Текст книги "Эльф, чудовище и волшебный лес (СИ)"

Автор книги: Rex_Noctis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Выживу как-нибудь. Десять лет выживал, уж с лесом сумею договориться.

Мэйр задрал подбородок кверху и хмыкнул – то ли высокомерно, то ли торжествующе, то ли всё сразу.

– Я уже говорил про ебанутое дерево, которое тебя сожрёт? Ах, ну да. Так вот: это моё ебанутое дерево и мой ебанутый лес, – заявил он, – и договариваться тоже нужно со мной. А я тебя не отпускал. Ещё варианты будут? Там еда стынет вообще-то.

– Так отпусти! – не выдержал Себастьян, в два шага преодолел расстояние между ними и, схватив Мэйра за плечи, с силой встряхнул. Чужой испуг, пусть и мимолётный, вмиг заставил устыдиться. Он вздохнул и неожиданно для самого себя уткнулся лбом в плечо целителя. – Отпусти меня, пожалуйста, Мэйр. Я хочу уйти.

– Похоже, у нас с тобой проблема, Себастьян, – в переливчатом голосе зазвучали смешливые нотки; лёгкая рука осторожно провела по волосам, замерла на затылке. Небось опять сжульничать хочет, пользуясь этой своей странной, умиротворяющей силой. – Ведь я-то очень хочу, чтобы ты остался здесь, со мной.

Но нет, никакой магии, только тепло ладони и ласковые прикосновения. Тоже то ещё жульничество, если подумать – уходить от него и прежде не хотелось, а уж так… Нужно оторваться от чужого плеча, отойти, не слушать ни слов, ни чужих мыслей, беспокойных, сумбурных. Мэйр явно не готов к таким разговорам; до Себастьяна доносилось настойчивое «Ведь я твой целитель!», правды в котором не особо много.

Всё меньше и меньше, и…

Себастьян сам не понял, как вышло, что он вдруг отстранился и зарылся руками в чужие волосы, такие же шелковисто-мягкие на ощупь, как и на вид. Вряд ли вышло ласково, потому как Мэйр сердито зашипел, хоть и не стал вырываться. Внутри поднималось что-то тёмное, тягучее – не монстр, но очень похожее на него. Нечто, заставившее по-другому посмотреть на происходящее между ними.

«Целитель, как же. И лапать ты себя позволяешь в целительских целях».

Он подался вперёд по наитию, потому что просто смотреть на эти губы было невозможно. Никак. Их хотелось почувствовать, ощутить жар и вкус, просто дотронуться…

Поцелуй, после стольких лет одиночества – неловкий, неумелый и какой-то дурацкий, отдался на губах хвоей и карамелью, сухостью и приятной твёрдостью. Себастьян втянул носом воздух, понимая, что его не отталкивают; только чужие пальцы с силой впились в плечо, наверняка оставляя синяки. Плевать – Себастьяна боль не пугает, да и что магу какой-то синяк? На денёк-два, не больше. А вот поцелуй и память о нём – совсем другое дело. Вряд ли удастся забыть эти бесконечные мгновения в ближайшую сотню лет.

Если он вообще столько проживёт.

– Ты справишься со мной? – отстранившись и не давая Мэйру выплеснуть негодование, твёрдо спросил Себастьян.

– Я все эти годы как-то справлялся с долбаным Неметоном, – ворчливо поведал Мэйр, отпрянув на безопасное (как ему, наверное, казалось) расстояние и недовольно сверкая глазищами, – а уж обнаглевшего белобрысого засранца угомоню за десять секунд. Или даже за пять, я вообще-то талантливый.

– Ты угрожаешь мне? – невольно усмехнулся Себастьян. Он успел достаточно неплохо узнать своего целителя, чтобы понять – тот не станет возмущаться, как следовало любому нормальному человеку, а будет старательно делать вид, что ничего особенного не произошло.

«Нельзя, НЕЛЬЗЯ травмировать пациента! Даже если очень хочется!»

– Ставлю перед фактом, – отчеканил Мэйр и круто развернулся, чтобы уйти. – Ты сядешь сегодня за стол или силком тащить? Не стесняйся, мне несложно.

– Иду, – как мог серьёзно ответил Себастьян, хотя на лицо так и норовила вылезти глупая улыбка.

