Текст книги "Переплёт (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

– Хорошо, – спокойно ответил Димка, хотя что-то внутри начало мелко подрагивать. Но Димка загнал это что-то поглубже и показал священнику на скамейку:

– Присаживайтесь, пожалуйста.

Священник покосился на деревянную скамейку с некоторым недоумением, но всё-таки сел. Димка присел рядом и внимательно стал смотреть на священника: говорите, мол.

Священник, видимо, ожидал, что мальчишка сразу же начнёт задавать вопросы, поэтому на некоторое время повисла пауза. Но потом отец Тимофей начал разговор:

– Думаю, что стоить тебе всё же в церковь прийти, отрок…

– Зачем? – удивился Димка.

– Дошли до меня слухи о неких странных происшествиях… И все они с тобой связаны.

«Вот сволочь!» – пронеслось в голове у Димки, но он весьма натурально состроил невинное лицо и удивлённо спросил:

– Со мной? Но я ничего плохого не делал. Честное слово.

– Не делал, – согласился священник. – Однако же отроковицу Марию Рюхину ты на дороге спас, говорят, что прямо из-под колёс вытащил… И как успел – непонятно. Это раз. Когда соседи твои горели – вдруг дождь пошёл и пожар погасил. Ты при этом присутствовал. Это два. И ещё… Недавно в «Пятёрочке» злая женщина котёнка обидела… а ты его поднял… и котёнок стал живой-здоровый. Это три.

«И какая же гадина меня спалила? – пронеслась в голове парнишки мысль. – Неужели этот Никита? Да нет, он бы не сказал… Там и без него полно бабулек было, которые в церковь ходят. Может, какая-то и сболтнула священнику. А он всё сопоставил… Вот я влип… По уши влип…»

Но наружно он казался только сильно удивлённым и сам поражался, что ему пока хватает сил держать лицо. И Димка заговорил горячо и искренне:

– Ну и что? Да, Машку я спас, но я просто испугался сильно. У меня было это… как его… «состояние эффекта». А дождь тут при чём? Мы с Серёгой просто подошли, когда дом полыхал и дождь пошёл. А я что? И котёнок… Он испугался просто и сознание потерял, маленький же, а когда я его подобрал – очнулся. Вот и всё. Простые совпадения. И вы только из-за этого ко мне пришли?

– Аффекта, – невозмутимо сказал священник.

– Что? – растерялся Димка.

– Аффекта, а не эффекта, – повторил отец Тимофей и весомо добавил, – складно врёшь.

– Что? – возмутился Димка. – Ничего я не вру, всё так и было!

Он вскочил со скамейки, добавив:

– И вообще, мне работать надо. Извините, некогда.

– Сядь! – коротко приказал священник. – Я ещё с тобой не закончил! Вижу я, отрок, что бесы овладевают душой твоей. Скажу бабушке, пусть завтра же приведёт тебя в храм! Отчитать бесов надо!

Димка устал сдерживаться, и он уже открыл рот, чтобы сказать, что думает о бесах вообще и об изгнании и роли в этом деле отца Тимофея в частности, но тут раздался спокойный голос бабушки:

– Иди в дом, Дима. Поешь. Пицца готова уже.

– Но я… – начал было Димка.

– Я сказала, иди в дом! – добавила в голос металла Надежда Васильевна. Димка опешил. Такой бабушку он видел редко, но сразу понял, что она разъярена не на шутку. Поэтому он послушно встал и прошёл в сени. Но домой не пошёл, резонно пожелав узнать, что бабушка скажет отцу Тимофею. И бабушка не подвела. Тем же металлическим голосом она отчеканила:

– Слышала я ваши, отец Тимофей, пустые речи. Нету в Димке никаких бесов и не было никогда. А вы, батюшка, мракобес, да только позабыли вы, что сейчас не Средние века, а вы не инквизитор. Уходите. И не смейте больше тревожить моего внука. Что же до меня – то ноги моей больше в храме не будет, пока вы там службы служите. Прощайте.

– Смотрите, Надежда Васильевна, против ветра плюёте, – начал было отец Тимофей. – Как бы вам не прогадать.

– Прощайте, – холодно повторила бабушка. – Надеюсь более не иметь с вами никаких дел.

