Текст книги "Минас (СИ)"

Автор книги: Рал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– И что? – жадно спросил Минас.

– Все живы, как видишь, – неловко улыбнулся Джелл.

– Давно это было?

– Года три, наверное. Не о том речь! Я тебе пытаюсь сказать, что Мастер Лем любит вот так: ошарашить и смотреть, что ты будешь делать.

Минас покатал в голове полученный ответ, и понял, что это совсем не ответ. И что к темам для размышлений прибавился ещё тот факт, что у окружающих его людей тоже есть прошлое: Джелла вот захватили и подарили, Вартариан работал младшим техником. И, в отличие от Маркуса с приятелями, старшие кадеты не задавали ему ни единого вопроса о том, кто он и откуда. Похоже, обсуждать такие вещи у них не принято.

Подтянулись Леон, Вартариан и Ортен. Ещё через несколько минут Варт с кем-то переговорил по воксу и вскочил.

– Там шоу! – призывно махнул рукой и рванул по коридору. Разумеется, остальные тут же последовали за ним.

В просторном помещении, судя по кроватям – общей спальне, обнаружились запропавшие кадеты, ещё с десяток подростков обоего пола и невысокая женщина с татуировкой восьмилучевой звезды на щеке. В центре внимания был черноволосый Адриан. Он выстукивал мерный тягучий ритм на узорчатом тимпане, и пел бархатисто и нежно:

Рёвом атаки, звоном клинков,

Яростным пламенем пред тобою –

Жизнь, наполненная до краёв

Неукротимым дыханием боя.

Женщина мягко улыбалась, и кивала. Адриан повторил последние строчки и умолк, а затем весело посмотрел на одного из слушателей.

– Ну? – и перевёл взгляд на женщину.

– При рождении Матерь Змей тебе рот вылизала, не иначе! – буркнул мрачный парень, на которого Адриан посмотрел сначала.

– Кто мне что вылизывал, я тебе потом расскажу, – пакостно усмехнулся черноволосый.– Я выиграл?

Женщина утвердительно кивнула.

– Всё, пошли уже! – Джелл дёрнул Кастора за рукав, и все семеро кадетов зашагали к выходу из заповедника. – Это что было?

– Это Адриан на спор перевёл ксаррантскую песенку, типа колыбельной, доказывал, что очень даже хорошо и лирично будет на готике. Воительницу вот притащили, чтоб она авторитетно судила, как знаток и языка, и колыбельных. А теперь Таркеш будет в ответ учить какую-то троггскую хрень, бесценные наставления мальчику, как-то так, – пояснил Кастор.

– «Собрание драгоценнейших наставлений достойному отроку», – автоматически поправил Минас и скривился. – За что он его так?

– А что, это действительно так страшно? – живо заинтересовался Варт. – Адриан от Расмуса про эту штуку услышал, и прямо загорелся впарить Таркешу.

– Очень занудно и сопливо. «Если заботливые наставники ограничат твои неразумные стремления, не подобает чаду доброму и ласковому возвышать гневно голос...”

Дружный хохот грохнул так, что Минас аж подпрыгнул. На несколько минут движение группы было парализовано.

– Просто Таркеш, он из диких трюмов, а родом вообще с Ксарранта и характер у него…. «ласковое чадо»… ыыы! – попытался объяснить Джелл. Вартариан, ещё хрюкая, тиранил вокс, требуя, чтобы ответное выступление Таркеша обязательно произошло перед пикт-регистратором.

В кадетский блок они вернулись к ужину, и остаток дня их никто не трогал. Засыпая, Минас вспоминал адрианову песню: «Жизнь, наполненная до краёв Неукротимым дыханием боя», хорошо же звучит!

Если прислушаться, легко понять, где скопище добычи плотнее и обильнее. Зо Сахаал не давал себе прислушиваться. Он стоял на просторной городской площади, а пять рапторов с разных сторон атаковали его с воздуха. Его собственный ранец был выдран «с мясом» и отброшен прочь, иначе искушение оказалось бы совершенно непреодолимым. Отбив очередную серию атак, легионер решил, что готов.

– Уходим.

