Текст книги "Aut vincere aut mori (СИ)"
Автор книги: Sininen Lintu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)
– Тренируешься? – В дверях зала появился Хвитсерк. Он стоял, прислонившись к косяку плечом, и наблюдал за братом, чуть склонив голову набок и скрестив на груди руки.
– Как видишь, – отозвался Ивар слегка раздраженно, вновь взводя курок. Он терпеть не мог, если кто-то прерывал его тренировку или сталкерил его во время стрельбы. Ему казалось, в моменты упорной работы над собой он выглядит как никогда уязвимым, а позволить себе таким быть он не мог. – Хочешь присоединиться?
– Не-а, обойдусь, – поморщился тот. – Башка разваливается на части. От твоих, между прочим, фортелей.
Ивар мрачно усмехнулся, вновь прицеливаясь в мишень:
– Тогда советую тебе заткнуть уши…
От звука выстрела Хвитсерк даже застонал:
– Бескостный, тебе обязательно нужно быть таким мудилой?
– А тебе обязательно припоминать детское прозвище?
Развернувшись, Ивар направил пистолет прямо на брата. Хвитсерка скривило.
– Никогда не направляй оружие на члена семьи, – проворчал он.
Ивару стало смешно: если бы Хвитсерк помнил, сколько раз его оружие находилось у горла Сигурда, и сколько раз за прошедшие столетия Змееглазый умирал от его, Ивара, руки, он бы поостерегся бросаться такими словами. Если бы Хвитсерк обращал внимание на знаки судьбы и подсказки, которые наверняка давал ему Один, то он бы гораздо больше понимал в жизни. А если бы он просто пользовался мозгом чаще, чем членом, то думал бы о том, что говорит, дважды, а то и трижды.
– Я поговорить хотел. – Хвитсерк прошел в зал, плюхнулся на пол рядом с Иваром. – Об Иде Блэк.
Ивар склонил голову набок. Не то чтобы его удивляла тема для разговора: он был уверен, что вся семья, так или иначе, обсуждает новоявленную вдову Рагнара. И он жалел, что не может узнать их мнений, пока они сами к нему не придут. Как Хвитсерк.
– И что же ты хотел сказать? Только избавь меня от своих влажных порнографических фантазий, – фыркнул он. – Я не слепой.
– Это уж точно, – пробормотал Хвитсерк и добавил чуть громче: – Нет, я просто… – Он помолчал. – Что ты думаешь о ней?
Вопрос был хорошим. Вообще, Ивару задавали уже второй хороший вопрос за день, и, если в случае Сигурда ответ у него был заготовлен (Ивар знал, о чем братец начнет его расспрашивать, и придумать ответ было даже слишком легко), то Хвитсерк застал его врасплох. Ивар не был уверен, что хочет поделиться с братом своими размышлениями. Он и в своих мыслях-то не был уверен, впервые в жизни.
Рагнар Лодброк умудрился посмеяться над своими детьми, даже будучи мертвым. Интересно, каково ему там, в Вальхалле?
Ивар чуть нахмурился, размышляя, какую информацию он может выдать Хвитсерку.
– Пока не знаю, – уклончиво ответил он в итоге. – Она – дочь Исайи Блэка. С ней нужно быть осторожными. Нам всем.
– Я сомневаюсь, что у отца случилась последняя страсть. – Хвитсерк дотронулся до головы, с которой только недавно сняли повязку. – Но зачем он связался с ней?
Ивар цокнул языком.
– Какое точное наблюдение, братец, тебе бы Нобелевскую премию, или молоко за вредность, – насмешливо протянул он. – Наш отец к старости растерял способность любить даже собственную семью, не то, что посторонних людей, но утверждать, что я понимаю причины его действий, было бы слишком самонадеянно. А что, братец, она тебя заинтересовала?
Взгляд Хвитсерка говорил сам за себя. Он облизнул нижнюю губу, пожал плечами:
– Она очень красивая.
– И ты бы её трахнул, и бла-бла-бла, – закатил глаза Ивар. – Плавали, знаем.
– А ты бы не трахнул?
