Текст книги "To Cause a Soul to Crack (ЛП)"

Автор книги: SleepySkeleton

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Санс вскинул голову и поспешил вперед. Что ему сказал страж, когда он уходил? Что-то насчет того, чтобы передать привет?..

Он застыл на месте.

На окраине города стоял сноудрейк, с которым Андайн общалась на днях… и разговаривал с огромным златогривым монстром в фиолетовой мантии.

Секундой позже сноудрейк прервал свою речь и удивленно закудахтал, увидев Санса, который внезапно появился в метре от них. Услышав необычный звук, высокий монстр повернулся, его глаза на миг распахнулись, а потом на лице расцвела теплая улыбка.

– Приветствую, Санс.

– Приветики, Величество, – ответил Санс, покачиваясь на пятках.

Сноудрейк окинул его изумленным взглядом оскорбленной невинности, но Азгор только кивнул.

– Рад тебя видеть, – сказал он. – Хотелось бы только, чтобы это было при более счастливых обстоятельствах.

Санс не изменился в лице, хотя эти слова зажгли в его душе тревогу. Но потом тревога улеглась, и ее место заняло уныние, стоило ему осознать, зачем Король, скорее всего, прибыл в Сноудин.

– Ага, – все, что он ответил.

Сноудрейк переводил взгляд с Санса на Азгора, потом нахохлился и с низким поклоном обратился к Королю.

– Благодарю за то, что вы пришли, Король Азгор.

– Приятно было поговорить с тобой.

Сноудрейк кивнул и пошел в сторону своего дома. Азгор развернулся к Сансу.

– Я направляюсь в лес, чтобы навестить Королевских стражей и часовых. Ты можешь сопровождать меня, – предложил он.

На лице Санса ненадолго зажглась искренняя улыбка.

– Это большая честь для меня, Ваша честь.

– Ну что ты, это преувеличение, – Азгор слегка улыбнулся. – Ты судья, а не я.

– Эх, похоже, я по-королевски облажался с этим.

Азгор хмыкнул и начал прогулку к мосту, Санс легко поспевал за ним. Король всегда имел тенденцию к неторопливой ходьбе – его доспехи весили немало, да и сам он, что скрывать, был далеко не пушинкой – но сейчас Санс отмечал некоторую вымученность в его движениях и тусклую улыбку.

Не трудно догадаться почему.

– Я так понимаю, это была не первая ваша остановка, – сказал Санс, глядя прямо вперед. Уголком глазницы он заметил, как Азгор опустил голову.

– За сегодня первая… но, да, вчера я тоже сюда приходил.

В его словах была легкая незавершенность, однако Санс знал, что подгонять его нельзя. Король продолжит, если захочет, а Санс выслушает.

Они молча перешли мост. Когти Азгора изредка царапали скалистую поверхность и соскабливали с нее старую краску, которую Папирус наносил несколько месяцев назад. Сансу пришлось постараться, чтобы не вздрогнуть при мысли о брате. Наконец, Азгор сделал судорожный вдох.

– Мистеру Дрейку очень плохо.

Санс ничего не ответил, хотя душа болела о коллеге-комике.

– Пока он поживет у меня. Я предлагал его проводить, но… – его голос снова прервался, и Король сглотнул.

– Держу пари, ваша обходительность очень много для него значит, – предположил Санс, и Азгор потер глаза. – Это… здорово. Когда есть кто-то, кто может понять. Кто знает, как помочь.

Огоньки в глазницах Санса замерцали, когда его взгляд упал на сколы краски на выступе.

Он услышал, как Азгор громко сглотнул.

– Т-ты прав, Санс, – прошептал он, сошел с моста и на миг задержался у края оврага. – Ты прав.

Наблюдательная станция Большого Пса была совсем рядом, и Санс не винил Азгора за желание постоять и собраться. Он чувствовал то же самое.

Пока они стояли, вдыхая свежий воздух (один из них, по крайней мере), Азгор задумчиво хмыкнул и, сунув руку в карман, вытащил оттуда маленький мешочек.

– Я раздавал это всем стражам и часовым, – сказал он, передавая его Сансу. – Этот для тебя.

