Текст книги "Тайна мертвой планеты (СИ)"

Автор книги: Сергей Че

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Наступило молчание.

Эликс попыталась уместить в голове новую информацию, но безуспешно.

– Ладно. Проехали. Можешь отправлять меня на эту свою Землю. Посмотрим, насколько она выжжена.

Она ухватилась за поручни.

– Закройте глаза. Не подглядывайте.

– Угу.

Свет померк.

* * *

«Пегас» тащился впереди медленно, как больная лошадь. От планеты к планете, от ледяных шаров окраины к газовым гигантам центра, а оттуда к планетам земного типа на ближних орбитах. Извилистые нити энергетической ловушки тянулись от него к бараку-звездолету, словно к телеге.

– Где гарантия, что он летит, куда нам надо? – проворчал Золотой Глаз. – Ползем как черепахи. А потом окажется, что не туда.

– Возможно, – сказал невидимка. – Но этот фантомник начального уровня. Примитив по иерархии. Он может показывать только одно и тоже. Повторять без конца. И если он показывает экспедицию «Пегаса», значит рано или поздно прилетит к Майн Риду. Нам остается только ждать.

– Пока мы ждем, до него доберутся остальные.

Изображение на экране вдруг скакнуло вперед.

– Не успеют, – прошептал невидимка. – Мы почти на месте.

Половину экрана занимала гигантская конструкция, похожая на прозрачный алмаз со множеством искрящихся граней. Сквозь него просвечивала планета с голубыми пятнами океанов и белыми завитками облаков. Вокруг нее сверкали россыпи орбитальных станций, спутников и космических кораблей.

* * *

– Переброска завер… – сказал безжизненный голос и замолк.

Эликс подняла голову.

– Подожди. У меня есть еще вопросы.

Ответа не было. Светящиеся кнопки на пульте одна за другой погасли.

Эликс присела и потрепала Алису за плечо.

– Подъем. Приехали.

Алиса разлепила глаза.

– Куда?

– Скоро увидим. Идем.

Эликс взяла ее за руку и рывком подняла на ноги.

– Зачем?

– Зачем идем? Не здесь же оставаться.

– Зачем ты меня сюда притащила?

– Ты всерьез надеялась в одиночку пробраться мимо тараканов с черепами? Наивная. Я тебе жизнь спасла.

– Ты мне ее испортила.

– Каждую ночь стоять раком и раздвигать перед беглым олигархом ляжки с перспективой оказаться или в тарелке с супом, или на вертеле у какого-нибудь Пафнутия, – это ты называешь жизнью?

– Я бы ничего об этом даже и не знала, если б с тобой не связалась.

– Счастье в неведении?

– Конечно.

– Как хочешь. Оставайся. Может тебя очередной таракан подберет. Барбекю сделает.

Эликс пошла к выходу.

Алиса побрела следом.

Дверь открылась.

То, что было за дверью заставило Эликс замереть в ступоре, а Алису взвизгнуть и спрятаться за ее спину.

Люди.

Множество людей. Толпы стоящих, идущих, бегущих в разные стороны людей. Они беспорядочно мельтешили, как броуновские частицы, занимая все пространство, гигантское помещение с темными зеркальными стенами, лестницы и многоэтажные галереи.

Эликс машинально запустила анализатор, но он быстро утонул в потоке данных, пытаясь идентифицировать толпу по одеждам.

Здесь были космолетчики в серебристых комбинезонах, курортники в шортах, школьницы в клетчатых юбках, чиновники в пиджаках вековой давности, солдаты в мятых гимнастерках (Красная армия, пехота, полевая летняя форма образца 1943 года, сообщил анализатор), матросы в бушлатах (с броненосца «Императрица Мария»), бородатые стрелки в серой форме Конфедерации, викторианские старики в смокингах, крепостные крестьяне, придворные дамы, наполеоновские генералы, гренадеры Фридриха Великого и пуритане Кромвеля, похожие на черных воронов. Самураи, ацтеки, евнухи династии Мин, монголы и чукчи в деревянных доспехах. На центурионе IV легиона Флавиа Феликс анализатор издал скрипящий звук, а на неандертальце с суковатой дубиной сломался вовсе.

