Текст книги "Отражение: Миссия (СИ)"
Автор книги: Snejik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)
========== 1 ==========
Это было обычное утро понедельника. Себастьян уехал на съемки фильма, в котором в который уже раз, играл главную роль, а Барнс сидел на широком подоконнике гостиной вместе со Стивом и писал статью, ругая на чем свет стоит новое охотничье ружье.
За музыкой, лившейся из здоровенных колонок, он не сразу услышал характерный рингтон, который у него стоял на одного-единственного человека – женщину, которая вынашивала их с Себастьяном детей.
– Я тебя слушаю, Клара, – улыбаясь, ответил Барнс. Клара звонила регулярно, отчитаться о состоянии своем и детей, потому что Барнс жестко настоял на этом пункте контракта, но сегодня звонок был внеурочный, а до предполагаемых родов оставалось еще как минимум две недели.
– Джеймс, – стараясь говорить спокойно, обратилась к нему Клара, – у меня отошли воды. Я уже на пути в госпиталь. Все в порядке.
– Да? Уже? – Барнс не был уверен, что правильно понял то, что услышал. – Ты рожаешь?
– Да, Джеймс, – по голосу было слышно, что Клара улыбается, – я рожаю ваших детей.
– Я через полчаса буду! – сообщил Барнс и отключился, услышав тяжелое дыхание и тихий, сдавленный стон.
Барнс чуть не уронил ноут, когда спрыгивал с подоконника, нещадно скинутый с плеч Стив жалобно мявкнул. Барнс даже не извинился перед котом, так был взволнован. Кайл, почувствовав разливающееся в воздухе концентрированное волнение, тявкнул, но слезать с дивана не стал.
– Клара рожает! – сообщил Барнс зверью, словно это все для них объясняло, и принялся названивать Себастьяну, уже прыгая в машину. До госпиталя ехать было двадцать минут.
Как ни странно, ответил Себастьян почти сразу.
– Что случилось, котик? – спросил он. – Ты в порядке? Клара?
– Клара рожает! – почти выкрикнул Барнс, выруливая на центральную улицу. – Уже! Сейчас! Думаю, мы с ней в госпитале окажемся одновременно. Приезжай. Бросай все и приезжай, такое раз в жизни бывает!
Барнс быстро говорил, ловко маневрируя в потоке машин. Он был взволнован, взбудоражен. Он ждал этого дня уже тридцать семь недель, но не предполагал, что он наступит вот так вот внезапно, без предупреждения. Что Клара просто позвонит и скажет, что рожает, а у него ничего не готово.
На самом деле, готово было все с того момента, как они узнали, что у них родятся близнецы – мальчик и девочка. Барнс тогда немного ошалел от счастья и принялся обеспечивать еще нерожденных детей всем необходимым по самому высшему разряду исключительно из своего кармана. Себастьяну пришлось его тормозить и уговаривать поделить расходы пополам.
Хуже всего было с наймом нянь, потому что Барнс уперся рогом, что они должны быть не старше тридцати, с медицинским образованием и опытом работы в педиатрии. Но и таких ему нашли.
А вот с именами они с Себастьяном не определились до сих пор, один раз даже серьезно поругавшись при выборе. Потом решили, что время у них еще есть. Теперь не было ни времени, ни имен.
– Котик, я прилечу, как только смогу, – пообещал Себастьян. – Поддержи Клару за меня. И детей тоже. Черт, у меня руки трясутся.
– Хорошо, я тебе позвоню, как только они родятся, – пообещал Барнс. – Бросай все, я один не справлюсь.
Барнс нагло врал. Когда надо было, он собирался в кучу и делал все в гордом одиночестве легко и непринужденно, не надеясь ни на кого. А пройдя курсы, он теперь знал, как держать новорожденного, как кормить, пеленать, и вообще, что с ним делать. Тем более, что в первые три дня дети будут под наблюдением врачей, и Барнс с Себастьяном смогут только подержать их на руках, но никак не забрать домой.
– У нас еще и няни есть, – напомнил Себастьян. – Ты за рулем? Перезвони, как приедешь в госпиталь, в ближайший час я свободен.