Хвитсерк случайно – или специально? – ударил его в самое больное место. Ивар сжал левую руку в кулак, вздохнул, пытаясь успокоиться. Братья регулярно забывали, что из-за своей инвалидности он был лишен не только возможности ходить, но и возможности заниматься сексом. И, как бы он ни старался делать вид, что его это не волнует, Ивару по-прежнему хотелось кричать от злости, когда кто-то напоминал ему о его… уродстве.
Как Блайя не так давно. Почему-то от неё это было ещё больнее. Так больно, что он едва сдержался, чтобы не швырнуть ей в голову сахарницу. Она даже не представляла, что он мог бы отдать, чтобы хоть раз испытать то, что его братья получают, когда захотят!
Что он бы отдал, чтобы быть на месте Сигурда. Или Хвитсерка.
Ивар стиснул зубы, еле слышно дыша. Интересно, если он сейчас ударит Хита, это будет считаться за состояние аффекта?
Хвитсерк сглотнул, отвел взгляд.
– Извини, – тихо произнес он.
Его извинения были искренними, и Ивар немного расслабился. Иногда братья забывали, что в чем-то он отличался от них. По крайней мере, Хвитсерк не собирался задевать его намеренно, и только осознание этого спасло его от удара в челюсть.
– Если тебя так зацепила девчонка Блэков, – медленно произнес Ивар, когда пришел в себя, – то у меня есть для тебя задание…
========== Глава четырнадцатая ==========
Придя на встречу с Блайей чуть раньше, Ида заказала себе американо, и официант поставил перед ней чашку. Блайя слишком очевидно чувствовала себя неуютно в компании Иды, чтобы отправиться в кафе сразу, и они договорились встретиться через полтора часа в «Энн Сатер» на Вест-Бельмонт авеню. Ей даже пришлось заказать столик, потому что в «Энн Сатер» всегда ходили целыми семьями.
Конечно, это показывало, что Блайе, возможно, вовсе не хотелось с ней встречаться. С другой стороны, у обеих было время подготовиться. Ида оставила в своей чикагской квартире некоторую документацию, которую брала с собой к Лодброкам, и переоделась в платье и кожаные мокасины, надеясь, что и расслабленный образ, и более простая обстановка помогут ей лучше наладить контакт.
В окно Ида увидела машину Сигурда и постаралась напустить на себя безразличный вид. Но, благодаря своему хорошему зрению, она все равно разглядела, как Блайя поцеловала мужа прежде, чем вынырнула из салона на солнечную улицу. Поцелуй был недолгим, но глубоким и чувственным, что только доказывало: их брак не был фикцией, и они не притворялись, что влюблены друг в друга. Потом Сигурд чмокнул Блайю в кончик носа и наконец отпустил.
«Все сложнее, чем казалось», – подумала Ида.
Она понимала, что Сигурд и Блайя не просто были влюблены – они растворялись друг в друге, они не скрывали своих эмоций, и на мгновение ей стало даже чуточку больно. Она отпила свой американо и поморщилась: показалось, что кофе на её языке начал горчить. Что-то в этой картине заставляло её чувствовать себя разбитой, и она изо всех сил постаралась избавиться от этого ощущения. Оно раздражало Иду, как раздражала любая неконтролируемая вещь в её жизни.
От её взгляда не укрылось, что Сигурд Лодброк следил за женой из машины, пока она не взялась за ручку двери, а потом всё же отъехал вниз по улице. Ида была уверена, что её саму в окне «Энн Сатер» он не видел. Хотя бы потому, что не смотрел. Он не смотрел ни на кого, кроме Блайи.
Ещё в доме Лодброков Ида заметила, что Сигурд и Блайя выглядели по-настоящему поглощенными друг другом, и дело было не в поцелуях, не в статусе молодоженов, а в чем-то, что нельзя было объяснить словами. В легких прикосновениях и искренней заботе, в мимолетных улыбках, обращенных друг к другу, и в таких же взглядах. В чем-то, что ей, Иде, было недоступно.
С тех пор, как она стала женой Рагнара Лодброка.
Колокольчик звякнул, дверь хлопнула, и Блайя появилась в кафе. На её щеках горел легкий румянец, а помада немного смазалась, но она, казалось, не обращала на это внимания. Оглядев зал, Блайя увидела Иду и направилась прямо к ней.
