Текст книги "Тайна мертвой планеты (СИ)"

Автор книги: Сергей Че

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

– Так зачем ты его в капсулу запихнула? Пригодился бы.

– Ты собираешься взламывать сейфы и угонять корабли?

– Нет. Но мы же не знаем, что может понадобится в ничейных системах.

Эликс фыркнула, придумывая, что возразить, но только промолчала и взглянула на экран. где тусклой черточкой удалялась спасательная капсула.

* * *

– Ты тупое никчемное существо, Зеленый. Не мог настоящего хозяина от поддельного отличить, – ворчал ушан, пытаясь устроиться поудобнее.

Тысячепал булькал, хрипел и постепенно возвращал себе первоначальный вид. Теперь он напоминал огромный клубок покрытых слизью шевелящихся черных змей. От Зеленого оставалась только рыжая борода, приклеенная к чешуйчатым шкурам.

– Нам надо захватить следующий корабль и догнать эту сучку, – буркнул ушан. – Мне нужен мой пояс. Ты меня понимаешь?

Тысячепал рыкнул. Откуда-то сбоку вынырнула зубастая пасть и сожрала остатки рыжей бороды. Черные шевелящиеся дыры глаз плотоядно взглянули на ушана. Из пасти все еще торчали перья недавно съеденного попугая.

– Эй! – ушан с опаской забился дальше в угол. – Меня есть нельзя. Я твой хозяин. Даже если ты этого не помнишь.

Капсулу вдруг сотрясло. По обшивке со скрежетом проехались захваты.

– Наконец-то, – проворчал ушан. – Будем надеяться, что это не патруль.

Капсулу с грохотом состыковали. Крышка откинулась.

– Уберите от меня это чудовище! – завизжал ушан, выскакивая наружу.

Лучи двух стационарных парализаторов веером ударили по капсуле.

Одеревенелый ушан рухнул обратно к замершим змеям.

– О, какой у нас сегодня богатый улов, – раздался отовсюду тихий вкрадчивый голос. – Представитель фауны планеты Блук ушанус примитивус и тысячепал обыкновенный с далекого Аркхема. Причем судя по внешнему виду не только обыкновенный, но еще и бесхозный. Оставшийся без хозяина. Таких экспонатов в моей коллекции еще не было.

– Какая мерзость, – сказал затянутый в черный комбинезон сутулый человек, разглядывая тысячепала рыбьими глазами.

– Это крайне полезная мерзость, дорогой Гнудь. Давайте отвезем их в наш маленький музей.

За последние дни Гнудь уже привык, что с ним разговаривает невидимка, и для себя решил, что это говорит сам корабль.

К капсуле подскочили роботы, достали парализованных ушана с тысячепалом и водрузили их на платформы.

В стороны разъехались высокие двери, открыв большое полутемное помещение с рядами подсвеченных изнутри прозрачных цилиндров.

– Раньше в эту часть корабля вы меня не пускали, – сказал Гнудь.

– Это мое тайное увлечение. Как коллекционер коллекционера вы должны меня понять. Вы ведь свою коллекцию древних физиологических роликов тоже мало кому показывали.

– Вообще никому.

– Вот видите. А я собираю разумных инопланетян, редких чудовищ. И своих врагов. Такое не афишируют.

По обеим сторонам тянулись чудища, застывшие в стазисе, как мухи в янтаре. Песчаный трехголовый вольф с Праксинуса, марсианский богомол-убийца, тигрокрыс с Пенелопы, даже гигантская хищная слонопутра с торчащими во все стороны клыками. Она была упакована и засунута так, что внутри цилиндра не осталось свободного места.

Разумные трофеи располагались ближе к середине музея. Трехногий фиксианец, марсианин-дистрофик, бегемлод в метановой капсуле, пара хомо сапиенсов с дальних колоний, похожий на свинью толстяк в черном комбезе.

– Поверженные враги, – с явной гордостью сказал невидимка рядом с породистым джентльменом в дорогом костюме. – Это глава службы безопасности одной из корпораций Свободного Космоса. Десять лет за ним охотился. А это, – рядом с шкафообразным бугаем, одетым в тулуп и перевязанным пулеметными лентами, – атаман космических казаков Пронька Мазин, гроза пограничных трасс. Дальше у меня конкуренты, предводители пиратских банд, один взбунтовавшийся робот, возомнивший себя королем вселенной.

