Текст книги "Попрыгунчик (СИ)"

Автор книги: Shelvit

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– Почему?

– Да когда я от своего еще дождусь предложения… Кстати, вы ему не говорили?

– Нет, не до этого было.

– Значит, ходить мне еще Коробовой и ходить. А как бы красиво было – Васильева Мария Ивановна, – замечталась девушка.

– Ничего, Маш, будет и на твоей улице праздник.

– Надеюсь. Слушай, Юль, – несостоявшаяся Васильева перешла на шепот, хитро-хитро улыбаясь, – колись: первая брачная уже была? А?

– Я все слышу, – девушек надо было срочно прервать, пока не началась перемывка моих костей. И, возможно, всего остального.

– Вот и я иду и слышу, как кто-то кричит, – раздался спокойный мужской бархатистый голос за спиной, заставив меня вздрогнуть и резко обернуться. Это был достаточно молодой парень, лет на пять-семь старше нас, с густой, но не очень длинной бородой в грязной рабочей форме с лопатой на плече. – Что вы тут делаете? Так орете, что всех мертвых разбудите. А мне потом бегать за ними, ловить и обратно закапывать. Шучу, шучу.

– Мы тут… Вы кто? – вовремя спохватился я.

– Да вроде еще не такой старый, чтобы на «вы». Будем проще: меня Игорь зовут, я тут за порядком слежу, да новые могилы рою, когда кто-то умирает в окрестностях. Теперь ваш черед.

– Это Юля, это Маша. А я тоже Игорь.

– Тезка, – обрадовался тот. – Так что вы тут делаете? Вроде не выходные, не праздники, да и не хоронили никого уже неделю.

– Мы тут ищем одного человека. Поможешь?

– Смотря кого. Новеньких я еще не всех выучил, могу напутать.

– Фейга Хаимовна Ройтблат. Знаешь такую?

– Фаню? Фаню знаю, как не знать. Популярная девушка. Страшно подумать, сколько у нее до смерти было знакомых, что к ней толпами теперь ходят. Ну, пойдем, покажу.

И мы пошли. В противоположную сторону, куда шли до этого. Страшно подумать, как долго бы мы искали нужную могилу, если бы не повстречался этот парень.

– Игорь, – мне не хотелось идти в тишине, – а почему ты решил стать кладбищенским сторожем?

– Так вышло, – ответил он без какого-либо сожаления в голосе. – Я родом из Москвы. Закончил институт, пришло время распределяться. Сами знаете, что каждого десятого парня случайно распределяют не по специальности, а на службу в армию. А я по натуре своей пацифист, пятнадцать лет просто бы не выдержал всего этого. Угадайте, кто оказался счастливчиком? В итоге в явочный день я попрощался с родителями, моей младшей сестренкой Олей и сбежал. Сначала заскочил к своему другу Лешке, – тем временем мы вышли на главную аллейку кладбища, – и он мне вырезал чип, чтобы меня не нашли и не опознали. А потом в леса. Так и держался подальше от больших городов, иногда выходя в деревеньки. Кому что помогу по хозяйству, кто по доброте душевной пристроит на ночь-другую – так и перебивался потихоньку два года, пока не дошел до сюда. Тут мне местные и предложили за кладбищем приглядывать, держать его в порядке. Взамен дали ключи от сторожки, да и не забывают про меня, приносят, кто еды какой, кто одежду старую, кто еще чего. И знаете, я не жалуюсь. Меня вполне себе все устраивает. Здесь тихо, мирно, никто не беспокоит. Воздух чистый, не то, что в Москве… Красота, одним словом. Ну, вот мы и пришли.

Он подвел нас к небольшому чистенькому участку, ничем не отличавшемуся от других: аккуратный кованый заборчик, маленькая деревянная скамеечка с облупившейся краской, серая могильная плита и небольшой пирамидальный монолит над ней со следами счищенного мха. Фотографии на монолите не было, лишь имя и годы жизни: «10.02.2090 – 03.09.2118»

– Двадцать восемь лет, – сосчитал я на автомате.

– Да, молодая совсем была, – грустно заметил Игорь. – Ладно, я пойду, у меня еще дел много, вы не против? Выход потом найдете, не заплутаете? По аллейке до второго перекрестка, потом направо, дальше уже увидите.