Немудрено, после такого-то поцелуя. Ну, то есть ничего особенного, можно и лучше, но…

Но впредь не стоит проявлять подобный энтузиазм. И вообще в обозримом будущем надо бы поменьше лезть к Мэйру.

«Вообще не лезть».

– Извиняться не буду. И я останусь. Но если он снова… завладеет мной, я уйду, Мэйр.

– Помечтай ещё немножко, – эта ехидная реплика донеслась уже из кухни. – Уйдёт он… да кто ж тебя отпустит, наивное ты создание?

Впору было бы разочароваться, да только…

Какая-то часть Себастьяна (внушительная часть на самом деле) только рада, что его никуда не пустили. Нет, оставить Мэйра в покое и не подвергать его опасности он всё ещё хочет. Да только врать себе – безнадёжное дело.

Вздохнув и посетовав на свою слабость ко всяким симпатичным целителям, Себастьян поплёлся на кухню. Раз уж сделать ничего нельзя, так хоть пожрать и полюбоваться своим эльфом, пока есть возможность. Тот хлопотал у жаровни с почерневшей решёткой, в окружении кастрюль и посуды, с полотенцем на плече. Снова одетый во всё чёрное – Себастьян мог по пальцам одной руки пересчитать, когда видел на нём одежду других цветов. На вопрос о странных некромантских предпочтениях Мэйр лишь пожал плечами и ответил: «У меня же мантия попугайской расцветки, под неё мало что подходит. Чёрное смотрится лучше всего».

Целительская мантия и впрямь оказалась кричащего желтовато-зелёного цвета, хотя Мэйр и в ней был хорош. Что уж лукавить, такой в любой одежде будет хорош…

«И без одежды тоже», – авторитетно заявил очнувшийся монстр, как всегда язвительный и наглый. Или это просто внутренний голос? Во всём, что касается Мэйра, они с чудищем поразительно единодушны. Быть может, это путь к выздоровлению?

Через красивого целителя. Почему бы и нет? Мэйр живой, настоящий, тёплый и знакомый будто бы уже лет сто. Желание дотронуться до него, такого уютного, домашнего, напевающего под нос песенку на незнакомом языке, было нестерпимым. Себастьян с трудом удержал себя на месте, вцепившись в столешницу. Но промолчать не мог – что-то внутри так и подбивало на сомнительные комплименты.

– Ты знаешь, что ты очень красивый?

– А ты знаешь, что сейчас допиздишься и получишь по башке вот этой лопаткой? Заткнись уже и сиди спокойно.

Выдав сию страшную угрозу, Мэйр снова отвернулся к плите. Правда, это не слишком помогло ему сохранить невозмутимость: чудные эльфийские уши предательски полыхали, выдавая смущение. Вдоволь наглазевшись (и в который уже раз подавив идиотское желание потрогать заострённый кончик), Себастьян неохотно уселся за стол. Не то чтобы деревянная лопатка выглядела так уж опасно, однако казалось недальновидным бесить человека, готовящего ему завтрак.

Добрых минут десять он просто любовался прямой спиной Мэйра, порозовевшими кончиками ушей и ловкими руками, умело управляющимимся с кухонной утварью. Верх кулинарных талантов самого Себастьяна – засолка мяса, рыбы и овощей в дубовых кадках, чудом уцелевших во время пожара. Зимы в Сером Доле были долгими, приходилось запасаться впрок, невольно сравнивая себя с хомяком. Эту простую истину он познал после того, как едва не сдох в первую зиму, когда остался в Сером Доле совсем один. Ни охотиться, ни готовить вчерашний домашний мальчик толком не умел, да и поехавшие мозги были плохим помощником в искусстве выживания.

– Мэйр, – позвал он целителя. – А можно как-нибудь… раздобыть лук?

– Я так понимаю, ты не про репчатый, – криво усмехнулся Мэйр, отвлёкшись от своей кухонной магии и замерев вполоборота к нему. – Раздобыть не проблема, только сначала я должен убедиться, что тебе в руки можно давать оружие.

Он снова хмыкнул и принялся расставлять тарелки на столе.

– Лук, серьёзно? Вот сразу видно, сынок лорда; нормальные-то люди давно на арбалеты перешли. У меня тоже был… не боевой, конечно, учебный, со времён Академии остался.

– «Был»? И куда делся?