– Кто это? – прошептала Алиса.

– Сотрудники. Это же институт времени.

– И почему они молчат?

Только сейчас до Эликс дошло, что стоит кромешная мертвая тишина. Не было слышно даже звука шагов.

– Не знаю…

В этот момент на них налетело какое-то бесполое существо в цветастых одежках и с длинными сальными волосами. Взмахнуло руками и растаяло в воздухе.

Алиса завизжала и бросилась назад, но дверь закрылась перед ее носом.

– Ясно, – сказала Эликс. – Это не сотрудники. Это призраки сотрудников.

Она схватила Алису за руку и потащила сквозь толпу, отмахиваясь от встречных привидений и превращая их в сверкающую пыль.

Какая-то часть позаимствованной памяти подсказывала ей куда идти, в какой коридор сворачивать и по какой лестнице спускаться.

Толпа становилась все гуще. Купцы в вычурных одеждах, индусы в золоте и полуголые древние греки проходили сквозь стены, мебель и друг друга словно сквозь пустое место. И только натолкнувшись на руку Эликс исчезали будто их и не было.

В широком низком помещении, заполненном гимназистами, профессорами, врачами и дикарями, Эликс остановилась.

– Черт. Не знаю, куда дальше. Кажется, я заблудилась.

Алиса дернула ее за руку.

– Смотри.

Невдалеке стояла худенькая светловолосая девчонка в коротком красном платье и смотрела на них большими зелеными глазами.

– Так вот она какая… – прошептала Алиса, вцепившись Эликс в руку. – Была.

– Кто? – недоуменно повернулась Эликс.

– Ты совсем дура? Не понимаешь?

– Что? – ступила Эликс и в следующее мгновение до нее дошло.

Она бросилась к девчонке, не обращая внимание на сверкающую взвесь от исчезающих призраков.

Та юркнула в толпу.

– Стой!

Красное платье мелькало впереди, словно огонь на маяке.

Девчонка прыгала с лестницы на лестницу, с галереи на галерею. Иногда она оглядывалась, и ее лицо искажалось от страха, будто за ней гнались не две голые девки, а вооруженные до зубов космические пираты.

Наконец, она вынеслась в фойе, проскочила мимо очередной митингующей толпы под красными знаменами и выбежала наружу.

Эликс рванулась следом и в прыжке схватила ее за руку.

Девчонка обернулась и растаяла в воздухе.

– Тоже призрак, – разочаровано протянула сзади Алиса. – Прикинь. Она действительно на нас не похожа. Тощая, как дистрофик. Марск бы на нее точно не клюнул. Может это не она?

– Она, – уверенно буркнула Эликс. – Скажем спасибо, что из здания вывела.

Она огляделась и обомлела, забыв, как дышать.

Вокруг вычурного института, составленного из стеклянных шаров, глянцевых кубиков и спиральных башенок, простиралась до горизонта черная плоская равнина, по которой бродили пепельные смерчи.

Голубое небо было расчерчено сверкающими гранями, словно всю планету окружал гигантский кристалл.

– Неожиданно, – пробормотала она. – То ли он слишком быстро вырос. То ли…

Эликс замолчала. Небесная решетка над мертвой пустыней давила, как потолок тюремной камеры.

– Что это? – прошептала Алиса.

– Это? А вот это он и есть. Майн Рид.

* * *

– Такой огромный, – задумчиво сказал Золотой Глаз. – Я надеялся, что его можно засунуть хотя бы в грузовик класса «А» и увезти с планеты. Но здесь никакой грузовик не справится.

– Строго говоря, вокруг планеты не сам Майн Рид, – сказал невидимка, -а его проекция, такой же бестелесный призрак, как и все его корабли на орбите. Сам кристалл прячется где-то на поверхности. Но увезти его все равно не получится.

– Почему?

– Во-первых, для любого грузовика он все равно слишком большой. Размером с гору. А во-вторых… Вы что, ничего не чувствуете?

Дрон Золотого Глаза развернулся.

– Что именно?

– Ах да. Вы же здесь сами своего рода проекция. Сидите себе за тридевять парсеков отсюда. Майн Риду вас не достать. А я уже битый час чувствую, как он роется у меня в голове и перебирает мысли.

