Текст книги "Попрыгунчик (СИ)"

Автор книги: Shelvit

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Это называется мгновенная карма. Будешь знать, как меня обижать! – прыснула Маша. – Ладно, старик, пойдем умываться. Игорек, а где ты воду брал?

В течение следующих десяти минут проснулись и Юля с Алиханом. Поинтересовавшись, выспался ли я, и чмокнув сидящего меня в макушку, девушка удалилась в лес по своим делам. Гураев же, особой заботливостью не отличавшийся, сразу начал расспрашивать меня о дежурстве. Лишь только после моих заверений, что я за прошедшие пару часов не видел ни людей, ни зверей, ни машин, ни самолетов, ни чего было еще, он успокоился и присел на корточки около костра, чтобы докинуть в него пару-тройку старых веток и подогреть подостывшие макароны. В этот же миг из леса, громко смеясь, выбежала Маша, а за ней – сердитый Илья с мокрыми головой и одним рукавом рубахи. Старлей, посмотрев на ребят, как на идиотов, отвернулся обратно к огню, сделав вид, что ничего не заметил, и его эта ситуация вообще не интересует. Единственное, мне показалось, что он шумно вдохнул и медленно выдохнул. Или просто поднявшийся ветер создал такую иллюзию. В любом случае, уподобившись Гураеву, я тоже решил не задавать лишних вопросов.

Потому что теперь, когда все, наконец-то, встали, умылись и расселись вокруг костра, уминая завтрак за обе щеки, настало время для самого интересного.

***

– Даже и не знаю, с чего начать.

– Начни с того, как ты оказался вчера вечером на бильярдном столе, – подсказал я Алихану, крутя в руках веточку, чтобы хоть чем-то себя занять, пока остальные едят. – И что это за такой страшный генерал, в чей дом мы бесцеремонно забрались?

– И почему вы позвали нас с собой, а не ушли один, как этого хотели раньше? – добавила Юля.

– Так, во-первых, давайте на ты, хорошо? Я не такой уж и старый, да и ситуация не располагает к уважительным обращениям и всяческим расшаркиваниям. Просто Алихан. Или Али, если кому так удобнее.

– Хорошо, Али, – подмигнула ему Маша, не прекращая жевать.

– Отлично. А теперь слушайте. Вся история началась в тот день, когда вас выкинули с базы. Я в это время еще не вернулся с задания и, к сожалению, не мог присутствовать на ваших проводах, чтобы отвесить прощального пенделя на дорожку каждому. Не обижайтесь, – Гураев усмехнулся, отправляя в рот очередную ложку макарон с тушенкой, – кто ж тогда знал, что пендель был уготован в том числе и для меня.

Старлей в красках поведал нам про все, что происходило: дружественную попойку в кабинете Иванченко, плавно перетекшую на овощное поле и закончившуюся случайным убийством; про неполадки с сервером камер наблюдения и про побег через телепорт, который Али почему-то упорно звал никак иначе, чем «гроб». Стоит отметить, что для военного он рассказывал слишком складно и интересно. Лично меня этот факт немного настораживал. А вот девчонки слушали историю внимательно, сопереживая и вставляя свои маленькие комментарии. Илью же больше занимал завтрак, чем веселая сказка офицера.

– …и вот я нажимаю на кнопку, вся размазня перед глазами резко тухнет, а в следующий момент – я уже пробиваю своей спиной стол. Да лучше бы меня в том гробу порвало на куски, чем эта боль от удара!

– Бедняжка… – Маша весь рассказ активно и искренне жалела Алихана. – И сейчас болит?

– Да уже почти прошло. Так, немного ноет. Тут как и с рукой – если не трогать лишний раз, то и болеть не будет.

– А я вот не поняла, почему мы так быстро убегали? Ученые же не могли знать, куда тебя забросило, ты сам говорил, – поинтересовалась Юля. – И вообще, неужели это принципиально для вас, военных, найти и наказать человека во что бы то ни стало?

– Да плевать им на меня, по большому счету. Просто я, смываясь с базы, утащил кое-что очень ценное. Правда, расчет был на то, что телепортация будет успешной и, отдав эту вещь нужному человеку, я навсегда исчезну для всех, кто захочет меня искать. Но не получилось. Так что перед вами сидит не только убийца, но и вор. А вычислить меня легко могли по планшету, который я забыл выложить из кармана.

