сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)
Дима пару мгновений ошарашено смотрел на конфету в своей руке, а потом звонко расхохотался и, сняв хрустящий целлофан, принялся уплетать лакомство с почти детским восторгом. Губы мгновенно стали липкими, сладкими, но Диме было все равно: он облизывал, посасывал и надкусывал карамель и, кажется, на это время вообще выпал из реального времени.
— Ты — это что-то, — посмеиваясь, комментировал его действия Влад. Время от времени он зависал, глядя на него на светофорах, и потому — было безмерно счастлив, когда наконец припарковался на своем обычном месте на стоянке возле дома. — Все, прибыли.
Он выбрался из машины и сунулся назад. Доставать пакеты было ничуть не легче, чем запихивать их в салон.
Дима вышел из машины, выбросил палочку и целлофан в ближайшую урну и, взяв свой пакет, потянул один из тех, которые Соколовский на себя нагрузить еще не успел.
— Владик, ты, конечно, до сих пор растущий организм, но ты не переборщил? — почти ехидно поинтересовался Дима, захлопывая дверцу. — Ну и как ты теперь будешь дверь открывать, чудо? И машину нужно на сигнализацию поставить.
Влад невозмутимо поставил один из пакетов на асфальт и, чирикнув брелком, достал из кармана джинсов связку ключей. Подхватив ношу, легкой трусцой добрался до подъезда. Магнитный замок загудел и открылся, пропуская их внутрь.
— Вуаля, друг мой, все элементарно и просто.
— Позер, — фыркнул Дима и неторопливо прошел следом. Вызвал лифт, пропустил Влада в кабинку и сам встал у стены, чувствуя себя почему-то неловко. Только сейчас до него дошло, что его пребывание в квартире Соколовского влетит хозяину в копеечку. Судя по тому, сколько и чего он накупил. И ведь обидится смертельно, если предложишь деньги. Черт… Придурок. Надо было самому об этом позаботиться.
— У тебя научился, — отпарировал Влад, с пыхтением выбираясь из кабинки на родном седьмом этаже. Дверь он открыл быстро, так же быстро пропустил Димку вперед. Дом внушал покой и уверенность. Ничто так не успокаивало, как ощущение знакомого тепла. Его дом. Его крепость. — Милости прошу.
— Ну да, ты всегда быстро учился, я помню, — Дима вошел следом, захлопнул дверь и опустил пакет на тумбочку. Окинул быстрым взглядом прихожую, словно видел ее в первый раз, и опустил глаза на носки собственных кроссовок. Странно… Почему сейчас, именно сейчас он чувствует себя здесь так сковано? Или это просто от того, что мозги наконец включились, и теперь он понятия не имел, зачем вообще сюда пришел. В смысле, что он собирается тут делать? «Быть с Владом» — не ответ. К сожалению. Рассудок голосом Гельма требовал отчета о действиях, которого у него не было, и Дима поспешил заткнуть глас разума. — Кто-то обещал мне завтрак. Хотя, скорее, уже обед.
— Обед, угу, — Влад оперативно перетащил пакеты на кухню и принялся их препарировать. Что-то в холодильник, что-то в ванную, что-то прямо на стол. Клацнул кнопкой чайника, пошуршал пакетиками. В заварочный чайник накидал разных листочков и щедро насыпал заварки. — Сейчас заварю чай и приготовлю. Чего бы тебе хотелось?
— То, что не займет много времени. Я верю, что у тебя все вкусно, — Дима прошел в спальню, держа свой пакет, и опустился на край дивана, растерянно оглядываясь. Покусал губы, косясь на шкаф, а потом сменил свои джинсы на домашние, забив на майку, и почти стыдливо упрятал пакет с вещами подальше с глаз между шкафом и небольшим креслом. Чувствуя себя донельзя странно, взъерошил волосы и прошлепал на кухню. Естественно, босиком. Тапок он с собой не взял, а в квартире Соколовского они, похоже, в принципе не водились.
За это время Влад успел порезать овощи — огромные разноцветные помидоры, огурцы и болгарский перец, залить это счастье маслом, судя по бутылке на столе — оливковым, и теперь с воодушевлением посыпал получившийся салат травами и молотой паприкой. На столе «отдыхали» четыре крупных коричневых яйца и тонкие полосы бекона.
— Омлет, черный хлеб и салат. Устроит?
— Влад, не надо выдумывать ради меня что-то, — Дима устроился с ногами на диванчике, съежившись в уголке. — Пожалуйста. Меня все устроит. Только бы это приготовил ты.
Соколовский обернулся, недоуменно глядя на него.
— Дим, я не питаюсь пельменями магазинными. Вообще-то это мой обычный завтрак. Я так привык.
