Текст книги "Aut vincere aut mori (СИ)"

Ида достаточно изучила Ивара, чтобы не удивиться, когда он привез её в тир. Как оказалось, его инвалидная коляска отлично складывалась в багажник, и, когда водитель открыл перед Иваром дверь, его девайс уже был разобран и ожидал.

Ивар ловко перебрался в коляску. Ида судорожно сглотнула, ощущая, как что-то в животе странно сжалось, стоило ей вновь увидеть, как вздулись вены у Ивара на руках. И вот какого черта, Ида Блэк?! Этого в твоем жизненном плане вообще не было!

По крайней мере, не по отношению к Ивару Лодброку.

Этот самый Ивар уверенно ехал по коридорам здания, и Иде ничего не оставалось, как следовать за ним. Редко попадающиеся люди, ищущие им навстречу или обгоняющие их, здоровались с Иваром, и было ясно, что здесь Лодброк не впервые. Если честно, Ида полагала, что все окружающие выглядели так, будто вполне могли бы быть «лодброковскими берсерками». Возможно, что они и были.

Ивар привел Иду в помещение, смутно напоминающее школьный спортивный зал. Мишени, выполненные в виде человеческих фигур и расчерченные, как цели для обучения снайперов, стояли в отдалении от стен.

– Добро пожаловать в «Воронье гнездо», – Ивар обвел помещение широким жестом, но Ида подумала, что на самом деле он имел в виду вообще все здание. – Кстати, оно принадлежит Лодброкам, а, значит, в какой-то степени и тебе, раз моего отца угораздило на тебе жениться. Конечно, если ты докажешь свою лояльность семье.

Ухмылке Ивара позавидовал бы волк. Или император Калигула. Впрочем, Ида была уверена, что, если бы Ивар жил в те древние, поросшие мхом истории, кровавые времена, и целой Римской Империи ему было бы мало.

Ивару было бы мало целого мира.

– И зачем мы здесь? – Ида оперлась спиной об одну из широких колонн, обняла себя руками. По голым предплечьям пробежали мурашки. Она здесь одна. С Иваром Лодброком. Ночной кошмар? – Ты собираешься проверять мою лояльность, поставив меня вместо мишени? – Она и сама понятия не имела, откуда в ней взялась эта дерзость, и ей показалось: пора готовиться действительно стать живой мишенью.

Ивар смерил её насмешливым взглядом, а потом неожиданно хлопнул в ладоши и расхохотался, запрокинув голову. В этом жесте было что-то настолько дикое, что Ида поперхнулась воздухом.

– Если тебе приходят в голову такие богатые идеи, ты не безнадежна, – фыркнул он и направился к небольшому подсобному помещению. Порылся в кармане джинсов, извлекая ключи. – Но нет, – заявил он. Голос его звучал глухо, так как он уже въехал в подсобку и рылся там, ища что-то. – Не угадала.

Вернулся он с двумя парами огромных наушников, двумя пистолетами и упаковкой «холостых». Ида распахнула глаза, глядя, как Ивар невозмутимо заряжает оружие, надевает наушники и уверенно берет пистолет обеими руками. Её сердце подскочило прямо к горлу: Лодброк напоминал чертова бога войны, крови и убийств, одного из тех, которых поклонялась его языческая, странная семья.

Зайдя чуть сбоку, Ида внимательно смотрела на его серьезное, сосредоточенное лицо, на плотно сжатые полные губы, на широко раскрытые синие глаза, обрамленные темными ресницами, и думала: не зря ему достался пытливый взгляд Рагнара Лодброка. Только если у Рагнара в глазах плескалось бурное, переменчивое море, то его сын наследовал холод океана, полного айсбергов и дрейфующих льдин.

Ида снова сглотнула.

Прямо сейчас Ивар вызывал у неё целый клубок спутанных, непонятных эмоций, страх в которых перестал играть роль «первой скрипки». Самый младший сын Рагнара, мнящий себя избранным, притягивал её, как магнит, как тьма, в которую ей хотелось шагнуть. Чем больше Ида проводила времени рядом с ним, тем больше оттенков различала в его темноте, неоднородной, многогранной, как и он сам.

