Текст книги "Aut vincere aut mori (СИ)"
Автор книги: Sininen Lintu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)
– Ивар не поверит этому! – выкрикнула Маргрет, но испуганный голос выдавал её неуверенность. – И…
– Чему это я не поверю? – Сам Ивар въехал в столовую, наслаждаясь произведенным эффектом. Маргрет поперхнулась и закашлялась, а Блайя едва не уронила чашку с кофе, подумав, что из их диалога он уже успел услышать.
Это был отличный шанс избавиться от Маргрет раз и навсегда, прекратив раздор между братьями хотя бы из-за неё, но Блайя не была уверена, что имеет право распоряжаться чьей-то судьбой настолько грубым образом. Маргрет комкала в руках салфетку, и по её напряженно выпрямленной спине и дергающемуся уголку рта было видно, как она боится Ивара.
Блайя не могла её за это винить, как и не могла обвинять в её любви к Сигурду. И она вовсе не была мстительной.
– Маргрет не верит, что я добровольно согласилась на языческую свадьбу. – Она повернулась к Ивару и улыбнулась как можно искреннее. – А когда я попыталась переубедить её, она сказала, что и ты мне не поверишь.
Она не увидела, но почувствовала, как Маргрет расслабилась немного и прекратила мучить салфетку. Ивар переводил взгляд с одной на другую, внимательно изучая их лица, потом еле заметно ухмыльнулся.
– Хм… Передай мне тосты, – приказал он Маргрет, и та протянула ему тарелку, изо всех сил стараясь, чтобы её руки не дрожали. – Почему же не поверю? Я очень даже верю, что Блайя настолько хочет угодить моему малахольному братцу, что готова предать своего Бога. Впрочем, если он и правда так слаб, как сообщает нам Библия, то неудивительно, что наши боги смогли перетянуть Блайю на свою сторону. В любом случае, мне всё равно. – Он набил рот тостом и сделал глоток кофе.
– Я пойду. – Маргрет поднялась и покинула столовую, оставив Блайю наедине с Иваром.
– Как интересно, – протянул Ивар, продолжая жевать. – Я был уверен, что вы говорили о чем-то другом. Ты не врешь мне, маленькая принцесса Сигурда?
Блайя прищурилась.
– Разве я давала повод тебе думать так?
– Хм… – Голубые глаза Ивара сканировали её, казалось, до самых костей. У Блайи возникло неприятное ощущение, будто она сидит перед ним полностью голой. На губах у него играла странная улыбка. – Может, да, а, может, и нет. Может, и нет…
Он играл с ней, как кошка с мышью, и ему было интересно, как Блайя ответит на его завуалированный выпад в её сторону. И ей все ещё казалось, что Ивар Лодброк раздевал её взглядом – скорее, для того, чтобы вывести из себя и заставить разнервничаться.
Она глубоко вздохнула.
– Я смущаю тебя? – деланно изумился Ивар. – Акции моего брата падают?
Блайе стало смешно от его самоуверенности, и неловкость как рукой сняло. Она поняла вдруг, что Ивар вовсе не был бездушным монстром, и вообще он вряд ли был больше, чем на год старше неё самой. Он был мальчишкой: очень умным, очень хитрым, умелым манипулятором и менталистом, но он был ребенком, искавшим в людях то, что они не могли ему дать. Может быть, слова Сигурда или её новое положение его будущей жены, которое Ивар не мог отрицать, придавали ей сил, но она поняла: она готова сражаться с Иваром на равных.
Где-то там, внутри, маленькая трусливая девочка продолжала жаться в угол и трепетать от его взгляда, но Блайя, угрожавшая ножом Маргрет в ночи, Блайя, понимающая, что Сигурд сделает всё, чтобы защитить её, Блайя, любовь которой была сильнее боязни, победила. И в первую очередь она победила саму себя.
– Они высоки, как никогда, – ответила она. – По крайней мере, его акции хотя бы могут подниматься.
Змей на её шее полыхал огнем, и она осторожно дотронулась до него. Блайя ходила босыми ногами по лезвию бритвы и очень хорошо понимала это. Но также она знала, что она не сможет всю жизнь бояться Ивара. Ей нужно научиться отвечать ему, иначе придется всегда подчиняться, а этого она больше не хотела.
