Текст книги "Отражение: Миссия (СИ)"
Автор книги: Snejik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)
“Вчера он был?” – спросил он Барнс.
“Да, – ответил Себастьян. – Посоветовал мне фирменный коктейль”.
“И как, после него ты уплыл?” – надо было знать, что заказывать, хоть примерно. Но Барнс собирался просто пить что покрепче в надежде изобразить лёгкую добычу.
“Кажется, да. Не помню, прости. Он такой синий с белым. Кюрасао и кокосовый ликер и что-то еще”.
“Ладно. Сейчас разберусь, какая тварь тебя шантажирует”, – ответил Барнс и убрал телефон в карман.
В баре было тихо и уютно, играла мелодичная инструментальная музыка, горел приглушенный свет. Барнс устроился за стойкой и стал ждать бармена, который нарисовался почти мгновенно, кроме самого Барнса, никого другого тут не было. Несколько человек сидели за столиками, отделенными друг от друга высокими спинками небольших диванчиков.
– Добрый вечер, – профессионально улыбнулся бармен, и Барнс ответил ему усталой приветливый улыбкой. – Что желаете?
– Четыре водки без всего и лимон, – сделал заказ Барнс и уже через минуту перед ним стояло четыре шота с водкой, на каждом из которых красовалось по полдольки лимона.
Барнс опрокинул сразу две, поглядывая, как бармен наблюдает за ним, протирая и так идеально чистые бокалы, подумал и выпил еще две. Гулять так гулять.
Минут через десять Барнс пил уже восьмой шот и мирно беседовал с барменом, у которого, как ни странно, дел больше, похоже, не было. Он рассказывал, что он модель, но при этом нес сущую дичь о том, что очень бы хотел пробиться в сферу высокой моды, но снимается, и все не получается.
Бармен успокаивал, говорил, что все у него получится, и подливал водку по первому требованию. Наверное, так и должны были себя вести бармены, когда у них нет больше никого, только одинокий мужик, который пил, как не в себя, от расстройства, что ему не предлагают ту работу, которую он хочет.
В процессе разговора бармен окольными путями выведал у Барнса, сколько тот получает за контракт, присвистнул, сказал, что он бы с удовольствием сам поработал моделью, за такие-то деньжищи. Барнс рассказывал, не стесняясь, и даже почти не врал, хотя и всей правды тоже не говорил. Потом плавно перешли на отношения, и Барнс честно рассказал, что уже много лет живет с мужчиной, который его практически содержит, но тот ревнив, как дьявол, и может всего этого лишить, если будет хотя бы намек на измену.
Барнс заливал, как по писаному, нес такую чушь, в которую он бы сам никогда не поверил, но мир шоу-бизнеса был настолько тернист и неизведан, что обыватели, которые не знали о нем ничего, кроме слухов, могли поверить в любую пургу. Только почему-то не верили в правду.
Почему-то, если рассказать, что он счастливо женат на известном актере, они любят друг друга и не ревнуют, что у них есть дети, и они счастливы вместе, каждый наслаждаясь своей работой, бармен бы только усмехнулся, не поверив ни единому слову, а когда Барнс нес полную чушь, внимал, словно святому писанию.
– Может быть, хотите фирменный коктейль? – не постеснялся предложить бармен, Барнс даже не счел нужным поинтересоваться его именем, хотя на бейдже было что-то написано, уже довольно пьяному гостю.
– А давай, – махнул рукой Барнс, – гулять так гулять.
Через две минуты ему принесли бело-голубой коктейль, и Барнс понял, что вот оно, он попал практически пальцем в небо, а вся эта схема была, может, и хороша, вот только они решили покуситься на того, кто им явно не по зубам, и Барнс знал, как они поплатятся. Бармен, Барнс все же глянул, что написано на бейдже было “Брайан Керри”, просто так не отделается, даже если не он верхушка пищевой цепочки этих аферистов.
Одним махом выпив подсунутый ему коктейль, Барнс почувствовал, как в голове мутнеет, но буквально на несколько секунд, за которые к нему усела подсесть милая брюнетка, которая отстукивала по стойке тем самым, немодным маникюром.
