Текст книги "Тени прошлого (ЛП)"

Автор книги: Snapes_Goddess

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Тот успел лишь обернуться и подмигнуть отцу, а заодно и бросить насмешливый взгляд на Гермиону.

– Этот мальчишка откровенно бесстыден… – казалось, Люциус был несколько шокирован только что развернувшейся перед его глазами сценой.

– Ну, Джесса тоже не промах! Не сомневаюсь, что именно она сожрет Драко, не подавится, и дай-то Бог, чтоб косточки выплюнула… – качнув головой, Гермиона не сдержала улыбки. Да и зачем? День оказался прекрасен. И она действительно была ужасно рада тому, что Люциус пришел сюда. К чему лукавить? – Ты и в самом деле скучал по мне?

– Скучал… – Малфой резко расстегнул пряжку мантии и, сбросив ее с плеч, кинул прямо на рабочий стол. – Разве я не говорил, как сладко оказалось иметь тебя в своем доме, в своей постели?

Говоря это, он сбросил и сюртук, оказавшись сейчас перед Гермионой лишь в темно-синих брюках и белой рубашке в тонкую темную полоску, с твердым белым воротником и такими же твердыми манжетами. На нем сегодня не было галстука, да и верхняя пуговица воротника была почему-то расстегнута.

– Говорил… по крайней мере, целую дюжину раз, – отозвалась Гермиона, пробежав пальцами по его груди. – Ты сегодня такой солидный и красивый.

– Утром у меня была назначена встреча в Министерстве, – пробормотал Люциус, тут же положив ей руки на бедра и притягивая к себе.

– А галстук тогда где? – уже тоже невнятно спросила Гермиона, поглаживая его открытое выше воротника горло.

– Мы решили сначала зайти к вам домой, повидаться с Элиасом… Ну, а он… и сжег его, – небрежно ответил Люциус.

– Он его – что? – Гермиона тут же напряглась, с тревогой распахивая глаза.

– Не переживай… Наш сын всего лишь решил поиграть с набором «Юного зельевара», и мы с Драко присоединились, чтобы помочь ему. А когда уже начали варить «Эйфорийный эликсир», Элиас погорячился и бросил волосков пикси чуточку больше, чем нужно. Произошел небольшой взрыв, но не бойся: никаких повреждений и никто не пострадал. Если не считать моего шелкового галстука, который лежит сейчас в вашем мусорном ведре, – улыбнувшись Люциус провел руками по её спине и опустился на ягодицы. – Больше ничего не пострадало.

– Ох… боюсь, что Элиас не особо преуспеет в зельеварении, заклинания даются ему гораздо лучше, – отвечая Малфою, она ощутила, как тело невольно реагирует на его прикосновения.

– Может… обсудим его таланты чуть позже? – Люциус медленно скользнул ладонью под юбку.

– А ты хочешь поговорить о чем-нибудь другом? – чуть хрипло выдохнула Гермиона.

– Как чувствуешь себя после выходных? Ничего не болит? – тихо спросил Люциус, проводя губами по ее лбу.

Гермионе страшно захотелось коснуться его кожи, и она торопливо расстегнула рукава рубашки, сразу же принявшись поглаживать крепкие теплые предплечья.

– Нет, вчера вечером приняла ванну с лечебным зельем, так что все в порядке, – осмелев, она уже гладила его по груди, даже не думая о том, что находится сейчас не в спальне, а в своем маленьком рабочем кабинете.

Малфою же наконец удалось приподнять её юбку почти до талии, и он тут же обхватил большими ладонями упругую попку, не прикрытую ничем, кроме тонкой кружевной полоски трусиков.

– Хотел сегодня напроситься ночевать у тебя… Или снова забрать вас в мэнор… – губы его медленно двигались, едва касаясь щеки Гермионы, подбираясь к её рту все ближе и ближе.

– Почему бы и нет? – скользнув руками по его груди, она уже поглаживала одной из них плечо, а другой обнимала Малфоя за шею.

– Потому что не хочу давить. Решил дать тебе шанс отдохнуть… от меня… и от наших выходных, – Люциус прижался губами к уголку рта, и Гермиона всхлипнула от возбуждения.

– А я дам тебе знать, если почувствую давление, или если мне понадобится личное пространство, если захочу соскучиться по тебе, – еще крепче сжала его затылок. – А теперь поцелуй меня, в конце концов, прежде чем придется тебя укусить, черт возьми, – и почувствовала, как он улыбается.