– Спасибо тебе большое!

– Такова работа, – Игорь пожал мою руку. – Какая горячая. У злых людей не бывает таких горячих рук. Пока, девчонки.

– Пока, – девушки улыбнулись и помахали ему вслед.

– Душевный он человек. Хоть и странный немного, – я поделился своими впечатлениями, когда сторож отошел достаточно далеко, чтобы не слышать нас. – Надеюсь, у него все будет хорошо.

– Я тоже, – Маша все еще стояла и улыбалась – до сих пор не могла отойти от голоса и какой-то необычной ауры этого парня. – Он мне Илюшу напомнил. Тот у меня тоже такой мягкий, хороший… и небритый. Интересно, как он там без меня?

========== 342 ==========

Илья проснулся оттого, что кто-то крайне настойчиво его тряс. Голова все еще гудела и нещадно ныла в области, куда пришелся удар бутылкой. С великим неудовольствием он разлепил глаза, желая высказать все, что думает о том, кто прервал его сон, но, увидев над собой Руслана с бешено горящими глазами и, как показалось парню, одновременно немного напуганного, Илья резко передумал.

– Что бы ни случилось, молчи и не покидай пределов комнаты, – прошипел Берсеньев. – Ты понял? Понял?!

– Д-да…

– Отлично.

Отпустив парня, Руслан быстро, но не издавая ни малейшего звука или шороха, прошел к высокому шкафу, стоявшему у самой двери, и спрятался за ним. На секунду Илье почудилось, что что-то блеснуло в лучах закатного солнца, падающих теперь в окно спальни, но только лишь на секунду.

Ничего не происходило. Совершенно ничего. В комнате было так тихо, что парень невольно начал прислушиваться к своему собственному почему-то учащенному дыханию. «Странно, еще даже солнце не село. Неужели свадьба так рано закончилась? – внезапно подумалось ему. – И почему Руслан в таком состоянии? Никогда еще не видел его таким…»

Где-то вдалеке скрипнула половица. Потом еще раз. И еще. Сначала плохо различимый звук шагов, приближаясь, становился чуть ли не оглушительно громким, словно удары колокола. Внезапно кто-то или что-то остановилось. Скрипнула ручка двери, медленно опускаясь. Затем открылась и сама дверь.

На пороге стоял человек, с ног до головы одетый в черную, явно военную одежду. Жилет его был из грубой ткани, слева, в области сердца, укреплен матовой вставкой. Брюки со множеством карманов. Тяжелые кожаные берцы с армированными носками. Черный шлем. И темно-синий пистолет в правой руке.

– Капитан Воронин, третий отдел государственной полиции. Проверка личности, – блюститель порядка быстро обежал комнату глазами и направился прямиком к Илье. – Как вас зовут?

Илья молчал.

– Ваше имя? – громче повторил полицейский, хмурясь.

Илья молчал.

– Хорошо. Предъявите чип к проверке.

Илья бездействовал, глядя на смурного капитана, нависшего над ним с какой-то черной коробочкой в руке. Безумно захотелось с головой спрятаться под одеяло.

– Ну?! – рявкнул полицейский.

Опять блеснуло в лучах закатного солнца, и что-то горячее брызнуло на лицо парня. Все случилось меньше, чем за секунду, и вот уже труп блюстителя порядка с перерезанным горлом и свернутой шеей, из которой мощными пульсирующими струями била карминово-алая кровь, разбрызгиваясь повсюду, медленно оседает на пол, придерживаемый Русланом, чтобы ненароком не издать лишнего шума от падения. К горлу Ильи подкатило.

– Молодец. Продолжай в том же духе, – похвалил Берсеньев, вытаскивая из сжатой руки мертвого военного пистолет. – Оставайся здесь, я за тобой вернусь.

Все также бесшумно он выскочил в коридор, оставляя парня один на один с трупом, лежащим в разрастающейся луже собственной крови. Илья отвернулся, стараясь не смотреть в сторону убитого, но не пойми откуда появившийся интерес упрямо шептал и требовал рассмотреть все в мельчайших подробностях. Илья не выдержал. Повернулся обратно. Взгляд уткнулся в бледное лицо, словно глиняное, застывшее в страдальческой маске. В пустые безжизненные глаза. В кровь, уже неспешным ручейком стекающую с запачканной шеи, прорезанной чуть ли не до позвонков одним мощным профессиональным движением.