Барнс предполагал, что Себастьян, хоть ничего и не помнил, не должен был вести себя вызывающе, а, значит, шел он вполне сам. Барнс не знал, что это за наркотик, он давно не обновлял свои познания в отравляющих веществах, и сейчас серьезно пожалел об этом, потому что это явно было что-то новое.
– Пойдем со мной, красавчик, – пошло улыбнулась брюнетка, погладив Барнса по руке, отчего его аж передернуло, и только тренированное тело не позволило отдернуть руку, а попытаться мило улыбнуться. Глупо и пьяно.
– Пойдем, – осоловело глядя на брюнетку, согласился Барнс. Он не собирался ломать комедию, ему нужны были все действующие лица этой аферы.
– У тебя тут снят номер? – все так же томно спрашивала брюнетка.
– Да, – соврал Барнс, – триста сорок второй, – постарался невнятно выговорить он.
– Пойдем-пойдем, дорогой, тебе будет хорошо, – врала брюнетка. А на фото с Себастьяном была блондинка. Барнс ждал и ее тоже, надеясь переломать пальцы за то, что трогала его мужа, такого беззащитного и доверчивого иногда.
Брюнетка старалась удерживать Барнса, который честно изображал из себя пьяного, а на подходе к “его” номеру присоединилась и та блондинка, именно от нее одуряюще пахло цветами.
Как только девушки взяли его под руки, Барнс тут же ожил, перехватывая их руки так, что следующее движение ломало бы их в суставах и выпрямился.
– Сейчас вы, милочки, идете со мной, – тихо сказал он, поворачивая к лестнице. – И если только квакните, одной я сверну шею, а второй сломаю ноги и увезу с собой. Все ясно?
Девушки перепугались еще на моменте, когда Барнс заломил им руки за спину, поэтому на его очень спокойную, какую-то будничную угрозу они только кивнули, сглатывая.
– Сколько вы хотите? – жалобно проблеяла брюнетка, первой придя в себя и поняв, что шутить с ними никто не собирается.
– Все, что у вас есть, плюс информацию о вашей сети, а там посмотрим, – все так же спокойно ответил Барнс, таща девушек в свою машину.
– Хорошо, мы отдадим все, сколько есть, – пообещала блондинка, – только оставьте нас, пожалуйста.
Барнс больше не слушал, в нем кипела ярость, и он все больнее выворачивал руки девушек. Ему было плевать на их мотивы, плевать, даже если у них был больные маленькие дети, ради которых они все это затеяли. Они покусились на Себастьяна, они заставили его переживать, и это было практически подписанным смертным приговором.
Но, в тоже время, Барнс понимал, что он уже не хладнокровный убийца, и просто так не станет убивать этих девиц, какую бы страшную травму они не нанесли Себастьяну, потому что тот был жив, практически здоров после “фирменного коктейля”, вот только глубоко несчастен. За это дамочки поплатятся хуже, чем они могут себе представить.
Запихивая дам в машину, а Барнс изучил местность и припарковался там, где нет камер, он вырубил обеих, чтобы не отвлекали от дороги, и распотрошил сумочки. Телефоны, довольно дешевые, немного налички, косметика. Ни документов, ничего.
Телефоны Барнс забрал себе, решив разобраться с ними позже, и поехал в мотель, номер в котором арендовал днем. Посвящать в свои дела Себастьяна он не собирался, но уже знал, что сделает с барменом, как только тот попадется ему в руки.
Девушки были крепко привязаны к креслам, у них были кляпы, чтобы не кричали, и завязаны глаза, чтобы было еще страшнее. Барнс сидел и ждал, когда они придут в себя, практически наслаждаясь их никому не слышными глухими криками и истерическими подергивании в путах. Он смаковал каждое мгновение этой маленькой мести, помня, каким растерянным и подавленным они сделали его мужа.
– Заткнулись обе, – рявкнул он, и попытки кричать прекратились как по команде. – Не думаю, что вы такие уж друг за дружку подруги, поэтому бить буду ту, у которой спрашиваю.
Ему совершенно не претило, что он собирался бить беззащитную женщину, хотя и радости тоже не доставляло. Сейчас Барнс снова становился машиной, послушным хозяину оружием, только хозяином теперь был он сам.