Люциус нежно, легким прикосновением языка, коснулся ее губ, будто прося разрешения войти. Но долгих уговоров и не требовалось. Едва ощутив касание, она сразу же приоткрыла рот, почти неосознанно желая вкусить его, пустить его к себе. И когда языки начали двигаться, будто танцуя друг с другом, оба поняли, что дыхание их сбилось. В маленьком и закрытом пространстве кабинета обоих охватила жаркая дрожь.

– Что ж… Теперь, получив разрешение, я ведь могу и настоять, чтобы ты проводила со мной каждую ночь… – глухо рыкнул Малфой, оторвавшись, наконец, от ее губ.

– Сегодняшнюю – точно… – слегка откинув голову назад, она будто предлагала Люциусу еще больший доступ к шее. – Ну вот что ты со мной делаешь?.. Это… нечестно… Явился прямо на работу, разволновал меня… возбудил… А теперь уйдешь! Чтобы я мучилась до позднего вечера?..

Люциус поднял голову и посмотрел ей в глаза. Зрачки Гермионы расширились, веки отяжелели, а покрасневшие щеки лишь оттеняли приоткрытые алые губы.

«Уйти? Да ни за что! Даже если я сто раз и решу это сделать, сил все равно не хватит… Я должен взять эту женщину. Здесь. Сейчас…»

– Я и не собирался никуда уходить, милая, – произнося это, Малфой осторожно двигал ее назад, пока не прижал к двери кабинета.

Стянув с Гермионы тонкий вязаный пуловер, бросил его на пол у их ног, и тут же нетерпеливо потянулся к чашечкам лифчика, опуская их вниз так, чтобы ее грудь оказалась обнажена и будто потянулась сосками навстречу его пальцам.

– Люциус, нет! Мы не можем… не здесь же! – невнятно запротестовала она, в то же время прижимая его затылок еще крепче, когда он кружил языком сначала по одному, а потом и по другому соску.

– Можем… еще как можем… – тихо выдохнул Малфой на маленькую сморщенную ягодку, поднимая юбку выше. А потом поднял глаза и увидел, что Гермиона не отрываясь смотрит на то, что он делает с ней. – Ты всегда наблюдаешь за мной, когда касаюсь тебя… Когда ласкаю или целую тело… Постоянно следишь за моими руками и губами… Почему?

– Я… Ох… Мне нравится смотреть, как ты… как целуешь меня, как дотрагиваешься. Это заставляет чувствовать все еще сильней. Острей, понимаешь? – смущенно призналась она. – Это неправильно, да?

– Конечно же, правильно, глупенькая… просто я никогда не испытывал ничего подобного. Наоборот, мне нравится ощущать твой взгляд в эти минуты. Нравится знать, что наслаждаешься тем, что делаю с тобой, а «не лежишь на подушке, думая об Англии», – Малфой довольно ухмыльнулся.

– Как будто я вообще могу о чем-то думать, когда ты прикасаешься ко мне, – Гермиона резко и шумно выдохнула, когда он скользнул на колени и прижался губами к мягкому животу. – Люциус, мне щекотно… – хихикнула, ощущая, как мышцы живота подергиваются от прикосновений.

– М-м-м… ты же любишь смотреть… вот и смотри… внимательно… – шепот Малфоя продолжал щекотать кожу, пока он приподнимал ее юбку уже до самой талии. – Черт!

Гермиона услышала, как он тихо выругался.

– Что?

«Проклятье! Она одета в них, в те самые белые трусики с небольшим синим бантиком, которые я видел тогда… давно, лежащими на самом верху корзины с чистым бельем…»

С трудом глотнув, Малфой крепко сжал ее бедра.

– Я уже видел их. И вспоминал… Мечтал снять с тебя когда-нибудь, – прошептал хрипло. – С тех пор, как заметил… лежащими в корзине. Тогда я только начинал понимать, что хочу тебя, как женщину… Ужасно хочу. А сейчас, смешно сказать, чуть не кончил прямо в брюки.

– Может быть, еще не поздно… избежать этого и… кончить в меня? – еле слышно пробормотала смущенная Гермиона.

Приподняв голову, Малфой взглянул на нее с хищной усмешкой, от которой по спине тут же пробежал озноб.

