Текст книги "Попрыгунчик (СИ)"

Автор книги: Shelvit

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Я побежал к реке, ориентируясь на ее шум. Не терпелось проверить свое предположение. Неужели вещие сны и правда существуют? Еще ни разу за двадцать лет моей жизни не сбылся ни один. Хотя, может, потому, что я их редко вижу? Но сейчас что-то мне подсказывало, что сегодняшний сон игнорировать никак нельзя: две вершины и быстротекущие воды уже совпали. А третью деталь – заброшенный дом я рассчитывал увидеть, как только спущусь к руслу. Вот показался один изгиб реки с резвыми белыми барашками на порогах, а затем – и вся она целиком. Но никаких следов пребывания здесь человека, не говоря уж хотя бы об обветшалой полуразрушенной хибарке, видно не было.

Юля догнала меня уже у самого берега.

– Игорь, – выдохнула она, – объясни мне, что происходит? Почему вы все сегодня ведете себя, как маленькие дети на прогулке в детском садике? Ты сбегаешь, не сказав толком ничего, эти двое – просто встали посреди леса и заладили свое дурацкое музыкальное состязание. Такое ощущение, что я одна хочу попасть домой, а вы тут в бирюльки играться собрались!

– Тут где-то должен быть заброшенный дом, – я вглядывался в нужном направлении, но меня слепили яркие солнечные блики от поверхности воды, не давая как следует сосредоточиться. – Не видишь?

– Я вижу только то, что ты меня старательно игнорируешь, – нарочито спокойно ответила Юля и скрестила руки. Повеяло холодом.

– Нет, я тебя слышу. Просто сейчас очень важно найти его. Мне сегодня приснилось… – я потянулся к ней, чтобы обнять ее и успокоить, но она меня лишь оттолкнула.

Немного сильнее, чем можно было от нее ожидать.

Я сделал шаг назад, чтобы сохранить равновесие, но камень под пяткой предательски заскользил вперед. Рюкзак, висящий за спиной, потянул меня вниз. Глаза Юли, полные испуга. Всплеск и холод со всех сторон.

Мне двенадцать лет. Холодный источник, бьющий со дна озера, схватил мою ногу судорогой. Паника сжимает грудь, не давая вздохнуть, не давая крикнуть, позвать на помощь. Пытаюсь плыть, но боль в икре мешает. Медленно ухожу под воду, но всплываю, делая глоток воздуха. И снова вниз.

Бурный поток подхватил меня, развернул головой по течению и потащил по дну. Рюкзак со всем его содержимым намок, потяжелел и не дает всплыть. Снова паника, как в детстве. Пытаюсь уцепиться за камни и остановиться, но руки соскальзывают, и меня волочит дальше. Застежка рюкзака заклинила и не поддается трясущимся пальцам. Воздух кончается, рефлекторно делаю вдох. Обжигающая боль в горле, трахее, спускающаяся и затихающая в легких. Наплывает внезапное спокойствие и умиротворение. Глаза слипаются…

Дядя Миша, папа Андрея, навис надо мной и что-то кричит. Заметив, что я открыл глаза, улыбается, обнимает: «Ну ты нас и напугал!» – приглушенно слышу сквозь водные пробки в ушах. Он заметил, как я медленно скрылся под водой. Он успел…

Дядя Миша сильно бьет по спине, заставляя меня закашляться и выплюнуть воду. Я безвольно вишу, перегнувшись через его ногу, согнутую в колене. Но почему он в берцах? Кто ходит на пляж в военной форме в жаркий летний день?

– Что, в Невинномысск собрался? – какой знакомый голос. Но сил посмотреть на его обладателя нет никаких. Глаза вновь слипаются, и я проваливаюсь в темноту…

========== 217 ==========

Я проснулся от того, что чьи-то теплые руки аккуратно стягивали с меня мокрую рубаху.

Юленька…

Мягко и легко касаясь моего тела, она расстегнула пуговицы, отвела борта вниз, высвободила сначала одну руку, затем – вторую. Медленно вытянула одежду из-под меня, поворачивая то на один бок, то на другой. Крайне приятно и немного щекотно. Губы сами предательски расплылись в улыбке, выдавая то, что я уже не сплю и все чувствую.

– Юльк, твой, кажется, снова с нами, – громко сообщил куда-то в сторону голос надо мной.

Маша?!