– Значит так, спрашиваю один раз. Получаю ответ – вы остаетесь целы и невредимы. Нет – пеняйте на себя, – холодно сказал Барнс и убрал кляп изо рта блондинки. Та тут же попыталась завопить, но Барнс профессионально двинул ей под ребра так, чтобы не осталось следов. Блондинка согнулась пополам, насколько это позволяли путы, закашлялась, пытаясь вдохнуть, а он быстро вернул кляп.
– По-хорошему ты не хочешь, ладно, может твоя подруга… – Барнс вынул кляп у брюнетки.
– Ты, да ты знаешь, что тебе будет! – попыталась завопить брюнетка, но Барнс отоварил и ее, так же, как и блондинку, и получил двух полузадыхающихся дамочек.
– Хорошо, – подытожил он, – по-хорошему вы не хотите.
Взяв кусачки, припасенные специально для этого, Барнс взял тонкие холеные пальчики блондинки, зажал мизинец острыми лезвиями и немного надавил. Блондинка забилась, заверещала, насколько могла и начала кивать, что-то бормоча.
– Будешь говорить? – блондинка отчаянно закивала, пытаясь что-то сказать, и Барнс вынул кляп.
– Да, все что угодно, только не трогай меня! – сквозь рыдания пробормотала она.
– Кто навел на вчерашнего клиента? – спросил Барнс, продолжая сжимать фалангу в стальных тисках.
– Брайан! – почти выплюнула блондинка. – Это все Брайан. Он и наркоту подмешивал. Мы только фоткали и отсылали.
Клацнули лезвия кусачек, но вместо куска пальца отлетел на пол длинный нарощенный ноготь. Барнс успел зажать рот рукой, прежде чем блондинка истошно заорала.
Брюнетка билась в путах, не понимая, что происходит. Что-то пыталась сказать, но Барнсу пока она была не интересна, он хотел выдоить до конца блондинку, ту, что трогала руками его Себастьяна.
Его почти била нервная злая дрожь от желания причинить ей как можно больше боли и ужаса, чтобы навсегда запомнила, что есть люди, которых нельзя трогать.
– Пожалуйста… – проблеяла блондинка, капая слюной на дорогое, но с поношенное черное платье в обтяжку. Яркая помада размазалась, а кривящийся в рыданиях рот полностью портил картину ухоженной женщины. По щекам бежали грязные дорожки слез. – У меня малыш, не убивайте меня.
Пальцы ее дрожали, как и вся она.
Брюнетка держалась лучше, она почти не всхлипывала, но ее всю колотило, вот только Барнсу было плевать. Эти две бляди посчитали, что имеют право шантажировать его мужа. На других Барнсу было совершенно плевать, но за Себастьяна он готов был мстить страшно. И уже претворял свои желания в действия. Правда, ему хотелось причинить им не только моральный вред, напугав до полусмерти, ему хотелось действительно причинить им боль, но Барнс понимал, что этого делать нельзя, тем более, что он не палач.
– У кого исходники? – спросил Барнс, похоже, вчера у них был только один клиент, и все понимали, о ком идет речь.
– У нее, – сразу выдала свою товарку блондинка. – В телефоне, она снимала и отправляла.
Барнс снова щелкнул кусачками, отстригая ноготь, и успел зажать рот до того, как блондинка закричала. Отчаянно и страшно. Она боялась, очень боялась, Барнс ощущал это кожей, вдыхал запах ее страха, но ему было мало.
Похабно чмокнув ее в темя, Барнс вставил блондинке обратно кляп и перешел к брюнетке, нежно погладив ее по волосам.
– Я дам тебе твой телефон, – спокойно, почти ласково заговорил он, – и ты его разблокируешь. Мы договорились?
Брюнетка активно закивала, тоже пуская слюни, и Барнс вложил ей в руку телефон. У нее был не только датчик отпечатка пальца, но и код, который она успешно ввела вслепую. Все это время Барнс за ней зорко наблюдал и успел в тот момент, когда она почти нажала быстрый набор.
Ударив брюнетку под дых, он машинально “откусил” ей наманикюренный ноготь, чуть не задев палец. Она не орала, но внизу на бирюзовом платье разлилось темное, характерно пахнущее пятно.
