Текст книги "Эльф, чудовище и волшебный лес (СИ)"
Автор книги: Rex_Noctis
Жанры:
Любовно-фантастические романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
– Я знаю, – тем временем ответил Себастьян. К счастью, ему было не до Мэйра и его занимательных мыслишек. Вроде как. – Мне нужна ваша помощь, вам – менталист вроде меня. А времени у меня достаточно.
– Вот именно – времени достаточно, – кивнул Уилл, вертя что-то в руках – кажется, то был амулет ментальной связи. – Напоминай себе об этом почаще и не забегай вперёд. А если уж решил сотворить какую-нибудь глупость, то хотя бы спроси у нас для начала. Убьёшься об нестабильную сеть заклинаний – и плакала моя пенсия!
«Пенсия? Ой, лукавишь, старый хрен, – едко подумал Мэйр, направляя мысль прямо адресату. – Он тебе нравится, и ты уже немного к нему привязался».
Лорд-менталист насмешливо вскинул брови – услышал, а как же! – и сунул амулет в карман сюртука.
– Что ж, пора возвращаться на работу – меня сюда прямо из допросных выдернули. Дела, – он многозначительно хмыкнул, – не терпящие отлагательств. Счастливо оставаться, детишки! Не поубивайте друг друга, пока папочка работает.
Легко сказать! Мэйр все ещё злился на Себастьяна. Возможно, не так сильно, как сначала, но огреть чем-нибудь тяжёлым по непутёвой голове по-прежнему мечтал.
– Я тоже пойду, пожалуй, – как можно более прохладно проговорил он и собирался было встать с кровати.
Не успел – Себастьян поймал его за руку и потянул обратно. Отпустил, правда, почти сразу же, и прежде чем Мэйр успел возмутиться, принялся оправдываться:
– Послушай, Мэйр… Я, наверное, и правда не должен был этого делать, – он кивнул на треклятую дверь. – И ты говорил, чтобы я не колдовал, но… Я должен был. Просто посмотреть, ничего больше, поверь.
Должен.
Он, видите ли, был должен.
Первым порывом было уронить-таки что-нибудь на непутёвую белобрысую башку, однако Мэйр строго-настрого запретил себе это делать. Целитель не должен лупить пациента. Даже если очень хочется.
(Архимаг Нэльтан не в счёт: сексуальные домогательства от всяких светлых фанатиков, которые тебе неприятны до зубовного скрежета, следует пресекать на корню.)
– Я сразу понял, что ты умный парень, – начал он подчёркнуто бесстрастным тоном. – Именно на твой ум я и понадеялся, когда сказал, что колдовать нельзя, и что необученные маги – потенциальная угроза. Видимо, зря.
– Мэйр, я…
– Ничего не желаю слушать.
Сидеть на месте стало невыносимо. Он поднялся и прошёлся по камере туда-сюда, сам не понимая, отчего внутри по-прежнему такая прорва раздражения и досады.
– Мне, как и тебе, всего двадцать восемь, однако я вылечил немало людей. И никогда не нуждался в чьей-то там благодарности. Но всё же, знаешь… я ведь вкладываю в тебя грёбаную уйму сил, без малейшего сожаления трачу своё личное время… О, я получу щедрую подачку от лорда-канцлера и твоего нового дядюшки, однако и в ней я не нуждаюсь – я бы лечил тебя и задаром, потому что никогда и никому не отказываю в помощи, – Мэйр поморщился и досадливо помотал головой. Не хватало ещё, чтобы без того гнусный эмоциональный шантаж превратился в эдакое самовосхваление. – Мне неприятно говорить это, и всё же прошу тебя, Себастьян: в следующий раз, когда тебе захочется сотворить некую смертоубийственную хрень, – будь мне хоть чуточку благодарен и не пытайся похерить в долбаную Бездну всё, что я для тебя делаю.
Чувствуя, что ещё немного, и его начнёт тошнить от самого себя, он искоса глянул на Себастьяна – тот с преувеличенным вниманием уставился на каменные плиты пола, до белизны стиснув руки на коленях.
«Ну хоть что-то до него дошло, – заключил Мэйр. – Демоны Инферно, ну не создан я для роли макнейроподобного мудака! Зануда и мямля, воистину так».
