Текст книги "Год Белой Змеи (СИ)"

Автор книги: С. А. В.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 48 страниц)

* * *

Через четыре километра, разведгруппа 8 тд добралась до 30 метрового моста, перекинутого через какой-то безымянный ручей или хиленькую речушку. Мост хоть и был деревянный, но сделан был капитально, 30 тон нагрузки выдержит легко. Сапёры обследовали мост и опоры на предмет минирования, но ничего не обнаружили. Оставив у моста один танк PzKpfw 38(t) и отделение мотоциклистов с двумя пулемётами, разведгруппа устремилась вперёд. Из леса, начинавшегося через 200 метров от ручья, за происходящим внимательно следили глаза наших кавалеристов. Когда через двадцать минут к мосту подошла голова передовой кампф-группы. В хорошо замаскированном блиндаже на опушке леса раздался тихий голос: «Хабибулин, не проспи». «Не просплю, тащ лейтенант», также тихо ответил сержант сапёр, не отрывая глаз от моста и держа руку на приводной рукоятке подрывной машинки. Вот передовой танк подъехал к мосту, торчащий из башенного люка танкист что-то спросил у поднявшегося с земли мотоциклиста, то что-то стал отвечать. Пока они разговаривали, от авианаводчика-корректировщика находящегося в составе кавалерийского полка устроившего засаду, ушёл кодовый радиосигнал для ВВС Прибалтийского фронта.

Наконец танк рыкнув двигателем, двинулся на мост. Как только гусеницы коснулись земли при съезде с моста, раздался мощнейший взрыв. Заряд был в земле, под краем настила. PzKpfw 38(t) подбросило, отшвырнув в начало моста, в воздухе он перевернулся и падая башней проломил деревянный настил и замер днищем кверху. Настил моста сдуло более чем на две трети. Переполошившиеся немцы выдвинули на берег с десяток танков PzKpfw 38(t) и Т-IV, которые некоторое время пошмаляли по расположенному впереди лесу но вскоре угомонились, так как им ни кто не ответил. Появившиеся вскоре сапёры стали стаскивать перевёрнутый танк с моста, готовясь его восстанавливать. А из средины колоны уже плотно выстроившейся на шоссе кампф-группы, по обочине запылили три мостоукладчика, направляясь к речушке. В это время Манштейн получает сообщение от сводной моторизованной разведгруппы, что они вышли к основному оборонительному рубежу русских и готовиться произвести разведку. Через пять минут всю немецкую радиосвязь как отрезало, заработала станция помех "Гром-М" нашего радиодивизиона РЭБ. Ещё через пятнадцать минут, последний десяти метровый пролёт моста был уложен, мостоукладчик IVb съехал по нему на противоположенный берег. Первыми через наведённый мост стали перебираться танки стоявшие вдоль берега, двадцать минут назад обстреливавшие лес. Если бы Манштейн из своего командного БТРа Sd.Kfz.251/6 Ausf.C, смог подняться на пару сотен метров вверх, ему бы открылась такая картина. На шоссе упёршись в взорванный мост стояла плотная колонна кампф-группы, длинной километра в полтора. Справа было поле шириной метров пятьсот, слева тоже поля, но поуже метров триста шириной. За полями справа и слева начинался лес. Конец колоны кампф-группы скрывался в перелеске шириной метров четыреста, за перелеском начинались опять поля и через полкилометра опять лес. Из которого как раз показалась голова походной колонны мотопехотного полка. А на берегу безымянной речушки первые немецкие танки стали переползать на противоположенный берег. В этот самый момент всё и началось.