Хватит.
Ивар не был её отцом. Он был всего лишь заполучившим власть самоуверенным мальчишкой.
Блайя видела, как заходили желваки на его щеках, и внезапно подумала, что, возможно, она переборщила. Она ударила Ивара в самое больное место, и он не простит ей этого. Его голубые глаза потемнели до почти синего, и он выдохнул воздух сквозь сжатые зубы. Блайе показалось, что сейчас он возьмет нож и воткнет ей прямо в глаз.
– Привет! – Сигурд появился очень вовремя, и Блайя с облегчением отвлеклась на него, разглядывая будущего мужа. Влажные после душа волосы он убрал в пучок, и две верхние пуговицы на светло-синей рубашке были расстегнуты, позволяя увидеть край татуировки. Стоило ему обнять её и поцеловать, быстро, но жарко, она почувствовала, как расслабляется. – О чем разговор? – Он упал на стул рядом с Блайей. – Зверски голоден!
– Меня это не удивляет, Сигурд, – холодно заметил Ивар, которому появление брата тоже дало время успокоиться. – Если бы каждый ел столько же, как ты или Хвитсерк, то в мире быстро не осталось бы продуктов.
– Мы говорили о фондовой бирже. – Блайя лукаво улыбнулась и, протянув руку под столом, сжала колено Сигурда. – И об акциях, имеющих тенденцию… подниматься. – Она подмигнула. Её ладонь скользнула вверх по его бедру.
– Ага, – ухмыльнулся Сигурд. – Я понял. И я готов обсудить с тобой эту тему в любой момент, хоть здесь…
– Блайя, – прервал их Ивар, который впервые в жизни чувствовал себя лишним, и это было заметно по его чуть покрасневшим щекам. – Мне нужно будет обсудить с тобой твои казино и бизнес Эллы. Жду тебя через полчаса, – и он выехал из столовой.
Сигурд изо всех сил старался держаться, но, когда Ивар скрылся с глаз, и дверь его кабинета хлопнула, он взорвался мелодичным хохотом.
– Ты что такое говоришь… при моем брате? – выдохнул он, вытирая слезы со щек. – Ты с ума сошла, любовь моя?
Блайя пожала плечами и пересказала ему содержание их разговора.
– Я устала бояться его, Сигурд. Я – твоя невеста, часть семьи. Он не может больше тронуть меня. Ведь так?
Сигурд посерьезнел. Покинув свой стул, он присел перед ней на корточки и взял её ладони в свои. Блайя знала, что, когда он так делает, это значит, что он хочет сказать ей что-то важное, и подалась вперед, ближе к нему.
– Блайя, пожалуйста, послушай меня. Ивар очень умен. Он ничего не забывает, и он – социопат, с которым я умудряюсь жить уже двадцать лет под одной крышей. Мать обожала его и оправдывала любые его поступки. Однажды ему приспичило убить кого-нибудь, и утром я нашел в своей постели мою собаку. С перерезанным горлом. Мать сказала, что они с отцом купят мне другую собаку, но я не хотел другой. И так он может поступить и с любым человеком, который ему неугоден. Ему будет плевать, что ты – моя будущая жена. Если он поймет, что может получить то, что ему нужно, от тебя и при этом избавиться, он это сделает. Я боюсь за тебя.
Блайя видела по его взгляду, что он действительно взволнован, и поняла, что, если она сейчас не успокоит его, то Сигурд сойдет от беспокойства с ума. Она наклонилась ближе, прижалась носом к его носу.
– Я люблю тебя, – прошептала она. – Очень. И поэтому есть кое-что, что я должна тебе рассказать… Что-то, что навсегда обезопасит нас обоих от Ивара. По крайней мере, я на это надеюсь.
*
Кабинет Ивара был пуст, несмотря на то, что Ивар сам позвал Блайю на разговор и назначил время. Она вздохнула и огляделась. Что ей делать? Уйти к себе или подождать? И что будет правильнее?
– Привет, – по коридору к ней направлялся Хвитсерк. Он вытирал лицо краем мокрой от пота футболки. – Ты к Ивару? Мы тренировались в спортзале, это я его задержал, извини. Он ещё там, можешь туда прогуляться, – и он пошел по направлению к душевой, на ходу стаскивая футболку.
