Текст книги "Попрыгунчик (СИ)"

Автор книги: Shelvit

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Рядовой взял свой планшет и несколькими движениями пальца активировал приложение.

– Здравствуйте, VarVar! – поприветствовал его мягкий синтетический женский голос. – О чем будете писать сегодня?

– Привет, Сабрина. Продолжу свою повесть, – Варнавский откинулся на спинку стула и закинул ноги на маленький сейф, стоявший у стола. – Пока время свободное появилось, а то его все нет и нет, никак главу до конца не доведу. Ты готова записывать?

– Конечно. Ни одно слово не будет потеряно.

– Отлично. Пиши: «Ричард достал из кобуры убитого полицейского пистолет и направил его на напарницу копа. «Ну что, красотка, долеталась? – заржал он. – Все, больше вам вдвоем не бороздить…»

– Варнавский, – ожил селектор голосом Иванченко, – загляни ко мне. Срочно.

– Есть, товарищ капитан, – отрапортовал рядовой. – Ну как чувствует, скотина, когда люди делом занимаются. Не-не-не, Сабрина, это уже записывать не нужно. На сегодня, видимо, все. Закрывайся.

– До свидания, VarVar! Буду ждать вас с нетерпением!

– Естественно, куда ж ты денешься с моего планшета. Тимошка, ты идешь? – кот не повел и ухом. – Ну и валяйся тогда здесь один, шерстистый. И смотри, не нагадь мне тут как в прошлый раз, пока меня не будет! Все, скоро приду, жди.

***

Капитан Сергей Васильевич Иванченко сидел один в своем кабинете, закопавшись в бумаги, и неспешно попивал кофе, разумеется, с коньяком. Точнее, коньяк с кофе. По большому счету, Иванченко занимался лечением своего разорванного шаблона: как так, молодой сопляк посмел ударить и унизить его? Еще и при дамах. Ну и что, что он сам первым начал – командир имеет на это право, чтобы урезонить подчиненных.

Громкий и настойчивый стук в дверь прервал размышления капитана.

– Войдите!

– Здравия желаю, това… – гостем оказался не кто иной, как его друг старший лейтенант Гураев, вернувшийся с боевого задания. – У-у-у, это кто из тебя такого красавца сделал, Серег?

– Да гнида одна мелкая, которую ты, между прочим, сюда притащил.

– Гнида? Девчонка, что ли? – рассмеялся старлей, присаживаясь за стол напротив хозяина кабинета.

– Не смешно. Парень, качок который.

– А-а, ну раз качок, то это, конечно же, в корне меняет дело…

– Да прекрати ты ржать! – обиделся Иванченко. – Сейчас я поржу, когда будешь мне рассказывать, как засрал важное задание.

– Там мало чего смешного, – Гураев резко посерьезнел. – И задание, кстати, выполнено. Хоть и не без проблем.

– Да ладно, неужто нашли? Ай, красавцы! Это дело нужно отметить! – капитан открыл дверцу своего письменного стола в поисках чего-нибудь крепкого, забыв, что только что уговорил остатки последней бутылки вместе с кофе. Огорченный тем, что ничего не нашел, он на автомате почесал затылок и нажал кнопку селектора. – Варнавский, загляни ко мне. Срочно.

– Есть, товарищ капитан! Ну как чувствует, ско… – ответила трубка голосом рядового, но Иванченко его уже не слушал.

Через минуту солдат был уже в кабинете, благо, что канцелярия располагалась совсем недалеко – на другом конце коридора.

– Варнавский, будь другом… – начал было капитан.

– Коньяк? – рядовой угадал с просьбой по характерному в подобных случаях обращению к нему. – Сергей Васильевич, уже четвертая бутылка за одиннадцать дней текущего месяца, а всего положено пять. И то на всю вашу роту. Как я потом перерасход буду объяснять?

– Да какой перерасход, если я… то есть моя рота еще даже план не выполнила? Так что не гунди. Лучше сбегай на склад к Степановне, тем более, что запрос уже отправлен. Не заставляй пожилую женщину ждать.

***

– Красиво, но ни черта не понятно, – капитан разглядывал книжку, пока старлей разливал то, что принес Варнавский. – Какой это хоть язык? Арабский?