– А это?

Гнудь остановился перед цилиндром с красивой черноволосой женщиной в зеленом бальном платье и короной на голове.

– О, это Леди Саммер, Летняя королева. Предводительница самой жестокой банды Дальнего космоса. Два года с ней воевал.

– Впечатляет.

Прямо в центре зала стоял на постаменте пустой цилиндр. Он был в полтора раза больше остальных и возвышался над экспонатами, как царь горы.

– По-моему неплохое место для нового змееподобного экспоната, – сказал Гнудь.

– Нет. Тысячепала мы поместим чуть дальше. А здесь… Здесь будет мой главный трофей. Наш с тобой общий враг. Наглая девка, которая тебя подставила, а меня превратила в… то, что я сейчас есть. Когда мы ее поймаем, я засуну ее сюда собственноручно. Голую. Шлюха обязана быть голой.

– Слишком много места для нее одной, – хмыкнул Гнудь. – Сюда десяток таких, как она, влезет.

– Ну, десяток не десяток, а еще пятерых я сюда засуну. Пятерых самых грязных и уродливых амбалов с самых вонючих свалок вселенной. Она будет стоять раком. Двое будут пялить ее спереди. Трое сзади. Неплохая сценка получится. Как в твоих физиологических роликах. Одобряешь идею?

Гнудь промычал что-то неразборчивое. У него на шлюху были свои планы.

– Вы мне кстати так и не сказали, что она вам такого страшного сделала?

– Потом расскажу, – сухо сказал невидимка. – Может быть.

Парализованного ушана роботы закинули в один ряд с другими разумными. А тысячепала дотащили до последних цилиндров и уже подхватили за связки щупалец, когда невидимка вдруг остановил их.

– У меня идея. Считается, что тысячепалы могут иметь только одного хозяина. Но есть мало кому известный секрет.

Один из роботов вдруг дернулся, получив новое задание, запустил манипулятор куда-то внутрь замороженного клубка змей, с тошнотворным чавканьем выдрал изгибающийся отросток и раздавил его.

– Если у тысячепала вырвать мозжечек, все его привязанности обнулятся, а мозг станет девственно чистым.

Невидимка замолчал.

– И что? – не выдержал паузы Гнудь.

Робот коснулся чудища разрядником, снимая паралич.

Змеи шевельнулись. Черные дыры глаз взглянули на стоящего перед ним сутулого человека.

Гнудь отшатнулся.

Раскрылась зубастая пасть.

– Хозяин, – прочавкала пасть и даже, кажется, улыбнулась.

Рассказ 4. Доча развратничает

– Еще сто.

Эликс шлепнула стаканом о барную стойку.

Бармен, полосатый как зебра ифрикианец, уважительно поднял бровь и плеснул от души двадцатилетнего лагавулина с Айлы. Над стойкой поплыл запах креозота, шпал и торфяных болот с собаками, заставляя соседей уткнуть носы в бокалы с пивом.

Это был уже пятый по счету бар. и он, походу, тоже оказывался бесполезен. Искомой мужской особи не наблюдалось.

Зато был богато представлен сексуально озабоченный паноптикум со всех концов галактики. Кто только не подваливал к ней за эти несколько часов с целью перепихнуться. Двухголовый сиамец с двойным комплектом органов. Прозрачный как медуза житель астероидов с протезами любых размеров. Толстый свинопод с Пигленда, который обильно потел и хрюкал ей на ухо. Парочка гермафродитов с Недалекой Радуги. Эти пошли сразу с козырей, продемонстрировав свои универсальные комбо-причиндалы. Человек-дерево с Онтологии ее даже заинтересовал. Было любопытно узнать насколько он деревянный. Но больше всего она удивилась, когда к ней подкатил сферопус с Бетельгейзера. Он был похож на метровый гладкий шар без рук и без ног. Она даже обошла вокруг него в поиске отростков, присела обратно на барный стул, почесала затылок. «Блин, чувак. Я даже и не против. Но, черт возьми, как⁈» Сферопус буркнул что-то обиженное через переводчика и откатился.

– Это у него сверху, – сказал полосатый бармен, протирая бокалы.

– Простите, что? – не расслышала Эликс.

– То, что вы искали, у сферопуса на макушке. Такая маленькая щелочка.

– Я искала не щелочку.

