Текст книги "Все, что захочешь (СИ)"

Автор книги: Seguirilla

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Просто я до боли, до хрипа, до зубовного скрежета не хотел его отпускать. А если боишься потерять – сделай так, чтобы самому, первому стать потерей. Осознание того, что тот, другой, тоже испытывает боль, немного притупляет собственную.

Просто я надеялся, что до тех пор, пока Джаред будет чувствовать свою вину или хотя бы злиться на меня, он будет помнить обо мне.

Просто мне было легче делать вид, будто это я принимаю решение, будто это я отпускаю Джея.

Просто я понял, что он в любом случае завтра уйдет. И разозлился на него за это. Пожалуй, это и была единственная причина моего скотского поведения.

Второй раз Лиза напомнила про Падалеки в половине шестого. Я рявкнул про свою занятость и уткнулся в пустой монитор. Веллинг, уходя, похлопал меня по плечу и снова хмыкнул.

В десять вечера я вышел на обход. Для начала я выгнал из отделения охранника Тайлера, похожего на гибрид Дольфа Лунгрена и молодого Аль Пачино, которому в этот час делать здесь было решительно нечего. Потом прочитал расстроенной Лизе лекцию о недопустимости личных отношений в рабочее время на рабочем месте. Кому еще как не мне рассуждать о морали, верно? Я прошелся по отделениям, усилил терапию у пациента с эпилепсией в остром и выслушал милую пожилую леди в геронтологии, которой, в принципе, жаловаться было не на что, но очень хотелось поговорить. Мне говорить не хотелось, но слушать я мог. Потом я вернулся, по дороге еще раз шуганул Тайлера, и закрыл глаза, проходя мимо палаты Джареда.

Я заперся в ординаторской и сидел там до полуночи. У меня в голове бомба с часовым механизмом беспощадно отсчитывала секунды, что мы могли бы провести вместе. Меня мутило от ненависти к себе. В полночь я позвонил на пост Лизе, просто для того, чтобы услышать человеческий голос. Телефон не отвечал. И куда эта сука делась?!

Я распахнул дверь ординаторской… и с трудом подавил желание закрыть ее обратно.

Напротив ординаторской, прислонившись к стене, сидел Падалеки. Он поднял голову, реагируя на звук, и умоляюще посмотрел на меня – несчастный, беззащитный, одинокий.

– Дженс… – сорвано, сипло прошептал он, – пожалуйста, только не так…

Его лицо было мокрым от слез, глаза покраснели и опухли.

Мне показалось, будто у меня остановилось сердце. Ноги приросли к полу, я никак не мог отпустить ручку двери, стиснув ее побелевшими пальцами. Я понимал, что сейчас мне надо просто сделать шаг назад и тихо закрыть эту чертову дверь, чтобы навсегда остаться по разные стороны. Но я не мог.

– Дженс, – повторил он, протягивая ко мне руку в неосознанном жесте, полном отчаянья и мольбы.

Сердце сделало первый удар. И тут же где-то внутри словно прорвало плотину, сметая потоком чувств и эмоций все защитные укрепления, которые я старательно строил всю свою жизнь.

Я рванулся к Джареду и упал на колени.

– Малыш, все хорошо, – шептал я, прижимая его к себе, ощущая всем телом его рыдания, – прости, прости…

Я покрывал поцелуями его лицо, я собирал губами его слезы.

– Прости, малыш, прости, пожалуйста, прости… – повторял я, понимая, что приму любую боль, причиненную им, какая бы она ни была. Пусть он уйдет завтра, пусть навсегда, сейчас и здесь он со мной.

– Малыш, посмотри на меня, – я убрал волосы с его лба, заставляя посмотреть мне в глаза.

Серо-зеленые волчьи, хищные, лучшие, любимые.

– Пойдем к тебе, – попросил я, тремя словами отрекаясь от всего, о чем думал раньше, – пойдем к тебе.

Где в это время ходила Лиза Смит, мне было уже не интересно.

***

Джаред никак не мог придти в себя. Он вцепился в меня и не желал отпускать, его ощутимо потряхивало. Чувство вины – не то чувство, что способно придать нужный настрой перед сексом.

– Так не пойдет, – пробормотал я и потащил Джея в ванную комнату.

