Текст книги "To Cause a Soul to Crack (ЛП)"

Автор книги: SleepySkeleton

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

========== Пролог ==========

Палящий свет и вспышки дымчатых огней, которые он видел на периферии зрения, проснувшись на цветочной клумбе, сказали о новом перезапуске. Наверное, это можно было бы считать даже немного приятным – особенно с тех пор, как тело больше не обращается в пыль – если бы не причина перезагрузки, приносящая столько разочарования.

Прежде чем он начал закипать от злости, до слуха долетело приглушенное мурлыканье. Верно, Король здесь – стоит к нему спиной – и в этой временной линии ему совершенно не хотелось иметь с ним дел. А может и несколько следующих временных линий.

Он выбрался из цветника и ушел глубоко под землю, прошелестев своими золотыми лепестками.

Итак, последняя временная линия стала более или менее абсолютным провалом. Не первым провалом, разумеется – это нормально для того, чем он занимается. Экспериментирует. Играет. Пробы и ошибки – обычная часть веселья, так можно посмотреть, что работает, а что нет, что может сойти с рук, а что нет. Но обычно система проб и ошибок включала сохранения и перезагрузки – просто вернись на пару минут назад, или на пару часов, дней, или даже недель и исправь ошибку.

Но вот сейчас было немного обидно, ведь он потерял целый год наработок.

Он думал, что в этот раз соблюдал осторожность со своими сохранениями, но нет – сохраняться стало уже слишком поздно после того, как отдельно взятый улыбающийся мусор узнал, что он пытался сделать. Независимо от того, сколько раз он перезагружал сохранение, тот всегда был там, чтобы остановить его. И с каждым разом становилось хуже, до такой степени, что с каждой новой перезагрузкой этот мусор немедленно оказывался рядом, готовый спустить с привязи свои атаки.

Размышляя об этом, он петлял между потоками магмы Жаркоземья, чьи маршруты были заучены несколько дюжин перезагрузок назад. Он ощущал жар окружающей почвы, но это было ничто по сравнению с адской атакой, так обожаемой тем комедиантом.

Чувство гнева отпустило, когда он добрался до более прохладных земель Водопадья, сейчас ему приходилось огибать родники и речушки. Обычно, если план терпел неудачу, гарантировавшую полную перезагрузку, он позволял себе потратить немного времени, чтобы собраться с мыслями и попытаться заставить все снова работать. Но сейчас он был так расстроен, так устал от этого мешка с костями, который, не переставая, разрушал его планы, что не мог даже сосредоточиться на своей старой задумке, (которая вообще не включала в себя того идиота).

Правда, он мог просто убить его – поймать, застав в врасплох, закопать одежду и пыль и продолжить приводить план в исполнение. Но тогда была большая вероятность, что другие монстры потеряют его, организуют поисковые группы, в перспективе могут найти захороненные останки… Эх, даже мертвый, он все равно способен принести неприятности.

Его тело пробила дрожь, и не только потому, что он пробирался через замерзшую землю.

Нет, этого было бы недостаточно. Никогда недостаточно просто убить его, особенно если так хочется, чтобы он заплатил за разрушение годовой работы. В этот раз придется сделать что-то иначе – сделать что-то особенное, чтобы заставить улыбающийся мусор страдать.

К счастью, не слишком трудно выяснить, с чем – или вернее, с кем – придется повозиться, чтобы получить нужный результат.

Он двинулся к поверхности, вспахав верхние слои почвы, и с хлопком вынырнул из снега, подняв в воздух небольшой фонтанчик легких снежинок.

– Приветики! – сказал он высокому скелету, который удивленно отступил при его появлении. – Я Флауи!

И он улыбнулся Папирусу своей обычной улыбкой, шелестя лепестками, когда скелет улыбнулся в ответ.

Да, понять «кто» просто.

И, похоже, это обещает стать веселым занятием.

Комментарий к Пролог

Папирус и Флауи – классика))

========== Глава 1. Ненастье за ненастьем ==========

Комментарий к Глава 1. Ненастье за ненастьем

Снег, шарф и немного неуместного доверия.