Я открыл глаза и встретился с ней взглядом. Она широко улыбнулась.

– Ну что, пловец-подводник, добро пожаловать обратно на сушу!

– С-спасибо, – только и выдавил я из себя. И как я мог перепутать девушек? Неловко-то как…

– О, краснеешь. Значит периферическое кровообращение не нарушено, сердечной и легочной недостаточности нет, – Маша отошла чуть в сторону и начала выжимать рубашку. – Это меня Димка научил, бывший мой. Он в меде учился. Что точно та фраза значит, не знаю, но что-то явно хорошее. Пациент скорее жив, чем мертв, – подмигнула она.

Я приподнялся на локтях и огляделся: мы находились на лугу около той самой злополучной речки. Наверное, прямо в том месте, где меня вытащили на берег – не таскать же на себе семидесятикилограммовую тушу. Кто-то догадался подстелить пенку, за что я был особо благодарен. Солнце шпарило вовсю, поэтому холодно не было.

– А где Юля? – спросил я, нигде ее не увидев.

– Да где-то там, – Маша указала на лес за моей спиной, – дрова для костра пошла собирать. Но мне кажется, что это так, отговорка. Одна побыть хочет. Ты бы видел, как она испугалась. Мол, дура я, дура! Не прощу себя, говорит, никогда, если Игорь умрет! Кстати, а ты как в воде оказался?

– Поскользнулся. Случайно.

– Да? – девушка недоверчиво глянула на меня, перебрасывая выжатую рубашку через плечо. – Ты прямо как Андрей на причале в том походе. Правда, он тогда был в дугу пьяный. Ну да ладно, не суть. Снимай штаны.

– Что? – не понял я.

– Нет, ну если тебе в сырых больше нравится ходить…

– А, да, – до меня дошло значение фразы. – То есть нет, не нравится. Трусы-то хоть можно себе оставить?

– Мне, конечно, не сложно, я выжму и просушу, – рассмеялась Маша, забирая штаны, – но боюсь, что Юля этого не поймет, и в следующий раз из речки будут вылавливать уже меня. Все, как надоест загорать, приходи к костру. Как раз время обеда, – и с этими словами она удалилась, оставляя меня одного.

Я лег обратно на пенку. В голубом небе надо мной двигались легкие, почти что кружевные, перистые облачка. Неспешно. Размеренно. Слабый порыв ветра качнул у моего уха недавно вылезшую из-под земли траву, создавая тихий-тихий шорох. Расслабляющий, даже в какой-то степени уютный. И тепло солнца. Невольно вспомнились последние минуты в том, моем времени, где я так же лежал и радовался малому. Но теперь совершенно не хотелось никакой музыки – шепот и ласка природы убаюкивали и увлекали за собой.

А может, я все же утонул, и это последние картины, что рисует мой агонизирующий мозг? Да и пусть. Какая, к черту, разница, если так хорошо…

– Игорь? Ты спишь? – Юля незаметно спустилась ко мне и остановилась у моей головы.

– Нет.

– Я… Я хотела извиниться, я совсем не собиралась тебя толкать, оно само как-то так вышло, – зачастила девушка, теребя в руках кончик косы. – Просто злость накатила. Не на тебя. Ну, точнее, не только на тебя, на вас всех, и ты, когда убежал…

– Юль, ложись, – прервал я ее и немного подвинулся, освобождая место на пенке для нее.

– Зачем?

– Просто ложись, сама все поймешь.

– Хорошо, – неуверенно согласилась она.

– Посмотри на это прекрасное небо. Послушай, как с тобой пытается общаться этот мир, а ты не хочешь никак услышать. Почувствуй его тепло, – я взял ее ладонь и положил на свою грудь слева. – И мое. Чувствуешь, я жив и все еще с тобой. А ты почему-то волнуешься, переживаешь зазря. Все же хорошо. Улыбнись. Я так люблю, когда ты улыбаешься…

***

– А мы тут плюшками балуемся! – встретил нас Илья, когда мы с Юлей поднялись к костру. – На вашем месте я бы поторопился, пока в котелке что-то еще осталось.

Мой друг полулежал на своем рюкзаке, как и я, в одних армейских трусах, вытянув ноги поближе к огню, и довольный уминал кашу с тушенкой. Рядом, на импровизированную сушилку, собранную из двух рогатин, палки и двух шнурков, заканчивала развешивать нашу одежду Маша.