Я осторожно выпутался из своей одежды, стараясь не разрывать тактильного контакта с Джаредом, затем раздел его, поглаживая, успокаивая, касаясь губами кожи.

Душевая кабинка явно не была рассчитана на двоих, но меня данное обстоятельство волновало в последнюю очередь. Мы стояли под теплыми струями, мои губы нежно касались лица Джея, руки гуляли по его телу, и он постепенно расслабился, стал отвечать на мои ласки, сначала неуверенно, потом все более страстно. Но этого было мало, потому что меня не отпускало ощущение, что в глубине его глаз еще остался страх потери. Блядь, кажется, он в самом деле боялся потерять это невзъебенное сокровище – меня. Какая же я все-таки сука, убить мало, до чего довел парня. Хотя, откуда мне было знать, что здесь все так запущено… Херовое оправдание, если честно.

– Успокойся, малыш, – шептал я, мягко целуя его губы, – я здесь, я никуда не уйду, я никогда тебя не оставлю…

– Обещаешь? – глухой голос, внимательный взгляд.

Я готов был рассмеяться от облегчения. Раз Джаред стал требовать обещаний, значит, он вернулся. Или, по крайней мере, близок к тому.

– Пока сам не прогонишь, – уклончиво отозвался я, опускаясь на колени.

Я немного комплексовал делать минет парню, который достиг вершин мастерства в этом деле. Но потом подумал, что сам себя с этой стороны он вряд ли знает, а значит, у меня есть шанс хотя бы не опозориться.

Я провел языком по всей длине члена Джареда, нежно коснулся губами головки, вобрал в рот как можно глубже и, обхватив пальцами основание, начал неторопливые ритмичные движения. Я наслаждался его вкусом, его запахом, ощущением нежной бархатистой кожи, я прикрыл глаза, когда услышал стон и почувствовал, что Джаред стал толкаться бедрами, прижимая мою голову к себе.

Впервые в жизни я получал истинное удовольствие от процесса. У меня не возникло и мысли отстраниться, когда Джаред кончил.

Я переводил дыхание, поглаживая ягодицы Джея, когда он внезапно приподнял мою голову и спросил, с тревогой заглядывая мне в глаза:

– Дженс, ты уедешь со мной?

Я застонал, закатив глаза.

– Джей, я что, плохо отсосал, что ты об этом сейчас думаешь?

Он рывком поднял меня на ноги, поцеловал, нежно, благодарно, жадно.

– Наоборот, слишком хорошо, – прошептал он в уголок моего рта. – Я не хотел бы этого лишиться.

С возвращением, Джаред. Вот это мой мальчик.

– Посмотрим, – выдохнул я, возвращая ему поцелуй.

Мы стояли под горячими струями воды и целовались. Все было правильно, так, как и должно было быть.

– Я хочу тебя, Дженс, – произнес Джаред, глаза его светились знакомым огнем, рука ласкала мою возбужденную плоть.

– Здесь? – задыхаясь, выдавил я.

– Нет, – губы Джея тронула шальная улыбка, – пойдем лучше испачкаем крахмальные больничные простыни.

– Звучит здорово, – согласился я.

Мы упали на постель практически мокрые (одного небольшого полотенца явно было недостаточно на два немаленьких тела), смеясь и толкаясь в попытке уместиться на узкой койке вдвоем. Наконец комфортное положение было найдено – я навис над Джеем, опираясь на руки, при этом мой член упирался ему в живот и жаждал более активных действий. Мерзавец Падалеки ехидно улыбался и ерзал подо мной, доводя до кипения.

– Мне кажется, или я это уже говорил – у меня ничего нет? – спросил я, с трудом сдерживая смех.

Джаред почти правдоподобно испугался.

– Мне кажется, или если я сейчас признаюсь, что у меня есть, то огребу нехилых пиздюлей? – спросил он.

Я расслабил руки и опустился на Джея, покрывая его шею дразнящими, мокрыми поцелуями.

– Не огребешь, – мурлыкнул я, – если докажешь, что это только для меня.

– И как я смогу это доказать? – выдохнул Джаред, откидывая голову и запуская ногти мне в спину.

– А я научу, – я слегка прикусил его сосок.

– Ч-черт, ладно, убедил!

Джаред вывернулся и достал из-под матраса очередной тюбик. Или тот же. Мне, в принципе, было без разницы.