– Да не, не похож. У них там вязь, а тут все закорючки раздельно. Может, ангельский какой?

– Может. Ладно, отправим на Северную – там определят. Нам, простым смертным, по сути, какая разница? Довольно лишь того, что повысят за отличную службу, а все эти загадки пусть разгадывают ученые, правильно говорю?

– Ага. Что-то я не вижу звезд, упавших на мои погоны, – усомнился Гураев.

– Ты не видишь, Али, а они – есть. Держи, – Иванченко достал из папки какую-то бумагу и протянул ее своему другу. – Копия приказа. Не сегодня-завтра подпишут.

– Сразу майора? Ну ничего себе! – тот нашел свою фамилию в списке. – А тебе подполковника! Поздравляю! За это и выпить не грех.

– И это в главном штабе еще не знают про книгу, – продолжил пока что капитан, закусывая горьким шоколадом. – Завтра же ее отправим. А еще лучше – ты лично передашь это сокровище, заодно побываешь на Северной. Обмен опытом молодых специалистов, так сказать.

– Серег, это уже перебор, – поморщился старлей. – Я после задания устал, как собака, а ты хочешь меня снова в пекло закинуть? Опять поезда ловить, прятаться по кустам, бегать от солдафонов, если засекут… И вообще, я тебе не молоденький парень на побегушках, как этот твой Варнавский, четвертый десяток уже идет. Не, никуда я не поеду, делай, что хочешь со мной!

– Не злись раньше времени и не спеши с выводами. Главного-то ты не знаешь.

– Ну?

– Баранки гну! Наши остолопы в белых халатах в своем подвале все-таки смогли собрать и запустить телепортатор. Так что доставим тебя быстро и с комфортом!

– Или же потом по всей камере мои мозги и кишки отмывать будете, как с той крысой, помнишь?

– Исключено! Все уже с тех пор опробовано сто раз, и каждый раз – удачно. Так что расслабься и готовься – завтра понесешься сквозь пространство и время. И это, налей еще, а то стаканы сохнут – непорядок.

========== 222 ==========

Первое, что почувствовал Алихан Гураев после пробуждения – невероятную тяжесть в голове, будто под покровом ночи какой-то злой гений залил ему в полость черепа пару литров жидкого свинца. Гудело не по-детски. К тому же, правая рука, на которой он лежал, категорически отказывалась его слушаться.

– Серега-а, – позвал старлей, не разлепляя глаз. – Ты здесь? Васили-ич?

Но никто не ответил.

Гураев перевернулся на спину и открыл глаза. Ничего не изменилось – кругом было темным-темно. «Так, ну и где я? – подумал он. – Давай, Али, вспоминай».

Яркими раздражающими картинками полетели в голове мгновения прошлого вечера. Вот они с Иванченко пьют за повышение. Затем за новый телепортатор. Потом вспомнили погибшего на задании Сидорчука. Помянули. Следующим тостом была отмечена сообразительность Азатова. С небольшим перерывом выпили за скорейшее заживление сломанной руки старлея.

Офицер отвлекся от воспоминаний и потрогал свою правую руку, к которой медленно возвращалась чувствительность уколами маленьких иголочек. Плотная бинтовая повязка была на месте. «Наверное, анестезия еще до конца не прошла после операции, вот боли и нет», – решил он и продолжил восстанавливать в памяти события дружеской попойки.

После руки они снова вспомнили о Сидорчуке. Хороший парень был. Помянули второй раз. Поспорили о чем-то незначительном, но быстро пришли к общему решению и помирились. За это и выпили. Закончилась закуска. Позвали Варнавского, но он не пришел. И Алихан пошел на поиски съестного сам. Но куда? С этого момента память работать категорически отказывалась.

Гураев, собрав волю в кулак и пересилив силу притяжения своей головы к земле, встал, слегка покачнувшись. Огляделся – на фоне темной серости ночи что-то густо чернело вокруг него на десятки метров вперед. Похожее на…

Яркая вспышка от внезапно включившихся сверху и с боков ламп резанула по почти привыкшим к темноте глазам, вызывая новую волну боли в голове. Попытавшись прикрыться от света рукой, старлей потерял равновесие и весьма чувствительно упал на свою пятую точку. Раздался сочный хруст, и ткань брюк в районе левой ягодицы и бедра начала быстро намокать, противно прилипая к коже.

