Текст книги "Эльф, чудовище и волшебный лес (СИ)"
Автор книги: Rex_Noctis
Жанры:
Любовно-фантастические романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Тот ожидаемо не проникся и поспешил это озвучить:
– Потому что он наглухо отбитый мудак? Потому что опасен для окружающих? Бездна, Мэйр, да хватило бы и того, что в прошлый раз он на тебя набросился и вполне мог…
– Кай, всеми богами заклинаю – заткнись нахуй! Ты уже достаточно наговорил!
Кай выразительно глянул на взбешённого Мэйра, на тяжело дышащего от ярости Себастьяна и неуютно передёрнул плечами.
– Ну-у… полагаю, я всего лишь приблизил неизбежное. И мне пора, да? – не дождавшись ответа, он глубокомысленно кивнул. – Определённо пора. До встречи, котятки. И не разъебите ненароком ваш кукольный домик, он мне нравится.
Всё в том же гнетущем молчании Кай прошествовал к порталу и вскоре исчез с короткой фиолетовой вспышкой.
Наверное, стоило его проводить. Или хотя бы попрощаться. Да только куда там, когда ярость красной пеленой застилает глаза. На Мэйра в том числе, хотя вот уж к кому Себастьян не собирался испытывать что-то помимо любви.
– Я так понимаю, ваши милые свиданьица начались с той ночи? – тихо, едва слыша сам себя, поинтересовался он.
– Милые свиданьица? Серьёзно, Себастьян? – переспросил Мэйр безо всякого выражения, но уже гневно полыхая глазами. – Дела у Грегора… плохи, и я не могу отказать ему в помощи. Да и не должен вообще-то. Это моя работа, которую другие целители либо не могут, либо не хотят сделать. Поэтому, пожалуйста, давай ты не будешь раздувать скандал на ровном месте.
– Другие целители хотят жить, судя по всему, – Мэйр открыл было рот, но Себастьян остановил его, подняв вверх ладонь. Пышущего злобой эльфа хотелось схватить и встряхнуть как следует. – Даже не думай заливать про то, что можешь справиться и сам, Мэйр!
– Да что ты себе!..
– То же, что и ты! Только не вру неделями, в отличие от тебя! Что за «ровное место» такое, раз ты предпочёл скрывать, с кем проводил долгие осенние вечера? Расскажешь или мне влезть в твою голову?
– На что это ты намекаешь?! – так и взвился Мэйр; волна возмущения докатилась до Себастьяна, едва не обжигая кожу. – Собираешься приплести мне измену?
Будь Себастьян в чуть менее… психованном настроении, он бы удивлённо вытаращил глаза. Предположить, будто Мэйр променяет его на какого-то Грегора? Вот уж невообразимая чушь.
– Какая, в Бездну, измена?! – прикрикнул он. – Я тебе доверяю, Мэйр. Беззаветно, безоговорочно и всей душой! Доверял до сегодняшнего дня! А вот уроду в простыне, который только и мечтает, что выдрать тебя на первой попавшейся пригодной поверхности, – как-то не очень!
Мэйр принялся с силой тереть виски, то ли силясь прогнать боль, то ли с трудом сдерживаясь, чтобы не оторвать Себастьяну голову. С ним и раньше такое случалось, когда он выматывался на работе: хвалёная фейская сдержанность истончалась, и наружу проглядывал демон – вспыльчивый, агрессивный и жестокий. Огонь и ярость. Себастьяну стоило бы поберечь и нервы своего эльфа, и собственную же башку; однако он сам сейчас бесился почище всякого демона. Видят боги и богини, свою дурную силу бывало легче сдерживать, чем свой же норов.
– Мне очень жаль, что я… умолчал о Грегоре, – наконец заговорил Мэйр подозрительно тихим голосом. – Это было не так чтобы красиво и правильно. Однако я не скрывал от тебя никакой жизненно важной информации, ни словом тебе не солгал. Я всего-то думал, как будет лучше для тебя – и, мне кажется, не заслужил, чтобы на меня орали, или чтобы перекладывали ответственность за красочные мыслишки Нэльтана.
– Да я не то имел в виду!
– Да мне без разницы, что ты имел в виду, – отрезал Мэйр. – Грегор мне не навредит, я умею за себя постоять. И ты либо принимаешь это как факт, либо твои трескучие тирады о доверии – трёп, который и медяка не стоит. Я всё сказал.