– Имей в виду, если он с абразивом, ты тоже пострадаешь, – предупредил я, сползая ниже и выдавливая гель на пальцы.

Джаред расхохотался.

Я готовил его медленно, старательно, наслаждаясь той дрожью, что пробегала по его телу, и низкими, гортанными стонами. Я хотел, чтобы в этот раз все было идеально, он уже натерпелся от меня слишком много боли – и физической, и душевной. Он больше не должен страдать по моей вине. Никогда.

Мне удалось завести Джареда настолько, что когда я вошел, его стон был стоном наслаждения. Он резко подавался мне навстречу, все ускоряя темп, он запрокинул голову и прикусил запястье, заглушая крики. Джей не прикасался к себе, и я был в полной мере вознагражден за свои труды, когда увидел, как он кончает только благодаря моим стараниям. В момент оргазма он резко сжался, и я последовал за ним через несколько секунд.

В этом чертовом госпитале все слишком неправильное, маленькое, тесное, думал я, стараясь улечься на бок рядом с Джаредом. Что кладовки, что душевые, что кровати. Наконец нам удалось устроиться, я уткнулся лицом в его грудь, обняв, правая рука сразу занемела под тяжестью его тела. Мне было все равно. Я понял, что обратный отсчет продолжается. Я вновь слышал неумолимое тиканье часового механизма портативной атомной бомбы у себя в голове. Я терял его, я терял Джареда, и чем сильнее я прижимал его к себе, тем отчетливей понимал – он уходит, он бесплотной тенью ускользает у меня между пальцев, его уже нет рядом со мной.

– Дженс, Дженни, что?

Я бил всегда, сразу, резко и больно за малейший намек на Дженни. Сейчас я только сильнее вжался в Джареда, надеясь запомнить, впитать его запах, навсегда сохранить в памяти ощущение его гладкой кожи под моей щекой.

– Дженс! – Падалеки, судя по голосу, действительно испугался, он отстранился и заставил меня посмотреть на него. – Дженс, что случилось?

Я смог заставить себя улыбнуться.

– Ничего. Малыш, мне просто так хорошо с тобой, что становится страшно, – прошептал я, не сильно покривив душой.

Он облегченно выдохнул и сжал меня так, что, кажется, затрещали ребра. Даже интересно, что из этого лося получится лет через десять.

– Мне тоже страшно, Дженс, – зашептал он мне в макушку, обжигая дыханием, – и мне очень хорошо с тобой. На самом деле я… никого… и никогда… так.

Ну, будем считать, что непроизнесенное все же было сказано.

Я подтянулся выше и накрыл его губы своими.

Блядь. Я даже не захотел думать дальше, когда попытался представить, на что утром будет похож мой рот. Джоли, удавись, сука!

Мы ворочались на узкой койке, стараясь не упасть на пол, переплетая дыхание и языки, руки и ноги. Когда Джаред в очередной раз оказался сверху, он замер и, как мне показалось, засмущался.

– Что? – рявкнул я. Если сейчас он внезапно включит хорошего мальчика с припевом «это неправильно», я его ударю, и сильно, честное слово.

– Дже-енс, – застенчиво выдохнул Джаред мне в ухо. – Я хотел бы… ну… ты понимаешь… если ты позволишь…

Блядь, вот только второго Крипке мне не хватало, особенно в койке.

Я жестко зафиксировал подбородок сидящего на мне Падалеки пальцами и произнес:

– Джей, если ты хочешь, чтобы тебя поняли, излагай внятно.

– Я хочу тебя трахнуть, – выпалил Джаред и испугался. По крайней мере, глаза у него точно стали испуганными.

Ну и чего ради я должен был ломаться? Я ведь тоже хотел этого с нашей первой ночи. Бля, да я заебался ждать, пока он попросит...

Я коротко засмеялся и спихнул Джареда с кровати.

–Ты так красноречиво уговариваешь, – фыркнул я, – я просто не в состоянии тебе отказать…

Я встал на колени и нагнулся вперед, утыкаясь лицом в подушку. Поза предельного доверия и полного подчинения. Я задышал часто и неровно, когда почувствовал, как кровать проминается под тяжестью тела. Я прикусил край подушки, когда Джаред раздвинул мои ягодицы. И я взвыл в голос, когда язык Джея прикоснулся ко мне в самой нескромной, самой интимной ласке, которую я бы не позволил никому другому. Я рвал подушку зубами, подаваясь навстречу этому потрясающему языку. Впервые в жизни я перестал думать, полностью отдавшись ощущениям.