– Это кто там шарашится средь поля?! – громыхнул из рупора мужской голос, усиливая страдания Гураева. – А ну выходи!

– Выхожу, выхожу, – прошипел себе под нос старший лейтенант, медленно поднимаясь. – Только заткнись.

Зато стало понятно, в какое странное место занесло горе-выпивоху – помидорное поле. Красные, желтые, обычные и черри – они были повсюду, в том числе и на штанах, правда уже в виде пятна. Быстро ковыляя, к нему уже спешил пожилой сторож, крича что-то явно нелестное и активно размахивая руками.

– Ах ты шельмов сын! Чего ты тут ошиваешься в три часа ночи, помидоры портишь? Из-за тебя свет пришлось включать, биоритмы растениям сбивать!

– Не орите, прошу. Умоляю, – Гураев примирительно поднял руки над головой. – Уже ухожу.

– Хитрый самый, что ль? Уходит он. Нет уж! Любишь воровать – люби и посидеть! – сторож схватил его за правую руку и резко дернул, намереваясь потащить нарушителя за собой. Боль электрическим разрядом пронзила вдоль всю конечность, да так сильно и внезапно, что старлей заорал и на автомате выдал мощный хук левой неосмотрительному хранителю правопорядка. Шатнувшись, тот без сознания осел на землю, сломав еще пару кустов помидоров.

– Господи, театр абсурда какой-то, – тихонько произнес офицер, держась за горящую от боли руку и озираясь в поисках выхода с грядок. – Чтобы я еще раз в жизни когда-нибудь пил с этим алкашом Иванченко – да ни за что!

***

Второй раз Гураев обнаружил себя уже в своей комнате, лежащим на кровати. Судя по яркому свету, исходящему от искусственного окна, на поверхности должен был быть все еще день. Голова продолжала болеть, благо, не так интенсивно, как пару часов назад. Но вот рука под бинтом нещадно ныла пульсирующей болью. Да и общее самочувствие было отвратительным – все-таки уже не двадцать лет, когда ты вчера бурно праздновал день рождения сослуживца, а сегодня спокойно бежишь пятнадцатикилометровый кросс. Верно говорят: старость – не радость. «А ведь сегодня еще лезть в этот телепорт… – совсем загрустил старлей. – Хотя нет, к черту! Я в таком состоянии на Северную не полечу. До Иванченко бы хоть доползти, и то хорошо».

Через час, когда электронные часы на полке показали 17:38, более-менее придя в себя, легко позавтракав и приведя свой внешний вид в порядок, офицер отправился к своему другу-собутыльнику.

В коридорах базы было подозрительно тихо для этого времени: изредка мимо пробегал какой солдат, или офицер спешил по своим делам, хотя обычно все сновали туда-сюда, словно муравьи. Знак, прямо-таки скажем, нехороший. Зато никто из знакомых и коллег не мешался старлею, пока он поднимался из жилого блока наверх в штабной.

– Серег, я к тебе по поводу моей командировки, – сразу же начал Гураев, только-только войдя в кабинет. Иванченко сидел хмурый и что-то активно набирал на своем планшете. – Я тут подумал, наверное, не стоит мне сегодня…

– Ты слышал? – капитан прервал его, даже не подняв головы и не оторвавшись от экрана.

– Что?

– Про убийство на базе.

– У нас? – старлей все еще туго соображал.

– А где ж еще. Ладно, вижу, не слышал ничего. Спать меньше надо, тогда будешь в курсе.

– Так что случилось-то, нормально расскажи.

– Сегодня в сельхозблоке на поле “D” нашли сторожа мертвого, – капитан наконец оторвался от своего планшета. – Лежал в зарослях помидоров с огромной гематомой на полголовы.

Гураева от этой новости прошиб мелкий холодный пот. «Получается… Да нет, не может этого быть. Ошибка какая-то», – пытался он сам себя убедить в своей невиновности, что получалось не очень.

