Текст книги "Тайна мертвой планеты (СИ)"

Автор книги: Сергей Че

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

«Череп» скатился по склону кучи, увлекая за собой мелкие части.

Эликс пошатнулась. Это был не мусор, и не отвалы породы. Это были горы из человеческих костей.

«Череп» вытянулся во весь свой двухметровый рост и уставился на девчонок черными буркалами.

– Неплохие экземпляры. Ему понравятся. По градации они как?

– Эта, – профессор кивнул на Эликс, – первой категории. А эта высшей, Сам ею занимался.

– Прекрасно, – «Череп» оскалился, показав длинные зубы, и повернулся к толпе. – Чего застряли? Особое приглашение надо?

Толпа «черепов» заворчала и двинулась вперед.

– Тебе конец, – процедила Эликс профессору и вызвала схему опций.

Там все было залито тьмой и мигало красным.

«Кластер передвижения – заблокирован.»

«Кластер оружия – заблокирован».

«Кластер защиты – заблокирован».

«Кластер жизнедеятельности – заблокирован».

– Что, доча? – послышался извне голос профессора, гулкий, будто из бочки, – Не получается? У этого народа и не такие секреты есть. Они могут залезть тебе в голову без мыла и оборудования. Не сопротивляйся. Бесполезно.

Толпа окружила их плотным кольцом, хватая, лапая и щупая за руки и за ноги.

Перед глазами выплыла физиономия «Черепа».

– Кончай лапать! – оскалился он. – Тащите сразу на бойню.

Рассказ 27. Дочи и аборигены

С огромного, во всю стену, экрана на них глазел тощий гуманоид с черными дырами вместо глаз. Голова его напоминала обтянутый серой кожей череп.

Гуманоид оскалился и отошел в сторону, открыв вид на целую толпу таких же как он.

– Поразительно, – сказал Первый капитан. – И кто же эти невероятные красавчики?

– Аборигены, – ответил Марск. – Живут в пещерах ближе к центру планеты. В отличии от поверхности, воздух там никогда не пропадал. А вот с едой было плохо. Мхи, лишайники и несколько видов тараканов. Выход местные нашли самый простой. Поделили свое общество на две части и одну из них превратили в домашний скот.

Первого передернуло.

– Каннибалы?

– Именно. Половина аборигенов еда. Половина едоки. И это продолжается очень долго. Сотни лет. Если не тысячи.

– И что, никакого возмущения? Восстания?

Марск усмехнулся.

– Вот же вы, коммуняки, какие бестолковые. Революцию вам подавай. Ничему вас история не учит. Стадо никогда само по себе не восстанет. Для этого нужны вожаки. А тут ситуация такая, что вожаков не может быть в принципе.

– Это еще почему? Угнетенные массы обязательно выделяют из своей среды…

– Забыл сказать главное. Аборигены поделили свое общество по половому признаку. Они превратили в еду собственных самок. Я их видел. Клетки и загоны, где их держат. Подземные поля лишайников, где они пасутся. Какое восстание? Представь, что коровы восстали против людей. Это животные. В них давно нет разума. Они не умеют говорить. Они только жрут и рожают. Начинают рожать лет в десять. После пяти-шести родов набирают взрослый вес, и их забивают на мясо.

– Ублюдки, – ошарашенно выдавил Первый. – Но даже это поправимо. Мы ими займемся. Нагоним сюда толпу прогрессоров. Они объяснят…

– Зачем? Надо уважать чужие традиции. Многообразие и все такое. Если у них есть обычай жрать собственных баб, кто вы такие, чтобы их учить? С какого перепугу вы решили, что ваши обычаи лучше? Посмотри на Второго. Чем он отличается от этих каннибалов? Скажи, Второй, сколько девок с отсталых планет ты выпотрошил и утилизировал? Сколько из них перед смертью молили тебя о пощаде и звали маму? Они ведь для тебя тоже животные. Стадо игрушек. Мог бы кстати зажарить и съесть парочку. А не сжигать или выкидывать в открытый космос. Или ты уже?

Второй вскинул горбоносое сухое лицо и побледнел еще больше.

– А ты, Первый? – продолжал жечь глаголом Марск. – Когда пялишь своих первокурсниц, что о них думаешь? Для тебя они люди? Нет. Они наборы из аппетитных ляжек, сладких сисек и сочных жоп.

