Текст книги "Ключ (СИ)"

Автор книги: Робот BoBot

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Куда это нас черти занесли? – шепотом выругалась Машка.

– Хрен его знает, – пожал плечами экс-математик, – давай подождем, авось все само собой выяснится…

И действительно долго ждать не пришлось.

На глазах Шурика и Машки в дыре в люке нарисовалась мордочка какой-то бабенки лет этак тридцати (хотя кто ее знает – бабы все гримируются), растрепанная и с обширным фингалом под левым глазом. Лицо бабенки носило интеллектуально-озлобленное выражение, как у многих деятелей науки, которых превратности судьбы занесли в дворники.

– А-а-а!!! Бляха!!! Мать вашу, че за хуйня!!! – истерически завопила предполагаемо бывшая работница науки, увидев зал со всем его содержимым.

Затаив дыхание, Шурик и Машка наблюдали за драматичной сценой.

Завидев бабенку, один из мужичков тотчас выдернул из «насоса» шланг, взял в руки совок, зачерпнул им белый порошок из мешка, и через дырку с помощью бумажной воронки засыпал в меха насоса белый порошок. Затем вставил трубку на место, подошел к голове бабенки, воткнул ей в ноздрю кончик трубки, и резко нажал ногой педаль. Бабенка мигом замолкла и ее лицо приняло задумчивое выражение. Мужичок, не теряя времени, повторил ту же операцию и с другой ноздрей. Бабенка закатила глаза и с виду отключилась. Увидев, что порошок подействовал, мужик открыл люк, а его коллега с сачком тотчас подобрался поближе и встал наизготовку, держа сачок как бейсболист биту.

Бабенка кулем выпала из открытого люка на каменный пол, но приземлилась благополучно. Через несколько секунд она зашевелилась и уселась на полу. Еще через несколько секунд на лице бабенки появилось выражение дикого кайфа. Она принялась размахивать руками и что-то бормотать, хохоча как сумасшедшая, и тут же над ее головой стало разливаться некое сияние, вроде облака, которое постепенно уплотнилось и превратилось в какую-то полупрозрачную тварь вроде здоровенной крысы.

– Саш, а мы у Опохмела такую же крыску видели, животрепетную, – хихикнув, сказала Машка.

– Ага, – согласился экс-математик, – животрепетную, мать её! И с крылышками!

Действительно, у зверюшки внезапно прорезалась парочка стрекозиных крылышек, с помощью которых она и попыталась было упорхнуть. Однако второй мужик ловко подсек беглое животное сачком, выпутал добычу из сетки и, взяв двумя пальцами, потащил к столу. Там он терпеливо дожидался, пока Рогатый обратит на него благосклонное внимание, и когда это произошло, вручил ему животрепетную душу. Тот с сомнением осмотрел подношение, понюхал и раскатисто рыгнул.

– Ну что, по новой? – предложил он Папику, берясь за бутылку.

– Нмг… и-и-и-и-к…у, – нетрезвым голосом промычал тот, – больше нмагу… ииииик!

– А под дичь будешь? – спросил Рогатый, показывая жывотрепетную душу, зажатую в кулак.

– Пд дчь буу, – промычал Папик, – тока нарежь сначала, ить глвно…ииииик! – это культурство, усек?… ииииик! А я пока рзлью.

Нетвердой рукой Папик взял огромную бутыль и стал разливать по стаканам, не проливая, впрочем, при этом ни капли, а Рогатый положил животрепетную душу на стол и занес над ней страшенный кривой кинжал, собираясь, видимо, порезать на ломтики и сожрать, как колбасу. При виде всего этого у Машки помутнело в глазах, и она с ужасом взвизгнула.

– Что за… – вздрогнул от неожиданности Рогатый и ненароком выпустил животрепетную душу, которая не преминула тотчас вскочить на лапки, расправила крылышки и, ловко увернувшись от сачка, упорхнула к своей слегка очухавшейся хозяйке. Сев ей на правое плечо она что-то пронзительно проверещала на непонятном языке и тут же превратилась в туманное облачко, которое через ухо снова втянулось в свою хозяйку.

Папик и Рогатый похоже только сейчас заметили новоявленных гостей.

