Текст книги "Несломленные (СИ)"
Автор книги: sindromdyshi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
– Чува-ак, – Айрис собирается нагнуться за ними, и я крепко останавливаю её руками за плечи. Она смотрит и улыбается. А я разглядываю её во все глаза, боясь потерять из виду. Свободной рукой заправляет волосы за ухо, но рук не убирает.
С каждой секундой вижу всё больше и лучше, а с каждым мгновением её красота становится очевиднее. Цветные волосы, пирсинг на лице, броская одежда – Айрис против системы, как и я. Раньше. Ей нравится выделяться, так лучше отделяет своё «я» от других. Это не мода, не крик в пустоту, это сделано не для других, а для неё самой. Так намного проще стать независимым. Так проще найти себя. Через боль, через множество правильных или неправильных выборов.
Слезаю со стула, наступая при этом на что-то, принадлежавшее мне раньше. Она всё так же стоит и смотрит в лицо, вокруг стоят люди и, наверняка, уже не единожды звали её или спрашивали, что со мной. Тяжелая рука опускается на плечо и грубо отодвигает от Айрис. Ладони тихо соскальзывают по её рукам, они как плети достигают тела и теперь чётко и ясно слышу.
– В порядке? – я уверен, что спрашивают меня, поэтому отвечаю, но меня грубо перебивают:
– Тебе никто разговаривать не разрешал! – говорит высокий громила и грубо сжимает плечи, одежда скрипит под такими объятьями.
– Арни, давай полегче, – знакомый голос Ноа рядом, и с моих плеч падает груз. – Что здесь происходит, Айрис? – намеренно выделяет её имя, чувствуется, как его бесит данная ситуация.
– Не знаю, – растерянно произносит она, замечаю, как пелена опускается на глаза, и я не теряю зрение снова, но вижу всё так плохо, что закрываю глаза руками. Хочу вернуть всё, как было. Давлю на глазницы так сильно – снова темнота. Это так сильно пугает, что приходится прикусить губу. Больше ничего так не хочу, как эти несколько минут, случившиеся со мной ранее, даже забываю о матери, которую хотел бы увидеть живой. Я видел ангела и сейчас почему-то опять должен бродить на этой земле один. Кровь течёт из губ, сжимаю пальцами свою голову, но не могу издать и звука, а я хочу кричать-кричать-кричать.
Неожиданно до моих губ дотрагивается что-то тёплое. Отрываю руки от головы и открываю глаза, передо мной лицо Айрис с закрытыми глазами. А на моих губах оказываются её. Вижу всё через пленку, не мешает поверить в то, что момент существует, и что я его часть.
Чувства так обострены, что как будто и в своем теле, и вне его пределов. Во мне не только свои бушующие чувства, но и её. В эти мгновения читаю её мысли. Знаю, что и она искала меня. Не конкретно меня, не то, как выгляжу, не то, во что одет, а меня. Того, что за эти слоями, за всеми невзгодами. Того, кто раньше чувствовал каждый шаг. И он вёл дальше, а не обрубал на четверть пройденную жизнь. Ладони обхватывают её лицо, и она нежно касается своими моих. Точно знаю, кто я сейчас, чего хочу и как буду этого достигать. Потому что она рядом со мной. Теперь я, наконец-то, наполнен смыслом. Знаю, что не первым открыл луну или другой миллиард ненужных звезд. Мое открытие намного ближе Марса или Венеры, оно не догорающая звезда, а огромное и необъятное как космос. Я нырнул в огромную чёрную дыру с громким названием Любовь. И знаю, что она не отпустит меня до конца, пока не расщепит на атомы.
– Ронан, кажется, твоя пьяная задница спасла этот дерьмовый мир, – с улыбкой на губах произносит Моро.
Не верю в испытанные чувства, у меня нет слов. Точнее таких описательных слов я не знаю. Наверно, данные моменты называют волшебными. Может, это провидение? Может, это алкоголь или какие-то наркотики? Мои чувства слишком смешанные. Бросаюсь от одного к другому. Вот минуту я верю, что это было, а потом этого не было – воображение сыграло со мной злую шутку. Ноа берёт меня под локти и выводит, скорее даже тащит, потому что я не отдаю себе отчета и постоянно запинаюсь о свои же ноги. Я не в лучшем виде, даже не так – убитый. Чувствую себя муравьём, которого не додавили на дороге. И всё лежу и думаю, что делать. Шевелиться, ползти или просто остановиться и дождаться ещё одного удара. Ведь кто-то обязательно придёт. Раз и всё. Ни боли, ни страданий.