Снег снаружи падал крупными пушистыми хлопьями, быстро укрывая землю. Если снегопад продолжится теми же темпами, то к завтрашнему дню навалит несколько футов снега, через который придется топать по пути на работу… и которого будет более чем достаточно для постройки снежного скелета!

Папирус тихо рассмеялся и откинулся на спинку компьютерного стула, наблюдая за снегопадом в окно. На мониторе был открытый андернет-браузер, демонстрируя только что законченную длительную переписку с кем-то под ником «АЛЬФИС». Рядом с мышкой стояла кружка, в которой когда-то было какао, а плечи скелета укутывал плед в фиолетовую клетку. В целом это была приятная ночь, а снег, падающий за окном, несомненно, сделает приятным и завтрашнее утро.

Теперь все, что ему нужно, чтобы Санс пришел и почитал историю на ночь, и тогда все станет просто идеаль…

*Бип! *

Выпрямившись, он прищурился и посмотрел на экран, где появилось текстовое сообщение. Зачем он установил таймер на это время? Он не собирался ничего готовить, и новый эпизод шоу Меттатона выйдет только в пятницу, так о чем это напоминание?

Он побарабанил пальцами по краю стола, раздумывая над этим, а потом обратил внимание на время. 10-30.

– О, – вскрикнул он, вскакивая на ноги и скидывая плед. Ну конечно! Флауи говорил, что хочет встретиться сегодня вечером!

Улыбнувшись, скелет собрал плед и прошел через комнату, чтобы вернуть его обратно на кровать. Похоже, ночь еще не закончилась, и для него это просто прекрасно. Прошла неделя с тех пор, как он виделся со своим другом, и уже с нетерпением ждал новой встречи. К сожалению, это обозначает, что придется пропустить сказку на ночь (если он вообще заснет сегодня ночью), но это небольшая плата за возможность позависать с одним из своих лучших друзей.

Расправив плед, выключив компьютер и захватив со стола пустую кружку, Папирус спустился вниз по лестнице, где его сразу же встретил брат, спящий на их продавленном диване под статическое шипение экрана телевизора. Папирус вздохнул. Похоже, он не услышал бы сказку на ночь, даже если бы сейчас пошел в постель.

– Санс, – позвал он, переходя на кухню, – хочешь, чтобы я отнес тебя в твою комнату?

Его вознаградило сонное бормотание, которое стихло, когда он добрался до раковины, чтобы вымыть свою кружку.

– Я говорю, хочешь, чтобы я отнес тебя в постель?

– Мммм… хм? – пробурчал Санс из другой комнаты.

Нахмурившись, Папирус отошел от мойки, чтобы поставить свою кружку в шкаф, попутно удивляясь, как его брат умудрился проспать полдня и все равно остаться уставшим. Он подошел к дивану и неуверенно протянул руку.

– Брат?

Санс перевернулся, подслеповато моргая, потом его зрачки сосредоточились на высоком скелете.

– О… прив, бро, – сонно пробормотал он, выдав искреннюю полуулыбку.

Наконец-то!

– Санс, я просто хотел спросить, не хочешь ли ты, чтобы я…

Хрррррр…

Ну, этого стоило ожидать, и такую реакцию тоже можно считать ответом. Сансу будет хорошо и здесь, ведь до этого он засыпал даже в менее удобных местах. Пожав плечами, Папирус выключил телевизор и вышел за дверь, аккуратно прикрыв ее за собой.

Снега уже насыпало столько, что еще сантиметр, и он начал бы заваливаться в сапоги, так что Папирус был благодарен, что скелетов не тревожит холод. Даже при этом он немного плотнее замотал шарф вокруг шеи, чтобы снежинки не залетали через броню в грудную клетку – его тело не было достаточно теплым, чтобы растопить их, и ему не хотелось по возвращении домой принести с собой комок снега. Но как он ни старался, снег все же попал в сапоги, так что придется вытряхнуть их, прежде чем войти в дом, чтобы они не промокли, когда он превратится в воду.

Скелет брел по, большей части, тихому городу, отметив, что Гриллби’s был одним из немногих зданий, из окон которого все еще лился свет. Мало кто сможет увидеть его в этот час, а те, кто увидят – вроде завсегдатаев Гриллби, которые могли случайно выглянуть в окно в нужное время – не заметят ничего странного в часовом, прогуливающемся ночью. Это хорошо. Так сказал ему Флауи, хотя он не был уверен, почему.