– А!!! Это ты, щучий сын! – мигом узнал Папик Вепрева. Старец привстал со скамейки, и лицо его побагровело то ли от злобы, то ли от водки. – Дегенерат хренов!!! Ты, мать твою, какого хуя не уберег моего сынулю? Его ж менты повязали, а ты даже не откупил, идиотина! На што, дурья твоя башка, деньги тебе дадены были?!

С трудом успокоившись, Папик взглянул на Машку и тут же расплылся в масленой улыбке.

– А девица лепа собою, ногами играюща, глазами мигающа, огонь лютый в членах возжигающа! – констатировал Папик, пожирая глазами стройные Машкины ножки под обтягивающей мини-юбочкой.

Машка же, словив на себе похотливый взгляд Папика, для виду немного застеснялась, хотя на самом деле ей даже понравилось подобное внимание – хоть здесь на нее смотрят, как на модель из Плейбоя.

Наглядевшись на заблудший объект похоти, Папик смачно рыгнул и заявил непререкаемым тоном:

– Значицца так, сотворю-ка я нового сынулю… посредством безупречного – тут Папик поднял палец вверх – зачатия сией девой, раз уж непорочной она не катит. Тряхну стариной, ыгыгыгыгы! Рачком-с, не желаете, барышня? ыгыгыгы! А то нонешний-то сынуля мой не оправдал оказанного ему – Папик возвысил голос, – высокого доверия, и ваще лошара полная.

Рогатый громко, по конски, заржал и одобрительно похлопал кореша по плечу.

– Не робей, друган, ежели не справишься, я помогу, – пообещал он собутыльнику. – Вперед!

– Ага, – ответил Папик и стал потихоньку подступать к Машке. Девица, слегка испугавшись, спряталась за спину Вепрева. «Нет, знаки внимания, конечно, можно, но трахаться с этим старым козлом – ни за что!» – решила она про себя.

– Да ты не стесняйся, соблазнительница, заголяйся! – проблеял Папик, активно продвигаясь в сторону Машки, не обращая внимания на нецензурные возражения Вепрева, аргументированно возражавшего против межвидового секса. Приблизившись, Папик легко отшвырнул экс-математика в сторону, так что тот отлетел на пару метров и больно приземлился на правый бок, сломав, как ему показалось, ребро. Протянув свою могучую старческую длань к Машке, Папик уже было вознамерился схватить свою добычу, как к нему подлетела со скоростью урагана недавно печально стоявшая подле Патлатого Богова Мать, и с бешеной злобой принялась дубасить сластолюбца по разомлевшей морде.

– Ах ты, педофил гребаный, на малолеток его потянуло! – бушевала мадам, – Ты на себя-то посмотри, пес ты смердящий. Меня тебе и пальцем потрогать западло, а к сучке этой лапы тянешь! Щас я тебе пасть порву, моргалы выколю, лось сохатый! – кулачки разъяренный супруги неистово лупили по голове Папика, а тот лишь безуспешно прикрывался руками:

– Да успокойся ты, кошелка старая!

– Ах, я уже кошелка старая? – заорала женщина, и, сняв сандалий с ноги принялась что есть сил молотить по макушке супруга, приговаривая: – Вот тебе, вот тебе, вот тебе козлина безрогая!

Привыкший, видимо, к подобным сценам Папик попытался намотать волосы супруги на кулак и как следует поучить супругу по мордасам, но бывалая бабенка, мастерски увернувшись от рук старикашки, продолжала лупцевать сандалией его лысину.

Тем временем Вепрев вскочил на ноги и, морщась от боли в ушибленных ребрах, подбежал к обалдевшей Машке, схватил подругу за руку и повлек за собой.

– Туда! – крикнул Шурик, указывая в другой конец зала. – Авось там че есть! – на ходу предложил он, и Зверева послушно последовала за приятелем.

– И я с вами!! – заорал жывотновод Семенов, и, схватив со стола ополовиненную бутылку москвича и ведерную банку с закуской, из которой остались торчать вилки собутыльников, рванул за сладкой парочкой. Дамочка, до сих пор молча сидевшая возле мужичков, очумело вертя головой по сторонам, внезапно вскочила на ноги и устремилась за Семеновым с визгом:

– И меня возьмите!

– Стой, – заорали мужички, – хуже будет!

