Текст книги "Исполняющая обязанности (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

– Все в порядке, – туманно успокоила обоих подростков Ирма. – Все свои…

– Маки, что ты делаешь на Земле? – Вилл, в отличие от подруги, совсем не была расположена играть в шпионов, поэтому, убедившись, что снаружи на школьном дворе их никто не подслушивает, решила говорить напрямую.

– Пока не знаю. Может быть, пойду в эту школу, если удастся что-нибудь придумать с документами. Лили мне так много интересного про учебу здесь рассказала…

– Что зна…

На плечо предостерегающе легла холодная рука баньши, Вилл раздраженно отмахнулась.

– Что значит «в школу». Зачем ты вообще здесь? И почему? На Земле не так уж безопасно…

– Сейчас еще и дети пропадают.

– Во-первых, я не ребенок! – насупившись, оборвал Маки. – А если и ребенок, то у меня просто волшебная «нянюшка»! Бояться точно нечего.

– Мэри Поппинс? – живо заинтересовалась Лилиан. Юа вряд ли успела познакомиться с земной литературой, но, уловив тон, недовольно оскалилась.

– И Джинни по совместительству! – кажется, искаженная история Стражниц была не единственным мультфильмом, о котором успел узнать «не ребенок» Маки. – Кстати, что у вас за проблемы. Может, мы можем чем-то помочь? – паренек с легким хорохорством покосился на Лилиан.

– «Вы» можете, или она может? – невежливо ткнув пальцем в баньши, уточнила Ирма. На этот раз та не изменилась в лице.

– Я все могу. Но у молодого господина осталось только одно желание, если я это сделаю, то на Арканту нас вернуть уже не смогу.

Одной из главных проблем баньши было то, что, обладая огромной волшебной силой, эти существа лишь малую долю этой силы могли использовать по своей воле. Полноценная их магия была подвластна только воле чужой – совершенно непонятно, кто и когда наложил на них подобные ограничения. Оракул, в обычной его манере, не особенно распространялся о подробностях. Но, наверное, смысл в этом был – имей баньши возможность сами использовать свою силу, они, вероятно, уже правили бы людьми.

– Я не уверен, что вообще собираюсь туда возвращаться! – резко вставил Маки. Все обернулись к нему.

– Ты что, сбежал? Сам каким-то образом получил власть над баньши и – сбежал?! – возмущенно вскипела Водная Стражница. – О чем ты вообще думаешь? Отец, наверное, с ума сходит! И… как ты мог поймать баньши?

– Рассказал, что мне нужна помощь, и она… в некотором смысле, предоставила мне возможность ее поймать. Правда, я пообещал, что не стану обманывать правило трех желаний, как отец это сделал! Не все, как он, воображают, будто могут решать и распоряжаться за всех!

Похоже, в других мирах с проблемами переходного возраста все было ничуть не проще, чем на Земле.

– Ну, если вы могли бы нам помочь, Вилл при помощи Сердца Кондракара потом вернула бы вас… куда угодно, мне кажется! – с нарастающим интересом опять вмешалась в разговор Лили. – Когда ты сам захочешь, разумеется… А вы действительно из другого мира? Как Элли и все ее… спутники?

– Из другого «другого мира»! – не успел мальчишка и рта раскрыть, ответила вместо него Ирма. – И это не имеет значения. Использовать силу баньши… нехорошо. Даже если на этот раз она решила подарить кому-то желания по своей воле… это никогда ничем хорошим не заканчивается.

– Баньши здесь совершенно ни при чем, – прошелестел из темноты мужской голос, заставив Вилл поежиться. – но любое желание любого из людей неизбежно таит в себе опасность.

Князь Фобос слабо изменился за прошедшие годы. Но, если в отношении Седрика теперь изменилось восприятие, то с бывшим меридианским диктатором и этого не произошло. Все так же внешне мужчина, которому должно было быть уже под сорок , больше напоминал изнуренного сессией взлохмаченного студента, а вовсе не ужас межмирового масштаба, в одежде на земной манер – самых обычных джинсах и слишком большом для его тощей фигуры свитере – князь выглядел моложе и почему-то еще высокомернее, чем в колдовской своей мантии. Если Седрик умел вживаться в разную обстановку, то Фобос в любой обстановке выглядел слегка не от мира сего.