– Думаешь? – он наклонился, и слегка прикусив кожу живота, оттянул зубами резинку.

А потом, проведя языком по ее границе, стянул трусики вниз. Снова глянул на Гермиону, убеждаясь, что она не сводит с него глаз, и пальцами раздвинул опухшие и влажные складочки. Губы его дрогнули в самодовольной усмешке, когда она задохнулась от этого прикосновения.

– Сколько же тебе еще только предстоит познать, моя невинная маленькая ведьма, – он снова усмехнулся, прижимаясь губами к коротким стриженым волоскам на лобке.

– Что ты делаешь? – невольно выдохнула Гермиона.

– То, что хотел сделать все выходные, но так и не получилось… потому что не мог оторваться от тебя, не мог насытиться ощущением быть внутри тебя. Но чертовски хотел испытать это, попробовать тебя, и не собираюсь упускать шанс сейчас, – Люциус раздвинул складочки, обнажая влажную розовую плоть. – Постарайся не шуметь, дорогая, в магазине могут быть клиенты…

Гермиона попыталась сосредоточиться, но оказалась совсем не готовой к тому, что делал с ней мягкий и теплый язык, нежно заскользивший по её набухшему клитору. Понимая, что колени начали невольно подрагивать, она судорожно вцепилась в волосы Малфоя.

«Мерлин… Испытывать эти волшебные ощущения и при этом наблюдать воочию, как он стоит на коленях и трудится, чтобы подарить их мне… Это невероятно…»

Вспотев, но при этом и дрожа, будто от озноба, Гермиона не могла отвести от него глаз, ритмично двигающегося и дарящего ей это изощренное наслаждение. Казалось, Люциус наслаждался сейчас и сам – смакуя её, он иногда тихо постанывал, и это возбуждало еще сильнее. Гермиона ощутила, как оргазм подбирается к ней все ближе и ближе, и поняла, что не сможет сдержаться и не закричать от удовольствия.

«Нет! Я не смогу… Как можно молчать, когда он почти убивает меня сейчас этими сладкими прикосновениями языка?!»

А Люциус, будто чувствуя ее состояние, начал ласкать еще и пальцами, впившись при этом в набухший клитор и с силой всосав его в рот.

Сжав руку в кулак, Гермиона стиснула его зубами, пытаясь сдержать крик необузданной первобытной радости, когда поняла, что колени подкашиваются. И устоять на ногах помогло лишь то, что Люциус крепко держал её за бедра, прижав к стене. Дождавшись, когда её стоны затихнут, а содрогания пойдут на спад, Малфой поднялся с колен и, торопливо расстегнув брюки, приподнял Гермиону с пола и заставил обвить себя ногами за талию.

Секунда – и он толкнулся вверх, во все еще пульсирующее огненное влагалище. Застонал, ощутив, как опухшая от оргазма плоть, сжимается вокруг него в уже затихающих конвульсиях. Раньше подобная поза почему-то казалась Гермионе грубой и пошлой, но сейчас… Люциус двигался так медленно и чувственно, что это сводило с ума.

– Господи… Что же ты делаешь со мной, ведьма? – глухо выдохнул Малфой, уткнувшись ей в шею. – Ты, конечно, безумно вкусна, но быть в тебе, чувствовать тебя… Это.. лучше. Еще лучше.

– Люциус… – никаких связных мыслей. Лишь стон, больше похожий на всхлип, сорвался с губ.

– Да, девочка… Теперь моя очередь, – почти прорычал Малфой, и толчки стали быстрее и резче, он будто вонзался в нее. – Не могу. Не могу ждать… – Люциус со стоном проник как можно глубже и замер, лишь подрагивая слегка, когда изливался в тесное тепло.

– О, боже… – крепко обнимая его за шею, Гермиона счастливо засмеялась, все еще ощущая, как он пульсирует и подергивается внутри нее. – Мистер Малфой, вы точно знаете, как сделать день женщины особо запоминающимся, да?

– Делать твои дни и ночи особо запоминающимися теперь один из моих главных приоритетов, – переводя дыхание, Люциус легонько коснулся губами ее щеки, носа, а затем и губ.

– В самом деле? – тихо спросила Гермиона, крадя несмелой улыбкой еще одну частичку его сердца.

– Да… поверь, – снова поцеловав ее, но уже чуть глубже, он слегка отодвинулся. – Нам нужна чья-нибудь палочка…

– Моя – в кармане плаща, а твоя?