– Не слушайте его, некуда торопиться. У нас свободного времени выше крыши. Ткань плотная, часа два будет сохнуть, не меньше, а обувь и того дольше. Сырую не отдам, – отрезала она еще на подлете, увидев вопросительный взгляд Ильи. – Не хватало, чтоб вы заболели. Что тогда прикажешь с вами делать? Температура до тридцати семи поднимется – и два полностью недееспособных бойца отряда, молящих о скорой смерти. Не надо мне такого счастья.

– Не тридцать семь, а тридцать семь и пять, – пробурчал парень, отправляя очередную ложку каши в рот.

– Это, конечно же, кардинально меняет ситуацию… Так, ну и чего сидим, как в гостях у сказки? – Маша переключилась на нас с Юлей. – Я для кого старалась? Освобождайте котелок, там как раз на вас двоих осталось. Потом его помоем, чай заварим. Эх, занесло бы нас сюда на пару месяцев попозже, я бы вам такую вкуснятину сделала с травами и лесными ягодами!

И тут я понял, как хочется есть. За всеми приключениями, встрясками и мыслями я и не замечал возмущений желудка, который теперь, видимо, от обиды, словно приклеился к своему другу-позвоночнику и искал у него утешения. Но позвоночный столб был занят ноющей болью в районе крестца, оставшейся от ударов о каменное дно реки, и до этого момента не обращал особого внимания на прилипалу. И стоило только чарующему аромату мяса достичь моего носа, как все остальные хлопоты и заботы, кроме чувства голода, отошли на второй план.

– Мафа, это фасхититенна! – более вкусной каши я, наверное, никогда в жизни не ел, о чем и поспешил рассказать нашему походному шеф-повару, невзирая на полный рот.

– Спасибо, конечно, – приняла комплимент она, – но я только разогрела уже готовое. Ты прожуй сначала. А то еще подавишься – второй раз за день тебя откачивать будем.

– А как это было? Почему я все еще жив?

– Когда ты… упал, – начала, немного замявшись, Юля, – то тебя течением практически сразу же отнесло к середине реки. Я бежала за тобой по берегу и звала на помощь, потому что сама ни за что бы не смогла вытащить тебя. Видела, как ты сначала цеплялся за камни, пытался всплыть, выбраться из-под воды, а потом… Я думала, что сойду с ума, – она прижалась ко мне, уткнувшись носом в плечо. – Если бы не Илюша…

– Мы с ним стояли наверху, у леса, и… – запнувшись на долю секунды, Маша продолжила рассказ дальше, – …и выбирали, где лучше развести костер, чтобы пообедать, как услышали крик. Сначала мы решили, что нам показалось, но потом, когда Юля позвала снова, Илья бросился к реке так быстро, словно Усейн Болт. Когда я догнала его, он уже вытаскивал тебя из воды за рюкзак.

– Там было неглубоко, всего лишь по бедро, – парень сидел и ковырял землю палочкой. Было видно, что он смущен этим рассказом.

– А дальше, как учили на уроках ОБЖ: сняли рюкзак, перевернули на живот, вылили из тебя воду, и ты сразу же задышал. Все обошлось, благо, недолго был в воде.

– Так понимаю, жизнью я обязан моему другу? Лучшему другу… – тихо произнес я. Илья отвел глаза и медленно, но верно начал заливаться краской. Впервые в жизни его так назвали. – Спасибо! – я поднялся, подошел и обнял его. – Не забуду.

Он было хотел что-то ответить, но, чуть подумав, лишь махнул рукой.

– Ох, мальчики, – умилившись, вздохнула Маша и улыбнулась. – Какие же вы все-таки у нас хорошие!

========== 218 ==========

К тому моменту, как наши вещи высохли до такой степени, что их можно было бы без неприязни надеть на себя, солнце успело прокатиться через бóльшую половину небосвода, застыв градусах в сорока пяти над горизонтом. Весь день из-за инцидента с рекой прошел впустую. Хотя кое-какую пользу из этого все же получилось извлечь. Стресс, внезапно возросшие физические нагрузки в последние дни и вынужденная диета в итоге привели к чуть ли не постоянному желанию всего отряда лечь отдохнуть и никуда больше не идти. Молодцом держался разве что только Илья, как самый тренированный из нас. Так что мы, недолго думая, поставили палатку в тени леса, чтобы она сильно не грелась, превращаясь со временем в духовку, и после обеда весьма недурно отоспались.