– Он? Это же просто инструмент.

– Инструмент, но сложный. Он всегда проверяет гостей на предмет, не хотят ли они ему навредить.

– Майн Рид… Странное название. Что означает этот бессмысленный набор звуков?

– Он не бессмысленный. Никто не помнит, как его называли изначально, но первое зафиксированное название – майнд ридер. В переводе с одного из вымерших земных языков означает «чтец мыслей». Видимо, это была калька с забытого первого названия. Потом сократили до Майн Рида.

– Чтец мыслей? – хмыкнул Золотой Глаз. – Всего-то?

– Его первое предназначение. Прибор для чтения мыслей. Маленький приемник на основе редкого кристалла, убирающийся в дамскую сумочку. Потом к чтению добавилась обратная связь, и оказалось, что тот, кто читает мысли, может их также и диктовать. Кристалл стал расти и незаметно прибирать к рукам всех разумных в округе. Когда это обнаружили, было уже поздно. Больше половины населения планеты думала чужими мыслями. Что было дальше, никто точно не знает. Но можно догадаться. Война. Тотальное уничтожение. Выжившие бежали из сектора, закрыв всю эту ветвь галактики непроходимым барьером. Так и возник Угольный Мешок. Люди забыли эту историю. Вычеркнули из памяти. Просто нашли себе новую планету и назвали ее как старую. Землей. И стали жить дальше, будто ничего и не было.

Дрон Золотого Глаза подлетел вплотную к экрану.

Сквозь грани призрачного кристалла синел океан, сверкали солнечные блики, толпились снежно-белые облака.

Но уже наползала сверху непроглядная чернота выжженных материков. Бескрайние мертвые пустоши давным-давно убитой планеты.

– Так значит это и есть легендарная Первая Земля, – сказал Золотой Глаз. – Я думал, это страшная детская сказка. Откуда вы все это знаете?

– Давно собираю по крупицам информацию. Очень давно.

– Мне говорили, что Майн Рид – это просто инструмент. Как скальпель. Или топор.

– В какой-то мере это так и есть. Он инструмент. И как у любого инструмента, у него нет ни желаний, ни целей. Ни планов на будущее. Он просто поддерживает статус-кво. Цель появляется, когда в симбиоз с ним вступает человек. Который проецирует на него свои мысли и заставляет действовать. Который начинает контролировать все и всех в ближайших звездных системах. И становится фактически богом. Поэтому у меня вопрос к вам, господин Золотой Глаз. Зачем вы здесь? Зачем вам Майн Рид? Каковы ваши цели?

– Не задавайте тупых вопросов. Цель здесь может быть только одна. Власть. Контроль. Безграничная власть и тотальный контроль.

– Вам недостаточно той власти, что у вас есть сейчас?

– Власти никогда не бывает достаточно.

– Тогда вынужден вас разочаровать. У нас с вами разные цели.

Стены озарились красными огнями.

Вокруг Золотого Глаза возникла плазменная решетка.

Тот расхохотался.

– Ты хочешь меня этим задержать? Глупое трусливое ничтожество. Я брошу эту железяку и возьму другую. Доставь меня на планету и, возможно, я забуду об этой…

Золотой Глаз осекся.

Дрон дернулся. Раз, другой, третий. Взвыл антигравом.

– Не суетись, – спокойно сказал невидимка. – Теперь этот дрон намертво связан с твоим разумом.

– Как⁈ Это невозможно!

– Очень просто. Я же говорил. Обратная связь, мой дорогой друг. Обратная связь.

* * *

– Чушь собачья, – Первый Капитан мотнул головой. – Бред. Идиотская мистификация. Как мы можем быть самозванцами?

– Элементарно, – сказал череп. – Под влиянием чужого разума. Вы не только самозванцы. Вы играющие второстепенную роль марионетки.

– Думаю, нам здесь больше нечего делать.

Первый злобно выругался и зашагал обратно к зданию базы.

Третий наклонился ко Второму и прошептал:

– Анализатор подтверждает. Памятнику больше миллиона лет.

