Текст книги "Детективное агентство "Штык" (СИ)"

Автор книги: Samus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

Дело о судном дне

Началось все с того, что дом, где располагалось детективное агентство «Штык» слегка подпрыгнул и мелко задрожал. Затем по дому прокатился отчаянный вопль.

– О нет! Мы все умрем! Судный день! Только не судный день!

Иван, успевший выпрыгнуть в окно прочь от землетрясения, в прыжке тихо вздохнул, сгруппировался и мягко приземлился, ощутив, как в теле что-то тихо хрустнуло. Отогнав типичную мысль о приближении старости и дряхлости, он окинул взглядом проулок Седьмого Года – никаких признаков землетрясения. Смерил взглядом вывеску, отметив, что штык опять покосился, надо бы поправить, и вошел обратно в дом.

– Все пропало! Все пропало! – кричала Олеся, трубно сморкаясь в платок размером с простынь.

По щекам ее катились настоящие слезы, что немного озадачило Кабанкина. Жизнь в последнее время протекала мирно, дела шли в гору, Олеся перебирала прекрасных принцев и дружила – лаялась с Глафирой Дубининой, подружкой – врагом по магической школе, и ничего не предвещало конца света.

– Это конец света! – провозгласила Олеся. – Судный день!

– Может, она конфету с червяком съела? – предположил озадаченный Ахмат, прилетевший из своей мастерской, где возился с какой-то очередной маготехнической штукой.

– Я ела в своей жизни червяков! – провозгласила Олеся, снова сморкаясь так, что могла бы заглушить трубный рёв слонов. – Но это! Конец света! Незаживающая рана в сердце!

– Понятно-о-о, – протянул Ахмат. – Что-то, связанное с любовными романами.

По законам жанра в эту секунду в агентство должен был войти, а точнее влететь прекрасный принц на белом ковре-самолете, но увы.

– Да! – выкрикнула Олеся. – Насмехайтесь надо мной! Особенно ты, гнусный сердцеед – соблазнитель, насмешка над светлой и чистой любовью!

Толстый палец ее указывал на Ахмата, который вертелся вместе с летающим креслом, делая вид, что ищет того, на кого показывает Олеся.

– Никто не собирается насмехаться, – спокойно заметил Иван.

– Все ясно, – сделал вывод Ахмат, – ее бросил очередной принц, оказавшийся нищим!

– Да нет же! Судный день! Судный день пропал!

Ахмат и Иван переглянулись с одинаковым недоумением. Судным днем и концом света обычно именовали события полувековой давности, когда цивилизация сошла с ума, убила себя и заслуженно стала цивилизацией Прежних. Люди выжили, благодаря убежищам, бункерам и, самое главное, помощи магов, которые, как потом оказалось, тоже внесли свою лепту в этот самый конец света.

Но с чего бы он пропал?

– А было бы неплохо, – неожиданно глубокомысленно заявил Ахмат. – Нет судного дня, нет смерти цивилизации, на Земле десять миллиардов срущих людей, слыхом не слыхивавших о магах, мутантах, щитах и магикалах с зомби. За такое я даже готов не родиться, ну или Прежние мне исправили бы ноги.

Он пошевелил крошечными десятисантиметровыми ножками, предметом страсти массы горожанок, и уставился испытующе на Олесю.

– Да тьфу нас, варвары некультурные! Простаки без магии! – заявила Олеся сердито.

Но хотя бы реветь и страдать прекратила.

– Так я не понял, я типаж из любовного романа или нет? – ехидно осведомился Ахмат. – Ну тот, который гнусный сердцеед – соблазнитель, растлитель невинных девиц, сложный и непонятый обществом персонаж, внутри которого таится золотое сердце?

– Золотое сердце? У тебя? Не смеши мои палочки и колбочки!

– А ты – невинная дева, принцесса, которая силой любви спасает соблазнителя и обращает его к свету, то есть к голой себе, ведь кожа у нее белая и светится от святости?

– Если бы ты был таким, – Олеся томно закатила глаза, затем открыла их и рявкнула. – Но ты сраный карлик в летающем кресле, и чистого в тебе только исподнее, если ты его хоть когда-то стирал, а не гадил под себя!

– Я оскорблен до глубины кресла, – возмутился Ахмат.