И это притяжение было почти физическим. Ей снова захотелось дотронуться до мышц и вен, проступивших под кожей. Ида привыкла всегда быть логичной и разумной, но, когда в Иваре брала верх его языческая натура, оставаться рациональной ей было трудно.

Сделав над собой усилие, Ида вернула себя на разумный путь мышления. Всё же, зачем он привез её сюда? Цель приезда оставалась для неё загадкой.

Ивар спустил курок, и от грохота выстрела Ида отшатнулась.

– Надень, – Ивар протянул ей другую пару наушников. – Это не только уберегает от глухоты, но и помогает сосредоточиться.

Какая забота.

Ида всё же взяла наушники.

– Держи, – всё, что ни говорил Ивар, всегда звучало, как приказ. Вероятно, разговаривать по-другому он попросту не умел.

– Это… зачем? – с изумлением Ида глядела на протянутое ей оружие. – Что мне с ним сейчас делать?

Ивар закатил глаза.

– Теперь ты – Лодброк, сама так говоришь. И ты – моя помощница. Ты должна уметь защищать себя и меня. Я ведь калека, не забывай.

Аргумент железным не выглядел: Ида была уверена, что Ивар прекрасно в состоянии защитить себя сам. Зато она защитить себя не могла. Ида в жизни не имела дела с оружием, и теперь смотрела на пистолет, как на ядовитую змею. Словно он мог взять и укусить её, как гадюка.

– Давай, – снова закатил глаза Ивар. – Он даже не заряжен.

Ида взяла оружие и удивилась, насколько легко оно легло ей в руку, и страх испарился, словно его и не было. Кажется, Лодброк приволок ей одну из так называемых «женских» моделей – опять забота? Вряд ли. Это слово и имя Ивара не могли стоять в одном предложении.

Ида вытянула руку с пистолетом и прицелилась в ближайшую мишень, сощурив правый глаз.

– Пиздец позор, – прокомментировал Ивар, и его ехидный тон заставил её обернуться. – Ты всё делаешь неправильно, – проворчал он, впрочем, в его голосе слышалась некоторая снисходительность. – Оружие нужно держать двумя руками и прямо, ты что, из этих рэперов, что ли? Иначе отдача прилетит тебе в плечо так, что ты шлепнешься на задницу.

Ивар подкатился к ней ближе, потянулся, насколько это позволяло его положение, схватил её руку за запястье. Ида ощутила, как вдоль спины будто пробежало жидкое электричество.

Только этого не хватало.

– Берешься второй рукой за рукоять пистолета… – произнес Ивар совсем рядом. – Тьфу, Великий Один, смотреть страшно, как ты целишься! Фильмов насмотрелась? Надо оба глаза открытыми держать, если что. Голливудские режиссеры тебя этому не научат.

– А тебе-то это зачем? – Ида удобнее перехватила пистолет обеими руками.

Ивар хмыкнул.

– Мы вроде как союзники, Ида Блэк, разве нет? И на кой-драуг мне сдался союзник, который даже оружие в руках держать не умеет?

Ида была вынуждена признать, что его вопрос вполне резонен. Она понимала: после смерти Маргрет, после отъезда Сигурда и ухода Уббе в собственное горе с головой, у Ивара осталось не так много союзников – она да Альфред, и они оба преследовали собственные цели, ища выгоду в союзе с Лодброком. Но Альфред в любое время мог соскочить с договоренностей и просто уехать – Ивар не стал бы преследовать его. Иде некуда было деваться – страх за мать и сестренку повязал её по рукам и ногам.

– Подумай и о своей выгоде, – вкрадчиво произнес Ивар. – У тебя больше шансов защитить себя и сестренку, если ты будешь уметь обращаться хоть с каким-то оружием. Если твой отец действительно способен пожертвовать своей семьей, чтобы заполучить деньги моей, ты должна быть готова к этому. А если кто-нибудь ещё хочет навредить Лодброкам, ты должна будешь защищать семью со мной плечом к плечу. Ведь ты – Лодброк теперь, не так ли?