– Там все сложно. Процесс выглядит так. Человеческая самка садится на сферопуса сверху и начинает на нем прыгать. Как на мяче для фитнеса. Если сферопусу нравится, он открывает щель и оттуда начинает расти… это самое. Сперва его размер два-три сантиметра. Важно на него насадиться, пока оно маленькое. Потом это сделать невозможно. Попав внутрь, это самое начинает раздуваться. Медленно. Час-два. И тут уже важно вовремя слезть. Потому что к финалу размеры достигают полуметра в длину и четверть метра в ширину. Короче, это как поедание рыбы фугу. Можно или получить большое удовольствие. Или сдохнуть.

– Да что вы говорите, – пробормотала Эликс, провожая глазами метровый лиловый шар. Потом отвернулась и смерила взглядом фигуру полосатого бармена.

– На меня не смотрите, – сказал он. – Я ортодоксальный гомик. Только со своими зебрами.

Внезапно хлопнула входная дверь, потянуло холодом.

Эликс невзначай обернулась и обомлела.

О, боже.

Это был Он.

Мускулистый мачо с тяжелым небритым подбородком и стальными холодными глазами.

Он не спеша оглядел переполненный бар, словно охотник, выбирающий из стада самую аппетитную антилопу.

Сидящая на барном стуле Эликс развернулась боком и почти инстинктивно выгнулась, выпятив попу и приподняв полуголое бедро. На секунду поймала Его взгляд и тут же отвернулась, встряхнув белокурыми волосами. Краем глаза увидела, что Он топчется у входа и в упор разглядывает ее ноги. После чего застыла, показав Ему профиль с аккуратным носиком, приоткрытыми пухлыми губками и пушистыми ресницами. Ну и до кучи набрала в грудь воздуха, чтобы натуральный упругий третий размер казался еще больше.

Короче, если этот мачо был сейчас на охоте, то она была на рыбалке. И сейчас большая тупая рыбина заглотила все наживки, крючки, сети и ловушки с динамитом и двигалась по прямой к ней, расталкивая плавниками гуманоидов, негуманоидов и официанток.

Он был явно с Каверны-3, планеты пещер, шахт и заброшенных подземелий. Рассказывали. что даже дети там рождаются сразу с мускулатурой, как у бодибилдеров, и с отбойным молотком в руках.

– Скучаешь, детка?

Она бросила на него безразличный взгляд.

– Хочешь что-то предложить?

– Ясен пень. Хочу предложить выпить.

– А я что делаю?

Эликс хлебнула из стакана.

Мачо сунул хрящеватый нос, унюхал запах и глянул на нее подозрительно.

Она тут же поняла свою ошибку.

Мачо наверняка считал, что девочки должны пить что-нибудь сладкое, коктейли с зонтиками и трубочками, шампусики и вермуты, разбавленные газировкой, и прочие волшебные напитки, после которых бабы сами в постель укладываются. А если девочка пила то, что пьют в лучшем случае престарелые бизнесмены, а в худшем нефтяники, газовики и водители карьерных самосвалов, то это был повод задуматься. А все ли у девочки в порядке с головой? И нет ли у нее в трусах какого-нибудь сюрприза.

– Можешь заказать мне пино-коладу, – разрешила Эликс.

Мачо кивнул бармену, и тот взялся за работу.

– Ну, – Эликс маняще растянула губы в улыбке, – давай рассказывай, откуда ты такой спортивный.

– Я это… – он заелозил на стуле, не сводя глаз с ее ляжек. – Тут с десятью братьями. Отдыхаем, типа, то-сё.

– Ого! Вы что, футбольная команда?

В голове Эликс пронеслись похабные картинки, связанные с ней в главной роли и десятью мускулистыми мачомэнами одновременно.

– Вообще мы шахтеры. Шахты закрыли. Теперь рыщем по дальнему космосу, белые пятна закрываем. Картографы, типа. Платят так себе, но на жизнь хватает.

– Круто. Хочешь совет бесплатный? Если понравилась девушка, никогда не говори ей, что платят так себе. Говори, что платят так охеренно много, что ты можешь ей купить этот бар, отель, где она остановилась, и половину всей планеты на сдачу. Чем убедительнее ты будешь про это говорить, тем быстрее увидишь ее раздвинутые ноги.

Мачо оторопело хрюкнул и, наконец, поднял взгляд выше сисек.