– Привет, – Ида улыбнулась, поднимаясь Блайе навстречу и протягивая ей руки. – Я уже боялась, что ты не придешь!
Блайя постаралась сделать объятие как можно короче. Она села напротив Иды и углубилась в меню.
– Если не знаешь, что заказать, возьми капучино и булочку с корицей, – посоветовала Ида. – Они здесь потрясающие! Ты была здесь когда-нибудь?
– Очень давно, с отцом, – ответила Блайя.
Ей явно было неловко и неуютно и хотелось уйти. Ида читала это желание по её позе, чуть развернутой к выходу.
– Пожалуйста, капучино и большую булочку с корицей.
Официант кивнул и удалился с заказом, а Ида мучительно придумывала, что сказать или сделать, чтобы не оттолкнуть Блайю от себя. В школе их отношения нельзя было назвать близкими, но и врагами они не были. Блайя ни с кем из одноклассниц так и не сошлась, предпочитая при любой возможности уходить в мир музыки и книг, а общение ей никто и не навязывал. Иногда они с Идой общались на учебные или другие ничего не значащие темы, здоровались в классе или в коридорах школы, но и только.
«Неудивительно, что она так отреагировала на попытку её обнять», – подумала Ида.
Официант поставил перед Блайей кофе. От напитка поднимался пар, и коричный аромат заставил Иду глубоко вдохнуть.
Она обожала кофе.
– Можно мне то же самое? – попросила она, одним глотком допивая остывший американо.
– Разве ты знала, что я замужем? – поинтересовалась Блайя напрямик и подула на пенку. – Почему ты не удивилась, увидев меня?
Её прямолинейность коробила. Ида видела тонкое кольцо на её безымянном пальце, простое, но изящное, и оно гармонировало с небольшим медальоном, покоившимся у Блайи между ключиц. Серебряный змей, обвивший стебель розы, выглядел на её шее так, будто она носила его всегда.
Рядом с тонкой цепочкой виднелось уже побледневшее, но когда-то алое пятнышко. Метка Сигурда Лодброка. Ида подумала, что ей сложно представить Блайю не той милой и спокойной девочкой, которой она помнила её по школе, но теперь она видела её другой, и причина столь резких изменений была очевидна.
– Все знали, – она улыбнулась. – И завидовали, разумеется, потому что ты отхватила потрясающего парня. – Ещё одна улыбка. Ида очень хотела, чтобы Блайя расслабилась, и если для этого нужно было говорить с ней о Сигурде…
Что ж, она была готова.
Ей было нужно найти союзника в клане, где её приняли настороженно и холодно. Тот из братьев, которого звали Хвитсерк, был не в счет. Его намерения были очевидны. Ида чувствовала себя так, будто её с размаху швырнули в яму со змеями, и даже в самых страшных кошмарах она не представляла семью Рагнара такой.
И если среди всех этих ползающих гадов кто-то и был королевской коброй, то он сидел в инвалидном кресле. Ида почувствовала, как легкая дрожь прошла по её телу, когда она вспомнила Ивара Лодброка. Его глаза, его губы, прикоснувшиеся к её запястью. Холодный взгляд и улыбка, за которой могло таиться всё, что угодно. Любая эмоция, но только не та, которую он старался показать.
Касание его губ напоминало укус. И, возможно, в её крови уже был его яд. От Ивара можно было ожидать чего угодно, и ей был нужен кто-то, чтобы прикрывать ей спину, на случай, если Ивар захочет ударить её.
Ида предпочла бы, чтобы рядом с ней был друг, не смотрящий на неё, как на злобную горгону. И ей был нужен союзник.
При упоминании о Сигурде Блайя несколько расслабилась и потеплела.
– Спасибо. – Она обхватила обеими руками чашку. – Но я не думала, что слухи о нашей свадьбе распространятся так быстро.
Ида пожала плечами.
– Зато я вижу, что вы действительно очень красивая пара. И, хотя мы всего лишь пьем кофе, я даже готова произнести за это тост!
Настороженность не покидала взгляда Блайи, но она улыбалась – и это было плюсом.
– Мы не очень-то дружили в школе, – призналась Ида, зная, что именно эти банальные, но простые слова, могут помочь ей окончательно расположить к себе Блайю. – Может быть, нам стоило бы наверстать упущенное?