Сказав это, Надежда Васильевна развернулась, вошла в сени и захлопнула дверь. Отец Тимофей остался во дворе в одиночестве, и через некоторое время скрипнула калитка.

– Ушёл, – сказала бабушка опешившему Димке, даже не думая его ругать за то, что он подслушивал. И обняв мальчика, добавила:

– Пойдем печево есть. Я молока холодного тебе налила. А потом ты мне всё расскажешь сам.

Димка растерянно вздохнул и пошёл следом за бабушкой.

Надежда Васильевна налила внуку свежего, чуть розоватого молока, подвинула большое блюдо с горкой подрумяненных калиток и второе – с нарезанной пиццей. Димка как мог пытался оттянуть неприятное объяснение, к тому же ему было ясно, что даже упомянуть таинственный браслет он всё равно не сможет – при одной мысли об этом в горле запершило, ещё немного –и он начал бы просто кашлять, задыхаясь.

К тому же никакие переживания не способны лишить молодой растущий организм здорового аппетита, и Димка начал мести и калитки, и пиццу, как не в себя. Однако, довольно скоро настал момент, когда он понял, что не сможет проглотить ни кусочка – наелся.

Поэтому Димка тяжко вздохнул ещё раз, и честно рассказал Надежде Васильевне и про аварию, и про дождь, и про котёнка. Но про браслет не упомянул ни разу – не мог. Поэтому окончательная версия выглядела так – сам не знаю, но вдруг у меня стали получаться такие штуки, и как с этим быть – я не знаю.

Бабушка молча выслушала внука, и незаметно было, что так уж сильно удивилась. А когда Димка закончил фразой:

– Я не знаю, ба, может я экстрасенс какой… Вон, по ТВ-3 показывают – они многое могут… А как это получается – не понимаю.

Бабушка задумчиво покивала и погладила Димку по волосам:

– Ну, экстрасенс, так экстрасенс… Бывает. Только постарайся больше не попадаться с чудесами своими – видишь, как этот мракобес на тебя нацелился. Мы с мамой, конечно, всё сделаем, чтобы он к тебе не приближался и на пушечный выстрел, но много ли у нас власти?

– Ба… – неуверенно протянул Димка. – Ну, зачем я ему? Я ж ничего плохого не делаю… Причём здесь бесы какие-то?

– Думаю, – неожиданно жестко ответила бабушка, – что у отца Тимофея на тебя планы. Он хочет, чтобы ты ему служил… Чтоб людей исцелял. Или иные какие чудеса творил… по его слову. Представляешь, как народ в храм потянется? А сколько денег жертвовать будут?

– Так он это всё из-за денег? – возмутился Димка.

– Может, и не только, – как-то загадочно отозвалась бабушка. – И запомни, Димочка, служитель церкви – ещё не значит святой. Стерегись этого человека. Стерегись. Предчувствие у меня нехорошее.

– А если я не подчинюсь ему? Он отстанет? – продолжал спрашивать Димка.

– Да откуда ж я знаю, – досадливо сказала бабушка. – Ты, главное, постарайся больше ничего такого не учинять. Дойдут до отца Тимофея ещё слухи… Как бы хуже не было…

– Да что он может нам сделать-то? – возмутился Димка. – Сейчас не Средние века, сама ж говорила!

– Не Средние века, – вздохнула бабушка. – Да народ умнее не стал. А к отцу Тимофею многие прислушиваются. Толпа, Димочка, вещь страшная… Особо если её как следует направить.

– Ба, – выдавил Димка, – ты такое говоришь… Мне даже страшно стало…

– Вот и не выделяйся, – отрезала бабушка. – Пусть он подумает, что всё, о чём знает, – совпадения и ты – самый обычный подросток. Так безопаснее.

В это время за окошком раздался свист – давал о себе знать Серёга.

– Вот и дружок твой пришёл, – улыбнулась Надежда Васильевна. – Идите, заканчивайте с дровами, да съездите на речку. Погода-то какая… Золотая погода… И тепло, и солнечно.

Димка отправился заканчивать поленницу, но разговор с бабушкой запомнил крепко. А уже вечером, возвратившись с карьера и войдя в сени, он услышал кусочек разговора между бабушкой и матерью.