– Сука, – Барнс вырвал активированный телефон из рук, – хочешь еще?
Брюнетка тихо всхлипывала, давясь слюнями и инстинктивно пытаясь прикрыться.
– Если вы, твари, хотите сохранить себя… – Барнс копался в активированном телефоне. Он нашел там много всяких фото, и с Себастьяном тоже. Он листал фотографию за фотографией, и видел, что они не только просто сняли “рабочие” фото, но и умудрились поиздеваться над бессознательным телом его мужа.
Удаляя фотографии из всех каталогов, в которых они засветились, Барнс все больше вскипал яростью и ненавистью к этим двум женщинам.
– И что же он тебе такого сделал? – стараясь не выдать своего гнева, спросил Барнс, потому что хотел понять, что двигало этими тварями, которым было мало просто фото с обнимашками.
– Да вы все одинаковые, – выплюнула брюнетка, которой дали слово. – Разжиревшие твари! Вы обязаны платить таким, как мы!
Барнс вставил кляп, не став ни дослушивать, что ему хотят сказать, ни вступать в полемику.
Он просто, жестко издеваясь, отстриг обеим ногти и волосы, собрав все до единой волосинки в мешок для мусора, заставил их перевести все деньги, которые у них есть, на его левый счет, а у дам оказалось около ста тысяч, и вырубил их, уложив отдыхать в смежный пустой номер, который закрыл изнутри со всех сторон.
Брайан заканчивал работать около шести утра.
Выследить его было довольно просто, а вот чего он не ожидал, так что того, что он упадет с лестницы по дороге домой и сломает себе обе ноги в двух местах. С его счета тоже были переведены все средства, но злоумышленника так и не нашли. Потому что искать было просто некого, ни одна камера не запечатлела нападавшего.
Барнс вернулся поздним утром следующего дня, когда дети были уже в садике. Он был немного уставшим, но очень довольным.
– Лапушка, – позвал он с порога, по звукам квартиры слыша, что Себастьяна не спит. – Я вернулся.
Себастьян тут же выскочил к нему из кабинета, вцепился в лацканы куртки и прижался.
– Ты никого не убил? – очень тихо спросил он.
– Нет, – также тихо сказал Барнс, поглаживая его по спине. – С чего ты взял, что я буду кого-то убивать?
Он не собирался говорить Себастьяну, как он хотел, как он был близок к грани, за которой только кровь и ничего больше. Но он смог обойти эту дорожку стороной. И гордился собой.
– Ну… – Себастьян посмотрел ему в лицо. – Зимний Солдат же неистребим, верно? Пойдем, позавтракаешь, а потом расскажешь мне, что было.
Себастьян ни мгновения не сомневался, что Баки решил проблему. Вопрос был только в том, как он ее решил.
– Я бы тебе даже показал, – сказал Барнс, скидывая ботинки, – но не веду учет своим деяниям. Но покормить меня – это хорошо.
Устроившись за столом, Барнс принялся рассказывать то, что считал нужным.
– Я пришел в тот бар, и эти деятели попытались окучить меня, – рассказывал он, – но у них немного не получилось, я вызнал всю важную информацию, и на некоторое, думаю, довольно продолжительное время прикрыл их лавочку. А мы еще и в плюсе остались. Почти двести тысяч. За моральный ущерб, так сказать.
– Это они еще немного выкачали, – буркнул Себастьян. – С меня просили полмиллиона. Но моральный ущерб неоспорим. Спасибо, Баки. Ты всегда меня защищаешь. – Он оглядел мужа. – Как ты смотришь на идею оставить детей на Стэллу и наведаться на бои без правил?
– Я за любой кипеш, кроме голодовки, – рассмеялся Барнс. – Если надо, я сейчас вернусь и собью с них полмиллиона. А что ты хочешь на боях? На меня посмотреть, или себя показать?
– По-моему, тебе надо сбросить остаток напряжения, – объяснил Себастьян. – А полмиллиона, я думаю, у них просто не было. Давай положим эти деньги на детский счет для колледжа?