Выходим на улицу, скорее вываливаемся. Свежий воздух немного отрезвляет, становится легче дышать, но никакого прояснения событиям не даёт. Сгибаюсь пополам и упираюсь руками в колени, выворачивает наизнанку. Кажется, тошнит целую вечность. Кусочки чего-то непонятного забрызгали обувь и штаны. Горло сдавливают спазмы, но больше ничего не выходит и только когда становится легче, ощущаю, как похлопывают две разные руки по спине, слегка поглаживая.
Спокойно выпрямляюсь и вытираю рот тыльной стороной руки.
– В норме, – отвечаю на несказанный вопрос.
– Фуф, я-то уж думал, что тебя придётся сдавать ученым на опыты, – говорит Моро, от его дурацких шуток становится лучше. А потом понимаю весь возможный смысл этого предложения, и опять накатывает волна, да что там волна – цунами мыслей. Оно такое мощное, мутить и колет глаза. Так сильно, что я жмурюсь и прикрываю их руками, от которых разит кислым.
Открываю и закрываю их, пытаюсь избавиться от этого ощущения. В очередной раз смотря на мир через смутную пелену, вижу всё вокруг. И с каждой секундой становится чётче, вижу ребят. Таких, какие они есть. И первое, что читаю в их глазах, это удивление. В определенный момент Ронан перестает опираться на Ноа и тихо произносит:
– Сто-оп?
Не знаю, что отвечать на это. Отхожу на пару шагов назад и оказываюсь на проезжей части. Ребята приближаются ко мне – отхожу снова. Не понимаю, как объяснить это даже себе, и, вероятно, во мне играет первобытные инстинкты. И я хочу сохранить себе жизнь, хотя они никогда не угрожали, и сейчас их поза ничего не говорит о желании причинить вред. Меня пугает такая чёткость окружающего мира – это паника. Вокруг столько звуков, не могу сконцентрироваться, потому что все моё внимание рассеивает новообретенное зрение.
Поворачиваюсь направо, и меня полностью привлекает тот факт, что на меня лоб в лоб движется автомобиль и кричаще бибикает, зажимая клаксон. Не могу пошевелиться: в плену этих фар, потому что они напоминают о том, что было много лет назад.
Машина приближается, водитель кричит в открытое окно, чтобы я уходил, и только после замечаю, что парни кричат об этом же, медленно приближаясь, чтобы не спугнуть, и я не рванул в сторону опасности.
Автомобиль все ближе, смотрю на огни. Они гипнотизируют, всё моё тело окаменело, а разум кричит: «Беги-беги». А я стою, время становится подвластным. Медленно открываю и закрываю глаза, смотрю по сторонам, стараясь запомнить, как выглядит всё это, но в голове всплывают совсем другие картинки. Моя мать, сжимающая руку, крик, трескающиеся стекла, скрежет металла, запах бензина. Вновь открываю глаза, я в том же кресле и ремень всё так же перетягивает поперек тела. Из этого состояния возвращает удар об асфальт. И даже не успеваю понять, почему всё так, а не иначе, в скулу прилетает кулак, у меня опять темнеет в глазах на время.
– Придурок, самовлюбленный идиот, – кричит Моро. Прилетает ещё удар по лицу, жжёт то место, потому что сдирает кожу при ударе. Настолько обмяк, что не шевелюсь, хотя боль разливается по телу словно лава. Он ударяет ещё и ещё, и в какой-то момент всё прекращается. Наконец, открываю глаза и его держит Ронан, крепко обхватив руки, ощущаю, с какой силой приходится это делать, потому что Ноа всё ещё вырывается и кричит:
– Да, как ты смеешь, так распоряжаться жизнью, – сплевывает в мою сторону. Его одежда грязная, на коленках порванная – он спас мне жизнь, Ноа оттолкнул меня. Вокруг нас образовалась целая куча народу, кружится голова.
Меня поднимает незнакомый мужчина из толпы:
– С вами всё хорошо? Я уже вызвал полицию.