– Вот тот лист картона и был планшетом? – ожил Илья, как только услышал, что заговорили о технике. – Круто! И что он умел?

– Говорят, все что угодно. Не знаю, я не проверял. Он мне нужен был только для выхода в Интернет, доступа к базам данных и игр. О, там были шикарные игры дополненной реальности! Словно сам живешь в этом вымышленном мире – все чувствуешь, персонаж копирует точь-в-точь твои движения! Хотя в стрелялки лучше не играть – когда тебя ранят, боль ты тоже ощущаешь. Не такую, как при настоящем ранении, но все равно чувствительно.

– Офигеть… А если, скажем, – мой друг замялся, – создать в виртуальном мире девушку с пятым размером груди и…

– Илья! – перебила его Маша. – Ну что за ерунду ты спрашиваешь! Мы тут о серьезных вещах говорим, а ты о воображаемых бабах. Не сбивай человека! Али, продолжай. Ты остановился на том, что хотел рассказать, почему позвал нас с собой, а не сбежал в одиночку вчера вечером.

– Да-да, конечно, – старлей не заметил, как девушка ловко перевела тему первоначального разговора. Или сделал вид, что не заметил. – Просто у меня для вас есть очень заманчивое предложение.

– Какое же?

– Я знаю, где находится ваш шар времени. И я могу вас довести до этого места. Но взамен, как только получите свой артефакт обратно, вы поможете мне вернуться назад и не совершить то случайное убийство. Идет?

– Погоди, если ты знаешь, где шар, что же тогда сам не заберешь и не используешь его? – предложение старлея казалось мне странным.

– Потому что после того переполоха, что я устроил на своей базе, мне путь заказан на любую. Уж генерал-то об этом позаботится… Так что, согласны сотрудничать? – Алихан протянул мне левую руку для рукопожатия и закрепления сделки. Я сомневался.

– Игорь, не тупи, – шикнула Юля. – Мы согласны! – она перевалилась через меня, одной рукой оперевшись на мою ногу, а другой – пожала руку Гураева, чем вызвала улыбку на его лице и сильное чувство негодования внутри меня. – Так куда дальше путь держим?

– Сразу чувствуется деловой подход, – рассмеялся офицер. – Это хорошо! Сначала мы заглянем к моему старому приятелю. Кажется, настало его время вернуть мне долг…

Комментарий к 233

Так, со стороны читателя, все пока логично? А то в моей писательской голове такой клубок из мыслей, что мог по мере написания что-нибудь потерять))

========== 234 ==========

Спокойно собравшись, пополнив запасы воды в флягах и затушив костер, мы двинулись к загадочному другу Гураева. Что это за человек и где он живет, Али решительно отказывался говорить, лишь улыбался и обещал, что это будет для нас «приятный сюрприз». Именно в приятность последнего мне верилось с трудом. Также он уходил от ответа на вопрос, где мы сейчас находимся, пусть даже примерно. «Все позже сами увидите. Если сейчас расскажу – потом будет уже не так интересно наблюдать за вашими удивленными физиономиями», – отшучивался старлей.

Эта неизвестность меня напрягала. С каждым часом мое доверие к нашему проводнику все падало и падало. До дна оставалось совсем недалеко. Было интересно, что думают по поводу данной ситуации ребята. Но только как с ними все обсудить, не привлекая внимания Алихана?

А еще во мне засело чувство обиды на Юлю. Казалось, что ее абсолютно не интересует мое мнение! Конечно, в сложных жизненных ситуациях, например, в которую вляпались мы, любой группе нужен сильный командир, способный быстро принять правильное решение. Согласен, Юля, как самый опытный походник, подходила на эту роль больше всего. И, разумеется, с первого дня знакомства по ней было видно, что это далеко не гламурная Барби, коих в нашем времени развелось в немереных количествах, а весьма боевая девчонка. Но черт возьми, я же ее парень! Неужели так трудно просто взять и поговорить со мной, узнать мои мысли по поводу проблемы, прежде чем действовать? Несется себе своим путем, как поезд по тайге, а я так, приятное дополнение. Вагон-ресторан.