– У тебя на столе… держись крепче, – Люциус, подхватив ее за ягодицы сильней, оторвался от двери и осторожно двинулся к столу. Потом усадил Гермиону на его краешек и, наконец, отстранившись, потянулся за тростью. Быстро вытащил палочку и бросил на обоих очищающее заклинание. Они еще торопливо приводили себя в порядок, когда Гермиона, осознав, что именно сейчас произошло, слегка смутилась.

– М-м-м… Не могу поверить, что мы занимались сексом здесь, в кабинете… – покраснев, проговорила она и, вытащив заколку, тряхнула копной волос.

– Если сейчас же ты не только не наденешь трусики, но и не опустишь юбку, то нам придется заняться этим снова, – Малфой невольно скосил глаза на кусочек кружевной ткани.

– Экий ты… безобразник! – засмеялась Гермиона, однако совету предпочла последовать.

Она еще осматривала себя, убеждаясь, что все в порядке, и даже не успела поднять голову, когда снова оказалась в его объятиях. Люциус прижался ладонью к щеке и заставил посмотреть на себя.

– Я обожаю тебя. Ты же и сама понимаешь это, не так ли? – тихо спросил он.

– Мне достаточно ясно дают это понять, – Гермиона улыбнулась.

– Рад слышать. Не хочу, чтобы ты сомневалась в моих чувствах, – Люциус снова поцеловал ее в губы, а затем отстранился. – Мне нужно уйти… Или застряну здесь еще на полдня, целуясь с тобой.

– Придешь к нам вечером? – в ее голосе звучала откровенная надежда.

– Даже не надейся, что кто-то или что-то сможет меня удержать… – Малфой подхватил со стола сюртук и мантию и, надевая на ходу, направился к двери. – Проводишь?

Она улыбнулась и открыла дверь кабинета. Шагнув же с Люциусом в торговый зал магазина, они оказались встречены громкими аплодисментами Драко и Джессы, стоявшими у прилавка с кассой. Причем Драко, приложив пальцы ко рту, даже оглушительно свистнул, будто находился сейчас на матче по квиддичу.

– Дорогая, я понимаю, что вы замечательно провели время, но хочу сказать, что нам крупно повезло – в магазин никто не заходил, – Джесса явно наслаждалась смущением, читавшимся на их лицах.

– Да уж… бедная дверь… – насмешливо протянул, вторя ей, Драко. – В какой-то момент мне даже показалось, что она вот-вот слетит с петель.

– Заткнись, Драко, – упреждающе нахмурился Люциус и повернулся к Гермионе, быстро целуя ее. – Увидимся вечером, милая, – тихо попрощался он, прежде чем схватил сына за плечо и практически потащил к выходу из магазина, кивнув на прощание мисс Смит.

– Так-так… Значит говоришь, что не знаешь, влюблена ты в этого мужика или нет? Ох… дорогая моя, все честные ответы написаны сейчас на твоем лице, чтоб ты знала… – негромко проговорила Джесса, наблюдая, каким взглядом провожает своего посетителя Гермиона.

«Подружка явно втрескалась, даже если и не желает признать это вслух или признаться самой себе…»

========== Глава 23. Красота произнесенного ==========

В которой они говорят немного, но о многом.

Закончив после ужина наводить порядок на кухне, Гермиона прошла в гостиную. Люциус сидел на диване, читая книгу, оставленную ею на журнальном столике, а Элиас, к огромному удивлению матери, сладко спал прямо в кресле. Улыбаясь, Гермиона опустилась рядом с мальчиком на колени и убрала с лица буйные песочные кудри.

– Элиас, проснись, детка, пора купаться, – тихо позвала она сына.

С трудом открыв глаза, тот уставился на Гермиону с выражением явного непонимания.

– А можно утром, мам? Я так хочу спать… – сладко зевая, смог наконец ответить малыш.

Гермиона помогла ему сесть и засмеялась, увидев, как Элиас забавно трясет головой, пытаясь снова не уснуть.

– Я смотрю, рыбалка с братом укатала тебя напрочь.