… – вот и я говорю, уезжать нам надо. Подальше отсюда, – говорила бабушка.

– Да куда ж мы уедем? – возражала мать. – И что с домом? Покинуть?

– Дом Малышевым продадим – он, хоть и неказистый, да крепкий. Уедем в соседнюю область, там моя подруга живёт… ещё с юности. Не всё ли равно, где жить – в городе или в деревне? Дом там можно дёшево купить, работу ты найдёшь… А не найдёшь – там тоже лес есть. Выживем. А Димка не сдержится – если в нём ЭТО проснулось. А там народ хороший… и таких мракобесов не водится. Научится внучек себя контролировать – тогда и подумаем, что дальше делать.

Тут Димка от волнения переступил ногами, половица предательски скрипнула, и бабушка тут же перевела разговор на другое. Озадаченный парнишка вошёл в дом, сделал вид, что ничего не слышал, быстро поужинал и отправился к себе, заявив, что хочет дочитать нового Белянина.

Но на самом деле он собирался не читать, а хорошенько подумать.

Где-то далеко…

– Что слышно об Объекте?

– Поиски ведутся, Высокий Най. Ни на одной из исследованных планет излучения Объекта не зафиксировано.

– Куда его мог послать этот глупец?

– Мы вычислили приблизительный сектор… Но там несколько десятков обитаемых планет. Не самых развитых планет.

– Не медлите! Объект может понадобиться мне в любую минуту. К тому же запечатлённый Объект станет бесполезен для нашего дела…

– Я всё понимаю, Высокий Най. Поиски ведутся со всей возможной интенсивностью. Но, осмелюсь возразить, Объект не сможет ни на кого запечатлеться. Невозможно, чтобы хоть на одной из этих слаборазвитых планет нашёлся бы хоть кто-то, несущий кровь Найя. А без этого Запечатление невозможно.

– На вашем месте я бы не утешал себя этими мыслями. Продолжайте поиски. Мне нужен Объект. И чем скорее, тем лучше.

====== Глава 5. Слухи ======

Димка на ватных ногах прошёл в свою комнату, достал с полки книгу Белянина, забрался на кровать и крепко задумался. Устроил себе, так сказать, мозговой штурм. И идеи неожиданно повалили валом.

Что имела в виду бабушка, упоминая загадочное «ЭТО»? Какие-то паранормальные способности, передающиеся по наследству? Но ни мама, ни бабушка ничем подобным не обладали – даже если они скрывали бы свои умения от всех, Димка бы всё равно что-то заметил – живя бок о бок, трудно не заметить каких-то странностей, не укладывающихся в привычные рамки. А что это значит? Если мама и бабушка самые обычные люди? Это может значить только одно – всему виной таинственный отец, о котором Димка не знал ничегошеньки. То есть, если рассуждать здраво, Димка мог унаследовать от отца некие способности, которые бабушка и имела в виду, говоря «ЭТО»… А если так, то браслет вовсе не таинственный и волшебный, он что-то вроде катализатора, который может появление этих способностей ускорять. А то, с какой опаской упоминала об ЭТОМ бабушка, могло показать только одно – она видела, чем владеет отец, и это её совсем не обрадовало.

«Ой-ой-ой, – подумал Димка, – вот я влип так влип…»

И продолжил рассуждать дальше. Если браслет предназначен для выявления неких способностей… он мог иметь земное происхождение? Теоретически – да, может быть, Люди Икс не такая уж и фантастика. Но… в таком случае эту штучку давно бы уже искали, такими исследованиями могли заниматься только самые могущественные спецслужбы. Российские? Может быть, ведь где-то в других странах мама отродясь не бывала, значит, и отца могла встретить только в России. Но… в таком случае его бы уже вычислили, а у места падения браслета уже паслись бы толпами неразговорчивые дяденьки из какой-нибудь соответствующей структуры. А раз его до сих пор не нашли и уши не надрали, значит, это не российская спецслужба.

Зарубежная? Вряд ли. Но чего только не бывает, в порядке бреда сгодится. Но в этом случае его бы уже тоже вычислили. Отец Тимофей – агент спецслужб? А вот это уже бред, слишком уж он пёр напролом, как танк. Или уфолог? На него-то точно никто такого не подумает… Ещё бредовее. Для того, чтобы так играть слегка чокнутого, повёрнутого на тарелочках, нужно им попросту быть.