– Я слышал, Ари ничего дурного не сделал своему миру, скорее даже наоборот.

– Никого нельзя держать в рабстве – ни людей, ни волшебных существ… мы сами едва не забыли об этом до той истории с астральными копиями.

– Магическими тварями, не знающими своего места! Любой практикующий маг рано или поздно создает чудовище, жаждущее прикончить своего создателя, что-то вроде… как говорят на Земле? Профессиональных издержек, – князь слабо улыбнулся. Что ему-то здесь было нужно? – Седрик сказал, что вы не можете определить, столкнулись с колдовскими тварями или волшебными марионетками.

– Не думаю, что к твоей помощи прибегать безопаснее, чем к силам баньши. Не то, чтобы дело было в том, что последняя попытка принять у тебя помощь едва не закончилась для нас заточением в пустоте междумирья, но что-то я не верю…

– Доверие и не нужно. Мне всего лишь интересно изучить необычное проявление магии, да еще в столь бедном на собственную магию мире.

– И с этого обычно всегда начинаются неприятности!

Возможно, в знаниях князя и была для них ценность. Ну, должен же был быть хоть какой-то смысл в том, чтобы большую часть жизни проводить в исследованиях и расширениях возможностей колдовства! Вероятно даже, что Фобос и не был одержим никакой местью Стражницам – он слишком скупо относился, в числе прочего, и к чувствам, чтобы удостаивать долгосрочной ненавистью тех, кого считал в свое время досадными препятствиями. Однако одно было очевидно – подобный человек и пальцем бы не шевельнул ради других без выгоды для себя. А делиться с ним информацией в ответ было небезопасно. Особенно после всего, что Оракул рассказал о пробудившейся «дикой магии» Лилиан – пусть уж лучше этот безумный коллекционер источников могущества продолжает считать, будто Кондракар просто на время передал малышке магию Земного Начала. Охотился или нет целенаправленно за Лили Кукловод, а Фобос вполне способен был оказаться куда опаснее.

Кроме того, то, что собственное колдовство князя не могло создавать жизнь в неживом – лишь видоизменять форму – еще не гарантировало, что он не мог воспользоваться силами… кого-то вроде Нериссы. Куклы, конечно, не были электронными роботами – это Вилл определила бы сразу – но Нерисса уже создавала марионеток из льда и лавы.

– Надеюсь, это все, что ты собирался сказать. Что до тебя, Маки…

– Я не собираюсь возвращаться, нужна вам помощь или нет! Просто предложил… И никто меня не заставит!

– Твой отец в прошлый раз даже Кондракар как-то поставил на уши из-за беспокойства за тебя, а мы, в большинстве случаев, расхлебываем последствия! – Ирма крутанула рукой, кажется, собираясь поймать мальчишку за ухо, но, наткнувшись на холодный взгляд баньши, на полпути передумала и опустила руку обратно. Кто знал, что Юа могла счесть нападением на «хозяина». С силой исполнения желаний или без нее, а защищать Маки она готова была по собственной воле.

– Вы пришли когда-то на Арканту, добиваясь свободы для Юа, так почему же я меньше права имею делать, что сам захочу, чем она? Я никогда не собирался быть смыслом чьей-то жизни, у меня, в конце концов, есть своя…

– И чтобы доказать это, ты просто сбежал. Ну, это, конечно, совершенно не детский поступок! – насмешливо вставил князь. Так…

– Почему бы Маки не рассказать нам все по порядку! – с преувеличенным воодушевлением предложила Хай Линдон, положив ладони на плечи уже заметно обогнавшего ее ростом мальчишки. – Может, Тара что-нибудь посоветует… Вы давно на Земле?

– Только с сегодняшнего дня.

– Можете сегодня остановиться у Корнелии и Лили в их загородном доме, по крайней мере, никому там не придется ничего объяснять. И… поедем мы уже отсюда, пожалуй…

– А как же я? – с легкой обидой уточнила Лили.