Но, наверное, что-то было в её словах не так, потому что Блайя, сама, кажется, не осознавая своего жеста, прикоснулась к медальону и сжала его в пальцах.
«Черт! Черт!»
К счастью, официант как раз принес булочки, а по радио заиграла старая песня, которую часто крутили на школьных концертах, и атмосфера стала чуть проще. Но Ида чувствовала, что путь к дружбе с Блайей предстоит долгий.
*
В свою последнюю ночь перед отъездом в дом Лодброков Ида не смогла уснуть. Она поздно закончила собирать вещи в своей чикагской квартире, и лишь в час ночи смогла нырнуть под одеяло в надежде проспать до самого утра, пока будильник не разбудит её. На девять часов она заказала такси, которое повезет её прямиком в ад.
Оставь надежду, всяк сюда входящий. Ида прекрасно представляла себе эту надпись на воротах дома семьи Лодброк, и подобная табличка, с выведенными готическим шрифтом буквами (например), вовсе не казалась излишеством. Она удивительно гармонировала с клубком ползучих гадов, затаившихся в этом гнезде. От скуки они лениво кусали друг друга и ожидали свежее мясо, в которое можно было вцепиться.
Ида ворочалась в постели, сбивая простыни, и думала, много думала о том, что ждет её среди этой семьи. Конечно, одной встречи ей было недостаточно, чтобы понять, что на самом деле представляют сыновья Рагнара, но за всю свою недолгую жизнь она поняла, что первое впечатление – самое верное.
Бьерн показался ей излишне напряженным, но в свете открывшихся обстоятельств это не удивляло: Ида могла предположить, что, скорее всего, он надеялся принять компанию после отца, и был неприятно изумлен решению Рагнара сделать Ивара генеральным директором Lothbrok Inc. Она чувствовала, что Бьерн едва терпит явные лидерские замашки младшего брата, и только возраст и умение сдерживать себя останавливают его. Эту змею можно было остерегаться, но не бояться, что она укусит, если в неё не тыкать палкой. А вот Ивар…
От мысли об Иваре Ида вновь испытала странное чувство, прокатившееся горячей волной по телу. Она по-прежнему помнила прикосновение его губ к её руке, и даже теперь ей казалось, будто она чувствовала его поцелуй на коже. Он горел огнем, и ей захотелось в сотый раз помыть руки, но Ида знала – не поможет. Яд Ивара Лодброка въелся в кожу намертво, и как она будет жить с этим человеком в одном доме, она не представляла. Он был королевской коброй, он завораживал. Ида знала, что ей придется постоянно оглядываться, живя в её новом доме, но не ей одной. И, кто знает, если к Ивару придет возмездие за все дела его, то не будет ли этим возмездием она сама?
Нет, пожалуй, она не боялась Ивара, но опасалась, как опасалась бы любого, кто был изворотливым и хитрым соперником.
На самом деле, о сыновьях Рагнара ходило множество слухов, и в основном они не добавляли очков в их пользу. Все знали, что отца Блайи нашли мертвым, и его спина была разрублена от шеи до поясницы, а легкие – вытащены наружу. Способ убийства не оставлял сомнений, кто был к нему причастен: любой, кто был связан с теневым бизнесом, знал, что Лодброки предпочитают предавать своих врагов древним, полузабытым казням родом из Скандинавии. У того, кто переходил им дорогу, не было шансов остаться в живых.
Скоропалительная свадьба Сигурда Лодброка и Блайи Кинг всколыхнула Западное Побережье. И, хотя Блайя рассказала Иде, мило хлопая ресницами, что была влюблена в Сигурда ещё до смерти отца, Ида не купилась на её сладкую сказку. Скорее, она могла бы поспорить на деньги, что Лодброки похитили Блайю, и в ней в полный рост взыграл Стокгольмский синдром.
Впрочем, с синдромом – это она переборщила. Возможно, пай-девочку просто привлек плохой мальчик. Блайя могла влюбиться по уши. Конечно, могла. Но в голове Иды никак не укладывалось это: Блайя Кинг, которую она знала в школе, никогда бы не полюбила убийцу своего отца так сильно и глубоко, как Блайя любила своего мужа. Или она не была такой уж хорошей? Или её отец не был таким уже прекрасным родителем, как пытался представить всем?