Когда я пришел в себя, то сразу почувствовал холод этого гребаного геля.

– Не надо, – прорычал я. – Возьми меня так.

И Джаред меня послушался. Боль и наслаждение всегда были для меня не просто двумя сторонами одной монеты – они были по сути одним и тем же. Думаю, остальные люди тоже это знают, просто не хотят признаваться.

– Ты уедешь со мной?– эта блядская сука просто взял и остановился, я попытался насадиться на него сам, но ублюдок держал меня крепко.

– Дженс, ты уедешь со мной? – блядь, мальчик, да я тебе сейчас что угодно пообещаю!

– Да!!! – взвыл я. – Да, блядь, все, что захочешь, только не останавливайся, сука!!!

Кончая, я таки вырвал зубами клок синтепона из многострадальной подушки. По ходу, это был оргазм всей моей жизни…

Джаред опустился сверху, неровно дыша мне в затылок. Нет, чтобы помолчать, мудак, насладиться моментом…

– Дженсен, ты обещал, – откуда столько сил, чтобы целовать мои плечи, лопатки, спину, поясницу… Все понимаю, двадцать лет, гиперсексуальность, но отдыхать-то когда-то надо?

Я перевернулся под ним, вновь сходя с ума от тиканья в голове, и нашел его губы.

– Малыш, я помню, как захочешь, так и будет – прошептал я и подумал: «Пока у нас еще есть время».

Кстати, о времени.

– Малыш, не в курсе, который час? – спросил я, дергая за ухо этого озабоченного придурка, который самозабвенно вылизывал мою шею.

–Что? А… Да, – он потянулся к тумбочке, погладив меня своим телом, и включил ночник.

– Какого?.. – зашипел я, невольно зажмурившись от яркого света.

– Тш-ш, сам хотел узнать время, – огрызнулся Джаред, выдвигая ящик.

– Четверть второго, – сообщил он.

– Ролекс? – заинтересовался я.

– Э… да. Тебе нравится? Тогда это тебе.

Получив подзатыльник, Падалеки недовольно посмотрел на меня.

– Какого хера, Эклз? Накрыло вдохновение повыебываться? У меня этих побрякушек как грязи, нравится – бери, это не обручальное кольцо, ни к чему не обязывает.

У меня всегда была слабость к дорогим часам. Я не выдержал и застегнул браслет на левом запястье.

– Ну… спасибо, что ли, – немного растерянно произнес я.

– Отработаешь, – зловеще пообещал Падалеки, выключая свет.

Вечность и еще один оргазм спустя, когда даже неугомонный Джаред выдохся, а я так и вовсе чувствовал себя полумертвым, я собрался уходить.

– Малыш, я пойду, – прошептал я, целуя устроившего голову у меня на груди Джея в макушку.

– Дженс, побудь еще чуть-чуть, пожалуйста, – тихо попросил Джаред, теснее прижимаясь ко мне.

Запрещенный прием. Я просто не смог ему отказать.

– Все, что захочешь, малыш, – я покрепче обнял Джея и вздохнул. – Для тебя – все, что захочешь.

И, твердо пообещав себе уйти ровно через десять минут, я провалился в сон.

***

Если я когда-нибудь соберусь составить рейтинг самых ужасных пробуждений в моей жизни, то однозначный лидер этого хит-парада у меня уже имеется.

Проснуться в одной постели со своим пациентом и любовником от того, что в палате внезапно зажегся свет, и обнаружить у изножья кровати Крипке, Смит и двух охранников – так может начинаться только очень, очень херовый день.

– О-ху-еть, – по слогам выдал я, чувствуя, как рядом зашевелился Джаред. – Дорогая, у нас гости.

– Рад, что вы не утратили чувства юмора, Эклз, – кивнул Крипке, глядя на меня с каким-то профессиональным любопытством. – Но я был бы признателен, если бы вы следили за своим языком. Мистер Брентон, будьте любезны, скомандуйте отбой тревоги. Мы его нашли.

Один из охранников кивнул и вышел из палаты. Разумеется, я даже не надеялся, что выйдет Тайлер.