– Плевать, – буркнул тот и двинулся следом за Первым.

Череп поднял руку.

– Стойте! Вы никуда не уйдете, пока не передадите мне коды земной обороны.

– Черта лысого ты от меня получишь, а не коды, – бросил Первый, не оборачиваясь.

Двери базы распахнулись, и оттуда выбежали пара десятков черепов. Окружили капитанов и опустили копья.

– Смело, но глупо, – сказал череп.

Первый зарычал и бросился вперед.

Битва закончилась едва начавшись. Стоило капитанам настучать по первым попавшимся под руку черепушкам, из дверей выбежали еще три десятка и завалили их массой.

Череп присел рядом с прижатым к плитам Первым капитаном.

– Давно хотел опробовать одно средневековое ноу-хау. Но все как-то случай не подворачивался.

Он щелкнул пальцами и из толпы вытолкали телегу с тремя торчащими вверх железными кольями.

– Вы главное, когда на них сидеть будете, не дергайтесь и не шевелитесь. Сидите спокойно. Если будете елозить, кол уйдет глубже. А так может и до утра проживете.

Самые дюжие черепа подскочили к ним, схватили под руки и потащили к телеге.

Раздался тошнотворный треск, и головы всех ближайших черепов вдруг разлетелись вдребезги, заляпав все вокруг густой бурой массой.

Потом рухнули на плиты те, кто стоял в окружении.

Последним, не успев ничего сказать, потерял голову главный череп.

Темный силуэт стремительно рванулся к капитанам, перепрыгивая через трупы.

– Профессор⁈ – недоуменно уставился на него Первый. – Вы-то здесь откуда?

– Долго объяснять. Пока вы здесь памятники рассматриваете, девчонка обвела нас всех вокруг пальца и уже добралась до Майн Рида. И ублюдок на летающем сарае кстати тоже. Ноги в руки и бегом за мной!

Профессор побежал обратно, смешно выкидывая коленца.

На полпути обернулся.

– Ну⁈ Чего застряли?

Троица капитанов торчали на том же месте, ошарашенно глядя на него.

За стеклами профессорских очков горели золотым огнем оба глаза.

Рассказ 33. Папаша и золотая пыль

Эффект властианской золотой пыли он обнаружил совершенно случайно.

Два года профессор работал над прибором, позволяющим переводить мозговые импульсы животных в человеческую речь или визуальные образы. Все было тщетно. Прибор был создан, но в большинстве случаев нес полную ахинею. После очередного неудачного испытания профессор завалился в ближайший бар, начал с графина водки, продолжил коллекционным коньяком, заполировал текилой и где-то через пару часов обнаружил себя на скамейке в парке с бутылкой дешевого бурбона в одной руке и плавленым сырком в другой.

Рядом сидел патлато-бородатый космолетчик в комбинезоне механика старого образца и запанибратски вещал:

– … вот я и говорю, тупой ты, профессор. Недалекий. Не с того конца начал. Ты свое зверье за скобки вывел. И носишься с ним. А надо смотреть ком-плекс-но! Звери – это те же люди.

– А люди – это те же звери, – клюнул носом профессор.

Механик запнулся и собрал глаза в кучу.

– Точно. А значит, что?

– Что?

– Мало собирать все эти звериные синусы, косинусы и проводить опыты на зверях.

– Надо проводить опыты на людях!

– Да! То есть нет! Не опыты. И не проводить. Собирать инфу. Галактика огромна, и в ней постоянно случается то, что можно использовать. Вот ты об инциденте на Власте слышал?

Профессор напряг память.

– Смутно.

– Хех. А еще профессор. Это ж… – патлатый механик (уволенный десять лет назад за пьянство) покрутил головой, поискал слова, не нашел и хлебнул из фляги самогона. – Короче, внимай.

Власта была мелким двухкилометровым астероидом, лежащим вдали от планетных систем и космических трасс. Корявый, изрытый оспинами замороженный камень, никому не нужный и не интересный. Старое исследовательское корыто под названием «Ландау» (приписан к Академии Наук, экипаж 30 человек, в том числе два академика, три профессора, семь докторов космографии и планетологии. А также лаборанты, аспиранты и студенты) оказался рядом совершенно случайно. Искин случайно выбрал маршрут. Один из лаборантов случайно глянул на спектральный анализ. Его профессор случайно загрузил результаты в корабельный дайджест, а академик их случайно просмотрел.