– Ну, это ваш школьный праздник, можешь оставаться со своими одноклассниками. Спросишь у Элион, собирается ли она задерживаться, а мы…

– Эй, так не честно, почему меня все время пытаются оставить в стороне? И про Арканту мне тоже ничего не рассказывали! Я единственная, кто еще не бывал в по-настоящему других мирах, и…

– Ты могла бы попросить Элион показать тебе Королевство, – проницательно предложил Фобос. Ирма, нахмурившись, обняла Лили рукой за плечи и притянула к себе.

– А и правда, лучше нам держаться всем вместе – сейчас это включает и тебя! Поедем… гм, Крис не расстроится, если мы его здесь оставим?

– У него есть компания на сегодня! – уверенно ответила Лилиан и, высвободившись, подхватила под руку Маки. – Дома даже лучше, там можно говорить о чем угодно. Ты же расскажешь, откуда ты и что там…

– Ваш город куда интереснее, можешь поверить! – возразил Маки, но сопротивляться не стал. – Может быть, создание третьего сезона сериала еще обсуждается? У меня есть предложения, что следовало бы поменять в истории и…

Вилл тихонько застонала сквозь зубы.

– Сам снимай, если так нужно. Хоть со своей “нянькой” – в качестве «последнего желания», а уж обратно в Арканту мы вас как-нибудь сопроводим. И не спорь! Расскажешь нам дома, что у вас там с отцом за стычка произошла.

«Тарани детскую психологию изучает, так пусть хоть как-то поможет разобраться, что у них там!» – припоминая свои собственные ссоры с мамой в этом возрасте, Вилл догадывалась, конечно, что ничего хорошего, хотя и ничего серьезного быть не могло. Но она из дома не сбегала, даже в приступах отчаяния. Кроме того, Маки вряд ли был столь же вспыльчивым… хотя кто вообще знает, какой характер у него мог проявиться после исцеления.

Вопреки заявлению Маки, быстро стало понятно, что, даже обменяв последнее желание на «обратный билет» на Арканту, Юа вряд ли смогла бы чем-то им помочь. Желание искать то, никто не знает что было лишено всякой конкретики, а значит, все, что она действительно могла – защитить с случае конкретного нападения. От меридианцев можно было бы узнать больше, если бы не категорическое единогласное нежелание Стражниц их вмешивать.

И по пути, и позже, уже дома (к некоторому удивлению устоявшему на положенном месте после нашествия Тяпы и Ляпы, усугубленного маленькой меридианской колдуньей) Маки явно пытался произвести впечатление на Лили, поэтому выложил больше, чем хотел бы. К счастью, сама Лилиан целиком поддержала мнение старших Стражниц относительно такого бегства из дома, сыграв куда большую, чем Тарани, роль в том, что после получаса препирательств Маки согласился вернуться домой и по-человечески поговорить с отцом – хотя и в обмен на то, чтобы завтра Лилиан провела для него экскурсию по земному городу.

Юа, участия в разговоре не принимавшая, успела заворожено уткнуться в телевизор, где, по случаю Хэллоуина крутили ужастик «Мастер желаний», и теперь счастливо хохотала на каждую жуткую выходку злобного джинна. Вилл молча понадеялась, что подобное произведение земных фантазий не натолкнет бенши Арканты на принципиально новый подход к чужим желаниям – иначе новая миссия там не заставит Стражниц долго ждать…

В общем, Хэллоуин в этом году коварно не оправдал худших ожиданий и не обернулся никакими неприятностями, что Вилл суеверно не захотела признавать до тех пор, пока, по крайней мере, группа Нериссы не вернет Мэтта по окончанию концерта, попутно не втравив ни в одну историю! Жизненный опыт показывал, что, пока день еще не кончился, рано было радоваться тому, как он прошел!

========== 30. Лилиан ==========

– Подростки – это просто какой-то кошмар!