Вот и получается: влюбился тогда в нежную и ранимую Юлю, а теперь, когда на авансцену вышла командир боевого отряда попаданцев Юлия Симонова, злюсь и раздражаюсь. Может, я поторопился?

***

Пока внутри меня шла битва нормального человека с истеричкой, старлей взял еще немного наверх, в гору. Спустя всего десять минут он вывел нас на небольшое ровное плато. Лес на этом участке значительно редел, и стали хорошо видны окружающие нас пейзажи: особо высокие горы остались за спиной, впереди же раскинулись лиственные леса на многочисленных холмах и холмиках. В самом низу текла бурная горная река, возможно, все та же самая, которой придерживалась наша группа до встречи с ночным гостем. Виляя и крутя, она скрывалась за одной из довольно больших горок. На фоне небесной серости, что шла нам навстречу немного сбоку, вдалеке отчетливо виднелись какие-то постройки странной формы и протянутые между ними толстые провода.

– Это что, ЛЭП? – Илья первым прервал молчание, тыкнув на те сооружения. – Мы вышли к людям, что ли?

– Если бы, – рассмеялся Гураев. – Мы там будем к вечеру в лучшем случае. Хотя это даже сыграет нам на руку. И нет, это не ЛЭП.

– А что тогда?

– Дойдем – узнаешь.

– Да что же это за тайны Мадридского двора? – моя внутренняя истеричка, устав от нескончаемого потока тайн, взяла верх. – То – не скажу, это – секрет, туда дойдем – узнаешь. А давай ты прямо сейчас все и расскажешь, а?

– Нет, говорю же, сюрприз…

– Да в гробу я видал такие сюрпризы! Из дуба, красным бархатом обитом!

– Игорь, успокойся, – Юля подскочила ко мне, схватив за руку.

– А я спокоен, разве не видно?! Верх спокойствия!

Гураев смотрел на меня, засунув руки в карманы брюк и слегка приподняв бровь.

– За моей спиной течет река Мзымта, – громким и ровным голосом начал говорить он и медленно двинулся в мою сторону. – Мы сейчас находимся в районе небольшой, но очень богатой деревни под названием Красная Поляна, а те постройки – старые заброшенные подъемники горнолыжного курорта “Роза Хутор”. Но нам там лучше не светиться, – Али подошел почти вплотную. – Не против немного прогуляться вдвоем и спокойно поговорить?

– Только за, – буркнул я.

– Тогда привал минут на двадцать, – сказал он остальным, снова повернулся ко мне и кивком указал на лес, откуда мы вышли. – Пойдем.

Шли молча, пока плато не скрылось из глаз. Найдя поваленное ветром дерево, офицер, наконец, остановился и уселся на него. Я присел поодаль на высокий плоский булыжник, поросший мхом.

– На дереве-то потеплее будет сидеть, чем на камне, – улыбнулся Гураев.

– Ничего страшного, за ночь ничего себе не отморозил, а за пару минут – тем более.

– Ладно, твое дело, – он пожал плечами. – Я вот о чем хотел с тобой поговорить: вижу, ты мне не доверяешь.

– Гениальное умозаключение, – съязвил я.

– Давай без хамства, пожалуйста, – поморщился старлей. – Если будешь вести себя как вредная четырнадцатилетняя принцесса, диалог у нас не сложится.

– Хорошо, постараюсь держать себя в руках.

– Спасибо. Знаешь ли ты, что самое главное в командной работе?

– Допустим, – я замялся, пытаясь придумать что-нибудь подходящее, – слаженность действий и доверие. К чему вообще этот вопрос?

– Не угадал. Главное – не мешать другому. Я не требую от тебя полного доверия или подчинения как в армии, но своими действиями и поведением ты мешаешь мне выполнить свою часть уговора.

– Извини, но я как-то не привык идти за другими людьми вслепую, особенно, когда есть весьма неиллюзорный шанс сдохнуть в любой момент. Если бы ты сразу рассказал весь свой план, а не уходил постоянно от ответа, то и не было бы таких никому не приятных ситуаций.

