Текст книги "Aut vincere aut mori (СИ)"

Ида размешивала сахар в своей кружке американо, задумчиво разглядывая Торви из-под светлых ресниц. Та, в ответ, разглядывала её: идеальная прическа, блузка в тонкую синюю полоску и черные брюки. Ида Блэк-Лодброк вырвалась поговорить с Торви в свой обеденный перерыв, и в её отточенном образе строгой личной помощницы руководителя одной из крупнейших корпораций в Чикаго почти не было изъянов.

Кроме одного. Скрываемого ровно настолько, насколько выставляемого напоказ.

Заботливо приклеенная на шею широкая полоска пластыря не скрывала виднеющегося пореза, а под периодически съезжающим воротником блузки красовался небольшой синяк, похожий на след укуса. И сама Ида выглядела подозрительно довольной. Торви знала этот сытый взгляд: часто видела его в зеркале у себя самой после встреч с Эрлендуром. Или у других – например, у Блайи. Кажется, Красавица полностью завладела Чудовищем, и теперь он лежал у её ног послушным зверем, сам того не подозревая. А Красавица на всё была готова, чтобы ручной зверь не сбежал от неё в леса.

Торви давно заметила, как Иду и Ивара тянет друг к другу. Притворяясь глупой женой Бьерна, не интересующейся ничем, кроме спортзала и шоппинга, она подмечала и узнавала мелочи, которые и привели её к выводу, что эти двое уже давно спелись, осознав, что вместе им будет проще и легче действовать, нежели поодиночке. Торви могла не уметь продумывать многоходовки и планы запутаннее лабиринтов, но она хорошо чувствовала связи между людьми, а между Иваром и Идой тянулась алая, трепещущая нить, с каждым днем становившаяся всё крепче. Возможно, эта необходимость друг в друге была даже сильнее, чем любовь.

– Значит, Лагерта узнала, что у тебя есть мужчина, и потребовала, чтобы ты шпионила за Иваром? – Ида отпила глоток кофе. – И почему мы должны тебе верить?

Торви в горло не лез ни бутерброд, взятый на завтрак, ни заказанный капучино. Это была её первая еда за последние сутки, но есть она не могла. Её мутило.

– Не должны, – кивнула она. – Но я могу помочь Ивару. Я готова даже отказаться от доли в наследстве, которое может достаться моим сыновьям, если что-то случится с Бьерном, если это будет необходимо. Верить мне или нет – это ваше дело.

Они обе старательно избегали конкретики – мало ли, кто мог следить за Торви, даже в кафетерии при Lothbrok Inc., куда доступ был заказан всем, кроме сотрудников и членов семьи? Сидя вдвоем в немаленьком помещении кафе, они осторожничали, будто обсуждали дела в переполненном вагоне метро.

– Я поговорю с Иваром, – ложечка звякнула о края чашки. – Возможно, ты сможешь нам как-то помочь.

Уже уходя, Ида сжала плечо Торви.

– Я знаю, как тебе больно, – тихо произнесла она. – Обещаю, я сделаю всё возможное, чтобы тебе помочь.

Можно ли было ей верить?

Торви провела остаток дня, как на иголках. Ей не хотелось возвращаться в дом Лодброков, но и мысль о квартире Эрлендура вызывала спазмы в горле и вязкую тяжесть в груди. Она гуляла по Чикаго, без особенной цели, забредала в книжные магазины и кафе и думала, что Ивар вполне может прикончить её сегодня, ибо в его глазах наказание за предательство одно – смерть.

Ближе к вечеру ей позвонил Эрик.

– Привет, мам! – радостный голос десятилетнего мальчишки заставил её замереть посреди улицы. Её тут же толкнул какой-то мужчина в костюме, спешащий по каким-то своим делам, выругался, едва не облив кофе и её и себя. – Я сегодня получил по математике «А»!

– Ты такой молодец, – Торви не узнала себя, когда произнесла эту фразу. – Я тобой горжусь, малыш. Ты же это знаешь?

Казалось, летняя школа уже не тяготит их, как в июне. По идее, у мальчишек должны быть каникулы, только Бьерн решил, что детям лучше остаться на два месяца в школе и позаниматься с отстающими, чтобы подтянуть предметы, им никак не дававшиеся. В начале августа он обещал забрать их домой, чтобы вернуть в школу после празднования Дня Труда.

