Текст книги "Ключ (СИ)"

Автор книги: Робот BoBot

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– Это вроде лифта, что ли? – предположила Машка. Любопытная девица подошла к одному из яиц и заглянула внутрь люка.

– Ой, а здесь даже скамейки есть! Точно – лифт!

– Ага, лифт в небо, – попытался шутить Семенов.

– Вот сейчас и проверим, – решительно заявила Машка. – По кабинам! Ты со мной, Вепрев? – и отважная девица первой влезла в люк. За ней полезли Вепрев и гений-изобретатель. Путники с трудом разместились в тесной кабинке.

– Ну, а мы во второе, – заявила Галина, и смело забралась в "лифт". Семенов последовал за ней.

– А мне куда? – внезапно произнес шипящим голосом всеми забытый Ассенизатор, который все так же покорно держал ящик со Столбовой водкой на плечах. Вепрев высунул голову и крикнул:

– Поставь ящик и можешь идти домой!

Крысоид покорно опустил ящик, затем молча повернулся и степенно поскакал назад, к темнеющему входу в тоннель.

– Ну что, все на месте? – внезапно прогудело сверху густым басом.

Шурик, задрав голову, увидел, что бородатый хозяин лифта наклонил голову и вопросительно смотрит на них. Экс-математик, уже попривыкший к здешним чудесам, громко крикнул:

– Все! Поднимай!

Тотчас обе крышки захлопнулись, и яйца стали быстро подниматься вверх. Через несколько секунд они со стуком зафиксировались в положенных им местах. Крышки тотчас откинулись, удалая компания быстро покинула кабинки и осмотрелась. Как оказалось, лифт доставил их в небольшую овальную камеру в корешке этого огромного фаллоса, из которого в нужную им сторону вела узкая дыра диаметром с кулак.

Неугомонная Машка потыкала пальцем стенку камеры. Она была упругой и теплой, словно резиновой.

– Да он живой, поразилась девица, – ничего себе!

– Плевать! – ответил Вепрев, и, подойдя к дыре потыкал преграду концом ботинка.

– Не пролезть! – с досадой произнес экс-математик и грязно выругался.

– Я говогил! Я говогил! – тотчас заверещал доцэнт-жывотновод, – спустите меня назад, эй вы! – и принялся стучать кулаками по стенке камеры. В этот же момент стенки камеры начали быстро смыкаться, сгоняя путников к центру.

– Ой, сейчас раздавит! – испуганно воскликнула Галина. Ситуация быстро стала критической, но внезапно проход, ведущий в нужную сторону, конвульсивно расширился. Вепрев, начавший уже кое о чем догадываться, с воплем «за мной!» бросился в открывшийся проход. Путники, толкаясь и торопясь, последовали за ним. Проход тотчас сомкнулся, закрывая путь назад, и компания снова оказалась в небольшой замкнутой камере с такой же дыркой впереди. Вдруг стенки этой камеры тоже начали сжиматься, а проход впереди расширился.

– Вперед! – рявкнул экс-математик, и все бросились за ним, чтобы не быть раздавленными.

Так повторилось раз пять, и под конец измученные и растрепанные путники были выброшены в точно такую же камеру, в которую они попали в начале переправы. Снаружи приглушенно доносилось довольное кряхтение.

– И чо теперь? – взволнованно спросила Машка, неизвестно к кому обращаясь. Но ответ пришел сам: внезапно в дне камеры откинулись две крышки, открывающие эскалаторы, ведущие вниз по колоссальным сиськам бабищи.

– А вот и ответ! – отозвался Вепрев. – Прямо как в метро! Поехали!

И путешественники, неторопливо спустившись вниз, вышли из круглых люков, образующих соски этой чудовищной машины. Слегка обалдевший от непривычного путешествия народ с любопытством осмотрелся. На противоположной стороне пропасти высилась статуя рогатого мужика, в которую они недавно залезали, а на стене под ней красовалась надпись: «Интерфейсы б.у.» Огромный фаллос статуи с мерзким скрежетом опускался, укорачиваясь на ходу, а чудовищная пасть бабищи с громким дребезгом смыкалась.

– Это как такое могло получиться? – спросил Вепрев неведомо кого, – чудеса!