День после Хэллоуина прошел, в основном, за экскурсией для Маки по не слишком многочисленным Хиттерфилдским достопримечательностям. Хотя нельзя было сказать точно, что стоило, а что нет считать «достопримечательностями», поскольку ее вчерашний знакомец с равной вероятностью мог и придти в восторг от какой-нибудь ерундовой и совершенно привычной для землян мелочи, и ничуть не впечатлиться тем, что считала значимым сама Лилиан, так что самой девочке тоже предстояло сделать немало открытий. Денек вообще выдался насыщенным.

То, что Корнели не понравилась как вся эта затея, так и к самому Мики сестренка, похоже, симпатии не испытывала, было очевидно для Лили с самого начала, хотя и причины оставались довольно смутными. Впрочем, демонстрировать это гостю напрямую Корнелия тоже не стала, она вообще почти с ним и не общалась, погрузившись в приведение дома в порядок после вчерашнего праздничного нашествия. Лилиан, смущенная, что уходит вместо того, чтобы помочь сестре, попыталась применить свои новые способности, чтобы заставить вещи разлететься по местам самостоятельно – похоже, сама Корнелия применяла его не столь уж и редко – однако попытка вышла неудачной и только добавила в доме беспорядка. Только вечером, когда Мики и Юа уже вернулись в свой мир (увы, напроситься на ответную экскурсию шансов не представилось – Стражницы не перемещались туда сами, а только создали «телепорт»), Корнелия позволила высказать сестре свое раздражение.

– Маленькие дети, конечно, немногим лучше, но их, по крайней мере, обычно получается как-то сдерживать!

– Что опять не так? – в общем-то, догадавшись, что не угодил чем-то ее сестре именно Маки, спросила Лилиан.

– Тогда, шесть… уже практически семь лет назад – ты просто не представляешь, как Ари был одержим своим сыном. После смерти жены у него никого больше не осталось… Готов был законам мироздания бросить вызов, лишь бы сделать жизнь Маки счастливее – и что происходит теперь? Из каких-то дурацких капризов и упрямства этот парень сбегает из дома с освобожденным чудищем, когда-то пытавшимся, между прочим, его похитить!

– По-моему, Юа к нему искренне привязана. Раз предложила желания почти в подарок. И Маки прав – это жестоко, заставлять человека быть смыслом чьей-то чужой жизни! Даже родительской.

– Ничего другого я от тебя услышать и не ожидала! – обвиняюще указав на сестру какими-то свернутыми в трубочку бумагами, отрезала Корнелия. – Ты ведь тоже подросток! И… даже я сама в твоем возрасте была немногим лучше…

– Ну, кто бы мог подумать, что ты, оказывается, не безупречна! – хохотнула девочка, что сестра в ответ не улыбнулась.

– Все совершают ошибки. И… тебе понравился Маки?

– Ну да… То есть нет. Не в этом же смысле! Хотя, он симпатичный и столько всего интересного…

– Слушай, ты должна понимать, что бы там не происходило на Арканте, его место всегда будет там. В его мире. Даже когда он сам может подумать, будто это не так. Точно так же, как и твое здесь, с нами. Поначалу может захватывать, когда через новое знакомство с человеком для тебя буквально открывается иной мир, но заканчивается это одинаково – в мире каждого другому не место! Элион… с младенчества выросла на Земле, но все равно пришло время, когда она окончательно почувствовала себя здесь чужой. Что бы она ни говорила о том, как скучает по пицце и кабельному телевидению.

– Похоже, больше всего встречи с иномирянами заставляют нас ценить привычные и знакомые для нас вещи! – еще раз попыталась разбавить серьезность разговора Лилиан. Похоже, встреча со старой подругой через столько лет, заставила Корнелию осознать, как она все это время по Элион скучала. Но в чем вообще проблема, если Стражницы могут перемещаться по самым разными мирам, чтобы поддерживать общение с друзьями там? Не обязательно же непременно оставаться там жить!

– Не знаю, могу ли я выдержать хоть что-то из этого! – отвернувшись, уже словно самой себе пробормотала Корнелия. – Или превращусь в такой же кошмар, что и Тереза. Если верить Элли и этому маленькому кошмару – Соли, у меня уже сейчас трудности со взаимопониманием, а потом будет только страшнее. Это мне только кажется, что жизнь сейчас летит кувырком!