– Впрочем, – продолжила Эликс, – здесь тебе это не поможет. Земная юрисдикция, никаких денег. Все бесплатно. Бабы тоже дают бесплатно. Точнее не дают. Зачем давать, если можно не давать? Деньги же не нужны. Остались только те, кто дает из любви к искусству.

– А ты?

– Что я?

– Не даешь или искусство любишь?

– Ни то, ни другое. У меня третий вариант. Меня можно раскрутить.

– Как?

– Ну, это уж сам думай.

Мачо напряг низкий лоб. Было видно, что думать он не привык. Потом вдруг ощерился и положил ладонь ей на обнаженную часть бедра.

– Пойдем в туалет. Или к помойке. Там такой закуток темный. И вроде бы даже матрас валяется.

Эликс скривилась.

– Туалет? Помойка? Ты в своем уме? Хочешь меня отыметь, давай большую широкую кроватку, душ и медкомплекс, чтобы в случае чего последствия убрать. То есть стандартный набор отельного номера. Ты же в отеле остановился?

– Ну, – нахмурил узкий лоб мачомэн. – Только ко мне нельзя. Лучше тогда к тебе.

Эликс вздохнула, отставила бокал с коктейлем и накрыла его пивным подстаканником.

После чего смахнула со своего бедра лапу мачомэна.

– В таком случае начнем издалека. Есть три стадии. Лапать – это вторая. А ты еще и первую не начинал. Первая – это поцелуйчики в щечку и обнимашки строго за талию. На второй начинаем мять сиськи, ляжки, задницу. Ну а третья это уже вторжение армии в пещеру. Короче, если надо, думай, как реализовать. Ну а если нет…

Но думать ему не дали.

– Эй! – вдруг раздалось сзади грубо-деревянное. – Удобрение! А ну живо отстал от нашего пестика!

За спиной Эликс вдруг вырос давешний человек-дерево. Чуть поодаль размахивали ветвями еще двое деревянных.

Мачо подобрался и снова стал похож на крутыша.

– Ты как ее назвал, полено? – он скользнул вплотную к деревянному и схватил его за ветку.

– Она наша, – заявил человек-дерево. – Мы ее скоро опылять будем. Уйди с дороги, мясной мешок, иначе у корней закопаем.

Эликс, вытаращив глаза, смотрела на наглое бревно.

– Ничего себе расклады, – сказал мачо. – Дожили. Гнилые дрова наших баб воровать начали.

У него в руке непонятно откуда вдруг оказался топорик. Первым же ударом он напрочь отрубил одну из веток.

Деревянный завопил от боли. Ему на помощь, вздыбив узловатые кулаки, рванули двое других.

Тогда и началось общее веселье, словно все ждали только повода.

Весь бар вдруг стал на уши. Полетели стулья, столы, посуда с бутылками. Мордобой начался вдруг сразу и везде. Засверкали топоры и секиры. Размахались ветки, поднимая ветер и раскраивая подвернувшиеся черепушки. Корни рыскали по полу, вязали ноги и забирались до потолка. В углу четверо бугаев повалили на пол одно из бревен и теперь рубили его на дрова, как заправские дровосеки.

Деревянных было слишком мало. Им на помощь пришли упыри с Новой Трансильвании, но они быстро получили по синюшным мордасам осиновыми топорищами и свалили из бара. Было ясно, что мясные мешки скоро будут праздновать победу.

Внезапно двери и окна разлетелись вдребезги и с улицы в бар полез темный лес. Целиком, с паутиной, лишайниками, мышами, дятлами и прилипшей к корням почвой. Эликс пыталась пересчитать стволы, но сбилась на втором десятке.

– Если не хотите участвовать, – сказал флегматичный бармен, продолжая вытирать стаканы, – лучше уходите через черный ход. Сейчас тут начнется фейерверк с огнеметами и разрыванием на части. Выживших заберет полиция и посадит на пару суток.

– Угу, – буркнула Эликс, у которой голова шла кругом.– Я этого заберу с вашего позволения.

Она кивнула на лежащего под барной стойкой мачомэна. Его за это время успели два раза огреть по башке и придушить корнем.

– Конечно, – бармен понимающе усмехнулся. – Приятного совокупления.

– Угу, – снова буркнула она, подхватила мачомэна под руки и потащила через кухню к выходу.