Блайя покачала головой, всё еще не понимая, что могла найти Маргрет в этом придурке.
Ивар тренировался, и она могла подождать его здесь, но тогда сама себе напомнила бы собачку, ждущую хозяина с работы. А она хорошо запомнила со слов Сигурда, что его брат делал с собачками.
Ивар действительно обнаружился в спортзале. Его коляска сиротливо стояла неподалеку, а он сидел на чем-то, вроде тумбы, и вращал в пальцах метательный кинжал. Блайя увидела, что Ивар был без рубашки, и с удивлением она заметила, что, несмотря на ограниченные возможности, он был очень хорошо сложен: о физической силе говорил разворот плеч; мускулы на напрягшейся спине и сильные руки. Она вновь почувствовала страх, ведь Ивар мог задушить её голыми руками, и ему это вряд ли стоило бы таких уж больших усилий.
Господи, зачем она попыталась вступить с ним в открытую конфронтацию?
Но отступать было некуда. Ещё вчера, перед семейным ужином, она ездила к нотариусу, и её оружие против Ивара теперь было надежно спрятано там же, где её отец всегда хранил важные документы. Никто из его приближенных не знал о его тайнике. А Блайя – знала, и вовсе не потому, что Элла ей доверял. Просто однажды ей удалось проследить за ним.
Элла не доверял ни нотариусам, ни банкам. И дубликаты документов хранил при себе. Там, где никто не мог найти.
Блайя едва слышно выдохнула и подошла к Ивару.
– Ты хотел поговорить?
Ивар повернул голову, смерил её взглядом с головы до ног.
Змей предупреждающе потеплел на её шее. Ей нужно быть вдвойне осторожной сейчас, если она хочет выйти от Ивара живой.
– Ты осмелилась мне хамить, – произнес Ивар. Кинжал полетел прямиком в мишень и вонзился «в яблочко». – Или ты настолько глупа, или самоуверенна. И то, и другое – плохо. Не будь ты невестой моего брата, я бы убил тебя, но… – Он наклонился, подхватил с пола ещё один нож. – Но ради моего любимого глупого братца я оставлю тебя в живых. – Ивар сделал одно, неуловимое движение, и острый кончик ножа царапнул Блайю по горлу. Она отшатнулась, схватившись рукой за шею. На пальцах осталось немного крови. Змей, казалось, прикипел к её коже, и она была готова почувствовать запах горящей плоти. О, Боже… – Если ты объединишь бизнес Осберта и своего отца с моим.
Блайя не знала, что именно Ивар предложит ей, но догадывалась, что он может начать ей угрожать. Она сделала вид, что задумалась, потом качнула головой.
– Нет.
– Нет? – прошипел Ивар, выпрямляясь. Он весь напрягся и стал похож на очень разозленного хищника. – Берегись, принцесса. Ты и мой братец можете не дожить до свадьбы…
– Я это понимаю. – Она сглотнула, понимая, что сейчас идет ва-банк против Ивара, и может проиграть, и тогда им с Сигурдом придется бежать из страны и жить с оглядкой. Если Ивар не убьет их раньше. – И поэтому, в случае моей смерти, мое имущество и бизнес переходят к Сигурду. Если что-то случится с ним – наследниками становятся Бьерн и Торви. Имущество будет разделено между ними в равных долях, а если что-то случится с ними, то оно перейдет к их детям под доверительным управлением Уббе. Не волнуйся, Ивар, бизнес останется в семье, – чувствуя, как выступает пот у неё между лопаток, Блайя протянула Ивару папку, в которой лежала нотариальная копия её завещания. Никогда ещё она не чувствовала себя в такой опасности, и никогда ещё адреналин так не кипел в её крови. – Но ты его не получишь.
Глядя на неё исподлобья, Ивар взял протянутые документы, углубился в их изучение. Блайя видела, как он стискивает зубы в бессильной злобе, как тяжело он дышит, и изо всех сил старалась не закричать от охватившего её ужаса. Маленькая испуганная девочка в ней вновь взяла верх, и она почти видела своего отца, кричавшего ей в лицо, какая она жалкая и беспомощная, неспособная отстоять свое мнение, которого у неё наверняка и вовсе не было, и…
Она закусила губу.