– Да, за рулем, – кивнул Барнс, забыв, что Себастьян его не видит. – Позвони маме, а то обидится, что не сказали ей. Все, я приехал. Повисишь, пока я узнаю, что к чему, или тебе позже перезвонить?
Барнс бы предпочел, чтобы Себастьян повисел, но прекрасно понимал, что тот занят, а ему самому предстоит еще несколько часов ожидания, прежде чем их близнецы появятся на свет.
– Перезвони, котик, – попросил Себастьян. – Маме позвоню, когда будет точно известно, что с детьми все в порядке.
– Люблю тебя, – сказал Барнс и отключился.
Он почти подбежал к стойке регистрации больницы, принимаясь выяснять, привезли ли уже Клару, и куда ее положили.
– Вы отец? – кокетливо поинтересовалась медсестра, полная мулатка, но Барнсу было немного не до улыбок и вежливости, ему нужна была информация.
– Да, я отец, – кивнул Барнс. – Джеймс Барнс. Клару ведет доктор Малкович.
– А…– сразу сообразила, видимо, о ком речь, медсестра. Доктор Малкович вел только особых пациентов, и чаще всего это были именно суррогатные беременности. Медсестра пощелкала что-то в компьютере. – Мисс Орнео в родильном. Но вам туда нельзя, у вас в контракте не прописано…
– Я знаю, где я могу подождать? – оборвал ее Барнс, не собираясь вступать в полемику и зная пункты контракта наизусть.
– На третьем этаже, как и все, если хотите, – пожала она плечами, – но если мисс Орнео родит после полудня, то вас к детям не пустят до завтра, я бы советовала вам подождать дома.
– Я подожду здесь, – категорично заявил Барнс и пошел к лестнице на третий этаж.
Наверху была небольшая рекреация, похожая на зал ожидания с мягкими диванчиками. Там уже сидело трое мужчин в разной степени встревоженности, а один ходил из угла в угол. Барнс устроился в углу, чтобы видеть и слышать все, что происходит вокруг, и был готов сидеть здесь до последнего.
Контракт и страховка были рассчитаны не только на то, чтобы успешно принять роды, а чтобы принять роды в затяжном прыжке у полностью парализованной роженицы, которой при этом делали бы сложную операцию на мозге, но Барнс боялся, что этого может не хватить. Несмотря на то, что беременность протекала практически идеально, в самый ответственный момент все что угодно могло пойти не так, и они с Себастьяном были ответственны за жизнь Клары так же, как она была ответственна за жизни их детей.
Барнс, чтобы успокоиться и не приняться также нарезать круги, как не в меру взволнованный папаша, уселся с самым невозмутимым видом и раскрыл ноут. Статья сама себя не напишет.
– Мистер Барнс? Мистер Стэн? – оглядывая собравшихся мужчин, спросила медсестра в бордовой пижаме.
Барнс прождал три часа, и не представлял, что могло произойти за такой короткий срок, потому что большей частью все, что он слышал о родах, было то, что это долгий процесс.
– Да, я Джеймс Барнс, – поднялся он, закрывая ноутбук.
– У вас двойня, – сказала медсестра с именем Мэри на бейдже. – Мальчик и девочка. Через некоторое время мисс Орнео переведут в палату и вы сможете увидеть ее и детей.
В этот момент позвонил Себастьян.
– Ну что? – сразу спросил он.
– Поздравляю! – улыбнулся в трубку Барнс. – Мы только что стали папами!
Барнс сказал, но сам еще до конца не осознал, что же на самом деле с ними случилось. Они так долго ждали этого, но оно свалилось так внезапно. Еще сегодня утром за чашкой какао он думал о статьях на ближайшие пару недель, а сейчас все его мысли были заняты двумя маленькими существами, которые еще даже не знали об их существовании.
– О господи! – выдохнул Себастьян. – Я… я… главное сегодня не напиться. Слушай, купи Кларе цветы. Мамам с новорожденными всегда дарят цветы. Плевать, что контракт, главное, ей будет приятно и важно. Такие мелочи всегда важны.