Про себя выдохнув с облегчением, он куда более сердечным тоном прибавил:
– Я сказал всё, что хотел. Теперь давай закроем эту тему и, надеюсь, больше не будем к ней возвращаться.
– Я благодарен тебе, – не поднимая головы, проговорил Себастьян. – И обещаю, что не буду делать ничего опасного. Но… проблема в том, что опасность во мне, – он поднялся с кровати и приблизился к нему. Трогать, правда, не стал, просто смотрел внимательно и устало. – Если для того, чтобы быть с вами, мне придётся разобрать эту камеру по кирпичику – я сделаю это. Я хочу защитить вас от самого себя. И он хочет. Пока. Я не мог отказаться от такого… шанса.
Злость испарилась, полоумного бедолагу предсказуемо стало жаль чуть не до слёз. Себастьяном двигало не дурное любопытство и не тоска по лесным дебрям – он просто боялся навредить магам, которые ни с того ни с сего взялись ему помогать. И никак не мог понять, что один из этих магов многоопытен и чудовищно силён, а другой… ну, хоть и сопляк, а тоже не последний магистр в Империи. Может, Мэйр и бездарь в боевой магии, однако есть другие способы постоять за себя.
– Я не буду извиняться за то, что наорал и побил подушкой, – проворчал он, насупившись. – Конечно, мне не следовало так делать, но ты ужасно меня напугал!
Себастьян после этих слов понуро опустил голову, потерянный и жутко несчастный. Мысленно ругая себя на все корки, Мэйр со вздохом провёл рукой по его плечу. А затем и обнял – это лучшее, что сейчас можно сделать.
И худшее, что вообще можно сделать. Между ними двумя и так установился чересчур тесный эмоциональный контакт, и любая физическая близость только усугубит ситуацию. Мэйр чувствовал сильные руки, сжимающие чуть не до боли, тяжёлое дыхание над ухом, жар чужого тела; шквал эмоций, близко не похожих на благодарность к доброму доктору, – и понимал, что должен это прекратить.
Должен.
Но не может. И не очень-то хочет. И вообще, кажется, теряет контроль над ситуацией.
Боги и богини, ну до чего же стрёмно! (И приятно.)
– Я больше не сержусь, – пробормотал он, чуть отстранившись и тщетно стараясь вернуть хоть какое-то подобие превосходства. – Ну и… раз уж хочешь стенку – будет тебе стенка. Только без самодеятельности, я тебя прошу.
Себастьян отпустил его неожиданно легко – убрал руки, напоследок проведя пальцами по запястью, отчего Мэйр едва смог сдержать совсем уж неприличный вздох.
– Хорошо, – кивнул он с выражением абсолютной серьёзности на красивом лице. – Начнём сегодня?
Всё, что оставалось Мэйру, – закатить глаза… и отступить к разложенным на столе книгам. Этому проще дать, чем объяснять, почему «нет».
========== Глава 5 ==========
Себастьян редко чувствовал себя хорошо. Ну, то есть настолько хорошо, чтобы бешеная магия успокоилась, не грозя снести всё на своём пути. И даже внутренний монстр заткнулся, лишь изредка вставляя свои комментарии по делу и без. Особенно часто, когда дело касалось Мэйра – что с чудищем не так и почему ему вдруг понравился целитель, Себастьян понять не мог. Боялся, что тот задумал что-то ужасное, и старался держаться подальше.
Хотя с этим возникли трудности – не обращать внимания на чарующие глаза, острые уши, которые почему-то очень хотелось потрогать, и тёплую, будто бы знакомую уже лет сто магию никак не получалось. Мэйр нравился ему, особенно когда улыбался, демонстрируя ровные белые зубы и чересчур острые для человека клыки.
О природе своей симпатии Себастьян предпочитал не думать: душевное расстройство, тоска по общению с людьми и благодарность за помощь – причин находиться рядом с Мэйром предостаточно. Хороших людей («Магов», – раз за разом поправлял он себя) приятно любить.
«И лапать тоже», – ехидно добавил проснувшийся монстр.
«Не было такого!» – возмутился Себастьян, чувствуя, как начинает гореть лицо.
