Текст книги "Тени прошлого (ЛП)"

Автор книги: Snapes_Goddess

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

– Да не переживай, подруга! Думаю, как только познакомишься с ним поближе, он точно уж не разочарует тебя, – пространство кабинета заполонил низкий чувственный смех Джессы. – Хотя, о чем это я? Тебе и так должно быть это уже известно – ведь это отец Элиаса.

– Мы… тогда… были пьяны, и я ничего не помню, – смущенно пробормотала Гермиона, на ходу придумав единственное оправдание, которое могло послужить хоть каким-то объяснением.

«А что еще я могу сказать Джессе? Что в тот день только что закончилась битва с самым страшным и могущественным темным магом? И что после нее мы с Люциусом ни с того, ни с сего трахнулись в общей гостиной одного из школьных факультетов? Нет! Уж лучше банальный секс по пьянке, тем более что это даже и не ложь, если вспомнить ту, почти приконченную, бутылку огневиски…»

– Ого… И это был твой первый раз? – прекратив смеяться, тихо спросила Джесса.

– Да, первый, – честно призналась Гермиона.

– Ну а потом? Потом же были у тебя еще мужики? – задавая вопрос, Джесса почти не сомневалась, каким будет ответ. Она была практически уверена, что с личной жизнью у ее молоденькой подружки дела обстояли как-то… никак. Правда, когда-то, еще на заре их дружбы, она думала, что отец Элиаса – кто-то из друзей Гермионы (Рон или Гарри), но уже скоро поняла, что ошибается.

– Гм… нет, никого больше не было… – еле слышно отозвалась Гермиона, и рот подруги невольно приоткрылся маленькой буквой «о».

– Мда… Я, конечно, знала, что ты несколько наивна в сексуальном плане, но, честно сказать, не думала, что до такой степени… Просто считала тебя эдакой… ханжой, – спустя какое-то время задумчиво протянула Джесса.

Слегка нахмурившись, Гермиона тоже откинулась назад и оперлась на ладони. Инвентаризация оказалась забытой, поскольку начавшийся разговор явно представлял для обеих интерес гораздо больший, чем разборка полученного товара.

– Я не ханжа, и знаю о сексе все. Правда, в теории, а на практике – нет…

– Но сейчас ты же хочешь оказаться с ним в постели снова? – упрямо продолжила расспрашивать Джесса.

– Не знаю… возможно и хочу, просто… все очень сложно. Он намного старше меня, намного опытней… И я ужасно боюсь выглядеть перед ним… дурочкой, – к концу фразы Гермиона снова ужасно смутилась и покраснела.

– Да, я помню, ты говорила, что училась в одной школе с его сыном… Но, черт возьми, как же он тогда умудрился тебя выебать?

От этой грубоватой прямолинейности у вздрогнувшей Гермионы перехватило дыхание.

– Джесса!

– О, я тебя умоляю! Только не делай вид, что оскорбила твои маленькие, почти девственные ушки, – Джесса закатила глаза. – Прости, но как это понятие не называй прилично, смысл его точней всего передаст лишь суровая правда: ебать, выебать, уебать и пошли на хрен все те ханжи, которых это коробит.

– Мы, гм… то есть… произошел несчастный случай… много народу погибло. Поэтому мы и пили тогда. Ну а потом… попытались как-то утешить друг друга. Вот так это и случилось, – ответить Гермиона постаралась, как можно ближе к истине.

– Странно, что он не женат. Я имею в виду, для мужчины его возраста.

– Он был женат… его жена как раз и погибла в той… аварии… Потому, собственно, Люциус и был тогда не в себе. Понимаешь?

– Эх… Как все сложно то, оказывается. Да еще и залетела сразу же… – Джесса сочувственно посмотрела на подругу.

Она искренне любила Гермиону. Любила практически, как младшую сестренку, и бесконечно восхищалась стойкостью и моральной силой этой молоденькой девчушки, избравшей для себя удел матери-одиночки, вместо того, чтобы просто избавиться от неожиданного и нежеланного плода. И, конечно же, хотела, чтобы та наконец нашла свое женское счастье.