В общем весь следующий месяц «Ландау» провел в связке с астероидом.

Странные линии спектра исходили от бугристой массы золотистого цвета, которая изредка встречалась в расщелинах астероида, а при повышении температуры превращалась в кристаллическую пыль.

Пыль генерировала вокруг себя энергетическое поле, попав в которое человек начинал получать информацию непосредственно из мозга других людей. Он не читал мысли. Он будто бы сам частично становился другим человеком. Ему открывались все постыдные тайны и темные загадки. Из шкафов вылезали все скелеты. И этот процесс был обоюдным. Роботы наскребли и доставили на «Ландау» всего два килограмма кристаллической пыли, но этого оказалось достаточно, чтобы покрыть полем весь корабль.

Пыль влияла на людей постепенно, будто подбирая ключи. Сперва тайны были стыдные, но безобидные. Кто-то жить не мог без ежедневной мастурбации. Кто-то без легкой наркоты. Кто-то по утрам запирался по утрам в туалете и с аппетитом пожирал козявки. Затем стали открываться тайны посерьезнее. Кто-то по знакомству получил кафедру. Один из докторов смухлевал на защите диссертации. Один из аспирантов переспал с молодой женой одного из профессоров, чтобы попасть на «Ландау». Все бы ничего, но и профессор и его жена были тут же. В результате профессора с проломленной головой унесли робомедидки, а аспиранта закрыли в техотсеке, превратив его в тюремную камеру. А когда все узнали, что самая красивая студентка экипажа, та что весь рейс строила из себя недотрогу, на самом деле страдает нимфоманией, пользует вечерами свою коллекцию фаллоимитаторов и мечтает, чтобы ее изнасиловали, проблемы тут же скакнули на другой уровень. Десять человек, треть экипажа, нагрянули к ней ночью, отнесли в кают-компанию и там устроили шестичасовую оргию, не обращая внимание на слабое сопротивление. Ближе к середине процесса до студентки дошло, что изнасилование выглядит не так, как она представляла, но было уже поздно. Ее вопли только распаляли собравшихся вокруг нее докторов и аспирантов. В конце концов они разодрались за очередность доступа к телу, кто-то выхватил нож. К утру в кают-компании лежало четыре трупа. Три аспиранта с ножевыми. И студентка, то ли задушенная горловым минетом, то ли потерявшая много крови от разрывов стенок влагалища и прямой кишки.

Эти смерти будто прорвали плотину, и несколько следующих дней прошли в сплошных драках, изнасилованиях и убийствах. Профессора, доктора и академики самозабвенно резали, избивали битами, сжигали в барокамерах аспирантов, студентов и друг друга.

Когда «Ландау», наконец, отправился дальше, из 30 человек в живых оставалась только одна лаборантка. Да и та только потому, что в самом начале закрылась в медкапсуле и ввела себя в кому.

Общий вывод из инцидента сделали на закрытом заседании Президиума АН. Человек не должен читать других как книгу и не должен раскрываться сам. Чтобы не вылезло наружу хтоническое чудовище.

Два килограмма кристаллической пыли свалили в ящик со степенью защиты А9. Ящик засунули в сейф. А сейф спрятали в подвале Центра Хранения, где держали все самое опасное, от вируса ковида десятого уровня мутации до водородной бомбы.

Целый год после разговора с механиком профессор обивал пороги чиновных кабинетов, пытаясь достать образцы властианской золотой пыли и пытаясь объяснить перестраховщикам, что ее использование на животных не представляет опасности. Наконец, ему это надоело, и он забрался на «темную сторону». Так называли преступную галактическую инфосеть, где можно было нанять киллера, хакера, целую армию киллеров и хакеров, найти подельников для ограбления или купить всё, что угодно, от наркоты и малолетней секс-рабыни до пиратского боевого крейсера размером с Луну.