– И вообще, чего мы стоим? Мы детективное агентство или нет?! Надо спасать судный день!

– Который пропал? – утончил Иван.

– Ну да! – всплеснула руками Олеся. – И опять этот изумленный взгляд некультурных людей!

– Сейчас она пойдет на кухню заедать стресс, – громким шепотом произнес Ахмат.

Олеся, уже сделавшая шаг в сторону кухни, развернулась, прожигая его взглядом, открыла рот и закрыла его.

– Расскажи нам, необразованным невеждам, что там случилось с судным днем, – предложил Иван. – Если хочешь, можно заодно и пожевать чего-нибудь или попить ароматного чистого чая.

Олеся фыркнула и дернула головой. Она и раньше половину доходов пускала на разные излишества и ухищрения, способные скрыть цвет, вкус и консистенцию синтезированных "соплей". Иногда на нее накатывало и она "садилась на диету", то есть ела только натуральное, стремясь похудеть.

Заканчивалось это, как правило, пожиранием всего вокруг.

– Елена Голикова, она же Прыткое Перо, гениальнейшая писательница современности и автор таких серий, как "Мой нежный мутант", "Принц-зомби" и "Магния"…

– Кто?

– Магния, – повторила Олеся. – Это скрытая страна магов, в которую случайно попадает главная героиня, убегая от стаи зомби-шакалов, ее подхватывает ураганом и несет, и там она находит помощь и любовь всей своей жизни и потом они возвращаются в ее родные земли и там узнают, что Прежние не умерли, а лишь залегли в анабиоз, чтобы потом восстать и покарать всех врагов.

Она остановилась набрать воздуха, посмотрела на Ахмата и Ивана и нахмурила брови.

– Недавно она анонсировала новую книгу "Судный день!" О событиях конца света, по свидетельствам очевидцев из бункеров, а также записям из Руин. Она лично ездила туда и изучала документы, и еще в книге должна была присутствовать любовь человека и робота, не секс-куклы, а суровой машины-убийцы Прежних!

– Подруга, – заржал Ахмат, – это же из творчества Прежних! Даже я знаю!

– И ничего не из творчества! – топнула ногой Олеся. – У них все было иначе и не по воспоминаниям очевидцев! Ты же вон пользуешься языком Прежних, и никто не говорит, что ты его украл!

– Так я и не пишу ничего, кроме комментариев в сети, – опять покатился Ахмат.

– Так, надо полагать, именно этот "судный день" и пропал? – уточнил Кабанкин. – Книга?

– Да! Какие-то…, – Олеся покрутила головой, хватая ртом воздух.

– Прекрасные принцы, – подсказал Ахмат.

– … уроды страшные, забрались к ней и ранили Елену! – Олеся опять заломила руки. – Она спаслась только чудом, эти подонки решили, что убили ее и бросили одну, раненую… слабую… несчастную… ограбленную…

С каждым словом Олеся всхлипывала, под конец по пухлым щекам покатились слезы.

– И они украли книгу? – еще раз уточнил Кабанкин.

– Да! Бумажные черновики и все файлы! – выкрикнула Олеся и разрыдалась. – Это конец!

– Чтоб я так жил! – воскликнул Ахмат потрясенно. – Бумажные черновики?!

– Только бумага дает ей вдохновение, а ради вдохновения не жалко денег, – сквозь всхлипы пояснила Олеся, затем утерла слезы. – Теперь у нее еще долго не будет вдохновения и не будет новой книги! А я так ждала! Так ждала!

– Все, теперь судного дня не будет, – опять заржал неприлично Ахмат.

Испытанная уловка тут же сработала, Олеся прекратила рыдать и разозлилась на него.

– Будет! – топнула она ногой. – Мы же детективное агентство! Мы сами найдем похитителей и отберем у них черновики и файлы! О-о-о-о-о, я смогу первой прочитать рукопись!

В возгласе "о-о-о" слышался неприкрытый эротический экстаз.

– Раз ее ранили, то стража уже занимается, опять будут ворчать, что мы лезем в официальные дела.

– Мы будем искать рукопись, – настойчиво повторила Олеся. – Посетим дом Елены… о-о-о-о, поверить не могу, что мы его посетим!