– Да, беременность резко изменила мою жизнь и планы на будущее. Но… Что произошло, то произошло. Просто впредь я буду умней и осторожней, – Гермиона усмехнулась и покачала головой. – Поскольку к еще одному ребенку пока точно не готова.

– Тогда тебе надо продумать все и, может быть, уже сейчас начать принимать зе… таблетки.

– Даже не знаю, как мой организм среагирует на синтетические гормоны, но рассмотрю все варианты. Черт, не могу поверить, что рассуждаю о проблемах приема противозачаточных средств, – приподнявшись, Гермиона уселась и обняла коленки.

– Ладно. Оставим пока проблему противозачаточных, поскольку я так и не услышала ответа на свой вопрос. Ты лишь объяснила мне сложный характер ваших отношений. А хочешь ли ты, чтоб этот мужик снова ебал тебя или нет – так и не призналась… – Джесса снова намеренно использовала вульгарную формулировку в надежде, что возмущенная подружка не удержится и скажет ей правду.

– Да не знаю я! Не знаю! – почти прокричала Гермиона в ответ.

– Что значит «не знаю»? Либо мужчина заставляет тебя истекать от желания ощутить его у себя внутри, либо не заставляет. Прости, дорогая, но третьего не дано! – упорно продолжала дожимать ее Джесса.

– Когда Люциус рядом, у меня перехватывает дыхание… и сердце начинает биться, как сумасшедшее, – признала Гермиона.

– Эм-м… Это все, конечно, хорошо, но мокрая-то ты от него становишься или нет? – Джесса усмехнулась, заметив, как у подруги расширились от этого вопроса глаза.

– Ну… пожалуй, да… – Гермиона снова покраснела до корней волос.

– Фантастика! – довольно рассмеялась Джесса. – Итак… что же ты собираешься с этим делать?

– Что ты имеешь в виду под своим «что ты собираешься с этим делать»? Да ничего не собираюсь! Просто… пусть все идет, как идет. И случится в свое время. Я хочу, чтобы сейчас все произошло… естественно, – мягкая улыбка скользнула по губам Гермионы. – Знаешь, когда он поцеловал меня в первый раз…

– Стоп! Погоди-ка… Что значит «когда поцеловал в первый раз»? Вы что, ни разу не целовались? Даже, когда трахались? – перебила ее и так недоверчиво спросила Джесса, что Гермиона снова ощутила ужасную неловкость.

– Нет… тогда – нет. Я же говорю, что мы оба были не в себе той ночью… А когда начали общаться снова, то Люциус всегда вел и продолжает вести себя, как джентльмен…

– Боже, боже… Боюсь, дорогая, что тогда первого секса ты будешь ждать еще дольше, чем первого поцелуя! То бишь – вечно! Если, как говоришь, этот Люциус ведет себя джентльменом, то это означает, что он (прости, как дурак!) будет ждать какого-то знака или, что еще хуже, первого шага, говорящего о твоей готовности. Что-то вроде: «Ах, стань наконец знойным мачо и выеби меня уже!» – Джесса усмехнулась. – Хотя… сама понимаешь, есть много способов «и рыбку съесть, и лапок не намочить» и без… ээ… прямого проникновения, если уж ты к нему не готова.

– Например, каких? – жгучее любопытство Гермионы, казалось, достигло апогея.

– Ну, например, откровенных ласк. Отлично выполненного петтинга еще никто не отменял, знаешь ли. Или же ты могла бы позволить ему немножко пошептаться с твоим пушистым котеночком…

– Пошептаться с… кем?

– Ох, темнота! Дать ему попробовать себя, отведать, вкусить – как еще тебе сказать? – Джесса закатила глаза, испытывая безумно острое наслаждение от дикого смущения Гермионы.

– Джесса!

– И не давай ему вставить, пока не вылижет тебя всю! Не полакомится… – подруга лишь дерзко подмигнула и демонстративно пощелкала языком, показывая, как именно Люциус должен попробовать Гермиону. Они обе бились в припадке истерического смеха, когда услышали громкий стук во входную дверь магазина. – Я открою. Наверное, это какой-то идиот, который не может прочитать табличку с одним единственным словом: «Закрыто!»