Подошедший полк Су-2 засыпал колону кампф-группы сотнями кумулятивных ПТАБ 2,5–1,5. Одновременно с ударом штурмовиков, по немецкой капф-группе ударила наша засада. Огонь по немецкой колоне с земли вёлся сразу с трёх направлений. Из леса за речушкой и из леса за полями справа и слева от шоссе. Кавалерийский полк кроме собственной и дивизионной артиллерией, был усилен ротой танков и двумя дивизионами ШСУ-26-76 и СУ-26-76М. Даже лобовая броня немецких Т-IV не держала бронебойные снаряды дивизионных трехдюймовок с 500 метров, не говоря про более близкие дистанции огня, слева из леса и из-за речушки. Что-либо предпринять, немцы просто не успели, большую часть танков сразу вывели из строя кумулятивные ПТАБы, а остальные спустя пару минут добили дивизионные трёхдюймовки УСВ, противотанковые 45 мм М-40, аналогичные танковые пушки Т-26М и трёхдюймовки самоходок. Покончив с танками, огонь был перенесён на средину и хвост колонны, где засуетились немецкие артиллеристы пытающиеся развернуть орудия, а пехота покинув БТРы и грузовики залегла в неглубоких кюветах на обочинах. Самыми опасными оставались дивизионов самоходных истребителей танков с 47 мм чешскими противотанковыми пушками, на базе французских трофейных танков R-35 и немецкие 50 мм противотанковые пушки PaK 38. Но им по любому ничего не светило, мало того что они стояли открыто, а наша артиллерия, танки, самоходки и миномёты в окопах и капонирах хорошо замаскированные. Так ещё и штурмовики Су-2, заботливо проинформированные нашим авианаводчиком-корректировщиком, накрыли середину и хвост колонны эрэсами, а потом проштурмовали пулемётно-пушечным огнём. Спустя пять минут, покончив с немецкой артиллерией, сабельные дивизионы (равен стрелковому батальону), из леса с левой и правой стороны от шоссе, начали атаку на остатки недобитых немецких мотострелков. Справа из более дальнего леса выдвинулся дивизион ШСУ-26-76, за ним перебежками двинулись кавалеристы сабельного дивизиона. Слева из более близко расположенного леса, начала наступление рота Т-26М в месте со вторым сабельным дивизионом. Кавалеристы на рожон не лезли, бой и так считай был выигран, наступали перебежками, прикрываясь бронёй танков и самоходок, грамотно прикрывая друг друга. В след за ними из леса выдвинулись по паре ЗСУ, на базе бывших пушечных бронеавтомобилей БА-3М и БА-10. Два были вооружены спаркой ДШКа, а пара счетверёнными зенитными "Максимами". ЗСУ давили огнём вместе с танками и самоходками пробующих огрызаться немецких пулемётчиков. Наша полковая и дивизионная артиллерия, от противотанковых 45 мм пушек до тяжёлых 120 мм миномётов, тоже в стороне не осталась, сконцентрировав огонь на не успевших окопаться немецких пехотинцах. Быстро сообразив, что при таких раскладах им ничего не светит, дойче зольдатен, унд дир официрен, предпочли совершить тактический манёвр, просторечие называемый "драп во все лопатки". Правда своего, второй раз контуженного и воняющего свежим дерьмом командующего не бросили, а потащили с собой. Манштейн опять выжил, хоть и снова обосрался, плохо видимо на него близкие взрывы эрэсов действуют.

Подходящий к месту боя полк мотопехоты 8 тд, не доходя метров двести до перелеска, остановился. Немцы насторожились, судя по артиллерийской канонаде, впереди явно шёл нешуточный бой, кого-то активно утюжила советская авиация. "Кроме передовой капф-группы, других частей перед нами нет, значит это наши панцеры ведут с кем-то бой, а их штурмует русская авиация. Плохо, что нет связи, невозможно прояснить обстановку". Подумал оберст командовавший полком. Но опыт войны подсказывал, что оставаться в походной колонне не самое разумное. Поэтому оберст приказал полку разворачиваться на поле в боевой порядок, транспорту оттянуться назад в лес и выслал вперёд разведку для уточнения обстановки.

Да, вот-так на войне зачастую и бывает, вроде командир мотопехотного полка всё правильно сделал в неясной остановке. Но прояви он больше решительности и приди он со своим полком на помощь избиваемой кампф-группе, то да, тут могли бы быть варианты. Но чего не случилось, того не случилось. Посланная разведка ещё не вернулась, как из перелеска показались первые раненые и отступающие немцы, в панике вопящие: "Панцер! Шайсэ! Руссиш капфваген!". Оберст, мысленно похвалил себя за предусмотрительность и отдал команду к бою.