Ахмат смотрел на Листву восхищенно и задумчиво, словно прикидывал, как бы, через писательницу залезть в постель к самой Олесе, раз уж та так эротично стонала.

– Я ей помогу вылечиться… о-о-о, о-о-о!!!

– Рядовой Тузов – воды! Лейтенант Листва – отставить стоны! Докладывать по форме!

– Помогу ей вылечиться, – повторила Олеся и тихо захихикала, словно маленькая девочка. – Узнаем примерное описание и будем искать следы!

– Файлов? – спросил Ахмат, подавая ей стакан мутной воды.

– Сам ищи файлы, – отмахнулась Листва и вид у Ахмата снова стал задумчивый. – Черновики! Да! Мы будем искать черновики! У меня есть деньги! Зелья! Магия! Я оплачу труды по поиску, это будет одно из дел агентства, да! Мы найдем его первые!

Олеся умчалась в лабораторию с новыми криками, теперь полными радости.

– Клиентов у нас сейчас нет, – заметил Кабанкин, – но и плату со своих брать как-то… неправильно.

– Командир, – Ахмат подлетел ближе и понизил голос, – ты представляешь, что будет, если я найду файлы раньше, чем вы черновики?

– Олеся от радости тебе даст и либо задушит в процессе, либо вы окончательно поссоритесь и агентство немножко развалится, – равнодушно ответил Иван.

– Во, командир! Ты же не хочешь брать деньги у Олеси? – поерзал в кресле Ахмат. – Давай превратим все это в наше противостояние? Кто раньше найдет, тот и победил, а побежденный… ну не знаю, целует пятки победителю?

– Годится, – кивнул Кабанкин, – но без высоких ставок, а то поубиваете друг друга.

– Да ладно, командир, ты ж нас первый за такое расстреляешь, – беззаботно отмахнулся Ахмат.

– Итак, пари по поиску книги «судный день», – объявил Кабанкин, – кто первый найдет, тот и победил. Предполагается, что каждый будет действовать по своей специальности, то есть Ахмат – искать файлы, а Олеся – рукопись, но не возбраняется поступать и наоборот.

Рукопись, точнее сама бумага, стоила дорого и почти наверняка ее уже продали кому-то, с последующей очисткой, подумал Иван. Впрочем, оставался вариант, что похитили именно фанаты Голиковой, той их разновидности, что готова убить самого писателя или писательницу за ошибки в прошлых книгах. Убить и продолжать фанатеть по книгам, картинам, скульптурам и прочим видам искусства, смотря, что там создавал покойник.

Не исключался и вариант перепродажи черновика кому-то вроде Олеси.

Фанаты книги уже выложили бы ее в сеть, наплевав на последствия, но Ахмат не спешил кричать о победе.

– Сама Елена ранена, стража ведет расследование, мы в него не лезем. Наверняка ищут и похищенное, так что в этом мы с ними пересекаемся, но постараемся не попадаться и не нарушать закон слишком уж явно, а то знаю я вас, ради победы половину Тырнова уничтожите.

– Не, я только четверть осилю, – хохотнул Ахмат, – я же слабый карлик!

– Я наблюдаю за вашими расследованиями, но по возможности не вмешиваюсь. Можете использовать магию, знакомых, связи, деньги, что угодно, пока – смотри предыдущий пункт про закон. Победитель получает…

– Ночь любви с побежденным! – выпалил Ахмат.

– Согласна, – немедленно ответила Олеся.

– А вот и… что-о-о-о-о? – изумленно завопил Тузов.

– Победитель любит побежденного, чего тут неясного? – пожала плечами Олеся. – Зачарую посох, чтобы он всю ночь тебя удовлетворял на всю длину, хотя посох в тебя не влезет, ладно, жезл. Могла бы и сама превратиться по древней методике, но лень на тебя столько сил тратить.

– Ты еще не победила, – с опаской ответил Ахмат, отлетая в сторонку.

Видно было, как он размышляет и прикидывает варианты, что называется "и хочется, и колется". В конце концов победила осторожность, привитая жизнью на улицах, и которую Ахмат еще не до конца растерял. В итоге сошлись на том, что в случае победы Олеси Ахмат устроит ей и ее зельям мощнейшую рекламу в сети, а также месяц будет завлекать новых клиенток. Спать с ними и рекламировать зелья красоты или просто рекламировать, на усмотрение самого карлика.