– Заткнись! – прорычал Первый и вмазал Марску прямым ударом в нос. – Это другое!

Марск отлетел к стене.

Раздались ленивые хлопки.

– Браво, Галактион, браво, – протянул Чич, хлопая в ладоши. – Еще немного, и ты будешь претендовать на премию Дарвина. Одного не понимаю. Зачем ты все это рассказываешь?

– Они должны понять, что между нами почти нет разницы, – сказал Марск, утирая кровавые сопли. – Что мы можем быть союзниками.

– Замолчи, – прошипел Чич. – Ни слова больше.

– Увести пока не поздно часть флота на дальнюю орбиту. Закидать подземелья глубинными бомбами.

– Закрой рот!

– Тебя не напрягает, что мы вынуждены починяться каннибалам?

– Любой каннибал лучше коммуняки!

Они замолчали, сверля друг друга взглядами.

– Э, парни, – вклинился Первый. – Давайте объясняйте, о чем речь. Пока я вам пальцы не стал ломать.

– Кажется, я могу объяснить, – повернулся от дисплея Третий капитан. – Нашел в базах упоминание одного любопытного документа. Оказывается, у наших олигархов есть договор с аборигенами. Эдакий пакт о ненападении и совместной обороне. В случае войны местные племена обязуются ликвидировать общего врага.

– Аборигены? – хмыкнул Первый. – Ликвидировать? Чем? Палками-копалками?

– Об этом здесь ни слова. И что обязуются взамен сделать олигархи – тоже. Хотя нет. Вот тут кажется… – Третий умолк, вчитываясь. Потом медленно встал. – Вы не поверите. Они обязуются откормить по специальной программе и передать аборигенам всех женщин города.

Наступила тяжкая тишина.

– А что не так? – осклабился Чич. – Бабы ресурс самовозобновляемый. Вы не представляете, сколько тупых молодых куриц готовы сбежать из вашего коммунистического рая, стоит их поманить сладкой жизнью в Цветочном круге.

Первый капитан молча подошел и отвесил ему ногой в челюсть.

– Я может и моральный урод, раз трахаю в сочные жопы первокурсниц. Но… это…

– Надо составить план эвакуации, – сказал Третий, глядя в монитор. – Они каждую неделю отправляют в подземелья по сотне женщин. Маскируют это смертью от естественных причин и какими-то благотворительными столовыми. На самом деле никаких столовых нет, девок списывают из борделей или просто ловят на улицах. В этом городе ни одна не доживает до двадцати. Они даже не рожают. Надо срочно сообщить на Землю и что-то делать.

– Не о том думаете, – мрачно сказал Второй и встал с трона. – Аборигены. Кто они такие? Их возможности? Численность? Если написано, что они обязуются уничтожить врага, надо отнестись к этому серьезно. Каким образом?

Чич захрюкал от смеха, сплевывая кровь.

– Пусть это для вас будет сюрпризом. Численность… Вам и одного хватит. Если бы у вас были мозги, вы бы задумались, почему в нашей армии нет ни одного робота.

– Третий! – вскинулся Второй. – Немедленно уводи верхние эшелоны на орбиту! И пусть включают полную блокировку на случай взлома!

Третий забарабанил по виртуальной клавиатуре, но быстро отвалился на спинку кресла.

– Кажется, поздно. С автофлотом нет связи.

– Проклятье! Данные наблюдения на экран!

Вспыхнула стена, показав крыши домов и небо, забитое черными беспилотниками. Корабли кружили на месте, неумело дергались в разные стороны, словно разучились летать. Некоторые из них сбились в беспорядочные группы и явно шли на посадку.

– Их сажают за пределами города, – сказал Третий. – Четверть автофлота уже приземлилась.

– Черт! Немедленно отправить туда наземный десант!

– Полагаете поможет? – усмехнулся Чич, – Расслабься, цыпа, как я говорю тупым телкам, когда до них доходит, куда они попали.

Второй схватил его за шиворот и несколько раз приложил о колонну.

– Говори… тварь… что… происходит!

Чич только хрюкал и гыгыкал окровавленным ртом.

Внезапно грохнули распахнувшись двери, и в тронный зал вплыла сгорбленная фигура, с головы до пят скрытая черной накидкой. Доковыляла до середины, опираясь на суковатую палку и шаркая ногами.