И пока чернецы приземлялись на благоразумном расстоянии, ещё не полностью убеждённые в возвращении капитана, Сахаал коротко огляделся и зашагал к ближайшему пылающему зданию. Его воины поняли и не попытались остановить его, когда он вошёл внутрь. Пламя за считанные минуты полностью очистило доспех от трофеев этой охоты, каждый из которых был символом унижения и бесчестья. Теперь капитан был готов возвращаться на свой корабль.

Чернецы знали, что их труд ещё не завершён. По возвращении на «Чёрный Ветер», Сахаал прямо направится в тренировочный зал их блока, и будет вызывать их на бой, не позволяя себе выдвинуть когти, а чернецам разрешив лишь не активировать силовое оружие. По двое в первые несколько часов, потом ему станет хватать и одного. И незанятые в схватке будут присутствовать тут же, страхуя сражающихся на случай возвращения демона. Сахаал будет биться без пауз, сменяя противников при первом намёке на их усталость или свой слишком удачный удар. Иногда требуется более суток, чтобы окончательно укротить ярость демона и притупить горечь вины легионера.

***

– Смотрим по порядку, – сказал Наставник Сахаал, выводя на голопроекторе модель, созданную на прошлом занятии, почти две декады назад. – Цель А, обеспечение непроницаемого оборонительного периметра и коридора для военнопленных внутрь, плюс конвоирование по коридору. Смотрим.

Ожил самый большой из экранов. Изображение было не слишком качественным, видимо, с регистратора на транспорте. Очень редкое оцепление в два кольца, отдельно – группы быстрого реагирования, раскиданные в шесть точек периметра. Всё, как на модели.

– Ещё были дозоры ближнего и дальнего охранения и разведка с воздуха, о которой никто из вас не вспомнил. Посмотрите внимательно, как это выглядит: любая серьёзная попытка прорыва, хоть сколько-нибудь подкреплённая техникой – и периметра не будет. Безопасность обеспечена именно дальними дозорами и силовой группой, одной на несколько позиций. Пехота, охраняющая периметр – это на случай совсем мелких инцидентов.

Оцепление стояло вокруг местами оплавленного участка идеально выровненной земли. Фигуры в неопределённого цвета балахонах ползали на коленях, выполняя огромный чертёж, или замерли на пересечениях линий. А с одной из сторон, по обозначенному фальшфайерами коридору двигалась вереница людей, стиснутая между двумя плотными колоннами конвоиров в форме. Любое лишнее движение пленных пресекалось ударами коротких стеков, от которых у жертвы начинались судороги. Людей приводили к огромной и, вероятно, достаточно глубокой яме, и стеками заставляли спрыгивать или попросту падать вниз, а затем конвой уходил за следующей партией.

– Цель B, база ополчения в жилой зоне, максимальная дестабилизация, подрыв морального духа и урон живой силе. Берсерки – это не так хорошо, как Повелители Ночи, но для слабо подготовленного противника – разумно с точки зрения экономии сил.

Резня на тесных городских улицах. Человекоподобные твари в кровавых лохмотьях, изукрашенные татуировками, шрамами и связками человеческих ладоней, убивали всех, и кажется, друг друга тоже. Звука не было, и от этого творящееся безумие выглядело ещё более жутко. Камера прошла почти над головами, равнодушно выхватывая лица, взмахи оружия и брызги из-под клинков. Если среди изувеченных тел и были ополченцы, их невозможно было отличить от случайных жертв. Видимого сопротивления убийцам люди не оказывали. Камера прошла ещё дальше, над завалом камня и бетона, в который превратился рухнувший дом. В этом месте образовался настоящий котёл, люди в панике карабкались на каменную груду, а преследователи прыгали следом, сдёргивая своих жертв на клинки. На вершине завала ещё несколько «охотников» с хохотом швыряли камни на головы карабкающимся.

– Несколько направленных взрывов по периметру, чтобы затруднить отступление. Кастор высказывал подобную идею, – капитан ровно комментировал происходящее, мимоходом кивнув упомянутому кадету. Кастор вздрогнул и отвёл глаза.

