Текст книги "Королева Крика II (СИ)"
Автор книги: SallyThatGurl64
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
========== Пролог. ==========
– Ты серьезно? – скривился Джэйдев. – Ты собралась это петь? «SuicideBoys»? «Sex Pistols»? «Электрофорез»?
– Ну, у кого-то на этом шоу должен быть музыкальный вкус, – невозмутимо ответила Кала, прихорашиваясь перед зеркалом и расправляя складки блестящего платья.
Совсем как у Пэрис Хилтон на ее восемнадцатилетие.
– Сделала бы хоть один номер в традиционном индийском стиле.
– Джей, – девушка обернулась к другу, разъясняя ему все, словно маленькому ребёнку. – Ты хочешь, чтобы меня сразу разгадали? Да и потом..
Кала тяжело выдохнула, сосредоточив все внимание на парне. Бхат был потомком семьи брахманов, и его привязанность к культуре родной страны была вполне объяснима. Но это было не про нее – он про Калу Чопру. Юная модель стремилась совсем в другое место – она желала быть как Ирина Шейк, как Луна Боне. Почему они могут, а она нет?
– Да-да, я все помню, – отмахнулся Джей. – Голливуд, а не Болливуд.
– Умный мальчик, – ослепительная улыбка.
– И все же я не понимаю, зачем тебе нужно это дурацкое шоу, – Бхат лежал на кровати подруги, облокотившись на локоть, и скептически рассматривал ее. Ее тяга к высокой моде была ему совершенно чужда.
– Оно не дурацкое! – капризно возразила Кала, поджав губы. – Помнишь прошлогоднюю резню?
Выражение лица Джея стало еще более скептическим, чем было до этого. Теперь он еще и выгнул одну бровь, смотря на девушку так, словно она была совсем дурочкой, что заставило ее вновь шумно выдохнуть и закатить глаза.
– Дело не в резне. Дело в ней – в Луне. Да, она и так была популярна во всем мире, но после «Маски» стала еще и востребованной певицей. За каким-то русским телешоу наблюдал весь мир из-за ее участия в нем. Я хочу так же. Мне нужен скандал, эпатаж! – Чопра всплеснула руками. – Мои выступления будут самыми яркими в сезоне, это я тебе гарантирую. А еще можно пофлиртовать с жюри. Смекаешь?
Кала подмигнула Джэйдеву.
Вот еще одна проблема. Она в упор не видела, не замечала, как парень привязан к ней. Живи они в Индии, он бы давно женился на ней – вот и все. А здесь… Здесь приходилось терпеть все ее выходки.
– В этом сезоне пятым членом жюри станет Алексей Воробьев. Год назад он едва не умер во время большой бойни на вечеринке после финала. Реанимация, все такое. А сама Луна радостно замутила с Батрутдиновым. Утащила его в Штаты. Читала, они купили дом в Бель-Эйр.
Джею уже просто становилось скучно.
– Сам подумай! Я должна сделать то же самое.
– Подложить себя под члена жюри?
А вот это прозвучало грубо. Кала наморщила лоб, оскорбившись, и сложила руки на груди.
– Ладно. Прости.
Но она просто так не простит.
– Эй, – Джей сполз с кровати, поднялся на ноги и подошел к Чопре, касаясь самыми кончиками пальцев ее рук. – Ну все. Я дурак. Придурок, окей?
Против воли девушки уголки ее губ все же приподнялись.
– Пошли уже на эту твою вечеринку к Киркорову.
– Круто, да? Я прямо у них под носом. Они никогда меня не разгадают.
========== Глава 1. Выпуск первый. ==========
Кала не нервничала. Внутри Чопры кипели ярость, желание доказать, чего она стоит. Чем она хуже других прославившихся на весь мир русских моделей? Наталья Водянова, Ирина Шейк, Луна Боне. Про последнюю и вовсе можно сказать, что та, что называется, читерила. Ее покойная мать, Карла, имела отличные связи в модельном мире уже очень давно. Плюс Боне была метиской, с детства имевшей в том числе и американское гражданство. Кала же, будучи индуской из семьи мигрантов, хотела достичь таких же высот. Хотела, черт возьми, ходить в гости к Кендалл Дженнер и Хэйли Бибер как к себе домой. Даже если ради этого придётся плясать в дурацком костюме. Надо же с чего-то начинать.
