Текст книги "Исполняющая обязанности (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

– Остается только надеяться, что вы своим расспросом не навели ее на идею прикрыться уже происходящим. Кстати, вы спросили у Элион, обещание князя не использовать разумных существ для опытов без их реального добровольного согласия распространялось на всех или только ее подданных? Не нравится мне, что у него какие-то еще дела на Земле нарисовались…

– Кому вообще может нравиться что-то, с ним связанное!

– Ты за дуру-то не считай! – не уточнив, кого-то из них или Элион имеет в виду, возмутилась Хай Линдон. – Разумеется, на всех вообще. И добровольность прямо предполагала отсутствие чар, гипноза, шантажа и угроз с его стороны.

Тарани помолчала, размышляя, но так и не нашла других спорных моментов. Воздушная волшебница мысленно поблагодарила судьбу за то, что учиться Тара предпочла все же на психолога, а не на юриста.

Непонятно как-то все в итоге получилось. Вроде и хорошо все закончилось: и Кристофера, и еще нескольких детей удалось спасти, а всем в итоге так паршиво. И, главное, столько опасались, что Лилиан, как новичок в волшебстве и в команде, сделает вдруг что-то не так – и что в итоге? Облажались сами же, «взрослые и опытные»! Только по чистому везению все хорошо и закончилось… Правильно Эрик считает, что, прежде чем за кого-то другого ответственность на себя брать, надо убедиться, что за свою-то собственную жизнь отвечаешь в полной мере.

– А интересная асимметрия получилась! – чтобы как-то отвлечься, обратилась Хай Линдон к Лили, пристально изучая ее «обновленный» образ. – Не хочешь оставить, будет очень креативная прическа, я только поврежденные кончики обработаю, и…

– Ну уж нет, тогда уж стриги коротко! – мрачно откликнулась малышка. – Хоть мешаться больше не будут… Поверить не могу, все это волшебство и – неужели нет такой магии, чтобы приколдовать волосы на место или хотя бы привести в нужный вид?!

– Ну, Ирма может при помощи чар заставить всех… почти всех, думать, что что-то или кто-то выглядит иначе, но это, конечно, будет только иллюзия.

– И как раз колдуны это наверняка умеют. – Вилл пожала плечами. – Если бы можно было спросить у Элион…

– Пф, чего ж тогда сразу не у князя-то? – воздушная Стражница сдавленно хрюкнула под недоуменным взглядом Лилиан. – В вопросе ухода за прической у него наверняка экспертное мнение!

– А вообще, разве Оракул не сказал, что магия Лили куда более широкого спектра, чем наше стихийное волшебство. – невольно прислушавшись к их разговору, отвлеклась от безмолвного «допроса» спасенных детей Тарани. – Наверняка, она способна не только копировать силы Корнелии, но и сама делать что-то такое, что никто больше из магов не способен, просто не знает – как.

– Так почему бы не попытаться? – воодушевилась Хай Линдон. Поэкспериментировать со стрижкой Лилиан было интересно, но если девочка откроет какую-то новую магическую способность, да еще такую полезную, как восстановление уничтоженных вещей, это же еще лучше. Но вот сама Лили энтузиазма не поддержала, пробурчав, что такие эксперименты предпочтет ставить не над самой собой, а лучше и вовсе не над живыми людьми.

Конечно, разумно было не рисковать совсем уж вслепую, но, наверное, если бы у самой Хай Линдон была такая возможность, она попыталась бы, не успев даже задуматься. Чем бы такое не закончилось…

Да, даром что в команде появился кто-то на семь лет младше, но статус вечного ребенка в компании никуда от нее не делся! Не то чтобы это огорчало само по себе, но ведь и из-за этого тоже Хай так легко захватил иллюзорный мир кукольного садика.

– Ладно… постараюсь не подходить к делу излишне творчески. Но у коротких стрижек тоже очень много стильных вариантов, посмотрим вместе, когда закончите вместе с Вилл и Ирмой подделывать улики.