– О, класс, – Санс принял мешочек из большой королевской лапы и повертел в своих руках. Тот был маленький, кремового цвета, с вышивкой в виде руны Дельта и перевязан желтой лентой. С любопытством он развязал ленту, и от содержимого мешочка сразу же разлился отчетливый аромат – сильный, но не неприятный. Насколько Санс разбирался в смене сезонов на поверхности, этот запах напоминал весну.

…И что-то еще, что-то заворочалось на задворках его разума, но он не вполне понял это ощущение.

И это его беспокоило.

***

– Это листовой чай, приготовленный из цветов из Королевского сада, – ответила стражница, передавая ему мешочек.

Папирус отметил, как плохо двигались руки богомола в перчатках, как будто те плохо подходили под форму ее когтей, но без вопросов принял пакет.

В какой-то момент он отлип от столешницы и прибрался – убрал недоеденные спагетти, поставил кружку Санса в микроволновку и вытер разлитый кофе со стола. После этого он тупо сидел на диване, пялясь в пустоту и пытаясь отогнать воспоминания о том, как сорвался на собственного брата. Ему все еще было больно… но Санс не заслужил подобного.

Сансу не пришлось бы рассказывать Андайн, если бы она не пришла в Сноудин, потому что сноудрейка убили, потому что Папирус пропустил работу, потому что чувствовал себя ужасно, потому что оказался… оказался таким слабым и глупым…

Стук вырвал его из размышлений, и он открыл дверь, обнаружив за ней стражей, неловко вручивших ему подарок. Он был от самого Азгора – факт достаточно интересный, чтобы разогнать туман в голове Папируса, хоть и ненадолго.

– Спасибо, – сказал он, разглядывая руну, вышитую на мешочке. Скелет провел по ней большим пальцем, как будто пытаясь убедиться, что она настоящая. – Это на самом деле от Короля?.. Он правда был здесь?

– Был, – подтвердила кошка. – Но он не хотел беспокоить тебя, поэтому поручил нам передать тебе подарок.

– Он и нам тоже дал по одному, – добавила богомол, демонстрируя ее собственный мешочек.

– Вауви. Э-это очень мило с его стороны.

И это так и было. Папирус не был экспертом по чаю, но знал, что Король выращивает в своем саду определенные виды растений, которые не встречаются больше нигде в Подземелье, поэтому получить чай, сделанный собственноручно Королем, было особым удовольствием.

– Надеюсь, тебе понравится! И мы, эм, надеемся, что тебе станет лучше, – сказала богомол, подмигивая одним из своих глаз на ножке.

Кошка хмыкнула в подтверждение и мягко закрыла дверь.

Папирус разглядывал мешочек, пораженный щедростью Короля. Было бы здорово увидеть Короля Азгора лично, но в то же время он был рад, что их первая встреча с Королем не состоялась тогда, когда он пребывал в таком состоянии. С самого утра он был не в лучшей форме, а сейчас все стало даже хуже, с тех пор как он…

Вздохнув, Папирус снова сел на диван и вытащил телефон. Ему правда стоило написать Сансу смс с извинением или позвонить ему – не надо было так кричать на брата. Он не в первый раз ссорился с братом, но никогда до этого не срывался так сильно. Да что с ним не так? Как будто… как будто все отвратительные ощущения внутри превратились в гнев, который он не смог остановить, и…

Опенинг «Готовим вместе с Роботом-Убийцей» заставил его вздрогнуть, и ему понадобилась секунда, чтобы осознать, что это звонил телефон. Повертев его в руках, Папирус открыл крышку и поднес аппарат к голове.

– А-алло? Э-это Папирус.

– Тебе лучше, часовой?

Андайн. Папирус почти улыбнулся, пока не вспомнил, что она знала о том, что с ним случилось в лесу… ну или столько, сколько Санс ей рассказал, по крайней мере. Сглотнув, он заставил себя рассмеяться.

– Е-еще даже дня не прошло, Андайн.

– Пф! Правда, что ли? – она посмеялась на том конце провода, а потом затихла.

В этот момент в разуме Папируса закопошились мысли. Она собирается сказать, что прекратит тренировать его? Что он провалился? Что она передумала, и смерть сноудрейка на самом деле?..

– Эх, звоню, просто чтобы… извиниться за стражу, – смущенно сказала она. – И не могу поверить, что говорю это, но не злись на брата, ладно?