Гермиона все еще продолжала улыбаться, глядя, как Джесса поднимается с пола и выходит из кабинета, направляясь к входной двери. Она всегда восхищалась яркой и бьющей через край чувственностью, которой отличалась эта молодая женщина. И самой Джессой, сосуществующей с собственной сексуальностью так, будто та была ее второй кожей. Казалось, понятия стыда или стеснительности и впрямь неведомы этой очаровательной диве, однако ее доброта, цепкий ум и природное здравомыслие не вызывали никаких сомнений. Стать такой, как Джеса, она, конечно же, не смогла бы, но порой страшно завидовала ее свободе и независимости от чужого мнения. Уже через несколько минут подруга вернулась обратно, держа в руках большую черную коробку.

– И что это такое? – спросила она, когда Джесса снова уселась напротив и поставила коробку на пол рядом Гермионой.

– Доставлено тебе курьерской службой, – та протянула конверт, который ей вручили вместе с коробкой. – Думаю, догадаться, кто прислал все это, легко, но прочитать послание, так или иначе, стоит.

Увидев на черной восковой печати фамильный вензель Малфоев, Гермиона мысленно взмолилась, чтобы письмо оказалось не зачарованным и, следовательно – говорящим, а самым, что ни на есть обыкновенным. Она осторожно вскрыла конверт и достала оттуда листок с запиской и изящную карточку. Поблагодарив всех богов, что Люциус догадался написать простое письмо, она развернула записку и уставилась на элегантные завитушки текста.

– Ну! Читай вслух, я сгораю от любопытства! Чего он там пишет? – Джесса ерзала рядом, чуть не подпрыгивая от волнения на месте.

– Хорошо, хорошо! Будь по-твоему, – не удержавшись, Гермиона засмеялась, чуть откашлялась и начала читать вслух. – «Дорогая Гермиона, поскольку я решил пригласить тебя на первое наше настоящее свидание, то рискнул и взял на себя смелость подарить тебе то, что ты сможешь на эту встречу надеть. Прошу, не возражай мне и не обижай отказом! Внутри конверта также находится подарочный сертификат на комплекс приятных процедур в спа-салоне «Избалованная Богиня». Там тебя ожидают завтра, в десять часов. Об Элиасе можешь не волноваться, я договорился с Поттером о том, что утром и, конечно же, вечером он подстрахует нас и посидит с мальчиком. Заеду за тобой около семи пополудни. До встречи. Люциус».

– О-о-о… Какой мужик… Ну обо всем подумал, я аж завидую! – простонала Джесса, когда Гермиона закончила читать. – А теперь открывай! Давай же! Посмотрим скорее, что там!

– Уговорила, открываю, – Гермиона рассмеялась и, развязав бант, сняла крышку. Пару секунд она торопливо отодвигала в сторону слои серебристой бумаги, покрывающей содержимое, а потом тихонько выдохнула: – О, боже… – и трясущимися руками достала платье из коробки.

Оно было без рукавов, с квадратным лифом и аккуратно присобранным на талии. Юбка клеш мягкими волнами опускалась чуть ниже колен, а сама ткань, хотя и черная, чуть заметно мерцала от малейшего движения в попадающих на нее лучиках света. Платье было не просто красиво – оно смотрелось стильно и дорого, хотя, чего же еще можно ожидать от подарка, который выбрал Люциус Малфой.

– Черт, это – не платье… это просто «Завтрак у Тиффани» какой-то, – восторженно протянула Джесса, откровенно любуясь изящной дизайнерской вещью. Потом она заглянула в коробку и, разглядев там еще одну (поменьше), вытащила и ее. А когда открыла и увидела там подобранные к платью туфли, тихонько выдохнула. – Да… У этого мужчины со вкусом точно порядок.

– Но… мне кажется, это уже слишком. Не могу поверить, что…

– Брось! Что плохого, если красивый, состоятельный мужик хочет немного побаловать тебя? Тем более что ты заслужила это, Гермиона. И пусть заваливает тебя подарками и купает во внимании, пусть, глупенькая! – Джесса улыбнулась. – Не позволяй своей гордости мешать ему так красиво и шикарно ухаживать. Мне бы так повезло!

– Да, но я никогда не сталкивалась с подобным проявлением внимания, – все еще сомневаясь, отозвалась Гермиона и принялась аккуратно укладывать подарки в коробку.