========== 33. Лилиан ==========

Питер вернулся всего за два дня до Рождества, причем без предупреждения и без звонка, просто возникнув в прихожей вечером, когда Корнелия и Лилиан были заняты елкой. Ну, то есть как – заняты, предпраздничная уборка и украшение дома, пока больше рядом никого не было, показалась сестрам неплохой возможностью оценить и отточить умения Лили в психокинезе. Ну… на самом деле Корнелия так посчитала, уведомив сестренку, какой ей выпал замечательный шанс совместить полезное с еще более полезным! Дело попахивало детской эксплуатацией, о чем Лилиан сразу же сообщила, но спорить и отказываться все равно не стала. Потому что двигать вещи силой мысли оказалось совсем не трудно, но вот выражалось это движение в ее случае в том, что все просто разлеталось в разные стороны. Пристально сосредоточиться на чем-то одном и заставить даже почти без зигзагов и синусоид лететь в нужном направлении – еще получалось, но по сравнению со способностью Корнелии, даже не глядя, заставить все почти моментально разлететься по местам, это как-то не впечатляло. Припоминая еще из детства, что любовь к порядку в старшей сестре сосуществовала с еще большей любовью к тому, чтобы наводил этот порядок кто-нибудь другой, Лили предположила, что именно бытовая лень и поспособствовала развитию подобной силы духа. А то и магия вообще так и пробудилась, особенно если верить словам самой Корнелии, что подобные фокусы у нее стали получаться первыми, еще даже до того, как Стражницы впервые подключились к силе Сердца Кондракара… вот что лень-то всемогущая порой делает!

Что касается Лилиан, то в ходе уборки она не раз задумывалась о том, что куда проще и быстрее сделала бы все обычно, руками, пусть даже и в одиночку, а уроки магии только добавляли бестолковой возни. А вот наряжать елку и украшать комнату, с каждой новой попыткой заставляя неторопливо, как мыльные пузыри, полететь по воздуху все больше игрушек одновременно – это оказалось даже весело… ну, как раз до тех пор, пока неожиданно хлопнувшая дверь в прихожей не заставила в момент растерять всю сосредоточенность и украшения не разлетелись по гостиной беспорядочным вихрем, бесстрашно взрываясь осколками при столкновении со стенами или мебелью!

– Лилиан! – сестрица с негодованием подскочила на диване и, мастерски выразив немедленное требование навести порядок одним только резким взглядом искоса, недовольно поплелась в прихожую. Лили отчего-то показалось, что напугаться и растеряться шум заставил Корнелию не меньше, чем ее саму, пусть всего и на несколько мгновений. Не то, что осенняя «мистическая паранойя» сестер особенно донимала: нельзя с детства жить с квартирным котом, а в особняк заселиться одновременно еще и с юным энергичным котенком – и при этом слишком уж много внимания обращать на всякие там таинственные шорохи и неожиданные стуки! Но сейчас-то Жози у них на виду пыталась ловить летающие шарики и гирлянды, а при резкой смене их движения пулей улетела куда-то за диван…

– Мог хотя бы предупредить, что сегодня приезжаешь! – приглушенно долетевшее из коридора ворчание сестрицы заставило Лилиан сбросить, наконец, оторопь и тоже выглянуть из гостиной.

– Я не знал, на какой из рейсов получится попасть, – Питер помахал ладонью над головой, пытаясь стряхнуть с темных кудрей снежинки, по большей части уже успевшие из белой пудры превратиться в мокрый блеск. – Лучше уж так, чем если бы позвонил, что приеду, но не успел!

– А из аэропорта ты не догадался…

– Пит! – прошмыгнув мимо сестры, Лили подпрыгнула и повисла у него на шее. Корнелия приглушенно, как-то по-кошачьи фыркнула, заставив девочку с запоздалым смущением осознать, что Питер-то, кажется, собирался в этот момент обнять свою чересчур ворчливую женушку.

– Привет, мелкая, ¬– с вежливой улыбкой высвободившись, он неловко потрепал Лили по волосам. – Красивая стрижка!