– Когда ты приедешь? – спросил Барнс. – Я куплю цветы. Вот сейчас схожу и куплю. К ней еще нельзя, но скоро будет можно. Будет же, да? – обратился он к Мэри, и та, понимающе улыбнувшись, кивнула. Она, наверное, видела и не такое за время работы в родильном отделении. – Я… Себастьян, я не знаю, что делать…
– Купить цветы, – начал перечислять Себастьян. – Позвони няне, обеим няням, и предупреди, с какого числа они нам понадобятся. Поздравь Клару, посмотри на детей, сфотографируй их, пришли мне фото. Спроси у врачей, что нужно докупить для новорожденных. Позвони миссис Уильямс, чтобы она дочиста прибрала квартиру, особенно детскую. Купи детское питание, какое порекомендует врач. – Он помолчал и добавил: – Я прилечу послезавтра.
– Хорошо, куплю, – кивал Барнс, повторяя каждое указание, а потом попрощался, понимая, что надо брать себя в руки и заниматься делами.
Барнс узнал, что к Кларе его пустят через час, с педиатром он сможет поговорить тогда же, и побежал за цветами, на ходу названивая всем. В первую очередь он позвонил миссис Уильямс, попросив внеочередную уборку завтра, сегодня было совершенно не надо, а перед самой выпиской тоже не стоило. Потом обеим няням, предупреждая, что малыши родились, и их услуги понадобятся уже через три дня.
Написал Гарри и Майклу, получив от обоих поздравления, и через час стоял перед дверью в палату, отчего-то не решаясь зайти. Но все же нашел в себе силы, выдохнул и вошел.
– Клара, как ты себя чувствуешь? – спросил Барнс у женщины, час назад подарившей ему с Себастьяном двоих детей, которых он еще не видел, но уже предвкушал, как будет один заниматься сразу двумя новорожденными.
– Все в порядке, – улыбнулась Клара, сейчас очень уставшая, она все равно была красива и, как Себастьян и хотел, с каштановыми волосами и пронзительными серыми глазами, чуть выше среднего роста, атлетично сложенная даже без диет.
– Вот, это тебе, – Барнс поставил на тумбочку пышный букет из мелких зеленоватых розочек и белых вкраплений еще более мелких цветочков. – Спасибо большое. Извини, Себастьян на съемках, он не смог приехать, но он тоже тебе очень благодарен.
– Он же подпишет мне фотку? – с затаенной надеждой спросила Клара.
– Он тебе все, что хочешь подпишет, – пообещал Барнс. – Мы пришлем.
– Спасибо. Ты не против… – Клара прикрыла зевок ладошкой.
– Да, прости, конечно. Отдыхай, – и Барнс быстро ушел из палаты, прикрыв за собой дверь.
Он вдохнул, выдохнул и пошел к своим детям.
В большой светлой палате помимо обычной кровати стояли две люльки, в которых сейчас мирно спали младенцы. Барнс не знал, что он ожидал увидеть, но что-то большее, чем два маленьких сморщенных комочка, в которых опознал мальчика и девочку только по розовой и голубой шапочкам. Барнс долго всматривался, ища знакомые черты, но дети пока были слишком маленькими, сморщенными и одновременно пухлыми, красными до синевы, чтобы можно было что-то разобрать. В общем, увиденное совершенно не походило на те милые картинки розовощеких малышей, которые он видел.
Барнс задумчиво погладил пальцем маленькую щечку девочки, которую так хотел, и та во сне ухватила его крохотной ручкой за палец и инстинктивно потащила в рот. И Барнс растаял, влюбился окончательно и бесповоротно сразу в обоих, понимая, что никому не позволит обидеть этих крохотных существ.
Достав телефон, Барнс сфотографировал обоих и послал фото Себастьяну.
“Наши дети, – написал он. – Теперь можешь всем рассказывать)))”
========== 2 ==========
Себастьян и Баки забирали своих детей из госпиталя сами. В машине Баки были установлены два автокресла, няня должна была прийти через час, Клара, получив чек и здоровенную фотографию Себастьяна с автографом, выписалась и уехала домой.
Стояло индейское лето, день был теплый и солнечный. Лучи, разбитые кроной дерева у больничного окна на десятки солнечных зайчиков, освещали палату и кювезы с младенцами.
Себастьян наклонился и взял на руки мальчика. Вид у Себастьяна был серьезный и немного испуганный.