– Цель C, база снабжения в сельском поселении. Захват и максимальный урон живой силе. Здесь мы используем силы ксеносов. Это орки, кто не знает, – в голосе Сахаала промелькнула брезгливость. – Безмозглые, но сильные.

Бойня на фоне сельского пейзажа. Огромные зеленокожие твари гоняются за людьми или деловито вскрывают двери построек.

– Это Цихала… – в образовавшейся паузе тихий голос одного из новых кадетов прозвучал неожиданно резко. – Я жил там несколько лет.

Сахаал поднял на него заинтересованный взгляд.

– Продолжай, Нариас. Я помню: обстрел загонов со скотом зажигательными ракетами – это было твоё предложение. Ты знал, о чем говоришь, кое-что понимал в поведении скота? Паника действительно получилась отличная. Ты рад?

Нариас медленно поднялся. На его лице выражения менялись стремительно, от потрясения и детского испуга, сквозь панику – к злой истерике и… Он шагнул вперёд, тыча пальцем в экран.

– Там, видите – огромные коптильни, невзъебенно огромные коптильни и запах от них на всю округу! Пиздец как хотелось жрать от этого запаха! Нам не полагалось даже вонючей требухи, как старшим работникам! Да я с первого дня мечтал поджечь эти блядские загоны, чтобы ёбаные свиньи визжали громче грома! И вспарывать каждое сытое брюхо, пока они ВСЕ не передохнут!

Он себя накручивает, отчётливо понял Минас. Он уже знает, что сожалеть – нельзя. И теперь он специально раздувает в себе ненависть.

– Над речью и манерами ещё предстоит работать, – насмешливо протянул Сахаал. – Сядь, и впредь следи за языком. Но суть сказанного мне нравится. В мире нет невиновных, и любая смерть будет справедливым воздаянием. Милосердие – лживая маска слабости. Продолжим. Цель D, боевая группировка противника. У вас было много вариантов, на практике же достаточно просто подождать. Интересующее нас соединение само явилось на помощь ополчению, которое мы рассматривали как цель B. У берсерков Ксарранта существует традиция искать себе максимально сильного противника, что заставляет их прорубаться внутрь любого построения в поисках вожаков. Очень полезное свойство.

На уже знакомых улицах организованная илиманская пехота схлестнулась с яростной волной дикарей, и строй сломался почти мгновенно. Безумные убийцы гибли десятками, но солдаты оказались просто не готовы к встрече с таким противником. Через несколько минут слаженная атака армейского подразделения превратилась в мешанину людей, топоров, отрубленных конечностей и бесполезных в ближнем бою лучевиков.

– Организованное боевое соединение всегда сильнее действующей вразнобой толпы. Теоретически, – Сахаал довольно улыбнулся. – На практике есть ещё людские слабости. Ксаррантцы – дикая толпа, каждый в которой убивает так же привычно, как дышит. А на вашем тихом мире солдатам просто негде было научиться сражаться. Части, по-настоящему участвовавшие хотя бы в подавлении мелких восстаний, можно было пересчитать по пальцам. Остальные – жалкое слабое мяско.

Ксаррантцы, думал Минас, «Жизнь, наполненная до краёв Неукротимым дыханием боя», детская колыбельная для будущих убийц. Отец постоянно повторял, что война – это всегда грязное дело. Ещё отец говорил, что сочинять красивые песни о войне – такая же армейская специальность, как снайпер или пилот, такая же нужная и такая же грязная. Интересно, а Адриан об этом знает, или просто рад, что у него так красиво получилось?

Цель F, цель M, цель R. Максимальный урон живой силе – это когда земля завалена телами. Автоматические турели – идея Лариуса, тела громоздятся горой. Огнемёты в проулках, чтобы направить отступление противника в нужную сторону – это предложил Минас, на земле жирные пятна копоти и светлые контуры в форме человека там, где струя жидкого пламени настигала бегущих. Джелл для всех целей пытался протолкнуть идею бомбардировок с воздуха – это воронки и ошмётки, и ползущий человек без ног. Допустимые потери, говорил Маркус – сшиблись две волны, а с боевого транспорта их поливает тяжёлый многоствольный пулемёт. Тактик при штабе – тоже грязная работа.

