Текст книги "Несломленные (СИ)"

Автор книги: sindromdyshi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Сама Астрид не делает попыток заговорить со мной или с Питером, а уж тем более с Квентином насчет того парня, которого мы держим в доме. Она даже не пытается извиниться передо мной, в её взгляде я не вижу прежней Астрид. Кажется, эта девушка не плачет вообще. Астрид много тренируется: бегает, иногда её подводит одна нога после большой дистанции, но она упорно не замечает этого, стреляет из разного оружия, правда, под присмотром. Мы ей не так доверяем, а я вообще не собираюсь этого делать. Порой избивает грушу, и её удары день ото дня выходят сильнее. Это замечаю не только я.

Она интересуется бизнесом, пользуясь подходящей темой. Она не надевает платья или юбки, которые висят у нее в шкафах. Всё так же предпочитает джинсы и толстовки. Я не знаю, что они с ней сделали, но тут и сейчас другая Астрид.

Питер ухмыляется каждый раз, когда видит её за занятием, которое идёт в разрез с теми убеждениями, что были раньше. Она не чурается крови, стонов и криков в доме. И очень глубоко во мне возникает вопрос, что с ней случилось? Может, я хотел, чтобы она вернулась, и я бы отомстил ей за эти адские два года. Но той девушки нет, а эту я не знаю.

В голове с болью проносятся воспоминания, как она улыбалась по утрам и ерошила волосы, как фыркала на моё рыгание после пинты пива, как она задумчиво читала книги и местами даже пускала слезу, когда думала, что её никто не видит. Я мог бы вспомнить миллион таких вещей. Кто-то идёт по коридору, приходится нырнуть в комнату и закрыть дверь, даже спрятаться в шкаф со старыми вещами.

«Что я делаю?», не успеваю придумать сносный ответ, дверь в комнату Астрид отворяется. И какого моё удивление – Питер. Тот самый, который по большей части игнорировал Астрид с её прибытия и всё больше оставался в кабинете и говорил, что у него дела. Хотя мои мысли – он просто боялся. С большей легкостью нырнуть в мир Астрид. Она уже разбила ему сердце, второй раз будет только через её труп.

Он тихо, опасаясь разбудить, доходит до кровати, а я задержал дыхание, потому что, увидев здесь, он меня убьёт. Его руки поправляют одеяло, Питер целует её невесомо в лоб и говорит:

– Спасибо, что вернулась. Мне тебя так не хватало, – он проводит рукой по лицу, она морщится. Наверняка не просыпается от количества обезболивающего, которое проглотила. – Скажу Кристоферу, чтобы он больше не трогал лицо. Ты не его собственность и никогда не будешь, как бы он этого не хотел.

Медленно отходит от Астрид и исчезает за дверью, пять минут спустя я выбираюсь из своего убежища и, так же как Питер, приближаюсь к её кровати. Боюсь коснуться Астрид, мне никак не объяснить страх, он просто есть и с этим надо считаться. Закрываю глаза и выпускаю руку вперёд, её кожа почему-то холодит. И не успеваю я задуматься об этом, как меня в мыслях швыряет в прошлое.

Сначала перед глазами предстает первый вечер, как мы сюда переехали. Для нас это был уголок, свой собственный. Астрид постоянно скромно улыбалась, но я-то знал, она рада отделаться от дяди с тетей. Что-то между ними произошло, и она никогда не объясняла, только говорила, что я маленький и не пойму. У нас всего два года разницы, и она до сих пор ощутима. После их ссоры мы больше не спали вместе в их доме, Астрид перестала приходить. Однажды я постучался к ней и нажал на ручку, дверь оказалась заперта.

В новом доме я надеялся, она передумает, и мы снова будем вместе спать. Без неё мои сны похожи на сплошные кошмары, она как будто ограждает от остального ужаса. Первый год так и было, мы снова могли спать лицом к другу, Астрид не говорила, что изменилось или что произошло тогда. И мне было плевать.

Но и на этот раз всё неожиданно изменилось. Мы вместе заснули, но из сна грубо вытащили, сдёрнув с кровати. Мне зажимали рот, некоторое время тащили по дому, и в конце кинули в другую комнату. Когда я встал и принял оборонительную позу, понял, всего лишь Питер, но что ему взбрендило в голову? Что за шутки?