Если кому интересно – что чувствуешь, когда твоя жизнь рушится и летит ко всем чертям прямо у тебя на глазах, могу рассказать, я большой специалист в этом вопросе. Ни хуя ты не чувствуешь. Ни одной связной, адекватной мысли, ни одной четкой эмоции. Хотя нет. Оба раза, и тогда, с отцом, и сейчас, после первой оглушенности я начинал чувствовать облегчение. Что всё наконец-то кончилось, разрешилось, что больше не надо лгать, притворяться, искать эфемерный «лучший выход».

– Кстати, – любезно заметил Крипке, – когда я говорил о проявлении внимания, я не это имел в виду.

– В самом деле? – огрызнулся я, вспоминая, что одежда так и валяется общей кучей на полу в ванной. Блядь, хуже самого факта наличия Эрика здесь и сейчас было только то обстоятельство, что разговаривать с ним, по ходу, придется в голом виде.

– Может быть, выйдете и дадите нам одеться? – хмуро поинтересовался я.

– А вы стесняетесь, Эклз? – приподнял брови Крипке. Смит покраснела, а Тайлер коротко хохотнул.

– Я принесу, – спокойно произнес Джаред раньше, чем я успел открыть рот и нахамить. Он грациозно выскользнул из-под одеяла и, абсолютно не смущаясь по поводу собственной наготы, направился к ванной комнате. Смит покраснела еще сильнее, Крипке поперхнулся, а этот ублюдок Тайлер проводил Джареда заинтересованным взглядом. Нет, блядь, сегодня он точно нарвется.

Я откинул одеяло и сел на край кровати. В самом деле, мне комплексовать не из-за чего. А то, что ноги кривые, так это и в одежде видно. Сидеть было больно. От воспоминаний о прошлой ночи по всему телу прошла волна тепла, я мстительно подумал, что было бы здорово сейчас возбудиться и посмотреть, насколько Крипке сумеет сохранить невозмутимость. Когда я перестал чувствовать в Крипке своего начальника, страх перед ним куда-то делся.

– Я вижу, Эклз, вы стали принимать подарки от пациентов? – спросил Эрик, кивнув на часы. – Что ж, я даже не удивлен.

– Вы ошибаетесь, доктор Крипке, – не выдержал я. – Подарком был охуительный минет, а это так, маленький знак благодарности за то, что у меня такая божественная задница.

Тайлер не выдержал и одобрительно заржал, выражение лица Эрика стало абсолютно нечитаемым, Лиза готова была упасть в обморок. Не хотите по-человечески? Я давно играю в эти игры, смутить меня ой как непросто.

Я встал и с наслаждением потянулся, демонстрируя себя, так сказать, во всей красе. Смит немного пришла в себя и посмотрела на меня с откровенным любопытством. Я улыбнулся и подмигнул ей.

– Прекратите этот цирк, – поскучнел Эрик. Мне захотелось рассмеяться.

Вернувшийся Джей протянул мне аккуратно сложенную одежду. Вот чего он там так долго возился, наши шмотки сортировал.

– Прости, – прошептал он, глядя мне в глаза с такой тоской, что я окончательно развеселился. Я, конечно, та еще сука, но никогда не перекладываю свою вину на других.

– За что? – спросил я, проводя ладонью по его щеке. – За охренительно классную ночь?

А потом привлек Джея к себе, по-хозяйски ухватив за задницу, и демонстративно, порнографично, чтобы зрителям были видны наши сплетающиеся языки, поцеловал, чувствуя, как он трясется от смеха в моих руках.

– Порядок, малыш? – весело спросил я, отпуская Джареда.

– Полный, – ухмыльнулся он.

– Ну, допустим, не такой уж у него и малыш, – тихонько прокомментировал Тайлер, но я услышал..

В следующую секунду охранник уже корчился на полу, а я потирал ушибленную руку.

– Захлопни пасть, сука, – посоветовал я. – Я не разрешал тебе смотреть на него.

Крипке поджал губы.

– Если вы сейчас же не прекратите этот балаган, Эклз, – сухо и четко сообщил он, – я вызову охрану и вас вытащат отсюда в том, в чем вы есть. Через полчаса здесь будет миз Гэмбл, если вы желаете говорить с ней без штанов – дело ваше.

