сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)
Предположения стали строить аккуратнее, когда в прессу просочились фото целующегося Соколовского и Эммы Уотсон, которая так же исполняла главную роль в высокобюджетной саге. До романа не дошло и оба отшучивались, дескать, это все Хэллоуин, вечеринка и драйв. Алекс ржал и подкалывал «голубоглазого плэйбоя», но в конечном итоге отстал. Очень вкусной среди журналистов была тема личной жизни звезд саги. Но если с главными персонажами было все более-менее ясно, то «открытие» было тайной за семью печатями.
— Кажется, кое у кого не очень хорошее настроение… — Ал бесцеремонно уселся в матерчатое кресло и скрестил руки на груди. — Сигарет нет, извини, а витаминкой могу поделиться. Съемок на сегодня нет. Завтра нас с тобой дергать не станут. Бой в Твердыне запланировали на понедельник, так что мы свободны.
Алекс склонил голову к плечу, наблюдая за приятелем, и Влад вдруг поймал себя на мысли, что ни черта не понимает мотивации англичанина. Ну вот с какой радости тому возиться с русским, которого никто не знает, кроме критиков? Да, он красив. Так же красив как Алекс. Так что выделиться на фоне замухрышки не получится. Связей у Влада здесь никаких. Бешеных денег тоже нет. Пригрел приблудного котенка? Или правда то, о чем народ перешептывается, и красавчику просто есть дело до его задницы?
Отсюда совместные гулянки, попойки, дурацкие выходки. Правда, Петтифер никогда не распускал руки и даже в обдолбанном состоянии не лез с поцелуями. Но… Чем черт не шутит?
Алекс достал из-под футболки подвеску. Круг инь-ян. Раскрутил его и вытряхнул на ладонь две таблетки.
— Держи. — Одну он тут же проглотил сам, а вторую протянул Владу.
— За такое «спасибо» не говорят, но все равно…
— Забей, — махнул рукой Ал, сползая в кресле пониже. — Ну, так какие планы на сегодня?
— А чего бы тебе хотелось?.. — тело расслаблялось, мысли замедлились, прекращая безумное скольжение в голове.
— М-м-м… — Ал блаженно сощурился. — Завтра концерт Берга. Пойдешь? У меня ВИП.
— Нет, — Влад покачал головой. Гримерка качнулась тоже, и он зажмурился.
— Но тебе же нравится, я знаю. Я видел диски у тебя в номере, — не отставал Алекс.
— Не заставляй меня посылать тебя, дружище, — пробормотал Влад. Он снял грим, переоделся, он даже успел привести в порядок волосы. Для этой роли их пришлось отрастить и теперь, глядя на себя в зеркало, он всякий раз вспоминал, как касались прядей тонкие сильные пальцы. — Чао, я свалил.
Он заставил себя выбраться из кресла и выйти. Теперь главное не потеряться среди павильонов. Не плутать в них он так и не научился. Дверь, еще дверь. Все знают, что он пашет на износ, что сам делает трюки, по нескольку раз отрабатывая каждое движение. Так что усталая тяжелая походка не удивит никого.
…Он все-таки потерялся, зашел не туда. Потянул на себя дверь и оказался в огромном помещении, в котором тоже шли съемки. Пробормотав кому-то «извините», он умудрился налететь на какую-то декорацию и с шипением опуститься на какой-то ящик. Больно. Ладно, черт с ним. Сейчас в гостиницу и вытянуться на постели. Хорошо. Почти спокойно. Уже почти можно начинать складывать слово «Вечность».
— Что ты здесь делаешь? — на пол перед ним упала какая-то показавшаяся странно-изломанной тень. Но голос был знакомым.
Влад поднял голову, как-то тягуче-медленно, пытаясь сосредоточить взгляд на том, кто говорил. Туман. Приятный сладкий туман, так похожий на дрему и расслабленность. Он сам себе напоминал желе. И этому желе нужно встать и уйти. Или попросить, чтобы его вывели отсюда.
— Кажется, я заблудился. Извините. Постоянно путаюсь в этих дверях.
Над головой кто-то выругался, а потом плечи сжали, и его кто-то бесцеремонно вздернул вверх, ставя на ноги.
— Чудесно… И какую дурь ты принимаешь, Соколовский? — голос становился то ближе, то дальше, а в конце лица коснулось чужое дыхание.
Влад нахмурился. Удалось сфокусировать взгляд, и он чертыхнулся. Расстроено и растерянно. Удивления не было. Просто не было. То ли по причине «витаминки», то ли из-за усталости.
— У меня только что закончились сутки съемок. Я устал. И я снова заблудился. Поэтому… Гельм, не могли бы вы просто кому-нибудь поручить довести меня до выхода, и я уйду.