– Сведи меня с Глафирой, – предложил Ахмат. – Без вырезания сердец из груди, даже если это была ответная подколка. Без рекламы моего роскошного тела и навыков, просто сведи и все.

– Годится, – пожала плечами Олеся после долгой паузы.

Похоже, она собиралась начать отговаривать, но тогда все звучало бы так, словно она уже проиграла, и из-за этого Олеся и остановилась. Потом она взвешивала варианты объединения Глафиры и Ахмата против нее, и нашла их слишком высокими, но опять не рискнула возражать, чтобы не выглядеть проигравшей. Затем чуть стиснула зубы, решив, что не проиграет и уже после этого небрежно пожала плечами.

– Тогда приступим. У Ахмата будет небольшая фора времени в поисках, пока мы доедем до дома Елены, но взамен он останется сторожить агентство и примет новых клиентов, если те появятся. Олеся поставила заклинание, так что жульничество с камерами не пройдет.

– Да и не собирался, – донесся удаляющийся голос Ахмата, ринувшегося к терминалу. – И так победю!

– Куда? – спросил Иван, выкатывая мотоцикл. – На Звездный проспект? Небесный холм?

Олеся одарила его долгим взглядом "с какими некультурными людьми я живу" и "живи она там, я бы уже давно забралась к ней" и затем ответила немного неожиданно:

– Дальше порта, по направлению к Хапкову, рядом с бухтой Медузы.

Кабанкин за годы жизни в Тырнове изучил город, но знатоком его было трудно назвать. Поэтому он поступил просто, выехал на звездный проспект и покатил по нему на запад, мимо порта, словно собрался в Хапков. Проехал мимо поворота к Поганому району, опять вспомнив о приятеле – Григории, но сворачивать, конечно, не стал.

– У Елены дом на берегу моря, обдумываемый свежим ветром, она слышит крик чаек и вдохновляется им, поэтому любовь в ее романах такая возвышенная и открытая, – вещала Олеся из коляски.

Иван подавил нецензурные мысли о чайках, если их вообще можно было так назвать. Масса живности и растений мутировала или отравилась разным после конца света, большая часть умерла, разумеется. Выжившие представляли собой гибриды, химер или мутантов, и чайками, например, они там оставались только по названию.

Не говоря уже о том, что даже во времена Прежних этих горластых птиц недолюбливали.

– Поверить не могу, что мы его увидим и побываем внутри, уи-и-и-и! – взвизгнула Листва.

Топнула ногами, едва не выломав коляску. Вообще-то она давно уже могла бы взять и съездить вживую, кто отказал бы магессе? А если боялась отказа, то могла бы возглавить магов Тырнова, и сами советники бы перед ней лебезили и ручку целовали, не то, что какие-то там писательницы.

– И с вами снова радиостанция "Голос Тырнова!" Продолжаются волнения в сети, а также розыски пропавшей рукописи "Судный День" писательницы Елены Головкиной! По нашим сведениям уже две горожанки едва не утонули, прыгнув с моста в Пену, а еще несколько оказались задержаны за попытки вломиться в банк Тырнова! Задержанные не могут внятно объяснить, что именно они там забыли и кричат, что все пропало и настали последние дни.

Олеся, уже собиравшаяся воскликнуть "А я что говорила?!" только фыркнула и села прямее.

– Не зря я, наверное, бросил их слушать, – хмыкнул Иван и выключил радио.

Море оставалось по левую руку и Кабанкин периодически бросал туда взгляды, то на непроницаемо – грязные волны, то на плывущие суда и кружащих в небе птиц, словно пытаясь ощутить то самое пресловутое вдохновение. Нет, однажды он его ощущал, в тот день в гавань Тырнова заглядывал летающий корабль эльфов, магов из южных лесов, прилетевших в гости к северным общинам. Сами маги-эльфы с их заостренными ушами выглядели скорее мутантами, но их корабль!

Красота смертоносного оружия, которая всегда так завораживала Ивана.

– Вон туда, – указала Олеся некоторое время спустя.