– Это еще кто? – процедил Второй и повернулся к роботам-охранникам. – Взять!

Человек откинул капюшон, обнажив голову-череп, и только глянул на роботов черными дырами вместо глаз.

Роботы наткнулись друг на друга и замерли.

– Кластер передвижения заблокирован, – прогудел первый робот.

– Кластер передвижения заблокирован, – повторил второй.

– Кластер передвижения заблокирован, – третий.

– Пора баиньки, – оскалил длинные зубы «череп», и роботы один за другим повалились на пол.

* * *

– Какой же ты ублюдок, папочка, – Эликс вытянула затекшие ноги. – Решил в пиршестве поучаствовать? Не боишься, что они тебя тоже на стол выставят?

– Не боюсь. Они едят только самок. Традиция такая.

Профессор сидел на краю самоходной платформы и болтал ногами. Толпа «черепов» медленно ползла следом, бросая голодные взгляды на привязанных к платформе девчонок.

– Ясно. Значит, за столом будешь сидеть. Смотреть.

– Буду.

– Как режут, руками рвут, в рот запихивают, жир по подбородкам стекает.

– Ага.

– Может и тебе перепадет? Ты главное не стесняйся. Попроси соседа. «Будьте так любезны, господин людоед, отрежьте кусочек от алисиной попки, она посочнее будет».

– Ты так аппетитно описываешь, я даже проголодался.

– Тебе нас совсем не жалко? – спросила Алиса. – Ладно я. Но с Эликс ты жил последние пять лет. Ничего внутри не ёкает?

Профессор сделал клоунский вид, что прислушивается.

– Хм. Нет, ничего. Мне вас жалко, как жалко старую мебель. Вот шкаф с ветхими тряпками. Стол, под который я пешком ходил. Диван, на который я завалил одноклассницу, а потом полдня следы оттирал, чтобы мама не заметила. Друганы, уроды, наперебой рассказывали, как они драли хором эту Олечку за гаражами, в туалете и у Вована на квартире. А она девственницей оказалась. А диван белый. – Профессор вздохнул. – Воспоминания. От них лучше вовремя избавляться.

– Когда ты смотришь на нас, ты же видишь ее, – сказала Алиса. – Свою настоящую дочь.

– Нет, не вижу, – он повернулся и мазнул по ним равнодушным взглядом. – Когда она… пропала, ей было двенадцать. Она была тоненькой, хрупкой, маленькой большеглазой девочкой. Доброй и немного наивной. А вы восемнадцатилетние жопастые кобылы. С толстыми ляхами и большим выменем. Вы не люди. Вы инструменты. Станки. Ты – шлюха. А ты убийца. Ничего общего.

– Скотина, – выдавила Эликс. – Ты нас сам такими сделал.

– Я же говорю, не люди.

Безжизненные руины тянулись по обеим сторонам от дороги, заросшие мхом и повалившиеся друг на друга. Только редкие отблески костров в черных окнах говорили, что там кто-то живет. Иногда из проемов выскакивали одетые в лохмотья зеваки, глазели на процессию черными дырами и прятались обратно.

Профессор радостно улыбался, щерился и щурился, подставляя лицо налетающему ветру. Эликс с удовольствием сломала бы ему шею, если б дотянулась.

– Твоя хрупкая большеглазая девочка, – вкрадчиво сказала она, – убила собственную мать. Твою любимую жену.

Профессор вздохнул.

– Больно хочешь сделать? Не выйдет. Я сам твою память редактировал. В перерывах между поревом. В попку тебя выдеру, жуткие воспоминания в головку загружу и снова раком ставлю. Ты ревешь, вырываешься. Как же, убийца собственной мамочки. Я плохая девочка, накажи меня, папенька. Ну я и наказываю. И так, и эдак. Не помнишь? Ах да, я же тебе каждое утро мозги подчищал. Непростая, я тебе скажу, работа. Кропотливая.

– Ложные воспоминания, – прошептала Эликс.

– Именно, доча. Ты никогда не узнаешь, где правда, а где ложь. Которую я выдумал, глядя, как твоя пухлая задница на мой болт насаживается. Кстати, вы никогда и не были похожи на мою дочь. Разве что личиком немного, чтобы вопросов не возникало. Алиска была тонкая, как тростинка. А вас с самого начала бордельными кобылами вырастили. С сочными ляжками, стоячими сиськами и круглыми жопами. Иначе бы ни Марск, ни Второй на вас бы не клюнули. Ни тот, ни другой на кости не бросаются. Им фигуристых подавай.