На мгновение я расслабился, и этого ему хватило, чтобы прижать к стене и даже приподнять над полом так, чтобы я не мог дышать.

– Ты… ты… – Питер не мог подобрать слов из-за злости. Уже видел его в этом состоянии и никогда не думал, что это обернётся против меня.

– Я … не … понимаю, – хрипел ему в лицо. И он почему-то меня отпустил, я упал на колени и стал надрывно кашлять.

– Вставай, – сказал он, а я медлил. Как бы он меня не готовил, Питер сильнее. – Живо!

Третий раз он повторять не будет, я знал.

– Что Астрид делает в твоей комнате? – злобно спрашивал Питер и ходит из стороны в сторону.

– Спит, – я растирал шею.

– Гаденыш, ты играть со мной вздумал? – Питер снова хватает меня за горло и откидывает к стене. Мне снова приходится встать. – У тебя есть одна попытка!

– Она приходит ко мне в комнату и ложится спать, – спокойно говорю я, хотя горло саднит.

– Чтобы больше этого не было в моем доме!

– Почему? – не понимающе заявляю я.

– Крис, ты дурак? Совсем ничего не понимаешь? – Питер массирует себе виски.

– Нет, не понимаю, – во мне просыпается мужчина, я стою на своём.

– Она твоя сестра, и ваши… занятия нужно прекратить, потому что это извращения, – он обращает на меня свой взор полный ненависти.

– Что мы такого сделали? – на глаза выступают предательские слёзы обиды.

– Такое могут делать только те люди, которые любят друг друга, – Питер расслабляется, видимо, понимает, что в наших занятиях я не вижу того, о чём он думал. Чтобы это ни было.

– Но я люблю свою сестру!

– Не так, Кристофер. Я о другом, что ты её желаешь, хочешь её касаться, целовать, делать счастливой и заниматься с ней сексом.

– Об этом я не думаю, – помню, как у меня возник румянец на щеках. Не от его описаний, а от того, что я солгал ему. Я думал о сестре в таком ключе. Мне хотелось поцеловать её пухлые губы и накручивать волосы на пальцы, играя с ними, и касаться её руки и тела. Но я никому не мог в этом признаться, даже себе я это говорил под семью печатями.

Я почувствовал, что меня к ней влечёт несколько месяцев назад. И не только влечёт, я люблю её. Точнее любил и раньше, а теперь желал большего. Хотел, чтобы она была моей. Она пришла ко мне на следующий вечер, я притворился, что уже сплю и она легла спиной ко мне, прижимаясь слишком близко. На ней была большая футболка и нижнее бельё. Помню, как через какое-то время она задралась, и я увидел её трусы и ягодицы. Член встал, и я ничего не мог с собой поделать. Сначала мне стало стыдно за себя, но потом я решил, что такое не повторится, но ошибался. Я понял, что не только люблю Астрид, но и хотел бы ей обладать.

– Кристофер, я что-то вижу в твоем лице, – говорит Питер. – Я настоятельно рекомендую тебе прекратить это, если я ещё раз поймаю вас, я убью тебя. Возьму пистолет и убью, и ты никогда больше не увидишь Астрид. Она моя, ты разве не замечаешь, что и она влюблена в меня? Она не видит в тебя мужчину, ты её брат и только.

Молча смотрю на него, во мне закипает злоба, но я знаю, что мне не победить Питера, по крайней мере, не сейчас.

– Каждую ночь ты будешь запирать дверь, чтобы она к тебе не попала, понял? – Я молчу, Питер двигается в мою сторону. – Мне нужно повторить?

– Нет, я тебя понял, – я двигаюсь к двери, потому что я не выйду из комнаты, если останусь один.

Воспоминания прокручиваются, и я попадаю на те, когда Питер предложил Астрид встречаться и она согласилась. Тогда она бросила на меня вопросительный взгляд, но я отвернулся. Она разбивает мне сердце, разве не видно?

Так прошло полтора года. Я вырос и повзрослел, но трудно было смотреть на них счастливых, я ничего не мог изменить – стал недостаточно сильным. Астрид делала мне комплименты, какой я красавчик и что скоро надо будет метлой гонять от меня девок. Питер все это видел и слышал, наблюдал за мной, приходилось молчать – я боялся потерять сестру.