С этими словами он резко развернулся и быстрым шагом направился в сторону дома.
Себастьян дождался, пока Мэйр зайдёт в дом (а заодно и постарался успокоиться хоть немного), после чего последовал за ним. Видят боги, он был в бешенстве – хотелось прямо сейчас прыгнуть в портал, отыскать смертника Грегора и отправить его туда, где ему самое место. Чертоги Хладной привечают всех, как известно. Но эльф важнее. Хотя бы потому, что с ним он собирается прожить всю оставшуюся жизнь.
И это даже не обсуждается.
– А я вот сказал не всё, – едва закрыв за собой дверь, заявил Себастьян. Стараясь не орать, хотя голос едва ли можно было назвать ровным. – Я менталист, Мэйр. То, что я узнал о Грегоре от какого-то некроса, а не влез в твою голову, прекрасно демонстрирует, сколько стоят мои тирады о доверии. И представь себе, я хотел бы, чтобы мне отвечали тем же.! Я не доверяю Грегору. Я не доверяю ему того, кто является единственной радостью моей жизни. И ты можешь быть каким угодно сильным, но я никогда не перестану беспокоиться о тебе, ценить тебя, и никогда не начну доверять твою жизнь хоть кому-то, кроме себя.
– Ах, Себастьян, это было бы очень трогательно, – ещё холоднее, чем прежде, откликнулся Мэйр. В его глазах разгоралось настоящее пожарище, а на смуглой коже стальной изморозью серебрились живые узоры. – Если бы не было очередной попыткой мной помыкать. Бессовестной и эгоистичной попыткой. Да, я сам поступил нечестно и признаю это. Но я хотел как лучше, мне это казалось правильным – и я не могу пообещать, что впредь стану поступать как-то по-другому, лишь бы только ты всегда был доволен.
Вот это было по-настоящему обидно. С другой стороны, всерьёз обижаться тоже глупо: всё же для откровений он выбрал самый неподходящий момент из всех возможных. Да и нельзя отрицать очевидного…
– Я бессовестный и эгоистичный, – согласился Себастьян, криво усмехаясь, – это правда. Зато не прикрываюсь отговорками типа: «ах, я хотел как лучше». Давай я сам за себя буду решать, как лучше? Хоть на это я имею право, Мэйр?! Или так и будешь относиться ко мне, как к психопату, неспособному себя контролировать?
– Я просто забочусь о тебе, болван ты самоуверенный, – его голос дал трещину, зазвенел гневом и сталью – и это был пугающий, но хороший знак. – Если тебя это так оскорбляет – ну что ж! Ты теперь в здравом уме и трезвой памяти, волен идти на все четыре стороны. Я держать не буду, даже вещи собрать помогу!
– Заботу обо мне в ключе твоих променадов с Грегором можешь засунуть в свою очаровательную задницу, это во-первых. И во-вторых, прекращай врать самому себе и честно скажи, чего хочешь – собирать мои вещи или трахаться со мной?
– Да при чём тут… сейчас вообще не важно, чего я хочу!
– Вот Бездна, Мэйр! Ты опять за своё?
Положительно, у них бы было гораздо меньше проблем и бессмысленных споров, если бы Мэйр тоже был бессовестный и эгоистичный. Хотя бы самую малость. Себастьян не без раздражения вздохнул и, резко шагнув вперёд, с силой стиснул пальцы на чужих плечах.
– Я тебе уже миллион раз сказал, чего хочу я – остаться здесь. С ебанутым деревом, плотоядной лошадью и вредным, упёртым, недоверчивым эльфом, который вечно думает обо всех, кроме себя, – заявил он, встряхнув указанного эльфа для пущей доходчивости. – Скажи уже наконец, чего ты хочешь? Потому что мне-то это важно! Чего ты, чтоб тебя, хочешь?!
Себастьян был готов к очередной порции отговорок, увещеваний и обвинений демон знает в чём. Но Мэйр вдруг обхватил его лицо лихорадочно-горячими ладонями, дрожащими то ли от волнения, то ли со злости.
– Тебя, – выдохнул он непривычно низким, почти рычащим голосом. – Тебя, несчастье ты моё. В личную собственность и пожизненное пользование. Ну что, доволен?
И резко подался вперёд.