Цветок был таким странным – он твердо настаивал, что Папирус не должен никому говорить о его существовании. Может быть, он просто стесняется, и хочет показываться только Папирусу, пока не сможет почувствовать себя достаточно уверенно, чтобы встретиться с кем-то еще? Скелет полагал, что это вполне вероятная причина. Может быть, Папирус мог бы помочь ему завести нового друга, когда-нибудь, когда он будет готов.

Однако сейчас были только он и Флауи – болтали ни о чем, считали кристаллы на потолке, хвастались магией… он не возражал против такого расклада. Что бы Флауи ни захотел сделать, Папирус поддержит его. Он будет счастлив, пока счастлив Флауи.

Снегопад усилился, но Папирус хорошо знал, куда идти, так что не переживал, если его длинная прогулка станет еще длиннее из-за погоды. Оставив Сноудин позади, он сошел с привычной дороги и углубился в лес, снег быстро заметал глубокие следы его сапог.

***

Флауи держался так близко к толстому стволу дерева, как позволяли его корни, и уже в пятый раз зыркнул наверх, а потом стряхнул снег с лепестков. Ну, разумеется, метель началась именно сегодня ночью из всех возможных ночей, и он не мог решить, помешает ли она его планам или нет. В конце концов, ему хотелось видеть, что происходит вокруг, хотя, может, если он наклонит верхние лепестки вот… так…

На долю секунды ему захотелось снова иметь свое старое тело, так можно было бы надеть капюшон или что-то такое, чтобы защитить глаза от снега, но он похоронил эту мысль в тот же миг, как она пришла ему в голову. Он не хотел думать об этом – не сейчас. То был не он. Он не был… Больше он не был этим.

Флауи так долго шел к этому пониманию, перезагрузка за перезагрузкой. Он не знал, как много времени провел в каждой временной линии на данный момент, но определенно наберется уже несколько лет. Его больше нельзя считать ребенком. Нет, он намного старше, он был точно уверен в этом, потому что…

Сейчас он кое-что знал.

Он знал, каково это – убить кого-то, заставить обратиться в пыль, смотреть, как разрушается душа. Он знал, каким бывает взгляд на лице того, чьи надежды и мечты раздавлены. Он знал, как причинить другим боль.

А это было занятием взрослых. Разве нет?

Однажды они сказали ему это.

Но самое удивительное, что он узнал, так это то, что существует много способов заставить других страдать – способов причинить боль, но не убить. Способов заставить души трескаться, но все еще оставаться целыми, на самом краю жизни. Конечно, трудновато, когда у твоей цели всего 1 ХП, но это значит только, что нужно быть чуточку более… изобретательным. Неуловимым.

Причиняя боль душе, причудливо связанной с целью, например.

Здесь надо действовать хитростью.

Хруст, хруст, хруст.

И здесь начинается веселье.

– Папирус! – крикнул он, ныряя в снег и выскакивая в центре поляны. – Я боялся, что ты не придешь.

Скелет топал к нему через глубокие сугробы, остановившись на мгновение, чтобы выковырять часть снега из сапог.

– Нужно что-то большее, чем простой снег, чтобы остановить Великого Папируса! – сказал он, откинув конец шарфа за спину, где его подхватил ветер. Но из-за тяжелого снега, налипшего на него, шарф лишь раз взметнулся вверх, а потом шлепнулся об заднюю часть доспеха.

Флауи заставил себя хихикнуть.

– Как у тебя дела, друг? – спросил Папирус, наклонившись вниз, чтобы лучше видеть цветок. – Ты не замерз?

– Нет, глупыш, цветы боятся холода не больше, чем скелеты, – Флауи пошевелил своими лепестками, держа верхние под углом. На секунду он подумал, отбрасывают ли они тень на его глаза, и что об этом думает Папирус.

Судя по всему, тот ничего об этом не думал. Скелет просто присел на корточки рядом с ним.