– Следаки забрали – орудие убийства и всё такое. Я с него грохнул пару человек, ну и… – Мэйр пожал плечами и уселся за стол. – Забрали, да и демон с ним; всё равно я фехтовальщик, а не стрелок. Ты ешь давай, на меня ещё успеешь наглядеться.

Себастьян послушно кивнул и принялся за еду, стараясь не торопиться – в глазах Мэйра выглядеть совсем уж дикарём не хотелось. А вот расспросить о «следаках» и «орудии убийства» – очень даже. Он с трудом удержался от неуёмного любопытства. Уж ему ли не знать, что некоторые воспоминания лучше оставить в прошлом и вытряхивать только в крайних случаях.

Когда мясо на тарелке закончилось (непозволительно быстро), Себастьян снова поднял голову и проговорил, мрачно усмехнувшись:

– Мне не нужно оружие, чтобы убивать людей. Просто… – он запнулся и бросил быстрый взгляд в окно, – зима же скоро, нужно запастись. Да и мне нужно чем-то заниматься.

Усмешка исчезла со смуглого лица, сменившись на уже знакомое отрешённо-задумчивое выражение. В который раз осталось подивиться, как Мэйр умудряется корчить такую каменную физиономию и параллельно испытывать добрую дюжину эмоций кряду. В такой мешанине разобраться – проще сдохнуть.

– Мы же в городе, – наконец, проговорил он. – Здесь не нужно ничем запасаться, проще сходить и купить. И голод тебе рядом со мной никак не грозит. Но если уж тебе так хочется, то я что-нибудь придумаю. Один хер здесь и пристрелить некого. Охотники держатся на пару миль подальше от Неметона, я им помог отметить на картах все безопасные зоны; ну а кроме них в этот лесок не каждый рискнёт сунуться.

– Из-за ебанутого дерева? – усмехнулся Себастьян, припомнив обещания Мэйра натравить на него психованный лес. Отличная компания подобралась, ничего не скажешь.

– В основном из-за него, да. Я как в силу немного вошёл, так его и угомонил, но местные всё равно побаиваются. Помнят старые времена, когда Неметон нет-нет да впадал в бешенство и начинал жрать всех без разбору.

Себастьян задумчиво уставился в пустую тарелку. Охота, как и любой труд, – отличный способ привести мысли в порядок. И побыть наедине с собой. При всей привлекательности Мэйра и подспудном желании стать цивилизованным человеком, он понимал, что ещё не раз и не два захочет побыть один.

– Придумаем что-нибудь, – словно прочитав его мысли, успокоил Мэйр. Краем глаза Себастьян заметил, как он протянул руку, чтобы коснуться его ладони, но тут же отдёрнул. – Заканчивай рефлексию уже. Добавки хочешь?

– Какой маг откажется от еды? – Себастьян резво протянул тарелку. – Даже если он психованный менталист.

– Особенно если он психованный менталист, – поучительно заметил Мэйр, прежде чем отойти к жаровне. – И да, посуду моешь ты. Труд облагораживает и прочищает мозги.

И то сказать, уж ему-то не помешает прочистить мозги. Да и хоть как-то отблагодарить Мэйра за всё, что тот делает.

========== Глава 7 ==========

Комментарий к Глава 7

Херфис – сентябрь

Последнее утро месяца Херфис выдалось холодным и влажным – в противовес солнечной и по-летнему тёплой погоде, что стояла в Западном Пределе последние пару недель. «Тень приходит с моря», – говаривали с умным видом всякие глазастые фейские умники. Как будто озвучивали некое божественное откровение, а не прописную истину, для любого синтарийца ясную как день.

Выйдя из родной лечебницы, Мэйр в раздражении тряхнул головой, натянул капюшон чуть не до самого носа и сунул в карманы пальто мигом замёрзшие руки. Перчатки он взять не додумался. А следовало, учитывая, что даже пруд в его саду затянуло тоненькой плёнкой льда. Хорошо хоть гололедицы не случилось… Зато пузырящихся грязных луж хоть отбавляй.

Вот в такой луже Мэйр и очутился, едва вышел из портала посреди Солнечного колеса.

– За-ме-чательно, – проворчал он себе под нос и зашагал вниз по Южной улице, хмуро поглядывая на грязно-серые тучи, плотным заслоном скрывшие небо; нынешним утром оно казалось угрожающе низким, словно подумывало рухнуть людишкам на глупые (и мокрые) головы.