Вот этого нам только и не хватало. Моро уже спокойно стоит рядом с Ронаном и сверлит меня взглядом. Я отталкиваю мужчину, который придерживает за спину:
– Да, всё просто замечательно, нам с друзьями пора уходить.
Тот же мужчина хватает за запястье и тянет обратно.
– Погодите, тут надо разобраться во всем.
Вырываю руку, в том месте, где держал незнакомец, будет синяк.
– Нет, нам с вами разбираться не с чем, – иду к друзьям, сплевывая накопившуюся кровь изо рта в сторону, кто-то из толпы ахает и охает, но мне все равно.
Вытягиваю руку вперед, как достигаю друзей, Ронан, не раздумывая, протягивает в ответ и крепко жмет её. Такой большой и спокойный. Смотрю в сторону Ноа, он сложил руки перед собой и даже не смотрит в мою сторону.
– Может, поговорим? Только не здесь. – предлагаю я, потому что в отдалении слышна сирена полиции, и совсем нет желания разбираться, к нам она едет или мимо. Хочу привлечь его внимание, а он резко поворачивается и раскрывает руки, жду, что он меня ударит и почему-то, наверняка, заслужено. Но делает то, что удивляет – обнимает с такой силой, что даже перехватывает дыхание.
– Никогда-никогда, – произносит тихо Ноа. – Никогда так больше не делай!
– Точно не ближайшее время, – блондин ударяет в бок, не разрывая объятья, перехватывает дыхание, но я все равно улыбаюсь. – Это было помутнение, теперь я вижу ясно, – сколько в этой фразе смысла и подтекста.
– Как ты можешь снова видеть? – произносит вопрос Ронан. Чувствую на себе не только чужие взгляды, но и вспышки камер. А это не сулит мне и моим друзьям ничего хорошего. Здоровяк обхватывает нас, разрывая наши объятья так, что мы находимся по разные стороны от него, и ведёт к машине. Когда вижу, на чем приехали, жалею, что пропустил взгляд сестры. Да и вообще столько всего успел прозевать.
Хлопаем дверьми по очереди, сажусь сзади, Ноа за руль, рядом Ронан. Успеваю заметить взгляд, который проскакивает между ними. Такое чувство, что им необязательно произносить вслух очевидные вещи. Ноа заводит машину и проводит грязными руками по волосам, задерживаясь на макушке и сжимая густые блондинистые локоны.
– Ты должен за помывку салона, – обращается он ко мне через зеркало заднего вида.
– Ну-у, – обвожу глазами салон. – Походу, надо отдаваться тебе натурой, если только, – улыбаюсь, а Ноа усмехается уголками рта и давит на газ.
– Очень может быть, – тихо говорит Моро, но всё равно слышу.
Направляемся к дому Ноа, по крайней мере, надеюсь, что двигаемся туда, а не в полицейский участок или того хуже – ко мне домой. Как только вспоминаю про дом, думаю о том, как объяснить своим о таких вот метаморфозах со мной. Пока ни одной здравой мысли ко мне в голову не пришло.
Достаю телефон, быстро просматриваю сообщения от сестры, слегка пугает то, как она изъясняется и паникует. Набираю ей сообщение о том, что со мной всё в порядке, потом отцу, и убираю его подальше. И только сейчас вспоминаю об Айрис, о ней самой, о том, что сделала фотографию, достаю телефон из кармана так быстро и резко, что он почти выпадает из рук. Захожу в Инстаграм, никакой новой фотографии или записи, моё настроение падает ниже плинтуса. Но потом в голову приходит мысль о том, что фотография может оказаться в галерее. Быстро тыкаю в значок камеры и моё сердце устремляется вниз. Там ему самое место. Она есть, существует не только в моей голове. Айрис. Диснеевская русалочка Айрис.
Сначала рассматриваю фотографию в целом. Она сняла нас в тот момент, когда повернулся к ней лицом, если бы увидел такую фотографию, подумал бы что вот-вот сейчас эти люди поцелуются. Щеки горят от смущения. Приятно, так невообразимо приятно, просто смотреть на то, какая она.