Все наше приключение к настоящему моменту действительно очень сильно напоминало поход. С той лишь разницей, что наши шансы на долгую и мучительную смерть росли с каждым днем. До сих пор не было известно, куда идти, и где можно встретить людей, настроенных по отношению к нам если не дружественно, то хотя бы нейтрально. И по-хорошему, у нас на решение этого вопроса оставалось всего два дня, пока и так скудные запасы продовольствия не иссякли совсем.

– Пожалуй, все готово, – Илья запихал свернутую палатку к себе в рюкзак и закинул его за спину. – Отправляемся в путь?

– А у нас есть выбор? – грустно улыбнулась Юля.

– Выбор есть всегда. Но, к сожалению… А, черт, опять эта фраза. Да где же я ее слышал?

Мы покинули место нашей стоянки и двинулись дальше вниз по течению реки. Данный маршрут Юля объяснила тем, что если идти вдоль любой реки, то рано или поздно можно выйти к людям. Мысль, конечно, абсолютно правильная, но меня привлекало в этом пути совсем другое.

***

– Слушайте, а вы не думали, что мы скажем, когда наткнемся на местных жителей? – спросила Маша, кидая на ходу камешки в реку. – Или не очень местных… В любом случае, рано или поздно, должны же мы кого-то встретить.

– Вот когда встретим – тогда и придумаем, – Илья, следуя примеру девушки, подобрал с земли камень и с размаху запустил его в воду. Раздался громкий «плюх». – Импровизация – наше все.

– Но общий план все же было бы неплохо иметь, – возразил я. – Хотя бы схематичный.

– Туристы. Потерялись, – пожал плечами мой друг. – Достаточно схематично?

– Минимализм – твоя стихия. А чуть поподробнее?

– Подробнее не помню. Помню только последние три буквы – «адя».

– Не «адя», а «лья», тогда уж, – обернулась Юля. – Давай чуть посерьезнее.

– Если серьезно, то надо давить на жалость. Мол, мы обычные студенты, и…

– Думаешь, тут еще остались вузы? – перебила Маша. – Может, они знания уже давно через флешку передают в мозг напрямую.

– Да ну, сомневаюсь. Ладно, меньше деталей – проще врать, ты права, – Илья в задумчивости почесал немного отросшую щетину. – Тогда нас взяли в заложники повстанцы, а мы от них сбежали. И заблудились в лесу.

– И где тут ложь?

– В том, что мы вроде и говорим правду, и даже техника в случае чего это подтвердит, но самое главное – откуда мы изначально взялись и куда идем – не афишируем.

– Тяжело сказать, куда ты идешь, если сам не знаешь, куда, – усмехнулась Маша.

– Вообще, в идеале – в Протасовку, – вспомнил я. – Это где-то недалеко от Нововоздвиженска. Мне Варнавский сказал перед самым отлетом с базы, якобы именно там сейчас и находится наш волшебный шарик.

– И ты молчал? – возмутилась Юля.

– А ты бы по звездам определила, где эта деревенька? Просто ждал, пока к людям выйдем или найдем карту.

– Игорь, так не делается! Это же очень важная информация! А вдруг с тобой… – девушка на автомате мельком посмотрела на речку и застыла, испуганно глядя на веселых пенных барашков, перепрыгивающих через очередной порог. Это длилось не более пары секунд, после чего она тихонько вздохнула и уже спокойно продолжила. – Есть еще что-то, что ты нам не рассказал?

– Ну-у, есть, – признал я, – но это уже, скорее, из области мистики и фантастики. Бред, одним словом.

– Знаешь, – вставила Маша, кидая в воду очередной камешек, – я до начала этой недели двадцать с хвостиком лет не верила во всякие паранормальные явления, колдунов, магию и прочую ересь. Даже иногда откровенно смеялась над всем этим. А ты смотри, теперь жизнь решила надо мной посмеяться – я в будущем застряла. Мол, что, Машенька, думала, это все сказки? Тогда сама в этом поучаствуй, ха-ха-ха! Так что давай, выкладывай весь свой «бред». Возможно, он нам сможет значительно облегчить жизнь.