Барнс легко подхватил дочку, уверенно уложил ее на одну руку и встал рядом с Себастьяном, глядя на него. Он за эти пару дней кормления, пеленания, переодевания и укачивания сразу двоих так навострился, что последний день даже не понадобилась помощь медсестер, которые очень жалели одинокого отца, пока не заглядывали в карту, где их указано было двое. Потом жалели не так сильно, но все равно проявляли сочувствие.
Было хорошо все, кроме одного – Барнс не спал ни минуты. Он просто боялся заснуть и что-то пропустить, хотя суперсолдатский слух и реакции никуда не делись. Но дети хныкали по очереди, кормить их тоже нужно было по очереди, а пока покормишь-переоденешь-уложишь, тут и второй проснулся и хочет того же самого. Поэтому Барнс был немного уставший.
– Не бойся, они пока не кусаются, – тихо рассмеялся он, держа дочку и собирая те немногие вещи, которые успел притащить. – Бери и поехали, дома охуевать будешь.
Себастьян покачал головой.
– Не матерись при детях.
Он взял сына на руки, как брал малыша в фильме много лет назад.
– Все-таки надо придумать им имена.
– Хорошо, не буду, – пообещал Барнс. – Хотя им пока все равно. Давай придумывать. Погоди, головку держи уверенней.
Барнс чуть поправил руки Себастьяна. Он оглядел палату, за окнами которой было светло и солнечно, посмотрел на мужа, сосредоточенно глядящего на ребенка, и снова улыбнулся, представляя, как выглядел он, когда остался один на один с двумя голодными плачущими младенцами. Было весело.
– Ты поведешь, – наконец сказал Барнс. Не то, чтобы он устал настолько, чтобы не мог вести машину, но просто боялся, что реакции сдадут, и он не справится с тихой ездой по городу. И это было бы не страшно, если бы они были вдвоем с Себастьяном, он бы просто сманеврировал резко и жестко, но с двумя новорожденными детьми в машине о таких выкрутасах не шло и речи. – Я еще не ложился.
– Значит, приедем и ляжешь, – Себастьян вышел из палаты. Баки шел за ним. – А детьми займемся мы с Дорой.
– Займетесь, а я съезжу в магазин, я не успел ничего купить, пока узнал, уже все, мне их отдали, сам понимаешь, – заговорил Барнс. – У меня список есть. Дора приедет, я вас оставлю и поеду в магазин, потому что оно же сейчас надо, а не потом будет.
Себастьян чувствовал, что Барнс устал, это невозможно было определить постороннему человеку. Для всех Барнс после почти трех бессонных суток был свеж и бодр, даже гладко выбрит, только очень близкий человек был способен заметить чуть прикрытые глаза, более плавные, чем обычно, движения, тихий голос.
– Малышка плохо ест, не знаю, почему, врач тоже не знает, – рассказывал Барнс, пристегивая ребенка в автокресле. – Он сказал, что есть три хорошие гипоаллергенные смеси, которые можно давать, я думаю купить все три на пробу, посмотреть, какую будут лучше есть. Подгузников только одна пачка, надо еще купить, они улетают моментально.
И в каждом слове, в каждом движении Себастьян видел и чувствовал, как включается запас энергии Зимнего Солдата, как Барнс медленно растворяется, уступая место тому, кто точно выдержит, кто пройдет не просто сутки без сна и отдыха, кто и неделю без сна будет действовать согласно отданному приказу. Пока не остановишь.
– Котик, стоп, – сказал Себастьян, усаживая мальчика в детское кресло. – Ты отдашь мне список, и я сам схожу в магазин. А ты, мой хороший, приедешь и сразу ляжешь спать.
Он сел за руль, оглянулся на детей, взял Баки за руку и поцеловал пальцы.
– Ты прекрасно со всем справлялся эти дни. Но хватит. Пост сдан. Пост принят. Отдохни.
Барнс задержал пальцы Себастьяна в своих, чувствуя их тепло, чувствуя мягкое прикосновение губ, а потом поймал мужа за подбородок и потянулся за поцелуем, прижался губами к губам, и выпустил.
– Я дождусь, пока Дора придет, – твердо сказал Барнс.
Дора – рослая крупная мулатка с выпрямленными короткими волосами – уже ждала их дома вместе с Камиллой.