И вся компания галопом устремилась вслед за математиком к противоположному концу пещеры. Но там их ждало разочарование – перед ними была лишь сплошная монолитная стена черного гранита, пробиться через которую не было никакой возможности.

Тем временем Папик, завалив Богову Мать могучим апперкотом, торопливо засеменил в кучке людей, сбившихся у стены, подобрав свой балахон и нацелив на Машку огромное орудие безупречного зачатия. За ним, широко шагая, как сутенер по Невскому, следовал покатывающийся заливистым звонким хохотом Рогатый. Завершали шествие давешние полуголые мужички, стоявшие на подхвате у люка. Они омерзительно ухмылялись, предвкушая дальнейшее развлечение, а один из них держал наперевес свой сачок.

– Не робей голубица, он тебя культурно! – прорычал Рогатый, – останешься довольной, не впервой, ыыыыыгыгыгыгыгыгы….!

– Будем отбиваться! – решительно заявил Шурик, затем пошарил по карманам в поисках оружия и вытащил здоровенный Бусыгинский ключ. Размеры этого инструмента вполне позволяли использовать его как оружие.

– Пшли нахуй, пропадлины! – благим матом заорал математик, затем яростно размахнулся своим ключом и вдруг случайно чиркнул им по каменной стене. Ключ, как нож по маслу, легко прошелся по камню, оставив за собой бороздку, которая тут же начала с потрескиванием разъезжаться в стороны, превращаясь в узкий проход, вроде трещины, сквозь которую вполне смог бы протиснуться средних размеров человек.

Недолго думая, Вепрев схватил подругу за руку и сломя голову бросился в образовавшийся проход.

– Все за мной, живо! – крикнул он оторопевшему Семенову и пришедшей в себя бабенке. Разношерстная компания, не оглядываясь, бросилась в щель следом за экс-математиком. Вепрев бежал впереди всех и держал ключ прямо перед собой. От касания ключа, монолит волшебным образом расступался, продлевая расщелину все глубже и глубже. За Шуриком, держа его за руку, что есть мочи неслась Машка, звонко цокая каблучками о гранитный пол. Стараясь не споткнуться, позади нее вприпрыжку следовала бабенка, а замыкал колонну беглецов всклокоченный животновод Семенов, неся в руках трофеи со стола Папика. Едва он вбежал в щель, как она с мягким чпоком сомкнулась, отрезав озадаченных преследователей от беглецов.

Компания людей оказались запертой внутри гранитной капсулы. Стало темно и тихо. Только и слышно было сдавленное сопение молодых людей бегущих за спиной Шурика, который ключом прокладывал дорогу вперед. Бежать приходилось буквально на ощупь. Каждый раз, как Шурик ключом пронзал каменную преграду, за замыкающим колонну Семеновым стена тут же вновь смыкалась до первоначального состояния монолита. По ширине и высоте капсула в которой перемещались беглецы, была как раз размером с них.

Так они бежали минут десять, пока не начали задыхаться, ведь свежему воздуху просто неоткуда было взяться. Вепрев начал опасаться, что стена так и не кончится, но упрямо продолжал бежать вперед. Машка зажмурилась от страха и не отпускала руку Шурика, а жывотновод Семенов просто в открытую начал паниковать, отчего постоянно подвывал и запрыгивал на впереди бегущую бабенку, наступая ей на пятки.

Наконец, после очередного рассечения ключом каменной преграды, расселина внезапно вывела их в какой-то низкий и полутемный тоннель. Молодые люди выскочили из душной каменной капсулы и попадали на пол, тяжело дыша после пробежки в страшной духоте. Отдышавшись, все приняли сидячее положение и принялись оглядывать место, куда их занесло на этот раз. Как оказалось, они попали в низкий и узкий туннель, оба конца которого вели в непонятный мрак, слегка разгоняемый масляными светильниками, воткнутыми в расселины здесь и там.

– Где это мы? – прервала, наконец, молчание Машка.

– В каком-то тоннеле, надо полагать, – с сомнением в голосе ответил Шурик и неожиданно повернулся к многострадальному доценту Семенову. – Слышь ты, доцэнт, сгоняй-ка на разведку, узнай чо там и как.

