Текст книги "Попрыгунчик (СИ)"

Автор книги: Shelvit

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– Держи, должно помочь.

– Да я как бы это… Не пью.

– О как, – удивился Андрей, – ну ничего, за неделю еще исправим это недоразумение. Игоряныч?

– Пока что тоже пас.

– Господи, группа трезвенников! И кому тогда, етишкин корень, скажите мне на милость, я это все набрал? Да там еще литров семь пенного минимум! Да ну вас…

Ту-ру-тум.

Уважаемые пассажиры! Напоминаем, что переход путей в неположенных местах запрещен и наказывается штрафом в размере пятисот рублей. Чтобы попасть на другую платформу, воспользуйтесь подземным переходом.

Ту-ру-рум.

Пока Андрей старательно делал вид, что смертельно обижен на нас с Ильей, из вокзала, весело хохоча, вышли Юля и Маша.

Юля была невысокой худенькой шатенкой с косой до пояса. Глядя на нее, можно было подумать все что угодно, но только не то, что перед тобой стоит кандидат в мастера спорта по спортивному туризму, который без особых проблем может таскать на себе рюкзак весом этак килограммов двадцать. Маша же была из разряда девушек «кровь с молоком» – весьма рослая хохотушка с приятными глазу округлыми формами и большими серыми глазами. К походам она относилась довольно равнодушно. Зато в кулинарии и ведении домашнего хозяйства ей явно не было равных. Интересно, и где же они такие разные познакомились?

Едва девушки подошли к нам, и компания собралась в полном составе, сразу же ожил рупор, висящий на ближайшем фонарном столбе:

Ту-ру-рум.

Скорый поезд N143 «Москва-Кисловодск» прибывает на первый путь к первой платформе. Нумерация вагонов – с головы поезда. Будьте внимательны, стоянка продлится две минуты.

Ту-ру-тум.

– О, кажись наш, – мигом забыл обо всех обидах Андрей и засиял в свой тридцать один зуб. – Ну что, граждане алкоголики, тунеядцы, хулиганы, дружненько поднимаемся, берем свои рюкзаки, готовим паспорта и билеты и выдвигаемся. Нас ждут великие дела! И главное, не забудьте взять черный пакет. Без него я решительно не представляю, что делать в поезде целые сутки!

========== 115 ==========

И вот иду я, значит, по Зоне обратно на квартиру, где мы с парнями договорились встретиться. Уже почти стемнело, думаю, мол, чего я буду по кустам продираться, пойду по дороге. Шансы, что меня словят ЧОПовцы – да никакие! Я их за пять дней пребывания в Припяти видел один раз, и то в сопровождении экскурсии. Деньги, хочу вам сказать, ребята, они рубят знатные на этой трагедии. Все же в курсе, что десятки тысяч людей были выселены одним теплым апрельским днем безвозвратно? Ну, да я этих бизнесменов не виню, их дело. Как говорится, кому война, а кому и мать родная.

Так вот, иду, никого не трогаю, весь в свои мысли погружен. И тут из зелени метрах в пятидесяти впереди меня выезжает “УАЗик”, видать, в засаде стоял, поворачивает в мою сторону и тормозит. А я как идиот застыл прям на середине дороги – ноги словно на клей “Момент” к земле приклеились. Я смотрю на ЧОПовцев, они – на меня. Думаю, мол, вот и все, повяжут сейчас меня да в тюрягу сплавят, особо не разбираясь. Или того хуже, – прям на месте и расстреляют…

И тут мое тело как деранет в кусты! Мозги просто вырубились в тот момент. Бегу, значит, как сайгак, на которого устроили охоту, пути не разбираю. Ветки кустов царапают лицо, ноги постоянно заплетаются в корнях, то и дело падаю на разные части тела, но встаю и удираю дальше. На пути возникает какое-то двухэтажное здание, и, естественно, я в него. Залетел на второй этаж и в какую-то каморку с уцелевшей дверью сныкался. Сколько я там сидел в кромешной темноте – не знаю. Может, пять минут, а, может, и час. Время в таких ситуациях просто перестает существовать. Только сердце в ушах долбит, как отбойный молоток, и одна мысль бегущей строкой носится – лишь бы не нашли, лишь бы не накрыли!