Остальные Стражницы остаток вечера потратили на такие же утверждения, когда Хай Линдон закончила возиться с опаленными волосами девочки, Лили даже постаралась сделать вид, что тоже так считает – Тарани и без того выглядела слишком уж виновато… но вот искренне им верить не получалось. С короткой стрижкой собственное лицо в зеркале сразу стало выглядеть еще моложе и ребячливее. И все-таки, когда такое говорил Питер, пусть и из чистой вежливости, не улыбнуться в ответ совершенно искренне было бы невозможно!

– Может, скажешь мне, чем это вы таким тут заняты, что твою сестрицу напрягает, что я могу вернуться раньше ожидаемого?

– Колдунством! – охотно ответила Лили, тут же получив по затылку щелбан от еще раз приглушенно фыркнувшей Корнелии. – Должна сказать, ты выбрал крайне удачное время, как только мы закончили уборку и почти уже закончили украшать дом! А еще у тебя теперь есть просто бесценная возможность – вместе с Нелей посмотреть на мою игру перед каникулами – меня все-таки перевели из запасных в основную команду!

Пусть даже и произошло это по причине цепочки вовсе не радовавших событий! Хоть Стражницам и удалось освободить часть пропавших детей, в том волшебном саду оказались вовсе не все похищенные – другие «кукольные домики» еще только предстояло искать. Кристофер, как и говорила Ирма, забывший все о мистическом приключении, теперь по-прежнему дулся на Лилиан из-за куклы, относительно которой девочка даже ничего не могла объяснить. Вероятно, не очень-то повлияло и то, что и эта кукла тоже загадочным образом исчезла! А Лили и правда чувствовала себя виноватой перед ним, пусть и по другой причине… по сути, она предоставила Ирме решать, стирать Крису воспоминания или сохранить. Тогда казалось бесспорным, что более опытная Стражница, да к тому же – его собственная сестра и должна принимать это решение, но разве Лили не могла поддержать того, кого так долго считала лучшим другом? Меньше полугода назад, наверное, она бы до хрипоты спорила из одной солидарности с Крисом! Да и думать о том, что Корнелия точно так же не хотела бы, чтобы о магии и других мирах что-то знала сама Лили – так ли весомо тут мнение старших сестер, только и думающих, как бы отгородиться!

– Что-то случилось?

– Вспомнила про игру… и что немного нервничаю, вот и все. Знаете что! Я, наверное, поставлю чайник! Извини, что так оккупировали тебя прямо в прихожей.

– Но Лили, мы собирались ужинать уже через…

Не дослушав, девочка пулей пролетела через гостиную на кухню. Судя по ощущениям, кончики ушей сейчас должны были светиться сквозь обстриженные распушившиеся волосы не хуже рождественских фонариков, так к ним почему-то прилил жар. А ведь, если Питер вернулся, должно быть, ей стоит перебраться обратно к родителям до начала каникул – ну что может вообще быть нелепее, чем подростку жить в доме с молодой парой…

Полутемная кухня, впрочем, заставила растерять спутавшиеся мысли и моментально охладиться, даже не переступив еще порог. Буквально: потому что задняя дверь почему-то оказалась распахнута и помещение успело заметно остыть по сравнению с гостиной и прихожей – но, разумеется, притормозить с приглушенным возгласом Лилиан заставило вовсе не это, а на долю секунды показавшийся и тут же растаявший в туманно-снежной мгле за окном человеческий силуэт.

– Кто здесь? – уже в какой-то мере знакомо ощущая себя персонажем крайне низкопробного «ужастика», сердито спросила девочка, решительно направляясь к распахнутой двери и выглядывая на задний двор. Сумерки и снегопад встречали тишиной, так и призванной вызывать умиротворение. К сожалению, снега на земле было еще слишком мало, а из-за растущих возле дома деревьев скапливался он слишком неровно, чтобы по его состоянию быть точно уверенной в чьих-то следах на земле… или же, напротив, в полном отсутствии следов. Попытка спуститься с крыльца, прямо так, в домашней одежде, и оглядеться, ничего в этой идиллии зимнего пригорода не изменила.