Кажется, он и впрямь переборщил с прикосновениями к Мэйру – не зря же тот первые пару дней после происшествия с грёбаной дверью шарахался от него, как от прокажённого. Но что Себастьян мог поделать? Ведь Мэйр был так расстроен и обижен; непременно хотелось обнять и убедить, что вот он, живой и даже здоровый (не считая головы, но от этого никуда не деться).
Теперь он старался не трогать целителя без причины, невзирая на свои порывы и назойливое нытье монстра о том, что он – Себастьян то есть – дурак и ничего не понимает в отношениях.
«Можно подумать, ты понимаешь», – огрызнулся он тогда в ответ. Кажется, даже вслух; но, к счастью, он был один.
«Да уж побольше твоего, идиот».
Нет, кое-что Себастьян всё же понимал. Например, что думать о Мэйре в ключе, отличном от «доктор-пациент», неправильно в принципе. Мало того, что смахивает на зависимость, вызванную болезнью и десятью годами жизни в одиночестве, так ещё и отношения между мужчинами… В Сером Доле, насколько он помнил, это считалось ненормальным, хотя сам Себастьян пару раз ловил себя на отнюдь не дружеской симпатии к приятелям из школы. Но списывал всё это на подростковую придурь, тем более что по-настоящему его никогда не интересовали ни романтика, ни секс. Потребность организма, не более того. За десять лет жизни в лесу он ни разу не задумался о том, что ему кто-то нужен. Жить среди людей хотелось только из желания иметь нормальную крышу над головой, тёплую постель и вкусную еду. И не думать о том, переживёт он очередную зиму или нет.
А отношения – нет, их Себастьян хотел разве что лет в тринадцать, когда после пары-тройки поцелуев за старым сараем уже представляешь себе семейную жизнь и общего кота.
– О чём задумался?
Он вздрогнул. Приход Мэйра каким-то чудным образом прошёл мимо его внимания.
– Да так… – Себастьян развернулся, приблизился в два шага и забрал у него из рук очередную стопку книг. – «История магии»? Зачем она мне сейчас?
– Вместо романчика почитаешь. Нет, я подумывал принести тебе «Любовницу для тёмного лорда», но решил, что ты не оценишь.
Себастьян поёжился, представив себя читающим любовный роман (и припомнив одну такую сказочку, которую Мэйр со злорадной усмешкой притащил на следующий день после его «диверсии»).
– Уж лучше «История магии».
– Вот и я так подумал.
Сложив книги, он не спешил поворачиваться к Мэйру – думал, как бы получше напомнить ему об обещании помочь с защитой. Не то чтобы ему на самом деле этого хотелось. Подобное… предприятие с участием ни в чём не повинного целителя казалось жутко опасным. И Себастьян был бы рад, если бы на его месте оказался кто-то другой. Сама мысль о вреде Мэйру давила на мозги, отдавалась глухой болью где-то внутри. С другой стороны, если не он, то кто? Монстр не выказывал желания сотрудничать с кем-то ещё. Он и на охранников за дверью посматривает как на… обед; что говорить о том, чтобы впустить сюда кого-то кроме Мэйра и Фалько?
«Они тихие. И мы им нравимся».
«Надолго ли?» – мрачно спрашивал Себастьян. На что монстр внутри него непременно ухмыльнулся бы, не будь он надёжно заперт в чужом теле.
– Мэйр, я хотел спросить… как много времени может занять создание защиты?
– А ты куда-то торопишься? – усмехнулся Мэйр и встал рядом. Подцепил один из листков, исчерченный линиями – Себастьян, оставаясь один, по памяти перерисовывал плетения заклинаний на двери. – Никак не успокоишься?
– Не успокоюсь. Надо же мне чем-то заниматься здесь? И да, тороплюсь, – он развернулся к целителю, аккуратно забирая изрисованную бумажку. – Я чувствую себя хорошо сейчас. Благодаря тебе и Фалько. Но… я не знаю, сколько это продлится. Ему может не понравиться что угодно. И тогда ты пострадаешь. Все вы. А я этого не хочу.
Мэйр уже привычным нервным жестом заправил за ухо непослушную прядку, что всё время выбивалась обратно и лезла в глаза.