Образ хорошей девочки и «папенькиной дочки» наконец-то дал трещину. Хотя Иду и удивляло, что избранником Блайи стал Сигурд: в нем не было ничего красивого или притягивающего взгляд. Слишком длинные волосы, слишком крупный рот, и дурацкая бородка под нижней губой делали его плохой пародией на рок-звезду. В нем не было ничего от Рагнара Лодброка, который даже в пятьдесят с лишним оставался красивым и моложавым мужчиной.
Ида, наверное, могла бы понять, если бы Блайя выбрала Ивара: в нем чувствовалась сила, опасность и власть, хоть он и был калекой. Даже отцу не хотелось бы попастся под горячую руку Ивара Лодброка. Он был беспощаден, а слухи о его жестокости пересказывались едва ли не шепотом. Парочка её подруг, из не таких уж и бедных – хотя не связанных с теневой стороной бизнеса – семей даже поспорили, красив он или настолько уродлив, насколько и жесток.
Теперь Ида могла бы им сказать, что красоты в нем было столько же, сколько и безжалостности. И когда же, бога ради, она перестанет о нем вспоминать?
Никогда.
Потому что Ивар Лодброк заправлял всем в этой семье, и с ним приходилось считаться.
Усилием воли Ида вернулась к мыслям о Блайе и Сигурде. Блайя светилась, рассказывая о своем муже, а каждый взгляд Сигурда на неё говорил сам за себя: Сигурд обожал её, сходил по ней с ума, и в Блайе для него сосредоточилась вся чертова Вселенная, а она была её центром. Для них не существовало иного мира, кроме их собственного, и земля могла прекратить вращаться, а они бы ничего не заметили. Они смотрели только друг на друга. И, да – они шли в комплекте. Удачно.
Иде были нужны союзники в этом змеином клубке. Кто-то, кто мог бы прикрывать ей спину. Кто-то, кому она могла бы – хотя и с оглядкой – доверять.
Блайя подходила идеально: она умела хранить секреты. Она прикрывала собственные тайны красивой ложью, и это могло выглядеть убедительно, а значит, она могла скрывать и чужие секреты. Если она продержалась среди Лодброков столько времени и ещё не сошла с ума – значит, она знала, как обезопасить себя и мимикрировать в эту ядовитую среду. И при этом Блайя очевидно нуждалась в подруге из прошлой жизни, чтобы не свихнуться в этой, новой для неё.
Так почему бы Иде ею не стать?
К тому же, Блайя ей нравилась. Ида чувствовала себя комфортно, находясь с ней рядом, хотя такое случалось с ней редко. Блайя и в школе вызывала у Иды симпатию, но всегда была слишком погружена в себя и в свой собственный мир и не замечала попыток других девушек с ней подружиться, да они вскоре их и оставили. Зачем общаться с кем-то, кто общения не ищет?
За окном постепенно светлело, но лишь в пять утра Ида забылась коротким сном. И ей приснился Ивар Лодброк, и лицо его было в чужой крови. Его глаза пылали, а её собственное сердце отчаянно билось, когда она проснулась с коротким вскриком за пять минут до звонка будильника.
Только контрастный душ привел Иду в себя. Такси не опоздало, но в машине, наблюдая, как проносится мимо проснувшийся Чикаго, она подумала, что, возможно, совершает огромную ошибку. Возможно, ей следовало навсегда забыть, что она когда-либо была женой Рагнара Лодброка.
*
Лодброки жили в черте города, однако им принадлежал отдельный дом, отгороженный от суеты большого города высоким забором. И, отдельно от проживавшей в нем семьи, он был бы лакомым кусочком для любого богача, возжелавшего прикупить себе недвижимость в Иллинойсе. Однако любой, кто знал, что в этом доме живет клан Рагнара Лодброка, вряд ли захотел бы обнаружить себя там, где стены скрывали чужие страшные секреты. Даже если бы семья решила выставить его на продажу.
Таксист помог Иде вытащить два огромных чемодана с её вещами, а потом уехал, оставив её совершенно одну. И если бы она могла повернуть назад и никогда не соглашаться выйти замуж за Рагнара, она бы это сделала.