Вызванное аэротакси рухнуло им на головы буквально через минуту.

– Адрес говори. – приказала Эликс полуживому попутчику.

Тот сперва отнекивался, но после пары оплеух быстро сдался.

Как не странно, оплеухи привели его в возбужденное состояние, и он всю дорогу лапал ее за задницу и упрашивал сесть на коленки.

– Доставка пьяных хомо сапиенсов! – объявила она на ресепшене отеля. – Определите по роже, в каком номере проживает это чучело.

Чучело норовило сползти на пол, пока две синие каракатицы-администраторши искали его среди клиентов.

Узнав номер, Эликс погрузила мачомэна на тележку и потом всю дорогу отбивалась от его попыток притормозиться.

– О! Лифт! Давай в лифте. Нажми на стоп.

– С ума сошел, сладкий? Тележка мешать будет.

– Смотри, диванчик…

– Хочу кроватку.

– Вон какой угол темный. Минет хотя бы сделай.

– А как же душ и зубы чистить?

К концу мачомэн грустно молчал, держась за голову.

Перед номером Эликс незаметно сунула в нос фильтры и толкнула тележкой дверь.

Десять полуголых мачомэнов, каждый из которых был выше, толще и уродливее понуро сидящего в тележке, разом повернули к ней головы, оглядели, заценили. Эликс миллион раз сталкивалась с раздевающими взглядами. Но эти взгляды, похоже, ее не только раздели, но и трахнули.

– Я тебе намекал, намекал, – буркнул сидящий в тележке. – Теперь тебе придется всех десятерых обслужить. Мне может даже и не достанется.

Самый мощный бугай не спеша подвалил к ней, взял за шею и выволок на середину комнаты.

– Гля, ребзя. Наш мелкий лох кажысь исправляется. Какую сочную курицу приволок. Сисястую. Длинноногую.

Ребзя одобрительно загудели и стали лениво подниматься и подходить ближе.

Бугай поднял ее в воздух, уцепился за амортизирующую пластину на пояснице, содрал сперва ее, а потом одним рывком полностью оголил зад. Ткань комбеза, рассчитанная на противометеоритную защиту, треснула как гнилая.

– Гля, какая жопа роскошная. А как трясется? Ап! – он вскользь ударил пальцем по правой ягодице. – Ап! – По левой.

Ребзя загоготали. Некоторые из них были полуголыми снизу, и у нее глаза на лоб полезли, когда она разглядела размеры встающих на нее агрегатов.

Мачомэны окружали ее плотным кольцом, деловито сдирали с ее ног лохмотья и раздевались сами. Кое-кто уже готовился к вторжению.

До Эликс вдруг дошло, что сейчас не будет никакой кроватки, диванчика, креслица, стола или даже пола. Они пустят ее по кругу и будут драть стоя, на весу, передавая из рук в руки, как переходящее красное знамя.

– Полагаю, никто не будет против, если я ее первым натяну? – вежливо спросил старший, продолжая удерживать ее за шею. – После моего малыша и вам будет полегче.

Смысл последней фразы Эликс поняла через минуту, когда ее что-то шлепнуло по бедрам. Она скосила вниз глаза и увидела…

То, что она увидела, враз вышибло из ее головы все пошлые картинки, а из низа живота – всех пошлых бабочек.

Она разочаровано вздохнула.

– Так, ребята. Всё. Спектакль закончен. Я с такими болтами не играю. Я, знаете, свою писю не на помойке нашла, чтобы ее на британский флаг разодрали.

Она тряхнула рукавом. Зажимы разошлись, и на пол упал маленький алюминиевый цилиндр.

Раздалось едва слышное жужжание. Клубы белого дыма заполнили комнату за считанные секунды.

Бугай, а следом и все остальные, повалились на пол.

Эликс прижала фильтр вплотную к носу и достала наушник.

– Носорог. Я на месте. Давай свои инструкции. И не забудь деревянным заплатить. Если б не устроенная ими драка, мы бы это место никогда не нашли.

* * *

– Может, хоть сейчас расскажешь ради чего я своими прелестями рисковала? Что было на том кристалле, что я вытащила из их сервера?

Она сидела в пилотском кресле, закинув ноги на пульт, и разглядывала навигаторскую карту с дальнейшим маршрутом.

Носорог снова был пиксельным носорогом, делающим пиксельное пи-пи в пиксельную воду.