Через десяток минут из перелеска показались наши самоходки и танки, преследовавшие отступающих немцев. Но попав под огонь развернувшегося немецкого полка, решили на рожон не лезть, к тому же на превосходящие силы, а отступили назад и рассредоточились по перелеску. В отличии от немцев, связь у наших работала прекрасно. Поэтому сперва полковая и дивизионная артиллерия кавалерийской дивизии принялась перемешивать с землёй мотопехотный полк, а вскоре подключилась дивизионная и корпусная артиллерия стрелкового корпуса. Решив, что изображать из себя мишень в чистом поле не самое лучшее решение, немцы отступили в лес.

* * *

После разгрома кампф-группы, сабельный дивизион, что находился в засаде за безымянной речушкой. Собрался и вместе с дивизионом самоходок СУ-26-76 двинулся по шоссе в след ушедшей мобильной разведгруппе 8 тд, выслав вперёд головной и боковые дозоры. Пора было с ней кончать, прижав к оборонительному рубежу стрелкового корпуса. А на шоссе развернулась операция «прихватизация» бывшего имущества вермахта. Всё что не могло быть увезено или унесено, выводилось из строя до состояния металлолома.

По позициям отошедших в лес немцев, периодически продолжала работать наша артиллерия, сокращая их поголовье и проводя лесозаготовки, на гробы и кресты им на могилы. Наша авиация вскоре тоже подключилась, сперва эскадрилья Ил-2 штурмовала опушку леса с позициями немцев, потом бомбили две эскадрильи Пе-2, потом опять штурмовал полк И-15 и И-15бис. На фланги немецкого полка, были посланы сабельные эскадроны (стрелковая рота), обойдя поля эскадроны просочились в лес и завязали перестрелку с немцами. Из самого перелеска немецкие позиции регулярно обстреливали самоходки и танки. Подходя к самому краю поля, производили несколько выстрелов и сдавали задом назад в перелесок. В общем всячески старались создать у немцев впечатление, что вот-вот начнут наступать.

Пришедший в себя Манштейн, приняв на грудь противошокового, наведя резкость в глазах и поменяв подштанники на чистые, так и решил, что русские продолжат наступление. В чём его дополнительно убедил прибывший из 290 пд офицер связи, сообщивший, что дивизия попала в засаду, понесла большие потери и вынуждена отступить почти на исходный рубеж. Поэтому он принялся крепить оборону, рассылая связных с приказами, поторопит выдвижение второй кампф-группы и артиллерии. Но связников регулярно отстреливали русские снайпера, вдобавок отсутствующая радиосвязь, управление войсками 56 мк сделали и вовсе трудно выполнимой задачей.

Спустя три часа, обратив внимание, что огонь артиллерии почти прекратился, падающие изредко на позиции русские снаряды, скорей носили характер беспокоящего огня. Рычание моторов русских панцеров в перелеске тоже не слышно и огонь из стрелкового оружия больно редкий. Манштейн устав ждать атаки русских танков и кавалеристов, решив прояснить ситуацию отправил туда разведку. Через полчаса разведка доложила, русских танков и самоходок нет, только незначительные группы русских, численностью около отделения ведут огонь. Манштейн проворчав себе под нос, "что эти русские варвары похоже меня опять провели", приказал наступать. В этот раз части 8 тд выступили, с сильными головными и боковыми дозорами. Дойдя до места погрома кампф-группы, увидели картину приведшею их в ярость. Поперёк шоссе в несколько рядов были штабелем сложены несколько сотен мёртвых дойче зольдатен, унд дир официрен. А над этим поперек шоссе был натянут транспарант, с метровыми буквами, гласивший: "Добро пожаловать в ад, господа завоеватели".