В общем, посидел я там, отдышался. Разум вернулся из своего краткого отпуска в небытие. И включился исследовательский рефлекс. Прямо как у крысы, которую посадили в новую клетку – сразу захотелось понять, а где это, собственно, я? Включаю фонарик, и, мама дорогая, луч сразу же выхватывает из темноты на уровне глаз в метре от меня лицо, искаженное злобной ухмылкой, безглазое, лысое! Да я чуть штаны не покрасил в коричневый за тот момент, пока до меня доходило, что это обычная, блин, кукла, сидящая на полке!

А потом, когда уж окончательно стемнело, ориентируясь по навигатору, кустами, как-то добрался до своих. Захожу в комнату к ребятам, а они на меня уставились и аж рты пооткрывали, словно призрак увидали. Я стою, не могу понять, что происходит, чем вызвана такая их реакция, а Петька мне на зеркало тычет, мол, сам посмотри. Подхожу, а мне навстречу из зеркала выходит какой-то страх господний: волосы всклочены, куртка подрана, все измазано грязищей, а главное – все лицо в крови, и больше всего – в районе рта, словно я кого-то заживо сожрал!

Меня, конечно, отмыли потом, привели в божеский вид да гречкой с тушенкой накормили. Тогда-то и выяснился основной источник крови – разбитая губа и выбитый нижний резец. Видимо, пока удирал от ЧОПовцев, в одном из падений и кульбитов его и потерял. И самое интересное, даже боли и вкуса крови не почувствовал за все это время. Вот какие вещи страх и адреналин творят!

***

Закончив свой рассказ, Андрей одним глотком допил оставшееся в банке пиво и откинулся на мягкую спинку, прикрученную к перегородке между купе. Лицо его выражало явное удовольствие. Еще бы – Илья и девчонки находились под впечатлением от этой истории про потерю зуба.

У меня же рассказанное вызвало лишь ухмылку. Я вспомнил один дождливый вечер трехлетней давности. Тогда мы с Андреем возвращались с концерта известной питерской группы, приехавшей в наш город в рамках своего осеннего тура. Компания лучшего друга и любимая музыка – что еще нужно для создания отличного настроения, когда тебе семнадцать лет? Шли, шутили, делились впечатлениями от выступления. Но, видимо, мироздание или Господин Случай решили, что на сегодня нам достаточно счастья.

В парке, через который пролегал путь к дому, нас встретили. Их было пятеро. Двое появились спереди, а остальные трое сомкнули кольцо сзади.

Андрей всегда был хорош в математике. Быстро сообразив, что два явно меньше пяти, и дело пахнет керосином, он резко, не предупредив, ломанулся в кусты, невольно увлекая в погоню за собой двоих гопников, оставляя меня одного без каких-либо шансов на более-менее счастливый финал.

Немного позже, когда темное дело уже было сделано, нос сломан, карманы обчищены и ноги на автомате тащили меня домой, я увидел его, лежащего около скамейки в небольшой лужице крови под головой и без сознания. Может быть, в точных науках Андрею и не было равных, но вот со сдачей нормативов по физ-ре у него всегда были проблемы.

В тот момент желание оставить его здесь дальше истекать кровью и мокнуть под моросящим дождем было безумно сильно. Предательство, как тогда думал я, простой семнадцатилетний парень, было единственное, за что невозможно простить. А этот мерзавец, пытаясь спасти свою собственную шкуру, предал меня, оставив одного! Боль душевная от потери лучшего друга, которого знал чуть ли не с детского сада и которому безгранично доверял, была сильнее боли физической.

Но скажите, чем бы был я лучше, если бы оставил его валяться там в грязи и темноте, где вряд ли до утра появятся люди?