– Мне сложно делать выводы о твоей ментальной защите, – наконец проговорил он чуть извиняющимся тоном. – Твой случай необычен, почти уникален. Каркас защиты – или, если тебе так понятнее, её фундамент – будет ставить Уилл; он же покажет тебе, как слои наращивать. Что-то будет нарастать само, но это очень медленно – как если сравнивать естественную регенерацию и воздействие целителя. Что касается сроков… ну, думаю, дня через три-четыре я разрешу ему начать. Не раньше.
– Почему не сейчас?
– Потому что твоё состояние, хоть оно и улучшилось, всё ещё нельзя назвать стабильным. Ну, то есть… поставит Фалько каркас, а тут откуда ни возьмись твой… злобный близнец. И всё насмарку, – на лице целителя проступило нечто сродни неприязни пополам с любопытством. – У него есть… не знаю… имя? Ты всё время говоришь «он», но, возможно, придумал ему какую-то кличку?
Этот вопрос – давно ожидаемый, но всё равно внезапный – изрядно смущал. И злил, причём Себастьян сам не понимал, почему именно. Монстр – слишком уж личная сторона его непростой жизни, и рассказывать о нём означает снова окунуться в воспоминания о Родерике, о том дне, когда был уничтожен Серый Дол…
О Сэре.
– Я стараюсь не обращаться к нему. Тем более по имени. Это слишком… – Себастьян запнулся. Слишком нездорово? Не ему говорить о здоровье. – Просто слишком. Но поначалу называл Эдом.
– Эдом, – повторил Мэйр безо всякого выражения, но отчего-то казалось, что он сделал в голове некую мысленную пометку. Так и тянуло подглядеть, но Себастьян, худо-бедно совладавший со своей дурной силой, не стал лезть в чужое сознание. Невежливо, да и опять получить подушкой неохота. – Ты прав – ни к чему звать его по имени. Никакого Эда на самом деле нет.
От этих простых слов Себастьян дёрнулся, будто его ударили. Не из обиды, вовсе нет – напротив, он как будто подсознательно ждал, что кто-то озвучит очевидное. Но…
«Зря он это сказал», – мрачно заявил монстр, его голос был пропитан недовольством и злобой.
Он злился на Мэйра, пробуждал магию. Тёмную, страшную, волной проходящую по телу вместе со страхом самого Себастьяна.
«Не трогай его!»
Дёрнуть силу на себя удалось, впившись ногтями в ладонь. Боль отрезвляет. Иногда. Когда удаётся её почувствовать.
– Именно об этом я и говорю, – для Мэйра его метания не прошли незамеченными, однако он и бровью не повёл. – Видишь ли, у ментальных магов нестабильная, подвижная психика: это подразумевает низкую стрессоустойчивость, что компенсируется крайне высокой адаптивностью. Я не так много знаю о твоём прошлом – пока что, – но кое-какие выводы сделал.
Лёгкая рука легла на предплечье; тонкие пальцы сжались с неожиданной силой, почти причиняя боль – но только почти. Чужая сила потекла по коже, под кожу, заставляя монстра присмиреть. Хотя его недовольство ощущалось и сквозь марево неестественного спокойствия.
Монстру не нравилось, что его, великого и ужасного, держат за какой-то жалкий глюк.
– Он определённо существует, – пробормотал Себастьян. – И он зол. Не зли его. Пожалуйста…
Мэйр ответил недоброй клыкастой ухмылкой – словно бросая вызов «злобному близнецу».
– Его нет, – повторил он неожиданно резким тоном.– Просто однажды случилось то, чего ты, после множества пережитых стрессов, уже не смог вынести. И тогда, чтобы избежать полного безумия, ты разделил сознание на две части: на одну налепил ярлык «хороший», на другую – «плохой». И «плохой» ныне ответственен за большую часть того дерьма, которое ты натворил.
Себастьян судорожно помотал головой и попытался отстраниться, однако Мэйр не дал. Теперь уже обе его руки очутились в плену хрупких с виду, но таких сильных и цепких пальцев.
– Нет-нет, я вовсе не хочу тебя пристыдить, – продолжил целитель вкрадчиво и тихо, почти полушёпотом; его глаза мягко вспыхнули – бледное золото и ледяная зелень, точь в точь блуждающие огни, что загораются на болотах в лунную ночь. – Ты спасал свой разум, делал это как умел… Ты молодец. Так было нужно. Но теперь эта вынужденная мера обернулась большой проблемой. Ты не сможешь жить среди людей, оставаясь таким; и тебе придётся исправить то, что ты сделал. Понимаешь меня? – Себастьян рассеянно кивнул и только затем, опомнившись и нервно выдохнув, снова мотнул головой. – Исправить – значит, вернуть целостность личности. Иными словами, ты либо научишься жить с тем, что когда-то сделал – как бы ужасно оно ни было, – либо умрёшь. Всё в твоих руках и в твоей воле, Себастьян.
