Текст книги "Год Белой Змеи (СИ)"

Автор книги: С. А. В.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 48 страниц)

Я так и не смог понять, чем руководствовался командир немецкой 45 пехотной дивизии, когда принимал решение о сосредоточении штурмовых частей на берегу Буга и обводного канала, в 200–400 метрах от наших укреплений. Приготовленные надувные лодки и штурмботы, составленные из тех же лодок плоты, скреплённые сверху досками и погруженные на них 37 мм пушки и миномёты, около пяти батальонов пехоты, два десятка полковых и дивизионных пушек выкаченных на прямую наводку. И всё это почти не замаскировано, ну не стояли немцы, а сидели на лодках или на корточках, ну была часть орудий и плотов прикрыта маскировочной сеткой. Но в рассветных сумерках их было прекрасно видно и не вооружённым глазом с такого расстояния. Похоже он на полном серьёзе думал, что "рюс иван", до начала артподготовки "спал пряным на печи". А после интенсивной 5-и минутной артподготовки, "иваны" будут в одних подштанниках, безоружные, в ужасе, метаться по территории крепости, испуганные и деморализованные. Брестский укрепрайон защищал целый стрелковый корпус из трёх стрелковых дивизий, три отдельных пулемётно-артиллерийских батальона и пограничники. Или наши так тихарились и маскировались, а заодно ликвидированная СМЕРШ и НКВД немецкая разведсеть, с местной агентурой, оставила немцев без информации? Или он вообще РККА за серьёзного противника не считал? Хотя я готов допустить, что был у него ХПП, но выполнить его он не смог.

Ну как бы то ни было, после того как отгремели взрывы первого залпа 150 мм реактивных миномётов "Небельверфер", а второго им сделать уже не дали. На валах и укреплениях крепости, открылись бронезаслонки в артиллерийских и пулемётных казематах. И сотни пулемётов с десятками орудий, калибра 45 мм и 76 мм, открыли ураганный огонь по открыто стоящим нацикам, изготовившимся к форсированию Буга и обводного канала. Спустя от несколько секунд до минуты после залпа, бойцы красной армии и пограничники разбежавшись из убежищ по галереям и ходам сообщения, заняв свои огневые позиции, подключились к избиению штурмовых немецких частей. Вы в курсе, что на дистанции до 400 метров и огонь пистолетов пулемётов тоже достаточно эффективен? Особенно по скученным групповым целям, пусть и пытающимся расползтись из зоны накрытия. Да и наши орудия с миномётами, батальонного и полкового уровня подключились, когда расчёты вытащили и выкатили из капониров на огневые миномёты и пушки. Короче "ни кто не ушёл обиженным", почти все из штурмовых частей 45 пд, так на бережку и остались, спастись удалось считаемым единицам. Должен с удовольствием констатировать, что 25 мая форсировать Буг у вермахта не получилось. 1-я и 2-я ТГр даже плацдармов в первый день войны захватить не смогли. Немецкая 6-я армия два плацдарма всё же захватила, но после обеда они были ликвидированы. Наиболее близка к успеху, в форсировании Буга, была немецкая 4А. Вот о том, как разворачивались довольно драматические события, в полосе наступления 4А и противостоящей ей нашей Белостокской оперативной армейской группы, я и расскажу.

* * *

Командовавший 4А генерал-фельдмаршал фон Клюге, как более осторожный (не зря его прозвище было Умный Ганс), убедившись. Во-первых, что мосты с налёту захватить не удалось, да и вряд ли удастся и со второй попытки. Во-вторых, что попытка захватить плацдармы с ходу, с треском провалилась, даже толком не начавшись. В-третих, ответный, сокрушительный удар советской артиллерии, фактически полностью уничтожил передовые штурмовые подразделения. Решил больше не рисковать, а начать воевать по всем правилам. Убрав обломки техники и остатки дойче зольдатен, отправив в тыл деморализованные ошмётки штурмовых подразделений. Подтянув свежие части и сапёров с дополнительными средствами переправы. Принялся готовиться форсировать Буг сразу в трёх местах, впрочем не оставив попытки захватить мосты целыми. Когда попытка захвата мостов провалилась в очередной раз, заодно с самими подорванными мостами. Фон Клюге, пробурчал утешающе-ободряюще офицерам своего штаба. Мол, – «было бы поистине странным, позволь Русские захватить нам мосты через Буг целыми, я и не надеялся особо на это». Прикрываясь дымовыми завесами, со всеми предосторожностями к началу одиннадцатого утра, войска «Умного Ганса» закончили подготовку к форсированию реки во второй раз. Происходи подобное в моей бывшей реальности, у фон Клюге наверняка бы всё получилось. И создать плацдармы, и навести множество переправ, и перебросить по ним войска на наш берег, и начать наступление, пусть и ближе к вечеру. Но здесь, это тебе не там, пусть хоть ты трижды «Умный Ганс»! Да и командовал Белостокской ОАГр генерал-майор Лисовский Николай Васильевич, талантом военноначальника фон Клюге не уступающий, а скорей сильно превосходящий. В отличие от моей реальности, генерал-майор Лисовский, здесь был полностью оправдан и освобождён из под ареста ещё в декабре 40 года.