— Относительно адекватен. Это радует, — а Гельм словно и не слышал его. — И что это? Кокс, ЛСД, амфетамин?
— Прекратите меня трясти, я вам не груша, — возмутился Влад, упираясь ладонями ему в грудь.
— Да уж… Не груша. Дима будет «счастлив» видеть тебя в таком состоянии, — хмыкнул Гельм и разжал пальцы. — Выход справа от тебя. Ты не дошел пару метров, — а через секунду Влад остался один.
— Плевать… — два метра вправо, это куда? Влад обернулся и медленно побрел вдоль стены. Дверь… замечательно!
— Влад, куда ты пропал? Я тебя ищу, — Алекс вцепился в него мертвой хваткой и впихнул в стоящий неподалеку «Мерседес». — Я вызвал водителя. Ты, кажется, совсем не в духе, ладно, подлец, значит в отель. Но я тебе еще припомню!..
Влад расселся на заднем сидении и, запрокинув голову, закрыл глаза. Это только глюки. Гельм… его не может здесь быть. Это только глюки. Завтра будет лучше. Непременно.
24.
— Ты стал слишком много курить, — как бы между прочим заметил Гельм, хмуро провожая взглядом очередную сигарету, выплывающую из пачки.
— На себя посмотри, — огрызнулся Дима, а потом виновато выдохнул: — Прости…
— Тебе настолько плевать на свое здоровье? — Гельм словно и не слышал его слов.
— С чего вдруг такая забота о моем здоровье? Раньше тебя это не заботило, — ехидно отозвался Дима, прикуривая. День был тяжелый. И, вопреки словам Гельма, курить он стал ничуть не больше. Просто раньше его лимит был растянут на день. А теперь он курит в основном вечером, то есть у Гельма на глазах. Наверное, идея «общего» дома таки была не особо удачной. И плевать, что кроме них здесь живет еще куча народа. Все равно общается и видит он в основном только продюсера. И как только еще в СМИ не начали задаваться вопросом, а не спит ли Дмитрий Берг со своими продюсером. Вот тема была бы…
— Раньше это хоть как-то заботило тебя самого. Ты перестал спать. Такими темпами ты загремишь в больницу с физическим истощением.
— Ну так корми меня с ложечки и пой колыбельные на ночь, — Дима сам себе напоминал истекающую ядом змею, но остановиться не мог. — А вообще… Мне плевать.
Гельм встал рядом и тоже прикурил, глядя на то, как садовник украшает гирляндами сад к наступающему Рождеству.
— Влад здесь, — после долго молчания глухо произнес он.
Сигарета застыла в воздухе лишь на пару секунд.
— Мне все равно.
— Хорошо, — Гельм усмехнулся почти открыто. Кого Дима хочет обмануть? — Потому что тогда тебе будет и все равно на то, что он, похоже, подсел на какую-то дрянь.
На этот раз сигарета сломалась.
— Лжешь.
— Нет, — Гельм спокойно выдохнул струйку дыма. — Я видел его сегодня, разговаривал с ним. Он был вполне адекватен как человек, который уже успел принять «колесо», но оно еще не совсем разошлось. Я видел такие же глаза в зеркале, Дима. И я знаю все симптомы.
— И… где же ты его видел?
— В павильоне. В нашем павильоне.
Дима ощутимо вздрогнул. Влад был так близко?! Или… Гельм врет? Говорит всякую ересь только, чтобы его встряхнуть. Влад не мог… Только не он!
— И что же он там делал?
— Заблудился, — любезно пояснил Гельм и затушил недокуренную сигарету. — Кажется, у него были съемки по соседству. Ладно… Завтра концерт. Так что будь добр пойти и выспаться.
— Да, папочка, — автоматически отозвался Дима, и Гельм вышел, напоследок взъерошив его волосы. Дима что-то фыркнул ему вслед, затушил свою сигарету, а потом как-то странно и бестолково засуетился. Встал под душ и минут пять просто смотрел в стену. Вышел из ванной, забыв одеться или хотя бы обернуть полотенце вокруг бедер. Так и дошлепал до своей спальни голышом. Не включая свет, разбирал постель в темноте. И вспомнил о том, что даже не надел белье, когда уже юркнул под одеяло.
Пару минут просто лежал с открытыми глазами, а потом его затрясло, и тело словно свело в судороге. Как будто закончилась программа выполнения минимальных действий. Завод для робота закончился. И проснулся человек.
Боль, тоска, обида, нежность и… страх. Огромный, всепоглощающий страх за голубоглазого мальчишку. Дима слишком хорошо знал, слишком часто видел тех, кто начинал так же, как Влад. Сначала «легкие» наркотики «для веселья» и железобетонная уверенность в том, что можешь бросить в любой момент. А потом… это ломает тебя, в конце концов.