– Я уже ходил в газведку, больше не пойду, – заблажил тот, но, увидев перед носом волосатый Вепревский кулак, тут же передумал: – ну хогошо, хогошо, схожу, тока сначала пгиму на ггудь для хгябгости! – И Семенов щелкнул ногтем по бутылке, которую пронес невредимой сквозь скалу.

– Кстати, всем гекомендую – угощайтесь, – радушно пригласил он коллектив, – только вот стакана нет, пгидется из гогла. – А закуски почти целая банка, даже с вилками.

– Молодец, наука, похвалил Шурик, – принять и закусить – самое оно после таких мастурбаций! – и, схватив огромную бутыль, дворник Вепрев всосал три огромных глотка – по опыту он знал, что это соответствует трети поллитровки.

– Ииии-эх, – выдохнул Шурик, оторвавшись от сосуда с живительной влагой, – хорошо пошла! Нектар Богов! – И, интеллигентно обтерев горлышко об рукав замурзанной куртешки, математик передал бутыль Галине, а сам вытащил вилку, торчащую из ведра с закуской. На зубцы вилки был наколот здоровенный ломоть чего-то, похожего на ломтик сардины-мутанта. Без малейшего колебания Вепрев откусил от ломтя половину и прожевал.

– А ничего, – заявил он компании, наблюдавшей за ним с жадным любопытством, – вполне съедобно и даже вкусно!

После этих слов вожака компания дружно навалилась на холявную жратву и бухло, а поскольку все были голодны и взволнованы, через пять минут бутыль и жестяная банка опустели. Довольные жизнью, сытые и пьяные путешественники привалились к стенкам туннеля и принялись трепаться.

– А вы кем будете, мадам? – обратился Семенов к бабенке, примкнувшей к компании в пещере Папика.

– Я-то? Ну, я кандидат биологических наук, зовут меня Галина, можно просто Галя, – начала отвечать та, будто бы заполняя анкету в бюро знакомств, – раньше я была средним научным сотрудником в НИИ Нанотехнологии имени академика Онотолля Чу Бакса, и занималась производством, так сказать, волшебного препарата БРИКАЛАН…

– Чего-чего? – недоуменно перебила Машка.

– БРИКАЛАН, как он там расшифровывается… ну, этот, ой, мозги зашкалило, извините бога ради, ах, да – БРИкетированный КАЛ Академии Наук. Вот.

– Фу, какая гадость… – брезгливо сморщила носик Зверева.

– Ну, не скажите, милочка. Между прочим, препарат безмерно повышал урожай пасленовых культур. Так, на чем бишь я там остановилась? Ах, да, ну так вот… значицца, когда началась эта эпоха демократии, чтоб ее… – Галина громко выматерилась, – академикам кушать стало нечего, и сырье для БРИКАЛАНА исчезло.

– Академики срать перестали от безденежья? – развеселился Шурик.

– Ну да! – продолжала рассказывать горемычная кандидатша, не обращая внимания на веселье Вепрева, – Производство БРИКАЛАНа нам пришлось свернуть. А тут и сокращения пошли, работы как таковой уже не было, денег у института тем более, вот и выкинули меня за ненадобностью, – Галина зашмыгала носом, переживая вновь неприятные моменты жизни.

– А дальше что? – спросила заинтересованная Машка.

– Дальше, я – кандидат биологических наук, – Галина всхлипнула и вытерла горючую слезу, – пошлаот безысходности работать на рынок, торговала сначала цветами, но из-за недостачи в кассе пришлось уволиться. На рынке возле дома подрядилась торговать картошкой. И от дома близко и платили колхозники больше. Я им про свои исследования рассказывала, смеялись они очень. Потом познакомилась с одним кавказцем, Ахметом его звали, из тех, что под собой почти все рынки в городах держат и наркотой торгуют. Пару раз сходили мы с ним в местное кавказское кафе, он шашлыком меня угощал, потом домой ко мне приходить зачастил. Однажды предложил подзаработать продажей кокаина. Я поломалась для вида, но согласилась. Ну, поверьте, до печенок надоело медные копейки с рынка в кулаке считать. Местные нарики быстро пронюхали о появлении нового дилера в районе и начали толпами ходить ко мне днем и ночью. Я и сама не заметила, как тоже пристрастилась к коксу. Сначала Ахмет предложил попробовать разок, так сказать, чтобы знала, что толкаю. А потом и вовсе за кокаин на него работать стала.