Профессор вдруг осекся, словно понял, что проболтался.

– Что, даже ее с сиськами? – усмехнулась Эликс, кивнув на Алису. – Ей же десять лет было по номиналу.

– Акселерация, – буркнул профессор. – И гормоны. А в школе объяснил, что бабушка в деревне за лето откормила… Короче, закончили вечер воспоминаний. Хватит. Заболтался я с вами.

Он спрыгнул с платформы и отстал.

– Ты поняла, что это значит? – прошептала Алиса.

– Конечно. Этот урод изначально хотел меня подложить под Второго. Даже рассказал о своей выдумке про смерть матери, чтобы тот меня на крючок подсадил. Чего уж тут не понять.

– И всё? И больше ничего? Не, у тебя реально мозги с горошину… Аййй!

Эликс вцепилась зубами ей в ухо.

– Отпусти!

Эликс отпустила.

– В следующий раз откушу. Давай докладывай, чего ты там поняла.

– Да ничего особенного. Что под Второго хотел подложить, это и так было понятно. Но вот то, что мы на его дочь не похожи…

– Ну?

Алиса заворочалась, двигаясь ближе, и прижалась теплым бедром к спине.

– Это значит, что ни Второй… ни Первый с Третьим… и вообще никто из знакомых… никогда его настоящую дочь в глаза не видел!

* * *

Процессия погружалась в подземелья вслед за платформой, как стая рыб за китом. Скрипели колеса. Пыхтели черепа. Главный «череп» с профессором шли в стороне и о чем-то шептались, время от времени поглядывая в сторону девчонок.

– Как думаешь, – шепнула Алиса. – О чем они болтают?

– Не бери в голову. Меню обсуждают. Кого из нас чем фаршировать. Кого яблоками, а кого гречневой кашей.

– Я серьезно!

– Я тоже.

Алиса обиженно отвалилась.

Руины многоэтажек сменились развалинами длинных и низких домов, потом исчезли и они, и по обеим сторонам потянулись скудные поля какой-то бурой растительности, похожей на грязную морскую пену. На полях паслись животные, похожие на бугристых свиней.

Эликс то и дело совалась в настройки, но ее оттуда сразу выкидывало, обдав мигающим красным светом. Похоже, все подземелье покрывало блокирующее излучение.

Пещера внезапно сузилась и превратилась в темный тоннель, заставленный внушительного вида клетками. Почти все они были пусты. Только в некоторых шевелился и переминался с ноги на ногу свиноподобный скот. Эликс ненароком глянула назад и увидела, что толпа черепов осталась у входа в тоннель. Теперь за платформой плелись только главный череп с профессором.

Вдруг платформа свернула в сторону и остановилась.

– Надеюсь, глупости вы делать не будете, – сказал профессор, отвязывая их от фиксаторов и стаскивая вниз. – Бежать тут все равно некуда.

– Конечно, папочка, – елейным голосом пообещала Эликс.

Внутри стены что-то протяжно заскрипело. Тяжелая плита дернулась и откатилась вбок. Изнутри пахнуло холодом.

– Вперед, – просипел череп и толкнул их в спины.

Эликс перешагнула порог и застыла, почувствовав, как пальцы Алисы судорожно вцепились ей в руку.

Все немаленькое помещение было забито безголовыми, выпотрошенными женскими телами. Они свисали с потолочных брусьев, насаженные на мясницкие крюки, как свиные туши.

– Свежатинка, – осклабился череп и потыкал пальцем ногу той, что висела ближе всех. – Только что сверху привезли.

Эликс пошатнулась, увидев на заиндевевшем от холода бедре замысловатую татуировку из вьющихся розовых кустов. Она видела ее совсем недавно, в Цветочном круге. На девушке, которую уводили двое клиентов.

– Чего застряли? Хотите рядом повисеть? Двигай булками, – череп шлепнул их по задницам.

Алиса, всхлипывая, рванулась вперед, но череп тут же осадил ее, дернув за веревку.

– Не так быстро, телочка. – Он повернулся к профессору. – Какие они у тебя все-таки аппетитные. Эту, говоришь, сам откармливал?