Двое найденных там начинающих бандитов – толстяк с погонялом Хохотун и хамелеонистый катрианец по кличке Крысеныш, – быстро справились с заданием, выкрав из хранилища двести грамм пыли.

Чтобы замести следы и не оставлять свидетелей, профессор сдал бандитов Второму Капитану, который любил на досуге забавляться с преступниками. Тот запер их в комнате пыток, заверив профессора, что выйдут они оттуда только по частям.

Заполучив пыль, профессор оборудовал в подвале офиса спецлабораторию, изменил конструкцию приемника так, чтобы излучение от пыли было строго направленным и не выходило за пределы целеуказательного луча, и, взяв в помощницы одну только лаборантку Юлечку, принялся за работу.

Лаборантка Юлечка была немного тупенькой, но очень исполнительной блондинкой. У нее было целых шесть достоинств – длинные ноги, в меру широкие сочные бедра, круглый тяжелый зад, осиная талия, крупная стоячая грудь идеальной формы и красивое кукольное личико с пухлыми губками. И всего один недостаток, – она была девственницей и собиралась хранить себя до замужества. Любые попытки напоить, уболтать, завалить, нагнуть, задрать и отодрать кончались истошным визгом и извинениями. Короче, Юлечка доставляла профессору исключительно визуальное наслаждение. Ему нравилось смотреть, как она тянется, чтобы достать с верхней полки микроскоп (лабораторный халат в этот момент задирался и демонстрировал над чулками узкую полоску белоснежных ляжек). Как нагибается или встает на коленки, настраивая нижний пульт центрифуги. Или как хмурится и задумчиво сосет пальчик, когда чего-то не понимает.

Свое самое великое открытие профессор совершил именно благодаря Юлечке.

В тот раз они возились с фиксианским птеробразом, мелким чудищем с кожистыми крыльями и длинными иглами по всей тушке. Профессор елозил дулом прибора по стеклу клетки, пытаясь понять, из-за чего чудище уже неделю не жрет, и краем глаза любовался Юлечкой, которая стояла на коленях и, выпятив задницу, засовывала в пищеприемник очередных хомяков и морских свинок. В голове у профессора сами собой рисовались похабные картинки (вот он стягивает трусы и широко раздвигает ей бедра, а вот уже лапает и разводит в стороны сочные булки), и сам не заметил, как содрал с прибора небольшой кусок экранирующего слоя.

Лишний луч целеуказателя вырвался из аппарата, мазнул по стенам и уперся в юлечкину выгнутую поясницу.

Юлечка вздрогнула, выронила коробку с хомяками и испуганно обернулась.

– Вы…

– Простите, мадемуазель, – профессор кое-как приляпал экранирующий слой обратно на место. – Досадная случайность.

Но было уже поздно. Потом оказалось, что остаточное излучение действует еще несколько суток без всякого целеуказания.

Первой мыслью профессора было: «Сейчас я наконец узнаю, чего хочет эта глупая фигуристая курица.» Но прибор молчал. А в следующее мгновение профессор и вовсе про него забыл.

Юлечка медленно стаскивала с хрупких плеч лабораторный халат.

– Что вы делаете? – со всей строгостью вопросил профессор.

– Не знаю… – пролепетала лаборантка, – я… я…

– Прекратите немедленно, – включил он начальника, но ликующий голодный мужик внутри прыгал от радости, пускал слюни и орал: «Да! Да! Продолжай, маленькая шлюшка! Все снимай!»

– Я… не могу… остановиться!

Она стянула халат и отбросила его в сторону.

– Что значит не можете?

– Это не я…

– Так. Юлия Александровна. Немедленно оденьтесь!

«Немедленно разденьтесь, Юлия Александровна! Сиськи покажи!»

Она неуклюже повернулась и расстегнула кружевной бюстгалтер.

Налитые груди вывалились наружу, качнулись и уставились на профессора аккуратными розовыми сосками.

– Я это не контролирую, – пискнула Юлечка и залилась слезами.

В голове профессора сложилось два и два, и он наконец понял, что направленное концентрированное излучение властианской пыли не просто открывает доступ к чужому разуму. А ставит этот разум под полный контроль.

– Так. Расслабься, детка. Продолжаем эксперимент.