– Кхм, вообще, мне просто хотелось глянуть на ваши радостные лица в тот момент, когда вы бы увидели море, а потом уже рассказать о дальнейших наших действиях. Но раз ты уже испортил весь сюрприз, – Али развел руками, – то слушай. Сейчас наша главная задача – добраться до моего друга, живущего в Сочи. Он, скажем так, специализируется на помощи людям, желающим оставаться в тени.

– Преступникам? – догадался я. – Фальшивые документы изготавливает, что ли?

– В том числе, – кивнул Гураев. – Что попрошу, то и сделает – как уже говорил, он передо мной в крупном долгу. Кстати, если тебе будет интересно, то путь, которым мы добирались сюда, я узнал именно от него. Хороший мужик, хоть и связался не с теми людьми. Хотя, если подумать, и мы с тобой для кого-то «не те», согласись? – я кивнул больше на автомате, немного запутавшись в потоке мыслей офицера. – Но что-то я отвлекся. Скажи, теперь тебе информации хватает?

– Почти, – я встал с камня и пересел на дерево рядом с Али. Сидеть на булыжнике действительно было очень холодно. – Как мы доберемся до Сочи? Насколько мне помнится, от Красной Поляны километров пятьдесят, не меньше. Если будем идти пешком, да по горам, то это отнимет у нас кучу времени и сил.

– Зришь в корень, – похвалил старлей, хлопнув по плечу. – Поедем на поезде. Комфорт не обещаю, но вот то, что с ветерком и безграничным весельем – гарантирую.

Комментарий к 234

ЛЭП – линия электропередачи.

========== 235 ==========

Мы с ребятам вчетвером сидели в кустах на сыром бревне, укрывшись сверху водооталкивающей тканью палатки, заодно служившей неплохой маскировкой, и ждали Гураева, забравшего рюкзак Ильи и ушедшего в деревню за каким-то «пропуском». Нам же он строжайше запретил даже выходить из леса, что бы ни случилось. Шел мелкий противный дождь, больше раздражавший, нежели серьезно что-то мочивший. Быстро смеркалось. Старлея не было уже больше часа.

– Как вы думаете, почему его так долго нет? – нарушила тишину Маша, сильнее натянув край палатки над собой и как бы ненароком ближе подвинувшись к Илье.

– Не знаю, – ответил я, аккуратно отвоевывая излишне утянутую Машей защитную ткань. – Может, на вокзале очень длинная очередь в кассу за билетами собралась?

– Игорь, ну какая очередь? Двадцать второй век на дворе, – усмехнулся моей версии Илья. – Наверняка уже и наличных денег не осталось, и все операции проводят через терминалы и Интернет. Даже в начале нашего захолустного двадцать первого почти к этому пришли, а сейчас-то…

– Хорошо, уговорил. Тогда его поймали местные полицаи и подвергают страшным нечеловеческим пыткам. Шучу, – быстро добавил я, получив легкий тычок локтем в бок от Юли. – Что ты сразу так остро реагируешь?

– Ух ты! Глядите, какая красота! – Маша, кажется, уже забыла о том, что только-только волновалась о Гураеве и теперь радостно тыкала в сторону деревни, начинавшейся чуть ниже по склону.

Сразу стало понятно, что привело ее в восторг: включились уличное освещение и подсветка домов. Теперь Красная Поляна напоминала больше не горнолыжный курорт с уютными частными домиками и виллами, среди которых, словно грибы из травы, изредка торчали стильные стеклянные высотки этажей по пятнадцать, а Лас-Вегас будущего. Все светилось, искрилось и разливалось разноцветными огнями. Темный металл деревенских небоскребов теперь наполнял лазурью пространство вокруг себя, а улицы вырисовывались яркими белыми лентами среди подсвеченных крыш домов. Над городком появились десятки объемных голограмм. Некоторые из них просто крутились вокруг своей оси, что-то рекламируя, другие же больше походили на отдельные мини-фильмы. Даже те старые подъемники, которые Илья с утра принял за ЛЭП, не отставали: словно ручейки из случайно пролитой художником на холст краски, они спускались неоновыми нитями с гор, сливаясь внизу в пестрое озеро главной площади “Роза Хутор”.

Уж что-что, а чувство вкуса и стиля у наших потомков, видимо, не отнять.