– Хорошо. Мне сегодня ночью приснилось, что нам следует идти вдоль реки к вершинам-близнецам. Вон они, кстати, прямо по курсу. И если мы последуем этому совету, то встретим на пути заброшенный дом, в котором и найдем свое спасение. Не, ребят, мне, конечно, это все самому интересно, но теперь кажется, что это был простой, ничего не значащий, сон. Обычное совпадение.

– Вот и посмотрим, – отрезала Юля. – Все равно лучшей дороги для нас я придумать пока не могу.

***

К моему счастью и ужасу одновременно, дом все-таки нашелся. Правда, представлял я его совсем другим: старой подгнившей полуразваленной халупой, в которой и дышать-то страшно. То, что мы обнаружили, заставило нас удивиться.

Вполне себе аккуратная двухэтажная постройка спряталась у леса на приличном расстоянии по другой стороне реки. Заметила ее Маша, незамедлительно оповестив нас об этом протяжным: «Ох-ре-неть!»

Переправа на противоположный берег прошла довольно быстро и без приключений – мы нашли относительно спокойный участок чуть ниже по течению. Тут-то нам и пригодился моток веревки, который Варнавский все-таки умудрился стащить со склада вместе с парой банок сгущенки, пока Тамара Степановна орала на Илью, неловко оперевшегося на стеллаж с сапогами и обрушившего его. По итогу веревка отошла нам в качестве моральной компенсации.

Первым пошел Илья: раздевшись и сложив все вещи в рюкзак, он обмотал вокруг талии один конец троса и медленно, аккуратно ступая по дну по пояс в воде, перебрался через реку. Далее мы с ним вдвоем выполняли роль столбов, держа веревку в натяжении, пока девчонки, фыркая и ойкая от холода, не перебрались вслед за Ильей. Завершал переправу я. Как бы мне не хотелось, снова пришлось лезть в эту реку, правда, в этот раз практически добровольно и со страховкой, что немного успокаивало.

Отдохнув буквально пару минут, мы переоделись в сухое и отправились изучать загадочный заброшенный дом. Это было капитальное, сложенное из бревен здание, площадью, навскидку, не меньше двухсот квадратных метров. Несмотря на то, что время его немного потрепало, обдав стены с теневой стороны мощным пластом мха и плесени, выглядел он все еще добротно – даже окна все были целые. Видимо, хозяин строил дом для себя, на совесть.

Дверь оказалась незаперта и, грустно скрипнув, пропустила нас внутрь. На полу были чьи-то старые засохшие следы – значит, кто-то нет-нет, да и захаживает сюда. Но это было не так важно, потому что, пройдя с застекленной веранды в комнату, мы обнаружили блага цивилизации: пару диванов, стол, пустые шкафы и большую печку. За стеной нас ждала двуспальная кровать с матрасом, стоявшим около стены. Девочки, уставшие спать не пойми в каких условиях, тут же забили ее себе. На втором этаже расположились бильярдный стол и пара продавленных кресел, а по соседству – еще одна маленькая спаленка. Правда, ни шаров, ни хотя бы одного кия так и не нашлось. И почему хозяин покинул свой дом, не забрав с собой всех вещей? Или… не покинул?

Пока я думал об этом, машинально собирая пальцем пыль со стола, Маша прошла на балкон, выходящий на задний двор, в сторону леса.

– Ребя-ят, – взволнованно позвала она. – Это то, о чем я думаю?

Мы все поспешили на балкон. Илья, выскочивший на него первым, глянув наружу, издал довольное: «О, да!» Следом подтянулась Юля. Ее реакция была не столь бурной, но тоже радостной. Я в замешательстве последним прошел на балкон. Выглянул в окно и увидел…

– Да, Маш, – подтвердил за моей спиной Илья. – Это баня! Господи, наконец-то помоемся по-человечески!

========== 219 ==========

– Игорян, будь другом, поддай пару!

Я плеснул на камни воду из ковша, и та с характерным звуком моментально испарилась с них. Заходящее солнце давало красивый желто-розовый свет, падающий через небольшое окошко под потолком аккурат на печку, подсвечивая паровую завесу.

Хорошо!