Мне действительно не стоило так себя вести. И Тайлера бить не стоило. Все это было очень глупо, я прекрасно понимал – подобная идиотская бравада если и в состоянии что-то изменить, то только мне во вред. Я чувствовал в своем веселье подступающую истерику, но просто не мог остановиться. Возможно, я так старательно хоронил свое настоящее и будущее просто потому, что знал – я обречен сегодня что-то потерять, и именно об этом упорно твердили все мои инстинкты начиная со вчерашнего вечера. Я просто сделал свой выбор. И теперь упрямо и последовательно завершал тотальное уничтожение собственного привычного мира, лишь бы сохранить главное для меня – Джареда. Когда он успел стать для меня человеком, ради которого не жаль пожертвовать всем и даже немного большим – я так и не заметил.

Уже на пороге я понял, что не сказал самого важного. Я остановился и обернулся, вызвав недовольство на лице сопровождающего меня Крипке.

Джей провожал меня грустным взглядом. Оставшийся с ним по приказу Эрика Тайлер выглядел даже не разозленным, а каким-то озадаченным.

– Джаред, я тут подумал… Если твое предложение все еще в силе, я уеду с тобой, – произнес я, и у меня отлегло от сердца, когда я увидел, как просиял Джей. Где-то в глубине души я боялся, что он ответит что-то вроде моего любимого «посмотрим».

– Твой, – одними губами произнес Джаред.

Я вспомнил, что он хотел от меня еще одной вещи. Почему-то мне казалось очень важным именно сейчас ничего не оставлять недоговоренным.

– Твой, Джаред. Только твой, – негромко пообещал я, но он меня услышал.

– Я найду тебя, Дженс. Только дождись меня, пожалуйста, – твердо произнес Джаред.

***

Я сидел в приемной Сэры Гэмбл и нервничал. Впрочем, любой бы нервничал на моем месте. Сэра и Эрик скрылись за дверью ее кабинета минут десять назад, и теперь Крипке вводил эту каскавеллу в юбке в курс моих похождений, а это никак не способствовало душевному равновесию.

Однако небо было настолько против меня, что мне даже не удалось насладиться своими страданиями в одиночестве.

– Дженс? – в приемную ввалился растрепанный Стив.

Только не это.

– Ты-то какого черта здесь делаешь? Время четверть шестого, – устало поинтересовался я.

– Меня вызвали, сказали – это срочно, что ты отстранен от работы, – Стив смущенно взъерошил волосы. – Я сяду?

Понятно, ему не только об этом рассказали.

– Стив, я не кусаюсь.

Карлсон плюхнулся в соседнее кресло, не отводя от меня испуганных глаз.

– Дженс, ты как? – наконец спросил он.

– Блядь, Стив, что за дурацкий вопрос, – поморщился я, – я не жертва изнасилования. И я – нормально. Лучше расскажи, что здесь произошло, пока, гм, я слегка отсутствовал.

Все, теперь Стиву есть чем заняться в ближайшие несколько минут, а там, глядишь, и Сэра освободится. Я уже почти мечтал быстрее попасть в ее кровожадные объятья. Главное, чтобы это произошло раньше, чем Стив вспомнит про наше идиотское пари и про то, как я его лапал.

Однако Карлсон был пугающе лаконичен. Я узнал, что около четырех утра у пациента в остром отделении случился эпилептический припадок, сестра отправила санитара на поиски дежурного врача, которые вполне закономерно не увенчались успехом. Что потом меня искали по всему госпиталю, подняли на уши охрану и позвонили Крипке. Он прибыл в клинику через двадцать минут после звонка, и в ходе допроса сестры Смит, которая видела меня последней, выяснил, насколько настойчиво хотел меня видеть накануне вечером Падалеки. Она даже припомнила, что из его палаты ночью раздавались какие-то странные звуки. Ну, дальнейшее очевидно…

Понятно, единственное, о чем умолчала эта милая девочка, так это о том, что она уходила с поста в комнату охраны, прошляпив Джареда. Впрочем, я не мог ее винить и не собирался сдавать. Каждый выживает, как может. В конце концов, я даже был ей в чем-то благодарен.

Стив закончил свой рассказ и замялся, исподлобья поглядывая на меня и явно не решаясь о чем-то спросить.

– Что? – простонал я. Вот только его любимых игрищ мне сейчас недоставало.

– Дженс… так ты и правда… ну… – он окончательно смутился и замолк.