Пока Эрик что-то щебетал про Рефила, который никак не может научиться читать некоторые сложные слова, и про Гутрума, которого преподаватели застукали в пабе в соседнем городке («Зачем он туда ходил, мама? Что такое паб?»), Торви просто слушала его детский, звонкий голос, его смех, и думала, что, может быть, никогда его больше не увидит. И Бьерн со временем внушит младшим сыновьям, что их мать была шлюхой, недостойной даже упоминания. Детская психика очень гибкая, и если он постарается, то сможет внушить это даже Эрику, а уж Рефила и вовсе не составит труда убедить, будто мать бросила их и сбежала с любовником куда-нибудь в теплые страны. Может быть, Гутрум ему не поверит, но вряд ли сумеет доказать это младшим братьям.

И однажды дети просто забудут её. Привыкнут к Снефрид Сваси, привяжутся к ней, будто она была их матерью. У Торви за ребрами взвизгнуло болью.

– Я люблю тебя, сынок, – выдавила она, изо всех сил пытаясь держаться. – Скоро увидимся. Июль пролетит незаметно.

– Папа за нами приедет? – спросил Эрик. Торви была готова поклясться, что он поморщился от её слов. Настоящие мужчины ведь не распускают соплей, правда?

«Может быть, за вами приеду я. И Эрлендур. И нам придется уехать, и ваш мир не станет прежним. Но, может быть, он станет чуточку лучше».

Бьерн был для них авторитетом, непререкаемым, настоящим. Обожаемый отец, огромный, как медведь, и в их глазах – смелый и храбрый. И Торви точно знала, что никогда не будет пытаться нарушить их картину мира, не станет рассказывать, каким знает их отца сама. Если только они с Эрлендуром выберутся из этой передряги. Если только Ивар не захочет убить её сегодня.

Впрочем, он не захотел.

Ивар смотрел на Торви, сложив руки под подбородком, и чуть щурил ярко-синие, «рагнаровские» глаза. Как и его отец, Ивар умел пыриться прямо в душу так, что хотелось сбежать, спрятаться, скрыться. Торви осталась сидеть, выпрямившись, и только вновь сжимала на коленях руку в кулак, отвлекаясь на физическую боль.

– Значит, в обмен на помощь ты, как законный представитель своих сыновей, будешь готова отказаться от любых притязаний на наследство в случае смерти Бьерна, – протянул он. – С чего ты взяла, что с Бьерном что-то случится, и твои предложения могут стать хоть сколько-нибудь полезными? Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

Он пытался подловить её, Торви знала. Ивар всегда разыскивал у собеседника слабое место, чтобы найти огрехи в его словах, обернуть против, поймать на лжи.

– Я не знаю, – ответила она, глядя прямо ему в лицо. – Но я догадываюсь, что, если Бьерн открыто выступит на стороне Лагерты, в живых из вас двоих останется только один. Мой муж далеко не дурак, – Ивар поморщился на этих словах презрительно, однако не прервал её. – Но в этом сражении я поставила бы на тебя.

Ивар бы и сам на себя поставил, если бы мог. Откинувшись на спинку своего инвалидного кресла, он размышлял, постукивая пальцем по нижней губе. Ида обошла стол, присела на край, забрасывая ногу на ногу, и склонилась к его уху, что-то зашептала так тихо, что слов было не разобрать. Ивар скользнул по её ноге ладонью, подбираясь к краю юбки. Движение отчетливо напоминало змеиное, а Ида его не остановила.

– Меня забавляет, что ты наставила рога моему братцу, Торви, – усмехнулся он. Крутанул вокруг запястья браслет со змеиной головой. Алые глазки змеи гипнотизировали, почти как вкрадчивый тон самого Ивара. И, казалось, обвившаяся вокруг его запястья рептилия готова броситься на Торви в любой момент, как и её владелец. – Медведь-рогоносец, такого я ещё не слышал! – он хлопнул в ладоши. – Я должен был бы убить тебя за предательство, но, пожалуй, не убью. Во-первых, Ида попросила меня пощадить тебя, а я не могу отказать своей королеве. А во-вторых, провал моего братца, пожалуй, будет стоить твоей жизни. Если ты, помимо отказа от притязаний на его долю, сделаешь для меня кое-что ещё…

Вот оно. Торви напряглась, чувствуя, как звенят её нервы. Есть ли вещь, которую она не сделает, чтобы спасти жизнь Эрлендура и свою собственную? И начать всё заново. Есть ли у этого шанса вообще цена? Пусть шанс, возможно, и призрачен.