Шею обожгло короткой вспышкой жгучей боли, которую почти тут же перекрыло столь же жгучим возбуждением. Себастьян вмиг позабыл, что они тут вообще-то ссорятся и всё такое. Ну в самом деле, на кой трепаться, когда можно притиснуть своего эльфа прямо вот к этой двери и вытрахать уже наконец всю дурь?..
Но тот, увы, уже вызверился от души и так некстати решил снова стать прежним – внимательным, заботливым и чересчур трепетным.
– Прости я… я не сдержался, – испуганно выдохнул Мэйр, отстраняясь и в ужасе глядя на дело своих рук… ну, точнее, зубов. – Прости! Боги, что я натворил?..
Себастьян поднёс руку к шее, осторожно ощупал саднящую кожу и глянул на свои пальцы, перемазанные в крови. Для него давно уже не было тайной, что Мэйр любит кусаться; однако так сильно его грызанули впервые.
И это, наверное, ненормально, что подобное членовредительство ему настолько понравилось?
Ой, да какая разница!
– Эм-м, укусил меня? Так не впервой вроде, – наконец проговорил он с усмешкой. И сильнее притиснул Мэйра к злосчастной двери. А то вдруг сбежит ещё, кто ж знает этих взбалмошных эльфов? Тем более что ощущение, будто его только что пометили, пробудило внутри горячую волну. Приятно принадлежать кому-то.
Поправочка – своему эльфу.
– Н-но… у тебя кровь! – выдал тот с несчастным видом, как будто только что заметил.
Ухватив Мэйра за подбородок, Себастьян заставил его поднять голову и посмотрел ему в глаза.
– Нет, Мэйр, – отчеканил он. – Нет. Никакого больше нытья на сегодня. Обсудим твою многогранную сущность потом. Всё понятно?
– А сейчас? – совсем уж тихо отозвались в ответ. Узкая ладонь скользнула к шее, прошлась по затылку, зарылась в и без того взъерошенные волосы.
– Есть у меня пара идей… Интересует?
– Ой, как будто тебя устроит «нет».
– Исключено!
*
Снег в Синтаре редкий гость – даже зимой. Однако в день солнцестояния выпадал частенько, и каждый раз Мэйр, родившийся в этот самый день, старался найти время, чтобы побродить по хрусткой белесой перинке. Оно и правильно: не потопчешь снежок сегодня, а завтра он уже растает к такой-то бабушке. Синтар, будь он неладен…
Мэйр щёлкнул по висящей перед самым носом тоненькой жухлой веточке, сбивая с неё липкие белые хлопья. Как ни красива припорошенная снегом полянка, всё же холод он не любит. Лесу тоже не нравится: он чуть слышно гудит, недовольный и сонный, и требует подать ему на блюдечке солнечное лето.
– Шутник какой, – фыркнул Мэйр, посильнее натянув капюшон на мёрзнущие уши. – Где Синтар, а где солнце?
Позднее зимнее солнце неохотно выползло на горизонт – вот уже полтора часа как – и нынче обитало за плотными кучевыми облаками, изредка кокетливо проглядывая в прорехи между ними. Мэйр знай себе глазел в ответ. И мёрз. Но в целом скорее доволен, чем нет. Приятно всё же побыть наедине с самим собой…
Не то чтобы Себастьян ему докучал – у него просто нет возможности, ведь из-за занятости Мэйра они теперь проводят вместе гораздо меньше времени. Как будто этого мало, в последнее время неугомонный поганец завёл привычку умагичиваться до полуобморочного состояния. И уж кому докучал, так это сиятельному коммандеру Макнейру: вопросы по теории заклинаний на того сыпались, как переспелые плоды с фруктовых деревьев. Кай, как ни странно, сожрать настоебавшее до смерти юное дарование пока не попытался. Даже напротив – хоть и скинул занятия боёвкой на своего супруга, сам охотно возился с Себастьяном пару раз в неделю. Глядя, как эти двое увлечённо проклинают чёрные стрелы из притащенного Каем колчана, Мэйр даже начал ревновать своего неслуха к вредной некромантской морде. Себастьян, когда поймал его на этом, едва не лопнул от радости и самодовольства; Кай же как-то необычайно по-доброму улыбнулся и, отогнув ворот рубашки, продемонстрировал руну у себя на шее.