– Конечно давай, – согласился Барнс, у них не так часто бывали совсем лишние деньги, но на детей они откладывали регулярно. Барнс прижал к себе Себастьяна, утыкаясь ему в шею. – Мне кажется, что иногда ты чувствуешь меня лучше, чем я сам себя.
– Ну, у каждого из нас свои достоинства, – улыбнулся Себастьян. – Было бы скучно, если бы мы с тобой были совсем одинаковые.
========== 21 ==========
Как же Барнс хотел, чтобы Стив снился ему хоть по какому-нибудь, но расписанию. Однако его мечтам не суждено было сбыться, и если прошлый сон был бог знает сколько времени назад и не привязан ни к чему, то сейчас он оказался в знакомом уже до боли дворе снова непонятно почему. Он никогда не пытался засекать время, что там происходит у Стива, но помнил, что тот должен был обзавестись ребенком.
Барнс немного завидовал Стиву, потому что у того должен был родиться свой собственный ребенок, для которого он будет папой не только на бумаге и словах, но старался не акцентировать на этом внимание, потому что любил своих детей, полностью наплевав на то, что они были его только юридически. Они были его, потому что он был с ними в первые часы жизни, потому что он их холил и лелеял, чтобы ни случилось, просто потому что он любил их, а они называли его papa.
Знакомый двор на мгновение подернулся дымкой, и появился Стив.
– Как я рад тебя видеть! – воскликнул Барнс, делая шаг к своему другу.
Стив радостно облапил его, сжал так, что модифицированные ребра прогнулись.
– Ты что, не спал все это время?! – воскликнул он. – Я так давно тебя не видел!
– Хер знает, Стиви, – рассмеялся Барнс. – У тебя теперь тоже ребенок, я не знаю, какой у тебя режим сна. Слушай, у тебя не пытаются скомпрометировать Конни?
– Да нет, с чего бы? – удивился Стив. – К тому же она опять беременна.
– Как опять? – изумился Барнс. – Вы решились на второго? Не могу в это поверить.
– Кто бы говорил! – рассмеялся Стив, выпуская его. – У самого двое! Небось болтают и бегают? Эрвину уже два, скоро в садик отдадим. Для детей сотрудников ЩИТа. Там и бассейн, и игровая площадка, и что угодно! Господи, Баки, чего только нет для детей в этом времени! А как у тебя дела? Твою “принцессу” кто-то обидел?
– Да, сейчас для детей такое есть, о чем в наше время мечтать даже не приходилось, – согласился Барнс. – Ну, Себастьяна никто не обижает, но были деятели полтора почти года назад, которые его опоили и попытались шантажировать. В общем, зря они это затеяли.
Барнс до сих пор вспоминал этот случай с дрожью в руках и желанием убивать, так его задели.
– Ну да, он же не супер, на него отрава действует… – покачал головой Стив. – А ваши дети как? На скольки языках говорят?
– Успешно на трех, – порадовал Барнс. – Я пока не ввожу четвертый, еще не знаю, какой будет в школе, а хотелось бы, чтобы совпал. А ты как, молодой отец, рассказывай!
Барнсу не терпелось узнать, как дела у Стива, они так давно не виделись, что произошло уже очень много разных вещей, о которых он бы хотел узнать.
– Эрвин просто чудо, – улыбнулся Стив. – Брюнет, а глаза голубые, как у меня. Вообще не болеет, бегает, зубастый уже. Вот думаю, как бы отдать его плавать. Твои плавают?
– Мои в этом году снова будут плавать на Гавайях с дельфинами, – похвастался Барнс. – Мелкие, а отлично плавают в океане. Открытом. Мы на яхте катались, ты не поверишь, как они загребают своими ножками и ручками. Мы их в бассейн отдали, как только перешагнули через минимальный порог. Так что тебе уже пора учить своего.
– Да, это я как-то не подумал… – вздохнул Стив. – А как вы догадались про бассейн? Конни… ну, у нее с первыми на такое просто денег не было. Они уже в школе учились плавать.
– Я столько всего прочёл про новорожденных, ты себе представить не можешь, – вздохнул Барнс. – Мы даже поссорились с Себастьяном, но решили, что дети должны получать как можно более полное физическое и психоэмоциональное развитие. Да, я знаю и такие слова.