– Не парься, Санек, – проскрипел Бусыгин, – пути Аллаха неисповедимы, как говорил мне по пьянке один татарский попик.

Новоприбывшая компания огляделась. Под их ногами находилась абсолютно ровная, словно полированная, поверхность, сплошь утыканная какими-то пеньками, словно ранее на этом месте рос лес, а потом его спилили. Между пеньками деловито сновали существа, которых Вепрев ранее принял за собак, но теперь он разглядел, что они больше похожи на огромных муравьев с головами ящериц, которые праздно перебегали от пенька к пеньку, но ничего не делали.

– И чо это все значит? – спросил Вепрев старикашку Бусыгина. – Где Интерфейс твой?

– А вон та шайба – это и есть интерфейс, – ответил гений-изобретатель, указывая на огромное сооружение в форме шайбы в центре равнины, – а пеньки эти – они типа для каких-то настроек, я еще не разобрался.

Вепрев подошел к одному из пеньков и пригляделся. Он сразу увидел, что пеньки натыканы не как попало, а блоками по 25 штук, причем некоторые были задвинуты. Каждый «пенек» представлял собой полированный металлический цилиндр диаметром с полметра и высотой по колено.

– И чо эта хуйня значит? – задумался блистательный математик, и потыкал один из ближайших пеньков. Впечатление было такое же, как если бы он стукал ногой в бетонную стену – «пенек» даже не шелохнулся. Тогда он попробовал надавить на выдвинутый пенек. Тот неожиданно легко подался, вжавшись до обрубка в 5–6 см, а где-то вдалеке послышался звонкий щелчок. Тотчас к Вепреву подбежал один из «муравьев», быстро вытащил «пенек» обратно своими паучьими лапками, и убежал.

– Не трогай, Саша! – забеспокоился старикашка, – а то перенастроишь интерфейс, и чо делать будем?

– Ладно, хуй с ними, пошли к этой шайбе, – блистательный математик махнул рукой в направлении огромной шайбы в центре, – после разберемся!

И Вепрев решительно направился к центру равнины. Коллектив безропотно зашагал за вожаком. Через пару шагов Семенов, грязно выругавшись, упал, споткнувшись об один из пеньков, но покорно встал и поплелся далее.

Приблизившись к сооружению в центре, коллектив обнаружил, что оно представляет собой круглую конструкцию с пропорциями хоккейной шайбы диаметром метров 100 и высотой метров 30, сделанное из цельного куска какого-то материала типа черного полированного гранита. Сверху над «шайбой» непонятно на чем висел ярко светящийся шар диаметром с метр, который испускал во все стороны ослепительно белый свет. Подойдя почти вплотную к полированной стенке этого сооружения, Вепрев заметил, что в ней не отражается ничего из окружающего мира – ни сами путники, ни тоскливый пейзаж, состоящий из странных «пеньков», ни снующие здесь и там «муравьи».

Единственное, что выделялось в окружающем пейзаже – ярко-золотистый круг с полметра диаметром, отстоящий примерно на метр от «шайбы».

– Саш, а почему отражения нет? – с недоумением спросила Маша, тщетно пытаясь разглядеть себя в гладкой отполированной поверхности.

– Мне-то откуда знать? – удивился Вепрев, – ты вот лучше скажи, чо это за круг такой? – и Вепрев потыкал ногой в центр круга. Тотчас в глубине зеркальной поверхности «шайбы» что-то полыхнуло, и вслед за вспышкой там появилась какая-то извивающаяся клякса, похожая на кривляющийся ярко светящийся фантом. Фантом немного походил на человека с паучьими лапками. Вепрев тотчас шарахнулся от стенки, и фантом мигом пропал.

– Ой, че эт было-то? – озадаченно спросила Галина. – Вроде какой-то человек там…

– А, Бусыгин? – спросил Вепрев, обернувшись к старикашке.

– Не знаю, я тут еще не пробовал разобраться, – развел руками гений-изобретатель, – мудрёно тут все, но сила ощущается!

