Текст книги "Минас (СИ)"

Автор книги: Рал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Это что происходит?

– Это, Минас, перебежчик, – преувеличенно мягко пояснил Джелл. – Ему те друзья надоели, он с нами дружить хочет.

– И что?

– Поговорить к нам пришёл.

– Ну так и разговаривайте! Устроили тут. Вы бы его ещё раздели тоже. Тебе-то вот не противно? – обратился Минас к Клаасу персонально. Внятного ответа он не получил, а особо дожидаться и не стал, – подошёл к «перебежчику» и протянул руку:

– Меня зовут Минас.

– Ром. Ромулос, – его рука оказалась характерно мозолистой, и Минас заинтересованно развернул её после пожатия, чтобы разглядеть ладонь. Ром покорно позволил ему это. – Не меч и не весло?

– Топор, – броня отчуждения треснула, Ромулос очень искренне смутился. – Я на бойне, вообще-то… И в бойцовой яме немного.

– Тебе ж тогда с мечом неудобно. Ты сержантам говорил, что владеешь топором?

– А то меня спросили!

– Ну и зря! Наставнику Сахаалу скажи!

Ром поперхнулся. Минас пожал плечами и за ту же руку притащил его к ближайшей лавке, где и принялся выяснять основное. Ром тоже не умел читать, а в Уставе обогнал Клааса на несколько дней. К Маркусу попал, потому что вообще не догадывался о возможности выбора. А когда Клаас свалил из душевой – догадался. Кроме топора умеет шестом, ну и что под руку попадёт. У Маркуса есть три аудиотранслятора, но все у него и его приятелей. Если кто-то нарывается, то потом выпросить транслятор – целый ритуал с покаянием и наказанием.

– Разберёмся, не боИсь, – процедил Минас.

– Вот в этом месте как раз пора бояться, – дружелюбно прокомментировал Кастор. Остальные кадеты уже давно сдвинули лавки и понемногу участвовали в разговоре. Ром неуверенно обернулся, но Минас махнул рукой:

– Не обращай внимания. Всё нормально будет.

Через некоторое время в дверях нарисовались двое парней Маркуса. Постояли молча, поиграли в гляделки с набычившимся Ромулосом и испарились. Минас немедленно поделился своим рецептом ночного сигнального устройства из пояса и ботинок, чем заработал несколько одобрительных взглядов. Потом вся компания откочевала в общий холл, а Минас тихонечко отстал в районе вахты. И озадачил сержантов Корракса и Руриска вопросом насчёт ещё одного аудиотранслятора.

– Кадетов прибыло, и каждый учит свои параграфы. Это неудобно, сэр.

– Объясни мне, парень, почему я слышу об этом от тебя, если это тебя никак не касается?

Вопрос поставил мальчика в тупик. Пришлось неопределённо пожать плечами.

– Новобранцы с Илимана ещё не очень хорошо понимают, что им можно, а что нельзя. Кто-то должен был сказать вам, сэр.

– Вот уж точно, не понимают, – многозначительно хмыкнул Руриск.

– Так я могу получить транслятор?

Корракс просто открыл ящик стола и вручил Минасу искомое.

– На, – Минас сунул транслятор Рому и покосился на Клааса. – Пересказывать я не отказался, если что, просто сами думайте, как удобнее. Наверное, можно и ещё один попросить… Ну, чего опять?

– Да ничего, нормально всё, – отозвался Джелл.

– Спасибо, – сказал Ром.

Ну и чего они так задумчиво смотрят, спрашивается?

====== Глава 8. Учебно-тренировочная война. Сержант. ======

– Девять против двенадцати, – с кровожадным интересом протянул Корракс. – Ну, успехов, «первые»…

Получив легальную возможность драться в полную силу, все три раунда игры в захват флага кадеты провели в режиме тотальной свалки. В финале взвод «раз» оказался заметно более помятым – сказалось и численное превосходство взвода «два» и явно бОльший практический опыт уличного мордобоя. Но все три победы тоже достались «первым», поскольку они не забывали о боевой, то есть игровой задаче, а «вторые», видимо, решили, что надо бить противника, пока есть возможность, а не охотиться за дурацкой раскрашенной палкой.