А тут при чем еще Маки? Да и Элион? Про то, что сестра и сейчас периодически напоминала свою свекровь – Питер пару раз даже подшучивал по этому поводу – Лилиан решила не уточнять, кажется, для Корнелии это было наиболее неприятным моментом.

Ноябрь тянулся своим чередом, больше ничего странного не происходило – видно, даже мистические похитители не желали себя утруждать серыми промозглыми днями, когда нудный мелкий дождик изредка сменялся лишь приносящимися с моря бурями. Расследование Стражниц быстро зашло в тупик, зацепиться им было не за что. Ирма, о чем-то туманно посудачив с знакомыми отца и Стефана в полиции, пыталась разузнать, кто и откуда поставляет необычных кукол, но тоже особенно в этом не преуспела, отслеживать продажу каждой не позволяли никакие волшебные способности, хотя Вилл «договорилась» с системами наблюдения в магазинах: то ли электроприборы не могли улавливать направленные на человеческое сознание чары, то ли игрушки и впрямь вели себя до безобразия… нормально. Время от времени Лилиан посещала мысль, что, раз уж неведомый Кукловод заинтересовался ей – должно быть, считая практически ребенком – то это можно было бы использовать, чтобы его спровоцировать. Корнелия пришла бы в бешенство, но, может быть, Лили удалось бы убедить остальных Стражниц, даже если они и попытаются ее сперва отговаривать, но должны же понять, что это – необходимый риск? И – что Корнелии не обязательно знать этот план в деталях? В конце концов, сама ее сестричка держала всю семью в неведении несколько лет удивительных событий! Девочка непременно попыталась бы рискнуть, если бы только…

Если бы только это и впрямь не оказалось сущим ребячеством, при каждой мысли о котором в голове словно сам собой включался голос сестры, снова и снова об этом напоминающий. К тому же, разве произошедшие события не заставили Лилиан повзрослеть? Теперь-то она не хуже самой Корнелии понимает, что волшебство – это по-настоящему, это серьезно, не для того, чтобы играть с ним! Наверное, больше ею и Кукловод-то не заинтересуется… Открывшееся неведомое знание словно бы поставило Лилиан слегка особняком. Она по-прежнему оставалась общительной в классе и в команде, но осознание того, что знаешь о мире больше даже старшеклассников и учителей, что у тебя теперь есть свое место – пусть и тоже преимущественно «в запасе» – в команде гораздо более значимой и удивительной, нечего удивляться, что ничего в отношении к другим подросткам уже не остается по прежнему.

Хотя тут дело могло быть еще и в том, как изменились отношения Лили с Кристофером. Конечно, они отдалились друг от друга еще в сентябре, после его неуклюжего признания, но после Хэллоуина девочка впервые почувствовала, что не только она сама держит теперь дистанцию с когда-то задушевным приятелем. Совсем немного раньше ее переезд к сестре не стал бы таким уж препятствием в общении, к тому же в школе они проводили достаточно времени… проводили достаточно времени – нет, теперь не «вместе». Рядом. За последнее время трудно было не понять, в чем отличие одного от другого. Лилиан старалась смотреть вперед с оптимизмом, ведь ее замысел насчет Марлы явно срабатывал, и меньше всего сейчас хотелось бы самой все испортить, не давая этим двоим толком время проводить вдвоем. Просто Лили как-то и в голову не приходила, что она сама же и окажется в роли возможной помехи, но девочка старалась не навязывать свое общество Марле и Крису, когда они были все вместе. А по отдельности… по отдельности с новой подругой общаться приходилось чаще и, оптимизм там или нет, а по прежней дружбе с Кристофером Лилиан постоянно тосковала. Может быть, в этом хмуром ноябрьском времени и было все дело – чертовски трудно сохранять оптимизм, когда у самой природы на это нет никакого настроения.

– Что у вас такое случилось? – как-то между ходом полюбопытствовала Ирма, которой, может быть, новообретенное собственное счастье и окрасило мир иначе, но все же не настолько, чтобы совсем уж не покрутить носом относительно жизни подруг и близких. – Вы с Крысем поссорились?