Снаружи раздались громкие непонятные короткие звуки, словно били по гонгу мокрой селедкой. Разноголосые вскрики и затяжной девичий визг. Треск дерева и грохот падения чего-то тяжелого. Кто-то, голосом, похожим на голос Руслана, громко и отчетливо крикнул: «А-а, сука!». И резко все стихло.

Мертвый полицейский внезапно дернул рукой, слегка напугав Илью, и вновь успокоился. Парень, не желая больше оставаться с покойником один на один, перекатившись на другую сторону кровати, встал и тут же сел обратно, потеряв координацию. Картинка перед глазами поплыла. Раздалось еще несколько звуков «недогонга». За окном что-то быстро замельтешило, отбрасывая тени на пол комнаты. Илья медленно, держась за стену, повторил свою попытку встать на ноги на этот раз удачно. Слегка покачиваясь из стороны в сторону, стараясь не наступить в кровь, он дошел до двери, где стояли его ботинки, пару часов назад заботливо снятые Машей, обулся, подошел к окну, выходящему на пустырь сбоку дома, и тихо открыл его. Два мужика в костюмах яро орудовали лопатами, делая подкоп под забором, рядом с ними суетились несколько женщин и девушек в вечерних платьях. С удвоенной силой снова забили в гонг, мужики побросали лопаты, а перепуганные девушки, ни капли не боясь испачкаться, одна за одной живо полезли через образовавшийся лаз на свободу.

Грянул мощный взрыв, от которого затряслись стены и задрожали стекла, сопровождавшийся пронзительными, поистине душераздирающими криками. Не теряя ни секунды, Илья, стараясь совладать со все еще немного плавающей картинкой перед глазами, выскочил в коридор. Нужно было очень срочно найти Руслана.

И он нашелся – тут же, в конце коридора, сидел за грудой деревянных балок, раньше бывших частью стен и потолка веранды, аккуратно выглядывая во двор. Раздался звук гонга, и в паре сантиметров над его головой пронеслась яркая вспышка, врезавшись в каменную стену дома и создав основательную выбоину.

– Ты что тут делаешь?! Нахер в комнату, живо! – Руслан увидел Илью, подбиравшегося к нему, полусогнувшись.

– Я нашел выход. Пойдем!

– Какой, к черту, выход?! Я проверял перед свадьбой, здесь только один выход, и там, – Берсеньев высунулся, практически не целясь, наугад выпустил пару плазмопатронов и сразу же спрятался обратно – пять легавых, за вычетом трех, что я уже положил.

– Подкоп. Сделали только что. Бежим, или ты вечно будешь отстреливаться?

– Ладно, хрен с тобой, цветочек аленький, уговорил, – индикатор заряда на пистолете мигал красным, подсказывая, что вот-вот отстреливаться станет нечем. – Но сначала… – Руслан отсоединил аккумулятор, со всей силы приложил о балку и, вслепую кинул его в сторону полицейских. – А теперь беги!

И они оба деранули в сторону спальни. Взрыв, такой же по силе, как и первый, снова сотряс стены. Практически не останавливаясь, Берсеньев ловко выпрыгнул в окно, чуть было не задавив девчонку в желтом платье. Илье же потребовалось куда больше времени, чтобы перелезть через шатающийся подоконник. Руслан уже ждал его у подкопа, злобно щерясь и отгоняя пистолетом бегущих из дома гостей свадьбы.

– Быстрее! – подгонял он парня. – Давай!

Илья нырнул в лаз, отбивая себе живот и колени, и пулей пролез через него. Руслан появился сразу же за ним.

– Че встал? В лес! – крикнул он, набирая скорость, и махнул рукой в сторону рощи в ста метрах от дома через поле.

Илья еле поспевал за Русланом. Кружение усилилось неимоверно. Пару раз, спотыкаясь, он пропахивал землю, но вставал и бежал дальше, прекрасно понимая, что если сейчас он себя хоть каплю пожалеет, то потом его труп не пожалеет никто.