Ида глубоко вздохнула.
Ей был двадцать один год. Она не была тинейджером, и прямо сейчас она была вправе находиться здесь. Она не должна позволить своему страху завладеть ею и заставить её делать глупые, нелогичные вещи.
Бежать прочь от этого дома казалось очень логичным.
Ида нажала на звонок, а, когда ворота открылись, сделала свой первый шаг в свой персональный ад. И, разумеется, приветственных шариков и аплодисментов она не ожидала. Как не ожидала и того, что в гостиной, куда её проведут, будет сидеть Хвитсерк Лодброк.
– О, привет. – Он отложил в сторону какой-то журнал о мотоциклах и поднялся. – Тебе помочь? Извини, в доме кроме Маргрет и меня никого нет, а из неё так себе помощница, если по-честному.
Когда Ида поняла, что Ивара нет в доме, ей немного полегчало, словно тяжесть свалилась с плеч. Больше всего она не хотела встретить именно его. По крайней мере, когда он вернется домой, она уже сможет немного обжиться в своей спальне и не чувствовать себя так, будто она заявилась голой в полную комнату народа.
Ида улыбнулась:
– А ты знаешь, где моя комната?
– Ну, здесь не так много свободных спален. – Хвитсерк подхватил один из её чемоданов. – Ого! Ты не любишь путешествовать налегке, – заметил он.
Ида видела, как напряглись мышцы у него на руках, когда он пару раз поднял её сумку прежде, чем помочь ей втащить её вещи вверх по лестнице. Хвитсерк шел впереди, показывая дорогу, а она с удивлением обнаружила, что с интересом разглядывает его.
В нем было что-то магнетическое, как и в каждом из сыновей Рагнара, и все они были друг на друга не похожи, настолько не похожи, что и подход к каждому нужно было искать отдельно. Ида подумала, что, возможно, изучать семью, в которой она оказалась, будет любопытно.
– Ивар решил, что, раз Блайя переехала к Сигурду, ты можешь занять спальню, в которой она жила. – Хвитсерк поставил чемоданы на пол и толкнул дверь. – Я тебе даже завидую. По крайней мере, по ночам здесь тихо, а вот моя комната как раз рядом с этой парочкой, – он фыркнул. – Напротив тебя живет Торви, а дальше по коридору – комната Бьерна. Ивар обретается на первом этаже.
– Понимаю, – Ида огляделась.
Комната выглядела…обезличенной. Просто спальня в светлых тонах, ничего не говорящая о своих предыдущих хозяевах. Постель была застелена свежим бельем, окна выходили на восточную сторону, что значило, что утром в особенно солнечные дни выспаться она не сможет. Впрочем, Ида все равно была жаворонком, и не любила долго валяться под одеялом.
– Кстати, а где все? – поинтересовалась она, садясь на корточки перед чемоданом.
– Ивар с самого утра уехал в офис вместе с Бьерном и Уббе, насколько я знаю. – Хвитсерк прислонился плечом к дверному косяку. – Где шатается Сигурд, я вообще в душе не. Торви что-то говорила про свадебное платье для Блайи, так что их обеих тоже здесь нет.
– Свадебное платье?
– Видимо, ты не в курсе, – улыбнулся он. – У нас тут намечается свадьба в семейных традициях. Ну и понятно, что ты тоже приглашена, если захочешь. Хотя мы не ждали много гостей, но лично я буду рад увидеть тебя.
– В семейных традициях – это с жертвоприношениями? – Ида осознавала, что ходит по краю, но, ради бога, все знали о Лодброках-язычниках, и они сами не скрывали, что веруют в старых богов. В богов, которых считали мертвыми, но, кажется, не до конца. Иначе разве можно чем-то ещё объяснить невероятную удачливость семейства Рагнара?
– Ты боишься? – рассмеялся Хвитсерк. – Думаешь, мы устраиваем человеческие жертвоприношения?
Ида вспомнила юношу-механика, тело которого было разворочено будто взрывом небольшой гранаты у него в желудке. Об этом говорили все в Милуоки, и все знали, чьих это рук дело. Думала ли она, что они могут совершать жертвоприношения на свадьбе?