– Нет, – с искреннем недоумением откликнулась тогда девочка, но вопрос отчего-то прозвучал неприятнее, чем должен бы был.

– Знаешь, когда в девятом классе к нам приехала учиться по обмену Мишель! – Ирма хихикнула, как-то странно дернув плечами. – Меня просто из себя выводило, что Мартин стал все время проводить с ней… хотя меня совершенно не интересовал Мартин, уж поверь, ни до, ни после, да и вообще – я тогда встречалась с Джеем, ну, то есть, это уж точно никак не могла быть ревность, но все равно меня просто взбесило, что его внимание раньше целиком доставалось мне – и вдруг…

– Все в порядке! – почему-то внутренне поморщившись от бойкой болтовни, тверже повторила Лилиан. Кажется, не зря Корнелия не самым лестным образом поминала эту черту подруги. – Просто… столько всего произошло – у всех нас. Разумеется, как раньше, все быть уже не может.

– Но вы ведете себя так, словно за что-то друг на друга сердитесь…

– Не припомню случая, чтобы Кристофер не говорил прямо, если вдруг ему что-то не нравится.

– Я тоже… в том-то, наверное, и дело. Но – как знаете. Просто имей в виду, если вдруг понадобится совет – я, без ложной скромности, своего рода эксперт по вопросу взаимоотношений! Уж не с Корни же тебе откровенничать… Слушай! Может быть, тебе понравился Маки?

«С другой стороны, у Корнелии и Ирмы не так мало общего, как могло бы показаться на первый… и на любой взгляд!»

– Просто Крысь, кажется, решил, что ты, ну…

– Но ты-то точно знаешь, что мы пары дней толком не были знакомы!

Может быть, и нравился… но сколько нужно было времени, чтобы это что-то начало значить, времени, которого не было и просто быть не могло. Интересно, будь Маки настоящим учеником по обмену, может быть, иностранцем, но задержавшимся бы здесь достаточно надолго – и с которым потом можно было бы поддерживать общение… меняло бы это вообще хоть что-то? Симпатичных людей полно. В окружении каждого их достаточно, что уж говорить о целом мире – а теперь и целом множестве миров – вряд ли одно только это может хоть что-то значить.

– Пары дней! Знала бы ты свою сестричку, когда… э-э, не важно.

– При чем здесь она? – припомнив разговор после Хэллоуина, еще сильнее удивилась Лилиан. Корнелия ко всему относилась архисерьезно. – С Питером, кажется, они года четыре были знакомы, прежде чем она перестала хотя бы скрывать, что все это время он ей нравился…

Питер просто не мог не нравиться, это точно, но уж Корнелия-то тем более даже мысли не допустила бы нырнуть с головой в едва вспыхнувшую симпатию.

– Э-э-э… да! Конечно, с Питером, верно! Терпению некоторых можно только позавидовать. Но – между нами – это как раз потому, что Корнелия чуть ли не до паранойи боится совершить ошибку. Считает, что все рухнет, если хоть что-то будет не так, а люди, знаешь ли, не идеальны – и она сама тем бо… тоже!

Корнелия… сколько Лилиан только помнила, ее старшая сестра всегда такой и была. Что-то в тоне Ирмы выдавало отчаянное юление, но Лили слишком хотелось закончить этот разговор, чтобы пытаться ухватить этого налима. А вот с Кристофером, наверное, следовало все-таки поговорить. Возможно, Ирма и сама дофантазировала его «подозрения» насчет Маки, но – стоило быть с собой честной – и до разговора с ней Лили саму покалывало ощущение, что старый приятель не просто не находит для нее столько же времени, как прежде, а за что-то сердится. Покалывало и отметалось, как слишком уж беспричинное.

Но как и что тут правильнее будет спросить и вообще – сказать?