– Привыкай! Уверена, это не последний случай, когда он постарается сделать тебе что-то приятное, – Джесса помогла ей закрыть крышку. – Надо же, все продумал… и платье, и обувь, и посещение салона… Молодец мужик! Хотя, кажется, он все же забыл об одной маленькой, но очень существенной мелочи.

– И о какой же? – рассеянно спросила Гермиона, водя пальцем по аккуратной подписи на записке.

– Как это о какой? О белье, дорогая моя, о нижнем белье, – глядя, как Гермиона резко вскинула голову, Джесса ухмыльнулась. – Поэтому забудь об инвентаризации! Закончим ее потом. Потому что сейчас мы с тобой направимся по магазинам, чтобы восполнить это досадное упущение.

– О… даже не знаю, стоит ли…

– Конечно же, стоит! Пришло время выкинуть простенькие трусики, Гермиона. Сейчас тебе нужно такое нижнее белье, чтобы заставить мужчину рычать, как зверь… Чтобы ты потом мурлыкала, как котенок! – она подмигнула и, поднявшись, начала одеваться.

– Джесса, ты порой просто невыносима! – раздраженно качнула головой Гермиона

– Давай, собирайся. И не забудь кошелек! Тебе предстоит получить урок соблазнения от настоящего профессионала, куколка.

========== Глава 12. Что значит дружеская забота! ==========

В которой кое-кто пытается быть полезным.

Нежась в громадной ванне, наполненной горячей благоухающей водой, Гермиона расслабилась окончательно. Проникающее в мышцы тепло в сочетании с запахом лаванды погрузило в сладкое и абсолютно бездумное блаженство.

«Боже… Что это был за день?»

И правда: чего только с ней сегодня не делали! Сейчас, на заключительном этапе ароматерапии, она почти с благоговейным восхищением вспоминала то огромное количество услуг, что оказались предусмотренными подарочным сертификатом Малфоя. Занявшись для начала лицом, косметолог отшлифовала его скрабом, затем нанесла пару масок (питательную и увлажняющую), какие-то целебные крема, от которых темные круги под глазами исчезли почти мгновенно, закончив действо легким массажем. Потом наступил черед маникюра и педикюра, когда каждый ноготок оказался не только отполированным, но и украшенным изящным «френчем». Ноги Гермионы депилировали, а аккуратная стрижка в области бикини и вовсе привела ее в смущение.

«Мною только начали заниматься, а я уже ощущаю себя эдакой… «избалованной богиней»… Что же будет дальше?» – думалось ей тогда.

А дальше тело растерли морской солью с лечебными минеральными грязями, заставили все это смыть и густо намазали душистым кремом, от которого кожа начала казаться нежнее, чем у младенца. После этого Гермиона неспешно пообедала в небольшой комнатке, где тихая музыка звучала, будто из ниоткуда. Затем направилась сначала в душ, больше похожий на теплый летний дождь, а после него на массаж, во время которого благополучно задремала. Поэтому, когда пришло время усесться в кресло парикмахера, Гермионе казалось, что ни единой косточки в ее теле уже не осталось – они (все ее косточки) медленно, но верно расплавились от изощренного внимания, щедро уделенному телу. Но и на этом волшебные сеансы не закончились, потому что парикмахер, занявшийся укрощением ее буйной шевелюры, оказался настоящим мастером своего дела. Прошел лишь час, и непослушная копна волос превратилась в струящийся крупными волнами каскад локонов, казавшихся теперь легкими и воздушными. Наконец их подкололи наверх, чтобы отправить Гермиону на заключительный этап комплекса – в ароматическую ванну.

«После того, как судьба подарила мне Элиаса, наверное, это самый лучший, самый замечательный подарок… Таких невероятных ощущений я не испытывала еще ни разу в жизни. Как же хочется, чтобы поскорей наступил вечер и Люциус смог увидеть меня в новом платье. А еще… пожалуй я наберусь смелости и надену то белье, что прикупили с Джессой», – она не сдержалась и улыбнулась, вспомнив вчерашний поход с подругой по магазинам.

