сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)
Через неделю Димка уедет. И все снова закончится. И тогда Влад сам не захочет ничего знать. Чтобы потом хотя бы спокойно спать по ночам, а не выть в подушку, как это было в Звездном доме. Их жизни разнесены во времени и пространстве. У них разный ритм и разная суть. И даже сейчас в одной комнате на одной постели их держит вместе притяжение — он сам назвал притяжением это. Но что это для Димки? Просто недолгая возможность вспомнить себя таким, каким он был когда-то?
Чего уж теперь становиться в позу поруганной невинности? Переспали — разбежались. Неделя хорошего секса лучше, чем неделя рефлексии и попыток решить, что же это было.
Это просто неделя хорошего… нет, черт побери, очень хорошего секса. А потом… где-то… где-то сбудется все это. Только с нами — никогда…
Влад с головой окунулся в этот поцелуй, запрещая себе думать. Не думай, Сокол. Забудь. Ничего не было, нет и не будет.
А Димка все целовал и целовал его, не в силах ни оторваться, ни отодвинуться. Ласкал губы, обнимал все сильнее за плечи. И плевать было на мир за окном. На это «дальше», которое висело над ними дамокловым мечом. Лучше жалеть о том, что сделал. Чем сходить с ума от того, что прохлопал свой шанс, единственный шанс отдохнуть… душой. Не любовь, но уже не просто секс. Непонятная близость, от которой ноет сердце.
Димка… Влад гладил ладонями его грудь и живот. Тихий стон губы в губы.
Не хватает воздуха. Но и отстраняться желания нет. С одинаковой силой хочется отдаваться и брать. Одинаково жадно принимать страсть и нежность и отдавать взамен собственное тепло.
— Хочешь еще? — Дима отпустил его губы, улыбаясь одними глазами.
— Хочу, — едва слышно ответил Влад. — Ты тяжелая наркота, Бикбаев. К тебе с первого раза привыкаешь, а бросить…
Бикбаев тихо фыркнул, и горячее дыхание коснулось щек Влада.
— Не хочу, чтобы ты стал наркоманом. Как ты хочешь?
— Тебя сверху, — глядя в глаза, точно утверждая: поздно, Дима. Уже поздно.
— Извини, смазку я не взял, — улыбка Димы угасла. — Я не хочу, чтобы тебе было больно. В прошлый раз… Я был не слишком-то осторожен.
— Я чувствовал тебя, и это было хорошо. — Влад нехотя сполз с постели и прошлепал в ванную. — Для начала я хочу тебя сверху. Потом я хочу тебя снизу. А потом я просто хочу тебя в постели. Что бы ты делал без предусмотрительного Владика?.. — он вернулся в комнату и бросил на зеленое поле небольшой тюбик.
— Не слабые у тебя желания, Соколовский, — пока Влад ходил за смазкой, Дима успел снять свои джинсы и теперь просто валялся на диване на животе, подперев голову рукой и смотрел на него. Расслабленный, спокойный, улыбающийся. — Хотя если жить в таком режиме, к концу недели нас друг от друга тошнить будет.
— По мне — так лучше пусть тошнит, чем я всякий раз, когда буду видеть тебя в телевизоре — буду испытывать острый такой неперебиваемый стояк, — пожал плечами Влад и растянулся рядом.
— Ты внезапно начал смотреть музыкальные каналы? — Дима вскинул бровь и принялся играть с тюбиком, словно и не собирался еще пару минут назад заниматься любовью.
— И всякий раз, когда я включаю какой-нибудь канал, обычно натыкаюсь там на тебя, — хмыкнул Соколовский, прикрыв глаза. — Очень… странная тенденция.
— Я бы сказал, что кто-то издевается, — Дима отложил в сторону тюбик, чуть придвинулся и коснулся кончиком пальца до родинки на скуле Влада. Легко погладил плечо, спустился ниже, обвел крохотный бугорок под тканью майки на груди, а потом подтянулся и накрыл его губами, скользя по стремительно затвердевшей вершинке языком. Белоснежный хлопок мгновенно намок, Дима аккуратно прихватил его зубами и отпустил, кинув на Влада быстрый взгляд.
Влад судорожно выдохнул и открыл глаза, тут же столкнувшись с Димкиным взглядом. Облизнул в момент пересохшие губы.
— И кто же это?
— Жизнь? — с легкой, необидной усмешкой ответил Дима и принялся за второй сосок. Медленно, неторопливо, как пару часов назад лакомился карамелькой.
По телу легкая дрожь. Помимо воли выгибается, стараясь продлить соприкосновение, хоть на миг дольше. На вздох. На короткий всхлип, что срывается с зацелованных губ.