– Не то, чтобы сам, – сказал профессор, протирая очки. – Но по моей рецептуре. Пророщенные зерна, фрукты и пряности. Плюс легкий ежедневный массаж и поменьше движения. Чтобы мышцы не напрягала. В идеале лучше зафиксировать, чтобы совсем не двигалась хотя бы полгода перед забоем. Но и так неплохо.

– Рецептурой поделишься? А то взял на прокорм одну. Хочу побаловать себя на праздники.

– Отчего же не поделиться. Поделюсь.

Довольный череп отвернулся.

Сверкнуло широкое изогнутое лезвие.

Снесенная голова отлетела в сторону, мелькнув черными глазницами.

Безголовое тело повалилось набок.

Профессор подскочил к девчонкам и в два удара рассек веревки.

– Значит так, – прошептал он, пряча тесак в заплечные ножны. – Времени у нас мало. Поэтому выполняете все, что я скажу. Беспрекословно.

– Тебе не кажется, что прежде чем выполнять, надо бы объясниться? – флегматично спросила Эликс.

– Сама напрячь мозги не желаешь? Задача: добраться до нижнего уровня. Вопрос: как это могут сделать две голые мясистые девки, если известно, что все уровни заняты людоедами? Ответ: под конвоем самих людоедов. Это же очевидно. Мозги тренируйте. Скоро пригодится.

Профессор не оглядываясь двинулся вперед, задевая плечами висящие тела.

– Но мы не добрались до нижнего уровня, – сказала Эликс ему в спину.

– Я надеялся, что доберемся, – они почти бегом донеслись до виднеющейся вдали двери. – Но они решили спустить вас вниз по частям. И свернули сюда. – Он пинком распахнул дверь. – На бойню.

Тяжелый запах плоти и крови, басовитый гомон, удары лезвия о колоду, хруст костей, чавканье и хлюпанье ударили по всем органам чувств одновременно. Плотный парной дурман стоял над разделочными столами, которые тянулись вдоль низкого помещения. Десяток плечистых черепов деловито разделывали, рубили, срезали с костей и сбрасывали готовые куски на стоящие рядом тележки. Когда тележки оказывались забитыми мясом доверху, кособокие мелкие аборигены отвозили их к дальнему выходу. Кровь сочилась из разрубленных тел, заливала металлические столешницы и стекала на пол ленивыми потоками. Эликс замутило, когда она увидела лежащую на столе отрубленную женскую ногу. Дюжий череп прижал ее к столу, в два удара располовинил топором у колена, взял длинный нож и принялся аккуратно срезать толстые ломти с бедра. Потом повернул голову и уставился дырами глаз на девчонок.

– Этих не сюда! – прорычал он. – Этих на колоду, – он махнул рукой вглубь помещения. – А потом потрошителям. Еще я в кишках не копался.

– Идиот! – поднял голову другой череп. – Сперва потрошителям, потом на колоду! Обгадятся, ты за ними прибирать будешь?

– Да похрен, – первый череп вернулся к разделыванию бедра.

– Потрошители в конце зала, – сказал второй череп и посторонился, показав колоду и лежащее рядом с ней тело. Которое он положил головой на колоду, убрал с шеи рыжие волосы с остатками блесток и обезглавил одним ударом.

Эликс быстро отвернулась и наткнулась взглядом на Алису, белую как полотно.

– Спасибо за подсказку, – пробормотал профессор, схватил девок за руки и потащил дальше по проходу.

– Не так быстро, верхушечник, – череп встал у них на дороге, поигрывая топором. – Поясни, почему ты без сопровождения? И почему это мясо еще живое? Не порядок. Парни! Тут что-то не так.

Черепа один за другим перестали работать.

– Это не по правилам, – заявил один из них. – Потрошители на говно изойдут, если им живое сбагрить.

– У меня приказ… – начал было профессор, но первый череп его перебил.

– А у нас правила. Не боись, верхушечник. Мы им здесь кровь по-быстрому спустим. И сами к потрошителям отвезем. Отдыхай.

Он схватил завизжавшую Алису за волосы и поволок к столу.

Рассказ 28. Дочи в роли дичи

– Чего застряли? Второй займитесь.

Череп разложил брыкающуюся Алису на столе, закрепив держателями руки и ноги.