И Мэйр горячо одобрял сию задумку. Он любил жару и поспать, а нынче был жестоко лишён и того, и другого; посему хотелось то ли кого-нибудь прибить, то ли самому убиться и больше не мучиться.

Лечение шло Себастьяну на пользу, однако имелись и побочные эффекты. Если в полуподвальной камере лечебницы он намертво вырубался на добрых двенадцать часов, то на вторую ночь в доме Мэйра, понемногу обретая контроль над своим разумом, уже смог заснуть обычным сном.

Вот только сон тот оказался некрепкий, полный кошмаров. Магия Себастьяна – душная, тёмная, злая – растекалась по дому, стремясь отыскать и устранить фантомную угрозу. А находила только Мэйра. Тот горел в огне, тонул в бездонном чёрном озере, его резали десятки острых ножей, рвали на части жуткие звери – «Вот ведь фантазия у белобрысого засранца, мать его так!» – в итоге просыпался, взвинченный и взмокший от ужаса, да брёл к недужному пациенту. И сидел рядом с ним, вливая свою силу – по чуть-чуть, крошечными капельками, чтобы разум не привыкал, чтобы успокоение казалось естественным.

В общем, прошлой ночью Мэйр не сомкнул глаз. А нынешней не выдержал и задремал на краешке постели рядом с Себастьяном. Как ни удивительно, проспал три с половиной часа, прежде чем подорваться по сигналу ментального амулета и, кое-как вырвавшись из крепкой хватки пациента, умчаться на смертельную битву с начальством. Целитель Макферсон готов был скорее убить своего лучшего работника, нежели дать недельный отпуск.

Но Мэйр и сам не промах. Правильно подобранные волшебные слова – «личное распоряжение лорда-канцлера», «новое слово в целительстве», «Уйду от вас нахер, злой вы, как некромант на инвентаризации морга!» – мигом погасили в главном целителе жажду крови. Отпуск он подписал («Продлевать не буду, пакость ты из-под холма; мне прибить тебя проще и дешевле!»), и по крайней мере одна проблема была решена.

Решение второй проблемы тоже нашлось. Однако он морально не готов к тому самому решению. Милуйте боги, личного пространства и так всё меньше и меньше! Нагловатый белобрысый парень вроде и не был навязчив, однако умудрялся быть везде (и болтать втрое больше, чем прежде). Кроме того, Мэйр на дух не выносил чужие постели – и чужие физиономии в своей спальне.

Вот только кто его спросит? Да и чего тут спрашивать? Чтобы Себастьян не отправился на разделочный стол к некросам, можно и нужно потерпеть временные неудобства. Глупо злиться, когда от «неудобств» зависят чужая жизнь и рассудок; ещё глупее – становиться целителем, если не готов ради пациента жертвовать временем и спокойствием.

И репутацией отъявленного одиночки, любящего только свой поехавший лес вместе с его флорой и фауной. Иначе как объяснить, что Мэйр, не сдержав-таки скорбного вздоха, направляется в лавку матери вместо того, чтобы топать домой и отсыпаться? Ради Себастьяна – смотреть на новоявленного лорда, разгуливающего по дому в изрядно вытертой рубахе с чужого плеча и таких же штанах, уже невыносимо. Себастьяну-то на свой внешний вид наплевать, куда интереснее ему сам дом, лес вокруг (соваться вглубь он, по счастью, пока не рвался), книги, которых на полках имеется немало. А вот у Мэйра чувство прекрасного корчилось в агонии.

А ещё хотелось порадовать Себастьяна чем-то. Просто за то, что оказался хорошим соседом (если опустить жуткие кошмары), старался изо всех сил давить свою паранойю и честно выполнял обещание не распускать руки.

«А жаль», – замечал внутренний голос каждый раз, когда Мэйр этими самыми руками невольно любовался.

Неуместные мысли едва удалось подавить – не хватало ещё уподобляться своему недужному пациенту и болтать с воображаемыми друзьями. Реальных будет достаточно, когда те прознают, что их подарок из-под холма обзавёлся симпатичным сожителем. А они точно прознают: сначала мама не выдержит и разболтает всё сестричке Дейдре, та поделится секретом с мужем, а там и до Френсиса недалеко… И ведь об отношениях «врач-пациент» никто даже не подумает.