– Какие они маленькие! – вырвалось у бездетной Камиллы, когда она увидела малышей.
– Потому что двойняшки, – объяснила Дора, забирая у Баки и Себастьяна переноски.
– Камилла, метнись, пожалуйста, в магазин вот с этим списком, – попросил Себастьян. – Нужны подгузники и детское питание. Баки, а ты иди спать.
– Добрый день, дамы, – улыбнулся Барнс. – Вы меня простите, я немного устал… Камилла, питание бери в аптеке, в обычном магазине может быть хрень какая-нибудь, только надо быстрее, потому что они скоро есть захотят… Прости, я купить не успел.
– Джеймс, иди отдыхай, – улыбнулась Камилла и ушла.
Похоже, заряд энергии, отведенный самому Барнсу, без Зимнего Солдата подходил к концу, но он сам решил не доводить организм до истерики и понимал, что надо пойти спать, но отойти от детей, оставив их на незнакомую, хоть и виденную несколько раз женщину он физически не мог, поэтому поплелся в детскую.
– Дора, я их переодевал перед самым отъездом из госпиталя, кормил два часа назад, – потом залез в карман джинсов и достал довольно мятую бумажку. – Вот, я по часам кормил, записывал все, вдруг пригодится. Может Стив прийти, но кроватки ему не понравились, он в них не спит, так что лезть не будет.
– Стив – это кот? – уточнила Дора. – Иди спи, Джеймс, я его не пущу. Ни о чем не беспокойся.
Видимо, услышав, что говорят о нем, тут же нарисовался Стив, но вместо того, чтобы пойти разорять детскую, в которой так и осталась стоять коробка, которую он облюбовал, он забрался на Барнса и улегся ему на плечи.
– Стив не придет, – заключил Барнс и пошел ложиться.
В кровати без Себастьяна было, как всегда, пусто и одиноко, но долго скучать ему не пришлось. Барнс заснул тут же, как только его голову подвинул с подушки Стив, словно именно этого он и ждал.
Как Себастьян и предполагал, радикальные феминистские издания просто взбесились, когда его фото с детьми попали в сеть. Но больше было поздравлений и искренней радости. Фото собрало полтора миллиона лайков в Инстаграме и около сотни тысяч комментариев.
Оставив Камиллу разбираться со всем этим, ответив на дюжину звонков и несколько писем, Себастьян отправился в детскую.
Они так и не выбрали детям имена. До сих пор. Так и не смогли прийти к единому мнению. Даже ссорились из-за этого. И теперь Себастьян просто распечатал листы с полусотней женских и полусотней мужских имен, нарезал их, скатал в трубочки и ссыпал в старую оранжевую шапку с синим помпоном, которую Баки подарил ему на первое Рождество.
– Баки, – сказал Себастьян. – Тяни. Первое же женское, которое вытянешь, будет именем нашей дочки. Первое мужское, которое вытяну я – именем сына.
– А если мне не понравится? – логично поинтересовался Барнс, но запустил руку в шапку, пошуршал там бумажками. – Или ты выбрал из того, от чего у меня пар из ушей не валит?
Первая бумажка, которую он вытащил, оказалась с мужским именем, и Барнс просто смял ее, предварительно показав Себастьяну, чтобы тот не думал, что его обманывают.
– Теперь твоя очередь, – сказал он.
Себастьян вытянул бумажку и показал Баки. Имя было женским. Себастьян улыбнулся.
– Тяни следующую.
Барнс вытянул следующее, оно тоже оказалось мужским, так по очереди они вытянули с полдюжины имен, пока Барнсу наконец не попалось женское.
– Микаэлла, – прочитал он. – Не скажу, что мечтал так назвать свою дочь, но неплохо. Микки… Нет, как мышь из мультика. Мика.
Себастьян достал и развернул очередную бумажку.
– Александр, – прочитал он. – Саша? Как-то по-русски. Алекс. Или Лекс. Или Сандер.
– Ура! – Барнс был бесконечно рад, что они смогли решить проблему имен. Вернее, Себастьян смог решить, он до такого простого решения додуматься не смог. – Я люблю тебя, принцесса. Ты гений просто.