Следующего разговора с Питером было не избежать, я был неосторожен. На восемнадцатилетние Астрид я подарил ей браслет. Серебряный, составленный из небольших колец с возможностью повесить разные подвески. Я хотел, чтобы на нём были символы дней, которые делают её немного другой. Я уже повесил две подвески. Одна с глазом, потому что мы так больше и не видели родителей, вторая с носом – она рассказывала эту историю не один раз, уже думая, что это ей привиделось или приснилось. Но она её зацепила, и я знаю, что она все поймет без моих слов, она умная.

Когда Астрид открыла подарок, её глаза загорелись, и она рассматривала чудной браслет и его подвески. У неё потекли слёзы, и она, бросившись, на шею поцеловала в щеку. Я не выдержал и обнял её за талию, прижавшись к ней всем телом. Она-то может и не заметила подтекста, но зато увидел Питер. Он уже почти устремился к нам, но в тот момент нас спас Адам, он остановил его за руку. Но я-то понимал, это не конец.

Вечером Питер пришёл ко мне в комнату. Я сидел перед столом и смотрел в окно, не мог делать домашнюю работу, вспоминал этот поцелуй и упругое тело сестры: я боролся с желанием. Питер пересёк комнату и отодвинул стул вместе со мной:

– Слушай ты, с завтрашнего дня войдёшь в бизнес, я больше тебя ни на минуту не оставлю с Астрид, – конечно, я не был в восторге, но понимал, это не самое худшее, что мог придумать Питер. Я кивнул, но он продолжал. – А ещё ты найдёшь девушку и будешь её трахать, чтобы твоя сестра тоже была в курсах. Я не знаю, что между вами иногда творится, но пора завязывать. Астрид со мной, я никому её не отдам.

– Даже ей самой?

– Даже ей, у тебя сорок восемь часов, чтобы найти девушку и продемонстрировать нам, что ты мужчина.

– Или что?

– Или твоя сестра останется в этом мире без последнего члена семьи.

Приходится согласится на все условия, я не могу оставить её. Поэтому так и завелось, что я находил девушку и спал с ней в гостиной. В первый раз было чересчур сложно: я знал, что сестра с Питером скоро придут, и мне надо доказать ему, что я в состоянии держать слово и что меня не нужно убивать.

– Кри-ис, – только войдя в дом, крикнула сестра, чтобы я отозвался. Я знал, что не должен. Подо мной была девушка из школы, которая давно приставала ко мне и искала повода затащить в постель. Я не мог видеть её лицо, она охотно легла на живот и именно в таком виде сестра нас и застала. Уже долго не мог кончить, потому что меня только если не тошнило от всей этой ситуации, когда я посмотрел на сестру, а она – на меня, то сам того не понимая, кончил. Тело содрогалось в сладкой истоме, когда сестра побежала на верх, явно расстроенная.

– Ну ты, Крис, молоток, на тебя можно положиться! – на губах Питера была очаровательная улыбка, а я готов был набить ему лицо.

Именно этим всем я подвёл черту между мной и Астрид. Жизнь пошла своим чередом, хотя наши отношения не были прежними. Пока один раз Астрид не пришла в мою комнату и не сказала, что нам надо уезжать из дома, исчезнуть. Я согласился, не раздумывая, мне не важны причины. А потом Питер посадил Астрид на цепь, мне стоило больших усилий освободить её и самому пасть жертвой Квентина.

Следующие воспоминания заставляют содрогнуться: то, что делал со мной Квентин, сделало из меня монстра для сестры. Он всегда нас ненавидел: Питер слишком нас любил, даже меня, который претендовал на любовь Астрид.

Не могу вспоминать те пытки, кажется, они не закончились даже сейчас. Пытался держаться, но, если я хотел снова увидеть Астрид, пришлось убедить их, что я её ненавижу. И частью сознания я поверил в это. Но не той частью, которая лежит сейчас на её кровати и вдыхает запах волос.