Да и костюм не такой уж и дурацкий. Чопре был предложен образ Далматинца, и девушка вначале хотела высказать свое «фи» на первые эскизы, пока ей не позволили внести свои правки. Очень много правок. Теперь костюм из белого в черное пятнышка латекса был приталенным, очень обтягивающим, но Калу не беспокоил дискомфорт. Талию стягивал тугой корсет, красиво обрамляя грудь снизу. Кожаные сапожки на высоком, толстом каблуке и платформе напоминали обувь кукол «Братц» и делали модель еще более рослой – на генеральном прогоне, стоя рядом со Славой, она была ничуть не ниже ведущего. Сама маска выглядела очень натурально, повторяя очертания мордочки живого далматинца. Чопра была категорически против костюмов ростовых кукол. Она хотела выглядеть ярко, дерзко, вызывающе и чрезвычайно сексуально. Завершала же ее образ черно-белая меховая мантия, внутри отделанная красным шелком.
Идеально.
Принимая эстафету сразу после Пуделя в последней пятерке участников, Далматинец уже ждала своей очереди, когда в наушнике раздалось: «пора!».
– Когда-то из него рассчитывала сделать шикарное манто известная диснеевская злодейка, но у следующего нашего участника оказались слишком острые зубки, – с вечно широкой улыбкой объявил Слава. – Настолько, что и нам в вами стоит опасаться. Встречаем – Далматинец!
«Вообще-то правильно эта порода называется далматин» – ухмыльнулась про себя Кала. Но можно простить шоу подобные ошибки. В конце концов, они должны правильно преподнести образ зрителю. И жюри. Конечно же – жюри.
Далматинец вышла на сцену своей фирменной модельной походкой, призывно виляя бёдрами. Должно быть, все ожидали увидеть здесь и сейчас очередную «милоту», но нет. Кала, сделав круг вокруг Славы, остановилась рядом с ведущим, гордо задрав собачий нос.
– Вот это… – Киркоров, кажется, потерял дар речи. – Энергетика.
– Луна Боне, снова вы? – выпучила глаза Регина, явно намекая на модельную стать участницы.
Далматинец лишь фыркнула.
Слово, кажется, хотел перенять Тимур Родригез, но все внимание Калы было приковано к другому судье. Она и впрямь желала повторить путь Луны.
– А что скажет Алексей? – прозвучал искусственно заниженный голос Далматинца.
Лучше нападать сразу и первой, наплевав на правила, позволяющие говорить лишь «да» или «нет».
Остальные члены жюри изумились еще сильнее, разом переводя свои взгляды на Воробьева.
Так что же скажет Алексей?
На самом деле, он не хотел снова участвовать в этом шоу. Оно и понятно – после случившегося кошмара резни, ранения и реанимации любой бы не захотел. Но Алексей был молодым человеком с изрядной долей мягкости души, а значит его можно было уговорить, убедить, наконец – заставить. Слава Богу, что создатели шоу к последнему не прибегали. Они лишь сказали, что его присутствие будет отличной рекламой шоу, что таким образом они смогут помочь семьям жертв резни, да и самому Воробьеву – лечение было не дешевым. Уж он-то знал – пережив инсульт и долгие месяцы восстановления в прошлом. Он думал тогда, что перевернул страницу своей жизни, и чувство беспомощности никогда к нему не вернётся. Ах, как же Алексей ошибался …
Одним словом – Воробьев дал свое согласие на участие и теперь сидел рядом с Валерией и другими звездами за судейским столом. Певица, казавшаяся всегда достаточно надменной женщиной, общалась с ним очень аккуратно. Так говорят с больными – отчего-то эта мысль не отпускала Алексея. Должно быть Валерия заметила, как он время от времени бледнеет и тяжко дышит, когда на него накатывают старые воспоминания и ассоциации. Он ведь все ещё помнил лицо Кати, когда в нее всадили нож.
Кровь на губах. Много много крови.