– Хорошо! Как ты поживаешь? Я не видел тебя целую неделю! – похоже, он хотел сесть, но его таз уже частично погрузился в снег – он был слишком глубоким, чтобы этого избежать.

Не переживай, тебе не придется долго так сидеть.

– Ох, просто думал о всяком. А ты как?

– Я, разумеется, нес службу в карауле! – ответил он, выпрямив позвоночник и чуть не опрокинувшись при этом. – Хотя до сих пор нет ни одного человека. Но! Кроме этого я тренировался с Андайн, так что я буду готов, если он когда-нибудь появится.

Флауи оживился, улыбнувшись немного шире. Вряд ли могла возникнуть более идеальная возможность.

– Готов? – спросил он, наклонив голову.

– О, да. Я говорил тебе, насколько сильны люди – или, по крайней мере, как я слышал, насколько они сильны – и, как часовой и будущий член Королевской гвардии, я должен быть готов вступить с ними в бой и захватить!

– А что насчет самозащиты?

– Да! – Папирус кивнул. – И это тоже. Люди…

– Папирус, можно у тебя кое-что спросить? – он качнул верхними лепестками, стряхнув нападавший на них снег и дав себе получше рассмотреть скелета. Видимо, его выражение бессознательно изменилось, потому что на лице Папируса промелькнуло беспокойство.

– Эм…

– Ты думал о тренировках, как о средстве, способном помочь тебе защититься от чего-то, кроме людей?

Папирус моргнул.

– Почему ты спрашиваешь?

Улыбка Флауи стала шире.

И без дальнейших предупреждений лоза выстрелила из-под снега и обвила ногу Папируса.

========== Глава 2. Шестьсот восемьдесят ХП ==========

Комментарий к Глава 2. Шестьсот восемьдесят ХП

Не-слишком-дружелюбные шарики, не-очень-настоящая броня, не-совсем магия.

Шок чуть не заставил Папируса опрокинуться на спину. Он не сразу понял, что схватило его, все, что он знал – что-то схватило, и он должен вырваться. Выпрямившись и стараясь сохранить равновесие, он потянул ногу из того, что его держало. Многие монстры в этот момент упали бы, но Папирус учился сражаться в снегу, и его сапоги были не просто для красоты.

Штука, что бы это ни было, держала крепко, но, по крайней мере, скелет не собирался падать. Теперь, когда он твердо встал на ноги, разум метнулся к следующей по важности вещи:

– Флауи! – крикнул он, щурясь, чтобы разглядеть своего друга через снегопад. – Что-то нападает! Убегай отсюда, пока оно не атаковало и тебя тоже!

Как ни странно, Флауи только склонил голову. Что-то непонятное было в его улыбке, как будто сердцевина цветка вытянулась, сделав ее похожей на лицо, но в этом не было смысла – должно быть, снег искажал зрение. Разумеется, Флауи просто улыбался от облегчения, что с ним все хорошо.

Напрягшись, Папирус сильнее рванул ногу из захвата. Когда это не сработало, он в отчаянье огляделся вокруг, высматривая то, что напало на него, и надеясь, что оно не схватило и его друга тоже.

– Что ты делаешь, Флауи? – позвал он, снова взглянув на друга. – Ты должен…

В воздухе материализовалось что-то белое, и инстинкт говорил, что это никак не связано с погодой. Нырнув в сторону, Папирус рухнул в глубокий сугроб точно в тот момент, когда это что-то просвистело у него над головой и врезалось в соседнее дерево. Он обернулся и увидел дым.

Что бы его ни атаковало, оно было сильным.

– Флауи! – Папирус потянулся к ноге, пытаясь порвать то, что его держало. – Ты должен убираться отсюда, пока не пострадал! – он не видел, что это, но оно должно скоро поддаться, просто еще чуть-чуть… – Я разберусь с… Ага!

Рука в перчатке, наконец, подцепила этот посторонний предмет и выдернула из-под снега, выставив на слабый свет.

Это оказалась лоза.

Папирус прекрасно разбирался в головоломках и смог собрать кусочки воедино, причем очень быстро. Он не знал ни одного растительного монстра – по крайней мере, в окрестностях Сноудина – но точно был знаком с одним живым растением. В этом был смысл, но… и не было. Не могло быть. Флауи его друг! Он никогда не причинил бы ему вреда, ведь так? Нет, нет, Папирус просто смотрит на все под неверным углом.