Не понимаю, как оказался на постели, в какой момент. Хотя это и не важно: меня к ней тянет до сих пор. Я буду об этом жалеть, знаю, но обнимаю её и прижимаюсь к ней телом. Астрид ёрзает так, что я замечаю её соски через одежду. Чуть-чуть и кажется, сорвёт крышу от её близости и вида.

Хочу стянуть с неё шмотки и заставить кричать мое имя. Я уже хочу протянуть руку к её лицу, как она во сне говорит:

– Кри-ис, – и по её щекам текут слёзы. Я, как ошпаренный, спрыгиваю с кровати и выбегаю из комнаты. «Что я творю? И что, чёрт побери, ей снится?»

========== Глава 6. Ронан Фишер. Выбирай сторону, друг ==========

Врать не хорошо? Вот и я так думал, пока Питер меня не вынудил пустить в ход любые доступные средства. Моё желание вернуть всё обратно. Я бы даже сказал чересчур. Но предчувствуя по немногочисленным сообщениям, он набирал их не на скорую руку, нет, он слишком долго обдумал, что и когда мне писать, иногда игнорируя, я не дурак и понимал, что между нами что-то надломилось с лёгкостью печенья предсказаний. Словно он между нами вырыл ров и накидал туда аллигаторов. Не единожды я пытался перекинуть навесной мост, но как будто их не замечал.

Почему меня не обижает его отъезд? Мне ведь пришлось пережить две операции, выслушать неутешительные прогнозы доктора. Мол мне повезло, что я жив. Якобы выбрался с того света, такое чувство, что я на той стороне и потерял их всех.

Весь реабилитационный период со мной была моя никудышная семья и пара весточек от друзей: от Гарри и Ноа. Остальные не имели мужества дать о себе знать. Хотя в последствии я узнал, что не всё так просто: Тэйт и Астрид пропали, а Фрэнк… О Фрэнке я вспоминать не готов.

Поэтому мне нужно было вернуть хотя бы Ноа. Я знал, он возвращается домой в восстановленный особняк. Пришлось разыграть сценку с Кристиной, попытаться вернуть друга. Если он сбежал от меня, это его самая главная глупость и даже трусость. А таким я его точно не считал.

На тумбочке пиликает заведённый будильник, на часах 7.30. Откидываю одеяло в сторону, вставать для меня самая сложная часть дня. Из-за состояния пришлось взять академический отпуск на год, но и я, и администрация понимают, что тут ничего уже не сделать. Играть я не смогу. Это всего лишь оттягивает время, чтобы я свыкся с этим и нашёл другой путь.

Готов был нырнуть в депрессию, но не давали покоя мысли у друзьях, поэтому каждое моё движение, каждая моя тренировка на укрепление мышц и восстановление – это для них. Когда мы снова будем вместе, тогда вот и смогу поплакать, но не днём раньше.

Проворачиваюсь на бок, спускаю ноги и медленно встаю. Закрепляю бандаж и вешаю слуховой аппарат на ухо. Мне девятнадцать лет, а чувствую я себя на все сорок.

Чтобы собраться и выйти на прогулку уходит уже меньше времени, чем в самом начале. Теперь это составляет сорок минут. Долгих и изнурительных минут, от которых течёт пот по спине и краснеет лицо. Выступающие желваки на лице единственные свидетельствуют о боли.

Прохожу по дому, который погружён в тишину. Здесь как будто живут только мертвецы. В прихожей я готов рухнуть на пол от напряжения, силой воли заставляю себя взять ключи и выйти на свежий воздух.

Занимаясь поиском нужного ключа на цепочке, прикасаюсь головой к двери, чтобы перенести часть веса и стало полегче, ко мне приближается фигура. Наверняка, я бы даже не заметил, если бы она меня не окликнула:

– Мистер Фишер? – с трудом поворачиваюсь к обратившемуся. Моё раскрасневшееся лицо не вызывает в нём никаких эмоциональных изменений. – Мистер Ронан Фишер?

– Да, – изо рта вырывается тяжелый хрип.

– Вам плохо? Позволите завести вас в дом? – отхожу на шаг и всем телом опираюсь на дверь. Сегодня явно не лучший день. Зря я вышел.

– С кем, позвольте узнать, я разговариваю? – в словах сквозит нетерпение и капля презрения. Я хочу, чтобы он поскорее ушёл и не видел меня в таком состоянии.