– Эй, Али, с тобой все хорошо? – обеспокоился Иванченко, глядя на то, как меняется в лице его друг.

– А? Да, все хорошо. Точнее, нет. Перебрал вчера, мутит теперь что-то, – соврал старший лейтенант, хотя доля правды определенно присутствовала. – И что, известно, кто убийца?

– Пока нет. Хотели глянуть камеры, а там сервер накрылся. Теперь будут ждать, пока починят. Раньше вечера точно не узнаем. Но какая разница, преступник все равно не сбежит: все выходы и входы приказано было перекрыть – ни одна мышь не проскочит, что уж говорить о крысах. Так что не переживай, эта тварь будет наказана. Генерал уже распорядился расстрелять убийцу, только его поймают, кто бы это не был. Слушай, да на тебе лица нет! Может, рюмашечку? Милое дело после трудной ночи.

– Н-нет, не надо. Спасибо.

– Ну смотри, как хочешь, – капитан еще раз обеспокоенно глянул на своего друга, убирая обратно в стол бутылку, которую уже было начал доставать. – Так, я занят был, прослушал, что ты от меня хотел? Про командировку, вроде, что-то говорил. Передумал все-таки?

– Нет. Еду, – Гураев наконец взял себя в руки. – Точнее, лечу, или как там это правильно называется? Хотел лишь узнать, как скоро? А то не терпится… Уже…

========== 223 ==========

Отправка межпространственного путешественника была назначена на половину девятого вечера.

Алихан вышел из кабинета своего друга и теперь медленно и бесцельно бродил по пустым коридорам базы. Куда деться на два с половиной часа, оставшихся до момента икс, старлей понятия не имел. В обычный день он зашел бы в уютный офицерский паб, отделанный изнутри в стиле старинного трактира с муляжами деревянных бочек, приклеенными к стене, рогами маралов на квадратных кирпичных колоннах и грубо выполненной барной стойкой. Присев напротив Гришки-бармена, заказал бы по привычке свое любимое темное нефильтрованное в большом запотевшем от перепада температур бокале и не спеша, с чувством, толком и расстановкой, потягивал его, закусывая горячими гренками из ржаного хлеба с чесноком и сыром.

Но сейчас совсем не хотелось туда идти, даже несмотря на то, что его организм был бы крайне признателен за это. Не хотелось в том числе и лишних взглядов в его сторону, пустых разговоров, которые неизбежно придут к теме сегодняшнего убийства. Единственное, что сейчас интересовало Гураева – покинуть базу раньше, чем командование доберется до видеозаписи, сделанной прошлой ночью. Лишаться жизни явно не входило в его планы, особенно если учесть тот факт, что он не убивал того старика. Просто дурацкая случайность. Трагичная, но все же не менее от этого дурацкая. «Да он бы сам в ближайшее время коньки откинул, – гаденькая мысль забралась в голову старлея. – Я просто облегчил его страдания. Быстро и почти безболезненно…»

– Алихан! – окликнул его со спины низкий мужской голос. – Гураев! Стой, кому говорят!

Немного запоздало поняв, что его зовут, старлей обернулся. К нему, размахивая черным пакетиком, настолько быстро, насколько мог, двигался один из завсегдатаев офицерского паба – Борис Иванович Зильберштейн. Это был невысокий мужчина в самом расцвете сил весьма округлых форм в белом халате с пятнами крови на подоле.

– А, Иваныч, сколько лет, сколько зим, – рассеянно улыбнулся своему знакомому офицер. – Давненько тебя в баре не было видно.

– Эх, Али, я б рад туда заскочить, но что-то времени свободного нет. Работы по горло, – он потряс пакетом, обращая на него внимание. – Вас же много, а я – один… А что тебя привело в мое царство?

– Да я… – старлей, посмотрев по сторонам, только сейчас понял, в какую часть базы его занесло, – …гуляю.

– Мне всегда казалось, что морг – так себе место для вечернего променада, – рассмеялся Борис Иванович. – Хотя, с другой стороны, никто не отвлекает от размышлений о вечном.