Ивар заманивал её в ловушку. Ида чувствовала, как он, будто дикий зверь, подбирается к ней на мягких лапах, чтобы наброситься и вырвать из неё нужную ему информацию, если понадобиться. Но ей нечего было рассказать ему. Отец и прежде не очень-то посвящал её в свои планы, а лишь ставил перед фактом, что она должна сделать. Иногда Иде казалось, что отец её ни во что не ставит. И её союза с Иваром он вряд ли мог ожидать.

Всё, что она по-прежнему знала, – это что Исайя хочет уничтожить Лодброков, но ни за что не пойдет на это один сейчас. И она понятия не имела, есть ли у него сейчас союзники. Если и есть, он не распространяется об этом.

Может ли она сообщить об этом Ивару? У неё нет доказательств, нет ничего, кроме её собственных догадок и отцовской тишины. Исайя думает, что она работает в Lothbrok Inc., чтобы втереться в доверие к Ивару – и, по его мнению, это единственная её миссия, и он даже не уверен, что она с ней справится. Что ж, отец в ней ошибался.

– Давай, – Ивар стиснул её запястье горячими пальцами и тут же отпустил. – Стреляй! – вдруг гаркнул он. Ида вздрогнула и все-таки спустила курок. Отдача прилетела ей в плечо с такой силой, что она пошатнулась, ухватилась одной рукой за Ивара и едва удержалась на ногах.

Да. Это определенно не голливудский фильм. А ещё ей нужно быть осторожнее со своими желаниями, ибо они имеют свойство сбываться. Мышцы Ивара напряглись под её ладонью, и Ида поспешно убрала руку с его плеча.

– Ты меня обманул.

– Немного. Ты не выстрелила бы, если бы знала, что в пистолете есть «холостой» патрон.

Прищурившись, Ивар вгляделся в мишень. «Холостой» пролетел мимо края мишени, оставив её нетронутой.

– Промазала, – констатировал он факт, но в его тоне слышалось веселье. Происходящее забавляло его. – Ты уже мертва, Ида Блэк, – хмыкнул Ивар. – Но я дам тебе ещё один шанс, как в компьютерной игре. Ты будешь учиться стрелять, пока не сможешь пробивать хотя бы за два-три деления до центра мишени. Каждое твое попадание – один мой ответ на любой твой вопрос о твоей новой семье. Каждый твой промах – один твой ответ на мой.

Соглашение, очередное соглашение с Иваром выглядит заманчивым. Ида кусала губы, размышляя. Она понимала, что вопросов он задаст больше, чем у неё найдется ответов. Ловила на себе его взгляд – заинтересованный, чуть потемневший. Кажется, не только она меняет свое мнение, но и он присматривается к ней… делает выводы?

Ну, что ж. Если у него есть вопросы – она постарается найти на них ответы.

Ида протянула Ивару ладонь, и руки их соприкоснулись в крепком пожатии. Она вздрогнула; место касания будто обожгло, и тонкий шрам на коже зачесался. Всё это было странно, вообще всё – начиная с её решения заключить с ним договор и заканчивая этой поездкой в это «Гнездо». Иде подумалось, что всё, что она делает, – не только ради сестры.

Это тьма Ивара Лодброка тащит её за собой, волочет, тянет по земле лицом. И ей это… нравится?

– Отлично! – хлопнул в ладоши Ивар. – Тогда вперед.

Из Лодброка вышел бы чертовски плохой учитель. Каждое свое замечание он произносил так, что жить не хотелось – ядовитый тон, ехидные слова, болезненные замечания. Ида сжимала губы – она не сдастся, не покажет Ивару слабости. Она чувствовала, что Ивар наблюдает за ней, прожигает взглядом от макушки до пят. Рукоять пистолета холодила ей ладони.