– Да, извините! Я агент Ластер из службы безопасности.

Пот струится уже и по лицу, перед глазами летают мушки. Ещё чуть-чуть и я упаду в обморок.

– Я не в лучшем состоянии сегодня, агент Ластер. Можно решить все вопросы по телефону? – сейчас не интересует повод для такого появления.

– Мистер Фишер, это не телефонный разговор.

– Да что может быть такого важного? Вы же видите, на что я похож… – стыдно срываться на незнакомце, но ноги подкашиваются, и я плюхаюсь на задницу. В копчик стреляют, но так существовать намного легче. Агент бросается ко мне с протянутой рукой, я качаю головой. Мол всё в порядке.

– Вам стоит поехать со мной.

– Бога ради, оставьте меня в покое! Это мой дом, я в праве остаться здесь.

– Это насчёт Астрид и Тэйта.

Поднимаю опущенные до этого глаза, в них сквозит удивление.

– Повторите, – только и могу вымолвить я, набираясь сил, чтобы полнятся.

– Есть данные о их местонахождении. Вы отказываетесь поехать со мной?

В голове вспыхивает логичный вопрос.

– Кто вас сюда послал? – если бы мог, принял оборонительную позицию, но я как месячный котёнок: не в состоянии сделать что-либо.

– Мистер Фрэнк Хоук. Он не принуждает ехать, но решил сообщить, что такое возможность присутствует.

– Вот уж щедро! Открыть карты может, какой благодетель!

Ластер молчит, за все это время он вообще в лице не изменился. Если бы я был в состоянии, то забеспокоился о нём, но мне не до него. Агент успевает быстро посмотреть на свой пейджер и выдает:

– У вас пять минут на согласие, или я уезжаю.

– К чему такая смешка?

– Все дальнейшие вопросы к руководству, – резко высказывается Ластер. Протягивает руку, как будто бы только заметил, что я грохнулся.

– Что вы выбираете?

«Морфеус недоделанный», выдаёт мой мозг.

Оборачиваюсь на дом как на спасательный круг, одна только мысль о помощи Астрид и Тэйту лопает мыльный пузырь вокруг меня. Может, я не сказал своё решение, но оно и так понятно. Хватаюсь за мизерный шанс, чтобы вернуть те несколько дней в моей жизни. И это было лучшим временем, из-за которого я снова слышу и как следствие выгляжу как полное дерьмо. Должна быть улыбка и мысль, что это временно.

– Синюю таблетку, пожалуйста.

– Не понимаю вас.

– Агент Ластер, я согласен и вам надо посмотреть «Матрицу».

– У меня…

– Ничего не говорите, просто найдите время, – впервые за долгое время я позволяю себе улыбнуться. Его рука хватает мой локоть и мягко поднимает, хоть я чувствую пульсацию в шрамах.

Чтобы было быстрее позволяю себе опереться на агента, он доводит до машины, и мы садимся в неприметную среднего класса. Разваливаюсь на заднем сидении и почти мгновенно проваливаюсь в сон.

– Мистер Фишер, мы на месте, – узнаю голос Ластера через пелену сна. Когда мои глаза четко различают все вокруг, он уже оказывается рядом с дверь и готов помочь выбраться.

Перед нами офисное здание с заполненной парковкой. Агент вышагивает ко входу, после небольшого отдыха я тоже могу даже угнаться за ним. Но что-то подсказывает об его снисхождении к моему состоянию. На посту охраны Ластера встречают кивком, и мы оказывается в лифте. Поднявшись на пять этажей выше, выходим и петляем по коридорам, оказываемся у одного из помещений. Это смущает с того момента, как мы зашли – тишина. Если бы не то условие, что мы разговорили с агентом, я бы подумал, что у меня сломался аппарат. И всё-таки что здесь происходит?

Я толкаю вперёд дверь, и она со скрипом и какого моё удивление, когда я вижу не только Ноа, но и Глена. Было логично это предположить, а мысль так и не возникла.

– Привет, – на лице Глена появляется улыбка, и он встаёт поприветствовать. Дверь закрывается за спиной, и уже оказываюсь в дружественном объятьи хакера. Ноа избегает смотреть в мою сторону. Как будто я прокажённый.