Пышная пена взбитых яиц с молоком и приправами, скворча, улеглась на сковороде с разжаренными полосками бекона. Влад накрыл сковороду крышкой, сделал огонь потише и присел рядом с Димкой.
— Что ты как неродной, право слово!
— Не знаю, — выдохнул тот на грани слышимости. — Я… Мне впервые за очень долгое время действительно никуда не нужно. И я просто теперь не знаю, куда себя деть и чем заняться.
— Хм-мм-… — Влад нахмурился, сверкая глазами из-под ресниц. — Отдыхать. Валяться на диване в пледе, читать книжку, смотреть фильмы. Забыл, как это делается?
— У меня внутри комок ежей иголки распустил от твоих слов, — хмыкнул Дима. — Сознание утверждает, что это абсолютно бесполезные занятия.
— Угу, ты у нас бессмертный пони, это от работы дохнут кони. А ты нет, копыта не отбросишь, — Соколовский метнулся к плите, ловко перевернул лопаточкой омлет на сковороде и, притрусив тертым сыром, накрыл крышкой и выключил конфорку. — Дима, смирись, неделю ты будешь отлеживаться, раз уж с морем не вышло.
— А потом сяду на жесткую диету, ага, — Дима хмыкнул и потянулся к сигаретам. — Книжку я с собой не захватил.
— Сигареты и кофе, знаю, наслышан уже, — фыркнул Влад. Достал тарелки, располовинил благоухающий омлет. Разлил по чашкам чай. — Приятного аппетита. — Последним штрихом была свежая зелень, которой Влад присыпал блюдо. — А книжку я тебе выдам. У меня электронная есть. Места, как видишь, мало, так что я все любимые вещи туда загнал и радуюсь жизни.
Ехидное «почитать я и в номере мог» Дима фактически забил в глотку вместе в кусочком омлета. Проглотил и запил чаем.
— А ты чем заниматься будешь?
— Спать с тобой, — кристально-чистый взгляд в ответ.
Дима спрятал улыбку за кружкой:
— В то время как я буду читать книжку?
— Думаю, тебе все-таки придется отвлечься, я бываю чрезвычайно настойчив, — широкая улыбка. Мальчик-зайчик на охоте.
— О, да, этого у тебя не отнять, — фыркнул Дима, с облегчением чувствуя, как напряжение понемногу отпускает. — Соколовский, тебе тоже вроде не шестнадцать лет.
— Гормонам все возрасты покорны. Да, — тот с аппетитом принялся уплетать обед. — Понимаешь Дима… тебе от меня ничего не нужно. Мне от тебя тоже. И все-таки меня тянет к тебе.
Бикбаев опустил глаза в свою тарелку. Нет, все верно, им друг от друга ничего не нужно. Они, по сути, никто друг другу, только что же так сердце жжет?
— Химия, — как можно безразличнее пожал он плечами. — Феромоны или еще что-нибудь.
— Любовь тоже химия, — омлет в тарелке внезапно закончился, как и салат. Влад задумчиво намазал на хлеб тонкий слой масла. — Если бы только феромоны — во второй раз ты на меня не посмотрел бы. Переспали и разбежались.
— Тогда что это? — невозмутимо поинтересовался Дима, аккуратно отрезая еще один кусочек омлета.
— Притяжение, Димка, — Влад со вздохом отложил в сторону бутерброд. — Мне даже сейчас тебя коснуться хочется. И поцеловать. Хочется валяться с тобой на диване, чувствовать тебя рядом.
Дима закусил губу, откладывая в сторону столовые приборы. Этого разговора не избежать.
— Это одиночество, Влад. И тот факт, что нам действительно ничего друг от друга не нужно. А значит, мы можем не притворяться друг перед другом. Мы оба с тобой параноики. А сейчас… Не слишком романтично, конечно, но правда.
— Ты хочешь убедить в этом меня?.. — Соколовский разрезал кусочек хлеба с маслом на квадратики и принялся есть их по одному, задумчиво рассматривая такое знакомое и незнакомое Димкино лицо. — Может, объяснишь мне тогда, почему в тот вечер, когда за тобой приехал Гельм, мне не хотелось тебя отпускать, а потом, когда вы уехали, меня душила, как старая толстая жаба, ревность? Я ревновал тебя к нему.
Дима ощутимо вздрогнул и выматерился про себя.
— Надеюсь, ты влюбляться не собираешься, Владик. Проще сразу застрелиться.
— Надеюсь, ты тоже, Димка, — тот помолчал и, отставив опустевшую тарелку в сторону, принялся за чай. — Ты ешь, калорий за сегодня сжег много, восстановить надо.