Но сейчас шоу должно продолжаться. На губах вместо крови – улыбка. Алексей ведет активную беседу с участниками, шутит и делает вид, что не замечает того, как ноет его шрам на шее. Гример услужливо прикрыла его слоем грима. Фантомная боль не давала покоя. Жар софитов режет глаза. Когда на сцену выходит Далматинец, Воробьев чувствует себя максимально дискомфортно, а когда видит участника (или участницу, что больше походит на правду), то этот дискомфорт усиливается.
«Нет, Регина, этого не может быть», – хочется выкрикнуть в ответ на реплику Тодоренко. Это не Луна Боне. Потому, что дважды один снаряд в одну яму не падает. Это не повторится снова. Только не сейчас.
Далматинец обращается к нему и захваченный врасплох Алексей молчит. Недолго – он смаргивает, улыбается натянуто. Остынь – это продюсеры решили подогреть ситуацию и устроили все так. Подонки, но это шоу бизнес, детка. Нет лучшего бизнеса, чем шоу бизнес, особенно, если у тебя есть подписанный договор со своей совестью. Сам Воробьев для этого слишком прост. Все ещё.
– Алексей скажет, что это потрясающий выход, – улыбка и полное отсутствие контроля над ситуацией, – Но почему Боне, Регина? Может быть это сама Круэлла? Разве нет?
Он впивается взглядом в фигурку на сцене. Господи, подыграй мне. Вдоль позвоночника пробегает дрожь, сердце стучит, как бешеное. Может быть, он даже побледнел?
– Вы когда-нибудь выступали на сцене? Помимо этого шоу.
– Или, может быть, подиум? – не отстает Регина.
Алексей бросает на нее быстрый, затравленный взгляд. Почему ты такая дура, Регина?
– Да и нет, – неопределённо отвечает участница.
А про сцену или подиум она говорит – пусть думают сами.
Слава, будучи эмпатичным человеком, должно быть, аж со сцены замечает, как бледнеет Воробьев. Макарову посчастливилось не стать одной из жертв в прошлом году, но он представлял себе, каково это – пережить подобное. Потому ведущий соскальзывает с неприятной темы, объявляя подсказки, в которых Далматинец продолжала максимально красоваться. Никаких кривляний – лишь чистый, ходячий секс.
Она сказала лишь и так всем известный факт: что она не из тех, из кого делают шубы. Она из тех, кто их носит. Прямая подсказка, говорящая о модных коллекциях, но пусть все просто думают, что она богата. Как и любая другая знаменитость.
В первом выпуске Далматинец оказалась одной из немногих, кто пел англоязычную песню. Группа «She Wants Revenge» всегда казалась ей стильной по звучанию, а выбор пал на композицию «Tear You Apart». Кала не обладала сильным голосом, потому главный упор делался на достаточно эпатажную, агрессивную хореографию и, как правильно выразился Филипп Бедросович, энергетику. Далматинец взмахивала своей меховой мантией, вызывающе присаживалась, разводя колени в стороны. В маске ни черта не было видно, но при каждом новом повороте Чопра смотрела на жюри. Ей была важна их оценка – первый выпуск все-таки. Но важнее было запомниться зрителям. У нее было припасено много козырей в рукаве на этот сезон.
I want to hold you close
Soft breasts, beating heart
As I whisper in your ear
I want to fucking tear you apart
Не самый сильный вокал отлично спрятали автотюн и блестящее английское произношение. На последних строках Далматинец очень точно повернулась в сторону Алексея Воробьева и протянула руку в латексной перчатке прямо к нему. На пальцах красовались кольца с яркими камнями.
Кала тяжело дышала в маске, но изнуренной себя не чувствовала. Напротив – она была очень заведена происходящим. У Летучей Мыши в прошлом сезоне так удачно вышел флирт с членом жюри, что теперь они вместе жили в Лос-Анджелеса. Бель-Эйр, мать его.
Не то чтобы Чопре так сдался Воробьев, но, если тот ответить на ее внимание ответным вниманием, это может поднять ей рейтинги.
Хотя, конечно, он был вполне в ее вкусе. Темноглазая, смуглая и темноволосая, Кала любила голубоглазых блондинов. И многие другие стереотипы.
– Это было по-настоящему жарко! – на сцену выскочил Слава. – Далматинец, дамы и господа!