– Флауи, что ты делаешь? Я… Это игра? – скелет рискнул подняться.

Флауи рассмеялся, и звук не был знакомым высоким хихиканьем. Это было искаженное гоготание.

– О, Папирус, – сказал цветок, его глаза расширились, став странной формы… чем-то напоминавшей глазницы Санса. В воздухе вокруг него появились блестящие белые шарики. – Можешь думать так, если тебе хочется.

С задушенным вскриком Папирус отскочил в сторону – к счастью, противоположную той, куда оказались направлены пули – и услышал, как они вонзились в землю, пропоров снег слева от него.

– О-остановись! – крикнул он, подняв руки, чтобы вызвать массу костей, который выстроились перед ним, образовав щит. – Что происходит?!

Пули снова выстрелили в него, но скелет смог переместить кости достаточно, чтобы заблокировать атаку. На миг он ощутил облегчение, пока не почувствовал, как что-то сильно дернуло ногу. Лоза потянула его ближе.

– Когда ты сопротивляешься, все гораздо интереснее, – прорычал Флауи, его лицо скривилось в разочаровании. Это было настолько уродливым выражением – прежде он никогда не видел своего друга таким – что Папирус ощутил тянущее чувство вины в груди.

Что он сделал не так?

– Ф-Флауи, я не хочу с тобой сражаться, – Папирус отчаянно затряс головой, выставляя перед собой новые костяные заграждения. – Я могу тебя ранить!

Лицо Флауи помрачнело.

– Ты действительно…

Что-то огромное и шипастое поднялось из-под земли неподалеку…

– …думаешь, что…

Клубок колючих лоз ударил вперед и разбил костяной щит Папируса…

– …это я…

Магические пули наполнили воздух…

– …тот, кто пострадает?

И обрушились на него.

Папирус судорожно бросал кость за костью, практически ослепленный паникой, пытаясь одновременно блокировать атаки и не попасть в Флауи. Его магия успешно отразила несколько пуль, но этого было недостаточно. Одна врезалась в правую плечевую кость, отбросив руку назад, а другие впились в нагрудную пластину боевого тела, отшвырнув скелета в снег.

От правой руки растекалась пульсирующая боль, а в груди появилось неприятное тянущее ощущение – ничего не сломано, но кости явно сильно ушиблены. Он попытался поднять правую руку, чтобы вызвать новую атаку, но она дрожала так, что ему пришлось переключиться на левую. Папирус выставил перед собой линию костей, они вытянулись вверх – выше, чем смогли бы перепрыгнуть большинство монстров – и образовали между ним и Флауи настоящую стену.

– Т-тебе не нужно этого делать! – скелет изо всех сил старался разглядеть цветок через зазоры в костяной стене. В разуме быстро мелькали мысли, пока он отчаянно пытался сообразить, чем ему удалось так расстроить своего друга. – Прости, если я обидел тебя! Пожалуйста, с-скажи мне, чт-что я сделал не так? Я исправлюсь!

Стал ли Флауи внезапно намного выше, чем обычно, или это снегопад снова подшучивал над зрением?

– Слишком поздно исправляться, – выплюнул Флауи. – Ты, доверчивый идиот.

– Д… доверчивый? – выдохнул Папирус, чувствуя, как сжались его несуществующие внутренности. Доверчивый идиот? Разве Флауи на самом деле не был?..

Он тряхнул головой и согнул свободную ногу, пытаясь подняться.

– Нет, нет, Флауи, ты… тебе не нужно этого делать!

Папирус продвинул свою атаку немного вперед, дав себе достаточно места, чтобы сесть, но когда поднял взгляд, оказался поражен неожиданным зрелищем: Флауи перегнулся через атаку, его стебель неимоверно удлинился, а сам цветок склонился вниз, как абажур неработающей лампы.

Папируса посетила внезапная мысль – если сейчас обратить Флауи в синий, то тот упадет прямо на кости и…

НЕТ.

Никаких синих атак… нельзя ранить его так.