Ладно, оставим и эту версию, но как крайне маловероятную. И что у нас остаётся в сухом остатке?

А то самое, о чём он думал сначала. Браслет имеет неземное происхождение. А то, что он подошёл Димке, значит, что… Нет, это ещё бредовее двух первых версий.

Папа-инопланетянин. Димка истерически хихикнул, такой вывод совершенно не укладывался в привычную картину бытия, зато к имеющимся фактам подходил идеально. Но уж больно нереально, куда нереальнее папы-экстрасенса или папы-шпиона.

Прокручивая в голове разные версии, Димка, как ни странно, почти успокоился. Изменить ситуацию было не в его силах, браслет снять он не мог, оставалось только не палиться, по возможности избегать отца Тимофея и… и готовиться к переезду. Мама и бабушка однозначно желают ему добра, раз уж считают, что лучше переехать, значит, и впрямь так лучше. Жаль было, конечно, покидать привычную жизнь, но… Отец Тимофей маячил чёрным пятном где-то на периферии сознания, а кожу под браслетом стало ощутимо покалывать, словно он предупреждал Димку об опасности. А Димка был парнем умным и чётко проводил границу между понятиями «трусость» и «разумная осторожность».

Прошло несколько дней. Димка знал, что бабушка списалась со своей старинной подругой и та ответила, что в её деревне есть и дом на продажу, и работа для Ирины, и неплохая школа для Димки. Точнее, школа была в соседней центральной усадьбе агрофирмы, но туда регулярно ходил школьный автобус. Так что, в общем-то, всё складывалось неплохо.

Задержка вышла только с продажей дома. Глава семейства Малышевых, Виктор, дом купить согласился, только вот финансы у Малышевых после пожара дружно пели романсы. Однако Виктор не терял оптимизма, ему обещали выделить социальную помощь, да и насчёт кредита в банке он уже успел подсуетиться. Другое дело, что деньги должны были появиться только через две недели, а переезжать на новое место, не имея достаточных средств, смысла не имело. Поэтому Ирина и Надежда Васильевна, посовещавшись, решили подождать до конца августа и уже договорились с Максимом Дроздом, что он и пара приятелей, имевших в распоряжении собственные грузовички, помогут им перевезти вещи.

Тогда Ирина и Надежда Васильевна и не предполагали, что задержка с отъездом станет для них роковой.

Димка продолжал жить по-прежнему – ходил в лес, ездил на трассу, купался с Серёгой на карьере и старался не привлекать к себе никакого излишнего внимания. В центре Бирюкова он старался не показываться, разве что по крайней необходимости, и всё вроде бы оставалось, как и прежде. Но чувство опасности внутри не замолкало, заставляя тревожиться за себя и за близких.

Первый тревожный звоночек прозвенел через три дня – внезапно Надежда Васильевна почувствовала себя нехорошо, защемило сердце, а необходимое лекарство у неё кончилось. Ирины дома не было, и в аптеку, в центр, пришлось ехать Димке. А как назло, центральная аптека, в которой нужно было выкупить лекарство, была совсем рядом с церковью, в которой проповедовал отец Тимофей.

Димка доехал до аптеки, выкупил лекарство и вышел. Именно в этот момент в храме кончилась служба, и прихожане, большую часть из которых составляли женщины глубоко пенсионного возраста, стали расходиться по домам.

Димка, не обращая на это внимания, стал выводить велосипед, чтобы сесть и поехать домой, но в этот самый момент одна из проходивших женщин неожиданно ткнула его в бок – не больно, но явно намеренно.

– Бабушка, вы что? – удивлённо спросил Димка.

– Я тебе не бабушка, бесовское отродье! – неожиданно рявкнула в ответ пенсионерка. – Нечисть проклятая!

Димка не имел привычки спорить с психами, он просто покрутил пальцем у виска, оседлал велик и стал побыстрее крутить педали. Настроение испортилось, особенно когда он увидел, что вокруг ударившей его пенсионерки собрался кружок таких же бабушек – в платках и длинных юбках, с постно поджатыми губами и желчным выражением иссохших морщинистых лиц. Платки у большинства бабулек были чёрными, и Димка ехидно подумал про себя: «Не стая воронов слеталась…» Но особо парнишке не понравилось, что его обидчица стала упоённо что-то рассказывать своим слушательницам, время от времени то мелко крестясь, то поднимая к небу сжатый кулак.