Блайя прекрасно понимала, что назначая Бьерна и Торви своими наследниками после Сигурда, рискует променять шило на мыло. Но она понимала также, что в противном случае всё может быть ещё хуже.
Ивар захлопнул папку. Тишина, воцарившаяся в спортзале, звенела в ушах.
– Я недооценил тебя, – произнес он, и в его голосе в равных долях таилась ярость и удивление, почти шок. Гремучая смесь имени Ивара Лодброка, сына Рагнара Лодброка. – Добро пожаловать в семью. – Его губы чуть подрагивали от скрываемой злости и досады. – Надеюсь, мой брат тебя достоин?
Этот раунд остался за ней, и Блайя ощутила, как ледяная рука страха, перехватившая её горло, отпустила. Хотя бы на время.
А змей – успокоился.
– Более чем, – ответила она.
Подняв с пола последний кинжал, Блайя прищурилась и метнула оружие в мишень, как учил её Сигурд. В десяточку она, конечно, не попала, но лезвие, дрожа, застыло в паре сантиметров от кинжала, брошенного Иваром. Ещё пару раз дрогнув, оно замерло.
========== Глава восьмая ==========
Наученный собственным опытом Ивар пытался подавлять порывы убивать, но, когда Блайя удалялась прочь, выйдя победительницей в их негласном сражении, он едва не метнул кинжал ей в спину. Так, чтобы он вошел чуть ниже лопатки. Ивар мог видеть, как будущая жена Сигурда падает на пол, обливаясь кровью, и эта картина столь ярко стояла у него перед глазами – он мог ощущать запах крови, щекочущий ноздри.
Как могло случиться, что его уделала глупая девчонка?! Просто по стенке размазала: и его самого, и его планы, и всё, что он надумал себе за это время! Тонким таким слоем размазала, как давеча – джем по булочке.
Разумеется, он найдет выход, не будь он Ивар Лодброк. Выход есть, его не может не быть. Но глухая ненависть стеной поднималась в нем, застилая разум багровой пеленой, и, едва за Блайей закрылась дверь, Ивар закричал – хрипло, разгневанно, с корнем вырывая из себя досаду, гнев, раздражение, злобу. Все чувства, что могли заставить его совершить ошибку.
Если бы Блайя оказалась чуть глупее, чем она была. Если бы не была истинной дочерью своего отца. Если бы, если бы, если бы. Надо было надавить на неё раньше, нажать на рычаг, зовущийся Сигурдом, угрожать его жизни – и она сдалась бы, она слишком сильно влюблена в этого тупицу, чтобы позволить ему сдохнуть из-за бизнеса, которым даже не может управлять. Что она понимает в казино? Она прогорит, прогорит без твердой руки, управляющей её активами, обнищает, и семья Лодброков будет вынуждена терпеть её, тащить на себе этот балласт…
Йотун бы её взял!
Ивар закрыл глаза, прогоняя алую пелену перед внутренним взором. Вдох-выдох, Ивар Лодброк, ты должен успокоиться, иначе сойдешь с ума – на радость своим врагам. На радость своим братьям, что были хуже врагов.
*
Одним из способов успокоиться для Ивара всегда была работа. Приняв душ и переодевшись, Ивар выехал на улицу, кое-как перебрался в машину и приказал водителю ехать в один из его игорных домов – тот, который, по бухгалтерскому отчету, меньше всего приносил прибыли. Кажется, у него было, о чем поговорить с управляющим.
Администратор казино встречал его у входа. Ивар удовлетворенно ухмыльнулся, отмечая, что цвет лица администратора почти сравнялся с рубашкой, но управляющий старается не показывать своего страха. Ну, хоть кто-то научился носить памперсы в его присутствии…
– Чья это машина? – Ивар заметил угольно-черный Шевроле Камаро, припаркованный неподалеку. – Мне казалось, казино открывается не раньше семи вечера? – Он вздернул брови.
– Д-да, – кивнул управляющий. – Но мистер Альфред сказал, что вы его ждете… Разве нет? – Глаза администратора забегали, когда он осознал собственную оплошность.