– Ты знаешь, что такое Угольный Мешок?

– Понятия не имею. Мешок, где хранили уголь? Или мешок, сделанный из угля?

– Это довольно большая область у края галактики, со всех сторон закрытая темной туманностью. До недавнего времени считалось, что там ничего нет. Пустота. И вот теперь твои несостоявшиеся любовники составили карту внутренних областей Угольного Мешка. Ты ведь не забыла. один из них сказал, что они картографы, стиратели белых пятен. Короче, там, за черной пеленой, они нашли целое звездное скопление, сотни систем, тысячи планет. И признаки десятка неизвестных цивилизаций.

– Да что вы говорите? Никогда такого не было и вот опять. Одно непонятно. Тебе-то эти системы зачем? Что, старых не хватает? Ты хоть понимаешь, что меня чуть не разодрали, как тузики грелку? И все это оказывается ради какого-то Пыльного Мешка?

– Угольного. И мне Мешок не нужен. Он нужен тебе.

– Не гони. Я мешками не пользуюсь.

– Ты можешь хоть до посинения втирать, что рвешься в Закрытые Пространства, чтобы просто весело провести время. Твой папаша, его лысый друг и все остальные может в это и поверят. Но мне хватило двадцати минут, чтобы выудить из сети твои истинные мотивы.

Эликс напряглась и медленно спустила ноги на пол.

– И каковы же они?

– Ты ищешь какого-то Майн Рида. Был такой писатель энное количество лет назад. Писал про ковбоев и индейцев. Но вряд ли ты ищешь именно его. Он давно помер. Что сейчас называют Майн Ридом – не знаю. А вот наши амбалы-картографы – знают. Майн Рид – это планета.

Эликс выдохнула с явным облегчением.

– Вот ты черт мозговитый. Разнюхал все-таки. – Она вдруг сощурилась. – Подожди. Ты хочешь сказать, что Майн Рид находится в этом твоем Мешке?

– Сама смотри.

Навигационный шар мигнул и сменил картинку. Теперь там была россыпь незнакомых звезд, со всех сторон окруженных размытым барьером.

– Карта Угольного Мешка, – сказал Носорог и сменил масштаб. Осталась только одна звезда с системой из трех планет.

– Почти как Солнце, – пробормотала Эликс.

– Майн Рид ее вторая планета. И она единственный объект в Мешке с собственным названием. Все остальные звезды и планеты имеют только кодовый номер.

Все это было очень подозрительно. Мешок, где никогда никто не бывал, но зато была единственная планета с именем. Кто ее назвал? Амбалы? Почему? Кто-то другой? Когда? Получается, надо бы еще разок встретиться с этими одиннадцатью уродами. Надо же узнать откуда на карте взялся Майн Рид. Или стоит сразу махнуть в Мешок и узнать все на месте.

– Она далеко? – спросила Эликс.

– Планета? Очень.

– Набиваешь цену? Или струсил и хочешь отказаться от договора?

– Требую пересмотреть договор в сторону увеличения субъективного времени и разнообразия сношений. Больше расстояние, больше опасностей. И если хочешь опередить конкурентов, надо выдвигаться немедленно. Через два дня амбалы передадут карту заказчику и тогда…

– Им нечего передавать. Я не копировала кристалл с картой. Просто выдрала из слота. Времени не было.

Пиксельный носорог от ужаса раскрыл пасть и плюхнулся на задницу.

– Что⁈

– Повторить?

Носорог заверещал, выбрался на берег и галопом ускакал прочь.

– Ты не представляешь, что ты натворила, – сказал искин. – Когда заказчик об этом узнает, он натравит на нас всех своих собак.

– А кто у нас заказчик?

Искин молча вывел на все экраны одну и ту же фотографию.

У Эликс отвисла челюсть.

Рассказ 5. Доча, три капитана

– Надо сваливать из сектора, – проворчал Третий. – Вдруг получится?

– От него еще никто не сбегал. – Старший поднял бадью с пивом и выдул сразу половину. – А кто пытался, тот плохо кончил.

Они сидели в привокзальной забегаловке, за круглым столом, все одиннадцать.

– Да нечего тут спорить, – рубанул с плеча Пятый. – Надо жопастую суку найти. И содрать с нее шкуру. Она у меня быстро расскажет, кто ее нанял карту своровать.