– Давно тебя не видел! Как восстановление?

– Спасибо, прекрасно, – полушаг назад заметен даже невооруженным глазом.

– Ронан, я не мог остаться.

– Проехали, – спокойно говорю я. – Где наш мистер Х?

– Ничего без меня не можете? – с ухмылкой говорит Фрэнк, возникая без малейшего шума сзади.

Ноа ощетинивается на него за столом. Вот-вот, и в него плюнет:

– Почему восточный ветер приносит именно тебя, чёртов богатей? – произносит блондин.

– Ещё не остыл? У нас нет времени на эти препирания.

– У тебя ни на что нет времени! Боишься потерять миллионы, находясь с нами?

– Я могу ещё раз тебя вырубить, как тогда. Ты здесь по своему желанию.

– Ах ты…

– Ноа, – строго вылетает обаяние из-за рта, его фигура замирает и садится на стул.

– Так-то лучше. Спасибо, Ронан.

– Я не для тебя это делал, – на долю секунды Фрэнк замирает, потом незаметно кивает, принимая моё отношение.

– После тех событий я поступил не очень по-дружески, но я действительно не мог остаться, у меня были обязанности и перед семьей…

– Ты же говорил, вы не общаетесь, вокруг тебя одно вранье, Фрэнк! Или как нам лучше тебя называть? Лоуренс? – перебивает Ноа, выказывая в очередной раз своё отношение к нему. Моро прав, что сам не испытываю доверие к этому миллионеру, но… Но что-то в нём убеждает меня, что если бы он мог, то остался бы, что он, как все, мы не хотел потерять Астрид и Тэйта. Так же уверен, что Ноа это понимает, но признавать это не намерен в силу своего характера. Эта обида засела в него глубоко и пока весь яд не выйдет, он не успокоится. Остаётся только сдерживать его в рамках, чтобы не случилось ничего похуже.

– Высказался? Готов теперь меня выслушать? – Фрэнк включает режим хуже, чем у Ноа, он не просто строг, он бесчувственен, словно это не голос, а монотонная речь, окрашенная повышением тона, да и всё. Он уже не совсем тот друг, которого мы знали несколько месяцев назад. И дело не в том, что его поменяли деньги, нет, это не надменность. Это жестокость, готовность идти до самого конца, а то и дальше. Его костюм, осанка, практически полное отсутствие движений – всё намекает на то, что он вырос за то время, когда я был в больнице, Ноа пропадал на соревнованиях, Глен тоже находился где-то не там. Осознание, что он не отпускал руки и искал информацию во всех доступных источниках витает в воздухе – Фрэнк искал их, и он бы не позвал нас если бы не нашел.

Немного обидно за наш распад, но если всё действительно так, как я понимаю, у нас будет второй шанс, и ему мешает отчужденность Ноа, его высокомерие и обида. Я опускаю руку на плечо Ноа, он вздрагивает.

– Пожалуйста, давай послушаем, что он скажет, – где-то в глубине души понимаю, я единственный, кто сможет его сейчас урезонить, его колючесть совсем немного спадает, он еле кивает и складывает руки перед собой.

– Ну, давай, мерзавец, расскажи нам, ради чего ты нас здесь собрал.

Фрэнк. Хотя я не уверен, нужно ли так его называть, бросает на него угрожающий взгляд и не отвечает той же монетой, предпочитая повести незаметно плечами и начать монолог:

– У всех здесь в комнате свои секреты, поэтому давайте перестанем, а в первую очередь ты, Ноа, прекрати! Как я тебя сюда пригласил, так спокойно и выкину отсюда. Потому что сейчас последнее, что мы должны делать, это ругаться, нас сейчас должна интересовать более важная проблема, – он на несколько секунд замолкает. – Называть можете меня, как хотите.

– То есть мерзавец подойдёт? – спрашивает Ноа и впервые за всё время, Фрэнк срывается с места, перегибаясь через стол, хватает за горло Моро и с силой удерживает, сдавливая пальцы. – Понял… пора… остыть…

Фрэнк с лёгкостью убирает руку и возвращается на своё место, Моро потирает шею, на ней остались следы от пальцев, которые скорее всего выльются в синеву.