Несмотря на то, что его всего трясло от страха, скелет посмотрел цветку в глаза искренним обеспокоенным взглядом.

– Я не знаю, что случилось, но… но я знаю, что ты хороший! Ты не должен никого ранить!

Голос Флауи прозвучал как низкий гул.

– Ничего нового сказать не можешь?

Разум Папируса попытался найти объяснение этим словам, поэтому он отвлекся, и осознание пришло к нему на долю секунды позже, чему нужно.

Со всех сторон в него летели пули, и у скелета не оставалось времени, чтобы встретить их собственными атаками. Одна ударила в его левое бедро, другая по касательной задела череп, еще одна застряла в боевом теле, еще одна попала в плечо, снова в боевое тело, в позвоночник, череп, боевое тело, грудную клетку, в его глазах мелькали звезды, в голове звенело от этой боли, боли, боли…

Лишь инстинкт самосохранения заставил его метнуть кости, вперед, целясь в Флауи.

И мир заело.

***

Санс свалился с дивана.

Магия в костях бурлила так сильно, что заставляла дрожать, пока его светящиеся зрачки шарили по комнате в попытке выяснить, где он находится. В гостиной… верно, он заснул, пока смотрел телик, ничего нового. Но он почувствовал…

Он не понимал, что это было. Ощущение походило на пульс чужеродного не-совсем-магического толчка – пожалуй, лучшее описание, которое Санс мог придумать. Обычно все происходило тонко, незаметно, и сопровождалось сильным чувством дежавю, но в этот раз было мощнее. Внезапнее.

Что-то случилось.

– Папирус? – позвал он, поднявшись на ноги и нетвердой походкой отправляясь на кухню. – Папирус, ты?..

Нет.

Магия в панике запульсировала быстрее, призвав желто-голубое сияние в глазнице, которое скелет быстро подавил. Он взбежал по лестнице, чуть не споткнувшись о собственные тапки, и бросился к двери в комнату Папируса, распахнув ее так сильно, что та ударилась об стену.

– Папирус! – снова крикнул он. Войдя, Санс ощутил мерзкий холод в грудине, когда обнаружил, что комната пуста.

Где он?

С резким «тук-тук-тук» он побарабанил пальцами по черепу, пытаясь вспомнить… собирался ли Папирус куда-то сегодня идти? Санс должен был почитать ему историю перед сном, но уснул, он все время засыпал, не мог заставить себя бодрствовать…

Сосредоточься, сосредоточься, это ничем не поможет…

В затуманенной голове всплыло воспоминание о том, как Папирус будил его чуть раньше. Его глаза слиплись до того, как он успел увидеть, куда пошел Папирус, но Санс слышал шаги, удаляющиеся в сторону двери…

Раньше, чем понял, что делает, Санс уже стоял у входной двери. Он открыл ее и, вздрогнув, отступил на шаг под натиском ветра и снега, бушевавших на улице.

Зачем Папирусу уходить в такую погоду?

– ПАПИРУС! – крикнул он, ветер поглотил голос скелета.

Магию скрутило, когда паника захлестнула его, без лишних мыслей он вышел за порог и отправился по глубокому снегу в ночь.

***

– Ну, я думаю, это лучше, чем ничего.

Папирус пришел в себя… сосредоточился, все еще больно… Флауи возвышался над ним, его стебель изогнулся под странными углами. На секунду скелет задумался о причине, а потом вспомнил свою атаку… должно быть, он направил ее в цветок.

Часть души Папируса ощутила облегчение от того, что все кости промазали, но другая часть была в ужасе. Как он мог остановить нападение Флауи, если цветок так легко способен увернуться от его атак?

Сев, он быстро оценил свои повреждения: боевое тело (которое, как ни прискорбно, не было настоящей броней) оказалось помято и разорвано, несколько костей получили ушибы, но прежде всего его ХП уменьшилось – залп сбил его до двадцати. Он невольно вздрогнул и застонал от боли в поврежденном теле. Двадцать ХП… у него было почти семьсот. Как Флауи мог быть настолько силен?

Насколько же он хотел ранить его, чтобы иметь возможность нанести такой урон?