Её длинные красные волосы, в которых вставлены маленькие цветки и пара косичек. Лицо, такое кукольное, такое выразительное. Пухлые губы и пирсинг в носу улыбают меня. Легкий топ без белья. Может, она и оторва, дерзкая и опасная, но знаю, что в ней что-то есть совсем другая Айрис за всем этим отталкивающим для кого-то видом. Это для отвода глаз и не вся правда о ней. Закрываю глаза и фотография выжглась в памяти, в той темноте, которая окружала меня восемь лет. Впервые эту пустоту кто-то смог сместить. Больше не боюсь закрывать глаза, потому что под ними теперь всегда есть она.
– Айрис, – пробую её имя на слух.
– Спишь что ли? Или сознание потерял? – спрашивает с волнением Моро. – Не пугай меня! Всё ещё думаю, что вот-вот – и с тобой что-то произойдёт, потому что …
– Потому что я снова вижу, – заканчиваю предложение я.
– Да, именно поэтому… Только сейчас понял, что тебя надо отвезти, как минимум, к твоей семье, они бы так обрадовались или в больницу, – Ноа жмёт резко на тормоз. Шины скользят по асфальту, наверняка, оставляя чёрный след.
– Нет, едем к тебе. Знаю, что будет и не хочу этого, – представляю лицо сестры, объятья семьи, новые обследования, больницы, очередные врачи и диагностика. Это пугает теперь сильнее слепоты – я не выдержу. Не сейчас уж точно. – Дай хотя бы некоторое время, чтобы привыкнуть. Сейчас мне нужна адекватная компания, а не моя безумная семейка Адамс.
Моро не убеждают слова, и машина никуда не трогается.
– Я, правда, буду в порядке, – откуда только такая уверенность?
– Вот откуда вы все свалились на мою голову? – говорит Ноа и утыкается головой в руль. Сидим так, пока наш заводила не поднимает голову и не включает музыку, срываясь с места:
– Что ж, живём один раз, – рычит блондин, и я мечтаю оказаться не в этой машине и не с этим человеком. Он огненная смесь, настоящая бомба странного действия. Когда-то замедляет свой ход, а когда-то вот-вот – и бах.
Через некоторое время мы останавливаемся у шикарного коттеджа, хотя чему удивляться, если у Ноа такая тачка. В доме виден свет и движение фигур – слегка напрягает. Ноа подталкивает к двери:
– Не боись, тоже беженцы третьего мира, – и двигаюсь ко входу.
«Три ступеньки», – говорю сам себе, потому что первый раз я в состоянии сделать это. Ноа открывает дверь и из неё вырывается громкая музыка.
– Дом, милый дом! – с неподдельной любовью говорит Моро, и они вместе с Ронаном перешагивают порог. Стою перед входом, пока не появляется кудрявый брюнет с зажатой сигаретой во рту:
– Тэйт… – произносит он с улыбкой и обращает внимание на глаза. – Это ты, друг? – с неподдельным интересом спрашивает…. Глен, точно.
– А ты все так же неприлично рассматриваешь всех вокруг, Глен?
Его улыбка очаровывает, и он отходит от входа, который перегородил, чтобы я мог пройти:
– Кажется, тебе есть чем поделиться.
Дотрагиваюсь до глаз, случайно задевая скулу, вспоминаю, что на ней, наверняка, красуется и синяк тоже.
– А вообще, я рад тебя видеть, – Глен протягивает руку, я жму её, и в коридор влетает блондинка.
– Глен, я с тобой, он… – девушка перестает говорить, замечая меня, следом за ней появляется парень и почему-то смеётся:
– Аха-ха, Глен, смотри, они как сиамские близнецы, – сначала не понимаю смысл сказанного, пока девушка не замахивается на парня, и её волосы не отлетают с половины лица, где красуется просто космический синяк. Безумно жаль, что он может такое говорить девушке, но такое чувство, что это… это нормально среди друзей.
– Напомни своё имя, шутник, – я протягиваю руку, но он почему-то ощетинивается и не выставляет навстречу.
– Фрэнк, а этого демона – Астрид, – и молниеносно исчезает в коридоре.
– Ах ты, гад ползучий, – шипит девушка и уже хочет за ним устремиться, как Глен её хватает за руку. Их пальцы переплетаются, становится неловко. Какое-то время они держатся за руки, но Астрид вытаскивает свою и с красными щеками выходит одна на улицу.
– Пойдём, я тебя провожу ко всем, – Глен проходит вглубь дома, но такое чувство, что его мысли заняты совсем другим, да и сам он как будто не здесь.