***

Руслан, тяжело дыша, сел на поваленное ветром старое дерево, уперевшись руками в колени. Илья без сил рухнул прямо на землю, шумно втягивая воздух ртом. Легкие раздирало на части. Хотелось впиться руками в мокрую ледяную черную землю, чтобы хоть как-то отвлечься от этого чувства. Лес ходил ходуном перед глазами, но стоило их лишь на секунду прикрыть, как становилось еще хуже.

После спасительной рощицы, шириной метров в тридцать, вновь было поле, широкое, не меньше полукилометра в длину. И лишь за ним начинался настоящий лес, в котором можно было действительно скрыться от погони.

– Боец, ты нас спас, – отдышавшись, через пару минут сказал Берсеньев. – Если бы не нашел выход, то оба там бы полегли. По крайней мере, я точно. Спасибо.

Илья вяло махнул рукой, все еще тяжело дыша.

– Не понимаю, откуда легавые там взялись с проверкой? – Руслан мыслил вслух. – Кто нас мог заложить? Или сбой в системе? Хотя какой может быть сбой, если мы не обновляли никаких своих личных данных… Ладно, неважно это уже все. Надеюсь, твои друзья так не вляпаются, как мы, – его кольцо зажужжало. – А вот и они, легки на помине. Да, говорите, что там у вас?..

========== 343 ==========

– Ага, вот она где! – я нашел старую кнопочную панель в маленькой нише, прикрытой металлической пластиной позади монумента. – Какой там пароль? Тридцать восемь?..

– Тридцать, ноль, восемь, восемнадцать, – напомнила Юля.

Я набрал код на панели. Что-то внутри памятника заскрипело и зарычало, щелкнуло. Тяжелую на вид могильную плиту легко отстрелило с одной стороны, создавая необходимое пространство, чтобы можно было подхватить ее и откинуть в сторону. Не дожидаясь, пока я продерусь из-за монолита сквозь лысый куст, Маша открыла проход. Внутри нас ждала ржавая лестница, спускающаяся метров на пять вниз по бетонным кольцам, напоминающие те, что используют при строительстве колодцев. По кромке верхнего кольца черной краской кто-то жирно вывел: «Закрой за собой крышку!», а рядом другой рукой тоненько приписали: «Покойница этого ужасно не любила».

– Кто первый? – Маша аккуратно заглянула в темноту, стараясь держаться подальше от края, чтобы случайно не нырнуть внутрь.

– По-моему, без вариантов, – противный куст, наконец, отпустил мою куртку, и я подошел ближе. – Без моей команды не спускайтесь, мало ли что там может быть…

– Еще скажи бросить тебя и бежать прятаться в случае опасности, – скривилась Юля. – Надо, наоборот, держаться как можно сгруппированнее, чтобы смочь быстро помочь друг другу.

– Да спускайтесь уже кто-нибудь, стратеги, не выпускайте тепло, – заржали внизу. – Баб Женя уже черкнула на базу о вашем приходе.

– Не кусаемся мы, – заверил другой, более тонкий и писклявый голос. – И люк захлопнуть не забудьте.

В свете ручных фонарей нас ждали двое мужчин: один пониже и поплотнее, другой высокий и худой, как шпала. Несмотря на отсутствие усов у обоих, в голову все равно упорно лезла ассоциация с братьями Марио.

– Это все? – высокий, которого я окрестил Луиджи, светил ярким фонариком прямо в лицо. – Отлично, не придется старушку дважды гонять. За мной!

– Только не споткнитесь об корни. Они тут везде торчат, – пискляво предупредил толстяк Марио.

Нас повели по искусственно вырытой пещере. С оформлением и безопасностью здесь явно не заморачивались: с земляного потолка, подпертого прогнившими, но мощными деревянными балками, как подвески с люстры, свисали корни деревьев, местами доходя до пола и врастая в него. Такой же земляной пол, судя по отпечаткам, раньше был чем-то выстлан, похожим на поддоны или древние доски для стирки, но по неизвестной причине они были отсюда убраны, как и лампы, если обрезанные провода вдоль стен были протянуты изначально для освещения. В тишине, нарушавшейся только звуками наших шагов и шорохом корней, от которых нет-нет, да и приходилось отмахиваться, мы дошли до рельсов, на которых стояла видавшая виды дрезина.