Это была не самодеятельность Осликовского, это началась психологическая война. Ведь ни какой не секрет, что при прочих равных, побеждает тот, у кого сильней дух и более сильная мотивация. Поэтому было решено, таким образом нанести удар, по пока ещё очень высокому духу и желанию воевать немецкой армии. Такие "натюрморты с икебанами" появились по всему советско-германскому фронту. Особенно много их было на месте уничтоженных немецких плацдармов по Бугу. Представляете силу воздействия на немецких солдат, когда на рассвете 26 мая они увидели на противоположенном берегу, выложенные рядками тысячи и тысячи трупов своих сослуживцев. А над ними транспаранты, примерно одного содержания. "Хотите нашей земли господа завоеватели? Милости просим, каждому выделим 1,5 квадратных метров под могилу", "Добро пожаловать господа завоеватели, у нас для каждого пуля припасена", или "Приходите ещё господа завоеватели, всех похороним", "Добро пожаловать господа завоеватели, вас уже заждались в аду". А над войсками третьего рейха, десятками и десятками тысяч разбрасывали листовки, примерно такого содержания: "Ты пришёл в СССР завоевать себе имение и рабов. А ты уверен что до живёшь до этого!? Земля будет гореть под твоими ногами, и каждый куст стрелять в тебя! А когда тебя убьют, а убьют тебя обязательно, то кто позаботиться о твоей семье!? Лучше сдайся Красной армии и дождись конца войны в плену". Нельзя сказать что эффект был моментальный, сперва наоборот. Видя сотни и тысячи трупов выложенных в ряд, а иногда и не в один, немцев охватывала ярость и желание поквитаться. Через пару дней наши прекратили выкладывать такие "натюрморты с икебанами", там где было возможно, наследующую ночь тушки немцев похоронили, но дело было сделано. Ярость в душе у немецких солдат улеглась, но зато пророс СТРАХ! Пустив корни в самые сокровенные уголки души. Сказать что желание воевать у вермахта совсем пропало, нельзя, до этого пока было далеко. И вера в то, что они победят, была ещё очень и очень сильна в вермахте. НО! Почти все дойче зольдатен, унд дир официрен стали задавать себе вопрос, "а какие шансы есть у меня дожить до победы? Судя по потерям первых дней войны, шансы дожить у меня до победы очень и очень маленькие. И кто тогда будет заботиться о моей жене и детях? Да и зачем мне мёртвому имение в России и русские рабы? Я согласен на имение в Польше, или Франции, ну на крайней случай и в Африке сойдёт. Ведь мёртвому мне ничего не нужно будет, а тут в Росси шанс скоропостижно "сыграть в ящик" чересчур высок. Похоже Фюрер здорово погорячился напав на русских". И спустя всего день в вермахте пошли разговоры, о том что: "а так ли уж нам нужна эта Россия? Может пока не поздно помириться с русскими? Может лучше побыстрей добить англичан и кончить войну?". Эти разговоры конечно пресекали, но они только ширились, страх всё глубже проникал и разрастался в душах немецких солдат. А как известно, страх он обессиливает! Первый раунд психологической войны нашими был выигран.

Но вернёмся в 25 мая в 56 мк к Мнштейну. Выйдя на берег безымянной речушки, части 8 тд попробовали её сходу форсировать. Но не тут-то было, занявшая заранее построенную и хорошо замаскированную линию обороны по опушке леса на противоположенном берегу, 12 кдп этому активно воспротивилась. Манштейн до вечера проведя разведку боем в двух местах, полностью убедился, что к её прорыву надо готовиться серьёзно. Нужно подтянуть артиллерию, сапёров, резервную 3-ю мотопехотную, установить связь с ВВС и наконец вытребовать у них воздушную поддержку.