– Немного поздно для этого, – Папирус сгорбился, перебирая пальцами края мешочка с чаем.

– Ах. Бл… дерьмо, – Андайн резко вздохнула. – Слушай, это была моя вина, ясно? Я приказала ему рассказать, что с тобой случилось.

Папирус сжал мешочек, грубо потирая мягкую ткань между пальцами. У него в горле встал ком… он не хотел, чтобы новость разошлась, не хотел, чтобы вообще кто-нибудь знал… – Т-ты… ты говорила стражам?..

– Ну, да? По-твоему, я стала бы сидеть ровно и давать какому-то придурку шанс докапываться до тебя?

Он поморщился. Флауи сделал это… только потому, что скелет дал ему разрешение. Флауи не сделал бы ему ничего, если бы он сам не сказал, что все нормально. А теперь…

– О-они… они считают меня слабаком?

Он резко отдернул телефон в сторону, когда на том конце провода раздался громкий «ПФФФФФ».

– ТЕБЯ? Слабаком? – выпалила Андайн. – Фухухухуху. Шутишь, что ли?

Папирус сел прямо, отчасти удивленный внезапной активностью Андайн, а отчасти оскорбленный ее легкомысленным отношением.

– Эй, слушай: насколько крепкий по-твоему Король Азгор?

Папирус моргнул.

– Эм. Он с-силен. Супер силен? О-он Король всех монстров! Он… – ну, кроме того, он супер милый и даже мягкий. Все это знают. Но когда дело дошло до битвы, он был тем, кто повел монстров против людей. Разумеется, он был крепким.

– А что если я скажу, что надрала его пушистую задницу в спарринге?

– Т-ты что?

– Зуб даю, надрала! Как, по-твоему, я стала Капитаном Королевской Гвардии?

Папирус потер лоб, пытаясь сложить эту информацию в голове.

– В-вауви…

– Так ты считаешь его слабаком?

Он встрепенулся и обиженно прищурил глазницы.

– К-конечно нет!

Веселье пропало из голоса Андайн, теперь он звучал серьезно.

– Так с чего ты вдруг решил, что ты сразу стал слабым, один раз получив по своей костлявой заднице?

До Папируса не сразу дошло то, что сказала Андайн. Но когда он понял, то откинулся к спинке дивана, все еще не до конца веря сказанному.

– Но…

– Ты один из самых сильных монстров, которых я знаю, Папирус, и я не шучу! Ты Великий. И не надо думать иначе только потому, что какой-то ушлепок единожды стал сильнее тебя.

Папирус был очень рад, что разговаривает с ней по телефону, а не лично, так она не могла увидеть слезы, которые он отчаянно пытался утереть воротником футболки.

– Сп… спасибо, Андайн, – с трудом выговорил он.

– Без проблем, чувак, – он слышал улыбку в ее голосе. Она замолчала, как будто о чем-то задумалась, и Папирус замер. – Да, пофигу. Поправляйся, а как только это сделаешь, я преподам тебе мега-особый кулинарный урок, ладно?

Папирус расслабился.

– Л-ладно.

– Круто! Увидимся позже, обалдуй.

*Щелк*

Закрыв телефон, Папирус какое-то время смотрел на него, потом повертел в руках и вернул в карман. Ему стало лучше от понимания, что Андайн не разочаровалась в нем, что она не смотрит на него свысока из-за произошедшего в лесу. Это значит, что стражи тоже не?.. Хорошо бы.

Он вздохнул, снова потирая лоб. У него начинала болеть голова, возможно, потому, что он давно ничего не ел и не пил. У скелета все еще не было аппетита, но, наверное, стоит выпить воды… или чаю?

Подняв маленький мешочек, он снова осмотрел его. Может, чай поможет избавиться от головной боли, успокоиться? Может, даже вернуть аппетит? По крайней мере, заваривание чая тоже занятие – все лучше, чем просто целый день просиживать диван. Как бы плохо ему ни было, он не мог просто сидеть и ничего не делать.

Решившись, он поднялся на ноги, и его тут же накрыла волна головокружения, которую пришлось переждать. Да, определенно стоит поесть – хочется или нет.

Почувствовав себя лучше, он отправился на кухню, по пути развязывая мешочек и гадая, из каких цветов Король сделал этот…

Лента соскользнула с горловины, и в воздухе разлился запах.