– Разумеется, далеко не всегда предложенные вами решения совпали с тем, что реализовывалось на практике. Но некоторым образом вы все же внесли свою лепту. Я хочу услышать вас, дети погибшего мира: вы рады, что помогали его уничтожать?

Два кристалла чёрного льда на спокойном бледном лице. Лёгкая тень интереса: легионер ждёт, что ему скажут дети. Минас тоже смотрел с отрешённым интересом, как меняются лица илиманцев, как они ищут и формулируют правильный ответ, как боятся своего решения, а ещё больше – мнения Зо Сахаала. Маркус поднялся первым.

– Нариас всё сказал, Наставник. Там жила чёртова уйма сволочей, – губы подростка подрагивали, но всё же сложились в жестокую улыбку. – Этот мир виновен, приговорён и казнён, так? Я буду считать, что он приговорён за то, что плевать хотел на мои проблемы, на то, жив я ещё или уже издох в какой-нибудь дыре. И остальные парни скажут то же самое. По крайней мере, большинство из нас, – Маркус развернулся и в упор посмотрел на Минаса.

Кадеты второго набора вразнобой подтвердили своё согласие. Никому из них не хотелось вот так же вставать и пытаться связно говорить под ледяным взглядом Наставника. Сам Зо Сахаал усмехался, глядя на их копошение, а Маркусу одобрительно кивнул, полностью приняв его ответ за всех. И тоже обернулся к Минасу.

– Не молчи, мальчик. Ты ведь не присоединишься к словам лидера?

Минас как раз размышлял о том, когда это Маркус успел научиться так гладко говорить на готике, да ещё без этих их словечек, совершенно не так, как Нариас. Похоже, он действительно лидер, да?

Но оказалось, что если встать и глядеть в обсидиановую ледяную бездну, слова приходят сами.

– Ты ещё не требовал от нас присяги, капитан Зо Сахаал. Если бы я уже был твоим солдатом, я сказал бы, что мне не нужно знать, виновен ли человек или мир. Мне достаточно твоего приказа. И уничтожение чего-либо не принесёт мне радости, но я буду рад, если ты доволен моими действиями. Так я сказал бы командиру, которому присягнул. Но такого ещё не было. Я давал тебе другое обещание, Наставник, я обещал усердно учиться. Сегодня ты несколько раз говорил, что мои решения были удачными. Значит, я хорошо исполняю своё обещание? Этому я рад. И ещё я думаю, что исполнять приказ – это дисциплина, а радоваться убийствам – страсть. Ты учил не поддаваться страстям.

Оглушающая тишина за спиной оказалась более страшной, чем чёрный лёд глаз Повелителя Ночи. Тишина за спиной ждала жертву. Но Сахаал медленно кивнул.

– И твой ответ я тоже принимаю. Хотя не уверен, что ты сам понял, о чем говоришь.

Минас не знал, вот честно не знал, что заставило его остановиться в дверях, пропуская мимо всех остальных кадетов. Остановиться, а потом развернутся и замереть в ожидании. Перед Наставником стоял Маркус и что-то говорил – слов не разобрать – горячо, свирепо и при этом словно бы умоляюще. Сахаал слушал его с одобрением. Потом легионер поднял голову и посмотрел на Минаса. Кивнул своим мыслям и ответил Маркусу, коротко указав на второго кадета. Маркус обернулся и скривился. Сахаал произнёс ещё несколько слов, от которых Маркус расправил плечи и просиял благодарной улыбкой. А Повелитель Ночи посмотрел на Минаса долгим многообещающим взглядом, и чёрный-чёрный лёд проморозил мальчика до костей.

– Сканирование завершено, – сообщил Зо Сахаал, закончив переговоры с рубкой. – Пятьдесят восемь.

– Немного больше, чем ожидалось, – согласился Лем.

Мрачнея с каждой секундой, легионер мерял шагами переговорную. Наконец, он снова остановился напротив человека.

– Ну?