Но перед тем как расслабиться, нам с Ильей пришлось попотеть. Водопровода, что неудивительно, в доме не было, поэтому воду для бани и прочих хозяйственных нужд мы таскали в ведрах, которые бывший хозяин дома предусмотрительно оставил на веранде. Совершив кругов десять туда-обратно с двумя ведрами каждый, мы не сговариваясь решили, что этого хватит. Даже останется. А вот что насторожило, так это то, что дрова для растопки печей мы нашли в сарае, причем довольно сухими – кто-то их заготовил относительно недавно. Но зачем тратить свои силы, если ты не планируешь возвращаться обратно? Значит, дом был вовсе не заброшенным, и его владелец мог вернуться в любой момент.

Однако желание помыться и нормально отдохнуть пересилило страх перед потенциальным возвращением блудного хозяина. За проделанную работу девчонки пропустили нас париться первыми.

– Никогда не думал, что буду так кайфовать от обычной дачной бани. Жаль только, что веника никакого нет, – Илья просто растекся по полке от удовольствия.

Я решил воспользоваться этим моментом.

– Слушай, Илюх, я хотел у тебя спросить.

– М-м-м?

– Это не мое дело, конечно, но почему вы с Машей скрываете свои отношения? Было бы от кого…

– Верно, не твое, – промурлыкал тот. – Да нам как бы нечего скрывать. Мы просто дружим.

– Верю. Просто я слышал ваш диалог в палатке, и…

– Когда? – Илья аж подскочил от удивления и возмущения. – Блин, Игорян, это низко и подло подслушивать чужие разговоры!

– Да не подслушивал я. Мимо проходил, уловил небольшой кусок, но там все и так понятно было.

– И о чем мы говорили?

– Она просила тебя обнять ее крепче и побыть еще немного с ней. Ты, видимо, обнял и сказал, что у нее самый милый носик на планете. И щечки. И… – С каждым «и» парень хмурился все сильнее. – …и потом я отошел и ничего больше не слышал, – повисла неприятная тишина, только печка потрескивала от жара. – Так понимаю, что зря об этом начал?

– Зря! Лучше бы тот эпизод остался только между мной и Машей. Но раз ты сам узнал… Не убивать же тебя теперь, – Илья ни с того ни с сего расслабился. Поразительно, не человек, а эмоциональный попрыгунчик. Вверх. Вниз. И снова – вверх, а затем вниз. – Просто не хочу торопить события. Я еще сам не понимаю, что к ней чувствую. Да, она крутая девчонка. Красивая. Есть что обсудить. Но как свою девушку я ее не вижу пока. Может, как-нибудь потом, позже. Не о чем еще говорить, в общем.

– Как у тебя все сложно в этой жизни.

– Да вообще, – задумчиво констатировал он. – Но Маше о нашем разговоре знать совсем необязательно. Слушай, а поддай еще немного. Остывает быстро.

***

Когда мы с Ильей чистые и довольные вернулись обратно в дом, то первое, что увидели – Машу, сидящую в кресле и хрустящую соленым огурцом.

– О, мальчишки, вы уже все? Молодцы!

– Это у тебя что, огурец? – я не верил своим глазам. – Серьезно?

– Ага, – улыбнулась она и еще раз громко и аппетитно хрустнула. – Хотите?

– Конечно! Погоди, а ты где его взяла?

– Тут недалеко в лесу собрала. В этом году отличный урожай! Ой, да расслабьтесь вы, – захохотала она, глядя на наши вытянувшиеся лица. – В подвале нашли закрутки. Кстати, там не только огурцы. А чего я вам рассказываю, сами гляньте, – Маша указала в угол комнаты, спрятавшийся за печкой.

На кухонном столике помимо пары банок разносолов расположились две литровые банки с компотом, овощные закрутки, консервы, а также пакеты с крупами: гречка, перловка, рис…

– Красиво жить не запретишь! – Илья подбросил один из пакетов и поймал его другой рукой. – Кем бы не был хозяин этого дома – спасибо ему!

– Кстати, о красоте. Где Юля? – поинтересовался я.

– В тайной комнате. Обо всем позаботился владелец этого коттеджа, только удобства почему-то на улице. Ну да ладно, не могу его осуждать, – Маша доела огурец, встала и направилась к выходу. – Так, мальчики, пока нас не будет, для вас задание – приготовьте что-нибудь на ужин. Желательно съедобное. Посуда в печке. Все, успехов на кулинарном поле боя! – И прежде, чем мы с Ильей что-то успели возразить, она выскочила из комнаты, оставляя нас один на один с банками.