Решив поначалу быстро пробежаться по ближайшему торговому центру и благополучно вернуться к инвентаризации, Гермиона оказалась удивленной, когда поняла, что Джесса тащит ее куда-то совсем в другую сторону. Нет, она, конечно же, попыталась воззвать к благоразумию подруги, напомнив, что их все еще ждут дела, но аргумент оказался начисто отметен той, кому он предназначался. Поскольку на это Джесса категорично заявила, что покупка белья тоже дело, и, может быть, даже более важное, чем какая-то там (занудная!) инвентаризация.

Уже скоро они оказались в маленьком магазинчике, специализирующемся только на женском белье и расположенном на первом этаже небольшого причудливого особнячка викторианской эпохи. Выглядел магазинчик скромно, сдержанная вывеска лаконично сообщала, что именно можно в нем приобрести, и поначалу Гермиона даже испытала легкое разочарование, впрочем, быстро сменившееся восторгом, как только она оказалась внутри. Ассортимент этого неброского салона не просто восхищал. Он поражал. Потому что мог удовлетворить любой, даже самый изощренный, самый капризный и пресыщенный вкус. Не прошло и минуты, как Гермиона, сама того не заметив, оказалась в примерочной кабинке, куда Джесса принялась неустанно носить одну вещичку за другой.

«Да уж… наверное часа три я мерила одни только бюстгальтеры!»

И это было правдой. Бюстгальтеры, приподнимающие грудь, открытые, закрытые, из кружев или шелка, однотонные и цветные, с бретельками и без, застегивающиеся сзади или спереди. Один раз Джесса даже принесла нечто (уже и не напоминающее бюстгальтер, с вырезанной на месте сосков, тканью), что Гермиона отказалась мерить напрочь. В ответ на это подруга дважды попыталась засунуть ее в корсеты, от которых Гермионе тоже пришлось настойчиво отказываться. Хотя в одном Джессе отказать было нельзя – она и впрямь разбиралась в нижнем белье, как никто иной. И поэтому несколько часов Гермиона примеряла одну миленькую штучку за другой, вертясь то так, то эдак. То перед зеркалом, то перед Джессой, которая, спевшись с молоденькой продавщицей, бросала критические, но очень верные замечания.

После того, как бюстгальтеры были, наконец, отобраны, подошел черед трусиков, и мучения Гермионы вышли на новый виток. Мерить их, слава Мерлину, не пришлось, но и просто перебирать бесконечную череду стрингов, танга, обычных бикини, лосин и шортиков оказалось более, чем утомительно. В конце концов, устав от этого священнодейства, Гермиона отобрала несколько симпатичных вещичек в тон подобранных бюстгальтеров и с облегчением вышла из магазина. Еще ни разу в жизни она не тратила такое безумное количество времени на покупки чего-то для себя любимой и теперь ее исподволь грызла совесть. Напрасно Джесса пыталась успокоить ее, горячо убеждая в том, что погруженная лишь в жизнь ребенка мать-одиночка заслуживает эти покупки и имеет полное право потратить на себя и время, и деньги – убеждения оказались напрасны, и Гермиона смогла успокоиться лишь тогда, когда купила Элиасу несколько игрушек.

«Пожалуй… я рискну надеть что-нибудь из этого белья… Разумеется, применить ничего из множества советов Джессы по соблазнению мужчин не удастся, но все же… мы будем с Люциусом одни. И я постараюсь представить, как могло бы все быть, если б наши отношения с самого начала развивались, как у всех. Ухаживания, свидания, совместные прогулки… Господи, как же приятно, оказывается, когда в жизни появляется кто-то, кому ты нравишься. Очень нравишься…»

Закусив губу, Гермиона глубоко вздохнула. Привыкнув за последние годы к тому, что заботятся о ней только друзья и только по-братски, осознавать сейчас, что ее балует мужчина, казалось все же странным и немного неловким. Тем более что сегодня вечером они впервые отправятся с Люциусом на самое что ни на есть настоящее свидание.

«Как все пройдет? Как мы будем вести себя друг с другом? – внутренности скрутило болезненной судорогой. – Нет, хватит трусить! Уже совсем скоро и разберешься!»

____________________________________________________________________________

Войдя в кабинет отца, Драко нашел того стоящим у стола и озадаченно разглядывающим черную пиджачную пару, наброшенную на спинку кресла. Люциус внимательно смотрел то на костюм, то на целую кипу разноцветных шелковых галстуков, разложенную на столе, явно пытаясь решить какой-то очень важный для себя вопрос.