На самом деле, в глубине души Гермиона была жутко довольна тем, как Драко относится к Элиасу. Сейчас она с удивлением вспоминала свои прежние опасения на этот счет. Потому что Элиас и Драко, казалось, просто и безоговорочно полюбили друг друга с первой же встречи. И ей оставалось лишь тихо радоваться, глядя на то, как Драко обожает ее мальчика, а Элиас с детским непосредственным и щенячьим обожанием относится к старшему брату.

– Мы аппарировали куда-то в Спамию, там у Драко большая лодка со спальней, кухней и даже туалетом, – сонно рассказывал Элиас. – Но он все равно разрешил мне писать с борта прямо в воду… Это было круто.

– Не Спамия, а Испания, Элиас. И, кстати, Драко, как обычно, позволяет тебе слишком много, – уточнил Люциус, подходя к ним и беря Элиаса на руки. – Ну что? Для сказки слишком устал?

– Да, я так хочу спать, пап, – он прижался к отцу, и Малфой осторожно отнес его в детскую.

Там, вместе с Гермионой, они все же переодели недовольно ноющего мальчика в пижаму и уложили в постель. Только потом, поцеловав на ночь, выключили наконец свет, оставив своего сонного ребенка в покое.

– Как-то необычно рано он сегодня уснул… – удивленно заметила Гермиона, выходя в коридор.

– Они с Драко пробыли на рыбалке почти полдня, – откликнулся Люциус, обнимая ее. – Солнце, морской воздух, качка – вот и спекся. – Малфой понизил голос. – Давая маме с папой возможность побыть вдвоем немного дольше.

И от этих глуховатых чувственных интонаций Гермиона тут же ощутила знакомое покалывание между бедер.

– Я собиралась принять ванну, – хрипло ответила она, невольно закрывая глаза. И тут же тихо застонала, потому что Люциуса опустил ладони на ягодицы и прижал ее к себе крепче.

– Не возражаешь, если присоединюсь? – Люциус пощекотал мочку ее уха языком и слегка прикусил.

– Нет, но учти: моя ванна не такая огромная, как у тебя, – покраснев, Гермиона вспомнила бассейн хозяйской спальни мэнора, по старинке называемый ванной, и сравнила со своей – небольшой чугунной, на львиных лапах ванночкой.

– Так я и не возражаю… Чем ближе будут наши обнаженные тела, тем лучше для нас обоих, – губы Люциуса уже блуждали по ее шее, и Гермиона ощутила, как он улыбнулся, почувствовав ее дрожь. – Может, подготовишь там все, пока я проверю защиту?

Малфой игриво ущипнул одну из ягодиц, и Гермиона уже в который раз с удивлением подумала, что ей… очень нравится… такой Люциус. Мужчина, умеющий и не стесняющийся любить.

Улыбаясь собственным мыслям, она выскользнула из его объятий и прошла в ванную комнату. Включив воду, налила в нее немного ванильно-коричного масла, разумно предположив, что розовое навряд ли понравится Люциусу Малфою. Затем разделась, бросив одежду в никогда не пустующую у них корзину для грязного белья, красной заколкой высоко закрепила волосы и опустилась в теплую ароматную ванну. Уставшее за день тело приятно расслабилось, и Гермиона тихо застонала.

– Решила начать без меня? – почти сразу же раздался вопрос зашедшего в ванную Люциуса, который тут же умолк, пораженно уставившись на сидящую Гермиону.

Облокотившись на согнутые ноги, она прижималась щекой к коленке, а несколько непослушных кудрявых прядок, выбившихся из пучка поднятых волос, заманчиво липли к шее и плечам. Женщина, сидящая сейчас перед ним, была прекрасна. Довольный, что уже оставил ботинки, носки и ремень в гостиной, Люциус прислонил трость к раковине и, не в силах оторвать глаз от Гермионы, принялся быстро расстегивать рубашку.

Та мягко улыбнулась его нетерпению. И эта нежная, любящая улыбка, наполненная невинной чувственностью, заставила Малфоя еще раз ощутить себя редким счастливцем, которому крупно повезло, несмотря на все его прошлые ошибки и прегрешения. Покончив с пуговицами, он вытянул рубашку из пояса штанов, позволяя тонкому хлопку скользнуть с плеч на стоящий рядом стул, и занялся брюками, по-прежнему не отводя вожделеющего взгляда от Гермионы. А оставшись обнаженным, потянулся и ударил по выключателю на стене, одновременно прошептав заклинание, которое осветило небольшую ванную комнату десятками крошечных мерцающих свечей, разбросанных тут и там.