Ивар выдержал театральную паузу – совсем как Рагнар, прежде, чем выдать одну из своих гениальных стратегий. Ухмыльнулся вновь:

– Говоришь, Лагерта хочет знать о моих планах? Скажи ей, что я собрался жениться, и слишком занят подготовкой к свадьбе, чтобы интересоваться делами Исайи или её собственными. Убеди её, что я даже не подозреваю о похищении, которое они готовят. Пусть Лагерта думает, что я впервые в жизни что-то упустил, ослепленный эмоциями, в это она поверит. Пусть они все думают, будто Ида – на стороне Блэков.

Звучало, как договор с хитроумным Локи, за словами которого бесполезно искать правду, так много там намешано скрытого смысла и тайных намерений. Но был ли у неё выбор?

– Хорошо, – Торви кивнула. – Но что, если Лагерта потребует доказательств?

– Моё тело на заднем сидении машины будет лучшим доказательством, – пожал плечами Ивар. – Лагерта знает, что она не теряет ничего, а её связи с Блэком будет сложно доказать. Сделаешь это – и мои люди помогут тебе освободить Хорикссона. А в качестве доказательства моих намерений покажешь ей чек из ювелирного магазина, который я тебе завтра передам.

Торви казалось, будто огни приближающегося поезда слепят ей глаза. Но она понимала, что либо она постарается перебежать рельсы перед локомотивом, либо её разрежет напополам. И если шанс выжить был очень хрупким, она всё равно собиралась им воспользоваться, или сдохнуть, пытаясь.

Быть может, боги тогда сделают для неё исключение, и они с Эрлендуром встретятся после смерти?

========== Глава одиннадцатая ==========

Комментарий к Глава одиннадцатая

Автор обещал – автор сделал. Замес начался.

Если вам что-то не нравится, что-то кажется нелогичным, или есть какие-то замечания – пишите. Будем думать.

Aesthetics:

https://pp.userapi.com/c848528/v848528063/7380f/CxiiJY_nPvA.jpg

https://pp.userapi.com/c847019/v847019162/b1bb4/4oYkzBKVDGw.jpg

https://pp.userapi.com/c845323/v845323743/104176/B_9_U40Xixw.jpg

Хвитсерк давно ушел к себе в комнату, но Ивар продолжал задумчиво гонять по столу давно опустевший стакан из-под виски. В отличие от братца, он предпочитал пить цивилизованно, а не хлебать из горла. Ребристое дно стакана елозило по дереву с негромким, но режущим слух звуком.

За последние дни произошло слишком много, и Ивару требовалось всё обдумать. Пока всё шло по плану, который он разработал вместе с Идой… почти всё. Признаться, в свои планы он не включал Торви, но с её появлением кое-какие моменты должны были пройти даже легче. Он сомневался, что с её помощью можно будет окончательно усыпить бдительность Лагерты Ингстад, однако вполне мог предположить, что Лагерта хотя бы не станет помогать Исайе больше, чем планировала. Если, конечно, поверит, что он, Ивар, впервые в жизни оказался ослепленным эмоциями.

Впрочем, он не мог отрицать, что, возможно, в этом была некоторая доля правды. Хвитсерк мог подшучивать над ним, сколько угодно, да только Ида действительно сотворила с ним чудо, хотя и не была Фрейей. Одину было угодно, чтобы Ивар Бескостный наконец-то встретил женщину, равную ему, и кто вообще может противиться воле богов?

Ивар вспомнил ночь, проведенную с Идой: возможно, она станет для них обоих последней… или для кого-то из них. Жар, поднимающийся за ребрами, прошелся по груди вверх, к лицу, но это было не смущение. Ни разу не оно.