– Так вот что тебе в нос насосом задували! – осенило Шурика.

– Ага, кокаин. Через него я и откинулась.

– А как? – с ленивым любопытством спросил Шурик, – передозняк?

– Да так вот. Сидели мы однажды с подругой у меня дома и вставлялись. Она по вене предложила вкатить, типа кайфа больше словлю от меньшей дозы. И по ходу не рассчитала там пропорции, вкатила мне пять кубов, сучка, вот я ласты-то и склеила. А дальше вы все сами видели… – грустно подытожила Галина.

– Выходит, к хмырю этому рогатому попадают нарики, перекинувшиеся от передоза? – догадался Шурик.

– Они, точно. Полно таких.

– Ну, а ты, доцэнт? – повернулся Шурик к жывотноводу, – колись, как попал к Опохмелу?

– Ну ладно, ладно… – согласился Семенов и, зябко передернув плечами, начал печальную повесть.

– Понимаете, к Опохмелу и бабе его, Помойе, попадают все те, кто отбрасывают копыта с перепоя.

– А ты-то откуда знаешь? – пьяным голосом поразился Шурик.

– В очереди на разделку стоял, наслушался, – пояснил жывотновод, – в общем, нарезался ты, допустим в дребадан, и замерз на улице, или в пьяной драке башку расхреначили, ну неважно, в общем-то, как ты отбыл в мир иной, главное, что по пьяной кукушке. Вот и встречает тебя Опохмел с распростертыми объятиями. Что-то типа чистилища там у него, распределяет души на просветленные, достойные, значит, причисления к лику блаженных, и греховные, отбросы нашего мира так сказать. Это те, что в край спились. Вытряхнутую из тела душу, он использует как закусь. Какая у него там шкала распределения в животе душ этих, фиг его знает, но понятно одно, что «грешники» тонут в бочке с Рассолом Забвения ну а «праведным» душам типа второго шанса дается. Вот как-то так!

– А ты-то где так нажрался, ботаник? – заржали Машка с Шуриком. Галина только напряженно слушала, понимающе качая головой.

– Да вот блин, на радостях выпил лишнего на банкете в честь защиты доктогской диссегтации. А тема-то, тема какая шикагная была – «Постановка пенной клизмы кгупному гогатому скоту в походно-полевых условиях» – не без гордости произнес несостоявшийся доктор наук Семенов. – Ну, я всегда знал, что они мне все завидуют, согатнички то мои, но не думал, что эти бездаги на такое способны! – от горьких воспоминаний лицо жывотновода сморщилось.

– А кто «они»? – поинтересовалась Машка.

– Сссуки эти! Жыводегов и Шкугосъёмов! – взревел в бешенстве доцэнт-жывотновод так, что Машка и Шурик даже отодвинулись от психического доцэнта. – Они мне пенную клизму вкатили, пгедставляете, и пгичем в полном соответствии с описанным мной в диссегтации методой! Только в качестве клизмы они использовали пенный огнетушитель «ОВП-8» кажись… ну, он там на стенке висел, в мужском согтире где я… в общем, блевал я с пегепоя с непривычки… Нет, ну вы пгедставляете?! – истерическим голосом вопросил изнемогающую от смеха сладкую парочку Семенов. – И умер я по ходу от газгыва кишечного тгакта, там же давление в этом огнетушителе охегенное!

Экс-математик с подругой от услышанной истории как чумные катались по грязному полу от смеха и изредка, переводя дыхание, похрюкивали. Галина только с испугом смотрела на страстотерпца, прижав к груди руки.

Отсмеявшись положенное над страдальцем-жывотноводом, Шурик благосклонно разрешил Семенову и Галине следовать с ними дальше:

– Ну, а теперь пошли с нами, ребята!

– Да куда идти-то? – робко спросила Галина, – в какую сторону?

– Мммда…. – задумался Вепрев, почесывая в затылке, – а и в самом деле? Маш, а ведь мы должны еще Фиал Забвения Горынычу принести! Я и забыл совсем!