Барнс вспоминал, как они почти с рождения начали таскать малышей в бассейн, и какие это дало невероятные результаты.
– О, так вы все-таки ссоритесь, – улыбнулся Стив. – А то у меня впечатление, что вы даже не знаете, что такое размолвки. Мы вот с Конни иногда… – он покачал головой.
– Мы ссоримся, просто настолько редко, что этим можно пренебречь, – рассмеялся Барнс. – А вот размолвок у нас не бывает. По мелочам мы всегда находим общее решение. Он не хочет расстраивать меня, а я – его. А что вы с Конни иногда?
– Ну, у нее бывают моменты раздражительности, или плакать хочется, а я же чурбан. Я этого не вижу, мне надо, чтобы в лоб сказали. Она привыкла, но обижается иногда. Жить с мужчиной в этом смысле, наверное, проще?
– Не проще, – покачал головой Барнс. – Себастьян очень тонкой души человек, он бывает и расстроен, и подавлен. И со слезами на глазах я его тоже заставал. Он очень ранимый. Но при этом да, не дамочка далеко. Расстраивается, когда я застаю его в минуты слабости. Это мне иногда кажется, что я бревно бездушное.
– Зато у него месячных не бывает, – буркнул Стив и покраснел.
– О, это да, – выдохнул Барнс, улыбаясь. – Эта напасть мне не знакома, хотя я до сих пор помню Сьюзи, которая не дура была рассказать нам, пацанам, как это бывает у девчонок. Знаешь, моим уже три с половиной года, они издеваются над воспитателями, говоря на русском или румынском и принципиально не используя английский. Я уже устал слушать жалобы.
– Пусть учат языки и не жалуются, – пожал плечами Стив. – Это их обязанность – направить активность детей в правильное русло. А на каком языке дети говорят дома?
– На всех трёх, – ответил Барнс. – Со мной по-русски, с Себастьяном по-румынски, с няней как придется, она их понимает на всех трёх, научилась за столько лет.
– О, так у вас еще и няня? – удивился Стив.
– А у вас нет? – удивился Барнс.
– С Эрвином мама Конни занимается. И я тебе скажу, теща – это нечто! Хотя она с нами и не живет.
– Нет, у нас няня, она занимается мелкими. Сейчас водит их в бассейн и на крав мага, – рассказывал Барнс. – Уже полгода. У них кое-что получается. Нет, конечно, мы тоже ими занимаемся, и много, но водить постоянно не можем. Работа такая. Кстати, я книгу написал. Про оружие за последние двадцать лет. Энциклопедию. Сейчас мне же заказали перевод на четыре языка.
За последние полтора года Барнсу заказали ещё одну книгу, тоже про оружие, но на этот раз про холодное, и он согласился, потому что боевое холодное оружие тоже обозревал, хоть и в меньшей степени.
– Ба-а-аки! – восхитился Стив. – Ты написал книгу! Какая жалость, что я не смогу ее прочитать!
– Стиви, возьми и почитай ТТХ содержимого арсенала, вот и вся книга, – явно принизил ценность написанного им Барнс. – Она только для профессионалов и особо упоротых любителей. Хотя вышла каким-то огромным тиражом.
– Ты за нее, небось, еще и гонораров получил? Я такие деньги за свои книги получаю – уму непостижимо. И ведь переводят на разные языки!
– Да, я неплохо заработал, – согласился Барнс. Ему и правда заплатили баснословные, даже по его меркам, деньги, которые они тут же отложили на отдых и будущее детей. – Сейчас мелкие обеспечены деньгами на образование и мелкие хотелки полностью на первое время после окончания школы. А тебе обеспечивать уже четверых, да?
– Нет, Элин учится и подрабатывает вполне самостоятельно. Учится на стипендию, даже студенческий кредит не брала, такая умница! А Майкл только школу заканчивает. Так что пока двоих, и то Майкл подрабатывает веб-дизайном. На прошлый день рождения он подарил Конни сертификат в спа-салон, даже не знаю, что это такое. Она была очень рада.