В другой день Ивар не отказал бы себе в удовольствии поиздеваться над ним, наблюдая, как тот истекает холодным потом, но сегодня… Мать вашу, этот день мог быть ещё хуже? Сначала Блайя со своим завещанием, связывающим Ивара по рукам и ногам, теперь – Альфред, лично заявившийся к нему в казино! Что надо этому хлыщу-малолетке? Что он здесь, Хель его задери, забыл?!
– Через пять минут проводи его ко мне, – процедил Ивар сквозь зубы. Кажется, ему придется пересмотреть некоторые пункты регламента работы казино и прописать в нём, что любые гости, приходящие до открытия заведения, должны подтверждать, что их встреча была согласована. Иначе однажды можно будет дождаться сюрприза ещё более неприятного, хотя казалось бы, куда ещё…
К моменту, когда Ивар въехал в кабинет, у него на столе уже стояла чашка кофе – черного и крепкого, как он и любил. Сотрудники отлично выучили его вкусы. Но настроения пить кофе не было. У него было настроение плеснуть этим кофе кому-нибудь в лицо. Последние месяцы всё, всё шло не так, и он не мог представить, что еще должно было случиться, чтобы сделать происходящее хуже?
Дверь открылась.
– Привет, Ивар. – Альфред прошел в кабинет и без приглашения уселся в кресло. – Давно не виделись, правда?
Ивар склонил голову, разглядывая Альфреда, пытаясь “прощупать” его и машинально отмечая, что, с момента их последней встречи, мальчишка вырос. Все растут, разумеется, – такова жизнь. Но за прошедшие пару лет Альфред, определенно, стал жестче. В нем ощущался стержень, которого прежде не было, – или Ивар, озабоченный собственными проблемами, его просто не замечал.
– Давно, – согласился он. – Кофе? – Ивар махнул рукой, подзывая управляющего, застывшего в дверях. – Еще одну чашку.
– Со сливками и без сахара, – бросил Альфред, не оборачиваясь. – А у тебя мило, – заметил он, оглядывая несколько кинжалов, висящих на стене позади Ивара. Это была, разумеется, лишь часть коллекции, но Ивар гордился ей, как не гордился бы собственными детьми, которых у него всё равно не будет.
Никогда.
– Мило? – удивился Ивар деланно. – Ты никогда не был силен в определениях.
– Что есть, то есть, – развел руками Альфред. За время, проведенное в Дублине, у него появился едва заметный ирландский акцент, и Ивар подумал, насколько же маленький засранец всегда умел приспосабливаться к обстоятельствам. А, учитывая, что Экберт не был ему родным дедом, черту эту Альфред, скорее всего, приобрел от своего родного отца.
Ательстан. Ивар почти не помнил его – лучший друг Рагнара был убит, едва самому Ивару исполнилось семь лет, и за прошедшие годы память стерла воспоминания, оставив лишь смутные картинки, что вполне могли быть плодом воображения.
Ательстан был хитер, как рассказывала Аслауг, и умело лавировал между преданностью Рагнару и преданностью Экберту, а ещё умудрился стать любовником Джудит, жены Этельвульфа, и заделать ей ребенка. Происхождение Альфреда никогда не распространялось дальше семьи, но Рагнара было трудно провести. В мальчишке он видел черты своего погибшего друга, и отчасти поэтому их дружба-вражда с Экбертом никогда не переходила грань, за которой началась бы война.
– Хватит светского трепа. Зачем пришел? – спросил Ивар, когда чашка с кофе появилась перед Альфредом. Тот отпил глоток, едва улыбнулся.
– Неплохо, но, на мой вкус, недостаточно крепко. Я приехал поговорить.
«Все только и делают, что разговаривают, – подумал Ивар раздраженно. – Такое ощущение, что действовать люди уже разучились. Ну что ж, я сыграю с тобой в эту игру, Альфред, но ты не сможешь победить».
– О чем?
Альфред со стуком поставил чашку на стол. Ивар откинулся на спинку инвалидного кресла, постучал пальцем по губам, разглядывая своего противника. Черты лица Альфреда стали тоньше и резче, в уголках рта появилась упрямая складка.