Забегая вперёд скажу, что только к вечеру 26 мая немцы смогли преодолеть оставшиеся пять километров и выйти к основным оборонительным рубежам наших войск под Юрбаркасом. Сюрпризов и "домашних заготовок" у 12 кавалерийской дивизии прикрытия, хватало вполне. И немецкие дивизии 26 мая вынуждены были три раза разворачивать боевые порядки. Вот эти 9 километров в два дня, на которые смог продвинуться 56 мк за 25–26 мая, я и посчитал хорошим результатом. А не как было в моей реальности, когда впервые дни войны танковые и моторизованные части вермахта проходили до 50 километров в сутки. И самое важное, потери наших кавалеристов были ничтожны по сравнению с потерями в живой силе и технике, что понёс 56 мк.

У же в сумерках радио связь неожиданно восстановилась в полном объёме. Манштейна вызвал в штаб 4ТГр Гепнер, нужно было решить, как им лучше действовать в сложившейся ситуации. Манштейн несколько подзадержался с выездом в штаб, так как появившаяся радиосвязь позволила получить отчёты из других подразделений корпуса, составить представление о положении дел и отдать необходимые приказы. Собственно это и спасло ему жизнь.

Дело в том, что на сегодняшнюю ночь, была запланирована ещё одна "домашняя заготовка" командования РККА. Удар по штабам немецких танковых групп и армий, силами авиации. Под раздачу попали штабы групп армий "Север", "Центр", "Юг". Удар планировалось нанести, как стемнеет, силами ТБ-3 и ДБ-3ф несущих ОДБ. Были сделаны специальные сигнальные факелы с дистанционным запалом. Размером они были не больше фильтра от противогаза, работали они пять минут, выдавая двух метровый факел прекрасно различимый ночью даже с четырёх тысяч метров. По периметру штаба, нашими РДГ выставлялись несколько таких факелов, образовывая геометрическую фигуру. При подходе наших бомбардировщиков они дистанционно зажигались, давая возможность точно определить, куда вываливать фугаски и ОДБ. Не всё и не везде получилось идеально, но по большей части получилось. Эскадрильи ТБ-3 и ДБ-3ф ориентируясь на горящие факелы, довольно точно отбомбилось. Штабы 1, 2, 3, 4ТГр и штабы 6, 4, 9, 18, 17, 16А, удалось уничтожить со всеми находившимися на тот момент там офицерами вермахта. Но дело в том, что в половине одиннадцатого вечера не все офицеры штабов находились в них, Часть офицеров штаба 17 армии во главе с фон Штюльпнагелем, отправилась на "квартиры", предаться законному отдыху. Гудериан и фон Клюге выжили, так как находились в этот момент в пути, в штаб группы армий "Центр", куда ехали "собачиться" с фон Боком по поводу резервов. Зато штабы 18, 16, 9, 6А, как и штабы 4, 3 и 1ТГр уничтожили вместе с командующими. Отправились в ад в результате нашего авиаудара по штабам Гот, Гепнер, фон Клейст, Рейхенау, фон Кюхлер, Буш, Штраус. По большей части задумка командования РККА удалась, фактически на пару дней парализовав управление этими армиями вермахта. Но на действиях 4А, 2ТГр это почти не сказалось. Фон Клюге и Гудериан, взяв за основу штаб одного из своих корпусов, к утру сформировали вполне дееспособные новые штабы армий. В отличие от Гепнера, Манштейн выжил, пролежал в придорожном кювете всё время бомбёжки штаба, не доехав до него всего каких-то 200 метров. Его всё же накрыло краем взрывной волны, в результате третий раз за день он был контужен и вновь обосрался. Но к моему сожалению жив остался, вот ведь везучий мерзавец. Менее везучего Гепнера и командира 41 мк Райнхардта собирали ложками. Манштейна же 26 мая назначили командовать 4ТГр, правда прозвище "Дристун" к нему приклеилось намертво.