– Восьмикратное превосходство, досточтимый Зо Сахаал. – Лем хищно оскалился. – И ни один из этой армады не имеет поля Геллера. Я вижу два варианта: либо мы победим, либо необратимо провалимся в Варп такой толпой, что демоны с визгом разбегутся от нас.

Сахаал саркастически поднял бровь.

– Один из нас должен сейчас взывать к благоразумию. Я полагал, что это будешь ты.

– Прошу прощения, если говорю не то, что должен бы, – Лем в упор смотрел на капитана. – Это чистой воды безумие, но в случае победы мы получаем право диктовать царству Трогг свои условия. Когда мы победим, мой капитан, я буду умолять тебя о благоразумии, уговаривать на сомнительные компромиссы, буду гибче змеи и сладкоречивее наложницы. Я принесу тебе такой союз с Царством, который позволит нам закрепиться и получить ремонтные доки, плановое снабжение, учебные базы и тренировочные лагеря. Но начать переговоры мы можем только после демонстрации силы, очень, очень серьёзной демонстрации силы. Сейчас их флот сам пришёл туда, где Варп будет на нашей стороне. Второго шанса может не быть.

– Пятьдесят восемь кораблей против семи, – Сахаал перекатывал во рту цифры, словно выбитые зубы. – Это была бы славная битва.

– Если бы не те средства, которыми мы добудем себе победу, – кивнул человек. – Я сожалею, капитан. Но ритуал уже ждёт развязки, осталось лишь решить, используем ли мы его силу для бегства или для боя.

Разбор наземной операции начисто стёр возникшее после отпускного дня легкомыслие. Минас ещё более сосредоточился на тренировках, отчётливо понимая, что сказал Наставнику совсем не то, что тот хотел бы услышать. Теперь следовало выполнять свою часть уговора с особым старанием, чтобы случайно не оплошать по мелочи. К тому же, нагрузки помогали избавиться от навязчивых образов в голове. Минас не имел иллюзий насчёт истинной природы своей будущей деятельности, но искажённые лица мёртвых людей совсем не казались ему приятным зрелищем, особенно когда без спросу возникали перед глазами, вспыхивая на внутренней стороне век. Ну да мало ли в жизни противных вещей?

Часть кадетов ходили притихшие, большинство же рьяно убеждали себя и друг друга в полном согласии с высказыванием Маркуса. Сам Маркус аж светился от накипающего внутри злого нетерпения. И исподтишка бросал на Минаса странные взгляды: то насмешливо-пренебрежительные, то задумчиво-оценивающие. Поскольку источником этого интереса были, очевидно, слова Наставника Сахаала, Минас поневоле напрягался всё больше и уже полностью разделял нетерпение противника. Чего бы он там не ожидал.

Однако пару дней длилось затишье, а нарушившее его событие не имело прямого отношения к враждующим кадетам. Просто во второй тренировочный зал прошли несколько чужаков и один сервитор с большим ящиком в руках, и следующие сутки вход в тот зал был запрещён. А потом, прямо посреди долгого кросса с препятствиями, из динамиков прозвучало: «Общее оповещение. Пробуждение Алькова начнётся через пятнадцать стандартных минут. Повторяю…» и кросс был немедленно свернут, а кадеты – отправлены во второй зал. Оказалось что его стены, пол и потолок теперь покрыты россыпью незнакомых рун.

– Краткая лекция по технике безопасности, – провозгласил Илинго. – Поскольку тут поприбавилось мяконьких деток, которые ещё ни разу в жизни не были в Варпе, досточтимый Зо Сахаал приказал создать для вас дополнительную защиту. Знаков руками не касаться, не наступать и не рассматривать пристально. Зал без приказа не покидать, ни под каким видом. При возникновении галлюцинаций, голосов в ушах, головокружения и прочих странных ощущений – немедленно сообщать любому из сержантов. Кадеты первого набора, все знают свою стандартную реакцию на переход в Варп? При значимом отличии – сообщать сержантам.

Он обвёл взглядом шеренгу и покачал головой:

– Не вижу, чтобы кто-то проникся. Ортен, что надо делать, если внезапно закружится голова?

– Сообщать сержанту сэр!

– Маркус, что ты будешь делать, если сейчас в стене откроется потайная дверь?