Сдав Андрея, находившегося все так же без сознания, фельдшеру скорой помощи, прибывшему к нам спустя полчаса, я побрел домой, погрузившись в свои мрачные мысли. День был испорчен безнадежно.

С того дня наше общение почти прекратилось. Он много раз просил у меня прощения, говорил, что не осознавал своих действий, но его слова мне были попросту противны. Тем вечером вместе с зубом, выбитым изо рта хулиганами, был выбит и лучший друг. Из моей жизни.

Но чуть больше года назад наши пути вновь пересеклись. По иронии судьбы мы поступили в один и тот же университет на один и тот же факультет, не сговариваясь, правда, оказались в разных группах. К этому моменту я уже окончательно остыл и, к великой радости Андрея, простил его. Понемногу возобновилось и общение. Но не доверие к нему. Оно умерло в том злополучном парке около скамейки, – грязное и истекшее кровью.

========== Глава 2. 121 ==========

«Власти ходят по дороге —

Кто лежит там на дороге?

Кто-то протянул тут ноги,

Труп какой-то на дороге…

Эй, да это ведь народ!..»

©В.С. Высоцкий

Глава 2,

из которой читатель узнает, как трудно сидеть на диете, и что можно сделать с Президентом, если он один, а вас – двенадцать

Петр Иванович Семиноябрьский, солидный упитанный мужчина лет пятидесяти с небольшими островками седины на висках, проснулся сегодня позже обычного. Лучи теплого майского солнца уже залезли к нему на кровать и медленно, словно кошка на охоте, подбирались к его ногам.

– Наста-а-асья! – громко позвал Семиноябрьский, сел, не выбираясь из-под одеяла, и потянулся. Под потолком что-то сверкнуло, и тотчас между окном и кроватью материализовалась высокая брюнетка в ослепительно белой рубашке и юбке-карандаше.

– Настасья, девочка моя, как там обстоят дела с моим завтраком?

– Доброе утро, Петр Иванович! Запускаю программу по приготовлению завтрака. Каша овсяная с клубникой и медом, фруктовая тарелка, капучино и круассан с ананасовым джемом будут поданы через семь минут и сорок четыре секунды. Желаете чего-нибудь еще?

– Да, позвони, пожалуйста, в Комитет и предупреди, что десятичасовое совещание переносится на одиннадцать. А лучше на полдвенадцатого.

– Будет исполнено, – улыбнулась помощница и исчезла.

Петр Иванович, окончательно проснувшись, вылез из своей теплой постели и направился в ванную комнату. В ней не было привычных ванны, душевой кабины, стиральной машины или даже раковины. Вместо всех этих обязательных атрибутов в центре комнаты стояла большая капсула из черного стекла, очень напоминающая кабину офисного лифта. Стоило только подойти и махнуть рукой перед ней, как ее дверцы бесшумно разъехались, приглашая внутрь. Хозяин дома разделся и положил пижаму в выдвижной ящичек сбоку от входа, а затем зашел в кабину. Дверцы все так же бесшумно закрылись за его спиной, отрезая ему путь к отступлению.

– Запустить утренние процедуры.

Через секунду после команды в самом верху начало свое движение большое кольцо, похожее на сплющенный обруч с небольшим бортиком внизу, постепенно разгоняясь до огромной скорости. После того как количество оборотов в минуту явно перевалило за пятьсот, из многочисленных дырочек внутри крутящейся конструкции под давлением хлынули маленькие струйки, образуя непрерывную завесу, подобную жидкости для мыльных пузырей, натянутой на колечко. Лишняя вода же улавливалась нижним бортиком и по специальной системе отправлялась в фильтр, где очищалась и снова подавалась для повторного использования. Кольцо начало медленно снижаться, смывая с Петра Ивановича остатки сна и любую маломальскую грязь, попутно приятно массируя каждую клеточку его кожи.

После окончания процедуры из стены выдвинулась трубочка, которую Семиноябрьский потянул в рот. Из дырочки на конце устройства прыснула зеленая жидкость с запахом мяты, мягко очищая зубы от налета и микроорганизмов, размножившихся во рту за прошедшую ночь.