То было молчаливое напоминание, что он заключил брак с одним из расплодившихся до невозможного Дюранов, едва ему исполнилось сорок – лишь с этого возраста магам дозволяется связать себя не простыми, а неразрывными брачными узами. Ренделлу сорока лет не было ни тогда, ни сейчас, однако у него особые обстоятельства – Проклятье демонов. «Истинная пара», как пишут в книжонках не самого высокого пошиба.
Мэйр, имея в отцах чистокровного демона, Проклятье не унаследовал – спасибо вредной, но гениальной Анаис, сейчас наличие этой заразы можно определить с помощью зелий на крови. Однако в последнее время то и дело ловил себя на смутной зависти и к Ренделлу Дюрану, и к героям бульварных книжонок. Он, может, тоже не отказался бы заиметь индульгенцию на неразрывные узы?..
«Долбаная Бездна, что за нездоровую и несмешную хрень я только что подумал? – Мэйр сердито хлопнул себя по лбу. – Нет, всё-таки надо не шляться по холодине, а проспаться как следует!»
– Выглядишь стрёмно, – промурлыкал Лир, помахивающий хвостом с толстой ветки высившегося поблизости клёна. – Ну прямо глаза бы мои не видели.
Мэйр громко фыркнул.
– Тебе семьсот лет, ты не можешь говорить слова вроде «стрёмно»!
– Я могу говорить всё, что пожелаю. Мне семьсот лет, в конце-то концов.
Какое-то время Лир молча расхаживал по ветке туда-сюда, наблюдая, как пикси, сильфы, клуриконы и прочая мелкая нечисть из тех, что устойчивы к холодам, роятся вокруг хранителя Неметона и норовят всучить свои нехитрые дары – от сухих цветочков, орехов и конфет (зачастую сворованных у того же самого хранителя) до тяжёлых монеток, серебряных и золотых, и красивых камешков. Кто-то и вовсе притащил грубо обработанный алмаз размером с вишню, заставив Мэйра изумлённо хмыкнуть. О том, с какого покойника сняли эту блестяшку, он старательно не думал. Покойнику всё равно, а нечисти приятно – вот как щедро одарила хранителя в день его рождения.
– Я ничего тебе не принёс, – проворчал Лир – точно так же, как ворчал все прошлые дни солнцестояния. Тем не менее из года в год зловредный кошак-фейри умудрялся сказать или сделать нечто, неизменно радующее Мэйра так, как мало что могло.
– Ты же знаешь, мне ничего не нужно, – с улыбкой откликнулся он. – Кто бы ещё слушал… Кстати, а где Тен-Тен? Я морально готов к его дарам… наверное…
– Обойдёшься, – ехидно ответствовал Лир. – Ты всё равно при виде очередного дохлого зверька только и можешь, что носом хлюпать. Позорище! И это мой потомок, дитя от жилы Вольфрама! Я посоветовал Тен-Тену оттащить подарочек тому, кто найдёт применение доброй оленьей туше.
То есть Себастьяну. Мэйр оценил такой прагматичный подход – сам он и впрямь не может без слёз ни убить, ни разделать животное. (Вот человека покромсать – пожалуйста, в лечебнице ему за это даже оклад положен.) Но всё равно не удержался и выдал в притворном возмущении:
– Почему это мой подарок дарят Себастьяну? У него день рождения только весной!
– Я в курсе. И ему мы подарок уже приготовили. Тен-Тен не даст соврать.
Потребовалось какое-то время, прежде чем Мэйр понял, о каком подарке речь. А едва понял – только и смог, что в немом восторге прижать ладони ко рту и вытаращиться на Лира.
– Жеребёнок! – выпалил он наконец. – К нему выйдет жеребёнок! Но это… это же значит…
– …что мелкий засранец Себастьян Лейернхарт будет мозолить мне глаза ещё лет двести, если не помрёт раньше по причине своей невыносимой наглости? – закончил за него Лир притворно скучным тоном – и тут же в раздражении зашипел, гребнем вздыбив пушистую шерсть на спине. – Боги и богини, Мэйраэн-фэ! Напряги же ты свою бестолковую металлическую башку! Уже все кроме тебя поняли, что он тут насовсем останется! Даже деревья, даже небо, даже камни! – он спрыгнул с ветки и, крайне изящно приземлившись, принялся нервно месить лапками снег. – Тьфу, сил моих нет с этими сопляками… Иди домой уже, надоел!
Мэйр послушно кивнул, сложил дары лесной нечисти в заранее приготовленную сумку и зашагал в сторону дома, совершенно по-идиотски улыбаясь.