— И в этот раз я с ней соглашусь…
— Мазохист, — выдохнул Дима, запуская руку под его майку. Царапнул дрогнувший животик, погладил растревоженный на груди бугорок и отстранился. — Раздевайся.
— Не больший, чем ты, — вернул ему комплимент Соколовский. Он быстро вытряхнулся из майки, из обрезанных домашних джинсов и опустился на постель.
— Зануда, — ответный выдох Димы был почти нежным. Он лизнул приоткрытые губы Влада, а потом просто провел языком влажную дорожку вниз. Легко прихватил зубами кожу на животе, мягко развел руками в стороны бедра Влада, накрыв ладонью уже напряженную плоть, пока еще скрытую под бельем. Чуть сжал пальцы и отпустил. Подтянулся и накрыл собой Соколовского, втерся меж его ног. Чуть качнулся, создавая трение, и улыбнулся, услышав сорвавшийся с его губ судорожный выдох.
Влад подался ему на встречу, ногами сжимая бедра.
Хорошо… чуть сильнее — и под зажмуренными веками сверкает россыпь искорок. Почему таких ощущений он ни с кем не испытывал? Почему только с Димкой? Почему только вкус его кожи взвинчивает возбуждение до небес? Сколько многоточий он сам оставит на теле Димки? Хоть сколько. Только бы помнил.
— Тш-ш-ш… Не торопись, — легкий выдох Димы в горячие губы. И вжаться сильнее. Резче. Закусить рвущееся с языка «хочу тебя»…
…В этот раз все было по-другому. Глаза в глаза, губы в губы. Неторопливо, сильно, жадно. До самого конца, до дрожи, до закушенных губ и сдавленных стонов. Вскриков и всхлипов. То изматывающе медленно, то бешено-сильно. И еще, и еще… Пока терпеть уже больше не было сил. Пока не упали на влажную кожу живота Влада белесые капли…
Темной патокой растекается по комнате нега. Та самая, что делает сумерки нежными, а людей — мягче. Та самая, что заставляет говорить друг другу глупые нежности и милые глупости.
Влад кончиками пальцев очертил алую кайму вокруг губ Димы и улыбнулся.
— Прости, я немного перестарался.
— Мне нравится, — отразил его улыбку тот, не открывая глаз. Лежать, просто лежать рядом было… хорошо. — И, знаешь, я, кажется, готов к тому, чтобы провести эту неделю вот так, валяясь на твоем диване.
— Совесть больше не терзает? — тихо рассмеялся Соколовский. Широкие брови, аккуратный нос, высокие скулы, острые иголочки ресниц. Ему нравилось невесомо касаться лица Димы.
— Это была не совесть, — тот поморщился, а потом еле слышно чихнул. — Прости. Я подремлю немного, ладно? Заодно выполню третий пункт из твоих желаний.
— Дремли, — Влад приподнялся на месте и набросил на него одеяло. Обнял, устраиваясь рядом поудобнее, но вот себе дремать запретил. Нужно приготовить что-нибудь на обед. Или на ужин уж скорее по времени. Но это немножко дальше, а сейчас можно позволить себе просто полежать рядом, вслушиваясь в тихое спокойное дыхание.
========== Часть 6 ==========
13.
Влад задумчиво смотрел в окно. Стремительно светало. Еще немного и небо над крышами окрасится в нежно-розовый цвет. И наступит утро. Утро седьмого дня. Пафосно и громко. А на самом деле до истерики больно. Утро седьмого дня.
В комнате тишина. Димка еще спит. Вытянулся на своей половине дивана, обнял подушку и спит. Улыбается во сне. Красивый. Желанный.
Они неделю из постели не выбирались. Бесились, смеялись, дрались подушками, целовались как сумасшедшие. Вместе смотрели фильмы. Вместе читали. Вслух. По ролям. Влад даже успел разучить роль. Это было восхитительно — слушать Димкины комментарии и замечания. И вместе приходить к какому-то мнению.
И был секс. Жаркий и вдумчивый. Спонтанный и долгий. В постели и в его маленьком душе, на кухне — всюду, где их настигало желание.
Секс… нет, не секс. Они занимались любовью. Когда они стали любовниками? Когда успели? Любовники — не на раз, не на ночь. Любовники — те, кто задевает какие-то струны в душе, и заставляют тихо петь. От радости или от боли.
Влад с силой потер лицо. Нельзя… нельзя было этого допускать. Ну, а теперь уже поздно. И все-таки говорить об этом Димке не стоит. Незачем отравлять еще и его. И надежды напрасные давать тоже — не получится. Как бы сильно Влад этого не хотел.
В разных ситуациях Дима относился ко времени по-разному. Но сегодня он его ненавидел. Реальность ломилась в квартирку Влада, и сердце словно сводило судорогой.