– Ого… Еще один магловский костюм? – удивился Драко, подходя и становясь рядом.

– Да. Знаешь, я всегда думал, что это у нас, волшебников, одежда достаточно замысловата, – нахмурившийся Люциус снова глянул на пестрое галстучное изобилие. – Но, похоже, ошибался… Портной прислал мне их целую коробку и, черт бы все это побрал, я понятия не имею, который из этого множества надеть сегодня.

– По какому поводу? – уточнил Драко и невольно приподнял бровь от изумления, прочитав имя дизайнера на коробке от галстуков.

«Мда… Отец никогда не страдал отсутствием вкуса. Что в нашей одежде, что в магловской…»

– У нас с Гермионой сегодня… свидание, – пробормотал Люциус и, потянувшись к ярко-красному галстуку, приложил его к костюму. – С чего, спрашивается, я так мучаюсь, выбирая эту чертову деталь?

– Действительно! Это всего лишь галстук, отец. Поэтому не мудрствуй и надень черный – просто, элегантно и подойдет к любому случаю. Тем более к вечернему выходу в свет, – Драко заменил красный галстук на черный, приложив тот, что выбрал поверх отцовского варианта. – И кстати, не пойму этой возни с удавками. Почему ты вообще собираешься надеть магловский костюм вместо мантии?

– Потому что свидание пройдет в Лондоне, видишь ли, я не собираюсь дарить завтрашнюю тему для обсуждения ни одной газетенке, – Люциус повесил галстук на вешалку к костюму и упаковал законченный комплект в чехол. – Хотя и надеюсь, что когда-нибудь мы сможем с ней открыто показываться на людях в магическом сообществе и не ограничивать себя пребыванием в мире маглов.

– И все же, как я погляжу, ты соприкасаешься с их миром все больше и больше. Этот костюм уже которая по счету магловская одежда, купленная за последнее время? – поддразнил отца Драко, на что тот кивнул на еще один чехол и даже расстегнул молнию, чтобы показать сыну элегантный черный фрак от того же дизайнера.

– Ничего не скажу, знаешь, мне стала нравиться их одежда. А джинсы так и вовсе оказались весьма удобной штукой, – явно довольный Малфой-старший упаковал костюм обратно.

Понятно было, что покупал он вещи уж точно не путем похода по магловским магазинам, а перепоручив это кому-то, но даже сам факт их наличия у отца говорил Драко о многом.

– И все же меня, например, продолжают безумно раздражать дурацкие книги, которые Элиас так любит. Какая-то ерунда о котах в шляпах и непонятных существах Сэмах или как-их-там, а еще эти нелепые игры, правила которых просто не имеют никакого смысла. Жду не дождусь дня, когда смогу наконец, как отец, подарить ему книги и игрушки, подходящие для маленького волшебника, а не эту магловскую ерунду.

– Ну… судя по тому, что происходит сейчас в твоей жизни, ожидания эти сбудутся уже скоро, – заметил Драко, наблюдая, как отец легким движением палочки отправляет одежду в свою спальню. Люциус явно нервничал и даже не скрывал этого, что немало забавляло его старшего сына.

– Надеюсь, что ты окажешься прав, и мне не придется долго таить свое родство с Элиасом. Тем более теперь… уж коли у нас с Гермионой возникли еще и личные отношения. Думаю, мальчик заметит это так или иначе, и шокирующих вопросов от него посыплется еще больше, – в десятый раз за последние несколько минут поглядев на часы, Люциус невольно забарабанил пальцами по столешнице.

– Боишься, что ли? – наслаждаясь замешательством отца, усмехнулся Драко и тут же отметил, как тот нахмурился и грозно зыркнул на него в ответ на эту самодовольную ухмылку.

– А сам-то как думаешь? Это мое первое свидание за последние почти тридцать лет, – Люциус провел пятерней по волосам и откинулся на спинку кресла.