– Нет, котик, я больше не принцесса, – улыбнулся Себастьян. – Принцесса теперь Мика.
– И как же я теперь буду тебя называть? – искренне растерялся Барнс, который звал Себастьяна принцессой уже больше пяти лет. И в этом отношении он не хотел и не собирался ничего менять. Вот совсем. Просто у него будет две принцессы. По крайней мере, он так видел ситуацию.
– Придумаешь что-нибудь. Не сбивай детей с толку. Пойдем покормим детей, уже пора. А потом в муниципалитет за метриками.
– Что, боишься вопросов, почему папа – принцесса? – рассмеялся Барнс. – Или тебе никогда не нравилось быть принцессой?
Барнс пошел на кухню разводить смесь.
Ему нравилось кормить детей, нравилось сидеть с ними, у него на руках они успокаивались, как ему казалось, быстрее.
Сейчас за детьми присматривала вторая няня, Стэлла, но она, как и Дора, уже привыкла к тому, что папы способны сами покормить детей, укачать, сменить подгузники. Обе няни очень уважали Себастьяна и Баки за это: каждой приходилось работать в семьях, где родители заходили в детскую утром – поворковать над младенцем, и вечером – поцеловать в лобик.
Себастьян поднял Лекса с развивающего коврика, на котором он лежал и таращился на разноцветных пластмассовых зверюшек, и принялся кормить подогретой смесью. Стелла накинула ему на плечо полотенце, чтобы малыш, срыгнув, не запачкал папе одежду.
Провозившись с новорожденными в одиночку, Барнс очень ценил помощь нянь, понимая, как им приходится тяжело, и старался, когда был дома, больше времени проводить с детьми, используя няню как помощника, а не полноценную сиделку.
Мика тянула ручки к точно таким же пластиковым зверям, как и у брата, и Барнс подумал, что, несмотря на то, что их дети разного пола, очень долгое время всего придется покупать по два и если это не одежда, то одинакового, по возможности отличающегося только цветом, чтобы дети не проругались, где чье.
Взяв дочку на руки, Барнс легко устроил ее на согнутой руке и приставил соску к ротику. Мика тут же его открыла, ухватившись деснами за соску и принялась сосать, хватая бутылочку руками.
– Я бы тебе ее дал, но ты же уронишь, – улыбнулся Барнс, и обратился к Себастьяну. – Если ты завтра не занят, мы могли бы съездить к твоей маме с малышами. На часок днем.
– Мама против того, чтобы мы возили их, когда они такие маленькие, так что обещала приехать сама.
Лекс наелся и выплюнул соску. Себастьян отставил бутылочку в сторону и поднял сына вертикально, чтобы он срыгнул.
Мика ела плохо, постоянно выплевывая соску, и Барнс всю дорогу уговаривал ее нормально поесть. Себастьян был прав, теперь не он был принцессой.
– Все, – наконец сказал Барнс, поглядев на бутылочку, в которой оставалось еще смеси. – Я больше не собираюсь насиловать ребенка, раз она не хочет. Минут через пятнадцать переодеть и можно идти гулять.
Барнс бережно положил Мику обратно на коврик и пошел мыть бутылочки и пихать их в стерилизатор, раз у него было на это время.
– Я гулять с детьми не пойду, – предупредил Себастьян, укладывая Лекса на коврик. – Слишком сентиментальных фоток нащелкают.
– И что? – Барнсу было глубоко плевать, каких фоток могут нащелкать. – Ты хочешь сказать, что мы вдвоем вообще с ними гулять не будем?
Барнс спросил спокойно, но Себастьян мог заметить, как он весь напрягся едва-едва, похоже это его задело.
Себастьяну хотелось закатить глаза, но он только сказал:
– Сегодня точно не пойду. Завтра сходим после обеда, у меня тренировка с утра.
– Ну что ты, lapushka? – спросил Барнс.
Он поймал Себастьяна в объятия, когда они вышли из детской, и положил голову ему на плечо.
– Нас отбирает друг у друга работа, я не хочу чтобы нас разлучали дети, – тихо сказал он.
Барнс понимал всю полезность няни, но почему-то сейчас чужой человек в доме нервировал, она могла увидеть то, что было не предназначено ни для чьих глаз.