– Ф-Флауи, – прохрипел Папирус, на миг задохнувшись от боли в груди. – Прошу, я-я хочу помочь тебе…

Цветок выпрямил стебель и сократился в размере, и, хотя он все еще был выше, чем раньше, уже не выглядел так чудовищно. Его лицо потеряло свой пугающий вид, став как прежде плоским, с глазами-бусинками и широкой улыбкой.

– Серьезно? Сейчас?

Глазницы Папируса расширились, он старался сидеть прямо, содрогаясь от боли в раненом позвоночнике и пульсирующей голове.

– Да! – ответил он, встретившись со своим другом взглядом, и попытался улыбнуться. – Я-я никогда не знал, что тебе так больно… т-так больно, что ты набросишься на меня, но я хочу помочь!

– Ох, Папирус, – мягко сказал цветок, потянувшись ближе. – Почему ты раньше не сказал мне это? Есть очень простой способ мне помочь.

Скелет чуть не упал назад от облегчения и нервно рассмеялся, однако его смех оборвал кашель.

– Да, да. Пожалуйста, все что…

Флауи отодвинулся, и из-под земли выстрелил толстый кнут колючей лозы.

– Не умирай.

Прежде чем Папирус успел даже вскрикнуть, хлыст качнулся и с силой обрушился на его грудную клетку, расколов нагрудник боевого тела и вколотив скелета в снег. Три ребра сломались, не выдержав натиска, боль ослепила и оглушила его, так что он не мог услышать, как над поляной разнеслись его собственные крики и хрипы.

Два ХП, – подсказало что-то на задворках его сознания, но он сам был слишком занят, задыхаясь в агонии и отвратительных рыданиях, чтобы понять, что это значит. Каждый вдох приносил новый всплеск боли, от которой хотелось расплакаться, и ему пришлось бороться, в самом деле бороться с собой, чтобы не допустить этого.

Боль никак не уходила, но Папирусу удалось собраться с силами достаточно, чтобы сквозь дымку увидеть, что Флауи маячит сверху, изучая его. Он уже не был таким высоким – опять обычный цветок – и все же, вид желтых лепестков наполнил скелета ужасом. Ему не хотелось ничего больше, чем убраться так далеко отсюда, как можно.

– Хмм, – наконец сказал Флауи, касаясь своего рта кончиком листика, как будто размышляя о чем-то. – Прости, Папирус, похоже, это было немного слишком. Вот, давай-ка.

Из-под снега вытянулись две короткие лозы, Папирус попытался поднять руку, чтобы встретить его атаку одной из своих, но грудь пронзило болью. Он не смог сделать даже этого, чтобы не навредить себе еще больше.

Скелет беспомощно глотнул воздух, когда лозы коснулись его грудной клетки, легкое прикосновение послало новые искры боли. Но прежде чем он успел возразить, с концов лиан, поглаживающих его грудину, потекла мягкая зеленая магия и начала сращивать сломанные кости. Через несколько секунд лианы отстранились, грудная клетка пестрила ссадинами, но теперь он, по крайней мере, мог дышать (настолько, насколько ему было нужно, во всяком случае), не утопая в полной агонии. Его ХП пополнились лишь немного, но это уже лучше, чем ничего.

…Погодите-ка…

Несмотря на ужасную тупую боль, терзающую тело, Папирус снова повернулся к Флауи, на его лице зажглась улыбка.

– В-видишь? – выдохнул он, все еще хриплым и дрожащим голосом. – Я говорил тебе, ты можешь быть хорошим!..

– Папирус, глупышка, – хихикнул Флауи, легко щелкнув лозой по его носовой кости. Потом он навис над ним, приблизив свое лицо, его глаза потемнели, а улыбка на секунду стала шире. – Это только для того, чтобы ты мог почувствовать то, что я собираюсь делать дальше!

Слова не сразу дошли до него, и Папирус секунду в замешательстве смотрел на Флауи, его челюсть медленно открывалась. Скелет попытался заговорить, но единственным звуком, который покинул его горло, был жалкий писк.

Собирается делать дальше?

========== Глава 3. Разбитая магия ==========

Примечание:

Перед глазами, между костей, вокруг души.