– У тебя как с готовкой? – мой друг кинул мне пакет с гречкой, словно решил сыграть в «Съедобное – несъедобное».

– Как у медведя с балетом, – пакет отправился обратно.

– Э-эх, а я надеялся на твою помощь… Ладно, сам тогда справлюсь. Только скажи, как тут печка включается?

Пока Илья занимался растопкой, я решил повнимательнее осмотреть подвал, из которого девчонки ранее достали закрутки и консервы. Хоть внизу было темно, но света, падающего из входного люка, хватало для того, чтобы увидеть, сколько различных вещей здесь хранилось. Помимо банок, склянок и коробок со всевозможной едой, ящиков, заполненных различными тряпками, инструментов, посуды, бытовых мелочей и даже набора для бильярда, нашлась одна вещица, сразу же привлекшая мое внимание. В дальнем углу, скромно оперевшись на полку с автомобильными запчастями, в целости и сохранности стояла гитара. Даже настраивать ее почти не пришлось.

– Ну что, как дела на кулинарном поле боя? – поинтересовался я у Ильи, вылезая из подвала и таща за собой найденный инструмент.

– Не так грустно, как могло бы быть, – промычал он, откусывая уголок от пакета с гречкой, чтобы насыпать ее в кастрюльку. – Но и не весело. О, ты гитару нашел?

– Барабаны, разве не видишь?

– Ха-ха, очень смешно. Вместо того, чтобы язвить, лучше спой что-нибудь, все польза от тебя будет. Желательно доброе и жизнерадостное, а не твой любимый хард металл, от которого уши в трубочку сворачиваются.

– Ничего ты не понимаешь в музыке.

– Можно подумать, ты многое понимаешь, – парировал мой друг, промывая гречку.

– Понимаю. И сейчас докажу, – я присел в кресло напротив печи. – Внимание, авторская песня! «Кулинарное буги-вуги». Исполняется впервые.

Я сижу на кухне и читаю рецепт:

Захотелось ночью мне киевских котлет.

И вроде бы все просто, но на деле нет,

Ведь верх моих способностей – это винегрет.

Но я в себя верю,

И внушаю, что умею!

Плевать мне на муки,

Лишь бы не порезать руки!

Режу ловко я петрушку и кинзу,

Делаю из них и масла колбасу.

По рецепту к ним добавить нужно сыр,

Но в холодильнике моем лишь молотый имбирь.

Но я в себя верю,

И внушаю, что умею!

Пойдет и без сыра —

Меньше к лету будет жира!

Следующий мой шаг – куриное филе.

Отбиваю молотком его я на столе.

А соседи в ритм мне по стене стучат —

Извините, но не все в три ночи спать хотят.

Но я в себя верю,

И внушаю, что умею!

Закрой свои уши,

Вот тебе, сосед, беруши!

Завернуть в рулет и обвалять в муке,

Жарить вкусноту на медленном огне.

Вот такой простой рецепт, мои друзья,

Жаль, что лишь во сне умею так готовить я…

Но я в себя верю,

И внушаю, что умею!

Готовить, ребята,

Всем учиться точно надо!

– Достойно, достойно, – похлопал Илья. – Но лучше бы «Imagine Dragons».

– По-английски не спикаю, уж извини.

– Тогда «The Hatters» или Нейромонаха Феофана. Что, тоже нет? Господи, хоть «Зверей» или «5nizz’у»-то ты знаешь?..

***

После сытного и вполне вкусного ужина, если не считать того, что мы вдвоем умудрились недоварить и поджарить гречку одновременно, все, то ли от нечего делать, то ли от расслабляющего последействия бани, разбрелись по спальням. Девчонки, видимо, предварительно договорившись, отказались от занятой ими кровати на первом этаже. Вместо этого Юля пошла со мной наверх, а малость растерявшийся от неожиданного поворота событий Илья остался внизу вместе с Машей. И после этого он мне будет говорить, что они просто друзья, конечно…

Как оказалось, наши красавицы где-то нашли не только еду, но и постельное белье вместе с одеялами и подушками. Вроде бы мелочь, но, учитывая предыдущие четыре дня нашего пребывания в этом недружелюбном времени, сегодня я почувствовал себя разве что не королевской особой. Как быстро, оказывается, можно отвыкнуть от благ цивилизации.