* * *

В эту же ночь были реализованы ещё несколько «домашних заготовок» командования РККА. Ещё с зимы было начато формирование 26-и полков ночных бомбардировщиков. Как и в моей реальности на вооружении у них стояли По-2(У-2) и Р-5. В первую ночь войны они смогли сделать от трёх до пяти вылетов. Поэтому всю ночь на головы вермахта сыпались бомбы, от ПТАБ-2,5–1,5 и 25 килограммовых осколочных до ФАБ-250 включительно. Использовались и кассетные бомбы с ампулами, снаряженными самовозгорающейся смесью «КС». Это были фанерные бомбы-кассеты со взрывателем срабатывающим на заданной высоте. После срабатывания взрывателя, кассета открывалась и ампулы рассеивались на значительной площади, выжигая все на этом пространстве. Кроме этого использовались бомбы ЗАБТООтш (с термитными шарами). По реально наносимому урону, ночные бомбардировки не уступали действиям дневных. Так как с малой высоты бомбометание производилось с очень высокой точностью, даже несмотря на тёмное время суток и примитивные средства прицеливания. А уж по психологическому воздействию на врага даже превосходили. Вермахт был просто в «диком восторге» от такой оригинальной придумки «рюс иван». Число «поехавших крыш» и душевных расстройств после такой «весёлой» ночи, которой предшествовал не менее тяжёлый день, в вермахте подскочило на порядок. А ПВО немцев оказалось просто бессильным против наших фанерно-перкалевых самолётиков. Оборудованы бипланы были новыми глушителями, что гасили факел выхлопа и сильно снижали звук. К цели ночные бомбардировщики подходили с установленными на малый газ двигателями, а зачастую и на сверхмалой высоте. Оставаясь незамеченными до самого последнего момента. В эту ночь и ТБ-3 применили как ночные бомбардировщики по местам сосредоточения немецких частей и тыловых служб. Они правда несли здоровенные «Хлебные корзины Молотова», длиной 2,25 метра и диаметром 0,9 метра. Это были ротативно-рассеивающая авиационная бомба (РРАБ), начинённые 60 маленькими зажигательными бомбами. За счёт специального хвостового оперения, бомба раскручивалась при падении, центробежной силой разбрасывая малые бомбы на большой площади. Особенно эффективны они были против складов с ГСМ и боеприпасами и прифронтовых населённых пунктов, забитых остановившимися на отдых воинскими и тыловыми частями немцев.

С началом войны заработала ещё одна "домашняя заготовка" советского командования. Сотни РДГ групп Советского Осназа вышли на охоту и диверсии в тылу немецких войск. К маю месяцу, было сформировано восемь разведывательно-диверсионных бригад фронтового подчинения, для действия по тылам противника. Группы РДГ заранее, за несколько дней до начала войны, просочились на немецкую территорию. В первые же сутки ударам РДГ подверглись объекты и немецкие подразделения на удалении от фронта до ста километров. Рвали мосты и мостики, склады, громили колонны снабжения и различные подразделения немцев, чувствовавших себя в безопасности в 20, 50 или 100 километрах от фронта. Внося невероятную панику, сея хаос и ужас в немецком тылу. Как бы странно это не прозвучало, немцы были просто не готовы к таким активным действиям групп Осназа у себя в тылу. Я честно не знаю ответа, почему сами нацики, активно развивая направление диверсионной деятельности в тылу противника типа 800-го полка Бранденбург, не были готовы к тому, что противник может ответить им тем же. Тем большим потрясением и шоком для них стало, такое массовое использование РДГ групп, в глубоком тылу вермахта. Причём тактика РДГ групп, предусматривала при необходимости, объединение для совместных действий нескольких групп в один отряд. Так были захвачены довольно не маленькие города Луков, Красныстав, Пултуск, с уничтожением комендатур, гарнизонов, складов и мостов. Пусть и на пару часов, но эти города переходили под контроль Советского Осназа. Через пару тройку дней немцы очухались и стали предпринимать меры для безопасности тыла. Ответными мерами стало ведение особого режима в 150 километровой зоне от линии фронта. Увеличение численности гарнизонов и охранных войск, создания мотоманёвренных групп быстрого реагирования. Положительного в этом было то, что немцам для этого пришлось забирать войска из резервов, предназначенных для усиления групп армий "Север", "Центр", "Юг".