Дима зажмурился, пытаясь успокоить собственное расшалившееся сердце и взять под контроль дыхание. Он перестал «ночевать» в Интернете, как только ушел из дома Соколовского. Ни новостей, ни сплетен, ни слухов. Ничего. Он хотел избавиться от самой памяти о нем, но… Сердце упорно не желало ничего забывать. И воскрешало, воскрешало в памяти тихое «люблю тебя». Как узнать, были ли правдой эти слова? Или все-таки не стоит? Незачем рвать сердце еще раз. Он и так его еле залатал.
Дима выдохнул и встал. Потянулся к планшету, который оставил в верхнем ящике, вытащил, включил и, пока тот загружался, попытался хоть немного разобраться в себе. Зачем он вообще это делает? Зачем собирается снова лезть в то, что давно похоронил? Ответ пришел быстро. В память о том солнечном голубоглазом пятнадцатилетнем мальчишке. О том парне, с которым он так пусть недолго, но был рядом, грелся его теплом.
...Информации о Соколовском было достаточно. Правда, фотографии его Дима все равно просматривал вполглаза. Просто не мог по-другому. Слишком больно было. Фильм, номинация. Стремительная карьера, восторги критиков и участие в одном из самых масштабных проектов Голливуда. Интервью, статьи и статейки, слухи и сплетни. Глядя на фотографию Влада, целующегося с «Гермионой», Дима только фыркнул. Но смеялся он недолго. Словно «слетевший с катушек» Влад эпатировал всех, до кого мог дотянуться. А сдружившись с исполнителем главной роли, и вовсе пошел вразнос. Вечеринки и снова скандалы, подозрения в чем-то большем, чем крепкая мужская дружба. И внимание, внимание, внимание. Черт… В этом там легко потеряться. Уж кому-кому, а Диме это было очень хорошо известно. Вот только у него был Гельм, который не дал… утонуть, хотя не сказать, что Дима не пытался. В то время Вильгельм превратился в настоящее чудовище, но цель была достигнута — Дима раз и навсегда забыл обо всем… таком. Сигарет и дорогого, качественного алкоголя всегда хватало для того, чтобы хоть немного расслабиться. Да и то, рамки он переступал очень редко. Но у Влада не было его Гельма. И с отцом отношения тоже вряд ли наладились.
Дима вздохнул и убрал планшет подальше. Куда же ты катишься, Влад?
========== Часть 10 ==========
25.
Акулы пера прижали не на шутку. Окружили ничуть не меньше, чем «гвоздь» сегодняшнего шоу — Берга. И совершенно не давали возможности пробиться и перекинуться парой слов. Они любят такие плюшки: «звезда» плюс «звезда» равняется охеренное фото.
Алекс светился самой ослепительной из своих улыбок. Смотрите, я — самый сексуальный плохиш из всех, кто присутствует сегодня в этом чудесном месте. Капелька похоти, соблазна — и женщины буквально кончают от одного только взгляда.
— Алекс, как продвигаются съемки?
— Алекс, вы номинированы в этом году на «Эмми»?
— Алекс, скажите, какие отношения связывают вас с вашими партнерами по съемочной площадке?
— Алекс, почему сегодня с вами нет вашего загадочного гостя из России?
Как говорили пингвины из «Мадагаскара» — улыбаемся и машем.
— Отлично продвигаются, да, номинирован, чудесные дружеские отношения, мы помогаем друг другу во всем. Мы же молоды, нам интересно всем вместе, мы такие разные и это прекрасно, что актерский состав многонационален, нам есть чему поучиться друг у друга…
— Как вам нравится сегодняшнее шоу?
— Вы не ответили на вопрос о Владе Соколовском…
— Шоу прекрасно. Я являюсь давним поклонником Дмитрия Берга. Собственно, я вырос на музыке его продюсера, Вильгельма Лихта, так что вполне логично, что я здесь и очень хочу выразить Дмитрию восторг по поводу концерта, — еще одна сияющая улыбка. Как же хочется кому-нибудь из них расквасить нос. Но нельзя… визгу будет, а Эмериху потом отдуваться. Одно дело погудеть в баре, другое — проблемы с папарацци. И как же не хватает Влада. Он всегда оттягивает на себя добрую половину желающих пообщаться. Экзотика. Раньше кроме Милы Йовович пристать было не к кому…
О, а вот и виновник торжества. Охраны — валом, но он ведь тоже не мальчик с улицы! Алекс раскланялся, намереваясь покинуть вавилонское столпотворение, но какой-то тип из «Энтертеймента» не отставал.
— Вас часто видят в компании русского актера, Влада Соколовского. Какие отношения вас связывают, и почему его сегодня нет?