– Добро пожаловать на борт! – хихикнув, пригласил Марио, закрепляя фонарь в специальном держателе, явно собранном своими руками, чтобы освещать дорогу. – Вам повезло: именно сейчас «Королева Виктория» совершит последний рейс и останется навсегда гнить в этих тоннелях. В пути вам не будут предлагаться напитки, свежая пресса и прочая, прочая шняга.

– И руки не высовывайте за пределы дрезины, – высокий занял свое место за рулем. Толстяк, закончив ковыряться с освещением, присоединился к нему. Дрезина со скрипом сдвинулась с места.

– «Из-за о-острова на стре-ежень…», – затянул Марио, не попадая в ноты и жутко фальшивя, только мы немного разогнались.

– Заткнись, будь человеком, – его напарник вздохнул так, словно был вынужден слушать эту песню в ужасном исполнении каждый день. А может, так оно и было. – Ладно я, перед людьми хоть не позорься.

– А кто позорится? Никто и не позорится. «На просто-ор речно-ой волны-ы-ы!» Слушайте, всегда было интересно, что такое «стрежень?» Вы не знаете, ребят?

– Нет, – честно ответил я. Девчонки тоже покачали головой.

– Никто не знает. Похоже, так и умру, не узнав, куда выплывают корабли. Эх… – чуть помолчав, Марио продолжил пищать дальше: – «Выплыва-ают расписны-ые острогру-удые-е челны-ы!»

***

Хвала всем богам, что существуют на этом и каком-либо еще свете, но долго слушать недопевца нам не пришлось. К концу песни о слепом подчинении воле толпы и человеческом жертвоприношении мы прибыли на базу. Здесь было уже цивильнее. Простые бетонные полы и стены по сравнению с кладбищенским подземельем прямо-таки радовали глаз.

– Станция «Конечная». Поезд дальше не идет, – объявил хмурый от песнопений напарника Луиджи. – Основная часть базы за той железной дверью, а дальше разберетесь сами. Или не разберетесь? – уточнил он, глядя на наши лица, видимо, выражающие сомнение в его словах.

– Ну-у… Если поможете, то будем очень признательны! Мы же не местные, будем тут еще бродить, людям мешать… – Маша натянула свою очаровательную улыбочку и захлопала глазками, талантливо кося под дурочку.

– Мда. И зачем вы сюда пришли, собственно?

– К вам должны были недавно камушек привезти. Такой синий, размером с мячик для настольного тенниса.

– Допустим, привозили. Вам-то он почто сдался?

– А нас прислали помочь его изучить, – не моргнув глазом, соврала Юля. – Это очень интересный объект на самом деле.

– Да-да, интереснее, чем решать систему из трех интегральных уравнений, где все неизвестные находятся под интегралом. Ну, вы конечно же знаете: «дэ-икс», и пошло дело, – подхватила Маша эстафету в запудривании мозгов.

– Ты такую систему будешь решать до скончания века! Сначала нужно упростить так, чтобы под интегралом осталось хотя бы две переменных.

– Спорим, решу? Ни у кого ручки с бумагой не найдется?

– Ладно, ладно, с вами все понятно, – сдался Луиджи. – А парень ваш что?

– Я их вообще не понимаю, – честно заверил я. – Они по Липшицу-Вроцлаву решают, а я всю жизнь по Комбаровскому считал. Совершенно другой подход.

– И все-то у баб вечно, как не у людей, – сочувственно кивнул тот. – В общем, это вам надо к Анне Павловне в научный отсек. Отсюда прямо по коридору, потом по лестнице на два этажа ниже и в левое крыло. Там уж найдете.

– Успехов, – пожелал Марио. – И особо сильно солдатне под ногами не мешайтесь – у нас тут эвакуация полным ходом, они злые ходят, как черти.

Мы слезли с дрезины и, попрощавшись с перевозчиками, ушедшими, видимо, к себе в подсобку, вышли из комнаты, выполнявшей роль импровизированного местного железнодорожного вокзала.

– Это что сейчас было? – тихо спросил я у девчонок, пользуясь тем, что за дверью оказалась еще одна комната, заставленная ящиками, коробками и мешками, и нас никто не мог услышать.