– Опять мимо, Ида, – ухмыльнулся Ивар. – Два-три деления, а не едва задетый край мишени. Ты безнадежна. Итак, мой вопрос… – он закатил глаза, будто рассматривая потолок, прикусил нижнюю губу. – Теперь посложнее. С кем виделся твой отец в последнее время?

Ида почувствовала, как вспотели руки. Вопрос был задан прямо в лоб и, очевидно, предполагал такой же прямой ответ. Ивар не хотел выспрашивать мимоходом, будто лиса в баснях Эзопа, он ударял сразу и выбивал из противника весь дух. Или из союзника.

– Это простой вопрос, Ида, ответ на который ты могла бы сказать мне и сама, – она ощущала на себе его взгляд. – Ты обещала сообщить мне, если узнаешь о вине своего отца в покушениях на мою семью. Почему я должен тянуть из тебя ответы сам?

Ида знала: он может тянуть нужную информацию иначе. Он может вытаскивать её вместе с кишками. Но почему-то (почему?) он щадит её. Хочет, чтобы она рассказала сама. Предала собственного отца. Но разве Исайя не предал её сам, швырнув в гнездо ядовитых змей? Разве не продал её Рагнару Лодброку, разве не хотел заставить её соблазнить Ивара, чтобы узнать самое слабое его место? И разве отец не пожертвует матерью и Оливией, если этого будет требовать его собственное выживание?

Пути назад у неё всё равно уже не было. Но не было и ответов.

– Я не знаю, – Ида опустила пистолет. Чтобы разговаривать, им приходилось то и дело стягивать наушники с головы. Мышцы её рук от напряжения просто горели. – Исайя не отчитывался передо мной, Ивар. Но союзников у него нет.

Она вспомнила, в каком отчаянии был отец в их последнюю встречу, хотя и старался не показывать этого. Пепельница на его столе была полна пепла от его любимых сигар. Отец ходил по кабинету из угла в угол и требовал, чтобы она быстрее втерлась к Ивару в доверие, узнала его слабости, стала для него единственным человеком, которому он может довериться – особенно теперь, когда трещина в семье Лодброков стала похожа на пропасть. Исайя мечтал добраться до Ивара прежде, чем это сделает кто-то ещё, но понимал, что Ивар и без помощи Уббе и Сигурда сможет растоптать его, уничтожить.

Ида поняла – очередной план полетел ко всем чертям. И сейчас в её голове медленно складывалось осознание: все козыри сейчас на руках Ивара. И она сама – тоже.

– Ты в этом уверена?

– Это следующий вопрос, Ивар, – она устало потерла лоб, выгнула спину, разминая мышцы. Ивар не отрывал от неё взгляда, и непонятное, но уже знакомое ощущение прокатилось от живота вверх по груди.

Руки болели. Она распахнула глаза, как учил её Лодброк, стараясь видеть перед собой только мишень. Спустила курок.

След от «холостого» остался ровно в трех делениях от центра. Ида закрыла глаза. Ей повезло, просто повезло. И она вовсе не была уверена, что сможет повторить этот чудный трюк.

Ивар медленно аплодировал ей, и звук этот врезался в мозг. Ида открыла глаза – и наткнулась взглядом на Ивара, объехавшего её сбоку и теперь находившегося прямо перед ней.

– Твой вопрос, Ида Блэк. Я весь внимание.

Она глубоко вздохнула.

– Что ты сделаешь, если узнаешь, что тебя предал кто-то из твоей семьи?

Насмешливый взгляд Ивара стал очень серьезным. Он сжал подлокотники кресла так, что костяшки его пальцев побелели.

– Что тебе известно, Ида?

Торви.

Разговор, подслушанный в туалете Lothbrok Inc., не выходил у Иды из головы всё это время. Ей ничего больше не удалось узнать, но она помнила, что Лагерта, первая жена Рагнара, шантажировала Торви её романом с Эрлендуром Хорикссоном, а Торви всегда знала, что планируется в семье Лодброк. Торви могла сообщать Лагерте обо всем, боясь, что Бьерн узнает и уничтожит Эрлендура. Или даже их обоих.