Мы проходим на кухню, откуда шумит музыка. Ронан с Ноа что-то нарезают и выставляют на стол, Фрэнк уставился в экран ноутбука, как только мы заходим, последний поднимает глаза и настороженно смотрит в мою сторону, но меня отвлекает голос Ноа.
– Одни руки ушли, тогда иди помоги нам доделывать и можно садиться за стол, – двигаюсь к ребятам, Глен приближается к Фрэнку, и тот спрашивает:
– И где она? Я же сказал: и глаз с неё не спускать.
– Она вышла и только, – только и произносит Глен, больше не слышу их разговор, потому что Ноа нон-стопом раздаёт указания, что сделать и где это взять. И я настолько рад заняться такой деятельностью, что даже не пытаюсь вернуться к их разговору. Просто наслаждаюсь тем, что могу быть полезен. Если завтра меня запрут в лечебнице, я буду знать, что у меня был такой день: с девушкой, друзьями, выпивкой и вкусной едой. Если завтра будет снова темнота, то перед глазами будет стоять не смерть близкого человека и разрушенная жизнь остальных членов семьи.
Ноа говорит очередное поручение – мне надо переодеться. Когда он успел это сделать после драки, не знаю. Беру свой рюкзак из прихожей и отправляюсь в комнату, где никого нет. Когда возвращаюсь на кухню, вдыхаю полной грудью впервые за пять лет и не боюсь дышать – вздох стоит того. Вспоминаю пламенные волосы Айрис, и в груди вспыхивает огонь. Рождаются дикие мысли, которых не было уже давно. Давно не мечтал о девушках, давно не целовал их, да и целовал ли всерьёз? В пятнадцатилетнем возрасте, о какой любви могла идти речь?
– Осторожно! – кричит Ноа, но уже поздно: умудряюсь порезаться ножом, по доске растекается кровь вместе с соком от овощей.
Руку обхватывает Астрид, зажимая рану салфеткой, её участие такое реальное и бескорыстное, и я просто улыбаюсь. Потому что многого лишился на восемь лет. По причине того, что хотел быть тише воды и ниже травы, как будто я умер тогда. Она берёт мой палец в рот и посасывает, по кухне разносится ни с чем несравнимое «ох», сам удивлен настолько, что мне нечего сказать.
– Мама так всегда в детстве делала, – без смущения говорит Астрид, ловлю взгляд Глена и Фрэнка – настоящие неподдельные ревнивцы. Не ко мне, а к той легкости, которая есть у Астрид, чтобы так сделать для меня. Откашливаясь, Ноа произносит:
– Ну, если с лёгкой эротикой мы закончили, то можно и за стол пойти.
Фрэнк подходит ко мне и даёт новую салфетку, забирая окровавленную из рук Астрид, замечаю искры, которая исходит от их рук, но отдергивается совсем не она, а он. Что вообще происходит с этими ребятами? Они сами этого не замечают, или я ищу подтекст раз вижу чётче и лучше, чем они. Конкретно сейчас.
Садимся за стол в гостиной, куда перенесли то, что сготовили. Ноа предусмотрительно принёс игры и выпивку.
– Позвольте сегодня быть услужливым хозяином, – Моро наливает всем здоровенный стакан виски.
– Я… – начинаю говорить.
– Сегодня пьют все, и это не обсуждается, – с упором на «все» говорит Ноа. После третьего стакана и нескольких игр, понимаю, что с алкоголем тут уже у всех серьёзные проблемы.
– Ну, а теперь… – икает Глен. – Можно и в бутылочку, – по комнате проносится звук, имитирующий блевотину.
Фрэнк привстает с дивана:
– Кто-то намерен сбежать? – он поворачивается в сторону Астрид, она медленно потягивает остатки из стакана.
– Нет, я кручу первый, – Фрэнк берёт пустую бутылку с пола и садится в позу лотоса на ковре.
– Кажется, нам ничего не остаётся как… – и все по очереди присоединяются к Фрэнку, на лице которого почти победоносная улыбка, потому что Астрид после его ответа с каждой секундой все кислее и кислее.
– Готовы? – спрашивает Хоук. – Не боитесь, этот поцелуй запомнится вам на всю жизнь.
