Текст книги "Год Белой Змеи (СИ)"

Автор книги: С. А. В.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 48 страниц)

С. А. В
Год Белой Змеи

Часть первая

ГЛАВА 1

Из Москвы в Нью-Йорк долетели за четыре дня, к обеду 23 марта 1941 года от рождества христова, уже были на месте. Этому помог и сменный экипаж, летевший с нами до Анадыря и благоприятная погода, сопровождавшая нас в пути.

Со мной в Мексику летели 9 испанцев, после поражения республики перебравшиеся в СССР. Я их захватил из Москвы, по просьбе Олафа. За время пути мы перезнакомились. Трое направлялись в мексиканский добровольческий корпус, как командиры и инструктора. Пятеро к нам в корпорацию как технические специалисты, один из них должен был заменить Роба на посту начальника оружейного производства. Ну естественно после того как его проверит отдел Моисеича. Последний просто представился "консультантом по общим проблемам выживания в неблагоприятных среде", летел он работать в агентство "Protection and Convoy Security" полковника Саблина. "Ню-ню, знаем мы таких "консультантов". Так проконсультирует "по общим вопросам" что пикнуть не успеешь, поди у него и личное кладбище с пару футбольных полей", думал я, глядя на его холодные глаза с лёгким прищуром, выверенные и одновременно пластичные движения профессионального рукопашника. А ведь в толпе, на улице хрен два внимание обратишь, глазу не за что зацепиться, если только очень внимательно не приглядываться, к его глазам и движениям. Настоящий матёрый волкодав, под стать Игорю Дементьевичу.

Из кабины пилотов выглянул наш борт механик Алан.

– Заходим на посадку. Не вставайте с кресла. Напомнил он. Самолёт заложил вираж и в иллюминаторе внизу стал виден Нью-Йорк. Спустя минут пять самолёт сильно тряхнуло. Я посильней сжал ручки кресла. Ещё минуту потрясло и мы остановились. Алан прошёл через салон и открыл наружный люк, скинув из него лесенку на землю. Выйдя из самолёта, увидел проезжающий автобус для испанцев, нанятый местным отделением корпорации, а за ним ехал наш "линкольн". Из него, не успел он остановиться, выпорхнула Джули и побежала ко мне. Хоть она и на четвёртом месяце беременности, а всё равно подвижная и грациозная как прежде. Я тоже сорвался ей на встречу. Аккуратно подхватил на руки, закружил.

– Здравствуй любимая, здравствуй моя королева, как же я по тебе соскучился!

Всю вторую часть воскресенья провёл дома с Джули. Телеграммы, нечастые телефонные разговоры, даже письма которые старался писать не реже раза в неделю, не смогут заменить личного общения с любимым человеком. Да и новостей накопилось у обоих за два месяца разлуки много. А за неделю до моего приезда с Джули вообще ЧП приключилось.

Мы лежали в кровати, Джули прижавшись ко мне рассказывала.

– Я когда мечтала стать знаменитой, как-то по-другому это всё представляла. Даже не думала, что это так может жизнь осложнить. Я теперь без шляпки с вуалью последние недели из дома и не выхожу. Не нужно мне было соглашаться, что бы мои фотопортреты на конвертах от пластинок печатали и для рекламы сниматься. Что да то да, за короткую поездку из аэропорта домой, в городе с десяток реклам с Джули видел.

– Не лучшая идея была, совместить презентацию твоих новых песен на пластинках с раздачей автографов. Это Юроп придумал?

– Нет, это звукозаписывающая компания предложила. Они так часто делают, что бы больше покупателей пришло за новыми пластинками. Да и ни кто предположить не мог, что так всё обернётся. Поначалу всё нормально было, покупал человек пластинку подходил, я расписывалась, иногда пожелания по их просьбе писала. Они ведь целую неделю по радиостанциям объявления делали о презентации. Может если бы не эта реклама и выходной день, всё бы и обошлось, а так людей всё больше и больше подходило, я уже просто не успевала расписываться. Потом как то сразу целая толпа уже, толкаются, кричат. Потом как стали давить, стол сдвинули за руки хватать стали, я растерялась, не знаю что делать. Тут Алистер меня в охапку схватил и бегом на выход, а Рей впереди нам дорогу пробивал через толпу. И все равно рукав оторвали, платье все в лохмотьях. Юропа чуть не затоптали, он сзади нас был, пробовал толпу успокоить. Но его сразу опрокинули. Он до сих пор дома отлёживался, ребро ему сломали. Потом в газетах писали, что пришлось даже полицейских вызывать, что бы народ успокоить. Я тогда просто жутко перетрусила, без Аделиты из дома боюсь теперь выходить. Беру её под руку и выходим, так нестрашно. До сих пор с ужасом вспоминаю, вот вроде только что кругом люди как люди и вдруг раз и уже не люди, а психи какие-то. Джули передёрнуло от воспоминаний.