Память услужливо подкинула воспоминания о том, как, еще учась на седьмом курсе, он начал ухаживать за Нарциссой. Тогда все происходило по правилам: одни они практически не оставались (Андромеда почти всегда была третьей, кто присутствовал на свиданиях, а когда она оказывалась занятой, то неподалеку постоянно маячил кто-то из домовиков семейства Блэк). Да вообще, по сути, он и остался то с Нарси наедине лишь в первую брачную ночь, что заставило обоих больше нервничать, нежели наслаждаться долгожданным уединением. Сейчас все по-другому. Гермиона не нуждается ни в каких компаньонках, и они смело могут находиться только друг с другом.

«Да что говорить? Я не просто могу находиться рядом! Могу дотронуться до нее, поцеловать ее. И все это без чужого надзора или вмешательства…» – Люциуса пугала эта ситуация, но одновременно и опьяняла.

– Скажи, а ты полностью уверен, что хочешь начать отношения с Грейнджер? – от раздумий его оторвал вопрос Драко, который, наклонив голову, внимательно и даже чуточку тревожно рассматривал отца. – Понимаешь, она все ж таки воспитывалась не в нашем мире… Не в чистокровной семье, и даже не просто в волшебной.

– Что ты имеешь в виду? – Люциус слегка напрягся.

«Нет, Драко не может начать переубеждать меня из-за того, что Гермиона маглорожденная… Этого не может быть. Кто, как не он, знает, что пережила наша семья и как много потеряла из-за прошлого невежества и расизма?»

– Я сейчас о том, что маму воспитали, как чистокровную леди. А это означает не только знание этикета и волшебных родословных. Ее, прежде всего, учили «знать свое место», то бишь закрывать глаза на некоторые твои шалости, скажем так. Пойми, отец, Гермиона Грейнджер – не та женщина, которая, отвернувшись, закусит губу и тихо поплачет в уголке. Это – не к ней! Думаю, она вообще не потерпит измены. И связать жизнь с такой женщиной, это означает для тебя то, что многое, очень многое, придется изменить в своих устоявшихся многолетних привычках, – предельно конкретно пояснил Драко. И Люциус поймал себя на мысли, что все, произнесенное сыном звучит жестко, но справедливо.

– А теперь послушай меня, сын, – помолчав несколько мгновений, отозвался он. – За последние несколько лет я понял одну вещь: прежний образ жизни потерял для меня привлекательность. Прежние предрассудки перестали волновать. Прежние убеждения кажутся нелепыми. Я не кривлю душой, говоря тебе об этом, поскольку это – правда. Не могу сказать, что изменения случились вдруг и молниеносно, но они случились, и теперь на многое я смотрю по-другому. Что касается измен… Поверь, мне абсолютно неинтересны другие женщины. Только она. Почему – не знаю.

Малфой-старший резко замолчал, будто устыдившись внезапной откровенности перед собственным ребенком. Но не только этого стыдился сейчас. Люциус вспомнил, что вскоре после рождения Драко он действительно периодически начал заводить себе то одну, то другую чистокровную метрессу. И не потому, что не любил Нарциссу, нет! Просто видел, что жену тяготит супружеская близость. Откровенно тяготит. Хотя она и пытается не демонстрировать этого. А навязываться женщине… было не в правилах Малфоев.

– Да я не пытаюсь тебя отговорить, папа! Просто хочу, чтобы ты понимал, на что идешь, начиная серьезные отношения с Грейнджер. Чтобы помнил, общаясь с ней, что она не будет довольствоваться ролью слабой и покорной спутницы жизни пусть даже при богатом и красивом мужчине. Грейнджер – современная ведьма. Нет, даже сложней: она – современная маглорожденная ведьма.

– И все же я уверен, что смогу приспособиться к этому, – Люциус, которого беседа уже начала несколько напрягать, упрямо набычился.

– Понял. Не дурак. Отстаю, – Драко отчаянно пытался сдержать ухмылку. – И последнее: как ты собираешься предохраняться?

– Вообще-то у меня с собой палочка, – ничего не поняв, ответил Люциус. – Да и район, куда мы направляемся, вполне себе респектабелен.

– Да я и не об этом, – чтобы не расхохотаться Драко закусил губу. – Я кое о чем другом.

Вытащив из заднего кармана брюк бумажник, он бросил на стол пару небольших пакетиков из золотистой фольги.