«Снимай трусы».

«Вставай раком».

«Повиляй жопой».

Юлечка ревела белугой, выполняя немые приказы.

Профессор подошел ближе.

– Успокойся. Не плачь. Надо разобраться в ситуации. Согласна?

Она судорожно кивнула.

– Ты слышала голос? Он приказал тебе раздеться?

Юлечка помотала головой.

– Это не голос. Это словно… я сама!

– Поясни.

Юлечка раскрыла дрожащие губки.

– Сама хочу раздеться и…

– Что «и»? Сформулируй. Это необходимо для отчета.

Она густо покраснела до кончиков грудей и выпалила одним махом.

– Раздеться, встать в позу «по-собачьи» и совершить с вами коитус. Сперва вагинальный, потом анальный.

Ее затрясло.

– Тихо, тихо, – шептал он, оглаживая ее по волосам. – Помни, это всего лишь экспериментальный прибор. И нам надо понять, насколько велики его возможности. Как быстро он может преодолеть твое сопротивление. Ты ведь сопротивляешься?

Она закивала, хныкая все громче.

– Правильно. Сопротивляйся.

«Прижмись головой и грудью к полу и выпяти вверх жопу».

Юлечка исполнила приказ через секунду.

– Я… не могу!

– Старайся. Старайся.

«Раздвинь шире ляжки».

– Он сильнее!

– Кто он? Ты видишь его? Это прибор? Его искин?

– Нет! Кто-то другой. Человек из золотой пыли. Но всё как в тумане.

Профессор взял ее за бедра, деловито расположил пышный бледно-розовый станок поудобнее и расстегнул ремень.

– Что вы делаете?

– Подыгрываю ему. Это необходимо для чистоты эксперимента. Иначе ни его приказы, ни твое сопротивление не будет иметь никакого смысла. Постарайся его все-таки увидеть. Это важно.

«Закрой глаза и расслабь ноги».

Он провел разбухшим до предела колом по блестящей от влаги промежности, нащупал вход и уперся в преграду. Юлечка дернулась.

– Ой! Я кажется его вижу!

– Опиши, – прохрипел он, едва сдерживаясь.

– Я вижу только силуэт. Мужчина. Высокий. Мускулистый. В костюме. У него золотые глаза. Они так сияют. Страшно… Профессор! – она вдруг изогнулась и с ужасом распахнула глаза. – Это же…

Он с силой вцепился в ее пухлые бедра и одним резким толчком до упора вогнал член в тесную, никем не тронутую мякоть.

Юлечка взвыла от боли.

– … вы!

* * *

Все равно от нее пришлось избавиться, как от ненужного свидетеля.

Сперва он приказал ей молчать, и она только коротко постанывала, пока он ее пялил, пробуя все приходящие в голову фантазии. Потом приказал лежать бревном, а сам курил и долго думал, перебирая альтернативы. Альтернатив не было. Забрать к себе домой и держать под постоянным контролем? Несерьезно.

Поэтому они поднялись наверх, в ночной зоопарк. Она случайно свернула не в ту сторону, случайно оказалась на узкой тропе для технических специалистов, случайно оступилась и упала с тридцатиметровой высоты в карьер к кротозаврам. Которые ранним утром ею с удовольствием позавтракали, скрыв все следы ночного использования.

Днем профессор отчитался о происшествии, сдал записи с видеокамер, по которым ясно вырисовывался несчастный случай. Кое-как успокоил ее мать, горестно качая головой. И спустился обратно в подвал исследовать открывшиеся перспективы.

Золотая пыль раскрывала свои возможности постепенно. Сперва она помогала подчинять разум и нервную систему, потом физиологию. Несколько сеансов профессор потратил на то, чтобы новая лаборантка Олечка даже и не думала о сопротивлении, а сразу выпрыгивала из трусов и начинала течь, как сука. Затем настала пора коллективного подчинения. Профессор нанял сразу четверых, Карину, Марину, Арину и Алину (Олечка к тому времени уже давно накормила собой рыб в бассейне с бронтозавром), и с удовольствием приказывал им делать все, что взбредало в голову. Контролировать сразу всех было трудно, но через месяц тренировок он и с этим справился. Что прекрасно доказала их утилизация, разыгранная как шекспировская пьеса. Арина и Алина переспали, влюбленная в Арину Карина их застукала и зарезала обеих. Марина оказалась свидетелем и упала с крыши стоэтажного небоскреба. А ревнивая Карина вскрыла себе вены.