Мэйр обречённо вздохнул и, покосившись на расписанную цветочками изящную вывеску, толкнул резные двери «Шалфея» – известной в Синтаре модной лавки, что принадлежит его матушке.

Едва звякнул колокольчик, полулежавший за прилавком смуглый шафрийский мажонок встрепенулся, спешно поправил форменный галстучек и засиял ослепительной улыбкой, явно готовясь выдать стандартное приветствие. Но, разглядев посетителя, поскучнел и плюхнулся обратно.

– А, это ты.

– Утро доброе, Ахмед, – фыркнул Мэйр. – Ну что, много продал сегодня?

– Очень смешно, приятель, – в тон ему откликнулся Ахмед, подперев щеку кулаком и явно мечтая поспать ещё хоть часок другой. – Десятый час, какой долбак в такую рань да при такой погоде за тряпками пойдёт?

Мэйр кисло ухмыльнулся и развёл руками.

– Этот долбак стоит перед тобой, – он подошёл ближе и, облокотившись на прилавок, заговорщицки понизил голос: – Слушай, касательно тряпок… у меня тут дельце есть. Поможешь?

Самый успешный продавец «Шалфея» снова оживился.

– А что же госпожа Элинор? – делано изумился он и тут же хитро сощурил огромные чёрные глаза: – Девчонку какую одарить хочешь?

– Вроде того, – туманно откликнулся Мэйр, скрыв досаду – у них у всех, что ли, одно на уме? – Так что давай уж как-нибудь вдвоём, ладно?..

– Ну ясен хер, старик!..

– Манеры, Ахмед! – послышался сверху властный окрик.

– Да ладно, мама Элли, это всего лишь подменыш! – тут же заныл Ахмед, распластавшись по полированному дереву прилавка. «Всего лишь подменыш» обречённо закатил глаза – ну конечно, как он понадеялся что-то утаить от матушки, наивное лесное дитя?

– Не зови так моего мальчика, он этого не любит! – Элинор Шиан-Макинтайр грациозно проплыла вниз по лестнице, взирая на своего подопечного с явной угрозой. Изумрудно-зелёное платье очень шло к волосам цвета тёмной меди, уложенным в модную причёску, оттеняло бледное лицо, приятно округлое и слишком молодое для дамы шестидесяти четырёх лет. Пусть матушка Мэйра не обладает и толикой магии, однако нынешняя косметика и не такое может сотворить. Были бы деньги.

– Мэйраэн, иди сюда, мой хороший! – она заметно смягчилась и протянула к нему руки, мигом превратившись из строгой госпожи в любящую мать. Мэйр улыбнулся и послушно обнял её, позволив расцеловать себя в обе щеки. – Соскучилась по тебе, милый, как же давно не виделись… эта мне твоя работа… Ух ты, холодный какой! – матушка отстранилась и грозно упёрла руки в бока. – Так, ты почему опять без шапки, неслух? Ведь простынешь!

– Ну мам, ну какая шапка? – Мэйр смущённо покосился на Ахмеда – но того уже и след простыл; только из кладовки доносилось придушенное ржание старшего продавца. – Ещё не так холодно!

– Тебе точно хватит, с твоими-то волшебными ушами, – недовольно проворчала Элинор и решительно поволокла его наверх, где располагались подсобные комнаты, швейная мастерская и кабинет «мамы Элли», как её называли все работники без исключения – даже господин Нолан, солидный пожилой мужчина, что помогал ей вести бухгалтерию. – Ну же, идём, выпьешь горячего!

Мэйр послушно шагал следом, даже не пытаясь увильнуть. С его матушкой – необычайно интеллигентной, всегда и со всеми любезной, вкрадчивой как лиса, – спорить бывало пострашнее, нежели с грозной леди Фалько.

Спасибо, хоть с порога не начала выбивать, что за «девчонка» и когда свадьба.

Но нет, его мама не такова. Она заварила его любимый мятный чай, выставила на столик пирожные, шоколад и сливочный ирис, всласть перемыла кости отцу, Дейдре и Брену… И только уверившись, что младший сынок отогрет и напичкан сладеньким, мило поинтересовалась:

– Значит, ты познакомился с девочкой? Кто её родители, я их знаю? Или это мальчик? Боги, да хоть кто-нибудь! Ты же совсем одичаешь в своём жутком лесу!..