– Держи. На всякий случай. Вдруг понадобится.

– Понадобится «что»? – недоумевающий Малфой-старший двумя пальцами приподнял один из них, пытаясь разглядеть надписи.

– Презервативы.

– О… Мерлин! – Люциус мгновенно бросил пакетик обратно на стол. – И не стыдно тебе предлагать отцу такое?

– Эй! По-моему, не от меня в нашей семье молоденькие ведьмы рожают, – сдержать смех у Драко уже не получилось. В глазах же Люциуса мелькнул ужас.

– Я не планирую тащить Гермиону сегодня же вечером в постель! К твоему сведению, я только начал ухаживать за ней! По-человечески… – Люциус укоризненно покачал головой, но потом все же бросил взгляд на презервативы, подумав о том, что совершенно не знает мыслей Гермионы на этот счет. – И, кстати, а что произошло с противозачаточными зельями и заклинаниями? Их что, запретили, пока я в Азкабане сидел?

– Нет, они работают, как и прежде. Как и тогда, когда ты напрочь позабыл о них, сотворяя моего маленького братца. Сегодня, конечно, тоже нет никакой гарантии, что вспомнишь, но учти – эти штучки предохраняют не только от беременности, но и от всякого рода заболеваний, передающихся в процессе этого приятного времяпровождения…

– Так! Вот сейчас просто умолкни! – Люциус упреждающе поднял руку. – Поскольку этот момент не имеет к нам с ней никакого отношения. У Гермионы с тех пор вообще никого не было, а меня перед освобождением проверили, так что… забирай эти свои штучки. Самому пригодятся.

– За меня не переживай, у меня их достаточно. Оставь все же… на всякий случай, – не унимался Драко. – Мне кажется, что нам пока хватит незаконнорожденных Малфоев.

– Угомонись уже… законнорожденный Малфой, – Люциус вздохнул и поднялся на ноги. – Так, я иду в душ, а ты, будь добр, проследи, чтобы подготовили мою машину. Надеюсь, это тебе не в тягость?

– Хочешь, чтоб я проверил тот член на колесах, который ты себе купил недавно? – поддразнил отца Драко. Он вполне разделял любовь Люциуса к вождению, хотя и предпочитал что-нибудь более низкое и спортивное.

– Не хочешь заниматься сам, поручи Шу, – отрезал тот и вышел из кабинета.

– Шу! – громко позвал Драко и перед ним почти мгновенно возник домовой эльф. Шу был старшим домовиком и единственным слугой, к которому его отец относился можно сказать с привязанностью.

– Да, мастер Драко? – эльф почтительно поклонился.

– Отец велел, чтобы к вечеру подготовили его автомобиль, – хитро усмехнувшись, Драко потянулся за оставшимися на столе пакетиками. – И да, он тут забыл кое-что. Положи это в карман брюк его нового костюма. Или в такую маленькую сумочку, на ней будет написано «Armani».

– Конечно, мастер Драко! Шу все сделает, – кивнул домовик и, сжимая презервативы в кулачке, исчез.

Ощущая себя практически папашей, отправляющим своего юного сына на первое в жизни взрослое свидание, Драко скрестил руки на груди и облегченно выдохнул.

========== Глава 13. Теперь все будет по-другому ==========

В которой первое свидание наконец начинается…

Подъехав к дому Гермионы, Малфой вдруг понял, что ужасно нервничает. Какое-то время он бездумно пялился на освещенные окна, почему-то вспоминая свое последнее свидание с Нарциссой, состоявшееся уже почти перед самой свадьбой. В тот вечер он забрал их с Андромедой из родительского дома в зачарованной карете. Цисси всегда боялась автомобилей и до самого своего конца не понимала, почему и за что Люциус так любит их. Не понимала того ощущения свободы, которое охватывало его за рулем – когда вокруг никого и ничего – только ты и гул мотора, и дорога, ну, может быть, еще и музыка под настроение… Нет, она предпочитала способы передвижения, более традиционные для магов. Помнится, тогда они ходили в театр, конечное же, с ее сестрой на буксире, служившей гарантом того, что приличия соблюдены и маленькая Цисси вернется домой в целости и сохранности, а жених не позволит себе ничего больше, чем поцеловать на прощание ее руку.