Его рука закручивает бутылку. Каждый в силу своего состояние внимательно следит за очередным кругом, она замедляет свой ход. Все медленнее и медленнее и, в конце концов, указывает на единственную девушку в комнате. Десять из десяти. Глен рядом со мной напрягается, когда Фрэнк приближается к Астрид. Их лица так близко, что вот-вот – и они поцелуются. Мне завидно, почти до боли. Наше ожидание нарушает звон бьющегося стекла в районе кухни, хотя все сидят тут, в комнате.
– Вообще не знаю, кто это может быть, – только и произносит Ноа, а Глен и Фрэнк уже прикрыли Астрид своими спинами. Возникает вопрос: «Что вообще здесь происходит?».
========== Глава 9. Фрэнк Хоук. Клей-момент ==========
Вместе с этим звуком разбились все наши планы. Только успели расслабиться после сложной недели (или уже двух?), как опять что-то происходит. У меня нет других идей: нас мог вычислить Питер Роден. Но как? Ещё только вчера нас попросили покинуть кампус, вряд ли они хорошо рассмотрели нас в машине, вряд ли проследили. В бегах нам на руку, что мы оказались у Ноа, но что дальше? Я считаю, у нас очень маленький шанс остаться ещё на пару дней, пока мы что-то не решим. А что нам решать?
По словам Астрид, Питер нас найдёт, и почему-то после того, что он сотворил с ней, я ничуть в этом не сомневаюсь. Моей спины касается что-то тёплое, хотя у меня просто не может быть такого ощущения. Оно такое мимолетное, что я списываю это на изрядное количество алкоголя в крови. Безрассудство пить в такое время. Ударяю себя кулаком по колену в надежде что-то почувствовать, и это приведёт в чувство. Но ни черта не происходит. Ничего, кроме того, что она прикасается ко мне. Поворачиваю голову назад и вижу: вцепилась одной рукой в мою майку, а другой – в рубашку Глена. Сильно жмурит глаза и даже слегка дрожит. На ней отразились недавние события: сначала похищение, потом этот визит к Адаму, за который их можно было придушить. Астрид не сомневается, что кто-то из них умер. И почему-то, трезво оценивая ситуация, вряд ли это Адам.
– Эй, всё нормально, – говорю я.
– Откуда тебе знать? – шипит Астрид и, замечая, что держит меня за майку, отдергивает руку с каким-то отвращением.
Хватаю её за запястье и по тому, как её лицо сморщилось, понимаю, сильнее, чем мне хотелось.
– Больше никогда так не делай.
– Чего? – с непониманием и вызовом говорит блондинка. – Никогда не трогать тебя?
Огонь в её взгляде почти обжигает, и он не имеет подтекста – она или наверняка знает, что со мной творится, или догадывается.
– Фрэнк, прекрати! Мы все тут на взводе, – Глен мягко расцепляет наши руки.
– Ну, и кто пойдёт в Неизведанное? – спрашивает Ноа, доливая себе в стакан выпивки. – Предлагаю скинуться, а то лично я помню фильм, который начинался точно так же, – и еще больше разваливается на диване, я бы даже сказал, что ему плевать.
Иногда он кажется дураком, настоящим идиотом. Поэтому я встаю с места и направляюсь на кухню. В комнате, конечно же, не горит свет, вспоминаю, где включается. Первое, что успеваю рассмотреть: вся комната напоминает поле сражений и кто-то истошно кричит.
– Выключи, выключи этот свет, ради бога!
Легко нахожу источник шума. Это худая и миниатюрная девушка со смоляными волосами, нет, цвета воронова крыла. Она хмурится от света. И когда в состоянии открыть глаза, выдаёт:
– А ты кто вообще? – и отходит назад. Как можно дальше от меня. В очередной раз что-то роняет со столешницы, и это разлетается на куски.
По коридору спешат мои друзья. Кто-то мягко отталкивает, чтобы пройти. По светлым волосам на затылке понимаю, это Моро. Он собирается с духом и, разворачиваясь к нам лицом, весело заявляет.
– Знакомьтесь, это Лилиан.
Не отрываю взгляд от незнакомки, интересует два вопроса: а) почему она пьяна?; б) в такой дом действительно так легко попасть? Ответ на второй нужен для защиты всех здесь, когда Ноа пустил нас сюда, он бессознательно подписался на всё, что мы натворили. Стараюсь сконцентрироваться сейчас на этой Лилиан. Кроме того, что она под градусом, ещё и обдолбанная. Золотая молодежь. Под носом у неё есть место, как будто в муке, но она-то уж реально не готовила.