— Я уже и так все съел, — почти демонстративно возмутился Димка и обхватил кружку ладонями. Что угодно, только бы не ступать снова на эту скользкую почву. — У тебя есть Интернет?
— Ноут в спальне на столике. Без пароля, включай и развлекайся, — кивнул Соколовский, собирая со стола посуду.
Дима кивнул, но с места не сдвинулся.
— Это все привычка. После каждого выступления смотреть запись и разбирать все по полочкам. Удачные и неудачные моменты. К тому же мы раньше никогда не использовали проекцию.
— Тогда не смотри без меня! — Влад заметался по кухне, наводя порядок. — Я твое выступление не видел совсем. Так что ищи, но без меня не смотри, ладно?
Дима тихо рассмеялся и вышел из комнаты, прихватив с собой чашку с чаем. Без труда нашел ноутбук, подождал, пока тот включится-загрузится, и запустил свою страницу на Ю-тубе. Со вчерашнего вечера прошло уже достаточно времени, админ уже должен был выложить видео. Так и есть. Все его песни и «Бабочки» — последние. Количество просмотров меньше, чем за сутки перевалило за миллион. И комментарии вроде нормальные. Задумка удалась?
Влад примчался буквально парой минут позже. Он успел сполоснуть посуду, налить себе еще чаю и теперь удобно устраивался на диване, заглядывая Димке через плечо на экран ноутбука.
— Ничего себе… кажется мне, что в следующем году премия твоя, даже к гадалке ходить не надо.
— Она мне не нужна, — Дима запустил плеер и откинулся на спинку стула. — Прошло то время, когда я мечтал об этом, — экран пару мгновений ничего не показывал, а потом на нем появились светящиеся точки. Так вот как это смотрелось со стороны. Ну… неплохо. Хотя проигрыш нужно было удлинить и запустить с самого начала нарастающим звуком. Ладно, в следующий раз будут знать. Неудачный грим. В этом свете лицо кажется почти маской. И камера слишком близко. Наверное, в живую все же это смотрелось лучше.
— МТV? Грэмми? — Соколовский буквально прикипел к экрану, жадно рассматривая каждую деталь, каждый переход, все. — Номинанты, наверное, передохли от зависти. Это просто выше всяких похвал.
— Я уникален. Как всегда, — это можно было бы принять за хвастовство, если бы не усталая самоирония в голосе. — В этом плане мы с Гельмом идеально совпали. Мы оба любим удивлять и выдумывать что-то новое. — «Бабочки» закончились, и Дима запустил «Лунный свет», на этот раз глядя на экран более внимательно. Динамичная, забойная песня исполнялась в сопровождении балета. Да и сам он тоже что-то там показывал на сцене. Не идеально. Черт… Еще репетировать и репетировать. У него хватает гибкости и пластики, но резкость и четкость движений явно не его конек.
— Лажаешь, милый, — Влад отхлебнул чай из чашки, перегнувшись, остановил видео и ткнул пальцем в экран. — Вот в этом моменте. Не так. Ты выбрал неправильный угол и потому не гнешься так, как надо. И дыхание здесь сбиваешь. Диафрагма сдавливает легкие.
— Угол не я выбирал, — задумчиво отозвался Дима и снова запустил видео. — У меня нет танцевального таланта. К сожалению. Все это… всего лишь дрессировка. Поэтому у меня так мало подобных номеров. — Странно, почему критика Влада не вызвала в нем привычного отторжения?
— Ну… твой хореограф с тобой не спал, так что и не знает, как ты будешь стонать и дышать под ТАКИМ углом, — Влад обнял его за талию и положил голову ему на плечо. — Если немного вперед плечи и наклониться немного сильнее, волна по телу пойдет проще, и бедра твои так болтаться не будут. А звук будет чище.
— Откуда ты знаешь? — Дима откинулся на него, весело и зло усмехаясь. — Что он со мной не спал. Но за совет спасибо.
— В противном случае он бы знал все возможности твоего тела, — Влад прихватил зубами мочку его уха.
— А если это я знаю все возможности его тела? — Дима повернулся, глядя в его глаза, ловя мельчайшие искорки эмоций.
— Значит, он недостаточно для тебя хорош, — ирония, легкая, необидная. — Ты был сверху, а я уже знал, как не стоит ставить ТЕБЯ.
— Может, ты станешь моим хореографом? — Димка легко коснулся его скулы губами.
— Обещаю подумать, — Влад перехватил его губы своими, чуть сильнее прижимая к себе.
— И ответ дашь лет этак через пять? — Бикбаев улыбнулся, потерся носом о его нос. И все-таки… Любовники.
— Думаю, значительно быстрее, — выдохнул в его губы Влад. — Через пять лет ты ТАК гнуться больше не будешь, и придется придумывать что-то совершенно другое.