«Священник… – мрачно подумал парнишка. – Его работа… Что ж теперь делать-то?»

Всю дорогу до дома Димка лихорадочно решал, что делать дальше. Рассказать маме и бабушке? Но что они смогут сделать? Да и со здоровьем у бабушки не так, чтобы очень. Расстроится, разнервничается, так и до сердечного приступа недалеко. А мама… Узнав такое, она быстренько соберёт вещички, не дожидаясь Малышевских денег. И что? Того, что у них есть, даже на задаток на новый дом не хватит. Как они устроятся на новом месте – без денег, без хозяйства, без многих необходимых вещей? А ведь зимовать придётся на новом месте…

Конечно, можно уехать сейчас, а потом вернуться за деньгами – дядя Витя Малышев не обманет. Только вот кто знает, как всё повернётся на новом месте и будут ли у мамы деньги хотя бы на дорогу. Так что стоит подождать… Каких-то две недели, а потом они смогут уехать. Всё будет хорошо.

Так, поразмыслив и немного успокоившись, Димка вернулся домой. Он ещё не осознавал, насколько опасен отец Тимофей и какие глубокие корни пустила в городке его пропаганда. А если бы осознал – первый бежал бы из Бирюкова без оглядки.

Второй тревожный звоночек прозвучал на следующий день. Приехав на трассу, Димка привычно выставил собранную матерью ягоду, поздоровался со знакомыми и стал ждать покупателей. Следом за ним пришла смутно знакомая женщина, прихожанка отца Тимофея. Увидев Димку, она прищурилась и демонстративно стала подальше от него.

Димка пожал плечами – он дал себе слово не реагировать на подобное и молча продолжал ждать покупателя. Практически сразу рядом с ним остановилась дорогая иномарка, из которой вышел мужчина лет сорока. Он придирчиво оглядел Димкину ягоду и стал интересоваться – где собрана, когда, руками или «хапалкой»*, и, наконец, спросил цену.

Димка назвал, и мужчина заплатил сразу же, не торгуясь, а потом велел парнишке пересыпать чернику в свою тару и внимательно на неё поглядывал – не подсунул ли юный продавец старых ягод. Не найдя таковых, он добавил сверху пятьдесят рублей, сел в иномарку и уехал.

И тут новопришедшая женщина возмутилась:

– Да что же это такое! Я бы и дешевле отдала!

Однако Пятихатка тут же окоротила выступавшую:

– У Димки покупатель остановился, с ним он и торгуется! А ты не лезь и цену не сбивай! Да и ягода у тебя… таковская…

И тут началось:

– Да что ты его защищаешь? Ты хоть знаешь, кто он такой? Нам отец Тимофей рассказывал – он колдун, бесовское отродье! Бес в нём сидит, а вы, дураки, его привечаете! Надо изгнать беса!

Димка от такого наезда малость обалдел, но народ на дороге был тёртый, никакого пиетета к отцу Тимофею не питавший, поэтому слова эти возмутили даже пребывавших в блаженной нирване после только что выкушанной «маленькой» Болека и Лёлика.

– Эй, – крикнул один них, – ты полегче! Не обижай парнишку! Нашла тоже бесовское отродье, ворона старая!

А Пятихатка добавила парочку местных идиоматических выражений, чётко объяснявших, что она думает о таких заявлениях вообще и об отце Тимофее в частности.

Женщина обиженно поджала губы, и отошла от всех, встав одна.

– Неудачно встала, – заметил многоопытный Болек. – Там редко кто тормозит. Неудобно. Сказать?

– Да пошла она! – отрезала Пятихатка, чётко добавив точный адрес. – Вот и пусть стоит… Ворона…

А затем мягко добавила:

– Не обращай внимания на идиотов всяких, Димочка. Ты парнишка хороший, уж мы-то тебя знаем.

Димка только грустно кивнул, но тут валом повалили покупатели, и всем стало не до разговоров.