На этом Мэйр счёл разговор оконченным и отпустил его руки. Или попросту хорошенько выложился, судя по тому, как неуклюже он опустился на краешек стула, с силой растирая виски. Его стало жаль. Так сильно, что Себастьян опустился перед ним на одно колено и уже сам сжал его ладони в своих, аккуратно отнимая их от головы. Удивительно, но то была не столько его реакция, сколько монстра – тому словно было жаль, что он причинил «эльфу» столько неудобств.
«Он мне нравится», – ворчливо пробормотал он, неохотно отступая куда-то вглубь сознания и забирая с собой взбесившуюся магию.
– Извини, – проговорил Себастьян тихо. Мэйр не ответил, но голову поднял, смотря внимательно, будто ожидая продолжения. Говорить о прошлом отчаянно не хотелось, но и молчать под этим взглядом совершенно невозможно. – Мне нечего рассказывать о себе, Мэйр. Большую часть ты знаешь – об отчиме, сестре и деревне. С момента, как проснулась сила, до того дня, как их всех не стало, я хорошо помню только тьму, плетения чужих заклинаний и боль. Когда стало совсем невыносимо, пришёл он и остановил всё это. Убил всех, до кого дотянулся, но спас меня. Я ненавижу его за то, что он сделал. Но не уверен, что готов избавиться от него.
– Да не нужно от него избавляться! – сердито воскликнул Мэйр. Но тут же смущённо потупился и ощутимо сбавил тон: – Прости, пожалуйста, я с дежурства и задолбан малость… Но нет, нет, он тебе нужен – и подспудно ты это понимаешь. Проблема в том, чтобы признать это, принять его как часть себя. Неотъемлемую часть – но не главенствующую. В противном случае… ну, итог немного предсказуем.
«Да, я стану главным, и жизнь будет намного веселее», – протянул на задворках сознания монстр, заставив усмехнуться против воли. Справедливости ради (и не считая тяги к насилию), он и впрямь куда интереснее – не знает страха, не испытывает стыда и намного быстрее соображает, что ответить. Как будто только Себастьян торчал в лесу десять грёбаных лет, в то время как монстр тренировался в язвительности и сарказме.
– Он утверждает, что понравился бы тебе куда больше. А я зануда и взять с меня нечего, – он неохотно выпустил ладони Мэйра из своих и поднялся. – Может, тебе стоит прилечь?
Его – ну разумеется – одарили возмущённо-высокомерным взглядом.
– Благодарю покорно; я пока что далёк от состояния «упасть и не встать», – заявил Мэйр. – Но если ты в порядке, то мне впрямь лучше пойти домой и лечь спать. И да, своему подельнику можешь передать, что он мне уже не нравится. Злобные кровожадные мудаки слегка не в моём вкусе.
Себастьян всё же протянул руку, помогая Мэйру подняться, и с трудом усмирил желание придержать его за плечи. Не оценят, судя по сверкающим глазам и сумбурным мыслям обо всяких обнаглевших пациентах – настолько громким, что не подслушать не вышло.
– Извини, – ещё раз проговорил он, на этот раз не зная, за что именно извиняется.
За всё, наверное.
Мэйр только отмахнулся.
– Тебе не за что просить прощения. Просто постарайся смириться с мыслью, что есть только ты. Собери себя в одно целое. Это твой путь к исцелению.
Несколько заторможено Себастьян кивнул. Если для того, чтобы не быть опасностью для Мэйра и не видеть его таким… измотанным после их общения, нужно избавиться от монстра – он готов попробовать. Даже если придётся вновь столкнуться с кошмарами прошлого. В любом случае, тот тёмный период его жизни никогда уже не вернётся – Родерик мёртв, как и тот деревенский мальчик. Прежний Себастьян.
– Постараюсь.