– Это точно. Слушай, а ты не знаешь, что там с тем сторожем, которого сегодня ночью нашли? – раз так совпало, Гураев решил аккуратно узнать подробности происшествия.

– С томатным королем? Да без понятия. В холодильнике лежит, ждет. Ко мне же заранее талончик не возьмешь, только в порядке живой очереди. Вот как раз сейчас хотел глянуть на его богатый внутренний мир. Хочешь, присоединяйся.

– А что, можно? – удивился старлей. – Я тут никаких санэпидрежимов не нарушу?

– Вообще нельзя. Но тебе – так уж и быть. Думаю, мои пациенты никому не расскажут о том, что ты ко мне в гости заходил, – подмигнул Иваныч. – Иди вон в ту дверь, надевай халат и жди меня там. Я сейчас подойду, только препарат в лабораторию на гистологию отнесу, хорошо?

***

Гураев, как человек, никогда не бывавший в моргах, ожидал увидеть в секционном зале кровь. Много крови: на полу, стенах, потолке, стеклах шкафов, словом – везде, где только можно. Поэтому он, когда вошел внутрь следом за своим знакомым патологоанатомом, облачившись в белый халат размера на три больше, чем нужно, немного расстроился, увидев абсолютно чистую, пусть уже и немного уставшую от времени, комнату, обложенную серым кафелем. Даже секционные столы поблескивали холодным металлом, отражая яркий свет ламп.

Пока военный, как на экскурсии, осматривал зал, трогая все, что можно и что не желательно бы ему было брать в руки, даже защищенные перчатками, Зильберштейн подплыл к огромному холодильнику и, найдя нужную информацию в многочисленных стикерах, прикрепленных вокруг приборной панели, вбил нужный код. Громко дав о себе знать, ожил скрытый механизм, и один из столов полностью опустился под пол. Через полминуты он вернулся обратно, но уже вместе с трупом сторожа.

– Ух, какой красавчик, – взгляд Бориса Ивановича сразу же упал на огромную гематому на правой скуле и щеке. – Похоже, последним, что он видел в этой жизни, была лопата. Хотя это пустяки. Помню, как-то раз, когда я работал еще на поверхности, ко мне попал мужчина с огромным вздувшимся животом – страдал диареей. Так ты представь, до чего он додумался по пьяной лавочке: залил себе монтажной пеной естественное выводное отверстие. Мучался мужик потом, конечно, долго. Я как только его вскрыл…

– Иваныч, давай без подробностей, – Гураеву уже не нравилась эта история. – И так, боюсь, на пену спокойно больше не смогу смотреть.

– Какой-то ты сегодня грустный, – патологоанатом к этому моменту закончил наружный осмотр. – Ну, раз не хочешь веселых историй, то займемся делом, – нагнувшись, он извлек из ящичка стола обычную ручную пилу и протянул ее старлею. – Приступай.

– К чему? – не понял тот.

– К высокоинтеллектуальной работе, – вооружившись скальпелем, Зильберштейн аккуратным надрезом разделил скальп покойного на две половины и закатал их, закрывая тем самым глаза и затылок – Пили череп, вот здесь. Давай-давай, не тушуйся! Раз пришел, то помогай.

– Извини, я б с радостью, – соврал Алихан, – да только рука мне не даст этого сделать. Перелом.

– Эх, вот так всегда. Как поглядеть, так все хотят, а как работать – так Зильберштейн, – деланно проворчал он. – Отойди тогда, а то, если кровь брызнет случайно, халат запачкаешь. Мне лень его опять стирать.

***

– Я думал, что ты выдержишь дольше, – усмехнулся Борис Иванович, убирая внутренние органы обратно туда, где им и положено быть. – А твой желудок сдался на ревизии его желудка.

– Не смешно, – бледный старлей вернулся обратно из туалета, где только что оставил свой поздний завтрак. И ведь не объяснишь теперь, что в случившемся виновата больше вчерашняя попойка, чем вид и запах вскрытого человека. – Так что в итоге с ним?

– Атеросклероз аорты, крупноузловой цирроз печени, кисты в левой почке… – начал было перечислять все свои находки врач.

– А умер-то от чего?