– Стив, спа-салон Конни должна посещать регулярно раз недели в две, – со знанием дела заявил Барнс, который с подачи Себастьяна тоже не обходил подобные заведения стороной. – А тут сертификат сын подарил. Холь и лелей женщину, которая носит и воспитывает твоих детей. И трать на нее столько, чтобы другие завидовали. А вообще с Наташей посоветуйся на эту тему. Стив, я хожу на маникюр раз в неделю, ходил бы раз в две, но эта суперсолдатость… А я мужик, хоть и модель.
– Маникюр? – не поверил Стив. – Ты делаешь маникюр?!
– Да, Стиви, я делаю маникюр, и ещё много разных вещей. – усмехнулся Барнс. – При моей работе держать свою внешность в порядке просто необходимо. Тебе бы тоже не мешало ухаживать за собой, хотя бы для Конни. А я, знаешь, начинаю вспоминать Баки Барнса довоенного, какой я был тот ещё стиляга. Правда, скажи мне тогда кто, что я буду так ухаживать за своей внешностью, как сейчас, никогда бы не поверил.
– Да я и сейчас не верю, – сказал Стив, беря Баки за руку и рассматривая ухоженные ногти. – Даже лак, надо же! Ты серьезно про то, что в спа-салон надо ходить два раза в месяц?
– Абсолютно, – кивнул Барнс. – Твоя женщина – лучшее, что у тебя есть, поэтому ты должен дать ей все самое лучшее. Стив, у тебя полно денег, чтобы можно было тратить их на себя, Конни и детей, так трать. Мы больше не живём во время Великой депрессии, нас не стесняет война, не нужно думать, что ты будешь жрать завтра, так живи на всю катушку!
– Я… я просто не думал об этом, Баки. Ты прав, конечно, ты прав! А вы? Вы живете на всю катушку?
– Мы ни в чем себе не отказываем, – ответил Барнс. – Ездим отдыхать, куда хотим, покупаем все, что хотим. И наймите няню, не заставляй Конни лишать себя свободного времени.
– Так миссис Санти же, – сказал Стив. – Мама Конни. Она с Эрвином сидит, когда мы заняты. А что, вы и на Гавайи с малышами ездите?
– Да, в прошлом году с собой брали. И в этом возьмем, – Барнс улыбнулся, вспоминая их отдых. – Мы зимой обычно ездим. Во время или после рождественских каникул. И няню свою с собой берём, чтобы было время друг на друга. Очень удобно. Мы снова яхту брали, купались в открытом океане. Мелкие хорошо плавали. А сейчас ещё лучше.
– И тебе не страшно, что они утонут? – изумился Стив. – Слушай, у тебя же есть теща?
– Есть, и что? – не понял, к чему ведёт Стив Барнс. – И нет, я не боюсь, что они утонут, потому что я за ними слежу, когда они купаются. Себастьян тоже.
– А как ты с тещей ладишь? Она же не с вами живет?
– Жоржетта мне свекровь. Мы не часто общаемся, но меня это устраивает, – честно сказал Барнс. – Она приезжает к детям и Себастьяну, ну, я с ней тоже общаюсь. Она, видимо, все ещё помнит, как я Себастьяна спас тогда, давно. У нас хорошие отношения, потому что она не лезет в нашу жизнь. Ни советами, ни замечаниями. А мы не лезем в ее. А что, у тебя с твоей все хуже?
– Да, – коротко сказал Стив, вздохнул и добавил: – “Вы как честные католики должны ходить на мессу каждое воскресенье!” “Почему вы не держите посты?” “Почему Эрвин до сих пор не крещен?” И так далее… Баки, я просто не знаю, что делать! А без нее Конни не справится.
– Мама должна приходить в гости по воскресеньям, навещая внуков, – как что-то само собой разумеющееся озвучил Барнс. – Именно поэтому вам нужна няня, которой можно указать, что делать, что не делать, всучить методичку, по которой она будет заниматься с ребенком, и не квакать, потому что ей за это платят. И никто не будет тебе указывать, как быть, куда ходить и крестить ли ребенка.
Почему-то такое поведение тещи Стива Барнса разозлило. Он не знал мать Конни, и ему никогда не доведётся ее узнать, но она ему уже не нравилась.