– Это моя королева, издержки чрезмерной популярности. Ты же теперь американская знаменитость, последние полтора месяца ты в первых строчках топовых исполнителей. Я хоть и в России был, но газеты читал и новости слушал. Твои песни не только здесь по радио передают, но и в Англии, Франции, а "Бесаме мучо" вообще хит по всей латинской Америке. Но ты больше не бойся, я ведь с тобой.

– А я теперь и не боюсь, Джули крепче прижалась ко мне. Как увидела тебя на аэродроме, так сразу спокойно стало. Ты же рядом. Я повернулся на бок и поцеловал Джули, поцелуй затянулся, ну дальше думаю понятно. Уснули мы далеко за полночь.

Утром вместе с Реем и Алистером, проводил Джули на занятия в университет. Те остались дожидаться её после занятий, а я поехал в налоговую службу.

"Заплати налоги и спи спокойно!" Ну шутки шутками, а давать даже малейший повод, для давления на себя со стороны США, я не собирался. Вообще надо с Олафом посоветоваться, может нужно к концу года гражданство сменить, на Мексиканское. Вопрос с гражданством СССР пока даже рассматривать не стоило, иначе не смогу спокойно по штатам передвигаться. Потратив два часа на общение с местными фискалами и став на половину бедней, поехал в местное представительство нашей корпорации. Оттуда связался по телефону с Олафом. Прежде чем я вылечу в Мексику, он попросил мне заехать в авиастроительную компанию "Северский-Хансен Аэрокрафт Компани". Проконтролировать, что Северский там делает, с заказом правительства Мексики на истребители. Ну к Северскому так к Северскому и я отправился на Лонг-Айленд.

В начале марта, перед возвращением Олафа из Москвы в Мексику, у нас произошёл разговор о компании "Северский-Хансен Аэрокрафт Компани". Я тогда принёс ему подготовленные мной ЦУ, для отделов нашей корпорации и ННИ. И между делом спросил.

– Что с Северским делать планируете, не век же ему у корпорации на шее дармоедствовать? Ну засудим с его помощью через месяц-два "Republic Aviation", ну пустим с молотка. А после того как наша корпорация вместе с Мексикой обанкротившуюся "Republic Aviation" приобретёт, он нам в принципе уже без надобности будет. Может пусть свою отсуженную долю у "Republic Aviation" махнёт на наши активы, в "Северский-Хансен Аэрокрафт Компани", да и живёт дальше как знает?

Но Олаф не согласился со мной. Оказалось что буквально на днях, вынужденно созданная "Северский-Хансен Аэрокрафт Компани", из убыточного балласта превратиться в очень нужную компанию, да ещё и приносящую доход. Так сказать мгновенное превращение из "гадкого утёнка" в "прекрасного лебедя".

– Это с чего вдруг такие перемены? Удивился я. Неужели ВВС США у нас разработку нового истребителя решили заказать?

– Нет не США, а правительство Мексики, очень уж Карденас жаждет современных боевых самолётов. Вот вернусь в Мексику, уточним ТТХ на истребитель с мексиканскими вояками и подпишем контракт, между военным министерством Мексики и нашей "Северский-Хансен Аэрокрафт Компани", на разработку и производство истребителей, ответил мне Олаф.

– Пф-ф-ф, выдохнул я, ерунда какая-то! Я ведь своими ушами слышал обещание товарищей Сталина и Берии помочь с перевооружением мексиканской армии. Ну нафига Карденасу эти истребители? У СССР новые истребители, по всем параметрам превосходят нынешние американские, окромя "Аэрокобры"!

– А затем, ответил Олаф, что новые СССР пока не даёт, новых им самим не хватает, у них война на носу.

– Так Олаф, давай выкладывай подробности, что, зачем и почему.