– Раз мы с этим разобрались…

Фрэнк приоткрывает дверь, забирает что-то из рук человека, когда он подходит ко столу, я замечаю папки, он быстро отдаёт нам каждому по экземпляру, оставляя один себе.

– Здесь всё, что я смог достать за это время, используя те средства, которые не могла отследить моя мать, – он приоткрывает досье, Ноа хочет что-то сказать, но предпочитает промолчать и опускает взгляд на папку. – Тут информация об Астрид, что она уже говорила, упустила, фотографии в прошлом и сейчас, её дом, информация о Питере, его доме, те разбои, преступления, которые можно ему приписать, о его правой руке – Квентине. В общем, здесь всё, но у меня такое чувство, это только верхушка. На самом деле, всё намного сложнее.

Я открываю папку, сначала быстро пролистываю, понимаю, что информация есть, но её не так уж и много.

– Все мы видели то, что Астрид жива, и я предполагаю, она направилась именно к Питеру. Не знаю, что её сподвигло на этот шаг, а, может, он вообще её выкрал, но так или иначе, она там, мой информатор видел её на территории их дома. Про Тэйта ничего сказать не могу, жив он или нет, но что-то мне подсказывает, что с помощью него Питер легко мог заманить Астрид обратно к себе в ловушку, а это значит, что нам надо снова вытащить её из всей этой каши.

Только сейчас понимаю, Глен молчит с того момента, как зашёл Фрэнк, он изучает что-то в папке, но за всей этой собранностью замечаю что-то важное.

Неожиданно Ноа смеётся, смотря на чью-то фотографию в папке. С каждой секундой его истерика становится всё сильнее и сильнее, парни смотрят на него и не знают, как реагировать, он вытирает лицо.

– Оказывается Астрид мне жизнь спасла, а я её хотел сдать!

– О чём ты говоришь? – спрашивает Глен, впиваясь в рукав Моро. Ноа как будто и не замечает этого, его взгляд мутнеет, вспоминая.

– Два года назад я был на вечеринке в честь Хэллоуина, в дорогущем клубе. Даже не помню всего вечера, я глушил всё, что попадалось на подносах, не особо разбираясь алкоголь это или наркотики. Казалось, мне всё по плечу, и ничто меня не убьёт. Но в один момент стало плохо, казалось, не могу дышать, мутило, и я плохо разбирал дорогу, но в конце концов оказался в туалете. В надежде, что я смогу проблеваться и всё пройдёт, но стоило мне войти в туалет, как ноги стали ватными, стены как будто приближались, сдавливая, я упал. Даже не почувствовал падение, казалось, что я на облаке, и я плыву куда-то, теперь-то я понимаю, единственное место, куда я мог попасть – это на небеса, если бы не она. Я не запомнил тогда её лица, она была в маске, девушка только что-то кричала мне, стараясь пробиться через пелену непонимания, потом она на некоторое время исчезла и привела его, – Ноа тыкает на фотографию, где изображен парень, когда я поднимаю взгляд на имя, написанное на странице, у меня по коже бегут мурашки «Питер Роден».

– Он что-то мне вколол, по крайней мере, я так подумал, и это состояние невесомости начало рассеиваться, духота прошла, она некоторое время смотрела на меня, видимо, размышляя над тем, можно ли меня оставлять, но парень решил за неё – потянул её за руку, она пыталась вырваться, но он что-то сказал ей, и она прекратила борьбу, уходя с ним. После этого я совсем не ощущаю вкуса ни еды, ни алкоголя, – Ноа смотрит на его фотографию, абсолютно игнорируя нас, то ли боясь осуждения за его образ жизни, то ли ещё чего-то. – Она… Астрид спасла меня, какая ирония, а я ведь до последнего не хотел ввязываться в эту историю.

– Почему ты раньше об этом не говорил? – спрашивает Глен, смотря на Ноа, который так присмирел, что не поворачивает и голову ни в чью сторону. – Ноа, ты меня слышишь?