Они еще не покинули пределов города, но находились уже достаточно близко к щитам. Дорога поворачивала влево, в сторону скалы, выступающей в море. Судя по тому, что видел Кабанкин, чуть дальше находилась бухта, наверняка в форме медузы. На скале находилось небольшое поселение, отгороженное почему-то общим забором, у которого сейчас стояли три машины стражи и одна медицинская.

– Проклятье! – Олеся стукнула кулаком в борт коляски. – Конечно же, прислали целителей! Наверняка самых лучших! Меня просто не пустят к Перу!

– У вас пари о поисках, – напомнил Кабанкин, сбавляя скорость.

Дорога ухудшилась, да и местность вокруг была не очень привлекательной и плодородной. По окраинам вообще-то обычно располагались самые бедные и криминальные районы, опасные как своими обитателями внутри, так и проблемами снаружи, от бурь до набегов какой-нибудь нежити или мутировавшего зверья. Иван видел, сколько стоили книги Олеси и теперь недоумевал, с чего бы эта Елена – писательница поселилась здесь? За вдохновением? Или поддерживала жителей вокруг?

Или здесь жили ее горячие поклонники?

– Пф-ф-ф, я и буду искать! Расспрошу Елену, установлю магическую связь, найду черновики, ведь они несут в себе ее отпечаток! – воодушевленно объяснила Олеся. – К концу дня, нет, к обеду они уже будут у меня в руках, а заодно и помогу своей любимой писательнице.

Она вдруг шмыгнула мясистым носом и добавила мечтательно.

– Возьму автограф, а то и трехмерный снимок сделаю!

Они подъехали ближе и остановились на внешней стоянке, рядом с остальными машинами. Пока Олеся, пыхтя, вылезала из коляски, помогая себе посохом, стражник у ворот позвал кого-то. Затем он поправил надраенный до блеска значок стражи на груди – позолоченный щит с выбитой там горизонтальной восьмеркой – и устремил взор в бесконечность, явно подражая какому-то фильму.

Иван посмотрел на него удивленно, затем переключился на более знакомое лицо.

– Официальное расследование, – сухо и беззлобно напомнил сержант Сидоренко, выходя наружу.

– Я привез поклонницу, – усмехнулся уголком рта Иван, кивая на Олесю, – а заодно целительницу.

Лицо сержанта приняло сложное выражение.

– У меня диплом Ведьмянска! – крикнула Олеся, выбравшаяся из коляски.

Затем, словно вспомнив внезапно, она извлекла откуда-то мятую остроконечную шляпу, разгладила ее и водрузила на голову, пристукнула посохом, тоже устремив взор в бесконечность, то есть в стражника у ворот напротив. Бедолага слегка смутился и все же отвел взор, в отличие от Олеси.

– Диплом Ведьмянска признается всеми городами союза, – с унынием в голосе согласился Сидоренко.

Еще бы он не признавался, подумал Иван привычно, когда без общин и сам союз не возник бы. Профильная дисциплина у Олеси была иная, не целительство, но диплом давал ей право практиковать и в этой области, при желании. Другой вопрос, что Олеся обычно не желала и вообще не слишком любила живых вокруг.

– Не могу воспрепятствовать вам в доступе, но вынужден ознакомить под роспись с правилами поведения внутри. Ничего не трогать, не портить следы, не скрывать улики…

– ЧТО? – трубно возопила Олеся, привлекая всеобщее внимание. – Да мы в стольких расследованиях участвовали, что знаем ваши правила лучше вас самих!

– Лейтенант Листва, – устало вздохнул Иван. – Ознакомьтесь и распишитесь. Чем дольше вы тянете, тем позже встретитесь с пациенткой, нуждающейся в вашем лечении.

Олеся посмотрела на него так, словно хотела спросить, кто тут пациентка, затем все вспомнила, сообразила и быстро прочитала, еще быстрее расписалась – приложила ЭМИ и махнула посохом. Иван расписался следом и затем вдруг откуда-то сбоку появился робот Прежних. Секс-кукла, привратник и дворецкий в одном флаконе, с перепрошитыми мозгами и минимумом одежды, а также признаками обоих полов.

– Добро пожаловать в поселение "Небо", – пропел робот. – Прошу вас пройти сканирование, дабы убедиться, что вы ничем не угрожаете жизни обитателей!