– Лилиан, что ты делаешь?

Ну, ничего, кроме строгого подозрительного тона сестрицы, пожалуй!

– А… Я? Мы, кажется, забыли захлопнуть дверь, я решила проверить, не выскочила ли Жози во двор, ну и…

– Это чудище как раз сейчас пытается опробовать нашу елку в качестве когтедралки, так что возвращайся в дом немедленно, еще простудишься! Следует быть внимательнее с этой дверью, мы не для того топили котельную, чтобы все тут выстужать!

– Так это я, по-твоему, оставила ее открытой? – возмутилась Лили, последний раз посещавшая кухню утром, во время завтрака, тогда как сама Корнелия пыталась что-то там приготовить считанные часы назад.

– Ну, а кто это еще мог бы быть? – ничуть не возмутилась сестрица, а мысли сейчас были слишком заняты другими вопросами, чтобы сосредотачиваться на негодовании.

К тому же на Корнелию такое и правда было бы непохоже.

– Не знаю… кто угодно мог обойти наш дом, наверное, и открыть ее снаружи. Может, я вообще спугнула грабителя… или еще кого. Надо бы вообще держать запертой эту дурацкую дверь!

Вот только в кино подобные мысли приходят героям обычно в том случае, если маньяк уже прячется где-то в доме! Судя по тому, как нахмурилась Неля, ей в голову тоже пришло что-то подобное.

– Жду не дождусь, когда мы, наконец, сможем переехать в нормальную городскую квартиру! – выпалила Корнелия, развернувшись и встретившись взглядом с пришедшим за ними Питером. Какого-то там вора или даже маньяка двум волшебницам не имело смысла опасаться… наверное, не имело, а от таинственных проклятых кукол замки на дверях вряд ли бы сильно помогли, но иногда жизнь в пригородном коттедже и правда казалась излишне нервной.

А что если кто-то из соседей увидел, как Лилиан тренировала свои магически способности?

– Серьезно? – кажется, Питер все еще надеялся, что Корнелия привыкнет к дому и передумает. Учитывая, сколько эти двое уже вместе, он мог бы и не недооценивать так ее упрямство!

– Даже и не знаю, что меня тут больше достало сильнее! Ну, по крайней мере… – Корнелия понизила голос и, глядя чуть в сторону, наконец-то сама обняла мужа, правда, при этом легонько тюкнув лбом ему в челюсть. – По крайней мере, ты вернулся.

На месте Питера Лили непременно съязвила бы сейчас, что уж опасалась этого вовсе не услышать. В этом вся ее сестрица, все, хоть немного знающие Корнелию, понимали, как она скучала, пусть даже и не желая обсуждать это – и вот, когда Питер наконец-то здесь, встречать его почему-то понадобилось непременно ворчанием и придирками! Как будто небо рухнет, если Неля честно признается, как рада его видеть! Но на своем месте был сам Питер, которого прохладный поначалу прием нисколько не смутил – волну его собственного тепла легко могла ощутить не только Корнелия, но и наблюдавшая за их объятьями с расстояния в несколько шагов девочка.

Лилиан нервно хихикнула, положив ладони на отчего-то вспыхнувшие щеки.

– Я пойду прогуляюсь перед ужином, вы не беспокойтесь, если чуть-чуть опоздаю, хорошо? – продолжая что-то лепетать в этом духе, девочка поспешно вернулась в прихожую. Натягивая дубленку, Лили со странным чувством подумала, что и об ужине, и о ней тут вряд ли скоро вспомнят, прогуляться, наверное, следовало подольше. И остыть не помешает. С одной стороны, Лилиан действительно искренне восхищалась такой потрясающей парой, как ее сестра и Питер, с другой…

«Знать бы хоть, кого из них к кому я все-таки ревную…»