Алексу захотелось послать его матом. Очень, очень далеко, так далеко, чтобы там солнышко никогда не светило. Приходится останавливаться в шаге от Дмитрия, под неодобрительными взглядами охраны и говорить, говорить в диктофон.
— Мы прекрасно дружим. Напряженный график, он ведь сам исполняет трюки, далеко не всегда позволяют ему посещать мероприятия. Однако когда есть возможность, мы проводим время вместе. К его чарам неравнодушна даже Эмма. К сожалению, Влад не смог прийти сегодня на это потрясающее шоу.
— Вы знаете, что они с Дмитрием соотечественники?
— Да? Что ж, тогда я непременно возьму для него автограф у Дмитрия Берга!..
Алекс бесцеремоннейшим образом отвернулся и широко улыбнулся молодому мужчине, царю и богу этого вечера.
— Здравствуйте, Дмитрий. Безумно рад вас видеть. Меня зовут Алекс Петтифер, и я большой почитатель вашего творчества! Сегодняшнее шоу просто божественно!..
— Спасибо, — Дима шикарно улыбнулся, легким кивком головы «отгоняя» охрану подальше. Вспышки фотоаппаратов почти ослепили, и он поморщился. Интересно, с какими заголовками выйдут завтрашние газеты. Хотя нет. Ничуть не интересно.
— Вы в жизни куда интереснее, чем если смотреть ваши выступления в записи, — Алекс улыбнулся в ответ и немного напряженно произнес по-русски с просто чудовищным акцентом, проговаривая чуть ли не по слогам каждое слово. — Я бе-ззум-ноо рьяд вас вьидьеть!
— Все мы в жизни куда интереснее, чем на пленке, — Дима чуть опустил голову, пряча тлеющие глаза за прядями волос. — Вы говорите по-русски куда лучше, чем я когда-то говорил по-английски. У вас хороший учитель, — он окинул взглядом толпу вокруг и неторопливо двинулся к выходу, словно и не сомневался, что собеседник последует за ним. Хотя у того просто не было выбора. Разве что пробираться сквозь охрану, которая снова взяла Дмитрия в кольцо. И его вместе с ним.
— Далеко не все, — покачал головой Алекс. — На пленке, в роликах — корректура, эффекты, грим и фотошоп. Они творят чудеса даже с самой заурядной внешностью. У вас, если можно так сказать, весьма экзотические черты лица, если бы мне не сказали, что вы русский, я принял бы вас за выходца с востока. Вы совершенно не похожи на моего учителя.
— О… У меня есть восточные корни, — Дима все сильнее сжимал несчастный букетик, который выбрал из той кучи, что ему надарили. Белые розы. С шипами. И один из них сейчас как раз собирался впиться в ладонь. — Ваш учитель русского, я полагаю? Это не удивительно, на моей родине трудно найти того, кто идеально бы соответствовал канонной внешности.
Алекс рассмеялся.
— Это не в упрек. Вы настолько интересны, что, думаю, вполне смогли бы сделать карьеру актера в Голливуде. Впрочем, уверен, что вам не раз предлагали сняться в кино. — Он спокойно успевал за Димой, особо не напрягаясь. — Моего учителя трудно учителем назвать, мы снимаемся вместе. Эмерих на него почти молится. В Каннах на вручении «Ветви» увидел и вцепился… Вы не будете против дать автограф?
Дима резко остановился, словно споткнувшись, а потом возобновил движение. Выход почти виден. Может, сбежать? Одно движение — и охрана выкинет этого парня из его поля зрения. Но… Он не для этого увел его с собой, чтобы потом сбегать ТАК. Но после автографа им будет не о чем говорить. Значит, еще слишком рано.
— С удовольствием, — Дима остановился на крыльце, скрытый от толпы фанатов за спинами охранников и, сунув букет одному из них на «подержать», потянулся к сигаретам. — Я помню вас в «Громобое», — легкая улыбка, быстрый взгляд из-под ресниц. — С того времени вы… значительно подросли, — его усмешка была почти соблазняющей. — Решили покорить Голливуд?
— Рано или поздно ангелоподобные мальчики вырастают. И им приходится решать, что делать дальше. Я умею и люблю играть. И хочу заниматься этим дальше. У вас — прекрасный голос. Вы любите петь, это видно. Думаю, вы тоже не представляете себя в другой ипостаси? — Алекс отразил его улыбку. Соблазнять он умел ничуть не хуже.
— Я профессиональный актер, Алекс. И играть всегда любил больше, чем петь. Но не сложилось, — Дима отвернулся, чтобы этот парень с обаятельной улыбкой не увидел в его глазах тоски. — Как вам Америка? Уже успели пустить здесь свои корни?