Голоса Филиппа, Тимура, Валерии и Регины слились для Калы в один бурный поток. Конечно, они были восхищены. Как иначе?
– И что скажет Алексей теперь? – не скрывая своего интереса, вновь докопалась Чопра.
Бывают дни, когда все идёт не так. Из рук вон плохо. Алексей мог с уверенностью сказать – сегодня именно такой день. Начиная с того, что он проспал, и потому мчался в студию на всех парах, и заканчивая Далматинцем, с которой явно было что-то не то. Воробьев успокаивал себя – это просто шоу. От него хотят эмоций, ибо все знают, как это продаётся. О кровавой «Маске» было многим известно, всем хотелось взглянуть на жертву, а ещё больше – на эмоции этой самой жертвы, которая сейчас покрывалась потом под светом прожекторов.
Воробьев – актёр, пусть не самый гениальный, но достаточно талантливый для того, чтобы изображать то, чего нет. Вот и сейчас он усиленно изображал спокойствие. Даже тогда, когда заиграла музыка – он не выдал себя, хотя понял сразу же намёк. Алексей смотрел «Американскую историю ужасов» и прекрасно помнил кровавую оргию «Отеля». Это было гадко и мерзко – давить его подобным образом. Даже за те деньги, которые ему заплатили. Ему хотелось сейчас только одного – вскочить со стула и убежать. И как можно дальше.
Но он продолжал сидеть за судейским столом. Сидеть и смотреть шоу, которое разыгрывала перед ними Далматинец. Теперь он был уверен на все сто, что перед ним девушка. Она была сексуальна и откровенна, и возможно раньше она был заинтересовала его и взволновала. Но сейчас Алексей чувствовал лишь страх. А вслед за страхом пришло раздражение – он не животное, чтобы ставить над ним опыты.
Потому, когда Далматинец протянула к нему руку, Алексей ответил ей воздушным поцелуем. От него ведь этого хотят? Так получите и распишитесь. Жрите, может быть подавитесь.
Слава восхищенно представил публике и судьям артистку вновь. Все, кто сидели за столом, начали наперебой рассыпаться в комплиментах. А Алексей…
– Я думаю, что из вас вышла бы самая безжалостная графиня, – с улыбкой отозвался Воробьев, – Вы выбрали очень удачную песню.
Он не стал пояснять Киркорову и компании суть посыла. Это было бы слишком. Да и к тому же все могли подумать, что он утрирует и видит намеки на трагедию там, где их нет. Алексей ведь почти что болен – иначе на него бы так все не смотрели. Смущенно и сочувственно. Будто пролитая кровь запачкает и их тоже.
– Вы похитили мое сердце!
И ещё один воздушный поцелуй.
– Вы посмотрите на них! – воскликнула Регина и рассмеялась.
Кала ухмыльнулась под своей маской – ее план работал. Алексей не был дураком, понял все правильно и, конечно, также правильно отреагировал. Девушка была довольна. Очень довольна. Комплименты сыпались и сыпались, но больше всего Чопре польстило сравнение с графиней. Это же Леди Гага.
Такого уровня славы Кала и хочет добиться.
Жюри пока не выдвигали никаких особенных теорий на ее счёт, так что Далматинца отпустили до голосования. Она покинула сцену все с той же фирменной походкой, со всей эпичностью откинув мантию при развороте.
Было слышно, как судьи продолжают «тыкать» Воробьеву «новеньким романом».
– Совсем как Батрутдинов, – усмехнулся Родригез.
Дело сделано.
А где-то во тьме коридоров Главкино мелькнула тень человека с лицом призрака.
========== Глава 2. Начало игры. ==========
– Тебе не кажется, что это… слишком?
Джэйдев явно был не сильно впечатлен первым выступлением своей подруги. Сейчас, сидя в гостиной ее квартиры на Патриарших прудах, он слегка кривился при просмотре первого выпуска шоу.
– Не очень целомудренно, дражайший брахман? – подколола Кала парня и пихнула его плечо своим.
– Я не ханжа.