Гельм звонил вчера. В первый раз за эту неделю, которая прошла слишком быстро. Усталый голос, но не пустой, как боялся Дима. Поинтересовался, как дела, пофыркал в своей излюбленной манере на Димкино ехидство, а потом отключился, сообщив, что его ждет билет на самолет. И рейс — завтра ранним утром. Дима чуть не разбил телефон об стену, так вдруг стало… больно.
Последний день. Сегодня — последний день. Смешно звучит. Наверное.
Дима вывернулся из-под одеяла, натянул джинсы и босиком дошлепал до кухни, упираясь взглядом в широкую спину Соколовского. Мыслей — никаких. Только эмоции. И хочется подойти и обнять, но… Нужно отвыкать. Просто. Отвыкать. Там, в той жизни, в его настоящей жизни Влада не будет.
— Ты рано встал. Не спится?
— Есть такое, — Влад обернулся и, подойдя к нему, обнял. Губами прижался к взъерошенной макушке… — Я… скучать буду. Так не хочется отпускать тебя.
— Мне все больше кажется, что это было ошибкой, Влад, — Дима прикрыл глаза, наслаждаясь идущим от него теплом. — Нам вообще не стоило это начинать.
— Что бы потом ни было, оно стоило того. Понимаешь? Не жалей. И я жалеть не буду. Мне слишком хорошо с тобой, чтобы жалеть.
— Я жалею не об этом. Я боюсь будущего, — Дима вздохнул и отошел к окну. Вытянул сигарету и вскинул бровь. За эту неделю он выкурил меньше, чем обычно за два дня. — Возвращаться к прежней жизни будет тяжело.
— Бикбаев, — Влад позвал его негромко, вот только в голосе слышались какие-то злые нотки. — Ты, и боишься? — Не смей бояться. Ничего не смей бояться. Ты же человек, для которого нет ничего невозможного. Жить так, чтобы потом не жалеть ни об одной прожитой секунде. Побеждать. Покорять. Полпланеты к своим ногам положить. Ты можешь позволить себе все. И иногда, только иногда быть другим. Вот таким, как сейчас. Немного растерянным. Немного печальным.
— Мне нравится твой сплин, Дима. Но не сейчас. Я хочу, чтобы ты вернулся. Хочу больше всего на свете. Чтобы снова вернулся. Через полгода, через год. Чтобы снова был со мной. Неделю или один день.
— И ты будешь меня ждать? — поворачиваться к нему Дима не стал. Ему достаточно было услышать голос. — Влад, это глупо. Ты не можешь всю жизнь провести, ожидая, когда у меня появится свободный день. К тому же мой свободный день вряд ли совпадет с твоим.
— Я не девчонка, а ты не мой парень, который торчит в армии, чтобы я тебя ждал, — фыркнул Влад. Фыркнул как можно более… иронично. — Жениться в ближайшие годы я не собираюсь. А вот встречаться с тобой снова… Я хочу.
— Снова «встретимся когда-нибудь»? — Дима опустил ресницы, стискивая фильтр сигареты пальцами. — Когда я говорил, что не знаю, где проснусь послезавтра утром, я вовсе не шутил.
— Даже не сомневаюсь, — без тени иронии ответил Влад и сел на диванчик, скрестив на груди руки. — Но, конечно. Я могу облегчить тебе существование, Димка. Ты, главное, за мной повторяй: «Пошел ты нахер, Соколовский!»
— На мой? — усмехнулся Бикбаев в ответ, глядя на него из-за плеча.
— На твой? Почему бы и нет? Вряд ли я захочу податься на альтернативный. Есть хочешь?
— Я хочу прогуляться, — тихо выдохнул Дима, снова поворачиваясь к окну. — Но это не лучшая идея. Гельм говорил, что в какой-то газете написали, что я остался в России «у какой-то своей новой любви». Журналы предложили хорошую цену за фотографии, так что теперь даже ленивые местные щелкоперы роют носом землю.
— Новая любовь? Лестно, — усмехнулся Соколовский. — Извини, я не хотел, чтоб так получилось.
— Ты тут не причем. Я сам этого хотел. И сам буду отвечать. И знаешь… К черту журналистов. Я хочу прокатиться до магазина. Поможешь?
— Запросто. Не думаю, что папарацци станут караулить тебя возле супермаркета или во дворе моего дома. Меня они не караулили никогда, — Влад поднялся со своего места и пошел одеваться. — Не знаю чего тебе там нужно, но готов поработать ломовой лошадью.
— Хочу романтический ужин, — усмехнулся Дима, выходя следом за ним. — Со свечами, вином и чем-нибудь не очень обычным.
— С морскими гадами? — Соколовский натянул на себя водолазку, пригреб волосы пальцами и, поправив на поясе джинсы, сунул в карман бумажник.