В подробностях ситуация выглядела так: СССР новые истребители, бомбардировщики, штурмовики, обещал начать поставлять не раньше чем через год, гарантированно через полтора. Действительно самим пока не хватает. Сейчас готов поставить старые истребители И-15 и И-15бис примерно 480–600 шт., И-16 старых типов 120–200 шт. и СБ старых модификаций 60–80 шт. Наш друг Корденас, военно-морской министр Мексики разобиделся. "Брателло Олаф, что за гнилые базары? Так реальные пацаны не поступают! Обещали? Обещали! Знать ничего не знаю, а вынь да полож мне современные самолёты!". И что примечательно, от старых советских самолётов тоже не отказался. Бурча не довольно "маловато будет". Понятно, что как настоящему вояке, ему хотелось всего стреляющего и смертоносного побольше, сразу, ну и естественно посовременней. Почесал Олаф репу, да и предложил Мексиканцам заключить контракт с "Северский-Хансен Аэрокрафт Компани", на разработку и производство истребителя. На возмущения Карденаса, что мол опять затяжка выходит. Олаф возразил, что так всяко быстрей получиться. У Северского есть две законченные модели истребителей, фронтового P-44 "Rocket" и двухместного дальнего истребителя сопровождения "Seversky" 2PA. Последний, после небольшой модернизации, может или в качестве дальнего разведчика или лёгкого бомбардировщика производиться. А что производственные мощности у "Северский-Хансен Аэрокрафт Компани" слабые, больше десятка истребителей в месяц не сделают, так вы сперва в казне хоть на сотню истребителей песо наскребите, тогда и подумаем о расширении производства. И что примечательно, наскребли-таки на 120 шт. P-44 "Rocket" и 40 шт. "Seversky" 2PA. Хотя с другой стороны удивляться нечему, после обмена скопившихся запасов серебра на золото из СССР, деньги в мексиканской казне должны были водиться. Так что ждала теперь Олафа "дорога дальняя" и "казённый дом" военно-морского министерства Мексики, для уточнения ТТХ истребителей и подписания контракта на их производство.

– Ну раз так дела поворачиваться, своё предложение снимаю, сказал я. Но прими к сведению Олаф, у истребителей Северского есть существенный недостаток, слабая защищённость. Поставьте Северскому жёсткие требования, по усилению защиты пилота и обязательной установке на истребители протекторированых бензобаков. И очень желательно установить на истребители хотя бы по две пушки, а то они только полудюймовыми пулемётами "браунинг" вооружены. Лучше наверно советские пушки брать, 20 мм ШВАКи. Этого добра в СССР и сейчас хватает, думаю поделаться без проблем.

Олаф записал мои предложения и наследующий день отбыл в Мексику.

И вот теперь я ехал к Северскому, посмотреть, что он за три недели на проектировал, а может уже и настроил. Напроектировал аж пять моделей, но достроить пока ничего не успел, всё было в процессе постройки. Должен сказать, что придраться было не к чему, истребители получились у него ладные, с чистыми аэродинамическими формами. И все требования по защите и вооружению были учтены. За основу фронтового истребителя он естественно взял P-44 "Rocket" с двигателем P&W R-2180-1 мощностью 1400 л. с. За основу двухместного истребителя сопровождения, дальнего разведчика, лёгкого бомбардировщика-штурмовика и учебно-тренировочного самолёта, модель "Seversky" 2PA, с тем же двигателем. В общем, через два часа я убедился, нафиг я тут не нужен, тут прекрасно и без меня обходятся. Но к этому времени, мы с Александром Николаевичем разговорились уже и на другие темы. Я был приглашён в его кабинет, на пару дриньков и для дальнейшего общения.

А по началу Северский принял меня очень настороженно, ещё бы. Из местного представительства нашей корпорации, ему позвонили и сказали встретить проверяющего, главного инженера корпорации, да ещё и совладельца. Все ему "показать, рассказать и дать попробовать". И в начале Северский держался сухо, сдержанно и официально.

Я же представившуюся возможность, решил использовать для начала легализации знания мной русского языка. А то уже сил никак нет, хочется какой-нибудь "большой морской загиб" от души завернуть, а низя-я-я! Только как рыба рот открываешь. А тут есть железная отмазка, так как мне теперь не раз и не два придётся в СССР ездить, а постоянно то в Мексике, то в Союзе находиться. Есть повод всем говорить, что я занялся изучением русского языка. Вот с Северского и начнём. Как раз он привел меня в конструкторское бюро и стал показывать модели самолётов и чертежи, давая пояснения. Я остановил его и спросил:

– Мистер Северский вы ведь русский? Северский ещё больше насторожился и ответил.

– Русский, а что?

– Тогда у меня к вам просьба, если вас не затруднит, говорите со мной по-русски. Я всё понимаю, только говорю ещё плохо, поэтому пока вам на английском отвечать буду.

– А зачем вам это, мистер Зейтц?

– Для языковой практики и совершенствования своих познаний в русском языке. Мне приходиться сейчас по делам часто бывать в России, а переводчики не всегда могут точно перевести, особенно технические термины. Вот я и занялся самостоятельным изучением языка.