– Что, нравится? – внезапно раздался за спиной мужской бас, заставивший нас резко повернуться. К счастью, это был Али, который зачем-то незаметно подкрался к нам и понизил голос.

– Ты чего так пугаешь? – облегченно выдохнул Илья.

– Я пугаю. А доблестная охрана деревни стреляет в спину без предупреждения. Не надо улыбаться, я серьезно. Веселые прогулки по лесу закончились, теперь будьте особо осторожны и внимательны. Держи, – старлей протянул моему другу его рюкзак с темным пятном во все дно. – Извини, немного испачкал.

– Что-то он слишком легкий, – Илья взвесил его на вытянутой руке.

– И вещи из него все выкинул, – добавил офицер и прежде, чем парень успел возмутиться, продолжил. – Они вам больше никому не понадобятся. Скидывайте все свои рюкзаки куда-нибудь под куст. Дальше идем налегке.

– Почему? – не поняла Юля. – А где же мы будем спать, что есть, в конце концов?

– Если все пройдет так, как я планирую, то спать сегодня ты будешь в теплом доме, а есть… Не знаю, что дадут, то и будешь есть, – Али совершенно не злился на нашу тупость и спокойно все объяснял. Видимо, утренний диалог прошел не зря. – Мы выходим к людям, и ваши мешки будут, во-первых, привлекать к нашей группе слишком много ненужного внимания, а во-вторых, снизят ваши скорость и маневренность, что очень сильно сейчас может помешать при посадке на поезд. Нет, Илья, ты не выкидывай – там наш пропуск на станцию.

– Получается, мы только зря несли на себе из дома все эти консервы? – Маша, расстроившись, пнула свою ношу.

– О Господи! – мой друг решил посмотреть, что за вещь притащил Али. Видимо зря. – Это… Серьезно, настоящая?!

– Да, – военного ничего не удивляло.

– Откуда?

– Не поверишь, – лишь ухмыльнулся тот.

– Да что там такое? – любопытству Маши не было границ. Вырвав из рук Ильи рюкзак, она заглянула внутрь и с визгом отбросила сумку к ногам Гураева.

– Поосторожнее с ценным грузом, – засмеялся он, поднял рюкзак с земли и, наконец, вынул его содержимое наружу.

Рука. Отрубленная по локоть человеческая рука, с места отреза которой до сих пор потихоньку капала кровь.

– А п-продолжение? – в немигающем взгляде Юли читались страх и непонимание происходящего.

– Сейчас достану, – старлей засунул свою руку в сумку, словно фокусник, ищущий в шляпе кролика. – Шучу. «Продолжение» валяется в лесу недалеко от вокзала. Если вас интересует, то он, – Али помахал из стороны в сторону уже чужой конечностью с безвольно болтающейся кистью, – умер быстро и почти безболезненно.

– Так, погоди. Я опять не понимаю. Давай по порядку: зачем тебе понадобилось убивать этого беднягу и затем расчленять? – для того, чтобы смотреть на человека, держащего часть другого человека, и при этом пытаться спокойно рассуждать, требовалось недюжинное самообладание. У меня пока получалось.

– Потому что… – начал было Гураев, но осекся, словно вспомнил что-то важное. – А, извините, все время забываю, что вы не из моего времени. Тогда с самого начала. Вот сюда, – он ткнул на запястье, – с рождения каждому человеку в обязательном порядке, начиная с 2081 года, в нашей стране придумали вживлять чип. Раньше это были довольно большие, размером с половину скрепки, пластинки, содержащие абсолютно всю информацию о гражданине, его банковских счетах и кодах доступа. Поэтому у стариков, до сих пор носящих в себе первый вариант чипа, достаточно небольшого разреза вдоль запястья, чтобы извлечь матрицу. Но этим активно пользовалась всяческая уличная шпана, постоянно похищая у людей эти чипы, а значит – их жизни, деньги и социальные возможности. И где-то году так в девяносто четвертом начали вживлять пластинки нового образца – размером со спичечную головку. Как сами понимаете, на поиски такой крохотной штуки среди мяса, сухожилий и крови, да еще в сумраке, времени и желания у меня не было. Поэтому вот, знакомьтесь – наш пропуск на территорию вокзала через служебный вход, – словно издеваясь, Алихан протянул мне отрубленную руку для рукопожатия. – Ладно, согласен, не смешно.