– Твою мать, Стив, я не «ну», я бисексуал, и да, я трахался с Падалеки, – вздохнул я.

Глаза Карлсона загорелись азартом.

– Слушай, а тогда, в конуре, ты типа – тоже с ним?

Нет, Стив однозначно из тех людей, которым проще отдаться, чем объяснить, почему ты не хочешь.

– С ним, – согласился я.

– И это он тебя так, – неопределенный жест в районе шеи, – разукрасил?

Мне почему-то стало обидно.

– Ты его спину после нашей первой ночи не видел, – проворчал я.

– Ты хочешь сказать, что ты был снизу? – заинтересовался Стив.

– Парень, я всегда сверху, даже когда снизу, – самодовольно ухмыльнулся я.

– Чува-ак! – восхищенно протянул Карлсон.

– Блядь, Стив, ты точно гей, и я даже сомневаюсь, что латентный, – помимо воли улыбнулся я и прикусил себе язык. Но мысли Карлсона, слава богу, уже приняли другое направление.

– Дженс, и что же теперь будет? – с тревогой спросил он.

– А что теперь будет? Выгонят к чертовой матери с такой характеристикой, что я даже уборщиком никуда устроиться не смогу, – пожал плечами я, стараясь не показать, как болезненно екнуло в груди.

– Дженс, я… я просто хочу, чтобы ты знал, – Стив стал непривычно серьезным, – мне правда очень жаль, что все это… ну… так получилось, и если тебе понадобится помощь, ты всегда можешь на меня рассчитывать.

– Спасибо, приятель, – благодарно улыбнулся я.

Помочь мне теперь, разумеется, никто не поможет, но дружеское участие всегда приятно, даже когда абсолютно бесполезно.

Дверь кабинета Гэмбл распахнулась, вышел Крипке и, проходя мимо, холодно бросил, не удостоив меня даже взглядом:

– Заходите, Эклз.

– Удачи, – прошептал Стив.

Да уж, когда заходишь в клетку к голодному хищнику, удача точно лишней не будет. Я собрал волю в кулак и переступил порог.

Возможно, я чувствовал бы себя намного увереннее в присутствии этой привлекательной женщины с глазами акулы, если бы не одно обстоятельство. Общеизвестно, какое огромное значение имеют моральные травмы, полученные в детстве. А я боялся Сэру Гэмбл с пятилетнего возраста, когда она, желая отвязаться от чересчур приставучего племянника, страшным шепотом сообщила мне, что она злая ведьма и обязательно съест меня, если я не оставлю ее в покое. Гэмбл была кузиной моей матери, и, соответственно, приходилась мне то ли двоюродной, то ли троюродной теткой. Разумеется, и сверхобщительный малыш с пухлыми щеками, и тощая девица с безумной прической остались в далеком прошлом, но холодок иррационального страха то и дело пробегал по моей спине в присутствии Сэры. Я искренне верил, что однажды она выполнит свою угрозу. И, кажется, этот день настал.

– Садись, Эклз, – отрывисто приказала Сэра, листая какую-то папку, в которой я почти без удивления узнал историю болезни Падалеки. – И постарайся, мать твою, объяснить, какого черта ты творишь?

Она захлопнула папку и посмотрела на меня. Вот ведь и красивая баба, и умная, а взгляд – гремучая змея удавится.

– Сэра, что ты хочешь, чтобы я объяснил? – как можно более твердо спросил я.

Гонг. Первый раунд!

– Тебе что, маньяку озабоченному, вне стен больницы мужиков мало?

Сэра в общих чертах знала о моей ссоре с родителями и представляла себе ее причину.

– За каким чертом ты полез к этому больному ублюдку? Или это он к тебе приставал? Ты вообще читал архивные истории?

– В общих чертах…

– «В общих чертах»… В общих чертах можешь свои порно-журналы читать, а истории болезни ты должен знать наизусть! Ты это читал?!

Сэра кинула мне стопку листов.

Я пробежал глазами верхний.

– Сэра, это форменное блядство, – искренне сообщил я. В руках я держал докладные записки Тига с сообщениями о том, что он подвергается сексуальным домогательствам со стороны пациента Падалеки. Описаниям этих самых домогательств, на мой взгляд, не хватало огонька, но все и так выглядело достаточно паскудно. – Мудак этот ваш Тиг.