Расторговались все быстро и удачно. Все, кроме той самой женщины. У неё, как на грех, не останавливался никто, так что, видя, что все всё продают, а у неё торговля не идёт, она совсем осатанела. И когда Димка, привычно собрав пустые вёдра, стал со всеми прощаться, подбежала и с криком:

– Это ты меня сглазил, колдун проклятый! – попыталась ударить парнишку.

Димка ловко увернулся, а Лёлик, успевший в это время схватить женщину, попытался её успокоить:

– Ты что на парня завелась? Сама встала там, где не тормозят… неудобно там, так что на парнишку наезжаешь? Психическая…

– Это ты виноват, бес! – продолжала злобиться женщина. – Всё отцу Тимофею скажу, попомнишь ты у него!

– Ты езжай, езжай Дима, – серьёзно сказала Пятихатка. – Видишь, тётка явно не в себе. Мы её успокоим, езжай…

– Спасибо, тёть Тань, – ответил Димка.

– Да чего уж там, – вздохнула женщина, – только вот… знаю я эту породу. Будь поосторожнее, что ли, хорошо?

– Хорошо, – ответил Димка и отправился домой. На душе было гадко. Он не сомневался, что этот случай, неоднократно перевранный, тоже разойдётся среди прихожан отца Тимофея.

Следующие несколько дней женщина на дороге не появлялась, и впору было вздохнуть с облегчением. Только вот не вздыхалось. Стоило Димке покинуть родную улицу, как он прямо-таки чувствовал начинавшие его преследовать злые взгляды и нехорошие шёпотки. Оставалось утешать себя мыслью, что до получения денег за дом осталось совсем немного.

На следующий день Ирина собралась на рынок – Димке и ей и впрямь были нужны осенние куртки и обувь. Рынок был расположен в центре, но достаточно далеко от церкви, так что Димка отправился туда достаточно спокойно, хотя браслет с утра вёл себя как-то необычно – кожу под ним не просто пощипывало, а покалывало, но разбираться со всеми странностями благоприобретённого артефакта у мальчика времени не было.

К тому же до рынка Димка и Ирина добрались без всяких приключений, довольно долго ходили по рядам, выбирая обновки, день вновь был жаркий, и когда они, нагруженные пакетами, отправились на остановку автобуса, Ирина сказала:

– Посиди здесь, я пойду воды куплю. Жарко тут, на солнцепёке.

Ирина и впрямь выглядела усталой, так что Димка сказал:

– Конечно, сходи. И побудь там немного – там кондиционер есть, не так жарко. Автобус-то только через полчаса придёт.

Ирина отправилась в магазин, а Димка уселся на хлипкую лавочку, на остановке, но через пять минут встал – она была такой горячей, что чуть ли не обжигала, даже через джинсы. Поэтому он торопливо собрал пакеты и переместился в тень, не упуская из виду дверь магазина.

Остановка была пуста – автобус не так давно ушёл, ждать было довольно долго, и потенциальные пассажиры поступили так же, как Ирина – разошлись по близлежащим магазинчикам, в которых были кондиционеры, спасаясь от зноя. Так что Димка был на остановке один.

Он присел на корточки в тени. Было жарко, хотелось пить, да ещё и браслет неуютно покалывал запястье. И в этот самый момент сзади раздался знакомый густой бас:

– Ну, здравствуй, отрок Димитрий. Поговорить бы нам надо.

*«Хапалка» – не знаю, как это называется правильно, такое приспособление для сбора ягод в виде ковшика с мешочком внизу. Ягоды ею собирать гораздо быстрее, чем руками, при определённом навыке, но есть существенные недостатки – при сборе ягоды мнутся и в них попадает много листьев. Если для клюквы это не существенно, то черника, собранная таким способом, мнётся и быстро пускает сок, «течёт».

====== Глава 6. Шантаж ======

Сзади раздался знакомый густой бас:

– Ну, здравствуй, отрок Димитрий. Поговорить бы нам надо.

Димка обернулся, и ему тут же захотелось выругаться. Ну, конечно, отец Тимофей. Кто ж ещё.

– По-моему, мы уже обо всём поговорили, – сдерживая себя, спокойно сказал Димка. – В прошлый раз. А больше нам разговаривать не о чем.