– От банального разрыва аневризмы мозговой артерии. Видать, когда его чем-то тяжелым огрели, сосуд и не выдержал. А дальше были субарахноидальное кровотечение и практически мгновенная смерть, – Зильберштейн поморщился. – Не интересно даже.

– Мда. То есть если бы его не трогали, то он остался бы жив?

– Да ладно тебе смеяться. Не сегодня ночью, так завтра с утра ласты склеил бы. У него уже столько изменений, что поразительно, как он так долго вообще протянул. Жаль только того чудака, которого теперь казнь ждет без суда и следствия. У старика ведь кроме одного огромного синяка больше никаких следов насилия. Кажется мне, кто-то его всего лишь один разок приложил, возможно, даже без злого умысла. Будь сторож чуть поздоровее, то сейчас бы все еще сидел на своем помидорном поле, а так…

– Да-а, не повезло, и не говори.

– Хорошо, что это уже не наши проблемы, – улыбнулся Борис Иванович. – Слушай, раз у нас с тобой так замечательно получается вскрывать людей, может, еще одного посмотрим? Что думаешь, Али? Мне тут с утра подкинули чудесную бабульку.

– Не-не, без меня, – засуетился Гураев, стягивая через голову халат. – Извини, но мне бежать уже пора.

– Беги, беги, пока можешь, – засмеялся врач, прекрасно понимая, что не в спешке дело. – Заходи еще как-нибудь.

– Давай лучше в баре пересекаться будем, хорошо? Я сюда, пожалуй, больше не ногой – не мое. А тебе желаю успехов в твоем начинании, – попрощался старлей и скрылся за дверью секционной.

– Все вы так говорите: «Ни ногой, ни ногой», – передразнил доктор, убирая свое рабочее место. – Все равно потом появляетесь здесь. Правда, двумя ногами вперед и с чужой помощью. Так, ну и кто у нас следующий?

========== 224 ==========

Погуляв еще немного по коридорам и окончательно заскучав от безделья, старлей спустился вниз, в подвалы, где каким-то чудом уживались все технические коммуникации базы и научные лаборатории. Находиться здесь по сравнению с любым другим местом, даже моргом, было весьма неприятно. Так как люди, кроме сантехников, электриков и чернорабочих, сюда не заходили совсем, то и за внешним видом нижнего этажа совершенно не следили: грязный и пыльный каменный пол в ржавых разводах от периодически протекающих труб; облупленные стены в плесени и еще черт пойми какой растительности, от которой лучше держаться подальше ради собственного же блага; опасно свисающие с потолка провода, часть из которых наверняка была под напряжением; а также разбросанные вдоль прохода строительный мусор и списанное старое барахло, включая даже рваный диван с торчавшими из него пружинами и электроплиту с вывороченными конфорками и покореженной панелью. Дополняли картину местного миниабаддона мигающие, а кое-где перегоревшие лампочки и весьма отчетливый запах канализации.

Ученых руководство базы, практически полностью состоявшее из военных, за людей явно не считало, поэтому они были вынуждены существовать именно здесь. Но их половина подвала выглядела явно почище и поуютнее: полы были покрыты резиновыми ковриками, стены – покрашены, приятно пахло мятой, а свет, по мнению Гураева, даже чересчур ярковат.

– Добрый вечер, Алихан Шарагасович! – встретила офицера маленькая аккуратненькая девушка в приталенном белом халате, стоило военному только войти в лабораторный блок. – Вы что-то рано, у нас еще не все системы настроены до конца. Давайте, пока мы завершаем наладку аппаратуры и ждем ваших командиров, изъявивших желание проводить вас, я немного расскажу о том, что вам предстоит? Меня, кстати, Анна зовут.

– Конечно, Аня, с удовольствием послушаю, – девушка так мило улыбалась, что старлей не смог ей отказать, хотя слушать что-то заумное и научное ему совсем не хотелось.

– Тогда пройдемте за мной в комнату двести восемь «В».