Дальне бомбардировочная авиация РККА, в ночь с 25 мая на 26 мая тоже приняла активное участие в ударах по тылам противника. Сотни Ер-2 (ДБ-240), ДБ-3ф и новых Ил-4, нанесли мощные удары по крупным узловым железнодорожным станциям в радиусе 500 километров от фронта. Варшавский железнодорожный узел был просто полностью уничтожен, как и мосты через Вислу. В Варшаве нашими диверсантами не только были выставлены факелы для ориентирования бомбардировщиков, но и заминированы некоторые склады. Двести сорок Ер-2, ДБ-3ф, с высоты в четыре тысячи, прекрасно сориентировались по факелам и горящим складам. Удар был очень точным и разрушительным, чему способствовало и несколько эшелонов с боеприпасами и топливом находившихся на Варшавском железнодорожном узле. Пожар там окончательно потушили только на вторые сутки, а заработал Варшавский железнодорожный узел только через десять дней и то не в полную силу. Фронт каждый день требует боеприпасов, горючего, продовольствия, без них наступать не получается. Поэтому-то по железнодорожной инфраструктуре и мостам, пришёлся основной удар дальнебомбардировочной авиации. Четыре самых крупных железнодорожных моста через Вислу были уничтожены, при содействии спецуры из Осназа. Нанесли наши и бомбовый удар по Берлину, полком новых Ил-4. Но мне думается, что это был больше политический ход, так как в последующие дни на Берлин наши больше не летали. Долбили по ночам железнодорожные узлы, заводы, порты на Балтике, склады.

* * *

Завоевать господство в воздухе у люфтваффе не получилось. Сражения первых дней войны в воздухе были невероятно упорными и жестокими. Слушая рассказы Николая, про эпическую битву наших ВВС и ПВО на юге с люфтваффе и Regia Aeronautica. Где только за первый день было совершенно 8 таранов вражеских бомбардировщиков. А потом и других лётчиков и командиров ВВС и ПВО с других фронтов. Я более-менее составил цельную картину произошедшей битвы. За счёт невероятного напряжения сил летчиков, впервые пять дней с использованием «фенамина». За счёт почти трёхкратного превосходства в истребителях, за счёт более продуманного взаимодействия ВВС, ПВО, технического превосходства в РЛС и «домашних заготовок». Нашим всё же удалось сломать люфтваффе.

На юге, на Иранском и Закавказком фронте, пик сражения за господство в воздухе пришёлся на первые два дня. Кстати в отличие от западного фронта, какого-то явно численного превосходства в авиации на юге у нас не было. А если учитывать и Турецкие ВВС, то по количеству самолётов был паритет. Но прорваться к Баку не смог ни один бомбардировщик. На третий день накал боёв в воздухе стал спадать. И концу первой недели войны, немцы и итальянцы сосредоточили усилия авиации на воздушном прикрытии и помощи своим сухопутным войскам. Можно сказать, что на юге наши ВВС, если и не захватили полное господство в воздухе, то имели явное преимущество над люфтваффе и Regia Aeronautica.

На западном фронте, после огромных потерь понесённых люфтваффе в первый день, особенно в бомбардировщиках. Подтянув резервы, немцы на третий день, попытались взять реванш. И несмотря ни на что всё-таки завоевать господство в воздухе. Поэтому самый пик битвы за небо, на западе, пришёлся на третий и четвёртый день войны. Мясорубка в воздухе была страшная. Потери, что немецких, что наших ВВС просто огромные. Но на пятый день немцы сломались, сказалось моральное и мотивационное превосходство ВВС РККА. Да и сами потери наши ВВС переносили несравнимо легче, чем люфтваффе. К первым числам июня стало окончательно ясно, скинуть ВВС РККА с неба у люфтваффе не вышло. И немцы прекратили попытки завоевать господство в воздухе. Не, это не значить, что они вовсе прекратили летать. Летали и на прикрытие своих войск и бомбили и штурмовали, если удавалось. Но вели себя осторожно, трусовато, сразу бросаясь на утёк когда их зажимали и вообще не лезли на рожон. Ведь как в основной массе рассуждали пилоты люфтваффе: "Если меня убьют, то зачем мне имение в России и русские рабы!? Поэтому моя главная задача выжить!". Наши же лётчики сражались за Родину, семью, друзей и близких! Поэтому чаще одерживали победы при прочих равных. Всё-таки высокий дух воина, это уже половина победы над врагом.