Торви. Хрупкая Торви, за плечами которой было достаточно силы, чтобы предать семью нелюбимого мужа во имя любви к другому мужчине. Но могла ли Ида взять на себя эту тяжесть, выпустить наружу берсерка, спящего в Иваре очень чутко? И подвергнуть опасности женщину, которая, возможно, ничего не знала и ни в чем не виновата? И, возможно, за всеми покушениями действительно стоит её отец?

Только он не смог бы провернуть это один. От Рагнара он так и не получил обещанного, а сам по себе стал слишком слаб.

– Ничего, – покачала Ида головой. – Пытаюсь понять, насколько ты похож на моего отца.

Ивар поверил? Навряд ли. Ивар никому не верил, даже себе. Но всё же ответил. Видимо, он всегда держал обещания.

– Я бы уничтожил предателя. Давай, Ида. Прилично стрелять ты всё ещё не научилась.

Ида хотела спросить: что он задумал? Теперь, когда он знает, что у Исайи не осталось союзников, что он сделает? Но вместо этого она просто натянула наушники обратно, сжала в руках пистолет и снова прицелилась.

Промашка.

– Спрашивай, Ивар.

Ладони горели все сильнее. Но Ида не могла не признавать, что эта игра ей нравилась. Вопрос – ответ, тайны и секреты, прячущиеся за признаниями, планы, о которых они не рассказывают друг другу, – ей всё это будоражило нервы. Заставляло дрожать от желания узнать больше, понять, что задумал Ивар Бескостный. Понять его самого.

Ивар подъехал к ней так близко, что морской аромат его парфюма защекотал ноздри.

– Я не буду спрашивать, – произнес Бескостный тихо. – Но я кое-что у тебя потребую, – он сомкнул пальцы вокруг её запястья, потянул на себя, заставляя наклониться. Их лица почти соприкасались, и Ида вновь захотела дотронуться до его губ, совсем как тогда, после пьянки с Хвитсерком. Её сердце билось, как сумасшедшее. – Ты станешь частью моего плана, Ида, потому что я знаю то, чего не знаешь ты. Готова ли ты раздавить своего отца, как жука, ради того, чтобы будущее твоей сестры навсегда осталось безоблачным?

Его дыхание опалило Иде губы. Она поперхнулась воздухом, ныряя в ледяной, внимательный взгляд. Оливия. Мать. Её семья. Все в её голове смешалось, пока тьма, скрывающаяся в зрачках Ивара, обнимала её, увлекая за собой следом. И если ей нужно в эту тьму шагнуть, что ж…

Она готова.

У неё, по крайней мере, будет занятный проводник.

Хвитсерк предупреждал её: не стоит заключать сделок с Дьяволом, ну и пусть.

Ида вцепилась свободной рукой в плечо Ивара, их носы коснулись друг друга.

– Да, – ответила она тихо. – Я готова, и будь ты проклят, Ивар Лодброк.

Ивар ухмыльнулся. Ида могла разглядеть каждую трещинку на его губах, и желание поцеловать его становилось невыносимым, смешивалось с другими эмоциями и ощущениями, путая клубок ещё больше.

– Я уже проклят.

И в следующую секунду их губы соприкоснулись, потому что Ида больше не знала, как ещё закрепить очередную их сделку. Тьма под её зажмуренными веками полыхнула огнем.

========== Глава третья ==========

Комментарий к Глава третья

Всегда любила Эрлендура как персонажа, но Херст, как обычно, хренакнул однобокого героя без возможности искупления. Так не интересно! Так что у меня тут своя атмосфера, извините :)

Aesthetic:

https://pp.userapi.com/c844721/v844721439/7f478/NxaB9QXd1-4.jpg

https://sun9-5.userapi.com/c840639/v840639686/71ab3/spuRMfcveIQ.jpg

Кстати, если кому интересно, про начало истории этих ребят есть сайд-стори: https://ficbook.net/readfic/6757643

После отъезда Блайи и Сигурда в доме стало ещё тоскливее, чем прежде. Атмосфера напоминала Торви тухлое болото, из которого тонко тянуло тиной и разложением. Тайны семьи Лодброк стлались колдовским ядовитым туманом, и, оступившись, можно было провалиться глубоко в топь. Торви хотела бы видеть свет, но во тьме её манили только призрачные огни, пойти за которыми означало забыть, ради чего она вообще забралась в эти топи чужой, полной крови и смерти жизни.