За чисткой зубов последовал мощный вихрь теплого воздуха с крыши и со стен кабины, мгновенно осушивший Петра Ивановича.

– Утренние процедуры окончены! – раздался приятный женский голос, и вместе с дверцами капсулы открылась ниша в стене, в которой висел кипенно-белый банный халат и стояли пушистые тапочки.

***

Переодевшись в гардеробной из халата в темно-синий костюм с белой сорочкой и красным галстуком, сменив уютные тапочки на черные кожаные туфли, надев линзы и завершив свой образ механическими часами и золотым кольцом, Семиноябрьский прошел в столовую, где на столе его уже ждал завтрак.

– Настасья, голубушка, расскажи мне, что нового произошло в стране с прошлого вечера? – спросил он в пустоту, присаживаясь за стол.

Под потолком опять что-то сверкнуло, и у противоположного края стола появилась Настасья.

– Вчера, в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое апреля 2127 года, группа радикалов из-под Нововоздвиженска совершила нападение на завод по производству плазменных батарей, вероятнее всего, с целью уничтожения склада с продукцией и срыва ее поставки органам поддержания правопорядка. Семеро нападавших были задержаны для дачи показаний и дальнейшего суда, пятеро были устранены на месте, одному удалось сбежать. Ведется его поиск.

Закончив свой доклад, помощница мило улыбнулась.

– Мдааа, уже третий набег на оборонительные заводы за этот месяц. Сначала подорвали производство генераторов силовых полей, пять дней назад сорвали выпуск новой партии автоматических турелей и залезли в президентскую резиденцию, а теперь, значит, батареи, – Петр Иванович начал рассуждать вслух, размахивая в воздухе ложкой с кашей. – Значит, сегодня на заседании Комитета разберем этот вопрос. А что по этому поводу думают в СМИ?

– Ничего, – ожила Настасья. – Всем инфосистемам запрещено пропускать эти новости. Вместо них транслируются видео с подготовки к VII съезду Правления и ролик из Красногородска, где в зоопарке родились сразу три мамонтенка, один из которых, к тому же, еще и альбинос.

– Вот и прекрасно! – каша с помощью крутящегося механизма отъехала в сторону, а ее место заняли кофе и круассан. – Народ должен быть счастлив и доволен. А если транслировать с самого утра всякую мерзость, всякую гадость да чернуху, прости господи, – Семиноябрьский понюхал круассан и, решив, что с сегодняшнего дня он на диете, отложил его, – то так недалеко всех и до депрессии довести! Правильно я говорю?

– Полностью с вами согласна, – закивала Настасья.

– А депрессия – это что? Это снижение всех экономических показателей, увеличение затрат на медицину и соцпрограммы. А средств у нас на это нет. Каждая копеечка на счету! Так что передай Семену Валерьевичу из Главной Трансляторной, чтобы в эфире были только хорошие новости. И как можно больше развлекательных программ. Пусть люди видят, что государство заботится об их психологическом здоровье! – и с этими словами Петр Иванович, не удержавшись, откусил круассан, запил его несколькими глотками кофе, вышел из-за стола и направился к лифту, ведущему на крышу его дома.

========== 122 ==========

Летающий “Роллс Ройс” Семиноябрьского приземлился на личную площадку на крыше Комитета в 11:15. До совещания оставалось еще пятнадцать минут плюс то время, на которое начальству полагается немного задерживаться, чтобы все подчиненные успели занять свои места. Поэтому это самое начальство, в лице Петра Ивановича, решило сначала зайти в свой кабинет и подыскать в Сети подходящую путевку на приближающийся отпуск, а уж потом идти в Зал Советов.

Однако планам не суждено было исполниться: в приемной его уже ждали. На самом краю черного дивана сидел худой высокий старик в белом костюме. Руки посетителя немного тряслись, выбивая ритм по коленям, словно тот страдал болезнью Паркинсона, а глаза за прямоугольными тонкими очками не моргая смотрели на канарейку, которая щебетала в клетке в дальнем углу.