Нет, понимание того, что Себастьян его любит и никуда не уйдёт, понемногу укоренялось в «бестолковой металлической башке». Однако в глубине души Мэйр, наверное, до сих пор не понимает, что в нём особенного – и что в нём можно любить так искренне, горячо и почти одержимо, как любит Себастьян. Нет, не понимает. Может, и никогда не поймёт… Но зачарованный лес, видно, соображает лучше всяких отмороженных дивнюков. И то, что лес решил одарить Себастьяна частью себя; что маленький келпи выбрал его своим другом… Для хранителя Неметона это ярчайшая демонстрация намерений. Пусть даже бедолага Себастьян об этой демонстрации знать не знает и наверняка дрыхнет себе преспокойненько после очередного неумеренного колдунства.
Да как бы не так. Чтобы деятельный Себастьян вдруг валялся в кровати, когда ему притащили целого оленя? По локоть перемазанный в крови, с горящими глазами, он суетливо метался по саду и инструктировал скелетов, что да как нужно подготовить. Не парень, а местечковый генерал, ни больше ни меньше. Мэйр только и успел понять, что в ближайшие дни рядом с дровником появится коптильня, а шкуру надо хорошенько просушить, чтобы потом пустить в дело.
– О, Мэйр! – Себастьян наконец заметил его. – В вашем Синтаре есть кому продать оленьи рога? Или надо тащиться в Иленгард?
– Папе отдам, на рукоятки для кинжалов и всякое такое, – пожал плечами Мэйр. И едва не захохотал в голос, увидев, как горестно вытянулась физиономия потомственного лорда с состоянием в Бездна знает сколько нулей. Хотя его явно интересовала не столько нажива, сколько сама возможность что-то с кого-то поиметь. – Нет, ты погляди: только отойдёшь на пару часов, а тут уже пытаются загнать мои рога с моего же оленя!
– Твоим оленем он станет, когда будет сготовлен и запасён на зиму, а его великолепная шкура станет нашим новым ковром, – деловито сообщил Себастьян. – Ну или одеялом, смотря что ты хочешь. Кстати об этом – так что ты хочешь?
– И почему мне кажется, что дохлый олень в наш интерьер не впишется ни в каком виде? – с подозрением нахмурился Мэйр и тут же возмущённо прибавил: – Вот что ты за наказание такое? Ну снег же на дворе! Ещё бы голый выскочил!
Себастьян выразительно завёл глаза к небу, при этом не переставая похабно ухмыляться.
– Голый? В следующий раз так и сделаю! Оленя в десять стоунов оно, конечно, не переплюнет, но-о…
– Когда-нибудь я оторву эту бестолковую башку, – с чувством пообещал Мэйр.
Однако сейчас он слишком доволен и счастлив, чтобы сердиться или ворчать всерьёз. Поэтому шагнул к Себастьяну и просто обнял его, крепко прижимая к себе. А что оба перемажутся… ну и демоны с ним.
– Холодный как ледышка, – всё же пробурчал он и, уловив носом железистый запах крови, прибавил: – И пахнешь как еда.
– Только не жри меня, всеми богами молю, – со смешком попросил Себастьян, ткнулся губами в макушку. Но быстро отстранился и посмотрел так внимательно, что Мэйр едва не вздрогнул. – Ты какой-то чересчур радостный, как для того, кто ненавидит зиму. Что случилось?
Мэйр улыбнулся не без злорадства и кротко ответил:
– Ничего такого, о чём тебе следует знать.
– Что-то мне не нравится твой ответ.
Ну ещё бы ему понравилось! Вон какую подозрительную физиономию скроил.
– Не-ска-жу! – отчеканил Мэйр с чувством собственного превосходства и гордо приосанился.
– Да ты издеваешься, гадкий эльф!
– Ой, ну и что? Мой день рождения – что хочу, то и делаю!
Себастьян, кажется, уже был готов напридумывать невесть чего. Пришлось смилостивиться и прибавить:
– Это сюрприз, ясно? Вот как до твоего дня рождения доживём, так и узнаешь.
– А если не доживём?
– Я тебе не доживу! – воскликнул Мэйр, для верности ещё и влепив подзатыльник. – Ты вроде как оленя коптить собрался? Вот и копти, что я один с оленьей тушей делать буду?