– А вот мы сейчас узнаем, – заявил расхрабрившийся доцэнт-жывотновод Семенов и решительно вступил в круг. Тотчас в полукруглой полированной стене напротив него появился все тот же фантом, похожий на человека с паучьими лапками, и принялся кривляться, корча рожи и жестикулируя паучьими конечностями. Все оторопело смотрели на сие диво, не в силах вымолвить ни полслова.

– Может, он к нам пробиться хочет? – с опаской спросила Машка, памятуя свою схватку с рогатым отражением в каморке Бусыгина. – Лучше отойти!

– И то правда, – согласился Вепрев, – давай отойдем подальше.

Все, кроме Семенова, отступили на пару шагов назад. Семенов же не смог сдвинуться с места, словно его ноги приклеились к кругу. Вепрев уже собирался ему помочь, как клякса фантома внезапно размножилась, и на цилиндрической поверхности шайбы появилось множество клякс самых разных форм, которые тоже начали кривляться.

– Это чо это он? – с испугом спросила Маша. Вепрев тупо пожал плечами – ответить было нечего.

Внезапно шайба начала вращаться, издавая едва слышный гул. Кривляющиеся фантомы один за другим проплывали мимо замершего от ужаса жывотновода Семенова, и каждый раз на лбу ужасного призрака на несколько секунд вспыхивали два кроваво-красных глаза. Вепреву даже показалось, что эти глаза прощупывают несчастного жывотновода насквозь, словно пытаются о чем-то спросить. Однако Семенов молчал, только мелко трясся и что-то бормотал, дергая ногами в тщетных попытках освободиться. Пауза затягивалась.

– Слышь, доцэнт! – наконец, окликнул Вепрев жывотновода, – ну…, ты…, типа, скажи им, чо тебе надо! Может, отвяжутся!

– А-ва-ва-ва…. – заблеял несчастный клизмопостановщик, – а что сказать?

– Скажи, хочу, мол, ящик пива холодного, – ехидно встряла нахальная Машка, которой жутко надоело топтаться без толку перед странным сооружением, а хотелось легкомысленной девице в Анталию, на берег теплого турецкого моря, где она в обалденном купальнике от Армани…, ну, там, …БМВ…, и все такое….

– Хочу ящик пива! – послушно вякнул жывотновод, и поспешно добавил: – холодного!

Вращение шайбы на миг приостановилось, но затем она начала вращаться еще быстрее. Кляксы фантомов на ее стенке начали пульсировать, словно тщетно пытались принять нужную форму, но не могли. Наконец, «шайба остановилась, а все фантомы замерли и у всех у них на лбу вспыхнули кроваво-красные глаза.

– Не то что-то, – констатировала Галина, и окликнула несчастного клизмодела:

– Леня, ты вообще-то пиво любишь?

– Ага, – проблеял несчастный жывотновод.

– А какое? – продолжила допытываться Галина.

– Светлое, – признался Семенов.

И тут произошло чудо: шайба снова начала вращаться, и из ее центра в высокий потолок пещеры начала выдвигаться какая-то штуковина, типа винтового пандуса. По его боковой поверхности беспорядочно метались причудливые кляксы, некоторые из них на миг превращались в неразборчивые штрихи, а потом снова расплывались в пятна. Так продолжалось минут 5, и за это время шайба превратилась в нечто подобное винтовому пандусу или Вавилонской башне, которую Вепрев однажды видел на картинке в Интернете. Вход на этот пандус оказался как раз перед ногами клизмолога Семенова.

– Слышь, жывотновод, – окликнул Семенова Вепрев, – они типа приглашают тебя зайти…

– Ничего не знаю! – истерически взвизгнул жывотновод, – я тут не пги чем! Я пгосто пива пожелал!

– Леня, ты не паникуй, – примирительно вставила Галина, – ты иди, иди…Может, и пивка там попьешь!

– Иди, как же, – с сомнением в голосе выдавил Семенов, – а что там? – он мотнул головой на верхушку башни, что высилась перед ним.

– Ящик пива, – утешила жывотновода Машка, и многозначительно добавила, подняв палец: – холодного!

– Правильно, – продержал отважный математик Вепрев женскую половину коллектива, – иди доцэнт, а мы за тобой!