Мэйр мученически застонал, сползая по спинке кресла и остро желая прикрыться диванной подушкой как щитом.

– Мам, это твой Ахмед всё сочинил! Сама знаешь, у него одни девицы на уме. А мне для пациента нужно, вот… – он вытащил из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок. – Я записал, чтобы долго не объяснять.

Мама ухватила листок, развернула и прошлась по списку цепким взглядом.

– Да тут же полный гардероб, включая верхнюю одежду. Он у тебя погорелец, что ли? – изумилась она. – И мерки нормальные ты, конечно, не снял. Ахмед подгонку наколдует, но сам понимаешь, приличная выйдет сумма…

Мэйр досадливо отмахнулся. Уж что-что, а финансовый вопрос его давно не волновал. А если Себастьян заартачится – всегда можно сказать, мол, потом отдашь, ты теперь целый пафосный лорд с титулом, землями и счётом в Имперском банке.

– Не беда. Ты, главное, подбери ему что-нибудь покрасивее. И нет, мама, покрасивее – это не позолоченная хрень с воланами в стиле лорда-генерала Дюрана!

– Манеры, сынок! – строго одёрнула мама и одарила его взглядом, полным укоризны. – Но как же я подберу, если в глаза не видела твоего пациента? – простодушно изумилась она, однако в живых карих глазах мелькнула хитринка. Кажется, Мэйра уже в чём-то подозревали. – Привёл бы его с собой, всем нам было бы куда проще.

– У него проблемы с контролем силы, – коротко ответил он, не вдаваясь в подробности. – Да и вообще… не положено мне о нём особо распространяться. Ради его же блага.

– Как жаль… – протянула она и тем же скучающим тоном прибавила: – Дозволено ли твоей недалёкой матушке узнать, как выглядит этот особо секретный тип? О, дай-ка угадаю… блондин. Высокий, стройный, самоуверенный и наглющий.

– Откуда ты знаешь? – возмутился Мэйр, едва не поперхнувшись глотком чая. И уже понимая, что развели его как дитя малое.

– И впрямь угадала. Боги и богини, видел бы ты своё лицо! – матушка заливисто, по-девичьи расхохоталась и подцепила ложкой одинокое земляничное пирожное, лежащее на блюдце. – Неслух ты мой ушастый, я тебя знаю. Не будь глупеньким, о простых пациентах так не пекутся. Как и о том, будут ли они одеты «покрасивее».

– Ложь и провокация.

– Так и я о чём? Негоже обманывать свою любимую маму!

– Ну знаешь ли!..

Как и ожидалось, убедить любимую маму в том, что пациент и впрямь всего лишь пациент, Мэйр не смог. Да он и не надеялся, а посему от дальнейшего обсуждения предпочёл увильнуть, выбирая цвета и фасоны для будущего гардероба. Выбирал тщательно и придирчиво, так что в итоге матушка развеселилась пуще прежнего – «Да побойся богов, Мэйраэн, ты бы так о своей одёжке пёкся! Ходишь весь чёрный как ворона!» – и отправила погулять на часок-другой. Мэйр, естественно, не стал тратить время зря – дел ещё хватало, да и тряпками сыт не будешь.

*

Проснулся Себастьян с ощущением, что отлично выспался. Прежде он вообще не страдал проблемами со сном, но после переезда в дом Мэйра ему стали сниться кошмары. Утром он практически не помнил, что в них было, но чувство некой гадливости напополам со страхом неизменно присутствовало.

К тому же он подозревал, что его неспокойный сон неплохо так действует и на Мэйра. Тот, к счастью, умирать, вспарывать себе живот и делать все те вещи, которые делали остальные при воздействии его силы, не собирался. Но поутру выглядел так, будто либо пил всю ночь напролёт, либо дрался с каким-то чудовищем.

«С моим чудовищем», – скорбно подумал Себастьян.

«Эй, я бы никогда!», – возмутился монстр. И, кажется, даже всерьёз обиделся. Ему претило даже предположение о вреде Мэйру.

Ну хоть в чём-то они с этим злобным мудаком были солидарны. В последние пару дней монстр был особенно тих, только тоскливо вздыхал при виде вымотанного целителя, опускался до сочувствия и всячески подталкивал Себастьяна «пожалеть и порадовать нашего эльфа». Жалость и радость с его стороны выражались в вещах не совсем пристойных отчего краснели уши и горело лицо. Оставалось только дивиться обширным познаниям монстра – казалось бы, в одном лесу сидели!