– Ну, ты умный, разберёшься. Хотя… – Себастьян задумчиво постучал пальцем по губам, – ты прав. Не по-лордски это, оставлять своего эльфа вдовцом до свадьбы.
– Какая такая свадьба, чудовище? Я на это не подписывался! – возмутился Мэйр – без особой, правда, искренности, – и, ухватив Себастьяна за руку, поволок в сторону дома. – Ну-ка, домой пошли, нечего полуголым по снегу разгуливать. Оленя вон пожарим, а то как бы я его сырьём грызть не начал. Вкусно пахнет, зараза.
– Мэйр, ну фу же!
– Ну, кому-то фу, а нам с Тен-Теном очень даже неплохо…
– Это потому что вы с конём форменные извращенцы. И если Тен-Тену я готов это простить… Хотя ладно, тебе тоже могу. Чего только ни сделаешь ради любимого эльфа!
Определённо, одного подзатыльника наследничку Лейернхартов маловато. И хотя Мэйр все ещё пытался напоминать себе, что он, на минуточку, целитель и добрейшей души… полудемон-полуфейри, но прибить окружающих его засранцев охота слишком часто. И что самое характерное, они того вполне заслуживают…
Или нет – стейк из оленины, приправленный розмарином, тимьяном и поданный с овощным салатом, несколько примирил с реальностью. И с тем, что с конкретно этим белобрысым засранцем ему придётся прожить всю свою жизнь.
Если, конечно, тот не сбежит вот прямо сейчас. Повод вообще-то имеется.
– Наверное, мне следовало сказать раньше, – начал Мэйр, нервно крутя вилку в пальцах, – но так как сегодня мой день рождения, вечером нас ожидает ужин у моих родителей. В добровольно-принудительном порядке.
Выражение лица Себастьяна было настолько красноречивым, что впору бежать в лес за новым оленем, чтобы задобрить (а в перспективе – ещё и заткнуть) своё ходячее несчастье.
– Скажи, что ты пошутил.
Мэйр горестно вздохнул и про себя порадовался, что отложил этот разговор до послеобеденной поры. Даже вечно голодному Себастьяну после такого кусок бы в горло не полез!
– Я в любом случае не могу отказаться, меня убьют в собственной постели, – он неуютно передёрнул плечами. – А если явлюсь один, то меня сожрут вместо ужина. Убил бы Френсиса за то, что растрепал им про тебя! Но вообще-то, если тебя это сильно… смущает, я тебя силком не потащу… отмажусь как-нибудь. Ну, или меня таки сожрут.
– Я пойду, – медленно, проговаривая каждую букву, выдавил Себастьян. – Но мы поженимся, даже если я им не понравлюсь.
– Ну конечно же, ты им понравишься! – искренне возмутился Мэйр. – Они нормальные люди, а не Дорихи какие… И вообще-то, чтобы на мне жениться, надо нравиться не моей семье, а мне. На минуточку так. Ох, Бездна, почему я вообще это обсуждаю?..
– В том, что я тебе нравлюсь, я убеждаюсь каждую ночь, – хмыкнул Себастьян, немного расслабившись. Ещё бы – как будто что-то способно выбить его из колеи дольше, чем на десять минут. – И обсуждаешь именно поэтому. Кстати…
Он вдруг торопливо поднялся, явно вспомнив о чём-то важном, и, вытащив из кармана небольшой бархатный мешочек, положил его перед Мэйром.
– Не свадебный браслет, но, надеюсь, тебе понравится. Амулеты у вас – говно редкостное, и я подумал, что будет полезно, если в твою голову не будут лезть всякие… Грегоры и прочие смертники.
В мешочке обнаружилась серебряная цепочка, а на ней подвеска в виде ониксового лебедя на девяти скрещённых мечах – претенциозный герб Лейернхартов во всей его красе. От подвески исходил едва заметный флёр магии, хотя Мэйр даже на первый взгляд мог бы поклясться – заклятий на побрякушке достаточно, чтобы при желании скрыть мысли даже от неприлично сильного Себастьяна.
– Это… не только от меня, но и от Нэйти и Уилла. Нэйти стащила её из семейной сокровищницы, раз у меня пока нет к ней доступа, а Уилл помог наложить нужные заклинания. Я бы мог и сам, но это же для тебя…
Белобрысого поганца тут же захотелось стукнуть чем-нибудь тяжёлым. Потому что нельзя – совершенно ни при каких условиях! – заставлять его сглатывать ком в горле от накатившей слезливой радости. И ведь ничего особенного, просто подарок, но поди ж ты. Мэйр в самом деле ничего и не ждал, однако ничуть не удивился бы, получив от Себастьяна пару фазанов, пресловутого оленя или даже голову Грегора. Первое и второе ему вполне под силу, с третьим пришлось бы потрудиться, но Мэйр верил в упёртость своего чудища.