Папирус был в лесу.

***

– Ох, прошу прощения за это, Большой Пес.

Пес фыркнул в ответ и продолжил грызть подаренную кость.

– Я думаю, Вас простили, Величество, – сказал Санс, подмигивая. – Только гляньте на эту щенячью радость*.

Большой Пес с огромным энтузиазмом подлетел к ним, как только заметил. Он бросился к Королю Азгору и тут же принялся безудержно чихать, потому что в его чувствительный нос ударил запах чая. Разумеется, у Азгора для него был другой подарок.

– Похоже на то, – ответил Король, опускаясь на колено, чтобы быть на одном уровне с Псом. – Ты прекрасный страж, несмотря на то, что случилось. Каждый делал все, что было в его силах, чтобы… спасти… – он запнулся.

Большой Пес заскулил и умудрился лизнуть Азгора в лицо, не выпуская кость из пасти.

Азгор вымученно посмеялся, похлопал Пса по голове и поднялся на ноги.

– Ты ведь будешь приглядывать за детьми, которые приходят в лес, да?

Пес тявкнул, выронил кость из пасти и наклонился, чтобы подобрать ее.

– Хорошо. Приятно было повидаться, Большой Пес.

Фыркнув, Пес выскочил из доспехов и утащил кость на свою станцию, где улегся, высунув морду, и продолжил жевать лакомство.

Санс, покачиваясь на пятках, ждал, когда Азгор отправится дальше, чтобы последовать за ним.

– Ох уж эти собаки, все бы им кости грызть, а на чай чихать хотели, хех, – вставил Санс, сдерживая улыбку.

– Вовсе нет, – Азгор бросил на Санса задорный взгляд. – Я знал, что у Большого Пса аллергия на большинство цветов с того момента, как он вступил в Гвардию. Поэтому я стараюсь приносить ему другие гостинцы.

– Ага. Наверное, поэтому его станция здесь, тут редко встретишь цветы, – Санс задумался, а потом пожал плечами. – Разве что чертополох. Но он еще нюх не потерял, чтобы специально к нему соваться.

– Ну, нет, чертополох – один из немногих цветов, на которые у него нет аллергии. Довольно удобно для него.

Санс кивнул, а потом остановился.

– Погодите-ка…

Прежде чем он успел додумать, что-то резко дернуло его толстовку, и он оступился от удивления. Скелет быстро отскочил в сторону и развернулся, чтобы увидеть…

Азгор разразился искренним смехом, пока Санс в недоумении замер, разглядывая того, кто, возможно, был самым маленьким гифтротом из всех, кого он видел. Он покачивал головой, увенчанной крошечными рожками, и взбивал снег копытцем, тихо ворча. У малыша было четыре огромных глаза и серебристо-белый мех, а не обычный кремово-коричневый. Хотя зубы были такими же острыми, как у взрослых гифтротов, и он быстро пустил их в ход, попытавшись снова цапнуть Санса за толстовку.

– Оу, ты, – Санс протянул руку, обратил душу гифтрота в синий и немного приподнял его над землей, тот принялся удивленно перебирать ногами в воздухе. Чтение души показало полные запасы ХП, даже с небольшим перебором и бьющую через край магию – практически безошибочный признак молодого монстра. – Не подлизывайся ко мне.

Олененок заблеял и в замешательстве уставился себе под ноги, все так же продолжая бежать на месте.

– Я не видел молодого гифтрота уже несколько лет, – сказал Азгор, присаживаясь на снег, чтобы получше разглядеть малыша.

– Ага, а я вообще никогда такого не видел, – Санс поморгал и снова посмотрел на гифтрота. – Ни разу в жизни.

– Должно быть, его привлек запах чая, – Азгор протянул руку и осторожно почесал под челюстью олененка. Сперва тот выглядел удивленным, а потом подался к руке, издавая тихие булькающие звуки.

Из соседнего перелеска донесся гортанный зов. Монстры подняли головы и увидели взрослого гифтрота-самца – судя по небольшим рогам – выходящего из-за деревьев. Олененок снова заблеял и попытался побежать к родителю, Санс освободил его, позволив сбежать.