Когда Мэйр ушёл, на прощание попросив всё же не увлекаться чужими заклинаниями («Отстань уже от грёбаной двери, всеми богами молю!»), Себастьян, недолго думая, принялся за изучение «Истории магии». Сам не знал почему, просто внезапно стало интересно. Особенно раздел про менталистов – в самом деле, не читать же про некромантов и их жуткие эксперименты над людьми, живыми и мёртвыми? Хотя кое-что о слугах Хладной выцепить всё же успел – согласно информации, некросов ментальная магия почти не берёт, а уж поджечь им мозги вовсе проблематично.
«С некромантами не ссориться», – сделал он себе пометку и отложил книгу в сторону.
Нужно всерьёз поразмыслить над тем, что делать с монстром в его голове. Как там говорил Мэйр – смириться, что они одно целое, и научиться жить с тем, что он натворил.
Воспоминания о том дне – первое число месяца Левис – навалились мигом. Себастьян снова ощутил холод, совершенно не весенний, услышал шум дождя за окном, почувствовал запах опалённой плоти. Своей собственной, потому что из-за головной боли запутался в плетениях на очередном артефакте, дёрнул не за ту нить и обжёг руку.
Он всего лишь хотел помощи, а в итоге узнал, сколько стоит. Две тысячи золотом – цена менталиста, готового выполнять любые приказы своих хозяев.
Когда именно внутри проснулось чудовище – когда он услышал это или же когда Родерик заметил его и велел убираться, – Себастьян точно не знал. Только помнил, как поднялась внутри магия, затопила сознание, а голос в голове велел убить отчима, отомстить за всё, что он сделал. За то, что почти год мучил ради горстки золота.
И Себастьян уступил, охотно и легко, позволил вгрызться в чужой разум, разлиться по дому тёмной волной.
Себастьян хотел, чтобы Родерик горел, как он сам несколько минут назад. А вместе с ним и те люди, для которых он был лишь товаром, вовсе не человеком. Он слышал их мысли, планы на него, видел их глазами своё будущее – кровь, смерть, лицо женщины, застёгивающей на его руке серебряный браслет. Что ж, не считая загадочной незнакомки, не по-людски красивой и жуткой, они получили всё, о чём думали. Даже золото своё оставили при себе – монстр заставил их глотать рассыпавшиеся монеты одну за другой.
Когда в дом вернулась Сэра, остановиться он уже не смог. Она просто не выдержала чудовищной силы, обрушившейся на неё; успела только позвать его и Родерика по имени, прежде чем…
Прежде чем его маленькой сестрёнки не стало.
Ей было всего восемь, и она уж точно не желала ему зла, в отличие от отчима и его денежных друзей.
– Я не мог этого сделать… – прошептал он, уставившись в потолок. Замотал головой, вцепившись в волосы. – Я не мог убить её. Только не её.
«В войне потери среди мирного населения неминуемы», – прозвучала в голове фраза из давно прочитанной книги.
Монстр книг не любил.
За раздумьями о своей личности – о том, кто из них более настоящий, – Себастьян не заметил, как уснул. Просто в один момент провалился в душное марево кошмара, первого за долгое время. Красочного, яркого и слишком реального.
Вокруг него снова полыхало пламя, кто-то очень злой снова кричал о смерти, оглушая и заставляя зажимать уши. Бессмысленно – никогда ещё не помогало. Себастьян беспомощно огляделся, ища взглядом сестру. Она должна быть где-то здесь, в этом доме, быть может, сейчас её удастся…
– Выпусти меня! Выпусти, выпусти! – знакомый голос оглушил, испугал даже; магия потекла к пальцам охотно, как и всегда во время опасности.
– Нет, нет, здесь же Сэра, нельзя…
– Выпусти меня, ну же, зануда!
– Что?..
Себастьян моргнул и увидел перед собой… самого себя, с глазами чёрными настолько, что не видно даже белков, окружённого тенями и очень, очень злого. Отражение – неправильное, ненастоящее – открывало рот, говорило что-то, но Себастьян, сколько ни силился, не мог услышать. Он протянул руку, то ли желая прогнать, то ли ударить его, но пальцы прошли сквозь пустоту. Зато теперь он смог услышать голос – нет, крик – своего близнеца:
– Проснись! У нас гости!