– Котик, – Себастьян обнял его. – Просто этот вал сентиментальных отзывов… Мне от него почему-то плакать хочется.
– Мой хороший, – Барнс погладил Себастьяна по спине. – Хорошо, давай не будем гулять вместе, пока ажиотаж не спадет. Можешь пока вообще с детьми не гулять, если не хочешь. Все равно больше будут Дора со Стэллой гулять.
Барнс очень волновался за моральное состояние Себастьяна, но что могло в сопливо-розовых комментариях вывести его из равновесия, Барнс не представлял.
– Или пока погода не испортится, – согласился Себастьян. – Ничего, котик, я привыкну и к роли, и к образу отца. Не беспокойся. Мне просто нужно немного времени.
========== 3 ==========
Было раннее утро, солнце еще не разогнало серые сумерки, и за задернутыми шторами спальни царил полумрак. Барнс знал, что Себастьяну никуда сегодня утром не нужно, поэтому, нежно коснувшись губами виска, аккуратно выбрался из кровати, вытащив свою косу у Стива, который так и продолжал спать на его подушке.
Совершив утренний моцион, Барнс пошел готовить завтрак. Он слушал тишину в квартире, которая с появлением детей была редким гостем. Слышал, что уже проснулась Стэлла, с Дорой они менялись на утренней прогулке, если родители не брали детей гулять сами. Сегодня Барнс собирался посвятить время утренней прогулки Себастьяну, потому что последнее время у них было не так много времени друг на друга, и это огорчало Барнса.
Войдя в еще сумеречную детскую, Барнс встал у кроваток, просто глядя на спящих детей. Он боялся, что не сможет полюбить их, боялся, что это будут только дети Себастьяна, но сейчас понимал, что это не так. Это и его дети тоже, потому что неважно, чьи они биологически, если Барнс вкладывал всего себя в них. Постояв так несколько минут, он пошел заниматься своими делами и ждать, пока проснется Себастьян. Мешать Стэлле, пока дети спят, он не собирался.
Себастьян вышел на кухню минут через двадцать.
– Доброе утро, котик, – он поцеловал Баки. – Как там детки? Спят еще? Не слышно их.
– Ага, спят, – кивнул Барнс, тут же прижимаясь к Себастьяну, не желая его отпускать. – Можешь сходить посмотреть. Я уже глянул, такие милые, не то что когда плачут. Что ты хочешь на завтрак?
– Хочу яичницу и гору жареного бекона, – сказал Себастьян. – Погуляем с ними сегодня? Дождя нет.
– У меня были другие планы, – сразу сказал Барнс таким бархатным голосом, что становилось понятно, какие у него были планы. – Я соскучился по тебе. По нам.
– Как хорошо, что у нас отличная звукоизоляция в спальне, – улыбнулся Себастьян.
– Так что, гулять или не гулять? – спросил Барнс, принимаясь готовить завтрак Себастьяну, прикидывая, что сам тоже еще чего-нибудь слопает за компанию.
Скоро должны были проснуться малыши, и Барнса очень радовало, что они ели и спали одновременно, а не вразнобой, тогда бы, наверное, можно было бы просто сойти с ума.
Они как-то уже отпускали пару раз нянь на целые сутки, и это всегда оказывались очень увлекательные сутки, полные забот, детского плача и нескольких часов тишины, когда они спали.
– Знаешь, я уже представляю, как они начнут ходить, – сказал Барнс, жаря целую пачку бекона. – У Мики должно быть красивое платьице. Только не розовое, как у всех девочек, а… цвета хаки. Хороший цвет, немаркий, а некоторые оттенки очень красивые. А у Лекса штаны камуфляжные в цвет платья Мики. Я уже прикидываю, с какого возраста куда их отдать, чтобы развивались гармонично и правильно. Сам-то я маленьких совсем не смогу научить, а то, как я тренировал девочек в Красной комнате, это скорее муштра была. Я как учитель очень злобный и беспощадный.
– Они только через год начнут ходить, – сказал Себастьян. – Так что подожди уж. Купи им комбинезончики камуфляжные, я что-то такое видел в рекламе.