Жывотновод неуверенно переступил ногами, и тут же восхитился:

– Да я свободен! – и попытался выйти из круга. Но не тут-то было – выйти из золотого круга ему не удалось. Круг, словно световое пятно от прожектора, следовал за ним, все время оставаясь под ногами. Вепреву тотчас припомнился его единственный визит в балетный театр, на который его затащила одна из многочисленных подруг, желавшая проявить высокое культурство перед потенциальным женихом. Там тоже круг света от прожектора неотступно следовал за парочкой из мускулистого мачо и его анорексичной партнерши, виртуозно изображавших высокохудожественный половой акт гуманоидов языком танца.

– Давай на пандус, доцэнт! – скомандовал Вепрев струхнувшему жывотноводу, – а мы следом!

Жывотновод Семенов неуверенно ступил на пандус и поплелся вверх. Остальная компания последовала за ним. И, что удивительно, едва жывотновод зашел на пандус, золотистое пятно мигом пропало и возникло на прежнем месте. Наши же путешественники, гуськом поднимаясь вслед за жывотноводом, наконец, достигли вершины на высоте метров сто.

На самой верхушке пандуса спираль наматывалась на толстенную ось диаметром со слоновью ногу, а в центре оси зияла замочная скважина, прекрасно видимая в лучах светящегося шара, поднявшегося вместе с шайбой. Однако ящик пива нигде не наблюдался. Все остановились, и, отдышавшись, принялись думать, что делать далее.

– Ой, смотрите, – воскликнула Машка, указывая пальчиком на замочную скважину, темневшую в оси, – а тут скважина! Саш, а может сюда дедулин ключ подойдет?

Вепрев, щурясь от яркого света, пригляделся – скважина, как будто, и в самом деле подходила под Бусыгинский ключ.

– Господи, да что тут глядеть-то?! – всплеснула руками Галина, – попробовать, и всех дел!

– Точно, – согласился Вепрев, и, вытащив из кармана Бусыгинский ключ, попытался вставить его в скважину. Ржавая Бусыгинская самоделка удивительно легко вошла в дыру, словно под нее и была некогда кое-как выточена ржавым же напильником. Но компанию ждало разочарование – ровно ничего не произошло.

– Теперь надо его повернуть, что ли, – неуверенно предположила Маша.

– А то! – самоуверенно ответил экс-математик, и попробовал повернуть ключ против часовой стрелки, как он привык делать, отпирая двери. Замок, однако ж, не поддавался.

– А ты попгобуй наобогот! – внезапно предложил жывотновод Семенов, – иногда замки специально так делают, ну, типа, от вогов…

– Щас, – буркнул математик и попробовал покрутить ключ по часовой стрелке. К его вящему изумлению, ключ удивительно легко повернулся, словно в отличном замке германского производства. Тотчас раздался легкий гул, и спираль пандуса слегка повернулась в обратную сторону, ровно настолько, что один ее виток исчез. Все чуть не попадали, но удержались.

– Ой, – взвизгнула Машка, хватая Вепрева за рукав. – Че это, Саш?

– Не знаю, мать, – озадаченно протянул экс-математик, – мейби, эта хрень типа заводной пружины? Ну, типа часов пружинных?

– А что это такое? – тупо спросила Машка – ну, часы пружинные?

– Это, мать, которые без батарейки тикают, – снисходительно просветил Вепрев подругу, затем встряхнул головой, и решительно заявил: – А, да ладно!

И отважный математик принялся крутить ключ по часовой стрелке, отнюдь не задумываясь о последствиях. При каждом обороте ключа очередной виток пандуса исчезал, словно виток заводной пружины в часовом моторе. В итоге через пару десятков оборотов все витки исчезли, и компания оказалась на плоской крыше исходной шайбы. Крыша была абсолютно ровной и плоской, только в самом центре осталась дырка скважины, из которой торчал Бусыгинский ключ. Над головой по-прежнему висел яркий светильник.

– И что дальше? – спросила Галина, – вроде все, завел машинку! Где пиво-то?