– Женские хитрости, – подмигнула Маша. – Вы же, мужики, никогда не признаетесь в том, что что-то не знаете и что хуже или тупее женщины – гордость не позволит, даже если это сущая правда. Поэтому можно нести абсолютную ахинею, главное уверенно и с умным видом, все равно вы покиваете, мол, да-да, это же всем известно, и постараетесь скорее закрыть тему, в которой оказались профанами. И все-то у мужиков вечно, как не у людей, – передразнила она Луиджи.

– А если наткнетесь на тех, кто в этом разбирается?

– Но не наткнулись же? И вообще, победителей не судят. Пойдем скорее найдем этот научный отсек.

========== 344 ==========

Это был что ни на есть настоящий человеческий муравейник: по широким коридорам шли, сновали, бежали солдаты, таща, таща и еще раз таща самые разнообразные вещи, начиная от банальных коробок, мешков и рюкзаков, заканчивая двигателем непонятной конструкции размером с хорошо откормленного сербернара. Но при этом движение было в определенной степени упорядоченным, спокойным и даже красивым. Никто не спешил без необходимости, не было столкновений, неловкостей, духа суеты, криков и ругани. Словно роботы, каждый четко знал свою задачу и четко ее выполнял, не мешая другим. Пожалуй, если бы я сам не спешил добраться скорее до чертового камня и выбраться отсюда, то с удовольствием нашел бы укромное местечко и понаблюдал за этой людской рекой, текущей по главному коридору и по ходу распадающейся на мелкие ручейки ответвлений. Но нет…

Выйдя со склада, мы втроем влились в поток, быстро поймав нужную скорость. Возможно, даже и хорошо, что на очередной повстанческой базе нам посчастливилось оказаться именно сегодня, а не несколькими днями раньше. Пусть мы и были одеты в гражданское и всецело отличались от обитателей подземного военного мира, но внимания на это никто не обращал. Только какой-то офицер, шедший навстречу нам, недовольно нахмурил брови при виде нас, тем не менее промолчал и даже ни на секунду не замедлил своего шага.

Беспрепятственно пройдя по главному коридору, в значительно поредевшем потоке мы добрались до лестницы, спустились на два этажа, как советовал Луиджи, и очутились в небольшом безлюдном зале, отгороженном от лестницы толстой бетонной стеной и автоматической дверью из темного стекла или пластика. Слева и справа располагались огромные металлические двери, а по центру – старенький коричневый диван, окруженный с двух сторон комнатными пальмочками в кадках.

– Приплыли, – обреченно вздохнула Маша, не обнаружив на левой двери, ведущей в научный отсек, ничего, что могло бы напоминать ручку, панель управления или еще хоть что-нибудь, с помощью чего можно было открыть дверь или кого-нибудь вызвать. – Что делать будем?

– Думать, – спокойно ответил я. – Чтобы попасть к ученым, нужно думать, как ученый, логично?

– Это про преступников, если что.

– А какая разница? Нет, разница-то есть, но… – Маша сбивала меня с мысли. – Короче, ты поняла, не мешай. Допустим, я – великий ученый и несу что-то очень ценное на опыты. Если руки заняты, то открывание двери нужно сделать…

– По голосу, – закончила Юля. – Дверь, откройся!

Дверь не открылась.

– Хорошо. Руки заняты, но есть еще ноги. Может, если ее слегка пнуть…

Я пнул дверь. Раздался тяжелый металлический гул, впрочем, сразу же затихнув. Двери было все равно.

– Ладно, допустим, руки свободны, и я не такой уж и великий ученый. Что можно сделать руками?

Я ощупал каждый сантиметр двери на предмет скрытых кнопок и панели, постучал в нее, сначала слабо, а когда реакции не последовало – со всей дури. Понажимал на дверь то там, то тут, поводил рукой перед нею во всех возможных направлениях, но эта железяка оставалась все так же холодна и неприступна. Девчонки, чтобы не мешать мне, уселись на диван и наблюдали за моими попытками попасть в научный отдел, подкидывая новые идеи.

Это была не дверь, а тварь.

Привлеченная шумом, из-за правой двери появилась черноволосая голова в очках. Несколько секунд с интересом понаблюдав за моими бесплодными плясками перед дверью, голова подалась вперед, обретая туловище и конечности.

