Текст книги "Эффект незаконченного действия (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

А Гельм словно держал быстрорастущую армию поклонников на голодном пайке. Дима почти не светился на экране, модные журналы мечтали заполучить его на свою обложку, но он появлялся только в тех, которых лично выбирал Гельм. То в образе пай-мальчика, то своего парня, то капризного богемного артиста, то развратного Казановы. Никаких сторонних фотографов, все фотосеты были сделаны личным фотографом Гельма. Папарацци стерегли его, порой доходя до абсурда, но в прессу попадали только те кадры, которые нужны были Гельму для его целей. Он методично и планомерно создавал образ Димы из вовремя и умело пущенных сплетен, «случайно» упущенных в Интернет «личных» видео, таких же «случайных» фотографий и прочего. Гельм поддерживал интерес к Диме на точке кипения, пока они готовились к настоящему прорыву. Которым стал его второй альбом с незатейливым названием «Витражи». «Самый странный из всех, что слышал этот мир». Так охарактеризовал эту работу ведущий музыкальный журнал, и Дима не мог с ним не согласиться. Гельм нагло, наплевав на все правила, играл со стилями, направлениями, самим голосом Димы. Бикбаев-Берг пел и готику и чистейшую «попсу». Это был серьезный риск, но Гельм пошел на него сознательно. Альбом «подкрепили» серией клипов – качественных, сюжетных, как маленькие фильмы, и он тоже стал платиновым. А Дима получил прозвище «короля эпатажа» после того, как явился на вручение этого самого платинового диска в лейбл в кожаных штанах и разрисованным боди-артом телом вместо одежды. Это было красиво, действительно красиво. И слишком смело для немного консервативной Европы. Его первый настоящий тур дался ему тяжело. Грандиозное шоу, тонны декораций и мегаватты света. Собственный балет и изматывающие репетиции. Но залы были забиты, а фанатки прорывали ограждение. «Ты должен зачаровывать их ежесекундно. Каждый твой жест, каждый взгляд должны быть наполнены страстью и желанием. Ты должен обещать и одновременно держать дистанцию. Сделай это и ты станешь для них наркотиком», - Гельм учил его всему. Как можно «вынести крышу» одним только взглядом из-под ресниц или выдохом в микрофон. И Дима слушал, впитывая, как губка, пытаясь воплотить все это в жизнь. Сначала получалось плохо, так как преодолеть внутренние комплексы и запреты было тяжело, но Гельм был упрям. Он исподволь, незаметно, ломал страхи Димы, раскрывая его ему самому. И когда у него получилось… На свет родился Дмитрий Берг. Человек без возраста и национальности, принадлежащий всем и никому. Капризный, серьезный, «звездный» и одновременно простой. Он мог закатить скандал, если гример использовал косметику не той марки, и спокойно сжевать вчерашний бутерброд, если не было ничего другого. Плюющий на чужое мнение, но яростно охраняющий свое внутренне пространство. Отлично знающий свои слабые места, он игнорировал любую критику, если она только не исходила от Гельма, которого он попеременно то любил, то ненавидел. У них никогда не было дружеских отношений, для этого они оба были слишком разными и одновременно походили друг на друга, как две капли воды. Как продюсер, Вильгельм был конченной гениальной тварью, но как человека Дима его почти не знал. Все, что ему было известно о своем продюсере, было почерпнуто из интернета и касалось только того времени, когда Гельм сам пел на сцене. Но и этого хватило, чтобы понять – с вопросами о прошлом и вообще с разговорами «за жизнь» к нему лучше не лезть. И спрашивать о том, за каким хреном ему понадобилось возиться с потерянным, тощим, как щепка мальчишкой, поющим под караоке в баре, было тоже бесполезно. Парень на экране эффектно снял маску с лица, и Дима невольно улыбнулся, выключив телевизор. Вот оно. Его настоящее и его будущее. То, ради чего он работал и работает. И об этом не стоит забывать. Влад вышел спустя пару минут. Почти спокойный. Почти собранный. Ни капли спермы на коже. Ни капли пота. Одевался он неспешно, не стесняясь хозяина номера. Белье, джинсы, дорогой тонкий трикотаж футболки, спортивные туфли. Куртка. Все. Он бросил мимолетный взгляд на широкую плазму экрана и улыбнулся. Король эпатажа. Звезда мирового масштаба. И росчерком в мыслях: забыть… - Удачи, - он склонился над сидящим на диванчике мужчиной и губами коснулся обнаженного плеча. - Покори оставшиеся две трети мира. У тебя получится. - Я знаю, - Дима прикрыл глаза, а потом поднял голову, ловя губами губы Влада. – До встречи. Когда-нибудь. Влад не ответил. Просто погладил кончиками пальцев высокие скулы и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Когда-нибудь, только не в этой жизни, Дима. Не в этой жизни. ========== Часть 2 ========== 4. - Фууу… Соколовский, ну и выхлоп от тебя! Ты что, всю ночь отмечал завершение съемок? - молодая «звездочка», режиссерское «открытие» Риточка Искоростенская помахала перед собою рукой и поморщилась. - Ну, зато ты всю ночь провела в теплой уютной постельке, - безразлично пожал плечами Влад и залпом допил кофе из бумажного стаканчика «Старбакс». Судя по выражению мордочки Риточки, начало работы над озвучкой явно не задастся. - Надень на нос прищепку. Будешь читать текст, и фильм станет «ретро» фильмом. Знаешь, как параллельная озвучка в девяностых? Там реплики «в нос» читались, чтоб переводчика не опознали и студию подпольную не спалили. Риточка снова поморщилась, поправила ультракороткие шортики, топ и поближе придвинула к себе фильтр. Можно подумать, эта хрень спасет от явственного «амбре» перегара. - Влад?.. - добрая душа в студии отыскалась. Ассистент звукорежиссера всучил ему стаканчик с водой, в которой злобно шипели и плевались две таблетки обезболивающего, и упаковку мятной жевательной резинки. После того, как Соколовский залпом опустошил стаканчик и зажевал все это благолепие термоядерной жвачкой, жизнь наладилась. Она наладилась бы в любом случае. Просто пришлось сосредоточиться на работе, на том, чтобы адекватно читать, играть реплики, снова обыгрывая ситуации, уже пережитые на площадке. И это на какое-то время позволило ему не думать. Совсем ни о чем не думать. В особенности о тупой боли, со вкусом лижущей бедра при любом резком или просто неосторожном движении. Это был не сон и не бред усталого воображения. Не алкогольный угар. Со вчерашнего утра он не стал аутистом и не ушел в себя, принимая желаемое за действительную реальность. Нет, это действительно был Бикбаев. Берг, то есть. Звезда. Мечта одной трети мира. Эротическая. В первой сцене Риточке полагалось стонать так, будто ее рота солдат трахает. Риточка и стонала. Прилежно так. Развратная медсестричка. Совсем как в высокорейтинговом немецком пореве. - Нет, стоп. Рита, ты, блин, с любимым человеком в постели. Ну представь… - Эдик за стеклом зажмурился и вздохнул. - Ну ладно, если тебя господин Соколовский не возбуждает, представь… - Ладно, поняла, - махнула ручкой Риточка. И застонала. Акапелло. Хорошо так, наверное, Эдик там почти кончил. - Влад, ну отреагируй что ли?.. Покричи там… Мысленно Соколовский выругался. Грязно. Очень грязно. «Ты покричишь для меня?..» Он зарычал глухо, низко, хрипло, так, что волоски на руках встали дыбом. Рита бросила на него такой взгляд. Красноречивый, будто видела впервые в жизни и оценивала не как партнера по съемкам, а как вполне себе мужскую половозрелую особь, которую непременно нужно затащить в постель. Любопытно, а она в одну треть мира вошла или нет? ...Домой он вернулся измотанным до невозможности. Нормального рабочего дня не вышло. Вышел день, полный рефлексии и мучительных попыток собраться. Хотя бы полчаса не думать о случившемся. Какого черта он вообще натворил? Почему повелся? Как когда-то, развесил уши. Идиот. Бикбаев всегда умел говорить. И делал это мастерски. Соловей. Заслушаешься. Эффект незаконченного действия. В последний год у него сложилось полное ощущение того, что вся его жизнь - сплошной эффект. Или вернее сказать - Аффект. Попытки отца исподволь руководить его жизнью и его собственные попытки противостоять этому. Как угодно. Начиная от попадания на «Фабрику», заканчивая выбором профессии. И, собственно, трудовой деятельностью. Главным всегда был вопрос не «зачем?», а «почему?». Почему ты, Владик, к такой-то матери выжил из проекта Лешу. Почему так старательно не отпускал от себя Димку. Почему Бикбаев перевернул всю твою жизнь там? Почему ты закатил безобразный скандал Косте. Почему Костя ни черта тебе не объяснил. Почему у тебя не вышло уйти из проекта. И, наконец, КАК