– И у тебя тоже есть такой чип? – Маша за время рассказа уже привыкла к отрубленной части нового члена нашей группы и теперь снова любопытствовала.

– Нет, мне его удалили, как только я попал на базу повстанцев. Полчаса ковырялись, аж вся анестезия выдохлась. Я, как и вы, в этом дивном обществе, куда мы собираемся, абсолютно бесправное создание. Если нас поймают, то готовьтесь к худшему – здесь с нечипованными церемониться не привыкли. И так на всех ресурсов не хватает, так что в лучшем случае уничтожат как нежелательный элемент.

– «В лучшем»? А какой тогда худший?

– Рабство. А девушек в притон продадут. Все равно искать никто не станет, – старлей закинул руку обратно в рюкзак и закинул его за спину. – Ладно, бойцы, выдвигаемся. Поезд отходит через сорок минут, так что стоит поторопиться. Иначе ждать придется до утра, если, разумеется, нас не найдут раньше.

========== 236 ==========

Среагировав на отрубленную руку, приложенную к дисплею, и издав тихое «пи-ип», железная дверь забора медленно отъехала в сторону, пропуская нас на территорию вокзала. В уже опустившейся на деревню темноте видно было немногое: метрах в ста правее от служебного входа располагались широкие платформы, на одной из которых пассажиры, разбившись на группки вокруг фонарей и скамеек, весело о чем-то разговаривая и смеясь, ждали прибытия поезда. Здания вокзала же видно не было – он скрывался за огромными, метра три-четыре в диаметре, трубами, выходящими под тупым углом из-под земли и заканчивающимися ровно у начала платформ. Слева расположился небольшой деревянный домик на три окна, крайнее из которых тускло горело желтым.

Стоило только двери все так же плавно закрыться за нами, как откуда-то снизу начал доноситься гул, усиливающийся с каждой секундой. Еще через мгновение щебенка, которой здесь было усыпано буквально все свободное пространство, начала слегка подскакивать и весело стучать. Никто из нас, видимо, кроме Али, стоявшего спокойно, не понимал, что происходит. Все стихло так же внезапно, как и началось.

– Это что такое было? – прошептала Маша, игнорируя запрет старлея на разговоры и прочие шумы на территории вокзала, отданный нам еще в лесу.

– Смотри туда, – Гураев указал в сторону платформ.

Спустя несколько секунд из-за видимого края ближайшей трубы с характерным шипением, свойственным для пневматических дверей троллейбусов, выехала шлюзовая дверь. Следом за ней, отражая свет фонарей, появился длинный металлический хромированный эллипс, размерами чуть меньше, чем сама труба. Люди потянулись к краю платформы.

– Это наш поезд?! – чуть ли не в полный голос, забывшись от восторга, обрадовался Илья.

– Да тихо ты! – шикнул в ответ Алихан. – Поезд, поезд. Только не наш. Нам на другой путь. Пойдем.

Он махнул рукой и двинулся вдоль забора в сторону одноэтажной сторожки.

– Но платформы же в противоположной стороне, – резонно заметила Маша.

– А кто тебе сказал, что мы воспользуемся обычным транспортом? Так, – старлей остановился, огляделся и как можно тише продолжил, – объясняю сразу всем, чтоб больше никто не трепался, рискуя случайно спалить нас всех. Это, – он тыкнул на поезд, уже начавший впускать в себя людей, – пассажирская пневмокапсула. Довезет до Сочи за 4 минуты. Идеальный вариант. Но нам туда нельзя, потому что на перроне понавешена тысяча и одна камера с функцией опознавания личности. Вас в базах данных никого нет, и стоит только кому-то из нас попасть в объектив, как бравые хлопцы-полицаи появятся рядом и всех повяжут для дальнейших расспросов. В итоге все закончится тем, что нас объявят нелегалами или мятежниками и, недолго думая, закроют за решеткой или устранят. Вам это надо? И мне нет. Но есть тут еще один транспорт. И располагается он по другую сторону от труб. Поэтому сейчас мы очень тихо обходим их по периметру, держась как можно дальше от света и камер, заодно молясь, чтобы никто из охраны территории вокзала не вышел из этого барака на улицу подышать свежим воздухом.