– Да на кой он нам, Саша? – неожиданно равнодушно ответила Маша, – че нам этот Педрило? Лучше, давай сами поищем путь домой.

– Поищем, – не слишком уверенно протянул Вепрев, – только куда идти сейчас?

Ответ пришел неожиданно скоро. Внезапно с той стороны, где сидел несчастный животновод Семенов, раздалось низкое рычание, и все, испуганно повернувшись, увидели, как по низкому темному проходу к ним шествует какая-то жуткая черная тварь с рогами на голове. Подойдя поближе, кошмарное существо протянуло к Семенову когтистую лапу, намереваясь схватить. Однако пьяный доцэнт проявил себя наилучшим образом. Схватив с пола опустевшую бутылку с Московской, он грохнул ей по башке твари. От мощного удара бутылка разлетелась вдребезги, а чудище покачнулось и упало на колени. Тут же Шурик схватил жестянку с остатками закуски, размером с ведро, и со всего маху насадил его на рогатую голову твари, так, что рога пробили жестянку насквозь, и она плотно засела на тыкве страшилища, придав ему сходство с рыцарем-крестоносцем. Для гарантии Шурик со всех сил трахнул кулаком по донышку банки между торчащими рогами и, пихнув тварь ногой, повалил на пол. Тут же мигом подлетевший Семенов принялся пинать его ногами, хекая от злобы.

– Ладно, хватит! – крикнул Шурик, дергая Семенова за рукав, – бежим!

И мигом протрезвевшая компания кинулась в сторону, противоположную той, откуда явился рогатый. Позади себя они слышали, как рогатый побежал следом за ними, громко стукаясь насаженным на башку ведром о стенки тоннеля. К счастью, путь оказался коротким – метров через сто дорогу преградила могучая железная дверь, вся покрытая заклепками, едва видными под толстым слоем ржавчины. Вепрев с ходу рванул за ржавую ручку, и дверь с ужасным скрипом распахнулась. Торопясь и толкаясь, путешественники заскочили внутрь открывшегося помещения, и Вепрев тотчас же захлопнул дверь, затем запер, повернув ручку. Тут же раздался гулкий удар по двери, и за ней началась какая-то возня, сопровождаемая глухим рычанием. Видимо, к их противнику подоспело подкрепление.

Компания, тяжело дыша, сбилась у входа, оглядываясь по сторонам. Они оказались в довольно крупной пещере, освещенной многочисленными свечами на полу. В углу пещеры стоял колоссальный алтарь в виде огромного валуна, залитого кровью. В другом углу тускло светилось небольшое оконце с треснутым стеклом. Жутко воняло тухлятиной, а пол был завален по краям какими то крупными валунами. Семенов подошел к ним, и пнул один из них. Валун покатился, с треском подскакивая на полу, и вдруг все увидели, что это не камень, а высохший человеческий череп, только с рогами.

– Может, здесь они жертвы приносят? – предположила Галина, – только каким богам?

– Своим собственным, – буркнул математик, – чо делать-то будем?

– Да уж, долго нам тут не продегжаться, – пессимистично заверил Семенов, слушая, как набежавшие твари ломятся в дверь. – Надо искать выход.

– Там какое-то окно, – заметила Машка, – может, пролезем?

Компания гурьбой устремилась к оконцу, и столпилась возле единственного пути к спасению. Вепрев решительно подошел поближе и заглянул в мутное стекло.

– Да это ж зеркало в каморке Бусыгина, тока с другой стороны, – заметил Шурик, взглянув в мутное стекло и увидев, что на кровати валяется обезглавленное тело человека, гениального инженера Бусыгина, наверно.

– Эх, открыл профессор параллельный мир на свою голову, которую, там же и потерял! – философски констатировал Вепрев. – Думаю, надо пролезть в каморку. Мы с Машкой видели, как один из этих пробирался туда через стекло.