Но вот подарка, настоящего, ради которого пришлось договариваться с другими, просить Уилла и Нэйти помочь… Подобное шокировало, обрадовало, удивило и заставило любить ещё больше.
Он аккуратно поднял цепочку со стола, поднёс к глазам, чтобы рассмотреть ближе. Красиво. Хоть и пафосно до жути, но красиво. И протянул её Себастьяну.
– Застегни, – попросил тихо, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Пожалуйста.
Прохладные пальцы коснулись шеи, заставив вздрогнуть. Не от неожиданности, но от самого прикосновения, нежного и ласкового.
– Готово, – так же тихо донеслось в ответ; тяжёлая ладонь на мгновение коснулась затылка, ероша волосы.
Почувствовав на груди тяжесть амулета, Мэйр только и смог, что повернуться, притянуть Себастьяна ближе к себе и ткнуться лбом в твёрдый живот.
– Спасибо.
Вот и как тут, спрашивается, пойти на работу? А идти всё-таки надо. Хочешь не хочешь, тяжёлым пациентам до твоих хотелок нет никакого дела. Ни Арделии, ни Грегору, будь тот неладен.
– Этот хрен в простыне там выздоравливать собирается вообще? – недовольно поинтересовался Себастьян. Он имел премилую привычку хватать и присваивать всё, что плохо лежит, и в отношении слабо экранированных мыслей этот принцип тоже работает. – Ты с ним проводишь больше времени, чем со мной.
– Неправда, – возразил Мэйр, неохотно поднимаясь с места и пытаясь вспомнить, где бросил пальто. – Веришь или нет, а кто-то в его мозгах что-то сковырнул. Подстава, притом довольно грамотная. Кто как, а я ничуть не удивлён. Грегор к своему восьмому десятку успел задолбать чуть не всю тёмную половину Империи. И часть светлой.
Себастьян, скрестив руки на груди, хмуро наблюдал, как он спешно обматывает шею шарфом. Ярко-красным, между прочим, на радость матушке, вечно причитающей про чёрную как ворона дитятку.
– Не нравится мне всё это.
Мэйр весело фыркнул и покачал головой с напускным неодобрением.
– Не нравится тебе то, что я ухожу от тебя и оленя на свою мерзкую работку.
– Вот и нет.
– Вот и да.
Себастьян по-прежнему глядел недовольно и настороженно. Пришлось обнять его снова и, внимательно посмотрев в мрачные чёрные глаза, уже в который раз напомнить:
– Там хорошая охрана имеется – не столько для моего спокойствия, сколько для вашего с Уиллом. По мне, так оно излишне: Грегор тихий, мирный и вообще временами ведёт себя как овощ. Ну что здесь может пойти не так? Расслабься, всё будет в порядке. И трёх часов не пройдёт, а я уже буду дома.
Как выяснилось позже, Мэйр за всю свою недолгую жизнь ещё никогда так не ошибался.
========== Глава 16 ==========
Себастьян нечасто хотел вернуться в лес. Когда Фалько всерьёз начинает читать ему нотации и напоминать о блистательном будущем в роли его преемника; когда что-то категорически не выходит; когда они с Мэйром ссорятся… И вот сейчас, когда на носу встреча с родителями его эльфа. Он знал, что однажды это непременно случится. Но не думал, что так быстро.
Бездна, он совершенно точно не готов знакомиться с родителями Мэйра – людьми приличными и воспитанными. У него-то с семьёй откровенно не сложилось, да и от светских манер Себастьян далёк…
– Как я выгляжу? – нервно поинтересовался он у Лира, решившего, что их с Мэйром комната – идеальное место для умывания.
– Хм-м, дай-ка подумать… убого и жалко? Серьёзно, вам, смертным, впрямь есть дело до того, кто какие тряпки на себя напялил?
– Ой, кто бы говорил! Ты вообще добровольно превратился в того, кто вылизывает свои яйца.
Лир вальяжно выпрямился, потянулся всеми лапами и прошёлся по подоконнику, демонстративно красуясь блестящей шерстью.