Был ещё один важный момент, позволивший нашим быстрей восстанавливать потери среди лётчиков ВВС. Ещё в прошлом году было принято решение, о внесении изменений в подготовку будущих лётчиков. Техническая теоретическая часть, как и строевая подготовка, были сведены к минимуму. Упор был сделан на изучение тактики воздушного боя, пилотажное мастерство, физическую подготовку и появился новый предмет, курс выживания. Теперь даже если нашего лётчика сбивали за линией фронта, и он благополучно приземлялся на парашюте во вражеском тылу, то уже не терялся, а чётко знал, что и как делать. Знал как маскироваться, как скрытно передвигаться, как ориентироваться на местности, как выжить в лесу без еды и огня, как правильно переходить линию фронта. Короче все те вещи, что позволят ему выжить и вернуться из вражеского тыла к своим. А в декабре стали готовить несколько десятков учебных аэродромов на самом севере. И в конце марта большая часть курсантов перебралась туда, чем дольше становился полярный день, тем больше они летали. Нарабатывая навыки пилотирования, доводя до автоматизма приёмы воздушного боя. Использование ВВС РККА специальных перфорированных плит из тонкого железа, позволяло оборудовать взлётно-посадочные полосы, даже на очень слабых грунтах. Поэтому весенняя распутица, на интенсивности учебного процесса не сказалась. А 21 мая, почти полторы тысячи самых подготовленных с точки зрения инструкторов, курсантов. Были досрочно аттестованы, получили звания младлеев и отправлены в БУЦы западных и южных военных округов. Где их принялись доводить до степени полной готовности. Вот это и позволило в начале июня восстановить численность наших поредевших ВВС.

Не смотря на значительные потери в самих самолётах, заранее принятые меры по увеличению производства, позволили ВВС РККА не испытывать нехватки в истребителях, штурмовиках и бомбардировщиках. Самые значительные потери понесли старые бипланы И-15, И-15бис и И-153. Через десять дней после начала войны, численность боеготовых самолётов снизилась наполовину. Используемые в качестве штурмовиков они несли ощутимые потери, для них были опасны даже пулемёты винтовочного калибра немецкого ПВО. Так как И-15, И-15бис, не выпускались уже давно, а И-153 не выпускался с осени 40 года. То даже те самолёты, что можно было восстановить, зачастую разбирались на запчасти для менее повреждённых. "Безлошадных" пилотов отправляли на переподготовку в истребители на По-1, Як-1 или И-16, или же на переучивание на штурмовики Су-2 или Ил-2. С бомбардировщиками всех типов СБ, ситуация была похожей. Количество СБ на 4 июня сократилось в войсках на 40 %, но в достаточном количестве выпускаемые Пе-2 покрывали недостачу, поэтому "безлошадных" экипажей бомбардировщиков не было.

Кстати И-16 тип35 настолько хорошо себя проявил в первые десять дней войны, что было решено изменить планы по производству истребителей. И-16 тип 27, 29, 35 строился пока на трёх заводах, планировалось к зиме перестроить их на выпуск По-1(И-18). А сейчас передумали, только на одном заводе, где уже почти была готова оснастка и отработан цикл производства По-1, производство И-16 тип27 будет остановлен. На втором что выпускал И-16 тип29, приняли решение производить тип35. Что можно было сделать довольно быстро, за пару недель подготовить оснастку и отработать цикл технологических операций по производству тип35, не снижая выпуска тип29. А вот когда доведут до ума новые истребители И-186(По-5), с средневысотным двигателем АШ-82ФН и И-185(По-3) с высотным М-71Ф-ТК, то вместо И-16 тип35 будут выпускать уже их.