Пребывая в шоковом состоянии, Папирус отстраненно заметил, что метель улеглась. Теперь снег падал легкими пушистыми хлопьями, но эта картина, что так очаровывала его немного раньше, теперь наполняла печалью, которую он не мог до конца понять. Нагрудник боевого тела был истерзан и растрескался, снежинки скапливались в грудной клетке, укрывая обнаженные кости.

И Флауи сидел рядом, тихо посмеиваясь.

Стряхнув снег со своих лепестков, он отпустил ногу Папируса и быстро обернул пару лоз вокруг его плеч, достаточно нежно, чтобы не травмировать сильнее. Каким-то образом это напугало Папируса больше, чем все остальное, и он умоляющим взглядом посмотрел на цветок.

– Флауи, – прошептал он дрожащим голосом. – М-можно мне пойти домой?.. Уже… уже поздно, и Санс, должно быть…

– Оу, но ты так хотел позависать со мной! – хихикнул Флауи. – К чему эта спешка?

– Я-я…

Я ранен, я устал, я волнуюсь, я боюсь, я хочу домой.

Он сглотнул.

– …Не планировал задерживаться так допоздна.

– Ойй, – Флауи, хихикая, помотал головой. – Как неприятно!

Скелет услышал звук чего-то, копошащегося в снегу за спиной, и заметил толстые плети, изредка маячившие на периферии зрения. Он взбрыкнул ногами, которые теперь были свободны от лоз, но пятки не находили точки опоры в рыхлом снегу. Тихие завывания ветра давили на сознание, и он закрыл глаза, на пару секунд вообразив, что слышит их из безопасности собственной комнаты.

Лозы, обвивающие плечи, внезапно потянули, и Папирус снова задергался, борясь с резко окрепшей хваткой.

– Флауи, нет, не делай этого!

– Ох, да брось, – Флауи пренебрежительно махнул листьями. – Ты еще даже не знаешь, что за «это»!

Лозы продолжали тащить его назад, и он отстраненно заметил, что глубокий снег рядом с одним из деревьев, росших на поляне, оказался сдвинут в стороны, оставив относительно чистый участок земли. Лозы резко дернули, вызвав новую порцию боли в истерзанных костях, и прижали его тело к дереву, прислонив плечами и лопатками к стволу и корням.

Папирус отбивался ногами и вырывался из объятий лоз, но они затянулись вокруг него и вдавили в дерево. Вздрогнув, он поднял обе руки и вызвал полдюжины костей, которые полетели в Флауи и крепко застряли в земле по обе стороны от него – намеренный промах. Слезы кололи глазницы, а душу грызло чувство вины, но он все равно призвал новую порцию костей и направил в своего друга.

– Я-я не хочу делать этого, Флауи!

Неодобрительно рассматривая атаки, цветок дождался, пока они не оказались в считанных сантиметрах от него, и нырнул под землю, выскочив прямо рядом с Папирусом.

– Знаешь, я разочарован в тебе, – сказал Флауи. – Мне известно, что ты умеешь сражаться, но ты никогда этого не хочешь!

Проглотив хныканье, Папирус направил еще один шквал костей в цветок, промазав на несколько сантиметров и едва избежав попадания в самого себя. Из-за боли и истощения было трудно сконцентрироваться, но больше, чем это…

– Я-я не могу ранить тебя, – пара дрожащих костей появилась в воздухе, и тут же рассыпалась. – Ты мой друг…

Флауи покачал головой.

– Папирус, Папирус. Всегда такой наивный и доверчивый, до самого конца. Даже если тебе больно.

– Н-но… – он потянулся, чтобы схватить лозы, удерживающие его, но ему едва хватало сил, чтобы просто уцепится за них – на него обрушилась смертельная усталость, – друзья… должны доверять друг другу.

Цветок не отрывал от него взгляда, пока из-под земли вырывались еще несколько лоз, две оплели каждую ногу, и еще пара обхватила каждую руку.

– Ммхммм, и, разумеется, ты делаешь все правильно, доказывая, что заслуживаешь доверия своих друзей.

Он взглянул на ноги скелета, и еще одна лоза принялась стягивать его правый сапог. Папирус слепо моргнул.