– Ноа, милый. Кажется, перебрала на этот раз. Синий лед… он просто сносит крышу, – она неровной походкой направляется к Ноа, только сейчас поворачиваюсь к остальным, и на их лицах читается ничем не прикрытое отвращение к этой даме. Да что там говорить, сам к ней не испытываю симпатии. Заявиться в чужой дом в таком виде. Они или очень близки, или она считает себя матерью Терезой.
– Детка-детка, я так скучала, – Лилиан вешается на шею Ноа, не вижу выражение его лица, но по тому, как он снимает, с силой расцепляя, ее руки-клешни, можно понять все не вербальные сигналы, особенно после его слов:
– Лилиан, тебе надо уйти.
Она надувает губы, как ребёнок, хочется прыснуть с этой картины.
– И ты нас даже не познакомишь? – говорит в ответ и направляется к нам, отдёргивая руку от Ноа.
– Нет, – не разворачиваясь, отвечает Моро.
– Но я же твоя девушка! – властным голосом заявляет она, и после такого всплеска чувств по её зеленеющему лицу понятно, что её скоро вырвет.
– Не уверен, что это надолго.
– Да как ты смеешь? – Лилиан снова доходит до него и разворачивает так, что теперь нам видно его лицо. Заносит свою руку для удара, и только в последний момент её перехватывает Ронан. А я даже не заметил, как он так быстро там оказался. Её маленькая рука оказывается в огромном капкане.
– Ты ещё что за хрен? – заявляет с криком она, и шепотом только для Ноа добавляет. – И ты позволишь так со мной обращаться?
Спустя какие-то секунды лицо блондина преображается из гневного в спокойное. Видно, каких усилий ему стоит это:
– Ронан, отпусти её, пожалуйста. И могли бы вы выйти? Вам ни к чему эти сцены.
Лилиан резко улыбается, при этом хлопая себя по лбу.
– Так Сара про него говорила? – показывает пальцем на Ронана. – Откуда только откопал? Да и остальных. Как с помойки же, нищенки, – и заливается как в истерике.
– Да как ты смеешь? – прорывается вперёд Астрид, и Глен успевает удержать её за талию, поднимая топ так, что видно половину живота. Эта картина будит во мне чувства, и я не хочу о них сейчас думать, но перед глазами так и стоит её гладкая и белоснежная кожа, а пухлые губы и растрепанные волосы только ухудшают состояние. Я хочу…
– Тихо, – прерывая мою минутную слабость, спокойно говорит Глен.
– Слышишь, что она говорит? – отвечает Астрид, а когда находит взглядом меня, произносит:
– Тоже вмешиваться не собираешься? – не успеваю ничего ответить, потому что Лилиан говорит:
– Ха-ха, у вас тут оргия намечается? Пять парней и одна подбитая потаскушка. Или уже всё пропустила? – подмигивая Астрид, договаривает та.
Во мне закипает злоба, но у хозяина дома просыпается голос быстрее:
– Хватит! Уходи, забирай бухло, которое положила в сумку, отдавай запасные ключи, и чтобы я тебя больше не видел. По возможности, никогда, и чем быстрее, тем лучше, – никто не двигается с места, Ноа прикрикивает: – Живо, проваливай из моего дома!
– Дорогой, – Лилиан подходит ближе, изображая добрую кошечку. Не понимаю, как умудряется это делать в таком состоянии. Её руки дотягиваются до лица Моро, и она шепчет, но нам все равно слышно:
– Ещё приползешь ко мне на коленях.
– А это вряд ли, – одновременно с этими словами на улице сигналит автомобиль. И мы все только если не подпрыгиваем от неожиданности, и тишину прорезывает голос незнакомца:
– Живее, Лилиан!
Все смотрят на нее, её взгляд гаснет, и вся как будто становится ещё меньше, Ноа улыбается.
– Лилиан, тебя уже заждался Брендон! – она открывает рот, чтобы что-то сказать. – Можешь ничего не говорить, главное свои коленки не протри.