– Если того, что мне надо нет в продаже, я закажу, сошьют, – сказал Барнс, словно у него все вещи были пошиты на заказ. – Только какой расцветки? Одинаковые не хочу, они же все-таки мальчик и девочка. Но и голубой-розовый тоже не хочу. Это пошло. Может быть, зимний для Лекса и бурю в пустыне для Мики? Это сине-черно-серый и бежево-коричневый. Веселенькие такие расцветочки и нетривиальные. Я узнаю, где занимаются пошивом детской одежды, на зиму комбинезончики им точно понадобятся. А когда они из них вырастут, можно будет загнать втридорога. Но ты так и не ответил на мой вопрос о прогулке. Прогулка или секс?
Он подошел к Себастьяну, отложив щипцы, которыми переворачивал бекон, и обнял его, нежно целуя в шею.
– Ну же, лапушка… – и жарко выдохнул.
Теперь, когда нельзя было заняться сексом посреди гостиной, в любой момент, когда обоим этого хотелось, Барнсу стало сложно. Ебливость никуда не делась, а вот возможностей стало меньше. Барнс уже мечтал о том, когда им не нужна будет няня круглосуточно, а дети будут спать в своих кроватках целую ночь, чтобы можно было, уложив их спать, посвятить время друг другу.
Ласкать, целовать, гладить и брать или отдаваться, не важно, главное, слиться в экстазе.
Бекон чуть не превратился в угольки, пока Барнс ластился к Себастьяну, и пришлось спешно ретироваться обратно к плите, чтобы ничего не сгорело безвозвратно.
– Секс, а потом прогулка, – уверенно сказал Себастьян. – И я как раз хотел тебе предложить одевать детей без этого дурацкого гендерного деления на розовое и все остальное. И вообще не навязывать им, во что им играть. Сами разберутся. Я буду их любить, даже если Лекс подастся в модельеры женского нижнего белья, а Мика – в наемницы.
– Пока им пофигу, во что играться, – Барнс поставил перед Себастьяном несколько тарелок. – Ешь, потом кормим мелких, секс и прогулка.
Барнс усмехнулся, он никогда не думал, что будет планировать секс.
– Не пущу в наемницы, – вдруг сказал он. – И я не про весь бред, что женщина не предназначена для войны, а только для рождения детей. Чушь все это. Мне придется уйти за ней, потому что я обязан ее защищать. Их обоих, пока жив. Сам понимаешь, на войне даже Зимний Солдат может облажаться. А еще у меня есть ты. Но научить мелких стрелять и драться нужно будет обязательно. Мир жесток, даже этот мир. А я хочу, чтобы мои дети могли без ущерба для себя отбиться не только от шпаны, но и от вооруженного опытного человека. Уметь защищать себя – это важно. Ты же умеешь. Хорошо, что тебе оно не пригодилось ни разу.
– Котик, я даже не собирался с тобой спорить, – уверенно сказал Себастьян, сел за стол и набросился на бекон. – Естественно, что ты будешь растить детей в соответствии со своими представлениями о прекрасном, а я – со своими представлениями о возвышенном. Договоримся как-нибудь.
– Главное – с ними договориться, – философски заметил Барнс, уверенный, что если дети чего-то не захотят, то хрен им это впихнешь.
– Всегда можно заинтересовать, – сказал Себастьян. – Ты чего не ешь?
– Я давно встал, с Кайлом уже прогулялся, позавтракал, так что ешь, лапушка, я не хочу. Пока. Я пока детям приготовлю, – и принялся разводить смесь. Вроде бы и простое занятие, уже выверенное, но все равно для Барнса это было как какое-то священнодейство. – Дети проснулись, Стэлла уже с ними. Погремушками гремят, – Барнс улыбнулся, слушая звуки, доносящиеся из детской.
– А когда у них возраст постоянных воплей? – спросил Себастьян. – Вроде уже скоро.
Он быстро доел и взял бутылочку Лекса – зеленую, в мелких белых овечках.
– Идем кормить?
– Идем, – бутылочка Мики была в синих цветочках, похожих на ромашки. – Судя по тому, что я читал, у них возраст постоянных воплей от где-то сейчас и лет до пяти, как повезет.
В детской Стэлла стояла рядом с двумя пеленальными столиками и водила над детьми, потряхивая, погремушками.