– С ума сошел, что ли? – гаркнула Олеся, словно живому. – Мы из города не выезжали!

– Прошу пройти сканирование, – снова пропел робот, загораживая дорогу.

Из него высунулись руки-щупальца, держащие сканеры, и Олеся дернулась. Иван, надо заметить, тоже, слишком уж все это напоминало то ложное воспоминание о "космонавте". В последнее время Иван часто думал о нем, после предупреждения Лисова.

– Обнаружена магия, очень много магии! – пропел привратник. – И яд, некрояд! Очень много магии!

Затем он застыл, словно вырубился, и несколько секунд спустя включился. Издалека донеслись смешки.

– Вы можете войти! Добро пожаловать в поселение "Небо"! – провозгласил он.

Олеся устремилась вперед, едва не стоптав робота, а Иван торопиться не стал. Обменялся взглядами с Сидоренко.

– Странная община и порядки такие же, – мрачно сообщил сержант. – Каждый второй с закрутками, а каждый первый попытался еще и место преступления затоптать.

– Олеся… у нее есть опыт, – не стал вдаваться в длинные объяснения Иван.

– Да верю, верю, все равно уже весь дом затоптали. Хорошо, что успели основные сканы снять.

– Каждый второй? – задумчиво переспросил Кабанкин. – А они видели, кто… гм, привычка.

Общий забор – хорошо, но вот систем охраны он не наблюдал. Или спрятали искусно, или их просто не было, из-за "странных порядков". Поселение! Словно не находились они в пределах Тырнова. Системы охраны, рекордеры, датчики, хотя тоже не панацея, Ахмат их вполне успешно взламывал. Или все же местные сами что-то устроили?

– Да наслышан, наслышан, – ворчливо ответил Сидоренко, – и встречались мы уже вживую. Как ваше агентство инвалидов влезает, так сразу начинаются взрывы, убийства жен советников, поиски сектантов по трое суток в самых грязных уголках Тырнова.

– Это не официальное дело, – развел руками Кабанкин, – и никто нас не нанимал для расследования.

Словно официальность дела гарантировала появление сектантов. В то же время в чем-то сержант был прав, за последнее время случилось несколько дел, где лезли и лезли. Пожалуй, стоило это обсудить с кем-нибудь из стражи, нет, с Особой группой, Лисом и Волчицей, например, и попробовать подловить апокалиптиков на штык, буквально.

Не стоило забывать, что у них дружеский спор, а не дело. Никто не умер, спешки нет, ну украли рукопись и зомби с ней, девяносто девять процентов обитателей Тырнова наверняка не слышали о Головкиной.

– Да и ваша метресс Листва внутрь прошла как целительница, – напомнил Сидоренко. – Там как раз сейчас группа других целителей.

– Как бы драки не вышло, – нахмурился Иван.

– Начались проблемы, – ворчливо протянул Сидоренко. – Идем, посмотрим.

В небесах громыхнуло, словно одобряя. Скала продолжала повышаться, и дом Головкиной располагался в одном из самых высоких мест, почти на краю обрыва. Впрочем и тут было-то всего с десяток домов, расположенных вдоль забора и обрыва в море, этаким вытянутым полукругом, с центром в виде небольшой площади, к которой и шагали сейчас Иван с сержантом.

Площадь не пустовала и была превращена в сад-цветник. Прямо на голой скале, с фонтаном посредине и статуями голых мужчин и женщин. Неслыханная роскошь по нынешним временам, хотя возможно в фонтане гоняли "грязную" воду. И все же интуиция подсказывала Ивану, что вода там очищенная по всем правилам, пей – не хочу прямо из фонтана. Дома были изукрашены по-всякому и обустроены, чтобы отличаться от соседей, нарочито.

Иван не ощущал камер и самонаводящегося оружия, только взгляды местных обитателей.

– Сержант! Никаких следов подъема по скале! – подбежал какой-то молодой стражник.

– Рыбаков внизу опросите, – приказал Сидоренко, – возможно кто-то что-то видел.

– Или они прилетели по воздуху! – восторженно закричал стражник.

– Рядовой, – сказал Сидоренко, словно лязгнул капканом.