Трое других подступили к Эликс.

– Стойте! – поднял руку профессор. – Вы нарушаете приказ собственного Председателя!

Черепа замерли, повернув к нему головы.

– Ты о чем, верхушечник?

– Прежде чем ей кровь спускать, определи категорию. У вас же есть анализатор.

– У нас же есть анализатор? – Череп повернулся к остальным.

– У нас же был анализатор, – сказал тот, что с топором. – Но мы его давно пропили.

– У нас же нет анализатора, – сказал череп профессору. – Он нам не нужен. Это оптовая бойня. Для массовой продукции. Элитное мясо нам сюда не поставляют.

– Считайте, что сегодня вам повезло.

Профессор достал из кармана и перекинул черепу маленькую плоскую коробочку.

Тот приложил ее к бедру Алисы.

Серая кожа у него на лбу пошла складками.

– Слышьте, парни. Высшая категория.

– Да ну!

– Гонишь.

– Дай глянуть. Первый раз вышку вижу.

– Высшая категория, – сказал профессор, – поставляется на нижние уровни. Председателю и членам Центрального Комитета. Догадываетесь, что с вами будет, если вы ей кровь спустите?

Череп сумрачно отложил в сторону кривой нож, расстегнул держатели, спустил Алису на пол и даже отряхнул с ее спины приставший мусор.

– Прощенья просим, товарищ снабженец. Но сами понимаете, верхушечник и две мясные тёлки. Что мы должны подумать? Вы в следующий раз сопровождение берите.

– Обязательно.

Грохнула входная дверь, и в зал влетел еще один череп.

– Парни! Верхушечного жиробаса с двумя живыми тушами не видели? Туши – вышка и первак. Должны были сюда завернуть для разделки. Но жиробас кончил сопровождающего, и теперь все на ушах стоят… О! – череп осекся и сунул голову обратно за дверь. – Комиссар! Они здесь!

И тут же внутрь ввалились десяток черепов с топорами и копьями наперевес.

– Вот это уже точно не кстати, – пробормотал профессор и нащупал на поясе потайную кнопку.

В то же мгновение по залу пробежалась невидимая волна, и головы всех черепов, и мясников, и охранников, разлетелись вдребезги, забросав зеленоватыми мозгами стены, столы и расчлененные трупы.

Наступила звенящая тишина.

– Проклятье, – профессор удрученно покачал головой. – Весь план насмарку.

– Да ты полон сюрпризов, – сказала Эликс, стряхивая с себя ошметки. – Что это было?

– Избирательное оружие на основе гиперзвука. Заточенное на аборигенов. Убивает всех подходящих по характеристикам в радиусе ста метров. Один минус – заряжается целые сутки. Я должен был использовать его внизу. Теперь придется ждать и прятаться… Алиса! Не стой столбом! Уходим.

Алиса стояла у стола в полном ступоре с вытаращенными глазами. Услышав окрик, она несколько раз всхлипнула и заревела.

* * *

Профессор гнал их какими-то темными коридорами, потайными ходами и узкими тропинками между полуобвалившимися стенами. Всякий раз, заслышав топот и крики, они прятались где придется. То в заваленной сгнившим мусором яме, то в руинах домов или узких нишах.

Однажды он запихнул их в клетку к свиноподобному животному и спрятал в куче лишайника. Животное скосило на них безучастный глаз и продолжило жевать кружевную пену.

Голоса приближались.

– Какой смысл искать здесь, – бубнил один. – Верхушечник не дебил, вглубь переться. Наверняка пытается их наверх вывести. Одного не пойму. Зачем ему понадобились премиальные туши? Да еще живые. Что он с ними делать будет?

– Мне один знакомый рассказывал, – сказал другой. – Его по линии комиссариата наверх в банду делегировали.

Из-за угла вывернули двое в кожаных фартуках.

– Так вот он своими глазами видел, что верхушечники живые туши к себе в постель берут.

Первый даже остановился.

– В смысле? Зачем?

– Он сам не понял. Вроде как для осеменения. Но они это делают каждый день и не по разу.

Первый покачал черепушкой.

– Безумие какое-то. Не верю. Тут не знаешь, как отбрехаться, если в осеменители назначат. А они… Ты только представь. Вот это, – он ткнул пальцем в меланхолично жующее животное, – брать к себе в постель. Да еще и…

Его передернуло.