Часто с Бхатом было сложно. Он был чересчур серьезным. Чересчур старомодным. Чересчур религиозным. Но все-таки он оставался ее другом – Кала знала его с самого детства. Их родители познакомились даже еще до их рождения через общих знакомых. Все считали, что юная Кала и юный Джей однажды станут парой. Чопра росла и расцветала, довольно рано увлекшись всем, от чего веет роскошью. Сама она не знала богатой жизни, но родители ей во все потакали. В том числе – оплачивали все, что ее душе угодно, когда она еще в раннем детстве заявила, что хочет быть моделью. Насмотрелась «Топ-Модели По-Американски» по Муз-ТВ. Тайра Бэнкс была ее кумиром, пока девочка не подросла, и на ее место не пришли новые примеры для подражания. Такие, как семейство Кардашьян. Девушка почти бредила мечтой показаться на Мет Гала в ближайшие годы. Джей пребывал в тихом ужасе.
Чопра добилась многого для своих двадцати. За ее спиной было несколько показов на неделях моды в разных точках Европы, но этого, конечно, было мало для переезда в Штаты. Слишком мало.
– Нет, ну это – точно слишком, – высказался Бхат, когда Далматинец на экране начала практически давить на несчастного Воробьева.
Конечно, теперь в парне говорила ревность. Кала выискивает себе вылизанного мужика из шоу-биза, а на него даже и не смотрит. Он для нее – просто милый дружочек из детства.
– Нет, ты не понимаешь, – взялась объясняться девушка. – Это то, что нужно.
– Заискивание перед этим… этим…
Но Чопра и не заметила, как Джею больно. Что тот почти захлёбывается словами, не в силах втянуть воздух в легкие. Вместо этого Кала, вдоволь насытившись своим собственным номером на экране телевизора, читала что-то в телефоне. И вдруг она восторженно выдала, едва не подпрыгнув на месте:
– Ты видел?!
– Видел что? – поникше спросил друг.
Ничего видеть он не хотел. Но, тем не менее, Кала повернула к нему экран своего телефона. Она листала «инстаграм» Воробьева. Ну конечно же.
– Он регулярно тусуется в Штатах! Я понятия не имела. Никогда не интересовалась его личностью.
Она залистала дальше.
– Смотри, он снимал своего пёсика в Лос-Анджелесе!
Конечно, в какой-то момент Бхат просто вскипел. Он подскочил с дивана, провёл ладонью по своим угольно-чёрным волосам, шумно втягивая воздух через нос.
– Ты издеваешься надо мной?!
– Чего? – непонятливо захлопала длинными ресничками Кала, наконец отвлекшись от айфона. – Что ты так вопишь?
– Знаешь, если ты так сильно жаждешь подлечь под смазливого актеришку…
– Он еще и певец.
– Да похер мне, кто он. Я на это смотреть не собираюсь.
– Погоди, ты только что назвал меня шлюхой?
– Кала, – Джей тут же смягчил тон, присел перед сердито пыхтящей подругой на корточки. – Я просто хочу, чтобы ты увидела себя такой, как вижу я.
– Шлюхой.
– Да нет же, ну! Понимаешь, в Индии…
Чопра закатила глаза, чем заставила парня прерваться на полуслове. Она не желала ничего слушать про отсталые законы отсталой страны, из которой, благо, ее бабушка и дедушка додумались уехать. Жаль лишь, что в Россию, но и на том спасибо. Однако друг не собирался порицать ее поведение, рассказывать что-то про то, какой она должна быть. Джей лишь хотел сказать, что ей стоит перестать быть маленькой капризной девочкой. Стоит обратиться к своим корням, понять, что жизнь никуда не спешит. Стоит прислушаться к их культуре и религии. Индуизм помогал раскрывать и напитывать чакры, в то время как чакры Калы виделись ему истощенными.
Но объяснять это было бесполезно.
– Если ты не собираешься смотреть на мое так называемое падение, то ты знаешь, где дверь, – холодно произнесла девушка. – Найди себе другую девадаси.
– Кала…
– Увидимся потом, Джей.
Бхат выдохнул, прикрыл глаза и покачал головой.
Поднялся на ноги и очень тихо прошел в прихожую, оделся и ушел. Дверью хлопать не стал – не маленький же. Чопра посидела еще какое-то время, насупившись, пока вновь не увидела свою точеную фигурку по телевизору. Далматинец вышла на голосование, замерев в лучшей из своих подиумных поз. Настроение тут же улучшилось – хороша же. Очень хороша. И Джей тоже это увидит и поймёт. Рано или поздно.