тебе удалось просто поступить в театральный. Прийти, поулыбаться и поступить. Маленькая тварь с солнечной улыбкой, искренне поверившая? Во что? - Я не знаю, что во мне не так. Я не знаю, - разводил он руками, глядя на собственное отражение. Он обрезал волосы в день выпускного в школе. Первая роль в этюде, которую он сыграл, была почти женской. Травести-дива. Он лихо отплясывал на каблуках и улыбался как самая настоящая блядь. После этюда он по-быстрому перепихнулся с партнером по кабаре. Первая роль в кино… нет, в клипе. В видео Костиной группы. «Виагровские» задорные девчата сексуально извивались вокруг него. Потом был сериал. Потом начались полнометражные ленты. Вторые планы. До главных он добрался только теперь. Он ловил кайф. Кайф пытался поймать его. Режиссерами, актрисами, растущей популярностью. Так какого черта ему думается о том, что он жалеет. По-настоящему жалеет о том, что НЕ произошло несколько лет назад? *** Когда ему предложили вести премию МУЗ-ТВ как актеру, который круче всех в текущем году попал на ТВ, засветился в самом рейтинговом видео на песню, которая чаще всех звучала на радиоволнах, он сначала был огорошен, но согласился быстро. Это было полезно как для имиджа, так и для дальнейшего роста популярности. Где одна премия, там и другая. Так, глядишь, до шоу дело дойдет. Приблизительный набросок сценария, списки номинантов и участников ему выдали за три месяца до собственно, даты. Эскизы костюмов (аж четырех!) примерно тогда же. Как выяснилось, и это порядком его позабавило, номинировался на лучший клип и «Фиолетовые бабочки», и Влад не сумел сдержаться и попросил внести некоторые коррективы в кусочек сценария. Шутка получилась на редкость тонкой. Ну, еще бы, на сцене будет, по меньшей мере, двое из причастных к клипу людей. Главгерой, он же ведущий шоу - Влад Соколовский и режиссер - Сергей Солодкий. Сюрприз, однако, был куда круче. Вручать премию должен был никто иной, как Дмитрий Берг, исполнитель песни. В общем, полное «три в одном». «До встречи. Когда-нибудь...» Димочка как в воду глядел. «Когда-нибудь» случилось довольно скоро. Почти четыре месяца от него ни слуху, ни духу. Популярность растет, сплетен море, фильм номинирован на премию Каннского, как лучший иностранный, клип крутят на всех музыкальных каналах, песня седьмую неделю держится на первом месте в чартах. Это безумие. Это просто безумие. 5. Рейс Токио-Москва, 10 часов в воздухе, и он был готов целовать землю, на которую ступил. Нелюбовь к полетам Гельм полностью с ним разделял, может, именно поэтому откупил весь бизнес-класс, чтобы провести это время с наибольшим комфортом. Первые пять часов Дима честно продрых. Вымотанный не совсем запланированным и скоротечным туром по Японии, из-за которого пришлось отложить все дела в России, записью дуэтной песни с одной из старейших рок-групп и прочими мелочами вроде выступления на открытии всемирной выставки высоких технологий, он вытянулся на двух креслах в бизнес-классе и уснул сразу, как только самолет оторвался от земли. Правда, оставшуюся половину полета он бодрствовал и доставал Гельма так, что тот, в конце концов, начал стебать в ответ, и Дима, опыт которого в этом деле еще немного не дотягивал, примолк. Правда, ненадолго. Но в этот раз разговор был серьезным: они обсуждали планы, концепцию нового клипа и вообще провели время с пользой. Самолет был отличным, персонал – вышколенным, но отсутствие твердой опоры под ногами все равно нервировало. И поэтому, ступив на землю, Дима почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Опять-таки недолго. - Я должен вручать премию? А почему меня нет в числе номинантов? – На самом деле премия «МУЗ-ТВ» была далеко не пределом его мечтаний, но иметь в своей копилке еще одну какую-нибудь хрень было бы неплохо. - Ты – чужак для них, хоть и русский, - отрезал Гельм, глядя в окно машины, которая везла их в отель. – Тебя никто не пустит в номинацию. К тому же, у тебя почти полноценное выступление. Пять песен, на которые нам еще предстоит ставить номера. Кстати, «Бабочки» номинированы, как лучший клип. Дима только хмыкнул. - И чем мы удивим на этот раз? Трансляция он-лайн. Значит, смотреть будут фанаты по всему миру. - Мне нравится твой настрой, - Гельм покосился