– Хочешь добавить романтики? – тихо спросила Гермиона.

– Скорее, хочу соблазнить тебя… – отвечая, Малфой опустился в ванну, усаживаясь позади нее. Протянув ноги по обе стороны от Гермионы, он подтянул ее ближе, заставив откинуться себе на грудь.

– Знаешь же, что тебе не нужно никаких свечей, чтобы соблазнить меня, – Гермиона расслабилась, и пальчики ее заскользили по его предплечьям, покрытым светлыми волосками. – Достаточно одного твоего поцелуя, чтобы я начала таять, как мороженое.

– Раз не хочешь соблазнения – считай, что это романтика… Тем более, что ты заслуживаешь и того, и другого, – поцелуй в шею был настолько нежен, что ей захотелось вдруг замурлыкать, словно кошка. – И потом, мне самому это нравится, Гермиона. Нравится видеть твою улыбку, нравится смотреть в твои глаза, которые загораются в ответ на то, что я делаю с тобой или для тебя…

– Никогда не думала, что ты можешь быть таким… нежным, – она пыталась скрыть удивление, но получалось из рук вон плохо. Потому что и впрямь никогда не думала, что Люциус Малфой окажется таким внимательным любовником, и уж точно даже мечтать не смела, что это безграничное внимание будет подарено именно ей.

– Я говорил тебе, что обожаю, когда ты смотришь на меня? – его мокрая рука скользнула по груди Гермионы, потом по шее, пока не взял ее за подбородок, повернув к себе так, чтобы посмотреть в глаза. – Обожаю, когда пожираешь меня взглядом…

– Потому что ты прекрасен. Это даже нечестно, что мужчина твоего возраста выглядит так шикарно, – Гермиона лукаво улыбнулась.

– Просто волшебники стареют несколько позже маглов… Я надеюсь, что лет до ста дряхлость мне не грозит, – Малфой усмехнулся и погладил ее подбородок подушечкой большого пальца. – Но все равно… ты всегда будешь выглядеть намного моложе меня.

– Люциус, ты невероятно сексуальный мужчина, причем в отличной форме, – ощутив, как палец коснулся нижней губы, она игриво куснула его.

– Я стараюсь, – с чисто малфоевской надменностью вскинул бровь Люциус. – Более того, признаюсь, мне это нравится. И потом, порой физические упражнения – лучший способ избавления, как от стресса, так и от депрессии. Знаешь, в Азкабане это оказалось одним из немногого, что помогло мне не сойти с ума.

– Мне до сих пор обидно, что ты столько времени думал, что принудил… что изнасиловал… меня, – схватив Люциуса за запястье и поцеловав в ладонь, Гермиона положила его руку себе на грудь. Туда, где он мог чувствовать биение ее сердца.

– Не хочу думать об этом. Не хочу омрачать тот покой, и то счастье, что нашел рядом с тобой и нашим неожиданным ребенком, – он прижался к ее губам, желая снова почувствовать, как тесно связаны они теперь, как страстно, до головокружения, желают друг друга. А когда она ответила, приоткрыв губы, и еле слышно застонала, сдаваясь ему на милость, Малфой понял, что ждать больше не может.

– Что это вы тут делаете?

Резко отпрянув один от другого, оба стремительно повернулись к двери, в которой маячила маленькая фигурка сонного, одетого в пижаму, Элиаса.

– Э-э… м-м-м… Элиас, ты что-то хотел? – наконец-то придя в себя, проронила Гермиона.

– Я пИсать хочу. А почему это вы с папой вместе в ванне лежите? – тут же прозвучал следующий вопрос. – И почему свет выключен, что ли опять гроза?

– Нет… просто мы… м-м-м… – не зная, что сказать, Гермиона запнулась и, скрестив руки, прикрыла голую грудь.

– Мы очень хотели спать, малыш, и поэтому решили принять ванну вдвоем, чтобы сэкономить время, – так легко и просто откликнулся Люциус, что Гермиона даже повернулась к нему, удивляясь, как быстро он сообразил.

«Вот уж точно: находчивость – второе имя всех Малфоев!»

– А-а-а… – мальчик, покачиваясь, подошел к унитазу и, подняв крышку, спустил штанишки.

– Я так понимаю, в этом доме личной жизни быть не может… – пробормотал Люциус на ухо Гермионе, пока Элиас делал свое дело, что-то сонно напевая себе под нос.