Девочка скучающе вздохнула, прохаживаясь между заснеженными деревьями зимнего сада. Не зря все в один голос твердили ей, что надо жить своей жизнью, и у сестры были все причины с детства считать Лили надоедливой липучкой. Так оно, в конце концов, и было. Кому интересно, что малышка просто восхищалась Корнелией и оттого тянулась к ней. Оттого упрямо лезла в компанию девчонок гораздо старше себя, зачарованная невероятным взрослым миром, который открывался в этой компании, словно бы не было у нее своих собственных подруг. Понимала, конечно, что им-то с ней совсем не интересно, и все равно… Сверстники казались такими скучными, никого из них невозможно было представить ни верной подругой, которой доверяешь, как самой себе, ни парнем, в которого можно было бы влюбиться. Тот же Крис, хоть и старше самой Лилиан на целых полтора года, а мальчишка мальчишкой! Ирма, правда, убеждала девочку не судить строго, поскольку у мальчишек пик активности интеллектуального развития наступает года на три позже девчонок-сверстниц… Естественно, что четырнадцатилетним барышням нравились вовсе не гоняющие по крышам голубей одногодки, а парни взрослые и интересные из старших классов. Но ведь это не совсем то!

«Совсем не то, когда тебе нравится совершенно взрослый и муж твоей сестры вдобавок!» – мысленно рыкнула Лили. Нельзя было сказать, будто девочка была влюблена в Питера. Совсем не была. Как рядом с Корнелией трудно было представить кого-то, кроме него, так и рядом с Питером просто не имела права быть ни одна женщина, кроме ее сестры. Нет, никаких взглядов на него самого у Лили не было… но Питер еще в детстве стал для Лилиан тем идеалом, к которому обязаны стремиться все потенциальные ухажеры. Красота, спокойная уверенность, великолепное чувство юмора, умение понять, поддержать в любой момент – всего этого сразу ни один мальчишка не тянул, и Лилиан все яснее осознавала, что через годик-другой придется ей понизить планочку. Это почти как на киноактера или еще какую-нибудь знаменитость равняться. Да и почему «как»? Питер, как восходящая звезда в баскетболе, не то, чтобы очень уж часто, но на обложках и экране мелькал, вызывая восхищение как у настоящих поклонников спорта, так и притворяющихся оными поклонниц симпатичных спортсменов.

«И вот, в день накануне Рождества я здесь – не с родителями, не с друзьями, а здесь непонятно зачем!»

И вообще с этим детским «тоже хочу ТАКОЕ» пора бы завязывать!

Трудно было сказать, услышала ли девочка что-то постороннее, что-то помимо скрипа снега при собственных шагах, заметила какую-то тень или вообще ни во что не оформленное предчувствие словно кольнуло ее между лопаток – Лилиан резко обернулась. Смутная, но на этот раз вполне различимая с снежном мареве тень резко метнулась прочь, попытавшись скрыться в заснеженных зарослях шиповника, к слову сказать, почти ни снежинки с веток не стряхнув: маловероятно, чтобы это оказалось под силу какому-нибудь случайному прохожему или забредшему в их сад соседу. Поэтому Лилиан не стала дурным голосом орать «А ну СТОЙ!» и не ломанулась следом, а со снисходительной усмешкой вскинула руку.

Сонные заросли под пушистым снежным покрывалом откликнулись не сразу, довольно вяло, но этого хватило, чтобы таинственный беглец запутался в них и, вполголоса выругавшись, растянулся во весь рост. На этот раз снег с ветвей все-таки осыпался, почти накрыв пришельца симпатичным сугробом.

«На кого-то из слуг Кукольника тоже не похож, – отметила про себя девочка, подходя поближе, чтобы рассмотреть нарушителя спокойствия получше. – во всяком случае, раньше я не замечала, чтобы марионетки так выражались!»

– Эй! Ты там в порядке? – осторожно позвала она. Сугроб тихо чертыхнулся и принял сидячее положение, явив из-под снежной шапки растрепанного и слегка поцарапанного (а чего он хотел от шиповника, интересно?) парня лет восемнадцати.

– Из всех дурацких вопросов, что мне приходилось слышать в этом безумном мире… – ворчливо начал было он, но Лилиан тут же перехватила инициативу, возвысившись над сидящем в сугробе пришельцем и уперев рука в бока.