Юля лежала на моем плече, полуобняв меня, нежно водила своим тоненьким указательным пальчиком по моей груди и тихо-тихо, почти шепотом, заканчивала читать стихотворение:

…Гордячка, я в спину метала пустые угрозы,

Когда уходил ты. Но правда: покуда живешь,

Сквозь многие годы, в метель ли иль в грозы,

Приду я, любимый. Только лишь позовешь…

А у меня в голове крутился один момент. Один очень неприятный момент.

– Юль, могу тебе кое в чем признаться?

– Конечно, – она подняла глаза на меня.

– Ты же просила рассказывать все. Там, у реки, – медленно начал я, взвешивая каждое слово, – после того, как Илья уже вытащил на берег. Маша снимала с меня рубаху, и я… – палец на моей груди остановился, – …лежал с закрытыми глазами и не знал, что это она. Честно, мне казалось, что это твои руки раздевали меня, и было так приятно и хорошо. А потом я открыл глаза и понял, что сильно ошибался. Мне правда очень стыдно, веришь?

– Знаешь что, – фраза прозвучала немного холодно, – дорогой мой Игорь.

– Что? – я мысленно приготовился к худшему.

– Пожалуй, это и моя ошибка тоже. Но прелесть любой ошибки в том, – она улыбнулась, и пальчик медленно пополз вниз, плавно сменившись всей ладонью. Мягкой и очень теплой, – что ее можно исправить. И вынести из этого весьма ценный опыт. Больше ты нас никогда не перепутаешь.

– Юль, – на долю секунды мне показалось, что ее глаза блеснули зеленым в темноте, – ты лучшая!

– Кто бы сомневался!

Смеясь, она навалилась на меня и поцеловала. Всяческий контроль, даже если он и был, рухнул, словно карточный домик под ураганным ветром. Руки сами по себе сползли вниз по ее спине. Господи, ну кто доверил военным шить лифчики?! А, к черту, починю замок после!

Оглушительный грохот за стеной, словно дом начали сносить огромным металлическим шаром, напугал нас обоих. За быстро стихшим шумом последовали отборные маты и громкий протяжный стон боли.

– Игорь, эт-то что?

– Без понятия…

Я вылез из постели и, как был, в одних трусах, прихватив с собой для уверенности табуретку, которая заменяла в этой комнате прикроватную тумбочку, открыл дверь. На рухнувшем бильярдном столе в облаке пыли, подсвечиваемом лунным светом, кто-то лежал и тяжело дышал. И этот кто-то явно был не Илья…

========== Глава 2. 221 ==========

Скажем просто, что ваш час снова пробил. Нужный человек не в том месте может перевернуть мир.

©G-man, Half-life 2

Глава 2,

где читатель сможет повстречать молодого варвара, заняться высокоинтеллектуальной работой, а также возненавидеть автора за его умение делить любую вещь на бесконечное число мелких частичек

Рядовой Варнавский, подперев голову рукой, перекатывал ручку от одного конца стола к другому и обратно. В штабной канцелярии, где он работал в гордом одиночестве, стояла скука смертная – ни тебе забавных попаданцев, ни обычных вояк, вернувшихся на базу или уходящих на задание. Даже из любопытства или чтобы поболтать никто не заглядывал. Только Тимошка, свернувшись калачиком на шкафу для бумаг, мирно дремал, свесив рыжий хвост. Время тянулось невероятно медленно, словно густой кисель, пропущенный через ситечко. Отвратительно.

После отправки «Команды «Зю» в лес на верную смерть с утра Варнавский, по пути завернув в столовую и обменяв банку сгущенки на пару пирожков с мясом у знакомой буфетчицы, вернулся обратно на свое рабочее место. Конечно, жаль было ребят – они еще молодые и вроде на первый взгляд весьма хорошие, но заполнение отчетов и прочую офисно-военную ерунду еще никто не отменял. Поэтому сначала рядовой обрадовался тишине и спокойствию, царившим в его закутке. За те два с половиной часа, что понадобились ему на заполнение электронных бланков о трате расходников в военных блоках А и С за март, к нему никто ни разу не заглянул. Молчал и Иванченко, обычно использовавший работника канцелярии как личного секретаря. Еще немного поиграв с ручкой, Варнавский решил, что коль он сегодня никому не нужен, то можно заняться и по-настоящему важным делом. Делом всей его жизни.