Её муж поначалу обращался с ней хорошо, и первые пару лет супружества Торви даже верила, что, возможно, он полюбил её, хотя это рушило все планы под корень. Она была даже готова забыть, что Лодброки лишили её мужа (почти-отца даже больше, чем мужа по-настоящему) и оставили Гутрума наполовину сиротой. Но Рагнар всегда смотрел на неё с подозрением, будто видел насквозь, а его влияние на Бьерна привело к возникновению Снефрид, ставшей в их семейной жизни тенью, которая насмешливо смотрела на Торви из каждого угла. И зарождающаяся симпатия к Бьерну растаяла дымкой, оставив только равнодушие и желание отомстить за дважды разрушенную жизнь.

Заплатив таксисту, Торви ступила из машины на мокрый после дождя асфальт. Воздух был прохладным и влажным, оседал крошечными каплями на волосах.

Торви не сомневалась – Бьерн прекрасно знал, что за тайны она скрывает, но почему-то всё еще не решился использовать их против неё. Вряд ли ему хватило бы ума прятать их, словно тузы в рукаве, скорее, просто было плевать. Он изменял ей со Снефрид, и их связь длилась уже десять лет.

Торви… Торви продолжала хранить свои секреты, и это роднило её с призрачными огнями, вспыхивающими на топях. Хранить их от Лагерты, от Ивара, от Калфа, от любого, кто мог вторгнуться в её жизнь и растоптать её. И надеялась, что успеет выложить свои карты на стол прежде, чем Бьерн решится подписать бумаги о разводе. Прежде, чем Снефрид его дожмёт.

Ключ повернулся в замке.

– Привет, – она уронила сумку на пол в фойе. – Ты дома?

Краем глаза Торви приметила ботинки, стоявшие на тумбе для обуви, и улыбнулась. Могла бы и не спрашивать.

– Привет, – раздалось ей в ответ из кухни. – Ты будешь кофе?

Прислонившись спиной к двери, Торви смежила веки. Она была дома, и здесь не было ни духов, зовущих её из тьмы, ни старых, полуразложившихся тайн, скрываемых, будто они были смертельно опасны. Здесь была только она и человек, которого она любила. И за восемь лет их знакомства она поняла это так ясно, как откровение.

– Буду! – крикнула она в ответ, скинула туфли, натирающие ноги до кровавых мозолей.

– Точнее, я бы спросил, будешь ли ты свое молоко. – Эрлендур вышел из кухни, прислонился плечом к косяку. Рукава его рубашки были закатаны до локтей.

– Иди нахрен, – Торви, ощутив свободу от адских колодок, сжимавших её ступни похлеще инквизиционных орудий, с наслаждением потерла щиколотки. – Как я всё это ненавижу…

– Очередной деловой обед с партнерами Железнобокого? – Эрлендур вздернул бровь, чуть сощурил глаза, прикрывая светлыми ресницами сине-зеленую муть.

– Со Сваси, – простонала она страдальчески. – Только представь себе этот цирк…

– Представляю, – он усмехнулся. – Иди ко мне.

Торви позволила себе прижаться спиной к его груди, положила ладони поверх рук, обнимавших её за талию. Она давно привыкла к этому иррациональному чувству, подсказывающему ей, что, приходя к Эрлендуру, она приходит домой, в семью, которой она так жаждала всю её жизнь, и которую не мог ей дать Бьерн.

Эрлендур поцеловал её в шею, и кожей Торви почувствовала его улыбку. Кофеварка на кухне пикнула, сообщая, что кофе готов.

– Сначала в душ или будешь ждать свой латте?

