
И окапывать напрасно: землю дождичек смочил,
Пусть пошлют за перепелкой, двух тетерок принесут!
Молоко найдется в доме и от зайца три куска,
Если только прошлой ночью не стащила кошка их;
Что-то очень уж шумела и возилась там она.
Два куска неси нам, мальчик, третий дедушке оставь!
Мирта ветвь у Эсхинада попроси, да чтоб в цвету!
Заодно и Харинада по дороге пригласи!
С нами пусть он нынче выпьет!
Посылает бог удачу
Нашим нивам и садам».
Антода
Второе полухорие
В дни, когда луг звенит
Песней милою цикад,
Я разглядывать люблю,
Не созрели ли уже
Грозди лоз с Лемноса.
Прежде всех зреет плод этих лоз,
А потом горстку фиг с ветки рву,
Спелость пробую на вкус,
Фиги тают – так сочны!
«Оры милые», – пою я,
И настоечку хлебаю,
И за лето становлюсь
Жирен, гладок и лоснист.
Антэпиррема
Предводитель второго полухория
Много хуже таксиархом [257]257
Таксиарх– пехотный командир.
[Закрыть]любоваться, – чтоб он сдох! —
С гребнями тремя на шлеме, в алом пламенном плаще.
«Крашен плащ, – бахвал клянется, – в сардский пурпур, в чистый цвет».
Но когда придется драться в этой пурпурной красе,
Тут окрасится накидка в самый подлый рыжий цвет.
Первым франт несется с поля, словно рыжий конь-петух.
Я, как птицелов, глазею. А султан его дрожит.
Но зато уж, сидя дома, шутки дикие творят.
В список призывной внесут нас, после вычеркнут опять,
Впишут снова, дважды, трижды. Вдруг кричат: «В поход идем!»
А еды не закупили. Ведь не знали ни про что.
К Пандионовой [258]258
Пандион– покровитель одной из аттических фил (территориально-политических общин) – Пандиониды.
[Закрыть]колонне подлетишь и, тут себя
В призывном увидев списке, с горькой злобою уйдешь.
Вот что терпим мы, крестьяне, терпим больше городских
От трусливых щитобросов – людям и богам врагов.
С ними, если Зевс позволит, расквитаемся за все!
Нам от них беда и слезы,
Львы они в кругу домашнем,
Хитролисы на войне!