– Ох, зря ты так, чадо непутёвое, – отечески вздохнул отец Тимофей. – А ведь я по-хорошему хочу. Ну, раз так – то, значит, не о чем.

И повернулся, собираясь уходить. Димка внутренне вздохнул с облегчением. Неужели всё так просто. Но, увы, как выяснилось, очень даже нет. Священник даже сделал шаг прочь от остановки, но тут же остановился и обернулся:

– Смелый ты, отрок Димитрий. Смелый, но глупый. Ладно, сам ты ничего не боишься… А вот бабушка твоя? Слышал я, что сердце у неё слабое. Да и мать твоя частенько в лес одна ходит. Мало ли, что может случиться – время сейчас такое – лихих людей полно, а слабую, беззащитную женщину обидеть легко…

Димка не сразу понял, что имеет в виду отец Тимофей, а когда до него дошло – вскинулся, как волчонок:

– Вы что? Маме угрожаете? Бабушке? Да вы…

– Да ни синь пороху, – невозмутимо перебил его священник. – Упаси Боже меня от подобных действий. Да и сан мой не позволяет… Я просто говорю, что время нынче опасное, Митенька, а близкие твои – люди беззащитные, за них и заступиться-то некому. Долго ли до беды?

Димка хотел резко ответить священнику, сказать все те нехорошие слова, за которые ругали ещё воспитательницы в детском садике. Но он уже понял, что, как ни крути, а священник говорит правду. Естественно, он сам ничего делать не будет – всё сделают надёжные люди, которые умеют держать язык за зубами и не попадаются. И что будет в этом случае, если что-то случится с бабушкой? А с мамой? Если Димка окажется в местном приюте, главным благотворителем которого является приход, возглавляемый тем же отцом Тимофеем? Священник так и так до него доберётся… Только мамы и бабушки уже рядом не будет.

Радовало только то, что об их готовящемся бегстве – иначе отъезд Димка уже и не воспринимал – священник, похоже, не знает. Значит… значит, осталось продержаться считанные дни, а потом – ищи-свищи. Ладно, придётся потерпеть…

Все эти мысли пронеслись в лохматой Димкиной голове в мгновение ока. И он уже спокойно, даже убито, играя смирившегося со всем человека, спросил:

– Чего вы хотите?

– А вот это уже другой разговор, Митенька, – ласково сказал отец Тимофей. – Ничего плохого я с тебя не потребую. Придёшь завтра в храм, к заутрене, отчитаю я тебя, а ты уж постарайся, сделай вид, чтобы все поверили, что я из тебя беса изгнал.

– Ладно, – хмуро сказал Димка. – А потом?

– А потом будешь храм посещать… скажем, раз в неделю. В воскресенье или в субботу… ненадолго. Прибираться там, помогать… Да мало ли что… Только с одним условием – перед службой я тебе на кого-нибудь укажу. И ты попробуешь этого человека… исцелить.

– Но как? – поразился Димка. – Я же не умею…

– Умеешь, умеешь, – хмыкнул отец Тимофей. – Котёнка сумел оживить, значит, и человека исцелить сумеешь. Для начала – что-нибудь простенькое, вроде головных болей, а там видно будет. Само собой, храм твоей семье помогать будет.

«Вот мерзость какая! – подумалось Димке. – Чудесами торговать хочет, гадина!»

Но высказывать подобное вслух было в высшей степени неблагоразумно, и Димка потерянно, продолжая играть покорившегося судьбе подростка, произнёс:

– Но у меня не каждый раз получаться будет… Я не знаю, как это работает…

– А это – ничего. Главное – начать, – ободряюще произнёс отец Тимофей. – А людиш… прихожане чудеса любят. Ожидание чуда для них важнее самого чуда, так что, если и будешь какой раз промахиваться – не страшно.

«Ну, спасибо, благодетель!» – злобно подумал Димка. Но снова промолчал. Он не мог допустить, чтобы из-за него пострадали его близкие. А священник, достигнув своей цели, стал благодушен и разливался прямо-таки соловьём.

– Рад, что ты всё понял, Митенька, – сказал он приторно-ласково. – Ну, уж коли мы с тобой сумели найти общий язык, то позволю себе откланяться. Жду тебя завтра к заутрене. Не опоздай. До встречи, отрок.