– Кофе, конечно, – Торви хотелось сбросить чертово платье, в котором она весь ланч ощущала себя так, будто Снефрид разглядывает её и оценивает. Она не так часто пересекалась с дочерью Йоханнеса Сваси, и каждый раз ей хотелось смыть с себя её взгляд, полный превосходства, липкой пленкой оседавший на коже.

Эрлендур закатил глаза:

– Зачем я вообще спросил?

За столько лет он научился читать её мысли едва ли не до того, как они возникали у неё в голове, и знал, что ей нужно после тяжелого дня. И если бы Торви могла, каждый свой день она заканчивала бы в его часто меняющихся квартирах, а не в чертовом доме, где за каждым поворотом её мог ожидать какой-нибудь из братьев Лодброк.

Её глаза бы их не видали…

– Чтобы в очередной раз доказать мне, что я предсказуема? – Торви развернулась в его объятиях, ухватилась за ворот рубашки, и на долгие несколько минут кофе был забыт.

– Кажется, это я предсказуем, – Эрлендур прижался лбом к её лбу.

Торви пихнула его в плечо.

– Убью, – беззлобно предупредила она. – Ты не предсказуем, а основателен.

– Скучен, – фыркнул Эрлендур, поддразнивая её. – Признай это. – Его глаза смеялись, и Торви рассмеялась тоже, подаваясь вперед и утыкаясь носом в его шею. – Твой кофе остынет, любовь моя. А холодный ты ненавидишь.

Эрлендур знал, какой она предпочитает кофе (Бьерн за все годы запомнить не удосужился) и знал, что после высоких каблуков, которые ей приходилось надевать на приемы и деловые встречи, работая красивой картинкой для благополучного мужа, ей нужен массаж ступней. Эрлендур знал, что она любит на ужин и умел целовать так, что у неё подкашивались ноги, до сих пор, как у влюбленной студентки, хотя на самом деле они были любовниками уже больше восьми лет. И теперь Торви думала: как давно Лагерта знала об этом? Сколько времени ждала подходящего момента, чтобы прижать их к стенке?

– Почему я не встретила тебя раньше? – в сотый раз Торви задавала этот вопрос вслух. Эрлендур улыбнулся ей в макушку.

– Потому что так было нужно.

– Сегодня мне звонила Лагерта, – Торви сжала руки у него на спине. – Мне так страшно, Эрлендур, мне очень страшно.

– Идем на кухню, – он чуть отстранился, приподнял её лицо за подбородок и провел кончиком носа по её щеке, от подбородка к виску. – Сначала кофе. Потом душ. Потом я займусь с тобой любовью, потому что я скучал по тебе. Потом – всё остальное, включая Ингстадов. Как тебе план?

План звучал отлично. Смывая с себя тяжесть прошедшего дня, Торви подставила лицо хлещущей из душа воде, зажмурилась. Длинные светлые волосы мокрыми прядями спадали по её спине на талию. Великая Фрейя, за что ты так наказываешь её, почему просто уйти от Бьерна и стать счастливой и свободной – не её путь?

Она понимала, что Бьерн постарается отобрать у неё всё, что она любит, потому что никто не уйдет от Бьерна Железнобокого, пока он сам того не захочет. А если он и решит уйти сам и жениться на Снефрид, которая наверняка дожимала его, то не раньше, чем заполучит Lothbrok Inc., ведь он заодно со своей матерью и жаждет видеть своих братьев пусть не мертвыми, но нищими. Ведь отец так несправедливо поступил с ним, отдав свою долю Ивару, фактически, поставив старшего сына в подчинение младшему. Бьерн Лодброк не смог смириться с этим.

А Лагерта сделает всё, чтобы защитить своего мальчика, пойдет на убийство и предательство, Торви знала это. И понимала, что, однажды схватив её в силки, Лагерта Ингстад не выпустит её.

Что ей делать, великая Фрейя? Неужели ты отвернулась от Торви Лодброк?

А ведь она так была уверена, что справится с этим.

*