Еще несколько дней девочка провела в попытках найти или подобрать нужные слова для разговора. Они с Крисом все так же часто виделись в школе, но ни на переменах, ни на тренировках хоккейной команды время и место уж точно не располагало к тому, чтобы настроиться на нужный лад, а после школы и клубных занятий у Кристофера теперь были уроки с Марлой, домой они ходили вместе, а Лилиан приходилось спешить на автобусную станцию в пригород. Казалось бы, дурацкая проблема в мире современных-то коммуникаций, но как звонить, не зная при этом толком, что скажешь, с чего начнешь разговор – да еще после затянувшегося отдаления. И понимание, что чем дальше оттягиваешь – тем только тяжелее будет – совсем не помогает.

«Корнелия чуть ли не до паранойи боится совершить ошибку… словно все рухнет…»

Вот уж какой проблемы Лилиан раньше в жизни не видела. Ей миллион раз доводилось делать глупости, но все обходилось, детские ссоры заканчивались примирениями, ошибки можно было исправить. Неужели быть взрослой – это значит и жить таким постоянным опасением? Ирму и Хай Линдон-то, хоть они и младше Корнелии всего на год, а такими уж взрослыми не назовешь!

Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы Кристофер однажды вечером не позвонил сам.

– Просто фантастика! Я как раз думала о том, чтобы поговорить, и…

– И, возможно, с этого стоило начать.

Тон, никогда раньше не свойственный Кристоферу – Лили не так уж редко видела и слышала, как паренек кипел от злости – моментально остудил нахлынувшее было облегчение и воодушевление.

– Что? – переспросила девочка, окончательно растеряв все мысли. Повисла пауза.

– Если это твой способ ответить «нет», то я полагал, что ты хотя бы нормально скажешь мне это в лицо. Не припомню, чтобы ты когда-то боялась быть честной – даже после всех этих увиливаний и попыток меня избегать. Такого – не ожидал.

– Погоди! О чем ты вообще говоришь?

«То есть, я, конечно, не знала, как тебе сказать…»

– О кукле. Подарке на твой День Рождения, разумеется.

О том, что куклу разбили, Лилиан, конечно, не упоминала. Хоть и можно было как-нибудь обойти обстоятельства и причины «гибели» игрушки, не то, чем вообще хотелось бы разговаривать, а почти потухшее общение с Крисом избавило даже от необходимости намеренно избегать этой темы. Неужели Ирма проболталась про куклу, естественно, не упоминая про «кукловода»?!

– Но…

– Уж не знаю, что заставило тебя думать иначе, но это был именно подарок, а не аванс на случай, чтобы ты не вздумала с ходу мне отказать! Мне вообще казалось, что мы лучше друг друга знаем! Но, если ты все же решила вернуть подарок – можно было хотя бы не посылать эту куклу тайком!

– Чт…

– Поэтому ты вела себя в последнее время еще более странно!

– Что значит «вернуть»?! Это… как… та самая кукла сейчас у тебя?

– Или просто необыкновенно на нее похожая! – с разочарованным ядом в голове откликнулся парень. – Теперь ты еще станешь говорить, что ее не присылала? Может, она вообще сбежала сама? Незачем было вообще пытаться разговаривать!

– Подожди! – в отчаянии выкрикнула Лили, но из трубки уже донесся раздраженный щелчок, а следом короткие гудки. Прикусив губу, девочка поспешно набрала номер, с минуту слушала веселенькую мелодию, еще раз набрала, мысленно выругалась, сбросила звонок и попыталась дозвониться сперва Ирме, потом – Тарани, но в первом случае опять не дождалась ответа, а во втором выслушала сообщение, что аппарат отключен, но она может послать сообщение… До номеров Вилл и Хай Линдон, располагавшихся в самом конце телефонной книги, у Лилиан просто не хватило терпения добраться: закинув аппарат в карман и на ходу натягивая куртку, девочка вылетела на улицу, устремившись обратно к автобусной остановке.

Обычно миссис Лэр была дома почти в любое время, но, словно в издевку, именно сегодняшний день оказался исключением. Дом встретил запертыми дверями и тишиной, и Лили, покрутившись на крыльце, оставалось только обругать себя мысленно последними словами: с чего она вообще решила, что звонить ей Кристофер мог только из дома… Только потому, что он сказал о вернувшейся туда кукле?