Кала вернула свое внимание к гаджету. Воробьев выложил новую «историю». Она радостно ткнула – конечно, она делала это с левого аккаунта. Не стоит раскрывать своих карт раньше времени. Алексей выложил рекламу предстоящего мероприятия – через два дня он посетит выставку одного из московских приютов для животных.
Холодное сердце Калы чуть.. дрогнуло? Да, она, и правда, смотрела на артиста как на выгодную партию. Но то, что он занимается пристройством животных, подкупало. Если, конечно, это не удачный пиар-ход. На ее губах появилась тёплая улыбка.
Только никому не говорите об этом.
***
Лишь дома он чувствовал себя немного спокойнее. Потому что здесь были родные стены – так привычно и избито. Потому что рядом был Моцарт – его любимая собака, которой он посвящал почти все свое свободное время. Потому что в конце концов он мог закрыться на все замки и больше никого к себе не подпускать.
Сегодня у Воробьева было свободное утро, и можно было разрешить себе поспать подольше. Можно, если бы не настойчивые телефонные звонки. Алексей едва смог открыть глаза, протянул руку к телефону, который разрывался на тумбочке, про себя ругая себя за то, что он не поставил его на беззвучный режим.
– Да? – его голос звучал бесконечно сонно.
– Привет, Леша, – по ту сторону трубки заговорил тихий, вкрадчивый голос, от которого у Воробьева пошел мороз по коже, – Мне нужно знать…
– Что? Кто это?
– Какой твой любимый ужастик?
Алексей тут же сбросил вызов. Эти звонки начали поступать к нему ещё в больнице. Блокировки и смены номеров не помогали. Со временем, Воробьев просто приучил себя не брать трубку. Но иногда все же делал это – невозможно скрываться вечно. Ему посылали письма с угрозами и насмешками. Звонили и засыпали сообщениями в директ. Все это – так или иначе, подкрепляет тот страх, что жил в нем. Страх, с которым так плохо справлялись психологи. Страх, который превратился в навязчивую идею, что смущала его мысли и преследовала днем и ночью.
Воробьев не стал выключать телефон. Он просто поставил его на беззвучный режим. Поморщившись он встал с кровати, погладил Моцарта, который лежал рядом с ним и слегка повиливал хвостом.
– Пойдём кофе пить.
Вот такое вот доброе утро.
…Но зато, может быть, его ждёт добрый день? Очень даже возможно. Природа любит все уравновешивать. В противном случае во вселенной начинает царить хаос.
Премьера нового сезона «Маски» напомнила многим о его существовании. На Алексея посыпались приглашения. Часть из них – пафосные мероприятия, сомнительные вечеринки, странные сборища, Воробьев игнорировал. Но были среди них и занятные.
Например, сегодня его ждали в приюте для животных «Пушистый дом», где знаменитости могли взять шефство над любой собакой или кошкой с целью устройства той в добрые руки. Алексей любил не только свою собаку – он любил и других собак не меньше. Потому без лишних раздумий согласился.
И как выяснилось – не только он.
– Вот, можете взять Бублика на руки, – девушка-волонтер помогла Воробьеву поудобнее устроить на коленях мохнатого пса, – И сейчас вас снимет наш фотограф. Егор?
– Блеск! – отозвался Егор и наставил на Алексея и Бублика объектив.
Здесь все устроено было очень уютно – никакого пафоса. Много тёплых улыбок и объятий. В сравнении с атмосферой на съемках «Маски» – небо и земля. Поэтому, когда Алексею предложили задержаться на своеобразный фуршет, он не отказался. Наоборот – с удовольствием фотографировался и общался с людьми и животными. Было приятно отвлечься от мерзких мыслей и ассоциаций. Мимо него прошла девушка, неся в руках кошку. Та вывернулась в ее руках и спрыгнула на пол – аккурат к ногам Алексея.
– Вот ты хулиганка, – Воробьев тут же подхватил животное на руки, – Держите ее крепче.
Он улыбнулся. И девушка, и кошка ему понравились. Подходили друг к другу.