«Придумай что-нибудь получше», – огрызнулся Себастьян на очередное предложение облапать целителя. Делать с Мэйром что-то, выбивающееся из схемы «целитель-пациент», он больше не собирался.

Пройдясь по дому, он понял, что остался совсем один – Мэйра нигде не наблюдалось и даже привычной уже чашки с остатками чая не нашлось. Судя по всему, он ушёл совсем рано утром, даже не позавтракав.

– Надеюсь, не в лес гулять, – проворчал Себастьян, с тоской глянув в окно, за которым вовсю лил премерзкий осенний дождь. – Ну и погодка…

Идея что-нибудь приготовить для гулёны-целителя пришла внезапно, удивив самого Себастьяна. В делах кулинарных он не силён по понятным причинам, в изысканной кухне тем более. Но кое-что умеет – за десять лет одинокой жизни в лесу чему только не научишься. Даже как есть мухоморы без опаски для жизни, и какая трава делает надоевших жёстких зайцев чуть более годными к употреблению.

За одной из дверей точно была кладовка – Себастьян помнил, хотя сам по дому особо не бродил. Он наугад открыл дверь и тут же едва не оказался погребён под многочисленной домашней утварью в виде тряпок, вёдер и Бездна знает чего ещё. За второй дверью в небольшой нише, что-то подозрительно шуршало.

«Крысы, что ли?» – скривился Себастьян, с неохотой кладя руку на резную ручку.

«Ой ну надо же, жуткий маг-убийца боится крыс?» – ехидно поинтересовался монстр.

«Заткнись».

Заранее поморщившись (и вооружившись стоявшей в углу метлой), Себастьян распахнул дверь… и первым делом увидел вовсе не припасы. А огромные золотистые глаза на чёрной морде. Внушительных размеров лохматый кот смерил его насмешливым взглядом и как ни в чём не бывало вернулся к своим делам. А именно – к пожиранию говяжьей вырезки, которой хватило бы на четверых. Себастьян, как ни пытался, не мог припомнить, чтобы видел его тут прежде. Но что-то мешало замахнуться метлой и прогнать шерстяное чудище, и теперь он попросту смотрел, как оно уничтожает мясо.

Пауза затягивалась.

– Что тебе нужно, человек? – осведомился кот таким надменным тоном, что бородатому пижону Дориху и не снилось. Да и выглядит он попредставительнее всяких там лордов – здоровенный такой котяра с суровой массивной мордой, раскормленный и почти шарообразный благодаря густой шубе. Шерсть длинная, лоснящаяся, будто кота только что вычесали щёткой. – Ты немой, человек? Если нет, то изволь отвечать, когда я обращаюсь к тебе!

Похоже, лечение впрок не пошло. Иначе какого такого демона с Себастьяном беседует грёбаный кошак? С надеждой, что галлюцинация пройдёт, он захлопнул дверь, досчитал до десяти, для порядка прислушался к своей магии (на редкость спокойной) и снова дёрнул за ручку. Кот остался на месте, а вот кусок вырезки чуть уменьшился.

– Ты что, псих?

– Ну вообще-то да, – выдал Себастьян, несколько раз открыв и закрыв рот, взъерошив волосы и на всякий случай оглядевшись. – Иначе как объяснить, что со мной разговаривает кот? Ты же ненастоящий?

– Я тебе не какой-то кот, ничтожество! – высокомерно протянул «не какой-то кот». – И я такой же настоящий, как и ты. О, Мать Тьмы, с чем только не приходится иметь дело… Вечно этот сопляк Мэйраэн тащит в дом всякую пакость! Надо было оставить его умирать в лесу.

Он обошёл Себастьяна вокруг, вызывающе задрав кверху до неприличия пушистый хвост.

– Ты его новый парень? Предыдущий был симпатичнее… или нет? Вы, людишки, все на одно лицо, – кот совершенно по-человечески покачал головой и только что глаза не закатил. – Ладно, будем работать с тем, что есть. Можешь называть меня Лир, или же кайт-ши. Надеюсь, в твоей ушибленной голове достаточно извилин, чтобы запомнить сие нехитрое откровение… И не держи дверь открытой, от этого чары стазиса выветриваются!