***

Стоило Варнавскому, вернувшемуся с ужина из столовой, переступить порог канцелярии, как что-то противно чавкнуло под его ногой. Сделав по инерции еще пару шагов, сопровождавшихся тем же самым звуком, рядовой остановился и развернулся, чтобы посмотреть, по чему он только что прошелся. Его взгляду предстала огромная желтая лужа на линолеуме от самого порога и чуть ли не до рабочего стола. Тимошка, наблюдавший эту картину со шкафа, спокойно сидел, поджав под себя лапы, мерно помахивал из стороны в сторону свисающим хвостом и, кажется, ехидно по-кошачьи улыбался.

– Ах ты тварь шерстистая! – Варнавский пришел в бешенство. – Для кого я в углу лоток поставил?! А ну иди сюда, я тебя сейчас без наркоза кастрирую!

Увернувшись от половины обгрызанного яблока, рыжий кот спрыгнул со своего наблюдательного поста и, перескочив через озеро на полу, молнией вылетел в коридор. Наученный жизнью, он знал, что сейчас лучше не попадаться в руки хозяина, иначе потом придется вылизываться весь вечер. И самое неприятное, двуногий не понимал, что виноват в данной ситуации сам – весь день игнорировал своего пушистого друга, ссылаясь на обилие работы, и ни разу так и не почесал его за ушком. Надо же было бедному коту хоть как-то привлечь к себе внимание.

Обычно забег по коридору кончался, стоило только Тимошке достичь лестницы и юркнуть по ней вниз. Но в этот раз, на удивление уже было расслабившегося и остановившегося кота, Варнавский не сбавил оборотов. Перепрыгивая через две ступеньки, с криком: «Держите это рыжее исчадье ада!» – он стремительно догонял своего питомца. Постояв долю секунды и поняв, что у двуногого сегодня особенно плохое настроение, Тимошка ломанулся дальше вниз, ловко избегая рук других людей, пытавшихся его поймать. Не такого он добивался внимания, ох, не такого…

***

– Погодите, я не ослышался? То есть вот этот гроб с печной трубой сбоку и есть телепортатор? И именно в него мне придется лезть? – недоумевал Гураев.

В лаборатории двести восемь «В» в самом центре комнаты окруженное компьютерными установками с тянущимися от них толстыми проводами стояло то самое устройство, которое было единственным путем к спасению для старлея. Пара ученых изучали какие-то известные только им одним показатели на мониторах, еще один – проверял молотком на прочность стекло, являвшееся крышкой «гроба». Если бы у Гураева был выбор, то он в тот же самый момент развернулся бы на сто восемьдесят градусов и навсегда покинул лабораторию. Нет, выбор, конечно был, но вариант с неминуемым расстрелом явно проигрывал всего лишь теоретической возможности быть разорванным на части внутри этой странной конструкции в случае, если что-то пойдет не так. Хотя что тут может пойти так?

– Это не гроб. Это шестигранная капсула для перемещения в пространстве, – Аня надула губки, словно сама лично придумывала дизайн для телепортатора. – Просто такая форма наиболее удобна и физиологична.

– Ну да, действительно удобно. Если я внутри помру, то можно не пачкаться, перекладывая кусочки тела, а сразу нести закапывать, не вынимая меня изнутри, – мрачно ухмыльнулся офицер. Девушка его юмора не разделяла и только лишь хмурилась. – Ладно, не обижайтесь на старого вояку. Лучше расскажите, как все будет происходить. А то я, знаете ли, не каждый день телепортируюсь между базами.

– Когда крышка закроется за вами, то кабина перейдет из горизонтального положения в вертикальное, поднявшись над полом благодаря обычной магнитной системе, похожей на ту, что стоят в автомобилях.

– То есть я буду как Панночка?

– Какая Панночка? – не поняла его Аня.

– А, не важно. Не берите в голову, продолжайте.

– Хорошо. Дальше, как вы видите, капсула подключена проводами к трансформатору. Это необходимо для питания внутренней магнитной установки и самого механизма телепортации. Вам лучше как, подробно его объяснить или простенько, на пальцах?

– Анечка, ну что вы всякие глупости спрашиваете, конечно же, на пальцах. Вы не забывайте, что я университетов не кончал, и голова у меня только для того, чтобы есть в нее и носить фуражку по праздникам, – миролюбиво улыбнулся Гураев.