– Мда…. – протянул Вепрев, – задачка! Ну, да ладно…

И Вепрев попытался вытащить ключ. Сделать это удалось без малейшего труда. Но! НО!! Но!!!! Едва Вепрев вытащил ржавый бусыгинский Инструмент Управления Вселенной из скважины, все окружающее пространство полыхнуло ослепительно белым светом, и на несколько секунд коллектив совершенно ослеп. Когда же зрение к ним вернулось, они обнаружили себя сидящими за самым уютным угловым столиком в заведении тети Нади. Столик был плотно уставлен запотевшими бокалами пива с пышными шапками пены, в центре же громоздилась гора астраханской рыбы тараньки. Рядом стоял ящик с запотевшими бутылками пива Балтика.

И все бы было просто замечательно, если бы не одна единственная ужасная подробность окружающей обстановки: все вокруг – и алкота, толпящаяся у стойки, и прочая публика, и сама тетя Надя, – ну, словом все, все, все – было совершенно неподвижно, словно в застывшем кинокадре!

Глава 7

Первым опомнился Вепрев:

– Ну, это не беда, можно поправить! – самоуверенно заявил экс-математик, – надо только Жидкое Время слить.

– Ку-ку-ку-да слить? – заикаясь, спросила Галина.

– В Исток! – опередил всех с ответом старикашка Бусыгин, – через Фильтр пропустить и – туда.

– А как его найти, Исток то этот? – с тоской спросила Машка, которой до смерти надоело таскаться по темным и грязным пещерам Загробного Мира.

– Да, гогубчик, хотелось бы побольше конкгетики! – прогундосил доцэнт-жывотновод. – где его найти, исток этот ваш?

Вместо ответа Бусыгин взял кружку с пивом и жадно высосал ее до дна. Его примеру последовала остальная компания и на душе у коллектива слегка захорошело.

– Эх, и жить хорошо, и жизнь хороша, когда пивом залита душа! – процитировал старикашка классика. – А Исток в Нуль-материи начинается, – сообщил он, – нам проще всего сначала зайти в Адскую Долину, а там и до истока доберемся, он там с краю.

– Че за Нуль-материя? – полюбопытствовал Вепрев.

– Это, Санек, мутное место, – конфиденциальным тоном сообщил гений-изобретатель, – это материя, ваще не имеющая свойств.

– Это как это? – спросила Машка, – и вообще, мне пива хочется!

И нахальная девица взяла следующий бокал с пивом и одним махом выпила половину. Остальные последовали ее примеру, а затем старикашка Бусыгин пустился в объяснения.

– Нуль-материя, молодые люди, это область пространства, в которой неравенство Гейзенберга превращается в равенство. Отсюда следует, что волновая функция частицы в этом пространстве описывается кривой Гаусса и занимает всего одну клетку в фазовом пространстве. А это само собой означает, что нулевая материя – это предельно упорядоченная материя, не имеющая вообще никаких свойств. Например, ее теплоемкость бесконечна, а все расстояния равны нулю. Так вот, в этом пространстве нуль-материи имеется огромная полость, в которую и помещены все имеющиеся во вселенной материальные тела. Они и образовались-то в результате эксперимента Кодеров – они на внутренней поверхности этой полости атомную бомбу грохнули.

– А кто они – Кодеры? – спросил Вепрев, – ну, как они выглядят?

– Неизвестно, Санек, – до этого я еще не добрался, – развел руками старикашка, – они типа Супербогов, все от них пошло. А Исток этот – как раз то место, где бомба рванула.

– Ладно, – решительно сказал Вепрев, – допиваем, и пошли в этот самый Исток. Только сначала в твою конуру зайдем, я там Сосуд Бездонный оставил.

Компания молча посидела за столом еще с полчаса, переваривая услышанное, затем все молча допили остатки пива и двинулись на выход из шалмана. Ящик пива так и остался стоять у столика в подарок тете Наде.

На улице старикашка сразу повел компанию на соседнюю улицу и возле ржавого канализационного люка в глухом закоулке остановился. Все огляделись. Было до ужаса необычно видеть улицу, заполненную неподвижными фигурами людей и машин. Вепрев покрутил головой и спросил старикашку:

– Теперь куда, папаша?

– А вот сюда и полезайте, – старикашка указал на люк, – помогите-ка мне, ученые!