– Ну, – протянул другой, – верхушечные туши немного по-другому выглядят.

– Это как?

– Ты что, ни разу не видел?

– Я же на расфасовке. Они ко мне в виде кусков на тележках приезжают. Кстати, мы пришли. Это она.

Он подошел к клетке.

– Уверен?

Первый череп зашуршал бумагами.

– Да. Четвертая категория. Возраст четырнадцать. Вес сто восемьдесят. Кличка Фрося. Все сходится.

Они зашли в клетку.

Животное перестало жевать и насторожилось.

– Четырнадцать? Престарелая. Как ее при прошлом забое пропустили?

Второй череп откинул крышку прикрепленного к решетке плоского ящика и нажал одну из кнопок.

Наверху что-то загудело, загремели цепи. Длинное острие с загнутыми во все стороны крюками рухнуло животному на шею, пробило грязно-розовую шкуру и ушло внутрь по основание.

Животное вскрикнуло и распласталось на полу.

– Как пропустили? Да просто. Она же на отшибе. Кому-то было лень сюда добираться, – первый присел рядом и закряхтел, пытаясь зацепить крюк за позвоночник. – Готово. Поднимай.

Второй нажал другую кнопку. Цепи загремели, натянулись и медленно стали поднимать тушу к потолку. Первый достал короткий кривой нож и деловито вскрыл артерии на бедре и шее. Хлынула кровь.

Животное выпрямилось, вскинуло плоскую щекастую морду и засучило ногами.

Алиса отшатнулась и громко охнула.

– Это же…

Оба черепа обернулись и ощерились.

– Да вы издеваетесь, – проворчал профессор.

Два метательных ножа сверкнули в воздухе и ушли по рукоять в глазницы. Оба черепа повалились друг на друга.

– Твоя эмоциональность нас когда-нибудь погубит, – сказал профессор, выбираясь из кучи лишайника.

Алиса сиганула следом.

– Это же…

– Да-да. Аборигены забивают собственных самок. Традиция у них такая.

Алиса подскочила к висящей на крюке самке.

– Ее еще можно…

– Нельзя. Если у тебя в кармане нет портативного медкомплекса. А у тебя его нет. У тебя и карманов нет. Но главное… – профессор наклонился и сдернул с фартука одного из черепов кристаллическую планку регистратора. – Их начальство все видело. И теперь точно знают, в каком сегменте нас ловить. Скоро здесь от аборигенов будет не протолкнуться.

* * *

Это было похоже на загонную охоту.

Группы черепов с копьями и сетями носились по коридорам и пещерам, громко топали, орали и улюлюкали, заворачивая в каждый темный закоулок.

Профессор заставлял двигаться короткими перебежками, от одной руины до другой, пропустив одну группу охотников и перед самым носом следующей.

– Черт, – прошипел он, залезая в очередную трещину. – Даже грязи нигде нет.

– Зачем тебе грязь? – спросила Эликс.

– Не мне, а вам. Ваши голые задницы как маяк в темноте. И одежды тут не найти.

– Здесь никто не живет?

– Это запретная зона. Ни домов, ни пастбищ. Подъемник рядом. А подъемник у аборигенов – стратегический объект. Так у них в инструкциях написано.

– У аборигенов есть инструкции? – хмыкнула Эликс.

– У них все есть. Чиновники, бумаги, органы власти. Довольно развитая промышленность.

– А с виду дикари дикарями. Людоеды с копьями.

– Не от хорошей жизни. С едой тут швах. Один силос.

– Ты их оправдываешь?

– Не осуждаю.

– Это потому что они только баб жрут! Ты мужской шовинист, папочка.

– Не в этом дело. Ты должна кое-что знать о местных. У тебя, как и у всех граждан Земного Союза, лингвочип в голове. Для тебя все инопланетяне в галактике говорят на одном наречии. Даже разумные туманности с жителями метановых планет. Но на самом деле языки у всех разные.

– Ты решил лекцию прочитать? Я как бы в курсе.

– Не перебивай. У олигархов и их холопов, когда они столкнулись с аборигенами, чипов не было. У них были гаджеты. Включил, выключил. Так вот однажды во время переговоров кто-то из холопов забыл включить гаджет. И просидел всю встречу без переводчика!

– Ну и что?