– Сообщу сержанту, сэр!

– Минас, что делать, если очень хочется пойти поцеловать сержанта?

– Сообщить сержанту, сэр! – а вот и не подловил, ясно же, что будешь провоцировать!

Через секунду выяснилось, что очень даже подловил, только не Минаса. В шеренге захрюкали, и Илинго безошибочно навёлся на весельчаков.

– Лариус, Даитас, Саймус, два шага вперёд. Смирно! – и три коротких, очень злых удара в живот, по одному на каждого. Даитас, получавший последним, имел глупость рыпнуться, уходя от удара, и остался стоять, изогнувшись, придерживаемый за заломленную руку.

– Лариус, Саймус, в строй. Кадет, что бывает за неисполнение прямого приказа? – задавая вопрос, Илинго в упор смотрел на Минаса. И снова не подловил, поскольку обращение «кадет» было не персональным.

– Дисциплинарное взыскание, сэр, – прокряхтел Даитас, и был отправлен в строй с обещанием это самое взыскание ему обеспечить.

– Наш маленький Минас, как всегда, прав, – с непередаваемыми интонациями продолжил сержант. – И кому его ответ показался смешным, тот уже понял свою ошибку. И если кто вдруг засмущается и забудет доложить о любой, самой дурацкой навязчивой мысли, тот имеет все шансы покинуть ряды кадетов в силу физической непригодности. На мутантов форма плохо налезает, а другой у нас нету. Всё, шеренга на вытянутые руки р-разойдись!

Уже под конец разминочных упражнений с мечом Минаса рывком «повело» и устоять на ногах удалось с трудом. Первая мысль была страшная – что сотрясение всё-таки даёт долгосрочные последствия. Мысль вторая – всплывшие-таки сквозь буханье крови в ушах слова Илинго, – давала некоторую надежду.

– Сержант Руриск, сэр! – ближайший из сержантов обернулся, и Минас шагнул, вернее, почти упал в его сторону. – Чувствую себя странно…

Его подхватили за шиворот и аккуратно приземлили на пол у стены. С отставанием в десяток секунд начали подавать голос остальные кадеты, а кое-кто свалился молча.

Через несколько минут цветные пятна перед глазами успокоились, и Минас обнаружил, что у стеночки рядом с ним сидят ещё двое. А весь остальной второй набор живописно рассыпан по полу, и между тел прогуливаются сержанты, ласково попинывая их на предмет «уже пора вставать».

– Лекция по технике безопасности, часть вторая, – на этот раз выступал Руриск. – Довольно мало людей хорошо себя чувствуют в момент перехода корабля в Варп. Ещё меньше – нормально переносят этот момент в первый раз. Так что сейчас была общая проверка, насколько кадеты усвоили только что прозвучавшее требование. Какой был приказ, недоумки?

Дальше вселенной было явлено редчайшее зрелище: все отжимаются, а Минас нет. Обычно-то получалось наоборот. В эту нежданную паузу он успел придвинуться к старшим кадетам и выяснить, что прыжок в Варп – это неприятно, но привыкнешь, а вот пробуждение Алькова демонов вряд ли сразу почувствуешь, но это куда хуже. Потому что понимать надо дословно: на корабле есть место, где «спят» демоны, и сейчас они все проснутся, потому что что-то надвигается…

– А теперь, когда все прочухались, повторяю, для ВСЕХ, – сержант обвёл взглядом старший набор, и Джелл немедленно заткнулся. – Активность Демонического Алькова, да и Варпа тоже, в ближайшие часы, а может и дни, будет выше любой нормы. Так что предупреждение про голоса и галлюцинации касаются всех.

Меньше, чем через час новобранцев накрыло повторно, хотя и послабее. Но отчитались на этот раз все почти хором, и штрафные нагрузки достались только отставшим.

– Вышли из Варпа, недалеко совсем прыгнули, – прокомментировал Джелл.

– Команды расслабляться не было! – рявкнул Илинго. – Все предупреждения в силе!

Часа через четыре накрыло снова, потом ещё раз. И ещё. Ужин сервитор доставил прямо в зал. Все четверо сержантов безвылазно обитали тут же.