С помощью Вепрева и Семенова люк был благополучно отодвинут, и путники безропотно спустились в полутемный тоннель, густо провонявший крысами и дерьмом, Машку и Галину аж заколдобило.

– Пошли за мной, – приказал старикашка, и вся компания послушно зашагала за Бусыгиным в вонючую тьму фекальной клоаки.

К счастью, идти пришлось недолго – всего с десяток метров, когда в тоннеле справа показалось узкое ответвление. Старикашка мигом скрылся в нем и щелкнул выключателем. Над головами загорелась тусклая лампочка, и стало относительно светло. Тотчас из узкого рукава с пронзительным писком бросилась врассыпную крысиная стая.

– Ну, вот он, мой портал, – с гордостью заявил Бусыгин, указывая на узкий лаз в конце туннеля, ведущий неведомо куда, но точно не в райские кущи. Старикашка сунул руку в лаз и, немного повозившись, повернул какой-то рычаг. Что-то явственно громыхнуло, и на месте лаза появился переливающийся всеми цветами радуги портал, ведущий в Загробный Мир.

– Полезайте за мной, тут недалече, – предложил он коллективу и первым залез в дыру портала. За ним последовал Вепрев, потом Машка, а парочка животрупов замыкала процессию. Лаз и в самом деле оказался порталом – сразу же за мерцающей границей он вывел компанию в небольшую комнату, освещенную какими-то гнилушками, густо покрывающими стены. На противоположной стене торчала ржавая железная дверь.

Не говоря ни слова старикашка подошел к двери, широко распахнул ее и приглашающе махнул рукой:

– За мной, Золотая Рота! – и смело двинулся вперед по тускло освещенному проходу. Через несколько шагов он вывел коллектив в широкий тоннель, по которому все вернулись в давешнюю пещеру, в которую они недавно попали из логова Бусыгина.

– Ну, а теперь, молодые люди, подождите меня тут, – предложил старикашка, – а я разведаю че там да как.

С этими словами старикашка ловко, как таракан, залез в темный лаз и вскоре его зад с заштопанной дырой на штанах скрылся во тьме. Путешественники опасливо озирались по сторонам, памятуя о недавней встрече с крысоидами в этой же пещере. Но сейчас все было тихо.

– Наверно, крыски на обеденном перерыве, – сострила Галина, – закусывают!

– Интегесно, кем? – сварливо заметил доцэнт-жывотновод, – может, они людишек вогуют, как моглоки Уэллса?

– А что, вполне! – согласился Вепрев, – портал то – вон он, за углом!

– Ужас! – пробормотала Машка, – выходит, они в Питере человечиной промышляют?

Вепрев уже открыл было рот, чтобы сказать что-либо остроумное, но в этот момент из лаза донесся голос старикашки:

– Залезайте, все нормально.

Коллектив дружно, по очереди, влез в нору и после недолгого, хотя и неприятного путешествия ползком по грязному тоннелю, все вылезли из-под кровати в вонючей хованке Бусыгина. Сам Бусыгин уже сидел за столом и, по обыкновению, причащался портвешком 777 из стоящей тут же бутылки.

– Заходите, гости дорогие, – радушно приветствовал старикашка попутчиков, – садитесь, угощайтесь!

Путешественники расселись за столом, и дружно накатили по стакану портвешка. Казалось, все плавно катится к новому банкету, но Вепрев, как всегда, проявил твердую целеустремлённость:

– Так, папаша, поясняй, где дорога к Истоку этому гребаному?

– Эхе-хе, молодежь! Все не терпится! – посетовал старикашка, но все же поднялся из-за стола и подошел к одежному шкафу с зеркалом. Там, ни слова не говоря, он распахнул дверцу шкафа, но вместо вешалок с одеждой там открылась какая-то огромная пещера, сплошь уставленная странными машинами, судя по всему – пыточным станкам. Там были испанские сапоги, дыбы, железные люди и прочая хрень из арсенала инквизиторов. Возле каждого такого орудия истязания стояла парочка крысоящеров, вперившись красными глазами в нежданных гостей. Освещение давали столбы с электрическими лампочками, стоящие возле пыточных станков. От всего этого места остро воняло свежевыпущенными кишками и испражнениями, и отовсюду неслись дикие вопли терзаемых людей, испытывающих запредельную боль.