Кабанкин еще отметил, что часть домов сложена из типовых блоков, но при этом умело покрашена "под дерево", словно стены сложили из метровых бревен. Похоже, даже у местных имелись пределы пускания пыли в глаза, правда, оставалось неясным, почему они выставляют все это напоказ и живут отдельно? Или наоборот, они жили отдельно, чтобы НЕ выставлять напоказ?

На крыльце ближайшего дома сидел пожилой дядька и что-то быстро печатал двумя руками, наблюдая за возней вокруг. Наблюдательницы, женщины и девушки, перешептывавшиеся между собой. Какой-то подвыпивший мужчина, что-то бессвязно докладывавший стражнику. Мутант с белесыми глазами, поводивший носом, словно вынюхивал новый сюжет, выпивку или убийство, непонятно. Еще взгляды сверху, со вторых этажей и невнятные перешептывания.

– Вот сюда, – указал Сидоренко, хотя Иван, в общем-то и так догадался по общей суете.

Во всю стену дома красовалось изображение какого-то мутанта, словно так и должно было быть.

– Какой типаж, – донеслось до слуха Ивана, – надо бы его вставить в книгу.

– И ту жирную магессу тоже.

– Некрояд, это же просто находка! Сюжет для романа в трех частях!

– Лю грюни куа, шаурман, экзоти, надо и себе зеленый парик заказать.

– Погоди, да это же агенство инвалидов, точно, и толстая магичка у них есть, я у нее зелья красоты брала! Что они тут забыли?

– Ты что, власти им всегда расследование поручают, когда надо зверски убить и изнасиловать всех виновных, а самим остаться чистыми! За это им и награды потом дают, сам слышал.

Иван ничем не выдал, что услышал подобные перешептывания (свидетельствующие по его мнению о изрядной дурости местных сплетников), прошел вслед за Сидоренко внутрь, бросив еще один взгляд на мутанта, нарисованного на стене. Шерстяной мутант с огромными ушами неприятно напоминал обитателя борделя Гипножабы.

– О, я же говорил! Пришли добить, смотрите, как их пропускают!

– И изнасиловать перед этим!

– Гм, им бы я дала себя изнасиловать, – медленно и томно отозвался женский голосок.

Стража свое дело знала, наверняка всех соседей-сплетников уже опросили и не помешало бы посмотреть записи рекордера… если бы он занимался детективным делом.

– Метресс промчалась вглубь и дальше на второй этаж! – доложил стражник на входе. – Не колдовала, ничего не портила, даже предложила взлететь, чтобы не оставлять следов на лестнице!

– Молодец, Богдан, бди, – одобрительно кивнул Сидоренко.

На стенах коридора красовались свежие портреты какой-то тетки средних лет, в паре мест висели листы бумаги в рамочках. Мебель, магические шары, какая-то помпезная кухня, не функциональное помещение для синтезатора и баков с органической жижей, а именно нечто вычурное, в стиле Прежних.

И разрисованное эротическими сценами.

– Ахмату бы здесь понравилось, – сделал очевидный вывод Кабанкин.

Он уже примерно понял, куда их занесло, хотя и не верилось, что такое возможно. Немножко даже радовало, что люди успели так далеко уйти от проблем первых лет после конца света, и что в их нынешней сытой жизни имелась и его заслуга.

С другой стороны, немного раздражало, что так жили те, кто за спиной нес всякую ерунду.

– Я – известная целительница! – донесся голос Олеси.

На стене вдоль лестницы тоже висели портреты и фотографии рукописей, на перилах были закреплены горшки с цветами, над которыми сейчас трудился какой-то стражник, водил сканером с самым сосредоточенным видом. Внизу еще один мутант в форме стражи и со значком, водил руками над терминалом сети и планшетами, что-то бормотал об отсутствии следов взлома и удалении файлов.

Иван шагал, продолжая поглядывать по сторонам и мысленно качая головой. Не просто роскошь, бросающаяся в глаза, а словно бы культ этой самой писательницы. Собственные портреты и бюсты повсюду, куски рукописей, какие-то золотые перья, фотографии хвалебных статей из сети, и все это вперемешку с вещами, о которых рядовой горожанин и мечтать не мог.