— Этой гадости я в Японии объелся, — Дима только скривился. На самом деле ему нравились «морские гады», но после восточного тура… — Что-нибудь итальянское. Давно не был в этой стране, уже почти соскучился.
— Лазанью? Ризотто? Или какое-нибудь запредельное извращение? — Влад лихорадочно вспоминал рецепты блюд итальянской кухни, которые знал. Вспоминалось мало, и оставалось надеяться, что Димка знает, чего ему хочется, и он сумеет выбрать нужные продукты.
— Спагетти, — Дима тихо рассмеялся. — Не парься, Соколовский. Моя капризность пока еще не проснулась.
— Не парюсь. Давай, собирайся скорее, я тут сварюсь сейчас, пока твое пафосное величество изволит, — в глазах тепло и необидная насмешка. Димку невозможно не любить, и это — единственная истина.
— И все-таки ты зануда, Соколовский. И как я с тобой целую неделю прожил, не представляю, — Бикбаев отразил его усмешку, надел огромные очки в пол-лица, натянул кепку с большим козырьком и потянулся к двери, предварительно проверив карман на наличие в нем документов, телефона и денег.
— Представляешь, целую неделю! — деланно ужаснулся Влад. — А люди живут целую жизнь и ничего.
Дверь, площадка у лифта, кабина, в которой отчего-то так хорошо стоять рядом, ощущение невесомости где-то внутри на миг, на долю секунды. Лестница в подъезде, пустой еще двор. Только машет метлою дворник да гуляет среди деревьев пара любителей собак.
— Видишь, никого. Так что можем себе позволить и прогуляться немного.
— Где тут ближайший круглосуточный? — Димка только выругался про себя, когда до него дошло, что еще раннее утро. К тому же субботнее. Но… Коснуться его руки было приятно.
— Ближайший и есть круглосуточный, — Влад сжал его пальцы в ответ. — Пешком или все-таки на машине?
Дима закусил губу, решая, а потом выдохнул:
— Пешком. Влад… у тебя не будет проблем? — он кинул косой взгляд на их сплетенные пальцы.
— Думаю, что нет, — Влад легонько толкнул его плечом. — Но пакет один тебе так и так нести, не расслабляйся.
— Соколовский… — Дима сначала закатил глаза, а потом вспомнил, что в очках, и Влад этого не увидит. — Мы похожи на старую семейную пару.
— Это хорошо или плохо? — По улицам проскакивают редкие еще пока машины. Еще меньше пешеходов. У них есть минимум сорок спокойных минут. Дойти до супермаркета, пройтись по пустым залам, расплатиться и так же неспешно вернуться назад.
— Это странно, — честно ответил Дима. — Непривычно. Я слишком давно не ходил по улицам… вот так с кем-то.
— Ничего, это не так уж и страшно, — улыбнулся ему Влад.
До ближайшего «Best Line» они добрались быстро. Одинокие заспанные посетители, не менее заспанные кассиры и охранники без всякого интереса смотрели на еще одну парочку покупателей, блуждавших между стойками с товаром. Ну подумаешь, парни. Утро, кто-то кого-то отправил в магазин, чтобы поправить здоровье. А что так рано — так может они еще и спать не ложились.
Дима сначала растерялся среди прилавков, а потом, вспомнив, зачем вообще сюда пришел, заметался по залу. Спагетти, овощи, чай, мясо, еще что-то еще… Он скидывал в тележку не только то, что могло пригодиться для «романтического ужина» (и это была его идея? Вот бред…), но и то, что понадобится Соколу потом. Своеобразное «спасибо» за приют. Теперь, главное, выдержать бой у кассы.
— Дим, тебе не кажется, что в тебя ВСЕ это не влезет? — Влад озадаченно смотрел на полную тележку продуктов, которую Димка проворно опустошал, выкладывая на ленту транспортера.
— Ну, ты ведь мне поможешь, правда? — Бикбаев сдвинул очки с носа, глядя на Влада наивными, чистыми глазами.
Соколовский с тоской проводил взглядом кусок вырезки, палку колбасы, пару упаковок спагетти, пакет помидоров, зелень, соусы… Димка. Чудак человек. Решил не обременять его кошелек на пару недель вперед. С этими стратегическими запасами Влад спокойно, не напрягаясь, мог бы вечеринку устроить, или штук пять ну очень романтических ужинов, при том — не повторяясь ни разу.
Спорить с ним здесь — бесполезно. Но вот дома — вполне себе можно попытаться. Хотя, все равно упрется. Как пить дать.
— М. помогу. Но гм… ладно.
— Ты просто прелесть сейчас, Соколовский, — тихо выдохнул Дима, пользуясь тем, что кассир была занята, а охранник смотрел в другую сторону.