Еще раз мысленно высказав в собственный адрес все полагающееся случаю, девочка снова схватилась за мобильник, собираясь позвонить Вилл или Хай Линдон, но не успела – телефон сам ожил в руке, едва не заставив от неожиданности его выронить.

– Ирма?! П-пожалуйста, приходи к дому своих родителей, здесь…

Мельком заметив яркое пятно, Лилиан сфокусировала взгляд на рекламной листовке о начале распродаж после Дня Благодарения, которую какой-то неаккуратный почтальон вместо ящика у калитки зачем-то закрепил на самой двери в дом. Прошло уже так много времени после Хэллоуина?.. Но думать следовало не об этом, а о том, что не особенно примечательная рекламка приглашала на открытие магазина авторских кукол!

– К-кажется, куклы снова пришли сюда!

========== 31. Тарани ==========

С педагогической практикой в Хиттерфилде дело было, можно сказать, окончательно решено. И миссис Боксер, вопреки некоторым опасениям Тары, даже с радостью согласилась принять бывшую ученицу теперь уже в качестве временного учителя – даже если основной специализацией была вовсе не педагогика. Уже после Нового Года Тарани могла окончательно вернуться в Хиттерфилд, а, если повезет, то и приурочить переезд к рождественским каникулам. Пусть к Рождеству Питер, в отличие от Дня Благодарения, уже планировал вернуться из своей Австралии, но вернется он, в первую очередь, к себе домой, а вовсе не к родителям, что маму, вполне возможно, может огорчить не меньше, чем его отсутствие на ближайшем семейном ужине.

Совсем уж по правде говоря, Тарани не была точно уверена, хочет она больше вернуться в их хиттерфилдский дом или же попытаться и там снять квартиру самостоятельно. Как бы она ни скучала, в возвращении к родителям было что-то от того, чтобы словно превратиться обратно в ту девочку подростка, которой ты была, когда жила там в прошлом. Глупо, конечно, в детство нельзя вернуться, вернувшись лишь только в дом родителей – да и не такой уж уже маленькой Тара была, когда они переехали, именно тогда в ее жизни начались многие перемены, сумевшие привести девушку к себе нынешней, к себе настоящей. Но странное ощущение этого возвращения не желало проходить.

Что ж, если сама Тара пока не могла определиться, чего хочет больше, то можно и, как хотят родители, пожить пока что у них. Даже если Тереза до сих пор интересовалась жизнью своих повзрослевших детей в форме, неприятно напоминающей допросы в зале суда, и считала строгую подотчетность «внутрисемейным доверием» и «полноценной честностью». В тринадцать лет Тарани была совершенно не рада свалившимся на нее и девчонок волшебным приключениям, в частности, еще и потому, что страшно было представлять себе появления в жизни секрета, о котором просто не можешь рассказать маме, перед которой привыкла отчитываться во всем. Совершенно не рада… но это, по крайней мере, заставило ее осознать, что собственная, неприкосновенная сторона жизни все же существует – и что это абсолютно нормально. И доверие между людьми вовсе не в том, чтобы требовать отчета на каждый шаг, а как раз наоборот! Хоть тайна так и осталась тайной, но постепенно и другие события заставили Терезу понять, что не все она держит под уверенным контролем – и все равно, когда Тара еще только закончила школу, мама настаивала на том, что в университет можно поступить и в родном городе, без нужды уезжать куда-то, ведь гораздо удобнее остаться жить дома, с семьей. За Питера, переехавшего годом ранее, Тереза словно бы тревожилась меньше. Хотя это именно Питер без напоминания о том, что иногда стоит и уборку делать, забывал о таких мелочах до тех пор, пока кто-нибудь не начинал подозревать, что в доме образовалась незаконная радиоактивная свалка! Но его вполне спокойно отпустили жить по собственному усмотрению, а Тара… Тара, по правде-то, и не обсуждала с родителями, будет ли снова жить дома, вернувшись в Хиттерфилд. Мама явно считала это само собой разумеющимся. И именно это слегка нервировало.