– Не спрашивай, я не знаю, что происходит, – вяло отмахнулся Джелл. От множественных прыжков и ему стало неважно, а некоторые парни из второго набора уже просто не участвовали в тренировке.

– Тогда скажи про другое. Это, – Минас ткнул в исписанные стены, – дополнительная защита? А остальной корабль?

– Мелкий, тебе уже говорили, что мы – элита и нам все завидуют? Хреново остальному кораблю…

На орбите болтались семь допотопных звездолётов. Сканирование показывало, что маршевые двигатели только начинают прогревать, а значит, удрать захватчики вряд ли успеют. Однако флот Царства действовал наверняка, используя всё своё превосходство в скорости и манёвренности, чтобы полусферой оцепить противника, прижать его к планете, отрезать пути к отступлению. С хаоситами флот Царства всегда воевал жестоко и наверняка. Наконец армада Трогг почти вышла на дистанцию огня.

Зо Сахаал отдал приказ колдунам на планете.

Между флотами установилась радиосвязь и хаоситы начали отчаянную активность: предлагали нелепые условия переговоров, вежливо просили не стрелять, неубедительно отвергали предложение о капитуляции. Смиренно подтвердили готовность не активировать маршевые двигатели и орудия.

Некоторые из капитанов Царства подозревали ловушку. Подозрение было не лишено смысла, но общий совет не нашёл ему подтверждений. Прижатый к планете, многократно меньший количественно и явно технологически отсталый флот просто не мог бы ничего противопоставить армаде. Разве что постараться угробить несколько кораблей Царства перед собственной неминуемой гибелью. Но куда более похоже, что самоуверенная пиратская банда не была осведомлена о силах и технологиях Царства, слишком увлеклась грабежами на несчастном Илимане и теперь пыталась вывернуться из капкана. Тем более, что на связь выходили исключительно офицеры мостиков, ссылаясь на отсутствие более высокого командования. Анализ их сбивчивых отговорок показал, что все высокие чины отбыли на планету, вероятно не рассчитывая на живучесть своих кораблей. Иначе говоря, хаоситский флот был на краю паники.

Реплики офицеров составляли лучшие люди Лема, а сам он курировал общий ход переговоров. Нельзя было позволить противнику усомниться и отступить.

С первых подозрительных сигналов до пика угрозы прошло менее получаса. В атмосфере планеты начали сгущаться черно-багровые облака, пиратский флот слаженно поднял щиты, отражая первый залп, а когда часть армады Трогг всё же решено было отвести подальше, хаоситские корабли окутались размытым тошнотворно-живым маревом и плотной группой рухнули в Варп прямо с высокой орбиты Илимана. Ткань реальности лопнула, над планетой образовалась переливчатая воронка, и края разрыва стремительно поползли вширь.

– Один из самых неприятных моментов, господин Дамитенрий, – Лем откинулся в кресле и прикрыл глаза: знаки на стенах малой переговорной неприятно трепетали. – Сейчас от нас вообще ничего не зависит. Некоторым образом мы полностью во власти демонов.

– Я знал, с кем связался. Надеюсь, и вы знаете, что делаете. Я могу вызвать сюда жену?

– Я бы не рекомендовал. Покои в моём блоке защищены не хуже, чем эта комната, и заметно лучше, чем коридоры, по которым ей пришлось бы пройти.

В тесное помещение переговорной начали набиваться другие офицеры. Сейчас нужда в их пребывании на постах в рубке отсутствовала, а жить хотелось всем.

– Отвратительный способ путешествовать… – экс-адмирал всё-таки не сдержался.

– Мы не путешествуем, господин Дамитенрий, мы воюем. То, что происходит сейчас, так же сравнимо с обычным Варп-прыжком, как поездка на бронетранспорте под обстрелом – с катанием на прогулочном вездеходе губернатора. Сейчас мы делам то, что вообще теоретически невозможно.

– Звучит слишком пафосно.

– Увы, это правда. Мы делаем то, на что наши корабли технически не способны. Именно поэтому я говорю, что мы во власти демонов. И защита, и навигация, и сама возможность вернутся в реальность – всё сейчас делают силы Имматериума, а наш корабль – только оболочка, пассажирский салон, не более. Это не слишком приятно осознавать, но это так.