– С четырехлетним ребенком – нет, – честно признала она и окликнула сына: – Элиас, детка, смотри, куда писаешь…

– Хорошо. Прости, мам… – пробормотал тот, нажимая на слив. Потом ополоснул руки и, все еще пошатываясь, побрел назад в свою комнату.

– Молодец мальчишка, для своего возраста его будильник работает идеально, – заметил Малфой.

– Да, и хорошо, что он сработал именно сейчас, а не чуточку позже, – не удержавшись, поддразнила Гермиона.

– Согласен… Тогда бы он был удивлен еще сильней, – отвечая, Люциус толкнулся бедрами вверх так, что она почувствовала твердость прижавшегося к спине члена.

– Черт! И это было бы ужасно… Вот твоя ванна идеально подходит для таких вещей, а эта… – приподнявшись, Гермиона заскользила спиной по его телу, слегка раскачиваясь при этом из стороны в сторону, пока Люциус не охнул и не зашипел сквозь зубы, крепко прижимая ее к себе.

– Знаешь, кто ты? Маленькая. Дерзкая. Безобразница, – почти прорычал на ухо.

– Люциус… Думаю, нам пора переместится в спальню, – даже не возражая, тихо заметила Гермиона.

– Как скажешь, – потянувшись к трости, тот достал палочку и в следующую секунду аппарировал их обоих.

– О, Боже! Мистер Малфой, предупреждайте в следующий раз, когда соберетесь аппарировать со мной куда-то! – Гермиона, прижав руку к животу, пыталась отдышаться.

Люциус засмеялся и провел над ними палочкой, высушивая обоих в одно мгновение.

– Когда наконец поймешь, что со мной ты в полной безопасности? Что никогда я не сделаю ничего, что причинило бы тебе боль? Никогда, сльшишь? – беззаботно отозвался он, но глаза с легкой настороженностью следили, как Гермиона проходит к кровати и садится на нее.

– Ты так часто повторяешь это… Будто пытаешься убедить меня, – взглянув на Люциуса, она увидела, что он стоит рядом с окном, невероятно красивый и чувственный, освещенный лишь серебристым светом луны, струящимся снаружи. Сейчас он походил на мраморную статую, будто каждый дюйм его мускулистого тела был вырезан искусным резчиком. Малфой приблизился, и Гермиона, тяжело дыша, невольно поймала себя на мысли, что не смотреть на него не может. Не может перестать любоваться этим мужчиной. Ей стало стыдно.

«Когда же? Когда смягчится эта невероятная реакция на него? Когда я перестану таять от мучительного желания, глядя на его тело, ощущая на себе взгляд, бесстыдно наслаждаясь прикосновениями и поцелуями?»

– Твое доверие бесценно… поверь, – Люциус остановился прямо перед ней, и уже опустил ладони на плечи Гермионы, намереваясь, как можно скорей опрокинуть ее на постель и накрыть своим телом, сливаясь в одно целое… Но его остановили маленькие ручки, настойчиво упирающимися в его бедра.

– Подожди… – смущенно выдавила из себя она, несмотря на пылающие щеки. – Я… хочу попробовать тебя сейчас, как ты, у меня в кабинете…

Малфой замер, не ответив ни слова. Лишь потянулся к заколке, удерживающей копну волос и, вытащив ее, отбросил назад через всю комнату. Ярко-красный «крабик» скользнул по полу куда-то под трюмо, где и остался лежать забытым. Густые кудри окутали плечи Гермионы… Убрав их с лица, Люциус мягко провел ладонью по шее и подбородку. Подушечкой большого пальца нежно погладил ее нижнюю губу, будто прося приоткрыться, и с наслаждением скользнул им Гермионе в рот, когда она откликнулась на его безмолвную просьбу.

«Мерлин!»

Она принялась ласкать его палец, то покусывая, то кружа по нему языком так, что голова начала кружиться от этой невинной, по сути, игры. Вздрогнув от сладких, но мучительных прикосновений, вынул палец и слегка надавил на ее губы.

– Открой рот, – тихо приказал он, обхватывая основание члена одной рукой, а другой приподнимая Гермиону за подбородок.