Дверь снова приоткрылась, и в кабинет вошла Астрид. Ивар хорошо помнил бывшую подругу Лагерты, и за прошедшие два года она почти не изменилась, только волосы отрастила длиннее да приобрела какое-то неуловимое достоинство, будто занимала положение много выше, чем хотела показать окружающим.
– Здравствуй, Ивар, – кивнула она, склонилась к Альфреду, что-то прошептала ему, касаясь губами уха. Слов было не разобрать, как бы Ивар ни напрягал слух.
Альфред внимательно выслушал её, чуть склонив голову набок. От Ивара не укрылось, что ладонь Астрид нагло, почти по-хозяйски легла на плечо Альфреда, обтянутое черной рубашкой, и тот её не одернул, не сбросил её руку, хотя ни один мускул не дрогнул на его чуть усталом лице. Лишь щеки чуть порозовели.
– Да, я тебя понял, – ответил он мягко. Астрид сняла руку с его плеча, отступила на шаг назад, но кабинет не покинула.
Ивар отмечал их взаимодействие, как отмечал все, что так или иначе характеризовало других и могло, при случае, сыграть против них. И что-то здесь было…
Он чувствовал.
Что-то, что он занёс в свою мысленную характеристику Альфреда и бывшей подруги Лагерты.
– Я тебя не звал, Астрид. – Тон Ивара многое сказал бы тем, кто хорошо его знал. Всадить бы кинжал прямо в глаз нахалке, совсем страх потерявшей, раз явилась сюда, да наблюдать, как она корчится, истекая кровью, пока её мозг трепахается в агонии…
– Все в порядке, – Альфред чуть улыбнулся. – Астрид – мой личный помощник. Я не собираюсь говорить тебе ничего такого, чего бы она не могла слышать.
– Настолько личный, что ты минуты без неё прожить не можешь? В туалет она тоже с тобой ходит? – ядовито заметил Ивар. Он отлично понимал, что, давая волю своему раздражению, показывает собственную слабость, но, видит Один, его день и без того уже был достаточно тяжелым. – Она могла бы подождать за дверью. Сомневаюсь, что у неё дело, которое отлагательств не терпит.
Астрид и бровью не повела, пока маленький наглец усмехался Ивару прямо в лицо. Ивар чувствовал себя окруженным, ведь он приехал в казино в одиночестве, даже не прихватив с собой никого из братьев. У него в солнечном сплетении зрело чувство, будто парочка эта была намного опаснее, чем хотела показаться – Лиса и Кот из детской сказки, поумневшие и заматеревшие, как ни звучало бы это смешно по отношению к пацану года на три-четыре его самого моложе.
Лагерта, помнится, вытащила Астрид из какой-то уличной банды, облагородила, сделала своей правой рукой, а потом запихнула в Kedric Inc. в качестве шпионки. Но что-то здесь было не так, настолько не так, что Ивара аж мутило. Он сжал зубы.
– Это тебе нужно было поговорить, Альфред, – произнес он. – А я не буду с тобой разговаривать, пока Астрид находится здесь.
Он чувствовал, что проигрывает, вот прямо сейчас проигрывает. Не день Бэкхема. Определенно. Сто процентов.
– Я подожду в машине, – наконец произнесла Астрид. – Нам нужно выехать не позже, чем через полчаса, ты помнишь?
– Я скоро буду, – ответил Альфред, закидывая ногу на ногу. – Все нормально, не беспокойся, – добавил он мягко. Едва ли не с нежностью. И улыбнулся.
Тон, которым он говорил с Иваром – спокойный, чуть усталый, местами насмешливый, – очень контрастировал с тоном, который Альфред приберёг для Астрид. И, хотя эти двое перебросились только парой обычных фраз, Ивар снова ощутил, как его интуиция, его почти волчий нюх на опасность, взвыла, словно пожарная сирена. Будто миллион скрытых смыслов ускользали от его понимания прямо сейчас. Возможно ли, что любовница Альфреда гораздо ближе, чем сам Ивар думал? Могла ли Астрид быть ею?
Он решил, что вряд ли. Слишком велика была их разница в возрасте. Лет… шесть? Семь? Но, возможно, они стали друзьями?
Ивар не был уверен, что все понимает. Любовницы у него никогда не было.
Астрид вышла, плотно закрыв за собой дверь.
– Твоя душенька довольна? – Альфред снова отпил кофе.