Себастьян проснулся. И нашёл себя не в кровати, а перед дверью. За которой – он чувствовал это, видел, отчего-то чужими глазами, – уже корчился в предсмертных муках один из охранников.
Очередное «Выпусти!» проорал уже Себастьян, пиная дверь. Охранник, услышавший его, потянулся к засову, но не успел – меч прошёл через его руку, как сквозь масло.
– Поздно, – прошептал Себастьян, с ужасом наблюдая, как старый кошмар становится реальностью.
«Поздно, – согласился монстр, склонив голову набок. – Но кое-что мы сделать можем. Хочешь?»
«Хочу».
*
…всё вокруг сияло пронзительной белизной: огромная круглая луна в тёмном небе, заснеженная прогалина, стволы голых деревьев; волосы девушки, чуть заметно отливающие зеленцой, её острое лицо, длинноносое и красногубое; опушка на капюшоне светлого плаща; тонкие руки, держащие ручку плетёной корзинки…
…девушка прошла к менгирам – нагромождению камней чуть не в два её немалых роста – и плюхнула корзину на грубо вытесанную каменную плиту дольмена. Но не ушла. Замерла на месте, разглядывая содержимое корзины со странной смесью брезгливости и сожаления.
– Был бы ты, уродец, моей масти, – выдохнула она. – Светленький, беленький. Как фейри, а не демон. Может, тогда бы я тебя оставила. А с такой рожей на что ты мне годен?..
Мэйр заглянул в корзину, уже зная, что там увидит – чернявого смуглого младенчика с жуткими горящими глазами, крепко спелёнатого и закутанного в толстое одеяльце так, что видать лишь толстощёкое, лупоглазое личико да вихор чёрных волос надо лбом.
Ей не следовало так закутывать ребёнка – ведь она хотела, чтобы тот замёрз до смерти…
Девушка ушла, ни разу не оглянувшись.
…белизну платановой рощи запятнала зловещая тёмная фигура. Тощая, огромного роста. Незнакомец, закутанный в чёрное с головы до ног, склонился над дольменом и долго разглядывал корзинку – точнее, то, что в ней.
– Впрямь уродец. Но забавный, – хмыкнул он. И протянул руки к ребёнку.
Мэйр беспокойно дёрнулся, рванул к стрёмному мужику… и проснулся.
Он всегда просыпался на одном и том же моменте этого сна, гадкого и чересчур подробного.
Не сон – воспоминание. Чужое, конечно же; себя-младенца Мэйр помнить никак не мог.
– Опять твои фокусы? – хрипло осведомился он, садясь на постели и грозя кулаком – для проформы, ничуть не рассчитывая, будто Неметон увидит и оценит этот грозный жест в сторону зашторенного окна. – Пущу на дровишки!
Неметон не откликнулся, изображая глубокую дрёму. Сердито качая головой, Мэйр выбрался из одеяла – он в него вечно кутался как в кокон, даже когда холодно и не было, – наспех оделся и поплёлся вниз. Времени чуть больше трёх утра, но сон после эдакой пакости не шёл; так хоть не ворочаться, а согреть чайник и уничтожить часть запасённых на утро сладостей.
Увы, амулет на груди согрелся куда раньше чайника.
Уилл был немногословен и не шибко изящен в выражениях:
«Наш пиздец славно поразвлёкся и ждёт тебя».
– Рад за него, – выдохнул Мэйр тоскливо, стиснув камешек в кулаке. – Эх, плакали мои сладости.
Выскакивать на улицу в тонкой рубашке оказалось не слишком хорошей идеей – всё-таки уже не лето. Благо портал у Мэйра был свой, стационарный, влетевший в кучу золота, но неизменно полезный.
– Ну, гад белобрысый, – ворчал он себе под нос, настраиваясь на портал столичной лечебницы, – если ты расхерачил-таки дверь, то я тебе искренне не завидую…
Уилл встречал его на выходе, непривычно растрёпанный и тоже одетый наспех. Лицо лорда было ещё бледнее обычного, а его эмоции – раздражение, досада, злость, усталость – неприятно холодили кожу вместе со шквалом осеннего ветра.
– Что случилось? Пиздец дорвался до вожделенной дверки? Ну я ему…
– Дорвался, – сумрачно поведал он, пригладив растрёпанные светлые волосы. Костяшки на его руке были сбиты и алели свежей кровью, словно блистательный и манерный лорд-менталист только что кому-то съездил по физиономии. – Только в том не его вина.