И, величественно развернувшись, священник не пошёл, а величаво поплыл к ожидавшей его чёрной иномарке. И сам он казался чёрным, чужеродным пятном на залитой ярким солнечным светом улочке. Димка же чувствовал себя совершенно обессилевшим. Видимо, давали себя знать загнанные внутрь эмоции. Иномарка отъехала, и спустя несколько минут к остановке стали подтягиваться пассажиры с рынка с сумками и пакетами в руках. Показалась и Ирина с бутылкой воды в руках. Подойдя к сыну, она сказала:

– И правда, в прохладе-то полегче стало. Вот, выпей, жарко же…

Димка взял бутылку, свинтил крышечку и сделал несколько больших жадных глотков. Только сейчас он понял, как ему хочется пить.

– Что-то ты смурной какой-то, – погладила сына по плечу Ирина. – Надо было и тебе в магазине побыть. Перегрелся, небось?

– Ага, мам, – согласился Димка. – Перегрелся. Мам, я завтра с утра на Мшаник скатаюсь? Говорят, что там прямо на дороге маслят видимо-невидимо. А потом сразу на трассу. Покупатель маслят заказал. Сговорились уже.

– Да опасно там, на Мшанике, – вскинулась Ирина. – Говорят, медведь там ходит.

– Да ну, болтают, – уверенно отрезал Димка. – Что медведю на Мшанике делать? А за маслят хорошие деньги обещали…

– Ты хоть отзвонись, когда на трассу поедешь, – вздохнула Ирина. – Мы же с бабушкой волнуемся.

– Ладно, – вздохнул Димка. – Отзвонюсь.

Естественно, ни на какой Мшаник Димка не собирался. Тем более, что там и правда Болек с Лёликом видели медведицу с медвежонком, после чего драпали с Мшаника быстрее ветра. Завтра с утра ему нужно было явиться в храм, а деньги, якобы за маслята, он собирался отдать из своей заначки. Просто Димка не хотел, чтобы мама и бабушка знали, куда он отправится с утра.

Ранним утром Димка, наскоро позавтракав, отправился в храм. Утренняя служба должна была вот-вот начаться, и к церкви потихоньку тянулись люди – к удивлению Димки, далеко не все пожилые, и далеко не все женщины. Среди подходивших к храму, парнишка заметил несколько крепких мужчин среднего возраста и парочку молодых парней. Значит, мелькнула мысль, у отца Тимофея есть возможность воплотить свою угрозу в жизнь. Значит, он всё сделал правильно, согласившись.

Димка остановил велик, поставил его в сторонке, прикрепив к багажнику корзины для маслят и отправился ко входу в церковь.

Похоже, его уже ждали. Стоявший на крыльце невозмутимый мужчина спросил:

– Ты Дмитрий?

Димка только кивнул, и мужчина заявил:

– Обожди пока здесь, на паперти. Когда нужно будет, я за тобой приду. И не советую убегать.

Димка дёрнул плечом – мол, понял – и добавил:

– Я уже пришёл. И бегать не собираюсь.

– Вот и хорошо, – отозвался мужчина. – Жди.

И вошёл в храм. Спустя какое-то время Димка понял, что служба началась. Из-за прикрытых дверей доносилось пение хора и знакомый бас отца Тимофея, читавший молитву, и ещё чей-то голос, периодически повторявший: “Господу помолимся!” А хор отвечал:”Господи помилуй!” Стоять было скучно, но Димка терпел. Но тут кожу под браслетом снова начало ощутимо пощипывать. Неужели браслет предупреждал об опасности? Но какая тут опасность? Ну, почитает священник молитвы, от этого же не умирают… Ничего, главное денег дождаться, а потом – ищи-свищи.

Задумавшийся Димка пропустил момент, когда на крыльце появился тот самый, давешний мужчина. Он неожиданно улыбнулся и протянул Димке стакан с водой:

– Выпей водички. Жарко становится, взопрел, небось.

Ничем другим, кроме временного помутнения мозгов, нельзя было объяснить то, что обычно осторожный Димка принял стакан и выпил воду двумя глотками. Вроде вода, как вода, но что-то в ней Димке показалось странным. Руку защипало ещё сильнее, и только тут он понял, что мужчина смотрит на него с некоторым любопытством.