– Моя душенька будет довольна, когда ты унесешь отсюда свой зад, – фыркнул Ивар. – Не ходи вокруг да около, англосакс, иначе я решу, что ты приехал полюбоваться на меня.
– И это тоже, – не остался в долгу тот. – Мне было интересно, как ты сможешь управлять империей Лодброков из инвалидного кресла.
– Даже на смертном одре я мог бы сделать так, что ты будешь умолять меня о пощаде.
– Я не сомневаюсь в твоих силах, Ивар, – усмехнулся Альфред. – Но бороться тебе нужно не со мной. – Его ноздри чуть раздувались, вбирая кофейный аромат. – Вообще-то я приехал сюда, чтобы тебя предупредить кое о чем.
Да, Альфред был достойным учеником своего деда. Экберт умел напустить туману, а потом – р-раз! – и козырной туз будто случайно выпадал из его рукава. И, видимо, обучил этому Альфреда. Больше не было пятнадцатилетного мальчишки, которого Ивар забавы ради учил стратегиям игры в шахматы – пока тот не превзошел его самого. Был враг. Молодой хищник, опасный оттого, что бесстрашный. Ведь он прекрасно понимал, что Ивар может убить его сейчас, и насмехался над этой вероятностью, будто у него за душой была не одна, а девять чертовых жизней.
Пока у руля империи стоял Рагнар, Ивар не задумывался, сколько врагов их окружает. С чем его отец имел дело каждый день, как умело гасил конфликты, плел интриги и хитрил, чтобы не вступать в открытые конфронтации. И теперь Ивару приходилось учиться искусству невидимой войны по ходу дела, хотя, видит Один, он предпочел бы войну открытую – с кровью и смертью, дабы накормить Хель чужими отобранными жизнями, напоить болью этот гребаный мир.
– На днях я ездил в Милуоки по делам. – Альфред потер подбородок. – Встретил Исайю Блэка. И между делом он обмолвился, что дела в Каттегат Казино идут из рук вон плохо. Настолько, что он собирается предложить тебе выкупить его.
– Это не новость. – Ивар едва не расхохотался. И ради этого разводилось столько таинственности? Исайя, один из бизнесменов в Висконсине, с которыми Рагнар вел дела, с завидной регулярностью предлагал выкупить Kattegat Casino для каких-то своих темных делишек. – Не так-то хороши твои ищейки, если они не смогли выяснить, что Блэк постоянно предлагает мне продать казино!
Альфред спокойно выслушал его слова, и в его взгляде, таком же безмятежном, как и он сам, не отразилось и тени досады или гнева. Вывести его из равновесия Ивару не удалось. Альфред не был Змееглазым, вспыхивавшим, как солома, к которой поднесли спичку. Его болевые точки Ивару еще предстояло отыскать.
И снова у него что-то зазудело, заныло «под ложечкой», будто он приблизился к разгадке, но она снова ускользнула, потому что Альфред заговорил:
– Он собирается убить тебя, Ивар Бескостный. А, возможно, и твоих братьев.
Тяжелая пауза, возникшая в кабинете, давила Ивару на плечи. Он изо всех сил пытался сохранить лицо, хотя эмоции брали верх все равно. С одной стороны, только мысль, что Исайя сможет как-то навредить ему, была смешна. С другой – можно ли было доверять Альфреду, который действовал в своих интересах?
Экберт мог подослать его, потому что первый его выпад не вызвал никакой реакции. Он мог попытаться заставить Ивара искать врагов там, где их не было. А, может статься, Альфред говорил правду.
– Почему я должен тебе верить?
– Не должен. – Альфред поднялся, и Ивар подумал, что будь он на ногах, легко бы одолел этого дрища в бою. Но двигался Альфред плавно, словно хищное кошачье, уходящее от преследования, и Ивар осознал, что сила его была не в собственно физической силе, а в ловкости и гибкости. Тогда как сам Ивар был достаточно неповоротлив из-за своей болезни и массивности верхней части тела.
Если убивать мальчишку, то исподтишка. Может, сделать это прямо сейчас?
– Я тебе не враг, Ивар. – Альфред сощурился, смерил его взглядом. – Мой дед был другом твоего отца. Разве этого недостаточно, чтобы я захотел тебе помочь?