– Арнольд Аристархович! – узнал его Семиноябрьский. – Позвольте полюбопытствовать, что же привело главу разведывательной службы лично в столь ранний час ко мне?

Взгляд гостя медленно переполз с птички на хозяина кабинета, а руки резко прекратили свой танец.

– Очевидно, крайне важный разговор, который никто больше не должен слышать, – медленно произнес он, даже не попытавшись улыбнуться ради приличия. – И вы как глава Военного Комитета должны прекрасно понимать, что при использовании любого современного способа связи в наш диалог сразу вклинится молчаливый третий участник из Органов Верховной Безопасности. Вот и остается только старый проверенный способ передачи информации – с глазу на глаз.

– Видимо, не зря в кулуарах говорят, что Христофоров не только талантливый разведчик, но еще и крайне интересный собеседник, – улыбнулся Петр Иванович. – Не прошло и минуты с момента нашей встречи, а вы уже меня страшно заинтриговали! Так что предлагаю скорее пройти в мой кабинет и продолжить эту преинтереснейшую беседу.

***

Кабинет главы Военного Комитета был обустроен весьма по-спартански, учитывая ранг его обладателя: в центре массивный стол из красного дерева с двумя такими же стульями по бокам от него и креслом во главе; вдоль одной из стен располагались забитые под завязку книжные шкафы. Пожалуй, вот и все. Разве что еще белые, подозрительно чистые стены. Единственное, что выбивалось из общего интерьера, – картина Шишкина «Утро в сосновом лесу», висевшая между двух окон с видом на город.

Семиноябрьский занял свое место, достал из ящика стола небольшой переносной системный блок и хотел было его включить, но гость, слившийся со стенами, ему помешал.

– Давайте на время нашего общения забудем про гаджеты. И ваше кольцо я тоже попрошу выключить.

– Ей-богу, Арнольд Аристархович, если бы вы не были главой разведки, я бы решил, что у вас паранойя, – усмехнулся Петр Иванович. Но свое кольцо, служившее в том числе средством связи, однако, отключил. – Итак, о чем же вы хотели поговорить?

– Вам наверняка известно, что в последнее время в нашей стране творятся беспорядки, – начал Христофоров, присаживаясь на стул. – И в этом даже нет ничего удивительного, учитывая то, что вы сделали с людьми.

– Мы ничего плохого с ними не делали, – нахмурился хозяин кабинета, – просто провели политику всеобщего уравнения. Для их же блага, между прочим.

– Называйте это как хотите, суть от этого не меняется. Но не об этом я пришел поговорить. Мои ребята сегодня утром доложили, что за всеми этими волнениями стоят определенные люди, и у них есть такие же определенные цели.

– Так в чем же проблема? Раз зачинщики известны, давайте пошлем к ним отряд зачистки и просто раздавим их, как комара, нагло сосущего кровь из мясистой ляжки нашего государства!

– Как у вас, чиновников, все просто, – впервые за все время усмехнулся разведчик, – особенно, когда вы сразу садитесь в мягкое кресло, даже дня не побегав по лесам с плазмоганом наперевес, рискуя в любой момент из пока вполне живого человека превратиться во вполне мертвое облачко частиц, взвешенных в воздухе.

– Если у вас, уважаемый Арнольд Аристархович, есть какие-то идеи, соображения или предложения, – Семиноябрьский начал медленно закипать от неслыханной дерзости в его сторону, но виду пока не подавал, – то прошу – не стесняйтесь, выкладывайте их. А то пока что вы много говорите не по теме.

– Естественно есть. Однако дайте мне спокойно все дорассказать, иначе вы опять ничего не поймете и натворите дел, как шесть лет назад под Артемьевском.

– Валяйте! – глава Комитета постарался сказать это как можно небрежнее и махнул рукой.

Диалог с каждой секундой все больше ему не нравился. Но больше всего раздражал тот факт, что лидером в этом диалоге был совсем не он.