От этой мысли всем стало жутковато, но от безвыходности они стали пробовать протиснуться сквозь стекло. Сделать этот оказалось нелегко, стекло казалось какой-то вязкой и липкой перегородкой, которую приходилось разрывать. Но все же, с большим трудом, вся компания пролезла в каморку Бусыгина, и сгрудилась в центре, а Вепрев снова прильнул к окошку. На его глазах дверь с грохотом распахнулась и в пещеру с алтарем, рыча, ворвалась толпа рогатых уродов во главе с предводителем, выглядевшим как точная копия Рогатого из зала, только поменьше ростом, вроде подростка. Тварь попыталась было пролезть в стекло за компанией, но безрезультатно. Стекло лишь вспучивалось, но не поддавалось. Тем не менее, тварь оказалась настырной и, что-то прорычав, заняла позицию выжидания. Видимо, она вызвала подмогу, надеясь, что с ее помощью проберется внутрь и сожрет всех этих вкусных людишек.

– А кто это там? – спросила Галина, указывая на обезглавленное тело на койке.

– Это, видать, Бусыгин, а головой его нынче Ассенизаторы в футбол играют, – просветил Галину Вепрев. Все молча уставились на труп инженера и только Машка робко пролепетала:

– Нужно бы найти голову дяди Сережи, а то нехорошо как-то, – она повернулась к Шурику, – может, пойти и поискать в коридоре?

– Вам лучше пока посидеть в комнате. Я сам пойду, – решил Шурик, и, сделав ручкой, выскочил из душной комнаты.

– Идет. – Трусливо кивнул Семенов, с облегчением вздохнув.

– Как знаешь, – произнесла вслед выходящему Галина.

sss

Захлопнув дверь Бусыгинского логова, Вепрев привалился к холодной стене и задумался – как он смог дойти до жизни такой? Вместо того, чтобы валяться на кровати в своей дворницкой, иногда попарывать Машку, а иногда принимать на грудь в заведении тети Нади, он мечется как идиот по загробному миру в компании алкоголика, наркоманки и сумасбродной Машки. А не послать ли все это? Но тут ему вспомнились, как они с Машей приятно проводили время на его раздолбанной койке, и Вепрев понял, что это он бросить и забыть не сможет. Поэтому, упрямо тряхнув головой, отважный математик поскакал вверх по крутой лестнице, ведущей в тот самый коридор, в который они с Машей прибыли из Бусыгинского подвала. Выйдя из люка, он быстрым шагом направился в сторону приемной Горыныча.

Дойдя до давешней, украшенной самоцветами, двери, Шурик внимательно осмотрел пол, и, не найдя ничего, кроме мусора, углубился в боковой тоннель. Вскоре в одном из углов он увидел какой-то темный предмет. "Неужели нашел?" – мелькнула у Вепрева мысль, и, подойдя к находке, он увидел, что это голова человека. Повернув ее лицом вверх носком ботинка, он увидел перекошенную морду гения-изобретателя. Ухмыльнувшись, Вепрев поднял голову за жиденький стариковский пух на голове, и осмотрел состояние объекта. Видимых повреждений на лице не было, чему экс-математик удивился:

– Надо же, прям как живая!

Внезапно голова открыла глаза и, пристально посмотрев на ошалевшего математика, который едва не выронил ее из рук, громко чихнула.

– Будьте здоровы, – глупо брякнул Вепрев. – Как вы?

– Слышь, Санек, – слабым голосом, почти шепотом, произнесла бусыгинская голова, – будь человеком, отнеси меня в схованку, и приставь к телу, – голова причмокнула, – а то я себя чувствую некультурно без тела, да и в горле пересохло.

– Серьезно? А по морде?

– Сашка, я не шучу. Если сделаешь, скажу, как выбраться наружу, вот те крест! – произнесла бусыгинская голова с явственным надрывом в голосе.

– В Питер, что ли??

– Ну, естественно, – согласилась она.

– Ладно, – и Вепрев потащил голову обратно в схованку, по-прежнему держа за остатки волос.

Обратный путь показался Вепреву короче, как всегда бывает на привычном пути. Спустившись в Бусыгинское подземелье, Вепрев ногой открыл дверь, и зашел в каморку, держа голову перед собой. Семенов и Галина, сидя за столом, увлеченно обсуждали что-то донельзя ученое, а скучающая Машка рассматривала стенку над кроватью, густо увешанную порнографией. Услышав стук двери, ученые обернулись, и дружно охнули, увидев добычу в руках математика, а Машка сдавленно ойкнула.