О, да.
– Можешь не волноваться. – Хвитсерк скрестил руки на груди. – Возможно, это будет коза.
– Ты меня нисколько не успокоил, – Ида растянула губы в улыбке, показывая, что оценила его шутку, и принялась демонстративно вытаскивать вещи из сумки, раскладывать их на постели.
– Если тебе понадобится моя помощь, я буду в спортзале. – Верно растолковав её намек, Хвитсерк ушел. Даже если он был недоволен, что его прогнали, он и виду не подал. Провожая его взглядом, она заметила, что его вьющиеся волосы сзади были заплетены во что-то вроде хвоста, перехваченного резинками.
Когда за ним захлопнулась дверь, Ида выдохнула.
«Языческая свадьба, надо же», – она даже не знала, удивлена ли она согласию Блайи на странную церемонию. Ещё в школе Блайя не выглядела слишком уж религиозной, и по истории религии она едва вытягивала свои сочинения на B. Почему бы ей не согласиться на такую свадьбу?
Новая Блайя все ещё напоминает школьницу, которую Ида знала, но она другая, неуловимо другая – будто обрела стержень, будто потерянная часть её существа вернулась к ней вместе с Сигурдом Лодброком, и не нужно было быть психологом, чтобы это заметить. Ида пока не знала, как вести себя с этой новой Блайей, но она разберется.
Как и всегда.
*
Ида столкнулась с Иваром вечером, за ужином. Ей не хотелось спускаться, и, когда служанка семьи поднялась, чтобы сообщить, что вся семья уже собралась внизу, она с огромным трудом подавила в себе желание запереться в спальне и никуда не выходить.
Черт.
Черт, черт, черт. И это слово можно было повторять бесконечно.
Она должна спуститься. Хотя бы для того, чтобы показать – она член их семьи теперь. Ида глубоко вздохнула и досчитала до десяти. Ещё раз. И ещё, пока не почувствовала, что в состоянии выйти из спальни.
Она справится. Обязательно. У неё нет выбора.
Каждый шаг вниз по лестнице давался ей с огромным трудом, а каждая ступенька словно горела у неё под ногами. Ида Лодброк, урожденная Ида Блэк, боялась показаться на глаза сыновьям Рагнара и их женам, и от этого страха потели ладони, скользя по лестничным перилам. Она была совершенно одна, посреди змеиного гнезда, этого чертового серпентария, и ей нужно было разбираться с этим самостоятельно. И постараться не тыкать в змей палкой. Пока что.
В столовой собралась вся семья – и ещё двое, мужчина и женщина, сидели вместе с Лодброками. Ида понимала, что ей нужно в первую очередь обратить внимание именно на тех, кого она ещё не знала, но присутствие Ивара делало это невозможным. Его присутствие она ощущала всей кожей, и это было хуже её опасений за свою безопасность, с которыми всегда можно справиться. Это было чем-то, чего она не понимала, не могла понять. Намного хуже страха, потому что Ида не знала, как с этим справляться.
Он сидел к ней спиной и пил бренди. Обернулся на шаги, и его красивое, холодное лицо озарила улыбка, столь же ядовитая, как и он сам. Ложное дружелюбие, скрывавшее такую гамму эмоций, что Ида не хотела бы в ней копаться. По крайней мере, сейчас.
– Лагерта, Калф, – обратился Ивар к гостям. – Позвольте вам представить нашу дорогую мачеху, последнюю жену моего отца, Иду Лодброк. – Он отсалютовал Иде бокалом, сделал очередной глоток. – Присаживайся за стол, Ида, – Ивар повел рукой в сторону свободного стула, между Хвитсерком и моложавой женщиной, которую, очевидно, и звали Лагерта. – Skål!
Ида, с невероятно прямой спиной, прошла к предложенному ей месту. Она чувствовала на себе чужие взгляды, а особенно – взгляд этой женщины. И, хотя лицо Лагерты оставалось спокойным, а губы её изгибались в приветственной улыбке, в глубине её глаз спрятался холод, способный заморозить всё вокруг.
Она не сразу вспомнила, кто такая эта Лагерта, но, покопавшись в памяти, осознала – рядом с ней сидела первая жена Рагнара и мать Бьерна.