После такой трагедии случился прорыв, который в науке всегда бывает, если долго заниматься рутиной.

Профессор наконец понял, что с прибором он похож на инвалида с костылем. Для полноценной работы требовался настоящий симбиоз. Профессор долго подбирал подходящую рецептуру, пока не догадался смешать золотую пыль с плазмой собственной крови.

Теперь ему не нужны были ни подвал с оборудованием, ни прибор, ни целеуказатель. Жертва становилась целью автоматически, стоило на нее посмотреть.

Еще год он потратил на расширение сферы влияния, когда обнаружил, что для подчинения и контроля даже не обязательно находится рядом. Достаточно иметь ретранслятор и видеть цель на экране.

И тогда же он впервые столкнулся с проблемой.

Оказалось, что больше половины населения галактики не подвержены излучению пыли и их невозможно подчинить.

Это был удар по всем его планам.

Власти развитых планет уже давно знали о существовании преступного босса, способного превратить в покорного раба кого угодно. Над профессором сгущались тучи и начинали кружить стервятники из спецслужб.

Поэтому он перенес большую часть своей деятельности из земной сферы влияния на дикие окраины. А сам принялся искать возможности усилить свой симбионт.

Удивительно, но ответ он нашел на самой что ни на есть окраинной окраине. На искусственной планете, где доживал свой век древний полусумасшедший искин по имени Небесная сеть. В его электронных архивах профессор и отыскал историю золотой властианской пыли.

Пыль не всегда была пылью. Это был прах, оставшийся от кристаллов. Гораздо более могущественных. Тогдашняя галактическая цивилизация-доминант пригнала к Власте целый флот из тысячи кораблей. Они развеяли защитников и уничтожили сами кристаллы, превратив их в пыль. Но еще долго после этого по казармам штурмовиков и пилотским тавернам ходили слухи, что уничтожили не всех. Что какая-то девчонка из постельной обслуги спрятала один. Самый маленький, размером с детский кулак. Спрятала и увезла на свою окраинную планету. И с тех пор кристалл набирается сил, строит планы мести. И растет.

И в тот же момент, когда профессор прочитал эти строки и закрыл оболочку под странным названием «Мелкомягкое слово», он вдруг почувствовал в своей голове что-то едва уловимое. Будто чье-то присутствие.

Далеко-далеко, на самом краю галактики, там, где начинался вековечный океан беспросветного мрака, сверкнула искра на долю мгновения и тут же исчезла. Никто, никакие астрономы, искины и приборы этого не заметили.

Только профессор вдруг отчетливо понял, что кристалл вырос, готов действовать и зовет его к себе.

Рассказ 34. Дочи и стрелялки

– Так значит ты и есть знаменитый Золотой Глаз, – вкрадчиво сказал Первый Капитан. – Неожиданно. Профессор-гангстер.

– Из профессоров всегда самые опасные преступники получались, – хмыкнул Второй. – Профессор Мориарти, например. Или профессор Толкин, не к ночи будь помянут.

– Мориарти – вымышленный персонаж, – возразил Первый. – А профессор Толкин стал преступником поневоле. Вызванная его книгами эпидемия вирусного эскапизма началась только через сто лет после его смерти. Профессора-бандиты редкость.

– Какая разница, когда началась эпидемия? Почти миллиард человек наложили из-за него на себя руки. Самый результативный убийца в истории. Не надо было тебе школу прогуливать.

– Тогда самый результативный убийца – это тот коллектив авторов, что сочинил талмуд и библию с кораном.

– Гонишь. В религиозных войнах за все время погибло меньше людей, чем в 21 веке от эскапизма. Подсчитано. Это во-первых. А во-вторых, вирус религиозности так и не выявили. В отличие от.

– Простите, – вежливо сказал профессор, – я вам не мешаю? Или с экскурсом в историю вы уже закончили?