– Как ты ее найлешь? – хмыкнул Седьмой. – Они все записи с камер потерли. Даже в баре и аэротакси. Никто не знает кто она такая и откуда взялась. И с какого корабля. Мы всю ночь дрыхли. За это время она могла куда угодно умотать. И потом. Хоть кто-нибудь ее морду лица запомнил?

Братья переглянулись.

– Вот то-то, – продолжил Седьмой. – Я тоже. Жопу помню. Ноги помню. Дойки помню. Морду – не помню.

– Я ее губы запомнил, – мечтательно прищурился Девятый. – Такие… нежно-розовые. Молодые. Еще неопытные.

– Какие еще нежно-розовые? – возмутился Второй. – Пухлые красные губищи. Нормальный рабочий рот. Или ты про какие губы?

– Так. Хватит, – Старший треснул ладонью по столу. – Про морду лица нам Одиннадцатый все расскажет. Он же ее привел.

Он протянул лапищу и ухватил Одиннадцатого за ухо.

– Давай, лох педальный, колись. Кто она? Где она? Ты с ней в доле?

Побитый Одиннадцатый прогундосил что-то невнятное, размазывая кровавые сопли по физиономии.

– Хватит с него, – сказал Третий. – Он просто тупой. Она ему голую ляжку показала, он и клюнул. Сейчас надо решить, что делаем дальше. Ищем жопастую шлюху. Или пытаемся сбежать.

– Что-нибудь еще принести, мальчики? – пропищал сзади голосок официантки.

Старший медленно повернулся, взял ее за нос и притянул к себе.

– Еще раз так подкрадешься, тебя саму принесут. По частям.

– Воу, воу! Какой грозный. Любишь с женщинами воевать? Если ничего не надо, просто скажи. Нечего из себя крутого строить.

Официантка вырвалась и пошла прочь, виляя клетчатым задом.

– Нас уже прислуга ни во что не ставит, – проворчал Седьмой.

– Она права, – сказал молчавший до сей поры Шестой, самый рассудительный из всех. – Нечего из себя крутых строить. Мы шахтеры. И картографы. Крутыми лишь издалека выглядим. А вот те, кто спер у нас карту, наверняка работают на один из мафиозных кланов. Жопастая шлюха только исполнитель. Спросите себя. Мы готовы бодаться с бандами? Только честно.

Все хмуро замолчали.

– Пытаться сбежать тоже бессмысленно, – продолжил Шестой. – Это еще никому не удавалось. У Золотого Глаза длинные руки. Поэтому выход один. Сделать работу повторно. Вернуться в Угольный Мешок и снять еще одну карту. Честно предупредив заказчика о причинах задержки.

Остальные закивали, морща низкие лбы.

– Нате вам. За счет заведения.

Внезапно появившаяся официантка бухнула на стол еще одну бадью пива.

– Это опять ты⁈ – взревел, поворачиваясь, Старший и осекся.

Во лбу официантки сиял, плавился, испуская волны жаркого марева, гигантский Золотой Глаз.

– Вам хватило мозгов сразу не сбегать, – пророкотала официантка низким жестяным голосом. – Это плюс. Но не хватило для всего остального. Это минус.

– Мы предлагаем… – дрожащим голосом начал Шестой.

– Я слышал, что ты предлагаешь, дебил. Ты забыл одну важную деталь. Я посылал вас за эксклюзивом. О карте не должен был знать никто. Эти земли мои и только мои. Но теперь получается секретная информация утекла в руки неизвестно кому! А ты предлагаешь просто сделать еще одну карту! Почему же только одну? Делай сразу десять или тысячу. Ты такой же тупой, как и все твои братья! Слушайте сюда, остолопы, – официантка с золотым глазом вцепилась в столешницу. – Вы найдете шлюху. Делайте, что хотите. Сдирайте кожу, потрошите, режьте на куски, поджаривайте на медленном огне, но узнайте, кто за ней стоит. Верните карту. И убейте всех.

Все посетители забегаловки разом повернули к ним головы. Во лбу каждого горел золотой глаз.

– Убейте всех! – в один голос рявкнули они.

– Срок вам на все – два дня, – рыкнула официантка.

– Два дня! – повторили остальные.

– Если же не успеете…

Официантка ощерилась.

Головы всех посетителей внезапно лопнули и разлетелись на мелкие ошметки, забрызгав соседей, столы и стены.