Разрыв в ткани реальности расширялся достаточно быстро, а рвущиеся из него сущности перемещались еще быстрее. Однако армада Трогг была слишком велика, чтобы оказаться в повреждённой части пространства целиком. Несколько кораблей затягивало в воронку, ещё с десяток посылали сигналы бедствия и докладывали о скверне, беснующейся уже внутри, но основная часть флота организованно покидала опасный регион. Пираты всё-же оказались фанатиками и смогли нанести свой самоубийственный удар.

Флот отступал, когда пространство перед ним вскипело и лопнуло, выпуская хаоситские корабли. Разрыв не спешил зарастать, Имматериум рвался в ослабленную близкой аномалией реальность. А семь безумных кораблей, почти неразличимых в окутавших их демонических коконах, двигались на сближение с армадой Трогг.

– Всё как на моделях, господа, – довольно улыбнулся Лем. – Идеальное совпадение предположений и практики. Корректируем только исходя из конкретных характеристик противника. Господин Дамитенрий, скажете что-нибудь об этих кораблях?

“Всё, как на моделях, молча согласился экс-адмирал. И я снова думаю, что сближение до огневой дистанции – чистое самоубийство.” Но вслух он этого уже не сказал, а лишь пристальнее вгляделся в проекцию кораблей Царства на голостоле, поскольку на обзорных экранах вихрился, мешая обзору, формирующийся Варп-шторм.

Слаженный залп первой линии нанёс хаоситским кораблям заметные повреждения. Второго залпа они дожидаться не стали, снова нырнув в Имматериум – слишком близко от незатянувшейся ещё точки своего недавнего выхода, и отвратительно близко от Троггского флота. Зажимая корабли Царства между гибнущей в разломе планетой и теперь уже сдвоенной дырой в реальности.

И буквально через несколько минут пять кораблей вынырнули снова – теперь с правого фланга, сразу почти на границе стрелковой дистанции.

– Не подпускать близко!

Пока хаоситы маневрировали после выхода из прыжка, разворачиваясь в единый фронт, по ним успели дать ещё один залп. Оценив его результативность, потрёпанная пиратская флотилия не стала сближаться, снова нырнув в Имматериум.

Шторм отрезал армаду от точки телепортации, а значит даже корабли со спаренной телепорт-установкой не могли просто покинуть взбесившийся кусок пространства. Пришлось спешно уходить в сторону ещё незатронутого штормом сегмента космоса. Но навстречу вынырнули четыре слегка покорёженных кокона, в которых корабли хаоситов узнавались уже с трудом. Вынырнули, и через минуту ушли снова, не покинув даже визуальные пределы разрыва. Шторм получил новую пищу, а возможностей для отступления осталось ещё меньше. И более половины кораблей уже докладывали об активности тварей хаоса на борту.

В самом центре ещё чистого пространства вспух очередной волдырь, породивший два корабля.

– «Ищущий» вышел.

– «Чёрный ветер» вышел.

…

– У вас есть сведения об остальных?

– Варп слишком нестабилен, досточтимый Зо Сахаал. А мои люди слишком измождены.

– Я ценю твои усилия, грозный Ар-Хаор. Уходим. И выходим из боя.

Минас двигался только потому, что не двигаться было ещё хуже. Он уже успел доложиться Корраксу об очередном странном ощущении: как будто слышит вопли бессильной злобы, но не ушами, а всем телом. Сержант мрачно махнул рукой:

– В данный момент это уже норма. Скажешь, если появятся отдельные внятные фразы, или тебя начнут звать по имени.

Стоило остановиться, и неслышимый крик начинал бить по нервам ещё сильнее. Поэтому Минас оставался в полудесятке тех, кто упорно держался за мечи и изображал тренировку. Остальные сидели (а частично и лежали) у стеночки, и Илинго гонял их по тексту устава. В руках у сержанта было длинное древко, которым он тыкал слишком молчаливых. Впрочем, тычки тоже срабатывали не на всех.