Последняя фраза донеслась уже из коридора. И интуиция подсказывала Себастьяну, что противный кошак недалеко уйдёт. Метлу он всё же отложил, быстро похватал в кладовке всё, что выглядело знакомо, захлопнул дверь и направился на кухню. Кайт-ши нашёлся там же – расселся на подоконнике с абсолютно хозяйским видом и помахивал хвостом.

– Я Себастьян, – зачем-то представился он. – И я не парень Мэйра.

«Пока что», – меланхолично добавил монстр, к счастью, не заставив произносить это вслух.

Кот никак не отреагировал на его слова, занятый куда более важным делом, – степенно вылизывался, старательно делая вид, что находится в кухне один. Себастьян на это пожал плечами и принялся раскладывать овощи. На какое-то время даже отвлёкся, пока нарезал мясо и чистил картофель. Но взгляд спиной чувствовал, и приятных ощущений оно ничуть не добавляло.

– Ладно, – отложив нож в сторону, он повернулся к пушистому гостю, – просто ради интереса – что за кайт-ши? Про плотоядную лошадь и ебанутое дерево я слышал, а вот о высокомерном кошаке Мэйр не рассказывал.

– Странное дитя задаёт мне странные вопросы, – протянул Лир и, потоптавшись на месте, плюхнулся на бок. На широком подоконнике он помещался, но с трудом. – К кому, по-твоему, обращаются «ши»? Я фейри, а не какой-то жалкий кот. И я бессмертен. Прожив многие века, невыразимо утомляешься быть двуногим, ну да где тебе понять? Последние лет семьдесят мне по душе облик кота. Захочу, стану птичкой… или рыбкой… или долбаным мотыльком, что, впрочем, лишено всяческой практичности. Ну, что-то ещё тебя интересует, человек? Говори, я сегодня в хорошем расположении духа.

«Ну ещё бы, после говяжьей-то вырезки!»

Себастьян задумчиво покусал губу. Действительно, что можно спросить у бессмертного существа с негодяйской кошачьей мордой?

– Что любит Мэйр? Кроме сладкого, это я уже понял.

– Ты серьёзно? – кайт-ши приподнял усатую морду, не скрывая удивления в тягучем голосе. – Из всех тайн мироздания, которые я мог бы открыть, ты интересуешься вкусами этого мелкого негодника?

– Ну и зачем мне эти твои тайны мироздания? – развеселился Себастьян. – Как быстро и безболезненно починить мою голову, ты вряд ли знаешь. Об остальном я могу прочитать. Мэйр интереснее.

Лир потянулся всем своим немаленьким телом и почти по-человечьи фыркнул.

– Как и ожидалось, у людишек в этом возрасте одна похабщина на уме.

– Неправда, я…

– Врёшь ты всё, Себастьян Лейернхарт. О, я знаю, люди без ума от полукровок – они же такие красивые, такие волшебные. Но Мэйр ничуть не волшебный. Он подменыш, ублюдок фейри и демона, просто забавный уродец и для тех, и для других. Занудное, инфантильное, капризное дитя, у которого на уме одни лишь книги да конфеты, а ещё диковинные вещи и зверушки. Люди ему неинтересны… разве что те, у которых проблемы. Знаешь, почему так?

Себастьян рассеянно мотнул головой. Он понимал, что противный кот говорит гадости про его эльфа, однако отчего-то продолжал жадно слушать.

– Мать бросила его в лесу, умирать от голода и холода. Если ты не нужен матери, то кому вообще нужен? Не обольщайся, будто Мэйр носится с тобой оттого, что он весь такой добренький и бескорыстный. О нет! Он просто любит быть нужным и полезным, всё равно кому. Ну, ещё он любит высоких блондинов с наглыми рожами, однако это немного другая история…

– Зачем ты говоришь так о нём? – хмуро и требовательно перебил Себастьян. – Мне это не особо нравится!

– Ну конечно, тебе не нравится! Правда редко бывает приятной да приглядной, глупый ты человечек, – Лир снова фыркнул и грациозно спрыгнул на пол. – Какая разница, что любит Мэйр? У нас, фейри, про таких говорят – «сердце в железе». Так что забудь о нём. Подменыш тебе своё холодное сердечко не отдаст.

Назад к карточке книги "Эльф, чудовище и волшебный лес (СИ)"