– Понятно, мне не сложно. Так вот сударь, этот узел, мной изменён в отличии от прототипа, по требованию заказчика. Уже по-русски, сдал дальше давать пояснения Северский. По ходу разговора насторожённость Северского отступала, видя что я вполне владею темой, свободно читаю чертежи, глупых вопросов не задаю, а если и задаю то по делу и по существу. И вообще веду себя тихо и скромно, постепенно расслабился и повёл меня в цех показывать сделанное уже в металле. По дороге я спросил его, может нам стоит перейти в общении на русскую традицию, общаться по имени отчеству, без всяких мистеров и сэров. Если он не против, то я буду называть его Александром Николаевичем, а он меня Ричардом Уильямовичем, очень уж мне понравилась эта русская традиция. Да и привык я за последние пару месяцев что так меня называют.

– Не возражаю, ответил Северский и первый раз с начала нашего знакомства, слегка улыбнулся.

– А я вот, знаете ли Ричард Уильямович, от этого уже почти совсем отвык. И как вам понравилось в России?

– Очень понравилась, Александр Николаевич. Замечательная страна, большая и разнообразная, а люди очень радушные и трудолюбивые. Северский с недоверием на меня покосился.

– И что ГПУ вас не преследовало?

– ГПУ? Вы Александр Николаевич наверное имели виду НКВД, а что должны были преследовать?

– Ну как же Ричард Уильямович, это же всем известно! Режим большевиков преступен, там комиссары и гпушники, ах да, нквэдешники терроризируют и мучают всех достойных и образованных людей, держа их на уровне бесправного рабочего скота!

– С чего вы это взяли, Александр Николаевич?

– Да право слово, вы Ричард Уильямович, что газет не читаете? Это же всем известно.

– Хм, хм, знаете Александр Николаевич, я наверно очень легко, в таком случае отделался. И я замолчал, пусть сам спросит, а я над ним приколюсь, ну нет сил, слушать эту чернуху. Ведь умнейший и талантливый человек, а такую пургу гонит, что уши вянут.

– В каком смысле легко отделались, Ричард Уильямович? Ожидаемо спросил Северский.

– Ну уже хорошо что не расстреляли, я только сейчас слушая вас сообразил, что комиссары и нквэдешники мне выбили все зубы, сломали все рёбра, отбили весь ливер. Да-да теперь без клизмы в туалет не могу сходить, так и приходиться с собой кружку Эсмарка возить и челюсти у меня теперь вставные. Теперь то я понимаю, что очень легко отделался. А если бы я верил в то, что пишет жёлтая пресса, то точно бы ещё и расстреляли в аэропорту прямо у трапа самолёта. Северский остановился и удивлённо открыл рот собираясь что-то сказать, потом видимо сообразил, что я над ним насмехаюсь, насупился и замолчал, пошёл молча рядом со мной к цехам.

– Александр Николаевич, скажите, давно вы не были в России?

– Давно, с конца семнадцатого не был, хмуро отвечал Северский.

– А я вот только пять дней назад из Москвы вылетел в Нью-Йорк. Как вы думаете, Александр Николаевич, кому я больше доверяю? Своим глазам и ушам или жёлтой продажной прессе. Так как мнение моё о нашей американской прессе, мягко говоря, на уровне плинтуса. Только недавно, родня моей жены, у Нью-Йоркской "Сан" процесс за клевету выиграла.

– Ну так то "Сан", эти действительно желтей не бывает.

– А по мне, Александр Николаевич, так и другие наши газеты не намного лучше. Если я начну рассказывать, что видел в Советской России, как там сейчас живут, что делают, чем дышат. Вы мне просто не поверите. Я вам Александр Николаевич, предлагаю самому съездить в СССР и своими глазами посмотреть что там и как, а не верить брехне всяких продажных писак. Как говориться "лучше один, раз увидеть, чем сто раз услышать".

– Как это самому, что вы такое говорите Ричард Уильямович, меня же там сразу арестуют! Тут уже остановился я.

– А за что вас арестовывать, Александр Николаевич? Тот тоже остановился.

– Ну как же, ведь всех бывших арестовывают, это же все знают! «Ну что ты будешь делать, вон как мозги ему засрали», подумал я с досадой. Вздохнул и спросил.

– Александр Николаевич, вы какие-то преступления против Советской власти совершили? Ну там воевали против них на стороне белого движения, или диверсии какие то совершали?

– Нет, ничего такого не делал.