– Самоиронизируете? Это хорошо, – поддержала его девушка. – Тогда, если совсем просто, представьте, что вы облачко атомов. С помощью магии физики, мы сможем как бы «запутать» каждый ваш атом, не смещая его с места, то есть, не разбирая ваше тело. При этом создастся принцип суперпозиции, когда атомы будут в двух местах одновременно, а именно – в этой капсуле и другой капсуле, в нашем случае. К сожалению, в суперпозиции будете только вы один, поэтому именно вам нужно будет остановить установку, как только вы поймете, что вполне отчетливо видите принимающую базу. Для этого внутри капсулы установлена маленькая кнопка, как раз в том месте, где у вас будет находиться левая рука. Нажимаете, устройство здесь выключается, и вам, как облаку атомов, не остается иного выбора, как исчезнуть отсюда и появиться в другом месте. Все просто, не правда ли?

– Конечно, просто, – старлей не понял ничего, кроме того, что нужно будет нажать на кнопку, но показывать этого не стал. – Вы отлично объясняете, и ребенок поймет. Только позвольте уточнить: а зачем внизу сбоку нужна такая широкая труба?

– Во-первых, чтобы не задохнуться во время процесса перехода. А во-вторых, когда вы исчезнете, внутри образуется очень разряженная атмосфера, и открытие дверцы будет весьма затруднительно. Воздуховод позволяет очень быстро, эффективно и дешево решить данную проблему. Еще вопросы?

– Вроде нет.

– Вот и чудесно, – Аня улыбнулась дежурной улыбкой. – Тогда прошу, пройдем в мой кабинет, чтобы не мешать коллегам. Они нас позовут, когда все будет готово. А мы пока выпьем кофе, и я вам расскажу о наших новых военных разработках, с вашего позволения.

========== 225 ==========

– «Начинайте без нас. Какие-то, мать их, технические неполадки, никак не запустят видео. Успешной телепортации!» – допив кофе, Гураев прочитал вслух с экрана своего планшета сообщение от Иванченко. – Начальству не до нас. Дают добро дистанционно.

– А может, все-таки подождем их? Еще минут пятнадцать. Или двадцать, – по лицу Ани было видно, что она расстроена тем, что такое событие, как первая телепортация человека в истории базы, не увидят и не оценят по достоинству.

– Поверьте мне, раз военные говорят начинать без них, то это значит, что ждать их бесполезно. Не придут, – соврал старлей, мило улыбаясь. Не объяснять же этой девушке, что промедление – смерти подобно, причем на этот раз в прямом смысле слова.

– Что ж, так тому и быть, – вздохнула Анна. – Пройдемте, пожалуйста.

Все оборудование уже было настроено и готово к запуску. Еще никогда за всю жизнь старлею так не хотелось оказаться в гробу, как сейчас. И тот ждал свою жертву, призывно поблескивая хромированным боком под ярким светом галогеновых ламп.

– Алихан Шарагасович, вам удобно? – поинтересовалась Аня, когда Гураев забрался внутрь капсулы. – Нет-нет, не скрещивайте руки на груди, вытяните их вдоль тела. Да, вот так. Чувствуете под левой рукой кнопку?

– Вроде что-то такое там есть.

– Отлично. Напоминаю, ее нужно нажать, когда отчетливо увидите сквозь стекло крышки капсулы принимающую базу, не раньше. Если не уверены – лучше подождите подольше, ничего с вами страшного за лишнюю минутку, проведенную в суперпозиции, не случится.

– Хорошо. Анечка, давайте уже начинать. А то у меня такое нехорошее ощущение, что вот-вот придет поток желающих проводить меня и поцеловать в лоб. Хотя, погодите секунду, – офицер проверил, на месте ли книга, ради которой все и затевалось. Из внутреннего кармана кителя за это время она никуда не исчезла. – Вот теперь можно. Заколачивайте крышку.

– Не смешно, – девушка наморщила носик. – Крышка на магнитах, в гвоздях не нуждается. Удачного вам процесса телепортации.

Анна легонько толкнула стекло, заключенное по контуру в металл, и то, медленно проехавшись по капсуле, ведомое механизмом закрытия, встало ровно на свое место. Раздался щелчок – сработали магниты. Час Икс настал.