Лилиан достаёт что-то из кармана и бросает в грудь Ноа, хватает сумку и пробегает через нас, в какой-то момент даже показалось, что у нёе потекли слёзы. Мы стоим молча и ждём, когда кто-то заговорит, Моро откашливается:
– Пойдёмте, поиграем все-таки в бутылочку или в «Правда или действие», обо мне вы уже кое-что знаете.
Он первый идёт в гостиную, следом за ним все выходят из кухни. Успеваю заметить, как Ронан кладёт руку на плечо Ноа, и тот ему улыбается. За столом Астрид заявляет Ноа.
– Я тебя точно целовать теперь не буду, вдруг тот кретин заразил её чем, – все настолько на взводе, что смеются, и становится легче.
Какое-то время играем в «Правду или действие». Наше дурачество каждому преподносит какой-то сюрприз: Глен сидит с боевым макияжем на лице, Ронану пришлось раздеться догола, Астрид пришлось петь нам песни голосом Дарт Вейдера, Тэйт сидит понурый после того, как мы обкорнали его волосы, это была идея Ноа, как и все эти безумные идеи. Моро настолько пьян, что спрашивает, откуда у меня такой дорогой костюм. Якобы он знает портного, который мог его сделать. Перевожу это в шутку, и игра продолжается, к счастью для меня.
Это настолько интересно и весело в такой компании, что даже я совсем не замечаю времени. Успеваю снова забыть, что нас выгнали из кампуса, в меня недавно стреляли, и я этого не почувствовал, мы спасли Астрид из лап непонятно кого. Да и такое чувство, как будто ситуации с девушкой Ноа не было на кухне. И мы все тут словно обыкновенные люди. Не помню, что ничего не чувствую, о той ночи, о том, что я Синдром Души. Что я за человек без них? А с ними совсем другой. Целый.
Всё в очередной раз рушится. Во входную дверь звонят и нетерпеливо колотят.
– Ну, что ей ещё надо?! – ворчит Моро и встаёт с дивана.
– Это точно не она, – хватаю его за лодыжку и спокойно отпускаю его. – Будь осторожен.
Ноа улыбается, но за этой улыбкой кое-что скрывается, и кивает. Проходит время, и слышно, как открывается дверь, происходит диалог, который невозможно разобрать, Ноа просит подойти меня. Все остальные так же насторожены. Особенно Глен и Астрид. Я наклоняюсь к Глену.
– Будь начеку.
– Ты тоже, – он хлопает по плечу. Не чувствую, а всего лишь вижу.
– А ты, – обращаюсь к Астрид. – Не отходи от него.
Встаю с колен и думаю, зачем я мог понадобиться Ноа у двери. В прихожей, наконец, вижу Ноа и то, как посерело его лицо. И тут в дверях блистает хорошо различимая форма, двигаюсь дальше, не совершая ошибки. Стоит только слегка остановиться, и всё: пиши пропало. Думаю, где мог попасться и просчитаться. Синдромом души или пока спасал Астриду. Где? Как сильно ошибся? Как выгородить Астрид? А как Глена? Не могу позволить им пойти на дно со мной. А как спасти Ноа? А Ронана? А Тэйта? Боже, ну что мы только натворили? «Дыши, Фрэнк, дыши. Они еще ничего не сказали. Абсолютно ничего. Это всё может быть ошибкой». Да кто хоть в это верит в нашем мире? У нас ни одна ошибка не остаётся незамеченной. О наших просчётах при малейшем желании может узнать весь мир. Полицейские поднимают взгляд от блокнотов, один из них улыбается мне:
– Вы Фрэнк Хоук, как я понимаю? – от моего имени его улыбка становится только шире.
«Что с ним не так? Так себя полицейские не ведут!» – проносится в голове.
– Да, это я. А могу увидеть ваше удостоверение?
Второй офицер хмурится, а тот, что здоровался:
– Конечно-конечно, ничего другого от вас, студента криминалистики, и не ожидалось.
Медленно достаёт из кармана, так же неторопливо раскрывает. Намеренно тянет время, только не понимаю зачем, стараюсь выглядеть спокойным, но моё внимание рассеивается, потому что Ноа рядом «сдаёт», а я все боюсь, что они пустят в ход оружие. Когда он открывает удостоверение, одного взгляда хватает, чтобы понять – это отвратительная подделка. Специально рассматриваю его дольше, чем нужно, а когда поднимаю взгляд вверх, понимаю, что офицер улыбается только шире. Он знает, всё знает.