– Попробуй с разбегу пройти сквозь нее, – порекомендовал высокий парень в берцах, военных штанах и почему-то красном свитере, выдающем немного выпирающий вперед живот своего владельца. – Только зажмурься, когда будешь проходить.

Я с недоверием покосился на парня. Затем на дверь. И снова на парня. Девчонки молчали и не вмешивались.

– А ты кто? – здравый смысл победил, и я решил повременить с разбегом.

– Значит, не побежишь? – расстроился парень в свитере. – Алексей я, старший научный сотрудник базы.

– Тогда ты должен знать, как попасть в научный отдел? – я махнул в сторону неприступной двери.

– Вот так, – он махнул в сторону противоположной двери, откуда появился сам минуту назад. – А это старая дверь. Стучи, не стучи – никто не откроет, там теперь стена. Да не переживай, ты такой не один, кто путает двери. Вас таких тридцать шесть процентов, причем почти девяносто один процент из них – сторонние люди, как и ты.

– Это успокаивает, – великий ученый во мне, до этого безнадежно умерший, вновь начал подавать признаки жизни.

– Так, а вы все по какому поводу к нам в отдел?

– Мы к Анне Павловне.

– О-о-о, к Анне Павловне… – парень снял очки, протер их о свитер и нацепил обратно. – Странно, она говорила, что ждет четверых, а вас тут трое. Снова старушка обсчиталась. Ладно, пойдем, отведу, пока вы сами через ту дверь не вошли.

И Алексей, развернувшись и не дожидаясь нашего отказа или согласия, зашагал к себе в отдел. Мы, не раздумывая, поспешили за ним. Парень, хоть и казался чуть странноватым, что часто бывало с умными людьми, никакого чувства тревоги или опасности своим внешним видом и поведением не вызывал. А вот новость о том, что нас уже ждут, казалась странной. Разве что бабушка Женя позвонила и сюда. Но ведь она явно знала, что мы отправимся на базу без Ильи. Или ждут совсем не нас?

Тем временем Алексей стремительно вел нас по коридору. Вдоль стен, покрытых кое-где потрескавшейся или начисто отвалившейся плиткой, между дверьми в лаборатории стояли коробки, наполненные разными бумажками, приборами, склянками и прочим научным барахлом, о назначении которого мне оставалось только догадываться. Девчонки с любопытством крутили головами по сторонам, то и дело обращая внимание друг друга на что-то, по их мнению, интересное. Из одной из множества лабораторий вышла женщина в халате с запачканным по локоть рукавом. Увидев нас, она набросилась на Алексея с причитаниями, что мы нарушаем санэпидрежим, несем пыль, грязь, шумим и должны немедленно покинуть этот отсек, но после уверения, что нас ждет сама Анна Павловна, женщина замолкла и, недовольно шипя себе под нос, уползла обратно в свою комнатку. Видимо, Анна Павловна была непререкаемым авторитетом на этой базе.

Пару раз свернув направо, не сбавляя хода, перешагнув через коробки и какую-то лужу болотного цвета с неприятным запахом, наш проводник подвел нас к скромной деревянной двери, хоть и выкрашенной в белый цвет, но все равно отличавшейся от остального пластмассово-стеклянно-металлического научного отдела.

– Вам сюда. Успехов, – сухо сказал он и сразу же скрылся за соседней дверью, даже не выслушав наши «спасибо».

Постучавшись ради приличия, мы вошли в кабинет. Это была небольшая вытянутая комната в светлых тонах. У дальней стены, сидя к нам спиной и склонившись над микроскопом, маленькая старушка в халате в окружении столбиков из чашек Петри в чем-то ковырялась пинцетом.

– Все, нагулялися, соколики? – прошепелявила она, не отвлекаясь от своих дел. – Ох, долго ж я вас четверых-то жду. Пора уж вам назад, пора-пора.

– Здравствуйте, – первой заговорила с ней Юля. – Наверное, не нас вы ждали, потому что нас трое, но мы…

– Как трое? – вскинулась бабушка, зацепив локтем чашку Петри, стоявшую на самом краю стола.