В глазах Люциуса светилась сейчас такая жадная страсть, что невероятное, сумасшедшее возбуждение охватило все ее существо, заставляя гореть и изнемогать от желания. Широко открытыми глазами Гермиона внимательно следила за выражением его лица, когда он мягко, но настойчиво толкнулся кончиком напряженного члена в приоткрытые губы. Малфоя же ее внимательный взгляд и нервировал, и возбуждал одновременно. Лишь на одно надеялся: продержаться как можно дольше, не оборвав их обоюдное (а особенно ее!) наслаждение преждевременно.

Гермиона обхватила головку, обволакивая ее обжигающим теплом. Страх, что не сдержится и кончит прямо сейчас, слегка остудил вожделение Люциуса. Но ощущения казались невероятными! Ласково погладив ее по щеке, он медленно и осторожно скользнул в рот, едва сдерживаясь, чтобы не двинуться слишком глубоко.

«Нельзя! Это ее первая ласка. И Гермиона сама захотела попробовать. Так упаси же Мерлин оттолкнуть сейчас, отвратить от этого блаженства на будущее…»

Но Гермиона, казалось, наслаждалась происходящим не меньше, чем он. С каждым движением она действовала все откровенней, все уверенней, мудро компенсируя отсутствие техники желанием и любовью. И это сводило с ума. Еще раз встретившись с ней глазами, Малфой осознал: собственная разрядка настолько близка, что как бы ни упивалось сейчас его мужское «эго», пора остановиться. Собравшись с духом, он осторожно отодвинулся, слегка отталкивая Гермиону от себя.

– Довольно… Остановись, прошу… – с трудом выдохнул он, и откровенное разочарование на ее лице заставило Люциуса застонать.

Эта юная ведьма была прекрасна! Прекрасна в своем невинном вожделении настолько, что хотелось лишь одного: отблагодарить, вернуть то удовольствие, каким Гермиона сейчас столь щедро одарила его. Губы ее, влажные и припухшие, выглядели так соблазнительно, что, не удержавшись, он наклонился, впиваясь в них поцелуем. Опрокинув Гермиону на матрас, Малфой перевернулся, ложась на спину, и потянул ее на себя. Прервать поцелуй казалось невозможным, и Люциус упивался им, скользя ладонями по нежной спине, лаская мягкие изгибы талии и бедер. Он с наслаждением ощущал, как Гермиона изгибается от его прикосновений, как тугие соски трутся о его грудь, набухая еще сильней, и эти ощущения были прекрасны.

Но вот она раздвинула ноги и, опершись ладонями по обе стороны от головы Люциуса, отстранилась от его губ. Шатер каштановых волос окутал обоих, когда Гермиона, тяжело дыша, уселась на нем, медленно и дразняще кружа бедрами по его животу. Ждать дольше сил не осталось, и Малфой, приподняв ее за ягодицы, скользнул кончиком члена по припухшим складочкам, наконец проникая внутрь. Застонав, Гермиона приподнялась на коленях и, усаживаясь удобней, сделала это проникновение еще более глубоким.

– О-о-о… Люциус… – Гермиона прижала ладошки к соскам, и выражение ее лица сочетало удивление и возбуждение одновременно.

Люциус мог видеть, как ее темные лобковые волосы смешиваются с его светлыми. Мог чувствовать, как ее влагалище жадно пульсирует, обхватывая член нежной изысканной перчаткой.

– Боги… До чего же ты прекрасна сейчас, – не сдержавшись, выдохнул он.

Глядя на нее (сидящую на его ноющем от желания члене, с рассыпанными по плечам волосами и освещенную лишь лунным светом), Люциусу казалось, что эти припухшие алые губы и затуманенный вожделением взгляд принадлежат не обычной земной женщине. А суккубу, прекраснейшему демону, явившемуся отдаться ему этой ночью, забрав в обмен душу, как плату за подаренное блаженство.

«И видит Мерлин, сейчас я бы ее отдал!»

– Ты уже оседлала меня, Сирена, так скачи… Бери же меня! – хрипло сорвалось с губ.

Гермиона невнятно всхлипнула, возбужденная его словами и выражением глаз. Сейчас, когда Люциус смотрел на нее со страстью и неимоверным вожделением, она ощущала себя красивой и сексуальной. А когда он потянулся и нашел пальцем крошечный бутон клитора, снова почувствовала себя не только желанной, но и… любимой. Потому что никогда, за исключением того самого, первого раза, Люциус не занимался с ней сексом – лишь любовью.