– Стив, она же выматывает нервы тебе, Конни, потом вы друг другу, а оттого достается ребенку, – Барнс был просто в шоке, что герой Америки не обзавелся няней, а терпит своенравную старушенцию, которая ещё и права свои пытается качать. – Стив, только наемная няня в помощь. И у вас будет больше времени друг для друга, и ни перед кем не надо будет оправдываться и чего-то просить. Вы будете просто оплачивать услугу.
– Но, понимаешь, у миссис Санти такая маленькая пенсия… – вздохнул Стив. – На что она будет жить без тех денег, которые мы ей платим?
– А просто помогать безвозмездно? – вздернул бровь Барнс. – Стив, платить женщине, чтобы она ещё тебе и мозги жевала всухомятку? Договоритесь, что вы будете покупать ей самое необходимое, а остальные деньги пусть тратит на что хочет. Бля, Стив, – Барнс забрался руками в волосы, которые из низкого хвоста тут же рассыпались по плечам и упали на лицо, и он забрал их за уши, – так нельзя жить. Нельзя позволять себе выедать мозг только потому, что она мама твоей жены. Раздели семью и сферу услуг. У нас с лапушкой это разделено, и мы счастливы.
– Мне надо будет посоветоваться с Конни, – с надеждой сказал Стив. – Я… я иногда домой не хочу возвращаться, Баки.
– Почему? – изумился Барнс. Он не представлял себе ситуацию, в которой не хотел бы вернуться к Себастьяну, что бы ни ждало его в нагрузку.
– Потому что там теща! – заорал Стив, сжимая кулаки.
– Тише, Стиви, – Барнс обнял друга, поглаживая его по спине. Он не представлял, что за дракон должен был ждать Стива дома, чтобы он так реагировал. – Поговори с Конни. А ещё лучше настаивай на своем. Она должна тебя понять.
Хотя в этом Барнс несколько сомневался, если они до сих пор не наняли няню, хотя у Стива были и деньги, и возможности. Сейчас, видя, как у его друга все не просто, Барнс очень радовался их с Себастьяном взаимопониманию и способности договариваться друг с другом.
– Да, я так и сделаю, – Стив поднял голову. – Спасибо, Баки.
========== 22 ==========
Дети стремительно росли и Барнс просто не понимал, куда девается время, которого раньше было полно, а сейчас оно утекало сквозь пальцы. Он думал об этом весь последний месяц, который они готовились к пятилетию Мики и Лекса. У них появились друзья, не сказать, чтобы очень близкие, но день рождения решили праздновать в детском кафе.
Это был первый опыт празднования дня рождения не в кругу семьи, поэтому Барнс волновался. Он вообще был склонен волноваться по любому поводу, связанному с детьми и обществом, потому что лично он ничего не мог изменить или как-то повлиять на происходящее.
Для детей у Барнса давно были заготовлены абсолютно одинаковые подарки: компас и страйкбольный пистолет. Он провел целое исследование, нашел фирму, которая делает максимально приближенные копии и заказал парочку Гардина 380 от Кольт, единственное, что было. Как раз по детской руке.
Еще Барнс собирался взять детей на выходные в поход, и это тоже было частью подарка, чтобы они научились применять компас на практике. Он вообще считал, что детей надо приучать к самостоятельности и умению выживать в любых условиях как можно раньше, но ни в снежные Альпы, ни в пустыни Африки он их пока закидывать не собирался. А вот погулять по лесу, без Себастьяна, который бы в жизни не разрешил то, что Барнс задумал, было можно. Всего-то два дня и две ночи.
– Мика, хочешь надеть платье? – спросил Барнс, притащив аж пять вешалок с платьями, который Мика под настроение надевала. Она больше всего любила темно-синее, бархатное, с серебристой вышивкой цветов по подолу.
У Мики был и брючный костюм, пошитый на заказ, потому что все, что предлагала индустрия детской моды, Барнсу не нравилось, или он просто не смог найти то, что искал. Мика не была такой уж модницей, предпочитая штаны юбкам, но иногда на нее находило, она вспоминала, что она принцесса и надевала платья.
Лекс в этом плане был вообще не привередлив и надевал то, что давали, даже не разглядывая особо. Что наденет он сегодня, зависело целиком и полностью от сестры, потому что его одежда должна была гармонировать с одеждой Мики.