Гифтрот обнюхал своего олененка и недовольно уставился на Санса и Азгора, но злой взгляд быстро растаял, сменившись удивлением. Гифтрот элегантно поклонился.

– Король Азгор.

Олененок несколько раз перевел взгляд между Азгором и своим родителем, а потом неуклюже повторил жест.

– Приветствую, – сказал Азгор, улыбнувшись монстрам. – Какой у вас дружелюбный малыш.

А вот улыбка Санса была чуть менее искренней.

– Эй, эм, что-то случилось? Никогда не видел, чтобы вы, ребята, водили сюда своих детей. Или вообще заходили так далеко от своих пещер, если уж на то пошло.

– Наши разведчики несколько дней не видели подростков, которые мучают нас, – ответил гифтрот, поднимаясь. Олененок все еще кланялся, не заметив действий своего отца. – Сейчас лес для нас стал безопаснее.

От этих слов лицо Азгора мгновенно помрачнело, а Санс расслабился и кивнул.

– Ах, ясно.

Подростки обходили лес стороной после того случая – вполне логично, что гифтроты будут чувствовать себя безопаснее.

– Подростки… все еще мучают их? – тихо спросил Азгор, искоса глянув на Санса.

– Нам нужно идти, – сказал гифтрот, тряхнув рогами. – До свидания, Король Азгор, часовой, – он развернулся и направился в лес, а через секунду олененок понял, что его родителя больше нет рядом. Он обернулся туда, где тот в последний раз стоял, встрепенулся и ускакал следом за взрослым.

Как только гифтроты скрылись, Азгор вздохнул и отправился дальше.

– Думаю, мне стоит снова поговорить с подростками. Подобное не должно продолжаться.

– Ага, – согласился Санс. Азгор определенно не соберется поговорить об этом с подростками, а если и соберется, то сделает это так мягко, что подростки просто наплюют на его слова, и проблема никуда не денется. Но, несмотря на свою вторую работу, Санс не собирался судить Короля за это.

Он больше беспокоился о чем-то, что приходило ему в голову раньше – о чем-то, что не вписывалось в общую картину – но он потерял ход мыслей, когда олененок отвлек их. Вроде что-то насчет чая? Большого Пса? Он не мог вспомнить.

Ну…

Он раздраженно вздохнул.

Может быть, потом вспомнится.

***

Холодный ветер гонял крупные снежинки и изредка стряхивал комья снега с веток деревьев. Но он не уделял этому внимания, разум занимали только лозы, прижимавшие его к стволу и дергающие доспехи. Он извивался, пытаясь вырваться, ему что-то говорили, но он не разбирал слов за звуком собственных криков.

Хотя в этом не было смысла – он знал, что находится дома, сейчас день, но при этом он ощущал грубую кору под позвоночником, слышал свой голос, чувствовал лозы, рвущие броню на части, и все это тонуло в запахе золотых цветов и подавляющем страхе, таком же, как поглотил его той ночью.

– У-уйди! – крикнул он, отбиваясь от лоз – это было проще, чем должно было быть. Но он все равно ощущал, как те тянут и удерживают его. – Чт-что присходит?!

Все происходило слишком быстро, его доспехи уже исчезли, и он чувствовал, как лозы ползают по нему, щупают позвоночник, ребра, грудину…

– Хватит, хватит, хватит, хватит!

Он вырвал запястья из цепкой хватки лоз и попытался схватить ту, которая сейчас ласкала грудную клетку, но она постоянно ускользала… И в этом по-прежнему не было смысла, ведь он был в своем доме, он знал, что должен быть дома, где подобного просто не могло произойти, так почему он чувствует эти лозы…

– Часовой!

Он уловил скрипучий голос, но его больше занимала необходимость избавиться от лианы, которую он все еще не мог поймать, но которая точно ползала по грудной клетке.

– Ч-часовой, эм, Пап… Папирус!

Это была стражница – одна из Королевских стражей. И ее голос звучал испуганно. Но его определенно не волновало то, что она где-то рядом, ведь лоза никуда не делась и не останавливалась.

– Папирус, пожалуйста, ты в безопасности, – сказала страж, пытаясь говорить спокойнее.