– Какая жалость! А как тебе такой глупый вопрос: какого дьявола ты здесь ошиваешься? И даже не смей врать, что мимо проходил, это ведь ты нас пугаешь с самой осени. Ты что, извращенец? Маньяк?!

Последний вопрос был больше риторическим, на маньяка это чучело походило меньше всего. Нет, Лилиан не была столь наивной, чтобы считать, будто все маньяки поголовно на маньяков похожи, но и в людях немного разбиралась.

– Я никогда не вру! – оскорбился типус с таким искренним негодованием, что Лилиан хихикнула.

Парень был… довольно обыкновенный. Симпатичный, со встрепанной шевелюрой каштанового цвета, припорошенной остатками снега, придающей легкое сходство с задиристым воробьем. Лицо очень открытое, вполне возможно, что он и правда не умеет врать – попадаются порой такие люди, обреченные из-за этого на амплуа хронических неудачников – если бы не упрямый подбородок, казавшееся бы почти детским, должно быть, из-за ясного до наивности взгляда зеленых глаз. Одет в джинсы и куртку, кажется, слегка пережеванные случайно встреченным бегемотом, интересно только, был ли сам парень в процессе жевания внутри этой одежды или уже после на себя это напялил?

Пришелец какое-то время заторможено всматривался в лицо девочки и, все же сообразив, что над ним потешаются, кисло отмахнулся, отряхиваясь и явно намереваясь отбыть восвояси.

– Куда?! – Лилиан щелкнула пальцами, заставив не до конца проснувшиеся колючки обвить его ноги довольно прочными путами, и едва не заставив несчастного снова полететь в сугроб лицом. – Ты не ответил на мой вопрос! Зачем ты нас пугал?!

– Я понятия не имел, что вы испугались! – неохотно выдавил парень. – Не думал, что меня вообще заметят… Хозяева дома через дорогу живут здесь только летом, поэтому мне вроде как разрешили пожить здесь в обмен на то, чтобы я приглядывал, все ли в порядке. Но они приедут на праздники… Больше я вас не побеспокою.

Это прозвучало так просто… Вспоминалась цитата из какого-то иностранного фильма про Аладдина, в котором все было вовсе не так, как во всем известном мультфильме: «Это у вас, женщин, какие-то клятвы, а у нас, джиннов, каждое слово – правда!» Таким простым словам хотелось верить больше, чем самым искренним обещаниям.

– Да погоди ты! – кажется, тип успел освободиться и снова навострил лыжи куда-то свалить. – Ты кто такой вообще?

– Лили! – долетел со стороны дома голос Корнелии. Обернувшись, девочка довольно смутно сквозь усилившийся снегопад и припорошенные снегом ветви зарослей различила зеленое пятно платья сестры. – Пойдем, наконец, ужинать. С кем ты разговариваешь, зайчонок?

У собеседника Лилиан в этот момент стало ТАКОЕ лицо…

– Я опять не нашла Жози, решила проверить, не выпустили ли ее случайно на улицу! – прикинув, что сестра должна видеть их еще хуже, откликнулась девочка. – Знаешь, найти белую кошку в заснеженном саду – почти то же самое, что черную в темном чулане! Подождете минутку?

– Жозефина к обеду вперед нас всех прибежит! – весело сообщила Корнелия. – Да и в последний раз она была в гостиной, о чем я тебе, кстати, уже говорила. Возвращайся поскорее!

Помахав сквозь густой снежный туман рукой, Неля ушла в крыльца в дом.

– Кто я… – тихо повторил незнакомец, когда Лили снова обернулась к нему. – Понятия не имею! Периодически мне кажется, что меня на самом деле вообще никогда не существовало. Спасибо, что не стала выдавать, мне действительно очень-очень жаль, я понятия не имел, что вы заметите что-то… и тем более, испугаетесь, – еще тише добавил он, коротко пожав девочке руку и, прежде чем она успела что-то сообразить, растворился в снежной пелене.