– Сами понимаете, лучше успеть. Да, чуть не забыл. Мне рассудительные не нужны. Нужны исполнительные и послушные.

Золотой глаз в упор посмотрел на Шестого.

Шестой заерзал на стуле. Сжал виски. Раздался тошнотворный чавкающий треск, и его череп развалился на части. Серо-бурый комковатый мозг шлепнулся на стол.

– Надеюсь, мы друг друга поняли, – сказала официантка, и в следующее мгновение ее безголовое тело сползло на пол.

Оставшиеся десять братьев еще долго сидели, боясь пошевелиться.

* * *

Без штанов Первый Капитан был намного смешнее Третьего. Тот был скорее страшный. Его три паучьи ноги были черными, твердыми и покрытыми редкими волосами. Торчащее под ними сегментированное острое жало было одновременно ядовитым оружием и детородным органом. Оно всегда было направлено строго вниз. Поэтому с человеческими самками Третьему Капитану была доступна только одна поза. Дама стояла на коленях, выпятив зад как можно выше, а третья нога Капитана вдавливала в кровать то спину, то голову, заставляя максимально прогнуться.

Первый Капитан напоминал буржуя, каким их рисовали на древних карикатурах. Шарик на двух тонких ножках. Огромное пузо и кривые конечности. Будучи на Венере администратором, он совсем себя запустил и занимался только одним видом спорта – еженедельно по пятницам трахал первокурсниц, которые зависели от него по части оценок за практику.

В форме себя держал только Второй Капитан. Подтянутый и аристократичный, он был бы неплох, если б не садо-мазо наклонности. Второй Капитан обожал причинять боль. Эликс всякий раз уползала от него с ноющими от дыбы мышцами, истерзанной задницей и уработанной в хлам промежностью.

Вот и сейчас она с трудом приходила в себя, развалясь в кресле и раздвинув перед вентилятором ноги.

– Интересно, что скажет мой папаша, если узнает, что вы втроем с тринадцати лет трахаете его дочурку?

– Поплачет и успокоится, – рассмеялся Первый Капитан.

– Ничего не скажет, – сказал Третий Капитан. – Он же должен понимать, что раз ты напросилась с нами в другую галактику, должна выполнять в экипаже какие-то обязанности.

– Авансом? – хмыкнула она. – Четыре года прошло. Где другая галактика? По-моему, вы туда и не собираетесь. Зато меня пялите регулярно и по-всякому.

– Подготовка к такой экспедиции – процесс не быстрый, – сказал Второй Капитан. – Что касается твоего папаши, то я думаю, если он узнает, то присоединится к нам. У тебя такой шикарный станок, что грех им не воспользоваться. Профессор наверняка воображает, как ставит тебя раком, когда ты по утрам перед ним в халатике крутишься.

– Папа не такой!

– Такой или не такой, а в свое время целую толпу студенток потоптал. Да и сейчас не прочь сочным вареником воспользоваться.

– Вареником родной дочери⁈

– Это частности. Короли столетиями инцестом развлекались. Чем профессора хуже?

– Ага, а потом уродов рожали с гемофилией и глазами навыкате.

Третий Капитан всплеснул ручонками.

– Вы только послушайте! Она собирается рожать от собственного отца!

Первый Капитан в ужасе округлил глаза.

– Кошмар! А еще нас извращенцами называет! Плохая, плохая девчонка!

– Ее надо немедленно наказать, – флегматично заявил Второй Капитан.

– Идиоты, – пробормотала Эликс.

Втроем они перенесли ее на исполинскую круглую кровать и заставили принять нужную позу.

* * *

– Бред!

Эликс сорвала с головы шлем виртуальной реальности.

– А по-моему неплохой сценарий, – сказал Носорог. – Хорошо показывает разнообразие сексуальных отношений. Тут тебе и классика, и садо-мазо, и секс с инопланетянами.

– Ты лучше меня знаешь, что Первый Капитан никакой не шарик на ножках. Он скорее на медведя похож. А Третий не может заниматься сексом с человеческой женщиной. У него жало как скальпель. Сразу брюхо вспорет.

– Это все мелочи жизни. А у нас с тобой художественное произведение. Где ради стройной композиции можно допустить всякие вольности. И потом, как же Второй Капитан? Ты ему точно давала.