– Вы бы не хотели ее забрать? – внезапно спросил Алексей, но тут же осекся. – Простите. Лезу не в свое дело.
Нельзя сказать, что кошки сильно жаловали Калу. С собаками у нее выходило куда лучше, но эта ей приглянулась. Чёрная, изящная. Девушка подхватила ее на руки, решив… Решив, что пока просто «поплавает» вокруг, а там посмотрит. Алексей, конечно, был здесь. Люди подходили к нему за автографами и фото, но артист отнюдь не выглядел смущенным. Улыбался ясно и открыто. Это подкупало. Если это, конечно, не игра. Кала была слишком подозрительна по отношению к известным персонам.
А взаимодействие с кошкой сыграло ей на руку. Теперь Воробьев первый заговорил с ней, благодаря выкрутасам животинки. Можно даже сказать, что все получилось естественно и само собой.
– Нет, что вы, – Чопра смотрела на него своими большими глазами нежного оттенка сливочного шоколада. – Никуда вы не лезете.
Но тут же она рассмеялась со своей собственной реплики.
– Вернее – вы точно не сделали ничего плохого. А эту красавицу зовут Кашмир. Она и привлекла мое внимание потому, что мы с ней – землячки.
Бомбейская кошка.
– Может, мы с ней и подружились бы, – Кала посмотрела в глаза животному, как бы желая удостовериться в своих словах, а затем вновь вернула свое внимание к мужчине и, подхватив кошку поудобнее, протянула ему свободную руку. – Кала Чопра. Мы с вами уже виделись мельком однажды.
Уже не однажды, красавчик. Но ты еще об этом не знаешь.
– На юбилее Филиппа. Киркорова, я имею в виду. В прошлом году.
Последнее время Алексей даже не думал над тем, чтобы заводить какие-то новые знакомства. С девушками тем более. Он все ещё помнил ту ужасную ночь и Катю в крови. Может быть, он приносит несчастье тем, к кому тянется? Иначе почему он жив, а она умерла? Эти мысли не давали ему покоя. Но девушка с кошкой была очень привлекательной и даже какой-то загадочной. Возможно это общение могло бы его отвлечь от происходящего вокруг него кошмара. Нельзя всю жизнь провести в норе, прячась от всего и вся, как мышонок.
– Всегда приятно найти кого-то близкого.
Девушка протягивает руку, и Алексей живое ее пожимает.
– Очень приятно. Алексей Воробьев, – он улыбается, представляясь на американский манер. – Но вам это известно. Раз вы были на дне рождения Филиппа.
Легкое молчание, почти невесомое, а затем ещё один вопрос.
– Вы не составите мне компанию здесь? Может быть вместе подберем ещё собак и кошек для фотосессии. Хочется, чтобы их все взяли.
А ему хочется, чтобы его пропустило наконец, и он не смотрел по сторонам так затравленно. Тем более рядом с красивой девушкой, беседуя с которой, Алексей делает над собой усилие.
Кого-то близкого? Эта мысль понравилась Кале, хотя, конечно, вряд ли подобное можно считать флиртом. Рановато.. Наверное. Или нет?
Или все же флирт? Раз уж Алексей предложил ей составить ему компанию. Всю себя Чопра посвящала работе, так что у юной модели было мало опыта в делах сердечных. Конечно, у нее были какие-то парни в прошлом, но романы всегда сводились на «нет». Именно из-за работы. А сейчас, можно сказать, все складывалось идеально, потому что Кала могла поймать обоих зайцев сразу. И нет, речь не об участнике из второго сезона. В того намертво вцепилась летучая мышь.
– Конечно, – лучезарно улыбнулась девушка.
На самом деле, Кала не собиралась брать кошку домой. Ей все же больше импонировали собаки. Но это – большая ответственность. Вряд ли она была способна отвечать за кого-то. Пока. Но помочь пристроить других животных в любящие семьи? Почему бы и нет?
На следующие пару часов Алексей и Кала погрузились в общее дело. Они ненавязчиво сватали питомцев пришедшим людям, за что им были безмерно благодарны учредители мероприятия, которые и были хозяевами приюта по совместительству. Многих животных, и правда, взяли. А с теми, кому сегодня не повезло, Чопра и Воробьев сделали много фото. Отличная реклама для пушистых друзей.