– Добро пожаловать в Ад, дамы и господа, – провозгласил старикашка с неприятной ухмылкой, – только ничего не трогайте!

– А че это за место такое? – настороженно спросил Вепрев.

– Это Ад, Санек, – пожал плечами старикашка, – а комната моя – сторожевая кандейка к Аду. Я у них в охране состою.

– Ну, ты силен, папаша, – покрутил головой Вепрев, – ладно, народ, пошли в Ад.

И путники, настороженно оглядываясь, зашли по одному в бусыгинский шкаф. Тотчас дверца сама собой захлопнулась, и все увидели на ее оборотной стороне надпись: «Оставь надежду навсегда».

Однако долго задерживаться не пришлось, – старикашка призывно махнул рукой в сторону обширной сумрачной долины, раскинувшейся перед нежданными гостями. Долина была сплошь заставлена разнообразными пыточными станками. Некоторые их них простаивали, но большая часть активно использовалась, и от душераздирающих воплей терзаемых грешников закладывало уши. Крысоящеры, используя свои станки, заживо пилили людей вдоль и поперек, рвали на части, давили прессами, жгли в факелах газовых горелок, раскатывали в блин катками – не перечесть тех зверств, которые практиковались в этом премилом местечке. Впрочем, все это ничуть не вредило истязуемым – разрезанные, распиленные, раздавленные и сожженные тела мгновенно восстанавливались, достаточно было пыточному станку остановиться на миг перед новым циклом. Вепрев сам видел, как парочка крысоидов вырубила пилораму, на которой только что распилили страдальца вдоль, и принялись менять сточившийся диск. Все это время истязуемый страдалец стоял, мелко подрагивая, упитанным телом, но целый и невредимый.

Справа вдали виднелась величественная мраморная лестница, уводящая в проем в потолке пещеры. У подножия лестницы стояла монументальная арка с надписью золотыми буквами «Райские кущи», охраняемая парочкой крысоящеров в бескозырках с надписью на тульях «Крысгвардия» и вооруженных дубинками. Слева же виднелась грязная шахта, скорее сточный канал, на арке перед которой вкривь и вкось было написано мелком «Добро пожаловать в Ад». Из шахты крысоящеры непрерывным потоком гнали каких-то истошно вопящих людишек, которых немедленно передавали экзекуторам, нетерпеливо переминающимся в длинной очереди.

А в самом конце обширной долины на фоне бескрайней черной стены Мрака возвышалась высоченная башня, напоминающая водокачку. Башня была сложена из красного кирпича, и на ее верхушке черными буквами было написано «Фильтр».

– Вон, в ту башню нам и надо, – сказал старикашка, указывая на водокачку, – туда надо Время слить.

– Пгастите, а как мы дойдем до нее? – сварливо спросил доцэнт-жывотновод.

– Ножьками, ножьками, – сострил Вепрев.

– Ну да, но эти крыски нас не пропустят! – слабо вякнула Галина, – сожрут!

– Слышь, Вепрев, а ведь Галя права! – встряла Машка, – вдруг они и нас пилить начнут? Ужас!

– Мммндааа… – протянул Вепрев, – в самделе… – начал было он, но неожиданно экс-математику пришла в голову очередная гениальная мысль:

– Слышь, Владимирыч, – обратился он к старикашке, – а откуда сюда электричество идет?

Задумчиво почесав задницу и не оборачиваясь, Бусыгин равнодушно ответил:

– Дык там рубильник есть, поверни – все сдохнет.

– А где, где он, ну, рубильник-то этот?

– А вон в той щитовой, – Бусыгин указал Вепреву неказистую будку невдалеке, вкривь и вкось сколоченную из горбылей, из которой во все стороны торчали провода, и доносилось низкое гудение мощного трансформатора.

– А ну, пошли туда, – распорядился экс-математик, и сам поразился командному металлу в голосе.

Компания безропотно подошла к будке, хрустя черепами, густо устилающими пол, и, подойдя вплотную, все остановились, разглядывая это деревянное убожество.