Когда всё было готово к форсированию Буга, фон Клюге отдал приказ начинать. Под прикрытием дымовых завес, мешающим пограничникам, красноармейцам и артиллеристам прицельно бить по переправляющимся штурмовым подразделениям немцев, началось форсирование реки. Как вдруг, "из-за острова на стрежень, на простор речной волны, выплывают расписные острогрудые челны". Конечно же не челны, а бронекатера и пулемётные глиссеры с полуглиссерами Пинской флотилии. И не расписные, а все в каких-то ветках и листве. И не из-за острова, а из стариц и проток, где до этого тихо ныкались. Но именно на стрежень, на простор речной волны выходили, разгоняясь, ведя огонь из всех стволов по нацистской нечестии. Дымовая завеса мешала не только нашим, мешала она и немецким артиллеристам, вести прицельный огонь по отважным советским корабликам. А тут ещё и наши глиссера, идя на полной скорости в 24 узла, прикрыли происходящее на реке дополнительными дымовыми завесами, от злобных взоров немецких артиллеристов. Это со ста, или ста пятидесяти метров, хрен чего сквозь дымовую завесу разладишь, а с тридцати или пятидесяти очень даже. И понеслось из всех стволов мочилово, ошалевших от такого поворота дойче зольдатен, унд дир официрен. Страшная вещь скорострельная трёхдюймовка, у которой шрапнельный снаряд выставлен "на картечь", разрываясь на сотню свинцовых шариков почти сразу после вылета из ствола. "Косой смерти", ещё в ту первую мировую войну, прозвала германская пехота русскую 3-дюймовку. А теперь их дети и внуки, оболваненные нацистской пропагандой, в поиске земли и рабов заявившись к нам, на собственной шкуре убедились, что да, истинно "Коса смерти"! ДЗАНГХ! ДЗАНГХ! ДЗАНГХ! Частят со скорострельность пятнадцать выстрелов в минуту трёх дюймовки бронекатеров. Штурмботы в решето, резиновые лотки в лохмотья, как и тушки новых покорителей Советской России их наполняющие. А на каждом бронекатере ещё и по три спарки ДШКа или счетверённые зенитные "Максимы", стальным ливнем проходятся по десанту. На глиссерах и полуглиссерах с вооружением конечно победней, всего по две зенитные спарки ДШКа, или 20 мм ШВАКи с ленточным питанием или же пара счетверённых "Максимов". Но тоже очень даже! До самой глубины души впечатлили новых крестоносцев, щедрость и широта гостеприимства Советских Краснофлотцев. Что они там напоследок орали, за грохотом пушек и рёвом пулемётов не было слышно. Хотя по искажённым ужасом рожам, догадаться было не сложно, что экспрессивно выражают матерное несогласие с таким развитием ситуации. Наши катера, пройдя десант насквозь, развернулись и заново прошлись по тем, кто ещё не утоп. Развернулись в третий раз и прошлись по тем, кто всё-таки успел добраться до советского берега. Два плацдарма так и добили, где первая линия обороны РККА проходила в 300–400 метрах от берега. На третьем немцы всё-таки зацепились за берег. Форсировало их в этом месте реку больше, и до берега добралось тоже. Пойменная луговина простиралась по берегу на пару километров вширь и вглубь метров на семьсот восемьсот, где на опушке леса начинались наши основные оборонительные позиции. Сбив с берега боевое охранение, штурмовые подразделения немцев рассредоточились по луговине, судорожно окапываясь. А у катеров заканчивался БК, поэтому вскоре они отошли от плацдарма и растворились в зарослях ивняка, старицах и затонах.

Установив связь с образовавшимся плацдармом, и узнав, что полторы сотни десантников всё же выжили и окопались. Промокнув платком в дрожащей руке вспотевший лоб, генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге прошептал: "Гот мит унс" (я думаю, он сильно ошибся). И приказал перебрасывать на оставшихся лодках и штурмботах подкрепления на плацдарм, а сапёрам начинать наводить переправы на тот берег. Солнце в своём движении по небосводу как раз приблизилось к полуденной отметке.

* * *

К половине третьего, перебросив на плацдарм два полка с артиллерией, фон Клюге наконец-то вздохнул с облегчением. Теперь сбить его с плацдарма у русских не получиться. Под плотной дымовой завесой сапёры заканчивали наводить сразу три понтонных моста. Ещё пятнадцать двадцать минут и на тот берег хлынет поток немецких войск, которые уже начали стягиваться к переправе.

"Плохо, что ни расширить плацдарм, ни углубить, пока не получилось. Эти русские на удивление хорошо закопались в землю и заминировали подходы к позициям", с досадой думает фон Клюге. "Дерутся на удивление грамотно и упорно. Особенно досаждают моим гренадёрам два трёхамбразурных бетонных дота, сейчас уже отчётливо видимых на выкошенной артиллерией лесной опушке. А поначалу, пока не проредили деревья и не сбили земляную отсыпку, думали, что тоже деревоземляные. Напрасно изведя на них уйму боеприпасов. Даже две батареи мортирного дивизиона с 210 мм мортирами, оставшиеся более-менее целыми, после утреннего линчевания русской артиллерией нашей, ничего с ними не могут поделать. И расположены они очень продуманно, на небольших возвышениях, почти в километре друг от друга, так что своим огнём контролируют весь плацдарм, сильно осложняя жизнь солдатам и сапёрам. Стоящие в них тяжёлые русские пулемёты это вообще что-то страшное. Вон застыли в трёхстах метрах от них несколько орудий, с разнесёнными щитами и накатниками. Что пробовали подкатить поближе на прямую наводку артиллеристы. Ну ничего, вот перебросим на плацдарм дивизион "штугов" и покончим с этими дотами", успокаивает себя фон Клюге. "А появятся снова русские бронекатера, так мы уже готовы. Вынесенные на фланги противотанковые батареи скорострельных 37 мм пушек, пустят их на дно быстрей, чем они успеют хоть пару раз выстрелить", успокаивал себя опять фон Клюге. Немцы долго возились с наведением переправы, заслуга в этом нашей артиллерии и авиации. Пусть место их наведения и скрыто дымом, но регулярные артналёты сильно мешают немецким сапёрам, заставляя восстанавливать зачастую уже почти налаженную переправу. И два налёта наших штурмовиков и бомбардировщиков не прошли для переправы даром, теперь над ней барражируют "мессера". Два звена на двух с половиной тысячах метров, ещё два на четырёх пяти.

Пока фон Клюге размышлял о ситуации, наблюдая за строительством переправы и попутно себя успокаивал. В двух километрах выше по течению, в густом ивняке, скрывающем неприметную бухточку, в это самое время происходил такой разговор.

– Ну что товарищ старший лейтенант запускаем? Спрашивал краснофлотец в форме старшины 1 статьи, тяжело дышащего человека в лёгком водолазном снаряжении, с поднятой на лоб маской. До конца, так и не вылезшего на берег.

– Иванюра, дай отдышаться. Я же тебе не торпеда, почти десять кабельтовых на одном дыхании, да против течения. Пару минут молчит, тяжело и глубоко дышит, потом говорит.

– Иванюра, готовьте три "бревна". Первое поведут Золаторёв с Селезнёвым, второе Ушанов с Хениковым, третье я и Лопатин. И баллоны мне поменяйте, скидывая акваланг на мелководье пляжа, говорит старшой. Радиста ко мне. В неприметной бухточке начинается тихая, но активная движуха.

Спустя пять минут, ещё пять человек в лёгком водолазном снаряжении, задом, что бы не запнуться о что ни будь ластами, заходят в воду. Артиллерия и авиация предупреждены, что через двадцать минут нужно прекратить обстрел немецких переправ и не бомбить пока не произойдёт их подрыв. Корабли Пинской флотилии тоже предупреждены о примерном времени подрыва. Через ещё пять минут три "бревна", с виду бревно бревном, на некотором удалении друг от друга, мирно плывут вниз по течению. Обстрел переправы стих через пятнадцать минут. Ох зря фон Клюге себя успокаивал, ох зря!

Ну вот переправы закончены, и части 137-й и 292-й пехотной дивизии потекли на плацдарм, вмести с ними, переправлялся и дивизион "штугов". "Умный Ганс" прекрасно понимая, что плацдарм маленький и накапливающиеся войска станут прекрасной мишенью для артиллерии РККА, решает начать наступление с ходу. Как только самоходки и часть сил двух пехотных дивизий передислоцируются на плацдарм. С началом движения немецких войск по переправе, начинается и артиллерийская подготовка. Фон Клюге удалось к этому времени собрать уже внушительный артиллерийский кулак. За счёт приведение в относительно дееспособное состояние, пострадавших ранние артиллерийских полков дивизий и корпусов и за счёт подтягивания артиллерии из частей второй линии. Наша артиллерия начинает отвечать, завязывается артиллерийская дуэль. В это время первое "бревно" как раз доплыло до понтонов первой переправы. Стоящий сбоку от настила сапёр, увидев "бревно" ничуть не удивился, чего только сейчас не плыло по реке. Хотел было поправить его движение шестом, направив в проём межу понтонами. Но "бревно" вдруг само колыхнулось и точно проскользнуло в проём моста, "волной наверно качнуло", подумал он. Ещё через пять минут, часть немецкой артиллерии перенесла огонь на вторую линию обороны, другая часть продолжила контрбатарейную борьбу с нашей артиллерией. Развернувшиеся на плацдарме два взвода уже переправившихся штурмгешютцев, набравшиеся три полка немецкой пехоты, переходят в наступление. Сражение за расширение плацдарма разгорается не на шутку. Если с деревоземляными дзотами у "штугов" волне получается бороться, пусть и не с первого выстрела, а с третьего, или пятого, но получается. Вот замолчал один дзот, потом второй, вот и третий и четвёртый приведены к молчанию. То бетонные ни как не реагируют на обстрел "штугов". Немецкая пехота, перебежками и перекатами, пробует приблизиться к окопам красноармейцев на бросок гранаты и последний рывок. Но пулемёты в бетонных дзотах вынуждают её залечь, продолжая безжалостно выкашивать дойче зольдатен. А подошедшие на 50 метров три самоходки, что бы точно влепить снаряд в амбразуру, уже горят чадным пламенем. Молчавшие до этого противотанковые 45 мм М-40 (в моей реальности М-42), прошили с 500 метров их борта бронебойными, с первого же выстрела. Вот под прикрытием "штуга", кидая вперёд дымовые шашки, штурмовой сапёрный взвод с огнемётчиком и взрывчаткой пытается подобраться к правому доту. За дотом, метрах в трёхстах прокашлял АСГ-1, накрыв их очередью гранат. Огнемётчик вспухает огненным шаром, щедро разбрызгивая вокруг себя огненную смесь, у сапёров резко пропадают все желания кроме как потушиться. А штурмгешютц шарахается в строну, от горящего огнемётчика. За гулом и грохотом сражения, почти неслышно цокает пару раз ПТРС. Распустив гусеницу, "штуг" начинает крутится на месте, ещё раз цокает бронебойка и из моторного отделения самоходки начинает идти дым. И в этот момент, перекрыв все звуки боя, почти одновременно звучат три мощных взрыва. Вода как известно почти не сжимается, поэтому подрыв 800 килограмм тротила, по центру понтонных мостов, разметал их от эпицентра на сорок пятьдесят метров в каждую сторону. Показалось, что бой на несколько секунд замер и все смотрят на три гигантских водяных столба, ударной волной почти разметавших дымовую завесу.

* * *

На КП 331-го стрелкового полка, что вел сейчас бой, от командирской стереотрубы с явно различимым вздохом облегчения, оторвался комдив 100-й стрелковой дивизии генерал-майор Руссиянов. Повернувшись к стоявшему рядом комполка полковнику Бушуеву, до этого момента наблюдавшего в бинокль за ходом боя, громко с радостью в голосе говорит.

– Что Иван Владимирович, гора с плеч? Очко-то пойди, жим-жим уже было?

– Есть такое дело, с лёгкой улыбкой отвечает Бушуев. Очень сильно немец давит, нервничать уже стал, что у морячков не заладилось. Даже подумал, что резерв пора в бой водить.

– Вот и вводи Иван Владимирович, пора, готовь атаку, будем кончать с плацдармом, ответил Руссиянов. З@ебётся немчура Буг форсировать! Повернулся к ждущим связистам и стал отдавать команды и распоряжения. Через минуту артиллерия, ВВС и Пинская флотилия, получили кодовый сигнал означающий начало скоординированной атаки. Через несколько минут рисунок боя кардинально поменялся.

Первыми среагировали советские ВВС. Эскадрилья По-1 и эскадрилья Як-1 до этого в десятке километров, барражирующие на пяти тысячах в ожидание команды, атаковали "мессера" прикрывающие переправу. Ещё через несколько минут подошёл полк Ил-2 под прикрытием эскадрильи И-16, следом за ним, пара наших разведчиков-корректировщиков. Штурмовики конкретно принялись давить ПВО переправы и ПВО ближайших немецких тылов. Очистив небо от "Худых", наши истребители остались на высоте контролировать воздушное пространство. А тяжёлая и дальнобойная артиллерия РККА, с помощью корректировщиков принялась приводить к молчанию немецкую артиллерию. Полковая и дивизионная сосредоточила огонь на немецком плацдарме, с передумавшими уже наступать нациками. Полк реактивных миномётов, успевший к этому времени передислоцироваться в район боя, накрыл эрэсами скопление немецких войск и образовавшуюся пробку перед разрушенными переправами. Подошедшие чуть позже два полка штурмовиков на И-15 и И-15бис и несколько эскадрилий Су-2 и И-153, активно подключились к развернувшейся веселухе, по истреблению дойче зольдатен, унд дир официрен. Додавив окончательно в окрестностях всё ПВО, принялись штурмовать огромное скопление войск перед переправой и позиции немецкой артиллерии. Генерал-фельдмаршал фон Клюге с ужасом наблюдал за безжалостным истреблением его войск. Только что казавшееся наконец-то успешно начавшее развиваться наступление, оборачивалось очередным кровавым погромом его лучших частей. Онемев от происходящего кошмара, он даже не мог отдать приказы хоть как-то могшие уменьшить потери, только издавал горлом какое-то клокотание. На немецком берегу Буга после удара полка "Катюш" и штурмовиков царили ужас, хаос и паника. И в этот момент, из почти развеявшейся дымовой завесы: "Гремя огнём, сверкая блеском стали, идут машины в яростный поход". Правда не машины, а мониторы и бронекатера Пинской флотилии. Но именно гремя огнём из всех орудий, идут, идут родимые, яростным огнём сметая всё на немецком берегу, что носит вражескую форму и хоть как-то похоже на военную технику. Вой страха и ужаса раздавшийся из сотен немецких глоток перекрыл даже рёв боя. "По-лу-чи-и-и су-у-к-и-и!", охваченный боевой яростью кричит боец краснофлотец, давая на гашетку спарки ДШКа, сметая мечущиеся на берегу фигурки. В ужасе орёт немецкий наводчик, видя в прицел доворачивающие на него орудия главного калибра монитора. В два прыжка долетает до края огневой, рыбкой ныряя в траншею, единственный из всей батареи успевший укрыться за секунду до того, как четырёх дюймовые снаряды с "Железнякова" разорвались на огневой. "О-о майн гот!!! Фердаммтэ шайсэ!" В припадке бешенства орёт обретший голос фон Клюге, колотя в ярости биноклем по брёвнам КП. А мониторы и бронекатера, ураганным огнём сметая всех и вся, что не успело укрыться или убежать, идут вдоль немецкого берега. Потом корабли Пинской флотилии развернулись и ушли к немецкому плацдарму на советском берегу, прикрывшись плотной дымовой завесой поставленной катерами флотилии. Что происходило на плацдарме, с немецкого берега за дымом не было видно. Пропала и всякая связь с плацдармом. По артиллерийской канонаде, слившийся в сплошной рёв орудий, было понятно, ничего хорошего для немецких частей сейчас находящихся там, уже не происходит. Через десяток минут вернувшийся полк Ил-2, эрэсами, бомбами и пулемётно-пушечным огнём проштурмовал плацдарм. Через несколько минут, наконец стих огонь советской артиллерии. Но разгорающееся на плацдарме яростное и грозное русское "УРА-А-А!!!", убедило фон Клюге, что это окончательный "аллес капут". Ни о каком форсировании сегодня Буга не могло уже быть и речи. В это время две эскадрильи ПЕ-2 и три эскадрильи СБ начинают бомбёжку частей вермахта, всё ещё двигающихся во исполнение приказа к уже разрушенной переправе. Это приводит фон Клюге в чувство, он отдаёт приказы о рассредоточении, отменяет старые приказы и вызывает машину, что бы ехать в штаб армии. Стараясь не выдать, находящимся на КП 9-го армейского корпуса офицерам, своего состояния. Фон Клюге с каменной рожей, прямой спиной, чуть ли не строевым шагом идёт к машине. Но внимательный наблюдатель заметил бы, что в салоне машины плечи его поникли, а сам он по-стариковски ссутулился. По дороге в штаб армии его одолевали невесёлые думы. "Что ж, сегодня русские показали, что мы их явно недооценили. Потери понесены большие, да что там, огромные! А результата нет, надо менять весь план наступления. Но пока эти аршлох(и) из ОКХ и ОКВ, поковыряют в носу и наконец примут "мудрое" решение, время будет упущено. Поэтому будем с одной стороны следовать плану, а с другой я перенесу усилия на левый фланг. Раз 7-й армейский корпус в междуречье Нарева и Буга сегодня продвинулся, пусть всего на 3–5 километров, то и наступать буду оттуда. А плацдармы я завтра захвачу, что противопоставить тактике русских я знаю. Плохо, что этот шайскерль Кессельринг, не только не смог завоевать господство в воздухе, но даже переправу толком прикрыть не смог, со своими хвалёными ассами. Не слезу с этого аршлох(а) пока он своими пикировщиками не перетопит всё плавающее железо русских. А резервные 17-ю пехотную дивизию и 29-ю мотопехотную переброшу в 7-ой корпус и дивизион "штугов", с остатками второго туда же. И 212-ый танковый батальон (с 41-м легким танком "Гочкис" H-3539 и 18 средними танками "Сомуа" S-35) тоже туда. Один танкоистребительный дивизион в седьмом корпусе есть, отправлю и второй 529-й (в составе 27 шт. 47-мм САУ и 4 командирских машин, все на базе французских трофейных танков R-35) туда же, два отдельных механизированных разедбата и пару механизированных сапёрных батальонов тоже. У Фёдора (фон Бока) из резерва выцыганю 110-ю мотопехотную бригаду, сейчас точно не откажет. Ну что же, неплохо получается. 7-й ак с пятью пехотными, мотопехотной дивизией и бригадой, и частями усиления ударит сразу по двум направлениям. Через Замбров на Белосток вспомогательный удар, а основной удар вдоль Буга по восточному берегу. Буду отслаивать оборону русских от реки, как мясо от кости. Покажу завтра этим азиатам, как нужно правильно воевать". Приняв решение, фон Клюге уже уверенным и успокоенным вошёл в штаб 4А.

Мда-а-а уж, очень опасный вражина, не зря всё-таки его "Умный Ганс" прозвали. И в его распоряжении были войска лучшей армии мира на данный момент, хоть и понёсшие уже огромные потери, но далеко не смертельные. Большая часть из задуманного, у него, к моему сожалению получилась. Лисовский замысел фон Клюге понял сразу. Главный удар 7-го ак во фланг нашим войскам вдоль Буга, он остановил 27 мая на отсечной позиции по реке Нурец (Нужец). А за город Цехановец развернулось ожесточённое сражение, но это не всё. Фон Клюге введя в бой резерв, нанёс удар ещё восточнее и вышел 29 мая на подступы к городу Брянск, что на реке Нурец. А это грозило выходом немцев в тыл Белостокской ОАГр. На направлении вспомогательного удара 7-го корпуса, успехи фон Клюге были скромней, но были. К исходу 29 мая передовые части немцев вышли на подступы к городу Лапы, что на реке Нарев. И плацдарм под местечком Семячицы, он 26 мая захватил и удержал, хотя три других наши ликвидировали. К сожалению, плацдарм под Семячицы фон Клюге не только удержал, но и к исходу 28 мая расширил, до трёх километров в глубину и до семи по берегу Буга. Навёл к 29 мая шесть переправ и гнал на плацдарм войска. Было понятно, что день два и начнёт с него наступать. И когда не менее опасный вражина, "Быстроходный Хайнц" который, мать его Гудериан, утром 29 мая нанёс два мощных удара с плацдарма под городом Высокое, вдоль Буга. Первый в направление Бреста, с понятным намерением выйти на шоссейные дороги. Второй в направлении плацдарма фон Клюге под Семячицы, тоже с понятным намерением, обрушить нашу оборону по Бугу и соединить плацдармы. На парирование наметившихся прорывов, пришлось привлечь почти все резервы 4А генерала-лейтенанта Чуйкова. Удары "Быстроходного Хайнца" чуть не переросшие в прорывы, в ожесточённом бою локализовали и остановили. Очень сильно в этом помог радиодивизион РЭБ, со станцией помех "Гром-М", отрубивший всю радиосвязь на плацдарме. Но Чуйкову и Лисовскому стало понятно, что позицию по Бугу, севернее Бреста, уже не удержать без огромных потерь. Поэтому в ночь с 29 мая на 30 мая войска, Белостокской ОАГр и 4А, организованно отступили на следующую оборонительную позицию, произведя размен пространства на время. Новый рубеж обороны прошёл по линии: УР Брест, река Лесна, УР Черемха, река Нурец (Нужец), УР Брянск, река Нарев, где на западном берегу удерживали плацдарм с хорошо укреплённым городом Лапы, дальше по реке Нарев, до реки Бобр (Бебжа). Но не будем слишком забегать вперёд. Есть и другие события, произошедшие в первый день войны 25 мая, о которых хочется рассказать.

* * *

Очень хорошо проявили себя кавалерийские дивизии прикрытия. Вот хороший пример, в полосе наступления немецкого 56 моторизованного корпуса под командованием Манштейна, действовала всего она кавалерийская дивизия прикрытия. Правда 12 кдп была усилена танковым батальоном, механизированным инженерно-сапёрным батальоном и двумя дивизионами ШСУ-26-76 и СУ-26-76М. Кроме собственной артиллерии, поддержку кавалеристам оказывала дивизионная, корпусная и армейская артиллерия 8А, которой командовал генерал-лейтенант Львов В.Н. ВВС ПрибВО, по вызовам авианаводчиков-корректировщиков находившихся в дивизии, тоже должны были оказывать ей всестороннюю помощь и поддержку. Задача у 12 кдп, под командованием полковника Николая Сергеевича Осликовского, была в максимальном замедлении и нанесении максимально возможных потерь 56 мк. Перед тем как он выйдет к основному оборонительному рубежу под Юрбаркасом, занятому нашим стрелковым корпусом. В 56-м моторизованном корпусе Манштейна были 8-я танковая, 3-я мотопехотная, 290 пехотная дивизий и отдельные части усиления. От отдельных тяжёлых артполков РГК, отдельных батарей штурмовых орудий, дивизионов самоходных истребителей танков до отдельных дивизионов артиллерийской инструментальной разведки, отдельного батальона связи, отдельных механизированных саперных батальонов, отдельных мостостроительных батальонов, строительных батальонов и дорожно-строительных батальонов, что в сумме тянуло ещё на более чем две расчётные дивизии. Сил вполне достаточно, что бы снести и пограничников и 12 кдп, но что у Манштейна получилось в действительности я и хочу рассказать.

На рассвете 25 мая, немецкая артиллерия группы армий "Север" начала артиллерийскую подготовку. Ответ артиллерии РККА в ПрибВО, по изготовившимся к рывку на советскую территорию частям вермахта, был не менее сокрушительным чем в ЗапОВО. У передового КП, где находился Манштейн (Левински), который Эрих фон, прямым попаданием 152 мм снаряда наполовину обрушило накаты, а близким разрывом тяжёлого реактивного снаряда М-31 и вовсе его обрушило. После того как завершился ответный удар артиллерии РККА, а советские ВВС закончили штурмовать и бомбить сконцентрированные в приграничной полосе части вермахта, наступило относительное затишье. Почему затишье относительное? Так вовсю продолжалась артиллерийская дуэль, между советской и немецкой артиллерией, причём артиллерия РККА явно брала верх. Пользуясь затишьем, сапёры раскопали передовой КП 56 мк. Как ни странно Манштейн был жив, хотя и контужен, час под завалом явно не прошёл ему на пользу. Членораздельно изъясняться он не мог, только икал, вращал глазами и вонял свежим дерьмом. Его адъютант обер-лейтенант Шпехт, видя бедственное состояние шефа, накапал тому сто грамм противошокового. После ста коньяку, Маншейну явно полегчало, протягивая стакан Шпехту требовательно промычал "повторить". После второй дозы коньяка смог сфокусировать глаза, потребовал от Шпехта срочно найти ему чистые подштанники, так как натуральным образом обосрался. Через десяток минут, окончательно придя в себя и наконец-то сменив подштанники, на чистые и сухие, Манштейн потребовал доклада о положении дел. Ознакомившись, пришёл в ужас, не успел начать наступление, а уже такие потери. Так как командира 8 танковой дивизией генерал-майора Эриха Бранденбергера прибило бревном перекрытия КП, принялся командовать сам. Отправив в тыл несколько десятков деморализованных солдат, часть которых к тому же явно была не в себе, всё что осталось от разведывательного батальона и передовой кампф-группы, принялся создавать их заново. В место уничтоженного разведывательного батальона, создал сводную моторизованную разведгруппу. Включив туда роту танков PzKpfw 38(t), мотоциклетную роту, роту моторизованной пехоты на БТР, по батарее пехотных орудий, противотанковых пушек, зенитных 20 мм автоматов, две батареи миномётов и моторизованную сапёрную роту. На основе оставшихся двух танковых батальонов сформировал сразу две кампф-группы, одну передовую вторую резервную. Через полтора часа, закончив переформирование и приведение в дееспособное состояние 8 тд и 290 пд, Манштейн отдал приказ о наступлении. Но наступления не получилось.

Двинувшиеся на советскую территорию части 290 пехотной и 8 танковой дивизии завязли в заграждениях, минных полях и были прижаты огнём пограничников и кавалеристов к земле. После чего их накрыла огнём советская артиллерия. Потеряв с десяток танков и бронемашин, около роты пехоты, Манштейн отвёл войска на исходные. Без артиллерийской и авиационной поддержки, наступать нечего было и думать. На просьбу о помощи артиллерией, командовавший 4ТГр генерал-полковник Эрих Гёпнер ему ответил: "В 41 мк положение ничуть не лучше, если не хуже, поэтому резерв артиллерии направил туда. Так что обходись своими силами". Делать нечего, пришлось Левински, который Эрих фон Манштейн, шевелить извилинами и обходиться своими силами. Отдав приказания, о приведении хоть в какое-то дееспособное состояние, артиллерийских подразделений 290 пд и 8 тд и приданных корпусу артиллерийских полков, начал выдвижение непострадавшей артиллерии резервной 3-й мотопехотной дивизии. Пробовал получить поддержку от авиации, но не тут-то было. На все требования Манштейна, о нанесении бомбового удара по позициям русских. В штабе 1-го ВФ ему отвечали, что у них у самих: – "Всё бешиссэн и полная арш! Что полученные от русских утром аншис, не дают возможности сейчас оказать ему поддержку бомбардировщиками. Вышлем только истребители для воздушного прикрытия". А на дальнейшие настойчивые его требования ему просто ответили: – "Хальт ди фотце! Нам сейчас шайсэгаль все твои требования! И вообще, фик дихь инс кни!". С горем пополам, через полтора часа собрав хоть какой-то артиллерийский кулак, начал артиллерийскую подготовку. Ещё через полчаса нацики осторожно двинулись вперёд, заняв приграничный оборонительный рубеж, но русских не обнаружили. С началом артподготовки пограничники и кавалеристы покинули укрепления и отошли. Должен сказать, что у Манштейна была такая "фишка", любил он находиться во время наступления с передовыми частями. Осмотрев почти не повреждённые артподготовкой дзоты, блиндажи и окопы, решил что "рюс иван" испугался и дал дёру. Настроение у него поднялось, он с лёгким сердцем отдал приказ о продолжении наступления. Вперед ушла сводная моторизованная разведгруппа, через пятнадцать минут двинулась следом и передовая кампф-группа.