Закончив объяснения, офицер продолжил свой путь, двигаясь быстро, но тихо, словно толкиеновский эльф – не идя, а будто паря над землей. У нас же четверых, как ни старались ступать потише, ничего не выходило – щебенка хрустела под ногами, немилосердно выдавая с потрохами. Однако, видимо, никто из охраны, сидевшей внутри сторожки, мешавшейся нам на пути, этого не слышал. И все бы закончилось крайне благополучно, если бы на заднем дворике домика я не умудрился поскользнуться на не пойми откуда натекшей небольшой лужице, и, рефлекторно пытаясь удержать равновесие, со всего размаху не ударил рукой по стене в поисках опоры. Зато не упал.

Все, включая Али, застыли, где стояли, боясь не то, что пошевелиться, а лишний раз выдохнуть. Скрип двери впереди дома не заставил себя долго ждать.

– Костян, это ты, что ль? С хера ты шумишь, спать мешаешь? – поинтересовался громкий мужской бас.

– Я, кто ж еще, – Гураев слегка понизил голос. – Тут лужа хрен знает откуда нарисовалась, чуть не навернулся на ней!

– Жаль, что не упал, – заржал мужик. – Ладно, хорош шаландаться без дела где ни попадя. Двигай сюда, пару партеек в «Серст» лучше сыграем.

– Сейчас приду через две минуты, готовь доску.

– Давай живее поршнями шевели. И дверь потом не забудь закрыть за собой, – половица крыльца тихо скрипнула – сторож ушел внутрь.

Пронесло!

В этот же момент мне прилетел пендель от старлея.

– В воспитательных целях, – зло прошипел он.

Мне оставалось только кивнуть. Все-таки пинок под курдюк – это совсем слабое, скорее ребяческое, наказание за то, что чуть не сорвал план и не подставил всю группу. Хотя в любой другой ситуации я просто так этот пендель ему бы не простил.

Больше никаких приключений в пути до обещанного «транспорта», к счастью, с нами не случилось. Но, глядя на его состояние, мне слабо верилось, что мы спокойно доберемся и до Сочи. На железнодорожном пути стоял сильно уставший от времени, скорее даже убитый им, электропоезд с десятком полуржавых грузовых вагонов.

– Карета подана, дамы вперед, – Гураев подвел нас к лестнице, ведущей на крышу одного из прицепов. Точнее, это был полувагон – открытый, без крыши в принципе. – Ну, чего тупим? Лезьте быстрее, на светофоре зеленый горит.

Первой полезла Юля, и вышло у нее это довольно легко и скоро, словно она всю жизнь только и занималась этим. О Маше, под весом которой лестница жалобно скрипнула, этого сказать уже было нельзя. Следом за Ильей, ловко подтянувшимся на самом верху и перемахнувшим через край, как спортивный гимнаст, полез и я. Внутри, где-то на две трети, вагон был заполнен большими пластиковыми контейнерами. Некоторые из них возвышались над остальными, поэтому их было удобно использовать как скамейки. Смахнув с крышки воду, оставшуюся после недавнего короткого дождя, и протерев ее рукавом, я уселся рядом с Юлей. Через пару минут, после того, как все погрузились, поезд, издав короткий свисток и дернувшись, тронулся. Колеса застучали по стыкам рельсов, сначала медленно, но постепенно ускорившись до привычного уху «чучух-чучух».

– Как же это чудо техники дожило до сегодняшних дней? – поинтересовался я, когда поезд покинул деревню и теперь нас точно никто не мог ни услышать, ни увидеть.

– Да без понятия, – Али пожал плечами. – Я знаю только, что они официально прикрываются доставкой различных грузов между Сочи и Красной Поляной, а по факту машинисты неплохо на лапу получают с туристов, желающих покататься на этой ретротелеге. И кое-какие нелегальные перевозки проводят. Наверное, кто-то из вышестоящих в доле, раз до сих пор их шайку не разогнали, а пути не разобрали.

***

Через сорок минут мы наконец попали в Сочи. Вернее, спрыгнули на ходу недалеко от адлерского вокзала, улучив момент, когда поезд замедлился, подъезжая к развилке.