– Ты че задумал-то, Санек? – спросил Бусыгин Вепрева, – ежели хошь все это дело пресечь, – старикашка мотнул башкой на окрестности, наполненные страдальческими воплями, – так оно того не стоит, не нашего ума это дело.

– Нашего, не нашего! – грубо передразнил Бусыгина математик Вепрев, – а как нам через эту хрень прорваться? Загрызут, уёбки хуевы! Забыл, как они твоей башкой в футбол играли?

– А чо ты хошь сделать-то? – спросила Машка.

– Увидите! – зловещим голосом сказал Вепрев, входя в незапертую будку. В ней он увидел здоровенный трансформатор фирмы Сименс выпуска 1920 года, сильно нагревшийся и гудящий от натуги. На трухлявой стенке торчал огромный ржавый рубильник, кое-как привинченный парой шурупов. Вепрев, недолго думая, подошел к рубильнику, и рванул ручку на себя. Раздался скрежет ржавого металла, сверкнула искра и на пол посыпались хлопья окисла. Моментально грохот и рев пыточных станков снаружи стих, и наступила относительная тишина, только где-то еще слышались вопли страдальцев, видимо, не успевших свариться в котлах с кипящим маслом или сгореть в газовом пламени.

Выйдя из будки, Вепрев увидел странную картину: все обитатели Ада, и крысоиды и люди, числом немереным, молча стояли, уставившись на него немигающими глазами. И тут Шурика прорвало, как будто мощная океанская волна с неодолимой силой плавно приподняла его и понесла в сияющие дали. Не говоря ни слова, Вепрев вскарабкался на трансформаторную будку, и заблажил завывающим голосом, подражая речи Патлатого в кабаке у тети Нади:

– Слушайте меня, люди и прислужники Адовы! Истинно, истинно базарю вам, аз есьм Господь Бог ваш истинный, предвечный! И вот, сейчас я пришел к вам, и даю я вам заповедь новую, конкретную, доскональную: да будут отныне грешники праведниками, и да судят они судей своих тою же мерою, какой судимы были! Око за око! Зуб за зуб!

Проорав эту хрень, Вепрев облизнул губы и крикнул вниз:

– Эй, доцэнт! Включай рубило!

Семенов стремглав метнулся в будку, и вскоре из нее донесся глухой стук. Моторы на пыточных станках снова приглашающе взревели, словно ожидая очередных жертв, а по толпе крысоидов и людей пронесся оглушительный стон. Затем все принялись вопить, о чем-то спорить, размахивая руками и потрясая кулаками. Одни только крысоиды молча топтались на месте, словно не в силах переварить поносные слова ересиарха Вепрева.

Вдруг из толпы новоприбывших страдальцев выкатился жирненький и плюгавенький человечишка в бородке клинышком и пенсне на носу, взобрался на высоченный пресс для раздавливания гениталий грешников и принялся вещать истошным картавым голосом, размахивая длинными, тщательно завитыми пейсиками:

– Бгатья стгядальцы! Да будет суд ваш пгяведным, по слову Божию, котогый заповедал: око за око, зуб за зуб! Мочи этих угодов хвостатых конкгетно, чем и они нас!

Тотчас в Аду началось великое смятение: людишки, которых ранее истязали крысоиды, скрутили в бараний рог своих мучителей и принялись испытывать на них работу могучих пыточных агрегатов. Тотчас воздух наполнился пронзительным визгом крысоящеров, быстро истребляемых мощными механизмами. Однако теперь, поскольку на крысоидов не было наложено проклятие Папика, их тела не восстанавливались, и они так и оставались валяться на грязном полу в жирных лужах черной кровищи.

Тем временем пейсатенький мужичек, подбивший убогий народец на бунт, украдкой пробрался к райской лестнице и, нервно повизгивая, торопливо поскакал вверх, придерживая полы лапсердака и прыгая сразу через три ступени. Вскоре он скрылся в дыре, в которую уводила лестница.

Побоище же в Аду закончилось минут через десять: все крысоиды были истреблены начисто, и толпа бывших грешников, сбившись в плотную стаю вокруг будки, на которой все еще монументом возвышался Вепрев, внезапно пала ниц и принялась, завывая, восславлять дворника-математика: