Текст книги "Эльф, чудовище и волшебный лес (СИ)"

Автор книги: Rex_Noctis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Только не сожри меня раньше, чем я дойду до тебя, – попросил он.

Показалось или в голове и впрямь прозвучал смешок?

Спиной Себастьян чувствовал, что за ним следят. Неотрывно и явно недобро. Не нужно быть менталистом даже. Достаточно пожить в лесу хотя бы пару лет, чтобы отличать ощущения и доверять своей интуиции. Сейчас она не вопит об опасности ежесекундно. Но предупреждает, что чужаку здесь не место. Позволяют бродить, перепрыгивая с корня на корень, но и только.

А может, это тоже был Неметон – кто их знает, этих хранителей Западных земель?

Неметон оказался прекрасен. Насколько вообще прекрасным может быть дерево, обхватить которое не под силу и десятку человек. Всерьёз захотелось поклониться и, словно нашкодившему ученику младшей школы, покорно попросить прощения. За что, Себастьян не знал точно. Наверно, за свой визит и за наглость, с которой он посмел бродить по чужому – это ясно как никогда – лесу.

– Нас не познакомили, – проговорил Себастьян, задрав голову – крона уходила высоко в небо, скрывая его. – Я парень Мэйра.

Его окутало незримым, но вполне осязаемым маревом чужих эмоций – скептицизм, насмешка, откровенно фальшивое изумление.

– Потрясающе, – пробурчал он, сложив руки на груди, – даже грёбаное дерево надо мной ржёт.

Непонятно только, над чем именно. Хотя, причин достаточно. Начиная с совершенно дурного побега от проблемы по имени «Френсис» (и дурацких картиночек в его безмозглой голове) и заканчивая собственно болтовнёй с тупой деревяшкой.

По лицу вдруг хлестнуло веткой. Не до крови, но больно, заставив устыдиться. Дерево или нет, но оно разумное. И старше Себастьяна в бессчётное количество раз.

– Прошу прощения, – извинился он, не особо стараясь быть искренним. Глянул вниз – по земле стелился огромный корень, высотой доходящий почти до колена. Тёмный, кое-где покрытый ярко-зелёным мхом. – Я присяду, можно?

Неметон если и удивился подобной наглости, то комментировать своими образами-картинками не стал. Но снова будто бы хмыкнул. Убивать вроде не собирался, от любопытства или просто из интереса к назойливому человечку. Себастьян сел, вытянув ноги, а потом и вовсе перекинул одну через шершавое дерево и улёгся на нем, подложив руки под голову.

На этот раз опалило изумлением и даже чуточку возмущением.

«И как ты до сих пор жив?» – безошибочно читалось в шуме кроны. Никакие слова не требовались, чтобы распознать это.

Как будто Себастьян знал.

– Спасибо, – проговорил он, прикрывая глаза.

Тишина – густая, словно вокруг не воздух, а толща воды, – накрыла, убирая остатки нервозности. Пожалуй, стоило прийти сюда раньше, когда сила сводила с ума, нашёптывая на ухо всякие гадости и сбивая с мыслей. Или не стоило – кто знает, как повёл бы себя Неметон, к которому вдруг притащился поехавший псих с бешеной магией.

Было… сонно. Тихий шелест листьев убаюкивал, и казалось, что здесь, под Неметоном, куда теплее, чем должно быть в осеннюю пору. Или так оно и есть – разбираться ещё и в этом Себастьян не собирался. Ему хватало над чем ломать голову.

Например, над стеной внутри своей головы. Себастьян уже по привычке нарисовал в воображении «крепость». Окна, двери, чёрный камень, вязь заклинаний Фалько напополам с теми, что он сотворил в первый раз. Они всё ещё казались ужасно сложными, но за последние пару дней Себастьян немного разобрался в переплетениях нитей и символов; понял, откуда надо начинать, чтобы не шибануло отдачей, как в прошлый раз. Он мысленно примерился к одному из окон, маленькому, больше похожему на бойницу в старой крепости, и накинул слой поверх первого, выведенного ещё Фалько. Одна из нитей натянулась, зазвенела в голове, но выдержала. Себастьян спешно исправил узор, непослушный и слишком сложный, но в итоге лёгший удачно, хоть и отожравший изрядную долю резерва. Кровь носом всё же пошла – это он почувствовал сразу, как только вернулся в реальный мир. Сел, нервно утираясь рукавом, и сделал несколько глубоких вдохов, впуская в лёгкие лесной воздух.

Ну хоть в обморок не свалился, уже хорошо.

По лицу снова хлестнула ветка – на это раз больнее, оставляя ссадину.

– Эй, ты чего дерёшься? – возмутился Себастьян, прижав ладонь к щеке.

Он дёрнулся было, порываясь встать, но вокруг лодыжки вдруг обвился толстый корень, едва не намертво удерживая на месте. Без угрозы, впрочем. Лежи, мол, придурок, пока дают.

– Ладно, ладно, – примирительно произнёс он, возвращаясь в прежнее положение. – Спасибо. Ещё раз.

Верить ему не спешили – на лодыжку давило с добрую минуту, прежде чем Неметон утихомирился и отпустил. Но в расслабленно-сонное состояние погружать себя и всё вокруг не спешил, напротив – шумел кроной, хоть и не слишком громко. Причину Себастьян понял не сразу – только когда ощутил отголосок чужих мыслей. Привычно беспорядочных, туманных и знакомых. Кто ещё в лесу может так много думать о сладостях и бешеной лесной нечисти? Он открыл глаза и поднял голову, чтобы увидеть Мэйра в сопровождении трёхрогой лошади. Если таковой вообще можно назвать стройное создание с чёрной словно ночь гривой, едва не стелющейся по земле. Безумно красивое и столь же опасное даже по ощущениям.

– О, всё ещё жив, – констатировал Мэйр, зловеще сверкая глазами из-под капюшона. – Не то чтобы я сомневался, конечно.

И, пройдя мимо, плюхнулся в ямку между двух мощных корней тысячелетнего дуба. Ни тебе суеты, ни возмущений, ни укоризненных взглядов. Что уж скрывать, Себастьян смиренно (и малодушно) ждал обычной реакции на свои выкрутасы. А получил…

Ничего не получил. Как будто он пустое место.

Разумеется, мириться с таким положением дел он не собирался. Однако его планы задобрить вредного эльфа были нарушены.

Узрев прямо перед собой крупную рогатую морду, Себастьян дёрнулся и тут же зашипел, больно приложившись макушкой о ствол. Келпи жрать его лицо не спешил, просто обнюхал, невзначай мазнув по щеке бархатистым носом. Отшагнул чуть подальше, очень по-людски склонил голову набок. В полночно-синих глазах можно было с удивительной лёгкостью прочесть неприязнь и сомнение.

– Тен-Тен, фу, – послышалось сбоку недовольное бормотание, – ты не будешь его есть! Ну… брось, там и жрать-то нечего, жилы одни.

Волшебный конь поглядел на своего не менее волшебного друга. И, видимо, поверил ему на слово. По крайней мере, съесть его покуда не пытались.

– Тен-Тен? – вдосталь налюбовавшись конём, красующимся перед ним изо всех сил, полюбопытствовал Себастьян. В одной только позе читалось: «Я лучше тебя, смертный!», и с простеньким именем это никак не вязалось.

Мэйр молчал. Он всё ещё был зол, недовольство исходило от него волнами. И не только оно – Себастьян чувствовал, что он чем-то всерьёз озадачен и даже ошарашен. Мысли он прятал старательно. Пусть и не настолько, чтобы Себастьян не мог бы их прочитать, будь у него полный резерв и чуть больше желания влезать в чужую голову…

– Таэн’Нэйерис, «Черный Шторм» на имперском, – неохотно пояснил Мэйр.

– Красиво. Как и он сам.

Келпи снова фыркнул – кажется, он был польщён, – и вдруг обернулся темным маревом, слился с тенью. Всё произошло так быстро, что не гляди Себастьян внимательно – непременно бы удивился, куда это пропала здоровенная хищная зверюга. (Недалеко пропала, судя по подозрительному шуршанию в ближайших кустах.)

– Выпендрежник, – пожурил Мэйр, слабо улыбнувшись. – Если бы не некоторые очевидные различия, то я бы решил, что он твой брат-близнец, потерянный в младенчестве.

– Кто знает, где ещё гулял мой папаша…

– Вряд ли бы у него получилось натрахать коня. Тем более этого.

Выдав это ценное замечание, он снова замолк. Вокруг него стаей ярких светлячков роились крохотные огоньки. То, видно, была магия Неметона, и она радовалась явлению своего хранителя. Изредка Мэйр протягивал руку и ловил огонёк, сжимал в кулаке. Тот гас с тихим шипением, однако на смену загоралась дюжина новых.

Себастьяна за этим нехитрым развлечением старательно не замечали.

И Себастьян, столько лет спокойно выносивший одиночество, вдруг понял о себе кое-что. Он, Бездна пожри, ненавидит, когда его не замечают! Да ещё и так картинно. Да ещё и его собственный эльф! Видят боги и богини, лучше бы щетинился стальными иголками и костерил на все лады.

Ссориться, впрочем, тоже не хотелось. Попросту сил нет. Поэтому он спросил то, что сейчас интересует больше всего прочего:

– Что с твоей рукой?

– Не бери в голову. Всё в порядке.

Вот и поговорили.

Перед глазами, совсем как наяву, вдруг мелькнула картинка: Мэйр, окружённый зловредными красноволосыми детишками, кулаком ударяет в центр толстого пня, и тот разлетается в мелкую щепу. Довольно впечатляюще. И столь же кроваво – рука в видении казалась затянутой в красную перчатку. Теперь же о правдивости картинки свидетельствуют несколько длинных порезов да россыпь царапин на смуглой кисти.

Ну вот и хорошо.

– Зачем ты колотил пенёк?

Мэйр с недовольством покосился вверх.

– Ябеда, – проворчал он. И затем прибавил, уже взглянув на Себастьяна: – Перевёртыш застрял внутри пня. Ты про них должен был читать, я тебе книжку давал, помнишь?

Не дожидаясь ответа, Мэйр взмахом рук отогнал назойливые огоньки и поднялся с земли.

– Если ты нагулялся, мы могли бы пойти домой.

Себастьян кивнул и поднялся. Но не съехидничать не смог, припомнив, как вероломно некромантишка испортил им утро:

– Только если там нет этого твоего Фре-енсиса.

Волну негодования он ощутил тут же – как будто это он виноват, что его едва ли не вышвырнули из их дома! И нагло лезли в голову, нарочно думая о том, о чём Себастьян мог пока только мечтать.

– У этого моего Френсиса вообще-то работа есть.

«И целых два мудака-коммандера, которым не терпится послушать свежие сплетни про моего якобы парня…»

«Якобы?!» – хором возмутились внутренний голос, монстр и самомнение.

Чересчур громко возмутились: Мэйр вытаращился на него так, будто он только что убил и съел Тен-Тена. Ну или Френсиса, чтоб его Хладная.

– Домой пошли, – прежде чем к целителю вернулся дар речи, бросил Себастьян и быстрым шагом ушёл вперёд.

Желание не слышать больше чужих мыслей вспыхнуло с новой силой. От обиды, не иначе.

========== Глава 11 ==========

В это время года солнце клонится к закату всё быстрее. С каждым днём, минута за минутой, час за часом – и не успеешь оглянуться, как за окном уже в пять пополудни становится темно, будто ночью. Вот и сейчас, пока они дошли до дома Мэйра (в тягостном молчании), сумерки опустились на опушку.

Себастьян вошёл в длинную прихожую первым, тут же скинул обувь с налипшими на неё листьями, куртку, пропахшую лесом; пристроил на обычное место свой лук.

«Даже пострелять не успел».

И когда бы? Сначала к себе звал Неметон, желая познакомиться с незваным гостем, потом стрельнуло поработать над защитой, и стало уже не до стрельбы. Да и Мэйр за спиной, сердитый и дёрганый, к охоте не располагал.

Не день, а сплошное расстройство.

– Я в душ, – бросил он, направляясь к лестнице.

– Я сделаю чай, – буркнули в ответ.

Ну просто прекрасное начало вечера.

По счастью, у воды есть одно очень большое достоинство – вместе с грязью и потом она смывает дурные мысли. А таковых в голове Себастьяна водилось немало. Спасибо Френсису, Фалько и самому Мэйру, рядом с которым никак не получается снова стать отстранённым занудой, интересующимся только книжками, стрельбой и сомнительными экспериментами с непатентованной магией.

Согревшись под тёплой водой, от души натершись ароматным травяным мылом, в кухню Себастьян спустился в куда более благостном настроении. Мэйр привычно крутился у стола, расставляя чашки и раскладывая по тарелкам разогретый ужин.

– Война войной, а умирать с голода никому не позволено? – усмехнулся он, глядя на эти хлопоты. – Помочь?

– Нет, спасибо, – сухо откликнулся Мэйр. – И нет, не позволено. Есть уйма куда более занятных способов умереть.

Что ж ясно, с ним всё ещё не собираются разговаривать. Желание расколотить что-нибудь (а кого-нибудь – убить) вспыхнуло с новой силой. Звякнув вилкой, он уткнулся в тарелку и принялся за еду. Мэйр уселся напротив через несколько минут – раздражающе чужой, холодный и будто бы вмиг переставший испытывать к нему хоть что-нибудь.

– Вот это всё, – Себастьян, дождавшись, пока тот поест, помахал в воздухе вилкой, – хотя бы к концу недели закончится?

– Радость моя, ты не мог бы изъясняться поточнее? – попросил Мэйр чуть желчным тоном. Судя по тому, как звонко обрушилась в раковину стопка тарелок, «вот это всё» он прекращать не собирался. – Не знаю, что должно кончиться у тебя, а у меня терпение на исходе.

– Твоя обида на меня, – Себастьян поднялся следом, подошёл ближе к нему и оперся о стол у раковины, скрестив руки на груди, – невесть за что. Хотя это ты назвал меня больным при своём Френсисе. И игнорируешь весь день.

Словно не желая находиться рядом с ним, Мэйр отошёл к окну и принялся нервно ерошить волосы.

– А что, ты вёл себя как здоровый? Френсис, конечно, мудак, но ты сам не лучше.

– Он меня провоцировал!

– Насильники так говорят о женщинах в откровенной одежде.

Себастьян даже поперхнулся от такого сравнения. Кошмарного и даже оскорбительного… но, увы, вполне справедливого. В конце концов, по закону придурок Френсис может думать любые непотребства, а вот он сам в его голову лезть не имеет права. То, что контролировать свой дар как следует Себастьян пока не способен – это другой разговор.

– Я понял, о чём ты, – выдохнул он, усилием воли заставив себя опустить скользкую тему. – Правда, Мэйр, я понял. Но дело ведь не только в этом?

Мэйр молчал добрых полминуты, прежде чем заговорить тихо и холодно:

– Думаешь, если я отнёсся к тебе по-доброму, то позволю вертеть собой как угодно? Я не такой мямля, как может показаться, Себастьян! – он резко обернулся, обжигая его злым звериным взглядом. – Да, это моя вина, я… я был недостаточно строг и к тебе, и к себе. Больше не будет никакого потакания этой твоей придури.

– Этой моей придури? – собственный голос, чересчур желчный и такой же тихий, Себастьян услышал будто со стороны. – Вот теперь я недопонял…

– Никаких обжиманий в тёпленькой постельке, – отчеканил Мэйр, – никаких идиотских подкатов. И никакого собственнического дерьма в адрес меня или моих друзей.

Не будь Себастьян менталистом, он бы поверил. И в тон, и в желание Мэйра впрямь прекратить всё то, чем пациенту и целителю заниматься невместно. Поверил и ушёл бы – хоть в лес, хоть на поклон к дорогому дядюшке, просить себе камеру повышенной комфортности (ну, он же лорд в конце концов). Но Себастьян – менталист. Слишком хороший, пожалуй, пусть и с изрядно поломанными мозгами. Сквозь неприятие, злость и напускную холодность он чувствовал совсем другое. Мэйр испытывает нетерпение, желание, немного страха. И думает. О том, как ему на самом деле нравятся обжимания и поцелуи. И что Себастьян в постели ему вовсе не нужен… да только правды в том нет и на медяк.

Внутри проснулось тёмное.

– Хорошо, – выдохнул он, шагнув к Мэйру, нервно комкающему полотенце. Обхватил запястье, потянул на себя, заставляя развернуться полностью. – Идиотских подкатов больше не будет.

Не дожидаясь реакции, только поморщившись от плеснувшего в воздухе недоумения, Себастьян накрыл его ладонь губами, куснул кончики тонких пальцев. И прижал его к столешнице, обхватив узкую талию. Сразу под рубашкой, задрать которую вышло само собой. Ощущение тёплой кожи под ладонью сводило с ума, заставляло смотреть в дикие глаза, на яркий манящий рот. На шею, где так притягательно бьётся жилка. Себастьян облизал вмиг пересохшие губы, притиснул Мэйра к столу ещё сильнее, коленом раздвигая длинные ноги.

– Так что, – он склонился к острому уху, нарочно касаясь его губами, – никаких обжиманий больше?

Мэйр отстранился как мог, упёрся руками ему в грудь, отталкивая. Получилось не очень-то убедительно, учитывая, что при желании он мог переломать Себастьяну все ребра о ближайшую стену. Спасибо Неметону, тот показал наглядно, как силён хиленький с виду эльф.

– Хватит! – зло выдохнул он, вовсю светя глазищами. – Прекрати это, Себастьян. Скажи честно хоть самому себе: ты лапаешь меня просто потому, что больше некого. Ты хоть понимаешь, как это унизительно?

– Я лапаю тебя, потому что мне этого хочется, – даже не пытаясь отстраниться, прошипел Себастьян. Будь он чуточку больше… социализирован, сказал бы совсем другое. И сменил бы тон, чтобы не казаться совсем уж наглой сволочью. Увы, не судьба. – Потому что ты красивый. Потому что нравишься мне. Меня не тянет к людям, но меня тянет к тебе. Можешь искать сколько угодно оправданий и причин, но я тебе тоже нравлюсь. Или тебе тоже больше не с кем делать всё это?

Что именно «это», он пояснил наглядно – снова потянул за запястье, коснулся губами там, где бился пульс, легонько сжал зубы. Мягкими поцелуями покрыл кожу до самого локтя. Ответом стал шумный вздох, который Мэйр попытался сдержать, но не преуспел. Себастьян выпрямился, чтобы посмотреть в сверкающие глаза.

И не выдержал – взгляда, шквала чужих эмоций, вида чужих губ так близко. Наклонился снова, делая то, что так давно хотелось – прижал к себе ещё сильнее, впился в тонкую шею, прикусил нежную смуглую кожу, наверняка оставляя след. Уловил удивлённый, еле слышный стон; запустил пальцы в шелковистые волосы, оттянул их, открывая себе доступ.

– Ну же, Мэйр… Скажи, что тебе не нравится… Скажи, и мы прекратим всё это. Я прекращу, – лихорадочно шептал он, продолжая целовать, кусать, вести языком от острой ключицы до самого уха. – Скажи, Мэйр, ну…

– Так н-не… нечестно, – выдал Мэйр почти жалобно, голос его заметно дрожал. – Нечестно, – хрупкие с виду пальцы впились Себастьяну в плечо, больно и наверняка до синяков. – Нечестно, слышишь ты, мудак бессовестный?!

– Ой, ну и что?

Ответ его злобному эльфу не понравился. Себастьян услышал треск ткани – это надорвался рукав рубашки под чужими пальцами. Мэйр больно стукнул его ладонью в грудь – не столько отталкивая, сколько негодуя, – но тут же вцепился в воротник, притянул обратно и поцеловал.

Ничуть не ласково, остервенело даже, мстительно прихватив нижнюю губу острыми клыками… Но поцеловал. Сам. И с явной охотой.

Этого хватало, чтобы напрочь отшибить последние мозги.

Сдерживать его Себастьян не пытался. Куда там, когда чужие руки выдирают рубашку из штанов; когда горячие ладони ложатся на спину, царапая почти до крови; губы целуют обнажившееся плечо так, что впору кончить только от этого. Хотелось разложить Мэйра прямо тут, благо кухонный стол крепкий и выдержал бы. И Себастьян уже почти сделал это, огладив горячий бок и закинув ногу себе на талию, чтобы быть ещё ближе.

Мэйр был против – невзирая на очевидное возбуждение, он снова мстительно укусил его за губу. Лихорадочное «Ну не здесь же!» обожгло, заставило всё же отстраниться.

Глаза напротив сверкали уже не злобой, а нетерпением и желанием. Из последних сил Себастьян заставил себя потянуть Мэйра к лестнице.

Они раздевались прямо на ступеньках, не особо заботясь о сохранности вещей и том, что поутру придётся убираться. Раньше он всё равно не собирался никуда выпускать Мэйра. Не из-за десяти лет одиночества. Просто это его эльф, внутри которого так хочется оказаться, целовать каждый дюйм обнажённой кожи, чувствовать его гибкое тело под собой.

Себастьян опрокинул его на постель, тут же сжал узкие запястья в ладонях. Остановился, буквально оторвав себя от горячих губ – перевести дух, да просто хотя бы вздохнуть, потому что всё это… запредельно.

– Боги, ну какой же ты… – прошептал он, прижимаясь своим лбом к его.

И отпустил, желая исполнить уже свою мечту – целовать Мэйра так, как хочется. Глубоко и жадно, толкаясь языком в тёплый рот. Прикусывать подбородок и острый кадык; беззащитные ключицы, расчерченные татуировками, каждую из которых хотелось обвести отдельно. Вылизывать обнажённый живот, двигаясь всё ниже.

Он остановился у самого паха, вдруг поняв, что не знает, что делать дальше. Хочет до безумия, ведь это же его Мэйр, его эльф, но… С девушками всё проще и понятнее, опыта с ними у Себастьяна хватает с лихвой – спасибо деревенской скуке и собственной приглядной внешности. Сейчас же… Вариантов не так много, но уповать на одну лишь интуицию и почти наверняка сделать больно? Только не с Мэйром.

– Мэйр, – позвал он тихо, снова возвращаясь к шее, выдыхая в неё, сцеловывая крохотные капли пота, – я не знаю… как правильно. Чтобы тебе было хорошо.

– Так мне разве плохо? – изумился Мэйр, приподнявшись на локте и улыбаясь ему – не насмешливо, скорее очень уж понимающе. Свободная рука легла на затылок, осторожно поглаживая; горячие пальцы медленно скользнули по шее, стиснули плечо; мягко потянули, побуждая подняться, вернуться на расстояние поцелуя, заглянуть в полыхающие льдистой зеленью глаза.

– Я…

– Всё в порядке, – Мэйр провёл ладонью по его спине, ненароком задевая царапины, которые сам же и оставил. Снова поцеловал – коротко, легонько, чуть не целомудренно. Словно бы не он каких-то пять минут назад сдирал с Себастьяна одежду. – Здесь нечего стесняться. И бояться тем более. А вот торопиться вовсе ни к чему. Успокойся, ладно?..

Себастьян нервно усмехнулся. «Успокоиться» вышло так себе. Бездна, да это вообще невозможно, когда рядом с тобой – под тобой – твой грёбаный волшебный эльф. Не разобиженный и злющий, будто норовящий сожрать (но что уж там, горячий, как всё Инферно разом), а привычный и уже такой родной Мэйр – ласковый, добрый, внимательный и самую малость вздорный.

Тот самый Мэйр, в которого Себастьян так по-идиотски втрескался.

– Я правда не знаю как, – всё же повторил он, глупо злясь на самого себя и эту невесть откуда взявшуюся неуверенность.

Видят боги, хотелось не разговаривать; однако «не торопиться» – вполне разумное требование.

– Не проблема, несчастье моё, – хитро щуря глаза, Мэйр снова улыбнулся – так, как не улыбался ещё ни разу. То есть… попросту неприлично. – Я тебе всё покажу.

Он показал. Себастьян видел, как образы перед глазами оживают, как Мэйр – то ли настоящий, то ли тот, из воображения, – сгибает ноги в коленях и разводит их в стороны. Как тянет руки вниз, свои и его, готовит себя. Предлагает войти, для начала пальцами, потому что ему нравятся пальцы Себастьяна, и он думал о том, какие они в деле, с самого начала.

И о боги, если Себастьян кончит прямо сейчас, вины его в этом нет ни капли. Всё происходящее странно, необычно и не так, как это могло бы быть с девушкой. Но просто невероятно хорошо, особенно когда Мэйр так прогибается в пояснице и стонет. Тянется к нему; цепляется за плечи и целует, глубоко и влажно, когда Себастьян входит в него, медленно и осторожно, как ему все ещё показывают. Внутри Мэйра горячо и тесно, отчего сознание улетает куда-то; магия клубится внутри, переливается золотыми искрами, не толкает и не рвётся никуда. Ведь ей тоже нравится.

– Хватит, – просит он, не узнавая собственного хриплого голоса. – Я понял, Мэйр…

А Мэйру уже всё равно – это заметно по шалым глазам, по лихорадочно вздымающейся груди, по тому, как он толкается навстречу, разрешая быть быстрее. Себастьян ощутил укус на своей шее и улыбнулся, провёл рукой по гладкому бедру, сильнее сгибая ногу. Поборолся с собой ещё немного и, решившись, накрыл губами мочку острого уха.

Мэйр снова застонал – низко, тихо, ударил рукой по постели и судорожно сгрёб простынь. Ткань жалобно затрещала, а Себастьян… Бездна, что ещё остаётся Себастьяну, кроме как терять голову, целовать, гладить, и двигаться, вбиваясь всё сильнее в податливое, гибкое тело? Всё это ненадолго – он чувствовал, что вот-вот взорвётся, но терпел из последних сил. Уткнулся лбом в твёрдое плечо и накрыл ладонью чужой член. Горячий, пульсирующий, он отдаётся приятной тяжестью, и вести по нему вверх и вниз уже куда более привычно, можно делать это быстрее…

И шептать в губы, шею и ключицы, как же ему хорошо, какой Мэйр потрясающий и волшебный. Изливаться внутрь со стоном, ощущая, как меркнет мир вокруг, а руке становится тепло и влажно…

Себастьян не понял, сколько времени уже лежит вот так, почти свалившись на Мэйра и прижимая его к постели. Чувствовать что-либо он начал, только когда чужая ладонь упёрлась в плечо, мягко отстраняя.

– Извини, я сейчас, – прошептал он. Точнее, выдохнул. Голос совершенно не желал слушаться.

Мэйр на это только рассмеялся, тихо и устало, но так тепло, что Себастьян не утерпел – скатился с него и тут же прижал к себе, сам перекинул его ногу через колено, чтобы быть ещё ближе. Устроил ладонь на бедре, принялся рассеянно поглаживать.

Хорошо. Так хорошо, как не было уже давно. И дело не только в сексе и горячем теле Мэйра, который недовольно сопит под боком, стараясь устроиться удобнее. Но… именно сейчас у Себастьяна появился дом. Странный, окружённый жутковатым лесом с живущими в нём невиданными существами

С волшебным эльфом, которого так хочется… Да просто хочется, во все смыслах этого слова. Себастьян наклонился, чтобы поцеловать лохматую макушку, и вытащил из-под себя одеяло, чтобы укрыть их обоих.

– Ты потрясающий, – в который уже раз повторил он, с удовольствием подмечая, как краснеют кончики ушей.

– Заткнись уже.

– Но тебе же нравится!

Мэйр проворчал что-то ему в плечо, но Себастьян буквально услышал в его голосе улыбку.

Вместо ответа он лишь покрепче прижал к себе своего эльфа – чтобы не сбежал. А то кто их знает, этих хозяев волшебного леса? Глаз да глаз нужен.

*

Сказать, что сон не шёл, было бы преуменьшением века. Устав крутиться с боку на бок, Мэйр из кровати едва ли не побежал вприпрыжку. По пути беззвучно ругаясь на трёх языках и силясь отыскать одежду – не свою, так хоть какую-нибудь. Рубашка точно попалась не его: наполовину оторванный рукав решительно не оставляет никаких сомнений.

Да и вся ситуация, что называется, недвусмысленная.

– Ох, дерьмо, вот я вляпался-то… – почти жалобно прошептал Мэйр, комкая в пальцах и без того увечную тряпку. А потом со вздохом набросил её на плечи и поплёлся в кладовку. – Бездна, я с этим засранцем точно сопьюсь.

Помянутый засранец, по счастью, спал не так чутко, как всегда. И на его позорное бегство даже не пошевелился.

Умаялся, бедняжка, чтоб ему…

Мэйр выдернул пробку из первой попавшейся пузатой бутыли, задумчиво понюхал – грушевое, надо же, – и сделал глоток прямо из горла. Чего за ним раньше не водилось. Равно как и впихиваться в шмотки с чужого плеча…

Он сердито мотнул головой, не настроенный дальше размышлять на эту тему. Однако из бутылки пить не хотелось, так что он захватил на кухне чашку и с чувством выполненного долга выставил всю свою нехитрую добычу на чайный столик. А сам принялся ворошить едва тлеющие угли в камине, да с таким остервенением, будто те в чём-то перед ним провинились.

Между тем если кто и виноват, то только он сам.

Больно закусив губу, Мэйр подбросил в камин парочку поленьев. Чугунная поленница, раньше то и дело пустовавшая, ныне забита доверху: Себастьян категорически не желает, чтобы его «эльф» – вот же прилипла намертво дурацкая кличка! – мёрз из-за собственной рассеянности. А если Себастьян чего-то не желает, переубедить его можно только кувалдой по башке. Да и то посмертно.

Плюхнувшись прямо на полу возле камина, Мэйр подозвал к себе чашку и сделал хороший глоток. Сладкое грушевое вино, без того слабенькое, уже порядком выдохлось; но на такого бездарного выпивоху должно хватить с избытком. А там и спать можно: лёгкий алкогольный туман неплохо разгоняет всякие раздражающие мысли. Думать не хотелось вообще ни о чём, и уж тем более о… о том, что произошло.

«О том, что ты переспал со своим пациентом? – круглый отличник Мэйр Макинтайр предпочитал выражать свои мысли ясно и точно. – О том, что, ясен хер, переспишь с ним ещё не раз, не два и даже не десять? Да, именно об этом, мать твою».

И заодно о том, что пациент не всегда будет пациентом. Рано или поздно Себастьян вылечится и сообразит-таки, что в мире ещё демонова куча волшебных эльфов – покрасивее и поинтереснее, без вороха идиотских странностей, без мрачного зачарованного леса, к которому Мэйр привязан чуть не намертво. Сообразит – и сбежит куда подальше. И разве можно будет его в этом винить? Какой нормальный человек захочет торчать в Западном Пределе, когда ему открыт целый магический мир, новый и красочный? То-то и оно, что даже ненормальный трижды подумает.

Да, он всё прекрасно понимал. Вот только оттого не делалось менее обидно и досадно.

– Сам виноват, – тихо пробормотал он, кутаясь в утащенный с дивана плед и невидящим взглядом глазея на весело потрескивающий огонь в камине. – Нет бы переспать и забыть. Эльф, твою мать, волшебный…

Переспать и забыть у Мэйра никогда не получалось. Не из того он теста сляпан. Но не винить же в своих половых трудностях беднягу Себастьяна? Да и как это прозвучит? Мол, вздумал меня трахнуть, вот теперь люби и корми вовремя?

Даже в мыслях и в шутку получилось как-то до Бездны унизительно. Уж лучше сидеть в своём лесу, гордому и печальному, и пьянствовать в компании ебанутого дерева, вредной лошади и ехидного кота. Ну и прочей нечисти…

Будто в ответ на его мысли, опустевшая бутылка мягко замерцала. Мэйр изумлённо вздёрнул брови, потом заглянул в горлышко и негромко хмыкнул.

– А, это ты, приятель. Решил заглянуть в гости?

– Гос-сти, – зашипел броллахан, а это был именно он. – Гости, Айнэ-ши.

– «Огонёк»? Лихо ты моё имечко сократил, – проворчал Мэйр, впрочем, беззлобно. Будучи одной из низшей разновидностей нечисти, говорил броллахан с трудом, бросая отрывистые слова на ломаном фейском. Понятное дело, имя «Мэйраэн» ему выговорить трудновато. Но «великий господин Огонёк» звучит уж очень нелепо.

– Гос-сти.

– Ты не один?

Мэйра обожгло чужим отчаянным негодованием. Броллахан сердито завертелся волчком в бутылке, отчего та пошатнулась. Кажется, ему не терпелось что-то донести до хранителя Неметона, который вызволил его из недр трухлявого пня.

– Зо… лото, – зашелестел он. – Золото. Гос-сти. Зо-ло-то. Гости… л-ло-орд…

«Золото! Золото! Золото! – пронёсся в голове хор птичьих голосков. – Смотри не пожалей!»

Мэйр застыл на месте, поражённый внезапной догадкой, и прислушался к ощущениям.

То, что он ощутил, ему, мягко сказать, не понравилось.

– Гости, – прошептал он одними губами, погладив выпуклый бок бутылки. – Спасибо, приятель. Мы в расчёте.

Он поднялся с пола и, обернувшись к входной двери, прибавил громко – так, чтобы было слышно незваным гостям у крылечка:

– Ваша госпожа разве не потрудилась объяснить доходчиво, что душегубам здесь нечего ловить?

Медленно, со скрипом дверь отворилась, являя хозяину дома парочку безобидных с виду ребят. Парень и девчонка. Невзрачные на лицо, коренастые, загорелые, в неброской одежде; выгоревшие на солнце длинные волосы заплетены во множество тонких косичек… В общем, типичные гильдейские убийцы.

Назад к карточке книги "Эльф, чудовище и волшебный лес (СИ)"