— Мне обидеться? Или в тридцать уже не танцуют? — Димка развернулся в его руках, поворачиваясь к нему всем телом.
— По-другому танцуют, Дима, немного по-другому. То, что танцует мальчишка в шестнадцать — со скрипом пойдет у того, кому двадцать четыре и совершенно не к лицу тому, кому стукнул тридцатник. Танец, номер, это не бессмысленное дерганье. Это то, что ты передаешь голосом, только языком тела. Это как подростковая мастурбация и осмысленный секс со вкусом, — Влад опрокинулся на диван, увлекая за собой Димку.
— И как тот, кому еще не стукнул тридцатник, сможет понять, что нужно, м? — Дима сначала дернулся отстраниться, а потом передумал и просто устроился на Владе, надеясь, что тот сам его скинет, если станет тяжело.
— Ты бросаешь вызов моему профессионализму? — выгнул бровь Соколовский. Это выглядело даже комично. — Сам расскажешь, когда будет надо.
Дима выдохнул и скатился с него, молча устраиваясь рядом. Плеер доиграл песню, замолк, и в комнате повисла тишина. Уютная, но все равно какая-то колючая. Он никогда ничего не мог сказать хореографу. И Владу вряд ли сможет. Это… не его тема.
— А ты на себя посмотреть не хочешь?
— Зеркало мне на что? Захочу увидеть — посмотрю. Я не люблю смотреть записи. Мне всегда кажется, что я клоунаду устраиваю. Да и Веру снова видеть не хочу. Она так ко мне липнет.
— К тебе всегда липли женщины старше тебя, — фыркнул Дима и, повернувшись на бок, свернулся клубочком. — Карма у тебя такая, Соколовский.
— Ой, Димкааа, — проскрипел Влад голосом Бабы-Яги из бессмертных сказок Роу. — Нет шоб доброе чего сказать… Очищать мою карму надобно!
— Я тебе твой нимб только еще больше замараю, — пошутил Бикбаев в ответ и придвинулся ближе, утыкаясь носом в его плечо.
— У меня к тебе непристойное предложение, Дим, — шепнул Влад. — Давай я сейчас задерну шторы, перестелю постель и мы будем валяться, пока не надоест? Все равно планов у нас — только отдыхать…
Бикбаев вздохнул и скатился с дивана, снова возвращаясь к ноутбуку. Следующая песня была без его участия в танцах, и он запустил плеер. Ну… сойдет. Хотя с костюмом таки надо что-то делать. Не его стиль от слова совсем.
Влад разлеживаться не стал. Поменял на подушках наволочки, разложил свой диван, застелил его простыней, больше похожей цветом и рисунком на зеленую траву со стандартной заставки «Винды». Бросил сверху свое необъятное одеяло и плотно задернул на окне шторы. Комнату тут же обнял уютный полумрак.
— Вот… теперь другое дело.
— Валяться в постели в двенадцать дня — это лень или моветон, Владик? — Дима долистал страницу с комментариями и открыл новый плеер.
— Это отпуск, Дима, — Влад подгреб к себе подушку и, вытянувшись поперек дивана, устроился так, чтобы было удобно смотреть на экран.
— И кто проводит его, — короткий взгляд назад на Влада, — к верху задницей?
— Ну, тебе же моя задница нравится? Не вижу проблемы в том, чтобы проводить его именно так, — невозмутимо ответил тот.
— Я бы не был настолько уверен в этом, — Дима фыркнул и закрыл браузер. Посидел немного молча, бездумно глядя в монитор, а потом встал, потянулся и устроился рядом с Владом.
Соколовский обнял его и замер, тихо-тихо посапывая ему на ухо.
— Ты правда с ним спал?
— С кем? — Дима сначала не понял, а потом до него дошло. — А-а-а… с хореографом… Нет, Влад. Хотя не скажу, что он не пытался. Но Гельм избавил меня от необходимости посылать его на хер самолично.
— Если он так продолжит — он может тебя покалечить. Связки ног, дыхание, сердце. Не нарочно, он реально не увидит этого, но… Только не говори своему Гельму, что это я сказал. Ладно?
— Почему? — Диме было по-настоящему интересно.
— Просто не говори. — Ну вот как объяснить совершенно иррацональное нежелание пересекаться с этим человеком?
— И за что ты его так не любишь? — вопрос Димы был риторическим, и ответа он не ждал. — Спасибо. Мы подумаем над этим.
— Расскажи мне о себе, — неожиданно попросил Влад, устроив голову у него на плече.
Дима закусил губу и выдохнул почти с сожалением.
— Я… пока не готов, Влад. Попроси меня об этом через неделю, — и нежный, безумно чувственный поцелуй в качестве извинения.