– Вот как? – глаза Сэры опасно сверкнули. – А ты знаешь, что после выписки Падалеки заявил на Тига в полицию, обвинив в изнасиловании?

Я удивленно моргнул.

– А так как на тот момент Падалеки не было восемнадцати, речь шла ни много, ни мало – об изнасиловании несовершеннолетнего? Ты понимаешь, чем это грозило Тигу?

Ничего хорошего его явно не ожидало, особенно в общей камере. Я поежился.

– Но разве это было не год назад?.. Карлсон…

Сэра с силой шарахнула ладонью по столешнице. Я вздрогнул.

– Это было почти три года назад, Эклз, – рявкнула она, – и если бы ты удосужился ознакомиться с документами, ты бы знал об этом! А твой Карлсон скоро свою задницу потеряет, просто забудет ее где-нибудь, и все!

– И чем все закончилось? – меня это очень давно интересовало, ну просто не мог не спросить.

– В последний момент Тигу удалось исчезнуть из страны в неизвестном направлении. Но теперь до конца жизни въезд в Штаты ему заказан, да и вообще, иначе, как везением, такую развязку не назовешь, – немного остыла Гэмбл.

– Какое отношение эта история имеет ко мне?

Глаза Сэры опасно сузились.

– Мальчик мой, ты последние мозги протрахал? – ласково поинтересовалась она и тут же прорычала, – да с тобой будет та же история!!!

– Вообще-то он уже достиг возраста сексуального согласия…

– Ага, а просто обвинения в гомосексуальном изнасиловании мы уже не боимся, смелые больно стали, – кивнула Сэра. – Ты идиот, Дженсен, абсолютный, конченый, не будь ты моим родственником, плюнула бы и посмеялась потом, читая в газете, что тебя забили насмерть сокамерники, предварительно оттрахав обрезком трубы.

Я невольно сглотнул.

– Так, вот тебе ручка, вот бумага, вот докладные Тига для образца… Пиши!

– Что?

Сэра вскочила и нервно прошлась по кабинету.

– Докладные, урод тупоумный! Я проведу их задним числом, хоть какое-то прикрытие для твоей голубой задницы! Все же парень и правда совершеннолетний, если станет понятно, что он первый проявил инициативу, хороший адвокат…

Мне стало противно. Я бросил ручку на стол и отодвинул бумагу.

– Не буду.

Сэра осеклась.

– Что?

– Не буду я ничего писать, Сэра, – спокойно пояснил я.

Я не собирался делать никаких выводов, пока не поговорю с Джаредом. Со мной и правда что-то происходило. Я в самом деле не боялся. Хотя, по логике, уже должен был тихонько подвывать от ужаса и писать все, что мне велят, в красках представляя, как со мной обойдутся в тюрьме в случае моего упрямства. Просто заебался я бояться. Надоело.

– Почему?

– Потому что никто меня не домогался и тебе это прекрасно известно, – устало вздохнул я.

Сэра остановилась и испуганно посмотрела на меня.

– О нет, – она тяжело опустилась в кресло, словно неожиданная новость лишила ее сил. – Только не это. Эклз, пожалуйста, скажи мне, что я ошибаюсь. Что это был просто секс. Что ты повелся на смазливую мордашку или упругую попку, или что вас, извращенцев, возбуждает. Скажи, что ты не запал на этого чертова сукина сына.

– Не называй его так, – вырвалось у меня.

Гонг! Второй раунд. А перерывы – это для женщин и кикбоксеров.

– Та-ак, – зловеще протянула Сэра, – а теперь, Дженсен Росс Эклз, посмотри на меня и скажи, насколько все плохо.

Я послушно поднял голову. Сэра раздраженно поморщилась.

– Черт, Эклз, отвернись и смотри куда-нибудь в сторону! Не знаю и знать не хочу, как ты использовал этот данный тебе господом богом рот, но сейчас ты похож на звезду гей-порно. Итак, насколько все плохо?

Я подумал и осторожно сформулировал:

– Сэра, боюсь, всё несколько серьезней, что мне бы хотелось.

– Твою мать, Эклз! – в сердцах воскликнула Гэмбл. – То, что ты абсолютно не отдаешь себе отчета в том, что ты делаешь, я уже поняла, теперь постараюсь немного перефразировать – может быть, ты хотя бы понимаешь, с кем ты связался?