В этих словах не было правды, но и подловить на лжи его не удавалось. Слишком много людей утверждали, что якобы не были врагами Ивара, но кто знает, какие замыслы они вынашивали?
– И чего ты хочешь за эту помощь?
– Ничего. – Альфред подхватил свою кожаную куртку, которую бросил на спинку кресла, только войдя в кабинет. – Я помог тебе. Однажды ты поможешь мне.
========== Глава девятая ==========
Экберт всегда молился по утрам, и Альфред уже не в первый раз задался вопросом: неужели его дед, способный поспорить по жесткости характера с самим ДиТи, пытается замолить свои грехи? Он предполагал, что тогда Экберту придется непрерывно молиться несколько лет подряд, и то он не припомнит всех своих грехов и грешков. Альфред дождался, пока дед закончит свое сомнительное общение с Господом, если общением вообще можно было считать монолог, и постучался.
– Входи, – раздался голос Экберта.
Альфред прикрыл за собой дверь. В детстве он робел, входя в кабинет Экберта – его пугали огромные полки, полные книг, большинство из которых могли бы оплатить несколько лет безбедной жизни любой семьи (включая путешествие в отпуск на какой-нибудь экзотический остров). Теперь ему было всё равно.
– Ты вернулся под утро, – отметил Экберт, садясь в высокое, обитое кожей антикварное кресло.
– Откуда ты знаешь? Консьерж рассказал? – Альфреду было прекрасно известно, что швейцар в доме, где находилась его квартира, был подкуплен его семьей, и уже ничему не удивлялся.
– Я должен знать, где шляется мой внук, – уклонился Экберт от ответа. – И ты опять ездил к ней. Я по тебе вижу.
– Это моё дело.
– Нет, не твоё, – в голосе деда появились металлические нотки. – Ты помолвлен с Элсвитой, и её родители разорвут выгодный контракт с нами, если узнают, что у тебя есть связи на стороне. Это как минимум. Как максимум – тебе крепко достанется, и я не смогу тебя вытащить. Альфред, – дед откинулся на спинку кресла, потер двумя пальцами переносицу. – Я беспокоюсь о тебе. Ты – мой наследник, и твоя репутация должна быть безупречной. Не говоря уже, что родители Элсвиты могут убить тебя.
– Никто ничего не знает.
– Когда узнают, будет уже поздно. Пойми, Альфред, я забочусь о тебе. Она ослабляет тебя.
Альфред подался вперед, вглядываясь в лицо деда и отмечая, как глубоки его морщины, прорезающие лицо. Седая борода была аккуратно подстрижена.
– Дед, я сам разберусь. Лучше послушай, какие я принес новости.
– И какие же? Бескостный купился?
– Разумеется, он купился, – улыбнулся Альфред. Все же с годами Экберт начал терять хватку и нюх, и переключить его с щекотливой темы его личной жизни на тему Лодброков было так же легко, как отобрать у ребенка конфету. С тем лишь различием, что Альфред пожалел бы отбирать шоколадку у дитя, а обманывать деда ему было не жаль.
Экберт заслуживал его ненависти. Целиком и полностью.
– Очень хорошо. – Экберт погладил бороду. – Я хочу, чтобы ты держал меня в курсе всех решений Исайи. Если ему понадобится помощь – сообщи мне немедленно.
– Сообщу, – кивнул Альфред, поднимаясь из кресла. – Я могу идти? Сегодня суббота, и я хотел бы выспаться. – Он будто не замечал недовольного взгляда из-под седых бровей.
– Подожди, – Экберт остановил его. – Подойди.
Альфред послушно подошел к нему, присел на корточки, кладя ладони на подлокотники кресла, будто в детстве. Сердце у него противно заныло. Детство прошло, его не вернуть. И он больше не был тем наивным мальчишкой, что доверял деду больше, чем самому себе.
– Каким ты был хорошим мальчиком, Альфред. – Экберт смотрел на него сверху вниз, совсем как десять лет назад, когда девятилетний Альфред прибегал к нему после ссор с Этельредом. – Каким хорошим…
Да, был. И Альфред четко помнил день, когда быть им перестал.
«Неужели тебе обязательно было все портить?»