– Зато не торчу перед зеркалом три часа в бессмысленной надежде понравиться каким-то людишкам.
– Ну мне ты точно не нравишься, – сообщил Себастьян. И соврал – мерзкий кошак, хоть и вызывает желание придушить и сварить из него суп, несомненно красив. Пожалуй, он бы завёл себе такого, только без таланта чесать языком по делу и без.
– Да ты сам тоже не пирожок с тунцом, – снисходительно отозвался Лир и тут же плюхнулся на задницу в притворном удивлении. – Ты что же это – причесался? О, Мать Тьмы, не зря за окошком снег-то повалил. Может, ещё и рожу поприятнее сделаешь? Нет, не стоит; тогда, боюсь, начнётся метель.
Причесался или нет, но лохмы пригладил. А вот с «рожей поприятнее» значительные проблемы – Себастьян желанием знакомиться с родителями не горит и, как выяснилось, напрочь лишён актёрского таланта. К тому же ещё живы воспоминания о знакомстве с Викторией Дорих. Макинтайры вряд ли окажутся беспардонными и жутко высокомерными павлинами, как дражайшая невестка… но кто знает, как они отнесутся к бывшему психопату в хахалях у своего ребёнка? Мэйр убеждён, что всё пройдёт хорошо, но стоит ли ему верить?
– Какие они? – отвернувшись от постылого зеркала, Себастьян вновь обратился к коту.
Лир посмотрел вопросительно, будто бы и впрямь не понял, о ком речь. Пришлось пояснять:
– Родители Мэйра. Я вообще могу им понравиться?
– Мне-то почём знать? Да и как будто мне есть до этого дело.
– Не было бы, ты бы не торчал тут битый час, – с усмешкой проговорил Себастьян. – Ты хоть и вредная скотина, но Мэйр тебе нравится. И я нравлюсь, так что давай, поделись мудростью со своими неразумными детишками.
Лир с надменным фырканьем прошествовал к кровати и плюхнулся ровнёхонько по центру. Дивнюк дивнюком, а всё равно кошак.
– Они добрые люди, – неохотно промолвил он. – Я украл их младенчика, а взамен положил страшненькое чернявое существо со звериными глазами. Они назвали это существо сыном, их дети – братом; все они любят Мэйра и относятся к нему как к своей родной крови. Тебе нечего бояться. Даже если ты им не понравишься, они будут с тобой милы, пока ты нравишься их драгоценному подменышу. Хотя… – задумчиво прибавил Лир, – у его сестрички Дейдры крутой нрав и обычные для капитана полиции повадки. Будь с ней поласковее, ментальная магия против горящих штанов точно не поможет.
– Вот спасибо, вот утешил, – ворчливо поблагодарил Себастьян. И всё же не мог не спросить: – А что ты сделал с ним? Ну, с ребёнком, которого забрал.
– Я дал ему безболезненную смерть и похоронил как подобает, – Лир лениво приоткрыл глаза, желая поглядеть на его реакцию, но тут же снова их зажмурил. – Ребёнок родился больной. Он был не жилец, и его родители это знали. Они мне благодарны, что не пришлось хоронить младенца и ежегодно стенать у его могилы… Но, разумеется, нипочём не скажут этого вслух.
Мимолётное сожаление о неизвестном ребёнке тут же сменилось научным любопытством:
– А что, разве маги не всё могут вылечить?
– Не всё. Тем более если речь о младенце. Эта мелочь слишком хрупкая для сколько-нибудь сильного магического воздействия.
– А почему тогда…
– Ой, отстань, я сплю, – Лир демонстративно скрутился в клубок. – Для допросов по теории магии у тебя есть подменыш и принц Кайлин.
– Так нету их, страшно заняты! – развёл руками Себастьян.
– Потерпишь. Всё, женишок, иди дальше прихорашивайся.
– Коврик прикроватный!
– От подстилки слышу.
Ну ещё бы, разве наглый кошак позволит хоть кому-то оставить за собой последнее слово?
Прихорашиваться как-то по-особому нет нужды – Себастьян вполне себе симпатичен, аккуратен и чистоплотен (ну, не считая тех моментов, когда нужно ощипывать птиц и разделывать туши). Сейчас даже одет вполне пристойно – не как дражайший батюшка Рена Дюрана, о котором тот вещал без придыхания, но в подробностях.