Настал черед Лили заторможено глазеть, понятия не имея, как следует на все это реагировать. Не похоже, чтобы чудик был одной из марионеток, в общество безупречных куколок он совершенно не вписывался, да и рука на ощупь не походила ни на пластик, ни на фарфор.

Кому потребовалось бы воплощать настолько простой, хоть и симпатичный образ в куклу?

========== 34. Питер Кук ==========

– Ты не мог бы вести себя чуть сдержаннее, когда на нас смотрит Лили? – отвернувшись от мужа, Корнелия сосредоточенно возилась с рядами комнатных цветов, расставленных по многоярусной конструкции на подоконнике гостиной. – Не хуже меня видел, что ее это смущает!

Обычно в ее руках ухитрялись зацветать даже случайно пророщенные зерна какой-нибудь крупы, но сейчас домашний цветник, наверное, из-за декабрьского времени с короткими световыми днями, выглядел все-таки менее роскошно, нежели обычно. Да еще и кошка продолжала время от времени свои диверсии в отношении растений, несмотря на все принятые меры, ухитряясь незаметно добираться до них и обгладывать некоторые стебли. Что характерно, специально для нее пророщенную «кошачью травку» Жози принципиально игнорировала.

– Ее или тебя? Сомневаюсь, что современного подростка можно шокировать чем-то подобным? – Питер сидел на подлокотнике дивана, наблюдая за неторопливым ритуалом над цветочными горшками, поначалу с некоторой обидой подумав, что после долгого отсутствия вообще-то заслуживает и чуточку большего внимания, нежели зеленые веники, а Корнелия нарочно решила заняться цветами именно сейчас, предоставляя «подумать о своем поведении». Он по-прежнему не видел в своих словах абсолютно ничего, заслуживающего бы столь резкого порицания, поэтому, естественно, никакого приличествующего раскаяния не получилось.

Но долго эта обида продержаться не смогла, так что теперь Питер почти с безмятежностью любовался женой, решив просто воспользоваться моментом, когда ее внимание сосредоточено на чем-то другом. Почему-то последнее время Корнелию стало чересчур уж легко смутить – в том числе и совершенно невинными, как ему казалось, вещами.

Блондинка обернулась и, сурово поджав губы, погрозила мужу крошечным, почти как маникюрные ножницы, секатором для сухих стеблей и изжеванных кошкой до состояния мочалки побегов.

– Мне не интересно, что там с какими-то абстрактными подростками! Хотя они даже хуже детей именно потому, что воображают при этом себя взрослыми, а взрослее от этого не становятся. Мы говорим о моей сестренке, и ты сам видел, как она отреагировала! Вбила себе в голову, будто она здесь лишняя и нам мешает! Лили и так вообразила, что должна переехать обратно к родителям еще до начала каникул. Стала бы она так внезапно срываться, если бы, как ты говоришь, подростков ничем нельзя было смутить? Да и вообще… – снова развернувшись к окну, Корнелия замерла, остановившись чуть вполоборота. – С твоей стороны было бы крайне любезно больше на чьих бы то ни было глазах меня не лапать. Я тоже соскучилась, но это же не…

– Я тебя не лапал, а обнимал! – снова чуточку обидевшись, возразил Питер и резко привстал, притянув негромко охнувшую от неожиданности жену к себе. – И сейчас мы вдвоем, не так ли? Ну, вернее, можно все-таки сделать небольшое исключение, – очень тихо закончил он, все-таки положив руку ей на живот. Почти полностью накрыть его ладонью, как это было два месяца назад, уже не получалось…

Не то, чтобы присутствие Лилиан смущало его самого, но провести рождественские каникулы с Корнелией вдвоем Питер уж точно не возражал, после месяцев разлуки уже и «домашние» каникулы, раз уж ее теперь смущает любая публика и предлагать совместные поездки куда-нибудь просто бессмысленно. Хорошо, если родителей – что его, что своих – будет подходящее настроение навестить.

Корнелия глубоко вздохнула.