Часть разума скелета понимала, что она права, но он не ощущал себя в безопасности – он чувствовал холод воздуха, лозы и много другое, но ничего из этого не имело смысла…

– Ты у себя дома. 04 и я присматриваем за тобой. З-здесь нет никого, кто мог бы обидеть тебя. Пожалуйста…

Собрав всю силу воли, он сфокусировался, поднял взгляд и увидел комнату и стража, стоящую над ним на коленях. Слева были телевизор и лестница, справа – диван, а он сам сидел, прижавшись спиной к стене. Да, он был дома, но при этом так напуган, и все еще ощущал…

– Пожалуйста, сделай глубокий вдох, и-и, эм, посмотри на меня. И продолжай глубоко дышать, ладно?

Папирус попытался последовать совету, глубоко вдохнув. Хотя это немного успокоило, он не мог унять дрожь, и ему все еще казалось, что он там – все еще казалось, что он ощущает, чувствует запах… его…

Что-то усыпало весь пол, где стояла на коленях стражница. Что это?

– Хорошо. Все будет хорошо, – сказала она.

– Принеси ему что-нибудь попить, 03, – со стороны двери донесся спокойный голос.

03 обернулась к дверному проему, а потом снова к Папирусу.

– Я на минутку схожу на кухню, ладно? – и с этим она медленно поднялась и отправилась в сторону кухни, откуда до Папируса долетел звон стекла, журчание воды и гудение микроволновки. Он заставил себя сосредоточиться на этих звуках, чтобы отогнать страх и убедить разум в том, что он на самом деле дома, а не в лесу.

Но почему он почувствовал себя так? Ведь никаких предпосылок не было! Он дома, куда Флауи явно не смог бы попасть. Неужели…

Неужели он сходит с ума?..

Он настолько погрузился в свои мысли, что испугался, когда перед ним внезапно появилась 03. Папирус непроизвольно вскрикнул и дернулся назад, ударившись головой о стену. Почему он так испугался? Это просто страж, и он знал, что она здесь. Так почему…

– Ой, я не хотела пугать тебя… Вот, – стражница, снова севшая на колени перед ним, протягивала стакан с холодной водой.

Он неловко принял стакан и выпил воду, не заботясь, что часть пролилась мимо рта. Быстро закончив, он отставил пустой стакан в сторону, и стражница передала ему второй предмет, который принесла с собой – чашку с разогретым кофе. Кофе Санса, если быть точнее.

Папирус взял ее немного неуверенно. Делить еду с братом никогда не казалась ему чем-то странным – он просто не ел и не пил то, что предпочитал Санс. Хотя он не ненавидел кофе, и… и…

Он вдохнул терпкий аромат, который прогнал запах золотых цветов, а вместе с ним и напряжение скелета.

Тепло кружки согревало ладони, и он поднес ее к лицу, чтобы продолжить вдыхать этот запах. Ощущение тепла, аромат и вид черного кофе еще сильнее убеждали, что он не в лесу, что он дома. Это помогло ему обрести почву под ногами.

…Кофе, а помогло…

Папирус заворчал, позволив раздражению выйти наружу, и купаясь в этом чувстве. Злиться на что-то было так нормально.

– Тебе лучше?

Вынырнув из мыслей, он снова посмотрел на стражницу – он и забыл, что она тут.

– Д… да, – ответил он, вернув взгляд к кофе, и еще раз втянул запах.

– Хорошо. Здорово, – сказала она, заметно расслабившись. – Я соберу чай, а ты просто отдыхай, ладно?

Он кивнул, а потом в замешательстве моргнул. Чай. Правильно – он нес мешочек на кухню, чтобы заварить чай, когда почувствовал его запах, а потом…

– Если хочешь, я могу отдать тебе свой пакетик…

– Нет! – выкрикнул Папирус и резко сел, чудом не облившись горячим кофе. Когда страж в недоумении повернулась к нему, он неловко кашлянул и отвел взгляд. – Э-это ваш подарок. Я сам виноват, что рассыпал свой чай, это моя промашка.

– Ладно, – стражница кивнула и оглянулась вокруг в поисках шкафа, где мог стоять пылесос.

Папирус с трудом поднялся на ноги, поборов волну головокружения, одним глотком осушил кружку с кофе, позволив горькому вкусу смыть запах цветов, и прошел мимо 03. Обычно его бы раздражало, что она прибирается за него, частично так и было – она делала за него то, с чем он прекрасно мог бы справиться. Но… в то же время ему совершенно не хотелось иметь ничего общего с этим запахом. Слишком сильно похожим…

Он вздрогнул.