Профессор покачал головой.

– Всегда забываю, что боевым модификациям интеллект обрезают. Солдатам думать вредно. Аборигены с олигархами говорили на одном и том же языке. Чистейшем земном интерлингве. Мало того, потом выяснилось, что аборигены считают себя землянами.

– Эти уроды? С черепушками вместо голов?

– Видимо, они потомки каких-то потерпевших кораблекрушение переселенцев. Угодили под огонь старой оборонной системы, оказались здесь и мутировали. Правда, есть одна странность…

– Они снова идут! – плаксиво шепнула Алиса. – Они уже рядом!

Издалека донесся приближающийся топот и крики.

– Они убьют меня! – Алису затрясло.

Эликс прижала ее к себе.

– Никто тебя не убьет, крошка. Я не позволю.

Профессор мазнул по ним раздраженным взглядом.

– Успокой ее. Иначе выдаст.

– Как?

– Как успокаивают секс-рабынь? У нее даже сейчас между ног чешется. Опасность ее возбуждает. И не строй из себя целку. Я вижу. Вы уже это делали.

Эликс вспыхнула.

– Сейчас не время и не место. Может сам попробуешь?

Профессор выругался и отвернулся.

По стенам уже метались отблески факелов. Судя по крикам, толпа приближалась большая.

Профессор схватил Эликс за плечо.

– Видишь арку на той стороне площади? Как только аборигены пройдут мимо, бегите туда. Изо всех сил. Сломя голову. Там подъемник. Ваш единственный шанс.

– А ты?

Профессор, не ответив, скользнул дальше по расщелине и исчез в темноте.

– Куда он⁈ – вскинулась Алиса.

– Не волнуйся. Папочка вернется.

Первые черепа вынырнули из тоннеля все в дрожащем мареве от десятков факелов и сразу разбежались в разные стороны, рыская по закоулкам. Вскоре на площадь плотной гурьбой с шумом и гамом выкатились остальные.

– Тихо! – поднял руку плечистый абориген. – Они где-то здесь. Молчим и ищем.

Черепа двигались вперед в гулкой тишине, заглядывая в каждую трещину. Уже можно было разглядеть выцветшие узоры на лохмотьях и тусклый огонь в глазницах.

– Нет, нет, нет, – зашептала Алиса, содрогаясь.

Эликс вдавила ее голову себе в грудь.

Один из черепов повернул голову в их сторону.

– Парни. Кажется, там кто-то хнычет.

Ближайшая дюжина черепов подняла выше факелы, выставила копья и двинулась к расщелине. Эликс машинально нащупала под рукой увесистый камень и сжала его в кулаке.

– Вот они! – заорал кто-то на другом конце площади, и по толпе словно прошел электроразряд. Все разом завопили и ломанулись туда, где на куче щебня горбилась худая фигура в синем комбезе.

Профессор сверкнул очками и исчез из виду.

Толпа взревела и полезла следом.

Путь был свободен.

Эликс вскочила и дернула Алису за собой.

– Отстанешь, сама тебя убью!

Вопили аборигены. Горели факелы. Черные плиты скользили под ногами.

Арка, большая, вмонтированная в стену дуга темного металла, приближалась. Когда до нее оставалось пара десятков шагов, из темноты вынырнул высокий череп и загородил проход, расставив руки.

– О! Свежатинка! Люблю, когда мясо само прибегает.

Эликс не останавливаясь взмахнула зажатым в руке камнем. Череп повалился на пол с рассеченным лбом.

Подъемник находился в центре большого зала. Круглая, подвешенная на цепях платформа без ограждения, зато с двумя черепами, которые лениво прохаживались рядом.

Эликс притянула Алису к себе.

– Делай что хочешь. Кусайся, царапайся, если тебя сейчас поймают. Но пробейся на платформу. Ты мне нужна внизу. Поняла?

Алиса судорожно кивнула, ничего не поняв и даже не услышав.

Черепа бросились наперерез.

Сверху раздался треск, посыпался мусор и куски перекрытий.

Тощая фигура синим росчерком свалилась с потолка прямо на головы двух аборигенов. Сверкнула сталь. Черепа захрипели и повалились на пол. Профессор перепрыгнул на платформу и обернулся.

– Чего застряли? Скоро вся толпа будет здесь.

Платформа закачалась под их весом.