Когда Ида появилась в их доме, Ивар заподозрил, что она вовсе не так проста, как хочет показаться, но и представить себе не мог, что она способна вести свою игру. Он терпеть не мог признавать, что может ошибаться в людях, и никогда не произнес бы этого вслух, но Ида Блэк-Лодброк оказалась намного сложнее, чем он мог даже предположить. И теперь они сначала оказались на одной стороне, а потом и в одной постели. Думать об этом стало чуть проще, хотя ещё наутро после Ивару казалось, будто его впечатали всем лицом в стену – отвратительное ощущение беспомощности и слабости перед женской силой.

Прежде он его ненавидел, и только матери позволил быть сильнее себя, но Аслауг была вёльвой, а кто Ида?

Ивар усмехнулся, ещё раз катнул стакан по столешнице.

А Ида показала ему, что и он вполне может удовлетворить женщину.

Завтра им предстояло разыграть спектакль перед людьми Блэка, но, сидя в полутьме собственного кабинета, Ивар признавался, что, возможно, представлением это будет лишь отчасти. Вряд ли Рагнар, предлагая Исайе жениться на его дочери, понимал, что Ида Блэк за создание, но Ивар-то понял. И захотел удержать её рядом с собой навсегда. Если они выживут.

Впрочем, в том, что они оба выживут, он не сомневался. План был продуман до мелочей, а Хвитсерку он раскрыл только основные детали. Братцу не обязательно знать всё, а то, что он не знает, ему не повредит. Зато парочка телохранителей, неотступно следующих за его ирландской принцессой, сохранят лояльность Ворона если не навсегда, то надолго.

Виски на языке чуть горчил. Ивар вылил в стакан остатки алкоголя, залпом выпил. Тысячу раз он прокручивал в голове свой план и пытался найти в нем пробелы, но, кажется, всё наконец-то было готово. Торви отправилась к Лагерте с новостями о свадьбе, а в костюм вшили «жучок», который, как утверждали его создатели, невозможно обнаружить даже при желании – он не будет передавать разговоры, но зато способен отслеживать местонахождение человека, носящего его на себе. Хвитсерк обещал дозвониться до Сигурда и выкупить ему билет на самолет, хотя и сомневался, что Змееглазый прилетит.

Ивар не сомневался.

Сигурд обещал ему, что, если он понадобится семье, он приедет, и, каким бы Змей не был тупым и ни на что не способным, кроме своих песенок, Ивар знал, что слова своего он не нарушит. На том семья Лодброков и держалась – ты можешь предать кого угодно, но против внешней опасности братья сплачивались, как могли. Как умели.

Дверь скрипнула, и Ида осторожно зашла в кабинет.

– Не спишь?

– Это очевидно, – усмехнулся Ивар, вскидывая на неё взгляд. – Как и ты.

Ида пожала плечами, обошла стол и села на его край. Сорочка, в которой она, видимо, собиралась спать, скользнула по бедрам вверх. Ивар ощутил, как снова вспыхивает желание у него в животе, и это снова было для него неожиданностью.

– Ты и правда думаешь, что Лагерта попадется на удочку и решит, что ты захотел сделать мне предложение? – она смотрела на него сверху вниз, и светлые волосы падали ей на плечи. Ивар знал, что в своей жизни заслужил милость богов многим и многим, и знал, что заслужил эту женщину, но, Великий Один, не дай ему потерять её так быстро.

Возможно, он должен был беспокоиться, не поменяет ли Ида в последний момент стороны и не останется ли верна своей семье… но он не беспокоился. У него всегда – слышите, всегда – были отходные пути.

– Я думаю, что Лагерта слишком умна, чтобы верить мне, но в достаточной степени женщина, чтобы предполагать, что всё может оказаться правдой, – ответил он после небольшой паузы. – У всех есть слабости, даже у железной Ингстад. И почему бы её слабостью не оказаться эмоциям?

В конце концов, его отца она любила всю свою чертову жизнь. Лагерта жила дальше, выходила замуж, убивала своих мужчин, возможно, и кто знает, какая судьба ждет Калфа? Но всегда любила только Рагнара и считала, что он тоже любил только её. И, может быть, где-то в глубине души она считает Ивара достаточно похожим на своего отца, чтобы испытывать эмоции.