Папирус поставил кружку в раковину с намерением помыть ее позже, набрал ведро мыльной горячей воды и понес его в комнату. Он обнаружил, что это труднее, чем в прошлый раз, даже если рука и нога исцелились, его накрыло головокружение от голода и дрожь от выпитого кофе. И ему пришлось приложить больше усилий, чем ожидалось, чтобы просто дотащить ведро до лестницы. Стражница оторвала взгляд от пылесоса и с тревогой в глазах проследила за скелетом.

– Часовой, хочешь, чтобы я…

– Нет.

Хватит и того, что она за него прибирается. Ему не нужна ее – или Санса, или еще кого-нибудь – помощь, чтобы справиться с такой простейшей задачей. Как будто он детские кости, как будто зависим от окружающих, как будто неспособен позаботиться о себе…

Он споткнулся об ступеньку, и часть воды расплескалась на ковер.

– П-Папирус, это не проблема…

– 03, – резкий голос второй стражницы разнесся по дому.

– Я-я в порядке! – выкрикнул Папирус. В его груди как будто завязался тугой узел, и он потащил ведро дальше, стараясь не вздрагивать, когда вода снова выплеснулась через край, а потом еще раз и еще. У него никогда раньше не возникало с этим столько проблем. Он мог это сделать. Мытье – простейшая вещь на свете.

Он в силах о себе позаботиться.

Дверь закрылась, одежда была быстро снята, и он принялся тереть свои кости, пока в голову не успели закрасться мысли о смущении.

Да, он мылся буквально несколько дней назад, и нет, на нем не было следов грязи. Но это неважно – на этот раз он хотел избавиться от ощущения лоз. Он не стал задерживаться и проявлять осторожность к травмированной грудной клетке – просто грубо шоркал ребра, игнорируя резкую боль, когда мочалка цеплялась за трещины в костях. Он не собирался останавливаться, пока не добьется уверенности, что чужеродные ощущения пропадут, что перестанут возвращаться без причины, что мозг не будет больше подкидывать воспоминания… воспоминания, которые хотелось забыть…

Он слишком сильно тер сломанное ребро и случайно надломил его сильнее, боль прошила все тело.

Вскрикнув, он хлопнул обеими руками по полу, фаланги левой впились в ворс ковра – а правой все еще сжимали мочалку, выдавливая из нее пену. Его грудь резко вздымалась, и он не мог унять дрожь, дожидаясь, пока боль утихнет. Хотя она медленно возвращалась к тому же тупому ноющему чувству, что и раньше, ощущение копошащихся лоз – грязи – никуда не делось.

Он подтянул ноги к груди, обхватил себя руками и уткнулся лицом в колени. Слезы опять настигли его.

***

Леди молчала.

Санс рассеянно разглядывал свои следы на снегу, ведущие к двери, хотя на самом деле не видел их. Азгор ушел – он вернулся домой, после встречи с Догго – и Санс задавался вопросом, может, ему стоило поделиться с Королем своими переживаниями. Но он не стал – у него не было причин взваливать на него лишние проблемы. Он и без того был расстроен смертью ребенка – и незачем заставлять его волноваться о чем-то еще кроме этого.

Так что вместо этого он набрался смелости и рассказал Леди.

«Плохая идея, – думал он. – Как и все остальные мои идеи».

– …Ты…

Он выпрямился, привалился к двери и внимательно прислушался.

– …Ты уверен? Ты точно уверен, что с ним случилось это? – ее голос звучал серьезно, хотя в нем слышались ноты шока и ужаса.

– Как бы я хотел сомневаться, – ответил он. – Но я уверен.

Снова тишина. Он подергал молнию на толстовке.

– Это… – она подбирала слово – … «ужасно» слишком мягкое слово. Непростительно.

– И не говори, Леди, – промямлил Санс.

– Но ты не знаешь кто?..

– Не в обиду тебе. Но если бы я знал, что за мразь сделала это, я бы уже выслеживал ее, а не разговаривал с тобой, – прозвучало жестче, чем он хотел, но с этим уже ничего не поделать.