Чашка с желтым содержимым, качнувшись, упала на пол, разбившись на крупные части и пару мелких. Анна Павловна обернулась к нам. Меня прошибло, словно электрическим током, а пульс мигом перевалил за сотню.

– Вы?! – я вспомнил эту бабушку. Маленькую, сгорбленную, с десятком зубов. Накинь красный платок на голову – и один в один та бабка с вокзала Ростова-на-Дону с неподъемной сумкой.

– Где еще один? Я ж тябе говорила-то! Говорила?

«Вижу, темнота, страх да боль следують по пятам, и их уже не остановить, – обжигающе мне вспомнились старушкины слова. – Они настигнут вскоре вас двоих. Держитеся друг за дружку так крепко, как никогда раньше, иначе беда большая приключится: один из вас покинет грешный этот мир».

– Говорила… – цокнула она, горестно покивав головой, и, прихрамывая, ушла в смежную комнату.

– Игорь, что происходит? Ты ее знаешь? – беспокоилась Юля.

– Это чертовщина какая-то, – меня бросало то в жар, то в холод, а спину и лоб покрыла испарина. – Ее просто не может быть здесь…

– Так, успокойся, – она положила руку мне на плечо и заглянула в глаза. – Пока все хорошо. Расскажи, что происходит?

– Эта женщина. Она… Я встретил ее на вокзале в Ростове, когда мы только ехали в Пятигорск. Она знала, что все случится, предупреждала…

– Да вот только не послушалси он меня, – закончила Анна Павловна, вернувшаяся обратно с веником и совком в руках. – Ой, нехорошо, нехорошо. Как же ж теперича поступить-то?

– А что именно не так? – уточнила Маша, все еще ничего не понимая.

– Так еще один-то парниша должон быть. Был б он тут, вопросов б не было – забирайте свой шар и дуйте домой, – стеклянные осколки, заметаемые в совок, неприятно позвякивали. – А без него, увы, иная судьба.

– А можно еще как-то исправить ситуацию? – я умоляюще посмотрел на Анну Павловну. – Чтобы никто не…

– Ох, так то ж от меня б зависело, – всплеснула она руками, роняя пару стекляшек из совка. – Я ток предупреждаю, милок, а судьбами своими вы сами распоряжаетеся. Два пути теперича осталось, ни один не хороший для тебя. Но друга свояшнего можешь еще вытянуть, если хочешь.

– Хочу! – я подлетел к бабушке. – Что надо делать?

– Соглашаться.

– На что?

– Это предложенье ты отличишь от любого другошнего сразу. Но дьявольское то предложенье, поистину темное. Ох, нехорошо-то как!

– Неважно. Если я приму предложение, тогда все спасутся?

– Да не скажи… Та линия темна, я не вижу исхода. Холодом тянет оттудаво. Но если откажешьси, то не сносить головы одному из вас точно, – Анна Павловна стряхнула осколки с совка в ведро. – Тут уж сам выбирай, что тябе больше нравитси.

– Хорошо. Спасибо большое, – мрачно поблагодарил я. Ни один из вариантов мне не нравился. – Я выберу.

– Придетси. Эх, соколик, придетси… Ой, главное-то забыли! – бабушка засеменила к сейфу и, набрав код, достала оттуда черный шар. – Камень ваш, возвращаю в целости и сохранности. Не теряйте его больше!

– Спасибо вам большое! – я все еще переваривал полученную информацию, поэтому «спасибо» получилось совсем не радостным.

– Все, бягите. Выходите так же, как и пришли сюды. И торопитеся, у вас мало времени, – Анна Павловна начала на нас напирать, явно прогоняя из своей лаборатории.

Еще раз поблагодарив, мы втроем вышли, оставив ее в одиночестве.

– Не слушают, не слушают старших, – прошелестела она, возвращаясь к микроскопу, – а потом страдают. Ох, и мне теперича по первое число влетит. Нехорошо, нехорошо…

========== 345 ==========

Комментарий к 345

Музыка для части (крайне рекомендую):

Jean-Pierre Taieb – Running After My Fate

До, во время, непосредственно после, прочитать и перечитать под музыку еще раз – не важно. Но я настаиваю, чтобы вы ее послушали. Серьезно, я проверял, так будет лучше;)