Вся досада на «гада белобрысого» немедля испарилась, сменившись зудящим беспокойством.
– Уилл, в чём дело?
И, не дожидаясь ответа, он быстро зашагал уже знакомым маршрутом, уверенный, что Уилл поспешит следом и будет трепаться прямо на ходу.
Тот не разочаровал.
– Едва неделя минула, как это чудо выползло из леса, а какой-то ловкач уже выслал по его душу двух гильдейских убийц. Ну а что он? Угрохал и убийц, и всю сеть заклинаний. Дверь снесло начисто, стекло зачарованное тоже в хламину, сам пацан в полнейшем неадеквате. Не знаю, как ты его тогда в чувство привёл, а у меня не выходит.
В полнейшем неадеквате.
Ещё вечером Себастьян был нормальным, насколько вообще позволяло его состояние. Его сила присмирела, он даже мог её контролировать и почти признал, что никакого «монстра» в его голове нет. И взгляд его был таким ясным, что со стороны нипочём не заподозрить психа с раздвоением личности.
– Вся работа насмарку, – зло процедил Мэйр, не сбавляя шагу. – Он ранен?
Не то чтобы они с Себастьяном так уж далеко продвинулись, однако начинать с самого начала не хотелось. Это бессонница и алкоголизм Мэйру поддаются за пару-тройку сеансов, а излечить магическую нестабильность, да ещё и такую запущенную, требует немалых трудов.
– Пара порезов, ничего серьёзного… Не ной, подменыш, мы тебе оплатим все переработки.
Мэйр глубоко вдохнул. Выдохнул. Увы, не помогло.
– Да какие, на хуй, переработки?! – резко остановившись, прорычал он не своим голосом. – Вы парня чуть не угробили! Куда твои клятые гвардейцы глядели?!
Фалько смущённо потупился.
– Чего не знаю, того не знаю. Они, видишь ли, мертвее мёртвого.
– А. Ясно. Ты оставил Себастьяна одного, среди кучи трупов и битого стекла.
– Ну, как бы… хм, подменыш, ты железки-то свои с личика убери, а то он ещё больше перепугается…
Выдав любимый матерный загиб своего старшего братца Брендана, Мэйр круто развернулся и почти бегом направился к лестнице.
Уже на подходе к той самой лестнице делалось неспокойно. Чем ближе они были к изоляторам, тем сильнее продирал озноб; понадобилась вся выдержка, чтобы не развернуться и не сбежать ко всем демонам. Даже в полицейском морге, где он бывал пару раз, находиться не в пример легче.
Себастьян мог собой гордиться: его силища оказалась гаже и агрессивнее, чем сборище колдующих некромантов.
«Перепугаешь такого, ага, конечно», – отстранённо подумал Мэйр, сцепляя руки в замок. Запах смерти и неприятная атмосфера пуще прежнего раздразнили живую сталь, и та звенела в венах, серебрилась на коже хаотичным узором, как иней на стекле; рвалась на волю и требовала напоить кровью…
«Грёбаная фейская приблуда! Не видишь разве, мне не до тебя сейчас?»
Напротив развороченной двери изолятора валялись тела в гвардейских мундирах – двух боевиков против двух же опытных наёмников оказалось мало. И ничего удивительного. Боевые маги хороши в дальнем бою, ближники из них зачастую никакие. Хотя насчёт опытности убийц и сомнительно – уж очень грязно сработали по охране, крови напустили целую уйму. Да и то, как шустро Себастьяна пришли убивать, тоже не в их пользу: если верить Френсису, ассасины верхнего эшелона в принципе не терпят суеты. «Поэтому-то они самые успешные и самые опасные», – заявлял друг со знанием дела.
Выцветшие стены изолятора были забрызганы кровью, но то уже не кровь боевых магов. Насколько можно судить, убийцы – два невзрачных и с виду хлипких парня – дрались между собой. Один был распахан от ключиц и до лобка, теперь красуется кишками наружу; другой валяется тут же, с ножом точно в сердце. У обоих изрезаны руки, торсы, лица – по-видимому, бой вышел бестолковый, но ожесточённый.