– …Понимаю, – в голосе не было и тени обиды, что стало облегчением для скелета. – Тогда верным направлением действий будет поиск нападавшего.

Он скрипнул зубами.

– Я над этим работаю. Что мне хочется понять, так это чем можно помочь ему. Тем более, что он… – Санс умолк, стыдясь сказать остальное.

– Он что?

– Я… я сомневаюсь, что он вообще понимает, что с ним случилось, – скелет снова потянул свою молнию. – Он еще… не знает об этом.

Он расслышал испуганный вздох за дверью.

– Ты не говорил мне, что он так молод!

– Ага, эм, вот в чем штука… не так и молод.

На несколько мгновений женщина снова замолчала.

– …Значит, его родители ужасно безответственны. Им стоило…

– Эм, – Санс закрыл глазницы. – Родителей в его жизни не наблюдается.

– Тогда у него нерадивые опекуны. Их это не оправдывает.

– Даже если он никогда не спрашивал? – спросил Санс, уже зная ответ.

– Неважно. Ни в коем случае нельзя пренебрегать этими знаниями. Ребенок должен понимать это, когда достигает определенного возраста.

Санс пошоркал тапочкой по насту.

– Но как теперь с этим быть?

Тяжело вздохнув, Леди, похоже, прислонилась к двери.

– Это… будет трудно. Но… наверное, стоит поднять эту тему. Когда ему станет лучше, – она замешкалась. – Как у него дела?

Санс с облегчением уцепился за возможность сменить тему.

– Плохо. И становится хуже… Он даже говорить со мной не хочет…

– Не могу его винить. Ты бы хотел обсуждать с кем-то этот ужас, будь на его месте?

Она в чем-то права, но…

– Хотя от этого мне легче не становится.

– Речь не о тебе, – ее голос был твердым. – Речь о нем, и если он хочет поправиться, то должен рассказать тебе, но в свое время и на своих условиях, если вообще решится рассказать.

Санс поморщился.

– Ага… я… мдя. Твоя правда.

Через минуту она снова заговорила, и ее голос звучал гораздо мягче.

– Он был… ранен, в целом? Об этом уже позаботились?

Ну, по крайней мере, это была куда более конкретная тема.

– Ранен, да. Вылечился, нет. Не полностью, во всяком случае. Он не может нормально питаться, а когда ест, восстанавливается только… – он быстро прикинул и предположил, – примерно половина того, что должно быть? С магией то же самое.

– Такое случается, особенно после настолько травмирующего опыта. Если душа была ранена, восстановление замедляется.

– …Не знал, – его улыбка растянулась слишком широко. Имея всего одно ХП, он ничего не знал о тонкостях лечения. Да и отсутствие любой исцеляющей магии делало все еще сложнее. – Есть ли что-нибудь, что я могу?..

– Высококачественная еда поможет в восстановлении, но ты говорил, что у него нет аппетита?

– Да. Могу понять, почему ему так тошно есть. Учитывая то, что его… – «гложет» было самым лучшим словом для завершения предложения, но каламбурить о нынешнем состоянии брата – это что-то выходящее за все рамки. – Ну, в общем, я в целительстве полный ноль.

– Наверняка кто-то в городе сможет исцелить его?

О, Боже.

– И с этим тоже есть проблемка. Понимаешь, эм… На самом деле ему не хочется, чтобы кто-то знал, – он нервно почесал коленную чашечку и вздрогнул, осознав свою ошибку.

– …Если он не хочет, чтобы кто-то знал, – начала она, и в ее голосе звенел гнев, – зачем ты рассказываешь мне?

Санс замолчал, ковыряя заснеженную землю пальцем и скрипя зубами. Через несколько секунд он вздохнул и развернулся, взглянув на дверь.

– Леди… ты говорила мне убедиться, что он не наворотит глупостей. Ну, он все ближе и ближе к этому, и я обязан что-то сделать, но я не знаю что, если он…

– Ты должен присматривать за ним, чтобы он не принимал необдуманных решений.

Санс повесил голову. «Для этого уже слишком поздно».

– …Что он сделал?

Голос Санса звучал еще тише обычного, что казалось просто невозможным.

– Он отталкивает меня. Царапает грудь. Он… Однажды он даже ходил к обрыву.