Он и сержант прошли дальше и оказались в огромной спальне, с кроватью на возвышении. На ней, словно на алтаре, возлежала, надо полагать, та самая Елена Голикова, бледная, окровавленная и несчастная на вид. Рядом с ней, придерживая ее за руку, сидела какая-то молодящаяся тетка и бормотала слова утешения. Чуть поодаль застыла служанка, не смея поднять головы, и стояли три целительницы, шипевшие сейчас на ворвавшуюся к ним Олесю.

– Спасение рядом! – провозгласила Олеся громко. – Дайте мне проверить ваше состояние!

– О нет, – слабым голосом простонала Елена, прикладывая руку ко лбу.

– Вам нельзя двигаться! – хором воскликнули три целительницы.

– Сканирование так утомило меня и нарушило гармонию внутренних энергий. Нет-нет, никаких больше сканирований, – голос ее слабел, словно она теряла силы.

– Кто вы такая? – повысила голос молодящаяся тетка. – Кто вас сюда пустил?

– Я – метресс Листва! – горделиво провозгласила Олеся, тряхнув зелеными волосами. – Известная целительница и поклонница таланта Прыткого Пера! Я проверю и вылечу ее бесплатно!

Три целительницы снова зашипели что-то под нос, но хотя бы перестали махать руками. Не сразу поняли, с кем имеют дело?

– Нет-нет, никакой магии, – простонала Елена.

Иван разглядывал ее, пытаясь определить, что случилось. Кто-то пытался прострелить ей сердце? Или ударил холодным оружием и повредил ребра? Ее определенно ранили, это он видел, но как и что? Надо попросить записи у сержанта, подумал он.

– Вы слышали обо мне! – обрадовалась Олеся.

– Все-все, уходите, уходите, – зашикала молодящаяся тетка. – Все уходите! Не видите, Елене плохо?!

Замахала руками и все медленно отступили к выходу, и молчаливая служанка закрыла двери. Ахмата на нее направить, что-то тут не так, привычно подумал Иван и тут же вспомнил, что у них и не детективное расследование.

– Еще чуть-чуть и я успела бы завершить сканирование! – громко и огорченно заявила Листва.

Три целительницы опять уставились на нее возмущенно, а Олеся горделиво фыркнула и вскинула голову.

– Точно! – еще громче закричала она и пристукнула посохом. – Ведь это ее дом! Этого хватит!

– Вы что тут шумите? – через дверь просочилась молодящаяся тетка и зашипела. – Хотите, чтобы у госпожи Елены окончательно пропало творческое вдохновение? Признавайтесь, вас подослала Диана Кошкина?! Вы пришли сюда наводить порчу?! Прочь! Прочь! Никакой магии в доме Елены! Если у нее пропадает вдохновение, я подам на вас в суд! Пожалуюсь властям, дойду до советников!

Она наступала, взмахивая руками, а Олеся отступала растерянно, хотя превосходила ее на две головы во всех смыслах и размерах.

– А вы кто такая? – поинтересовался Кабанкин.

– Я – Скрепка! – горделиво провозгласила тетка.

Олеся окончательно увяла, сжалась и ускорила отступление.

– Я – редактор, муза и компаньон Елены! Уходите! Ее психике и телу и без того досталось, а вы пришли вредить?!

Что за бред, подумал Иван про себя. Боятся? Или скрывают? Возможно, стоило достать протоколы осмотры Елены, посмотреть, сходятся ли раны, и есть ли они вообще. Кабанкин моргнул и опять вспомнил о своей роли наблюдателя. Но как тянуло вникнуть и разобраться!

– Уходите! Или я позову стражу и обвиню вас в вторжении и попытке навредить Елене!

– Так ее в госпиталь надо, – простодушно заметил Иван, рукой указывая на сержанта.

Мол, стража и так здесь, даже звать не надо.

– Нет! Там душно и слишком много злобы! Весь Тырнов пропитан злобой! Только здесь, на просторе, ей дышится вольно!

Кабанкин пожал могучими плечами и ушел вслед за Олесей, опять напоминая себе о роли наблюдателя. В конце концов, в Тырнове и других городах союза постоянно совершались преступления, но он же не кидался раскрывать их все? Не пошел в стражу? Ну вот, и сделав такой вывод Иван взял себя в руки и успокоился. Да, не сходилось что-то, следовало сказать сержанту Сидоренко и забыть.