– Не боись, щас посмотрим, чо получится, – произнес Вепрев, направляясь к кровати с туловом гения-изобретателя, лежавшим на животе широко раскинув руки. – Ну-ка, переверните его, – велел он, обращаясь ко всем сразу. Семенов и Галина безропотно подошли к кровати.

– Только нежнее, нежнее, – вдруг потребовала голова, – я, чай, человек, не скотина!

Все снова изумленно уставились на голову.

– Так она еще говорит?! – изумилась Галина, – чудеса!

– Ладно, ладно, – успокоил Бусыгина доцэнт-жывотновод, – мы вас остогожненько! Ну-ка, дамы, я – спегеди, а вы за ноги, – предложил он женщинам, беря тулово за грудки – иииии газ-два, взяли!

И дружными усилиями обезглавленная тушка гения-изобретателя была перевернута на спину. Обезглавленное тело, лежащее на кровати, выглядело донельзя омерзительно, и Машку чуть не вырвало, но, к счастью, желудок девицы был уже пуст.

– Так, щас попробуем, – сказал Вепрев, и решительным жестом приткнул голову к туловищу гения-изобретателя. Все ахнули – голова немедленно приросла, как будто ничего и не было, и старикашка Бусыгин моментально ожил. Усевшись на свою вонючую койку, он немного поправил голову, покрутил шею и удовлетворенно крякнул:

– О, хорошо. Эх, жизнь разлюли-малина, и грудь широкая … Ассенизаторы – твари. Ничего, я им еще верну сдачу. – С этими словами, восставший во плоти, старикашка Бусыгин кряхтя полез под кровать и вытащил оттуда бутылку портвейна 777. Затем шибко он подбежал к столу, набуровил стакан, и опрокинул в рот содержимое вместе с дохлыми мухами на донышке, после чего облегченно вздохнул и присел за стол.

– Что, молодежь, весело вам? А это кто с вами?

– Я доцэнт-жывотновод Семенов, доктор клизмопостановки. С апробацией и лоббированием в собственном лице и качестве в походно-полевых условиях. – Представился Семенов, – А это…

– Галина, средний научный сотрудник НИИ Онотолля. – продолжила она, – один из авторов препарата БРИКАЛАН.

– Да вы, я вижу, философы! – ухмыльнулся экс-гений Бусыгин, наливая себе очередную порцию. – Ну, давайте выпьем за знакомство.

Коллектив согласился, и все приняли по порции портвешка, который оказался не слишком хорошим, но забористым.

– Санек, под кровать залезь, будь другом, – продребезжал тенорком довольный экс-гений, – там еще должно че-то быть. И закусить!

Вепрев полез под кровать, и начал нашаривать в потемках.

Под кроватью Бусыгина было темно, а на замусоренном полу валялись какие-то обломки механизмов. "Ну и вонь", сморщился Шурик, и тут же увидел в самом углу дыру, через которую вполне мог пролезть человек. Из дыры мерзко тянуло канализацией, но в целом было терпимо. Рядом с дырой стояла полупустая коробка, в которой Вепрев нашел несколько бутылок портвейна и ящик, где обнаружились консервы «Бычки в томате».

Вепрев взял пару бутылок пойла, и рассовал по карманам несколько банок бычков, после чего вылез наружу с трофеями. Отряхнувшись от пыли, он поставил добычу на стол.

– Чо там за дыра? – спросил он окосевшего Бусыгина – воняет как из параши!

– Это, паря, Портал Миров, – разливая портвейн по стаканам, пояснил Бусыгин, – а никакая не дыра. Но ведет, точно, в канализацию Питера, – глуша следующий стакан добавил экс-гений. – Я через нее к людям выхожу для пополнения запасов. И… и в других достойнейших случаев.

– Бежим через нее, прямо сейчас. Меня от этого места уже тошнит! – подала идею Машка.

– Экхм, – начал было Бусыгин, – сейчас нельзя, потому что…

Договорить старикашка не успел, потому что внезапно из зеркала в шкафу с чмокающим звуком выскочила давешняя рогатая тварь. Вепрев успел только заметить, что сзади его подталкивала вторая такая же образина. Все вскочили на ноги, с ужасом смотря, как вылезшая тварь вытягивала за руку в комнату своего собрата. После этого они вдвоем начали наступление на людей, тряся рогами и рыча.