– Итак, насколько мне известно, против нас действует отряд организованного сопротивления численностью порядка пятидесяти тысяч человек, и он постепенно растет с каждым днем. Его центр находится в шестидесяти километрах от нас, недалеко от Нововоздвиженска, плюс отдельные группы раскиданы по всей стране. На этой матрице, – Христофоров достал из внутреннего кармана пиджака маленькую металлическую пластинку в прозрачном корпусе и положил ее перед собой, – все данные об их точном расположении и охранных пунктах на подходе к базе. Цели их весьма прозаичны и совсем не отличаются от целей предыдущих поколений революционеров – свергнуть действующую власть, прекратить давление сверху и устранить тот беспорядок, что она устроила. По крайней мере, это они так заявляют. Работают ребята крайне слаженно и, я бы сказал, профессионально для любителей, что позволяет заподозрить у них наличие если не центрального штаба, то как минимум очень грамотного предводителя. Считаю, что данный отряд крайне опасен и…

– Арнольд Аристархович, ну что вы за ересь несете? – Семиноябрьский не выдержал и прервал его на полуслове. – «Крайне опасен». Еще скажите, что эта несчастная кучка неверных сможет сокрушить нашу армию, вооруженную по последнему слову техники! Все уже давным-давно рассчитано до вас и за вас, у нас на руках все карты. А у них ни-че-го!

– Вы опять торопитесь, Петр Иванович. – Христофоров смерил его ледяным взглядом из-под очков, – да, оружия у них мало. Да, людей, способных воевать, всего несколько тысяч. Но эта ваша «несчастная кучка» совсем недавно обзавелась одним из пяти так называемых «Камней Создателя», и судя по описанию, полученному от моих людей, это либо Фонс’вит, либо Ткач Времени. Если коротко, то с помощью первого предмета, используя любую стихию, будь то огонь или, скажем, земля, эти люди уничтожат вашу хваленую армию за секунды, а второй позволит им раз за разом возвращаться в прошлое, предупреждая все наши действия. И если они поймут, как активировать эту вещь, то мы их не сможем остановить, даже если используем весь наш запас искусственных черных дыр. Теперь вы понимаете размах проблемы?

– Пока я понимаю только то, что вы продолжаете заниматься своими оккультными науками. Напомните, вас ведь уже предупреждали в ОВБ, что это путь в никуда, не правда ли? – Петр Иванович злобно ухмыльнулся, так как инициатива в этом диалоге наконец-то перешла в его руки. – Интересно, а если я сейчас свяжусь с ними и поведаю весь наш разговор, то вы сразу отправитесь в реактор, как топливо, или сначала немного помучаетесь где-то на урановых рудниках нашей Родины?

– Вы допустите большую ошибку, сделав это! – спокойствие покинуло главу разведывательной службы, и теперь на его лице отчетливо читалась злость.

– Тогда впредь попрошу вас, уважаемый Арнольд Аристархович, в стенах моего кабинета никогда больше не нести этого антинаучного бреда и не позорить высокое звание альтиорема! – крикнул Семиноябрьский и откинулся на спинку кресла. – И если это все, о чем вы хотели мне рассказать, то покиньте мой кабинет вместе со своими байками и абсолютно бесполезной информацией, пока я не передумал и не сообщил куда следует.

– Что ж, с превеликим удовольствием! Увидимся на заседании. Но только потом не говорите, что я не предупреждал о возможном исходе.

Христофоров встал со стула и не прощаясь вышел из кабинета, хлопнув дверью так, что “Сосновый бор” вместе с его обитателями съехал по стене и с грохотом рухнул на пол.

***

Семиноябрьский тяжело поднялся из кресла и взял оставленную гостем коробочку с матрицей со стола. Повертев немного в руках, он убрал ее в карман брюк и подошел к окну, по пути повесив упавшую картину обратно на ее законное место.

После этого короткого разговора у Петра Ивановича появилась одна маленькая, но очень занятная идея. Немного обдумав ее и полюбовавшись живописным видом на город, открывающимся с высоты сто двадцать седьмого этажа, он включил кольцо, крутанув его вокруг пальца, и вызвал некую Олесю.

– Приемная главы Органов Внутренней Безопасности, секретарь Олеся, чем могу вам помочь? – раздался на другом конце линии приятный бархатистый женский голос.

– Доброе утро! – зло улыбнулся глава Военного Комитета. – Примите, пожалуйста, заявочку…

Комментарий к 122

ОВД – Органы Высшей Безопасности;

Альтиорем – (от лат. altiorem – высший) неофициальное звание, которое получают люди, занимающие высшие руководящие должности в стране.

========== 123 ==========

В Зале Советов из тринадцати кресел, стоявших вокруг вытянутого прямоугольного стола, пустовало лишь одно.

Еще неделю назад в нем уютно располагался глава разведки Христофоров Арнольд Аристархович. Но сегодня утром, за десять минут до начала совещания, было сообщено, что он «был отправлен в долгосрочную командировку на Север по заданию ОВБ». И каждый из оставшихся двенадцати министров знал, что это значит, и прекрасно понимал, что из таких путешествий не возвращаются.

Исправительное учреждение «Северная Звезда», ночной кошмар каждого жителя страны, за всю свою почти что полувековую историю еще не выпустило обратно на свободу ни одного человека. Оно лишь, словно черная дыра, засасывало в себя людские души, вытряхивая их из телесных оболочек, которые после отправлялись медленно гнить по камерам, ожидая своей очереди на погребение.

***

Тем не менее совет никто не отменял. Одиннадцать пока что свободных министров с Семиноябрьским во главе стола начали заседание.

– Уважаемые альтиоремы, – начал Петр Иванович, – коллеги. Сегодня на заседании нам предстоит рассмотреть всего три вопроса. Но, как бы это банально не прозвучало, от решений, что будут нами приняты, зависит дальнейшая судьба нашей страны. Поэтому призываю вас быть крайне собранными и взвешивать все за и против с особой тщательностью. А не как обычно, да, Дмитрий Васильевич?

– Будет уж вам! Я на заседании заснул всего однажды, три года назад на вопросе о госзакупках резиновых тапочек для пехоты. Хочу заметить, что тогда все клевали носом, откровенно говоря, а припоминаете вы только мне при любом удобном случае, – обиженно отозвался министр военной авиации.

– Исключительно в профилактических целях, – уголок рта главы Комитета было пополз вверх, но сразу же вернулся обратно. – Но давайте переходить к главной части. Как вы знаете, через пять дней в столице нашей Родины будет проходить VII съезд Правления, где соберутся представители всех округов «для представления отчета о проделанной работе в период с прошлого съезда, решения насущных вопросов населения и определения пути дальнейшего развития государства», – Семиноябрьский зачитал информацию с брошюры, посвященной этому событию, и поднял взгляд на коллег. – Итак, первый вопрос сегодняшней повестки: каковы наши планы по обеспечению безопасности данного мероприятия?

– Предлагаю временно выслать весь Западный район, где будет проводится съезд, за пределы города и развернуть защитное силовое поле по периметру. Таким образом мы сможем контролировать всех людей, находящихся на данной территории в любой момент времени, а также провести полную проверку на входе для предупреждения проноса запрещенных предметов, – первым отозвался министр военных технологий.

– Боюсь, ваш план невыполним, Михаил Александрович, – подал голос с дальнего конца стола заведующий по тылу. – В связи с подрывом завода генераторов поля, мое министерство не сможет обеспечить вам доставку нужного количества ровно в срок. Да и к тому же, как вы объясните людям их принудительное выселение?

– А зачем что-то объяснять? Недельку потерпят ради лучшего будущего, ничего страшного с ними не случится.

– Они уже и так столько лет терпят, – вступил в диалог министр сухопутных войск. – Не боитесь, что это станет последней каплей? Вы же и сами прекрасно знаете, что сейчас ситуация в стране крайне нестабильна: то и дело в разных городах вспыхивают стихийные митинги, акции протеста, стычки и прочие запрещенные процессы. Не стоит провоцировать народ лишний раз, аккуратнее нужно действовать. Аккуратнее, Михаил Александрович.

– Тогда слушаю ваши мысли по этому поводу, – как можно спокойнее, не выдавая обиды на критику, произнес главный военный технолог, – если они, конечно, у вас бывают…

– Не переживайте, есть парочка. Я в голову не только еду принимаю, – парировал главнокомандующий пехотой, – но и думаю ей иногда. Это очень полезно – думать. Решает многие проблемы. Рекомендую и вам попробовать как-нибудь.

– Сергей Павлович, соблюдайте субординацию и нормы приличия, – поспешил вмешаться в ситуацию Семиноябрьский, пока министры не устроили драку прямо на столе. – Вернитесь к поставленной задаче.

– Конечно, конечно! Излагаю свою идею: так как встреча будет проходить в Дворце Съездов, то нам для охраны вполне достаточно одной роты моих орлов, скажем, из тридцать четвертой дивизии. Они как раз дислоцируются в соседнем квартале, и проблем с транспортировкой и обеспечением вооружением не возникнет. Для воздушной безопасности было бы неплохо задействовать беспилотники с гравипушками и генератором помех на борту. Дмитрий Васильевич, сможет ли ваше ведомство найти пару-тройку лишних?

– Разумеется, сможет, о чем речь, – отозвался тот из своего кресла, приоткрыв один глаз.

– Прекрасно! И, наконец, предлагаю двойную проходную зону. Через ворота первой зоны будем пропускать делегатов и журналистов, просто осматривая их в рентгеновских туннелях на предмет проноса запрещенного. А через вторые ворота – сугубо членов съезда по личным запястным чипам, – с этими словами министр сухопутных войск покрутил предплечьем в воздухе перед собой, словно ввинчивая лампочку. – Между двумя проходными разместим уютную лаунж-зону, где приехавшие смогут отдохнуть, освежиться парой бокалов красного и пообщаться, ожидая своей очереди на регистрацию и заселение.

– Хорошее предложение, Сергей Павлович, спасибо. Есть ли у кого еще какие идеи или возражения?

Ответом ему были лишь тишина и моргание десяти пар глаз, обращенных на него. Главный авиатор страны мирно спал в своем кресле.

– Дмитрий Васильевич, вы опять?

– Нет-нет, я не сплю, ни в коем случае! Просто так удобнее думать. А возражений против идеи Сергея Павловича я не имею, – ответил министр, не открывая глаз. – Может, начнем голосование?

– Раз идей больше ни у кого нет, и все пока что бодрствуют, то начнем, – подвел итог Петр Иванович и нажал несколько кнопок на пульте, встроенном в стол. В этот же момент между министрами возникли плотные голографические стенки, образуя тринадцать отдельных кабинок для голосования. Следом за ними в столах голосующих открылись панели. – Код 1, если вам нравится идея Михаила Александровича про выселение. Код 2, если одобряете вариант Сергея Павловича с двумя пропускными пунктами. Код 3, если против обеих идей или затрудняетесь ответить. Минута для голосования началась.

Свет в зале погас, и под потолком в самом центре вспыхнуло табло, начавшее обратный отсчет. Каждая кабинка так же сверху подсвечивалась красным светом, менявшимся на зеленый, по мере продвижения голосования. Через полминуты, когда над каждым министром зажегся зеленый, таймер остановился, несколько секунд подумал и пропал. В зале вновь зажглось обычное дневное освещение, а голографические стены исчезли.

– Итоги голосования: из двенадцати голосовавших двое проголосовали за принудительное выселение граждан, девять – за систему двойного контроля, один – против всех. Таким образом, Комитетом принято решение о создании системы контрольно-пропускных пунктов в целях обеспечения безопасности VII съезда Правления. Ответственным за выполнение назначить Мирошниченко Сергея Павловича, – резюмировал Семиноябрьский. – Что же, с одним вопросом мы успешно разобрались, давайте переходить к следующему.