– Так за что им вас арестовывать? Вам абсолютно нечего бояться, улыбнулся я. Езжайте в Россию совершенно безбоязненно, сами посмотрите, как там живут и что делают. А хотите, поехали вместе со мной. Я через недели три-четыре обратно в Москву полечу, так давайте вас собой захвачу. Я то там на долго по делам планирую задержаться. А вы столько, сколько посчитаете нужным, а обратно я бы вам посоветовал на поезде Москва-Владивосток возвращаться. Возьмёте себе люксовое купе, что бы никто ни мешал, и посмотрите на жизнь всей остальной Советской России. И мы пошли дальше к цехам. Северский задумчиво шёл рядом, чуть прихрамывая на своём протезе. Так молча и дошли. Северский оживился, подвёл меня к строящимся самолётам.

– А вы знаете, Александр Николаевич, оглядывая оборудование цеха сказал я. Был в Москве на новом авиазаводе, так там и оборудование новей и истребители плазовошаблонным методом на конвейере собирают.

– Не может быть, Ричард Уильямович! Они же гвозди с серпами и вилами у нас покупали. Откуда у них современный авиазавод?

– Может, Александр Николаевич, ещё как может. Десять лет назад точно, даже гвозди покупали, а сейчас наисовременнейшие самолёты своей конструкции делают. Не верить своим глазам я не могу, с улыбкой ответил я. Северский недоверчиво хмыкнул и покрутил головой. И стал показывать, одновременно давая пояснения, что уже воплощено в металле. Через минут сорок мы закончили осмотр, я было уж собрался попрощаться, как Северский мне сказал.

– Ричард Уильямович, если вы не сильно торопитесь, давайте пройдём ко мне в кабинет. Я угощу вас отличнейшим коньяком, а вы мне расскажите о том, что сами видели в России.

– Хорошо Александр Николаевич, от хорошего коньяку грех отказываться. Рассказать о нынешней Советской России мне не сложно, но вот только поверите ли вы, ответил я.

– Ну по крайней мере постараюсь, Ричард Уильямович. И мы вернулись в административный корпус, в кабинет Северского. Ограничится пару дринками не получилось, за два часа мы уговорили всю бутылку. Моему рассказу о нынешних реалиях жизни в СССР, Северский верил и не верил одновременно. С одной стороны, как не верить своему "брату буржуину", совладельцу крупной корпорации. С другой, уж слишком рассказанное мной, не вписывалось в тот образ Советской России, что создали в его голове американские и эмигрантские СМИ. А я в процессе разговора узнал, за что же он так не любит коммунистов. Когда после октябрьской революции Северский отправился в Америку, в Сибири по дороге во Владивосток, поезд был остановлен революционными матросами, которые решили перестрелять пассажиров, как представителей "эксплуататорского класса". Фактически в последнюю минуту, один из "братишек" узнал знаменитого лётчика и спас его от расстрела. Выяснилось, что в годы воины Северский спас корабль, на котором служил этот моряк, от атак вражеского бомбардировщика. Потом разговор переместился на обстановку в мире, тут мы с ним сошлись во взглядах на возможное развитие ситуации в ближайшие полгода. Аналитические способности у Северского оказались явно выше среднего, ситуацию он просчитал необычайно точно. Поругали с ним на пару "тупых" американских вояк из ВВС, не правильно представляющих дальнейшее развитие авиации. А я очень поразился узнав, что не только сам Северский испытывает свои новые самолёты, но и жена у него профессиональный лётчик. И работает в нашей "Северский-Хансен Аэрокрафт Компани" испытателем. Соответственно похвастал, что и сам имею диплом пилота, хотя общий налёт часов по сравнению с его налётом, просто никакой.

В общем, к тому моменту когда бутылка показала дно, от первоначальной настороженности и опаски Северского не осталось и следа, можно сказать расстались почти приятелями. Северский приглашал меня с женой, заходит к нему в гости в любое время, так как они с Эвелин, его женой, живут открытым домом. У них почти каждый вечер собираться их друзья и знакомые. Что было очень и очень необычно для Америки, а больше свойственно старому свету.

Домой добрался уже в шестом часу. Джули была уже давно дома и успела приготовить ужин. Воздав должное кулинарным талантам моей любимой и ненаглядной, принялись с энтузиазмом навёрстывать упущенное за два месяца. Поэтому на рассвете когда поехали на аэродром, оба были хоть и не выспавшиеся, но счастливые и довольные.

Долгих прощаний не получилось. Только мы подойдя к самолёту стали целоваться распухшими за ночь губами. Как подрулил автобус с "моими" испанцами, мне пришлось тоже следом за ними грузиться в Дуглас. Махая в иллюминатор грустно стоящей у "линкольна" Джули, утешая себя тем, что увижу её снова через четверо суток.