на него весьма одобрительно. - Судя по всему, идеи у тебя уже есть. - Хочу услышать твои. Дима только вздохнул. Гельм не был стандартным продюсером и иногда Бикбаев не знал, радоваться этому или печалиться. Он не считал Диму своей собственностью, спрашивал его мнения по ключевым вопросам, они вместе работали над новыми песнями, и Гельм вполне серьезно рассматривал любые его идеи. Совсем как сейчас. - Мне хотелось бы нечто особенно на «Бабочек». Объемное и… - он затаил дыхание и покосился на Гельма, следя за его реакцией, - проекционное шоу? - Хмм… - продюсер в две затяжки прикончил сигарету и поднял окно. – Мне нравится твоя идея. Над ней стоит подумать. Но времени не так много, а объем работы очень большой. - Тогда, может, стоит съездить и посмотреть все на месте? - И прямо сейчас, - Гельм кивнул и постучал водителя по плечу, по-фински отдавая новое распоряжение. 6. Верочка Брежнева смотрелась рядом… как престарелая прима рядом с юным любовником. Любопытно, кто принял решение поручить ей вести церемонию? Влад приклеил дежурную улыбку, которая смотрелась не в пример естественнее, чем сверкающий оскал экс-таблетки. Она получила в прошлом году «Лучшую певицу». Ну да. Я знаю пароль. Я вижу ананас… Бабло всегда побеждает зло. Вера несла какую-то совсем уж феерично несмешную чушь, кокетливо постреливала глазами, то и дело жалась к нему и ненатурально смеялась. - Рукалицо… - пробормотал Влад, когда режиссер в очередной раз замахал руками. - Что-что, прости? - Вера округлила глаза. - Ничего, так, мысли вслух, - вздохнул Влад. Режиссер отвел Веру в сторону и принялся что-то объяснять. Девушка усиленно кивала, отчего её крашеная шевелюра колыхалась, как львиная грива. Помреж протянул ему стаканчик кофе. - Ужас. И Влад не смог не согласиться: - Это обязательно было, именно ее приглашать? - Ну, на этом настояло руководство, - развел руками парень. - Я бы согласился вести шоу даже с Веркой Сердючкой. Лишь бы только не с ней. Данилко хоть по-настоящему смешной, - Соколовский тоскливо оглядел сцену. Декорации только-только начали монтировать, конечный результат станет ясен только через месяц, когда оттестируют всю аппаратуру, проверят, хорошо ли работают механизмы и опробуют светотехнику. - Мы предлагали добавить немного эпатажа. - Берга пригласили, я знаю, - кивнул Влад. - Прикольно получится. Я был главгероем в клипе Солодкого, Берг пел «Бабочек». Тонкий английский юмор. Помощник режиссера рассмеялся. Свой человек. Все понимает, не то, что некоторые. - Слушай, а давайте Берг шоу вести будет? Порвете к такой-то бабушке рейтинги, - предложил Соколовский. - А я так, в сторонке постою. Он почти не вспоминал о Димке. Почти. Правда, с того дня что-то неуловимо изменилось. Он как по волшебству стал натыкаться на диски Берга, на его клипы, на фрагменты концертов, на восторженных поклонников, в конце концов. Дмитрий Бикбаев-Берг будто решил взять реванш за все годы, которые его в жизни Влада Соколовского не было. И взялся с воодушевлением и очень обстоятельно. Именно так, как делал это только он. Димка. Вернее Дмитрий. Димка остался в прошлом, которому возврата нет. - Зал достаточно большой, может получиться, - Дима окидывал взглядом пространство, чувствуя себя почти счастливым. И ведь действительно все может получиться. «Бабочки» ему неожиданно понравились, и теперь хотелось чего-то большего, какой-то… визуализации. А с учетом того, сколько зрителей собирает эта премия… Это стоило любых усилий. К тому же он-лайн трансляцию действительно будут смотреть и в других странах. Рассчитывая именно на это, канал предложил ему участие, так что теперь они с Гельмом могут немного покапризничать. Переговоры с организаторами прошли быстро и легко, но теперь стоило убедиться, что все задуманное ими технически возможно. - Получится, - один из технических директоров – то ли Коля, то ли Костя - уверенно кивнул. – Правда, до вас никто не пытался это сделать. - Мое кредо – «сделай невозможное», - Дима лукаво улыбнулся и тут же отвернулся, привлеченный шумом на сцене. – Уже начались репетиции? - «Черновые» прогоны. Но работы еще слишком много. - Нам нужно составить график и обсудить технические вопросы, - Гельм кивнул куда-то в сторону, а потом коснулся плеча Димы. – Погуляешь пока?