– Слышу! А чем тут гордиться по-твоему? – он поворачивает резко голову, захлопывая папку и откидывая от себя подальше. – Я сам докатился до такого состояния, решил, что могу всё, как будто я бессмертен, если бы не они, то меня бы здесь не было, не уверен, что меня бы кто-нибудь нашёл в том женском туалете. А я даже не мог бы её запомнить, она была в костюме и маске, я видел только её глаза и выражение – она не испытала ко мне пренебрежения, она беспокоилась, только вот я после этого стал ненавидеть свою жизнь. Что, Фрэнк, на один секрет стало меньше? – спрашивает Ноа, поднимая взгляд, в котором чувствуется вызов.

– Надеюсь, ты не открыл ящик Пандоры, и мы сейчас не будем тут делиться всеми своими тайнами, у нас просто нет на это времени, – спокойно говорит Фрэнк, потирая свои виски.

– Так и скажи, что времени у тебя нет, – высказывает свою мысль Глен.

Ноа совсем не расслабляется после того, когда, казалось бы, рассказал свою тайну, он только больше вжимается в стул, сжимая колени. Его скулы сжимаются и разжимаются, пока Фрэнк и Глен перекидываются какими-то фразами.

Хочется привлечь к себе Ноа, чтобы ему было проще, но я боюсь реакции друзей, да и Моро порой неустойчив, и непонятно, как он отреагирует на события. Аккуратно кладу руку ему на плечо, он поднимает свои голубые глаза:

– Это еще не всё… Я мог спасти Тэйта, вытащить его, нужно было всего лишь выстрелить в того человека, который забрал его. Всего лишь пустить пулю, чтобы у твоих людей, Фрэнк, был шанс, но я не сделал этого. Я смотрел, как его уносят, держа пистолет перед собой, и понимал, что не могу выстрелить, вся моя бравада была напускной, – он теребит свои фенечки на руке, дожидаясь реакции.

– Моро, прекрати тут уже сопли разводить, – говорит Фрэнк, уголок его рта приподнимается всего лишь на секунду. – Это была не только твоя вина, весь тот план был неидеален, мои люди должны были защищать всех, а не ты. Поэтому хватит себя жалеть и заставлять нас испытывать чувства вины или сочувствия. Сейчас перед нами другая задача, я собираюсь спасти Астрид и вытащить Тэйта, если он жив. Я не мог игнорировать тот факт, что мы связаны и именно вместе попали в эту ситуацию.

– Ты хочешь взять нас на штурм? – спрашивает Ноа.

– Чтобы ты взял их своим очарованием и загорелой кожей? – стоит ему это сказать, и я вижу старого Фрэнка. Того, кто сидел с нами дома у Ноа и играл в правду или действие, тот, что хоть изредка, но смеялся. Возможно, всё это была игра, но я в это не верю, я знаю, что и он скучает по той жизни. Где мы были вместе по одну сторону баррикад. – Нет, я хочу держать вас в курсе, когда мы пойдём туда. Я хочу, что вы были среди тех, кто их встретит. Ни у кого из вас нет соответствующей подготовки.

– А ты у нас Рембо что ли? – высказывается Ноа, приходя в себя, но эти воспоминания все равно его мучают, хоть и облегчает то, что он поделился с нами своими тайнами, только такое чувство, стен между нами меньше не стало. Но рушить их сейчас, означает оттягивать момент воссоединения, на это никто не готов идти.

– Типа того, – и Фрэнк выкладывает план действий и то, что требуется от нас.

– Ты безумец! – вскрикивает Моро после всей информации.

– Возможно, – он смотрит на часы, его глаза округляются. – Мне пора, мои люди развезут вас, куда потребуется, держитесь на связи.

Фрэнк выскакивает за дверь прежде, чем мы успеваем попрощаться. Заходит агент, который довёз меня сюда, я уже хочу встать и уйти, Ноа хватает за запястье.

– Поехали ко мне? Или ты куда-то торопишься? – когда ожидание слегка затягивается он отводит свои глаза, чтобы я не прочитал в них разочарование, но мне и не нужно это делать, я чувствую его и так.

– Согласен, нам надо кое-что обсудить, – я поворачиваюсь в сторону Глена, он кивает и улыбается на нас, отчасти понимая то, что между нами происходит.

– А я в мотель, раз вы меня не зовёте на вип-пати, – он пожимает нам руки и спешно выходит.