«И для меня тоже» – подметила про себя Кала.
Пока ей не удалось нормально поговорить с мужчиной, но теперь, когда дело шло к вечеру, и мероприятие сворачивалось, девушка решила попытать счастье.
– Мне было приятно провести день в вашей компании, Алексей, – мягкая улыбка.
Сама она предлагать какое-либо продолжение не станет. Почему? Потому что Кала просчитывала наперёд. Рано или поздно Воробьев узнает, что Далматинец – это она. Не хотелось бы сильно навязываться члену жюри, чтобы тот в конечном итоге не решил, что их знакомство было спланировано.
Все то время, которое прошло после выхода выпуска шоу, Алексей провёл в нервном, едва ли не испуганном состоянии. Он это понял тогда, когда рядом с ним очутилась Кала. До этого момента он не сознавал, что с ним происходит. Только сейчас Воробьев окончательно расслабился. Неужели благодаря девушке? Он сам того не ожидал. Будто бы привык всегда чувствовать себя на взводе. В пору уж кричать в небеса – до чего я дожил.
Почти все время они были заняты с животными. Это было прекрасно. Очень успокаивало. Алексей пока не стал рассказывать Кале о Моцарте – не хотел быть слишком навязчивым, но уже был готов к этому. Ему импонировали люди, которые любили животных. В этом было нечто замечательное. И очень близкое.
– Меня нельзя пускать в такие места, – под конец, посмеиваясь, заявил Воробьев, – Сразу хочется забрать всех этих животных.
День сменился вечером. Пора была уезжать.
– Может быть, вы хотите… Одним словом – поужинаем? Я знаю хороший ресторан с французской кухней.
Пожалуйста, не уходи. Иначе я останусь наедине с самим собой и это будет ужасно.
Бинго. Он приглашает Калу поужинать. Сам. Лучше и не придумаешь.
– Я не откажусь, – девушка лукаво стрельнула глазками. – И давай на «ты». Не люблю формальности.
Раз уж Алексей решил провести с ней вечер, то и Кала может сделать шаг – начать потихоньку стирать грань официоза. Зачем она вообще все это делает? Неужели из меркантильных соображений? Неужели Джей был прав?
Чопра неопределенно мотнула головой, прикрыв глаза на мгновение, чтобы отогнать неприятные мысли. Не собирается же она впрямь ложиться под кого-то ради карьеры. Это просто ужин. Ужин в приятной компании. Он ни к чему ее не обязывает.
Вскоре парочка покидает арендованную приютом площадку, двигаясь к стоянке. Кала кутается в эко-шубку. Февраль в этом году не был холодным, однако, видимо, ее индийские корни требовали большего тепла. Жару девушка переносила очень легко, а вот зима становилась проблемой каждый год. Алексей галантно открывает дверцу машины перед Калой, и она, мягко улыбнувшись, забирается в салон.
Отсюда до центра на автомобиле рукой подать – выставка традиционно проходила на Хлебозаводе на Дмитровской. За окном сменялись московские пейзажи, огни вечернего города расплывались – пошел небольшой мокрый снег. Не самая приятная погода, зато приятная компания. По радио играли главные иностранные хиты последних лет, что тоже радовало Чопру. Ей мало что угождало из современной отечественной музыки. Да и не современной тоже. Алексей вёл машину очень плавно и аккуратно. Кала перевела взгляд от окна к мужчине и вновь мягко улыбнулась.
– А у тебя самого есть питомцы? – она решила поддержать разговор о животных и дальше, понимая, что ему импонирует эта тема.
Как будто она ничего не знает.
– Да, у меня есть собака. Корги. Его зовут Моцарт.
Алексей улыбается совершенно по-особому. Так, как улыбался всегда, когда речь заходила о Моцарте. Он был одиноким человеком, невзирая на наличие друзей, поэтому буквально растворился в своей собаке. Она была для него всем. Они с Моцартом путешествовали, ели, спали, играли вместе. Все вместе. И Воробьев был уверен, что Моцарт всегда останется с ним. По своей воле. Не оставит его, как мог бы оставить человек. Если только смерть не разлучит их, как разлучила с его первым псом.