Калф, очевидно, был её новым мужем.
Чтобы успокоиться, Ида стала вспоминать песенку из мультфильма «Холодное сердце», на который однажды ходила с младшей сестренкой. И, хотя от взгляда Лагерты по спине бежали мурашки, она твердила, что холод не должен её смущать, и вспомнила, как Оливия целый день напевала песню Эльзы, и ей стало легче.
Немного.
Жаль, что у неё не было своего снеговика Олафа, чтобы делать её жизнь чуточку веселее.
Хвитсерк покосился на неё и пододвинул к ней тарелку с нарезанным хлебом. Ида заработала раздраженный взгляд от Маргрет, и задумалась, чем она вызвала такую неприязнь? Кажется, с Уббе она даже не заговаривала?
– Спасибо, – поблагодарила Ида Хвитсерка. Тот улыбнулся.
Ида ещё в первую встречу заметила, что он был очень красив, но его красота почему-то не трогала.
– Всегда пожалуйста.
– Я не ем мясо, когда эта чертова кухарка уже запомнит? – громко произнесла Маргрет, прерывая их маленький диалог. – Я тысячу раз просила её готовить что-то вегетарианское!
Ивар спрятал усмешку в своем бренди. Сигурд и Блайя переглянулись, явно думая о чем-то одном, и Иде стало интересно, что такого знают в этой семье, чего она еще не заметила? Хотя кого она пыталась обмануть, она даже и не начинала ещё раскрывать тайны Лодброков. А скелеты призывно гремели костями в их шкафах…
– Напомни ей ещё раз, – попытался успокоить жену Уббе.
– Я устала напоминать! – Маргрет бросила салфетку на стол. Смотрела она при этом только на Хвитсерка. Ида перевела взгляд на свою тарелку, пытаясь делать вид, что ничего не происходит. – Я здесь единственная, кто не ест мяса, но почему-то мои вкусы никто не уважает!
Эскапада была слишком явно направлена в сторону Хвитсерка, но тот даже не отреагировал, продолжая жевать. Либо ему было всё равно, либо он предпочитал изображать из себя невидимку и ждать, пока проблема рассосется сама собой.
– Успокойся, Маргрет… – начал Уббе, но она вскочила, с грохотом отодвинув стул, и быстрым шагом вышла из столовой.
Хвитсерк пожал плечами и взял ещё кусок хлеба из тарелки. Блайя сосредоточенно разрезала на кусочки стейк, но в уголках её губ прыгала усмешка. Сигурд переглянулся с ней.
Ида отметила про себя, что однажды нужно будет выведать этот секрет у Блайи, потому что чем больше тайн тебе известно, тем сильнее твое оружие. Однажды. Когда Блайя станет её подругой, а она обязательно станет.
Уббе привстал, собираясь пойти за Маргрет, но Ивар остановил его взглядом.
– Я предлагаю выпить за нашу новую родственницу. – Он приподнял стакан с бренди, глядя на Иду прямо в упор, и ей казалось, будто он просвечивает её взглядом, как рентгеном, до самых костей. Видит всё её секреты, читает мысли.
Она вернула ему улыбку. Вот так, Ивар Лодброк. Тебе нравится?
– Skål. – Хвитсерк отпил из своего стакана.
– Skål, – вторила ему Лагерта. Это было первое слово, произнесенное ею за столом, и голос у неё был приятный, но за его обманчивым спокойствием скрывался железный стержень королевы. – Добро пожаловать в семью.
Сигурд поджал губы. Ида могла поспорить, что под столом Блайя сжимала в своей руке его ладонь, и задалась новым вопросом: почему они так странно реагировали на Лагерту? С этой семьей у неё не оставалось ничего, кроме бесконечных вопросов, ответы на которые прятались в непроглядной тьме чужих душ.
Ивар улыбался краешками губ.
Мясо было приготовлено отлично (Маргрет многое теряла, отсиживаясь в спальне и изображая из себя защитницу животных), и Ида позволила себе наслаждаться ужином, радуясь, что Лагерта сидит справа от неё, и поэтому не может разглядывать её в открытую. Хотя, несомненно, Лагерте было интересно, что Рагнар мог найти в ней, Иде.