– Знать бы еще, кого именно ты собираешься исключать! – уже без прежнего раздражения, хотя и с какой-то странной укоризной заметила она. – По-моему, без нее ты скучал сильнее, чем без меня! Сама уже почти чувствую себя третьей-лишней! Мог бы хоть при разговоре в лицо смотреть, а не…

Высвободив одну руку, Корнелия несколько секунд поколебалась, держа изящную ладонь на весу, а потом все-таки положила поверх его ладони.

– Ну, что ты еще опять выдумала? Я, знаешь ли, всегда смотрю на тебя целиком, а не анализируя по составляющим. И… ну, просто…

– Ладно, не обращай внимания, – чуточку развернувшись в его объятьях, Корнелия почти уткнулась лицом в его волосы. – я сама себя, вроде, каждый день вижу, а все равно то и дело… несколько поражаюсь. А тебя не было столько времени и…

Поскольку она все еще стояла, а Питер сидел – из-за несколько опрометчиво выбранного места не имея возможности сразу подвинуться, чтобы устроить жену рядом, деликатно «в лицо смотреть, а не…» оказалось несколько затруднительно. По крайней мере, обладая типичной для большинства мулатов орехово-смуглой кожей, можно краснеть в свое удовольствие, не опасаясь, что это заметят и как-нибудь остроумно откомментируют.

Все-таки передвинувшись с подлокотника непосредственно на диван, Питер мягко потянул жену следом, усадив ее себе на колени, чтобы, следуя недавнему замечанию, сосредоточить-таки внимание на лице.

– Ты такая красивая… – непонятно зачем констатировал он, кончиками пальцев поглаживая ее скулы и щеки. Наверное, ему хотелось бы сказать, что даже никогда раньше она не выглядела так восхитительно, но Питер слишком хорошо понимал, что для самой Корнелии эти совершенно искренние слова все равно прозвучат разве что попыткой утешения, если вообще не будут восприняты как издевательство. Даже на максимально «отредактированное» замечание блондинка улыбнулась с какой-то немного грустной снисходительностью.

– Я не в настроении с тобой опять спорить, тем более, это явно бесполезное занятие! – насмешливо мотнула она головой.

– Во всем остальном ты всегда старалась быть весьма объективной, и откуда только вдруг взялась подобная тяга к преувеличениям? – покачав головой, посетовал Питер.

– Преувеличением, да? Ну… неплохо, конечно, если со стороны тебе действительно кажется, будто я преувеличиваю!

В последних словах обида получилась настолько наигранной, что Питер рассмеялся.

– Можно бестактный вопрос? Последний, обещаю.

– Насколько бестактный?

– Ты теперь так уверенно говоришь «она»…

Не то, чтобы это не было слышать гораздо приятнее, ведь раньше Корнелия вообще не могла думать и говорить о ребенке как о «ком-то», а не просто своем состоянии или даже почти болезни. Вероятно, и правда требовалось время просто чтобы обжиться с этой мыслью.

– А. Гадалка нагадала! – усмехнулась каким-то своим мыслям блондинка. – Я действительно не интересовалась заранее, просто так получилось. А ты хотел мальчика, да?

– Почему ты так решила?

– А все мужчины обычно хотят.

– Чепуха какая! Я бы никогда… как-то некрасиво здесь звучит «не имеет значения» – как будто безразличие, но не это же на самом деле важно. Я поэтому и не настаивал, когда ты не захотела спрашивать.

– Правда? А я думала, потому что решил ради сохранения остатков нервов потакать даже откровенным капризам…

Поймав ее руку за запястье, Питер прижал ее к губам, вдыхая слегка отдающий какими-то цветами – не духами с цветочным ароматом, а именно цветами – и травами запах кожи на тыльной стороне ладони. Он был бы просто счастлив, действительно получив бы возможность потакать ее капризам – хотя бы время от времени. Но… не то, чтобы Корнелия склонна была молчать о том, что ее не устраивает, скорее даже наоборот, но вот чего было почти невозможно добиться, так это признания, что он мог бы для нее сделать.

Иногда ему казалось, будто она по непонятным причинам боится чересчур полагаться на кого бы то ни было. Или просто – слишком многого ждать.