Если Красная Поляна сверкала и горела разноцветными огнями, то Адлер прямо полыхал и утопал в свету, яркости и музыке, доносившейся низким гулом откуда-то со стороны моря. Город за сто лет сильно вырос вверх, сменив множественные частные застройки на высотки никак не меньше двадцати-тридцати этажей. Над нашими головами летали разнообразные машины, подобия мотоциклов и автобусов, стройными рядами сновавшие меж домов. Южный курорт напоминал гигантский муравейник, в который опустили дискотечный шар. И, видимо, муравьям это нравилось. Боюсь даже предположить, что стало с Москвой, если уже в мое время этот блестящий шар медленно, но верно опускался на столицу…

– Нравится ваше будущее? – старлей ухмыльнулся, глядя на нас, вертящих головами по сторонам, словно дети, пришедшие на экскурсию в зоопарк.

– Да-а! – одновременно ответили Маша и Юля. Илья отвечать не торопился.

– В чем-то здесь должен быть подвох, – мой друг, похоже, не очень разделял настроения девушек. Я его прекрасно понимал. – Вы же не можете против этого бороться. Или полное название вашей повстанческой армии: «Армия Сопротивления Счастью и Удовольствиям»?

– Угадал, не можем, – подтвердил Али. – Это все фантик. А вот то, что в него завернуто, уже кем-то раньше было съедено. Дьявол – в мелочах. Думаю, у вас еще будет время, чтобы это понять. Сейчас давайте уже скорее доберемся до моего приятеля – в городе нелегалам по улицам шляться, знаете ли, тоже небезопасно.

Оставив за спиной речку, несущую свои воды к морю, и железнодорожные пути рядом с ней, мы, держась тени, гаражами или чем-то подобным, вышли в один из немногих до сих пор оставшихся нетронутым частных секторов. Здесь было явно уютнее, и что-то незримое все еще напоминало старый Адлер, каким застал его я в своем детстве. Далеко идти не пришлось – нам нужен был самый крайний дом, стоявший чуть в стороне от остальных.

Ловким движением руки старлей просунул руку между прутьев калитки и снял крючок, удерживающий ее. Разобрать убранство двора не представлялось возможным – не было никакого света. Немного пройдя по тропинке из бетонных плит, мы остановились у крыльца. Гураев же поднялся к двери и нажал кнопку звонка. Раздался неприятный, скорее резкий, звук, словно внутри дома заработал перфоратор. Что же это за человек живет здесь, если у него такой звонок?

Вскоре за дверью послышались шаги, звук открывающегося замка, а затем и голос самого хозяина.

– Если что, сразу говорю, мне ваши пылесо… – дверь открылась, представляя нашему взгляду невысокого полного мужчину с лысиной и каймой из седых волос вокруг нее. И, судя по выражению лица, он явно был не готов увидеть нас. – Руслан, ты еще жив?!

– И я тебя тоже рад видеть, – ответил Алихан.

Или не Алихан?..

========== Глава 4. 241 ==========

Рабы, лгуны, убийцы, тати ли —

Мне ненавистен всякий грех.

Но вас, Иуды, вас, предатели,

Я ненавижу больше всех.

©Зинаида Гиппиус

Глава 4,

где мы поговорим об импотенции, одном из видов холодных блюд, а также о том, что можно подарить другу на день рождения

Утром следующего после инцидента с Гураевым дня, а именно в 9:00 тринадцатого апреля, Иванченко ожидал военный трибунал. Хотя капитан предпочитал называть предстоящее слушание «публичным опусканием». На его памяти за три последних года не было вынесено ни одного оправдательного приговора. Любой, попавший на это «увеселительное мероприятие», проводившееся в Большом Зале, куда при желании мог прийти абсолютно каждый из жителей базы, из раза в раз лицезрел позорное срезание погон, а если повезет, то и какое-нибудь телесное наказание провинившегося. А судя по тому, что к комнате Иванченко приставили двух вооруженных охранников, контролировавших, чтобы он никуда не сбежал, и количеству народа, уже записавшегося в зрители, капитан понимал, что влетит ему завтра по самое не балуй, а также, что придется переехать в общие казармы, где и положено быть всякому рядовому.