В ходе всей игры сержанты молчали, только объявляя начало и конец раунда. Зато потом Корракс оттянулся по полной, сперва прокомментировав боевую подготовку «первых», а потом – куда более долго и красочно – разъясняя взводу «два», что им всем место в казарме ксарантских берсерков. Потому что вменяемый боец выполняет поставленную задачу, а голозадый дикарь – тупо рубит всё вокруг. Да и то, простую боевую задачу ксарантцы всё-таки способны усвоить, в отличие от дюжины кретинов… и так далее.

В общем, взвод «раз» выиграл час свободного времени плюс внимание медика, пока Маркус сотоварищи набирался ума на полосе препятствий. Но вкус победы изрядно горчил, поскольку четверым помощь медика была действительно нужна. По мелочи: выбитые пальцы, несколько стежков на рассечённую бровь, но всё-таки.

Минас отирался у стены, грыз губу и разглядывал пол перед собой. Не его вина, что Маркус воспользовался шансом оттянуться за все обиды. Да, объективно, противопоставить «вторым» в прямом бою взводу «раз» было нечего, и единственно верная тактика была – максимально быстро выигрывать раунд. Как только «флаг» оказывался на «базе», Корракс командовал общий стоп, и избиение – назовём вещи своими именами! – прекращалось. Минас правильно действовал все три раза, поскольку был самым бесполезным в драке, зато самым МЕЛКИМ, то есть юрким, и в третий раз остальные его забег даже целенаправленно прикрывали. Только вот сейчас очень хорошо видно, кто бегал, пока остальных – били. Вроде ведь всё правильно сделал, а стыдно людям в глаза смотреть.

Короче, понятно, что дальше так «выигрывать» – себе дороже. Тем более, что следующая игра может случиться прямо завтра. Понятно, что ставить надо на скорость, но и маневрировать надо всем, и как-то разделяться, чтобы противник не такой стеной наступал… Минас тихо просочился за дверь, и двинул в тактическую комнату. К тому моменту, когда остальной взвод «раз» оклемался настолько, чтобы заметить отсутствие одного бойца, мальчик уже начисто забыл о своих переживаниях, по уши увязнув в почти регицидных построениях. Но несколько толковых идей всё-таки породил, а когда к решению задачи присоединились остальные, схема боле-мене эффективного противодействия сложилась полностью.

Следующая игра случилась только на четвёртый день. А перед этим была ещё очередная встреча с Наставником Сахаалом, который тоже прошёлся насчёт тактики «вторых». Маркус весело оскалился.

– Поставленная тактическая задача противоречила общей стратегии.

– И в чем же был стратегический замысел? – заинтересовался Наставник.

– В том, чтобы противник физически закончился.

– В этом есть резон, – кивнул Зо Сахаал. – И стиль мышления мне нравится, на практике это может сработать. Но в учебных боях изволь выполнять поставленную задачу. Ты бы ещё на мечную тренировку с лазганом пришёл!

– Да, сэр! – рявкнул Маркус, но было видно, что слова «стиль мышления мне нравится» он услышал гораздо лучше, чем всё остальное.

С тех пор, как кадетов официально разделили на взводы «раз» и «два» («облезете называться «первыми» – прокомментировал Илинго, но Корракс его мнения не разделял), противостояние группировок наконец обрело формальные признаки. А новобранцы теперь на месяц поступали во взвод «ноль», и за это время должно было определиться, в какую команду кадет отправится дальше. Пока из «нулей» вышел всего один парень, и он достался Маркусу.

Кадетов-сержантов во взводах не подразумевалось, но статус Маркуса никто не оспаривал. Минас полагал, что в этом у противника преимущество: наличие командира в боевой ситуации всегда предпочтительнее самоорганизации. Однако же практика его опасений не подтверждала, взвод «раз» почти всегда выступал вполне слаженно, а взвод «два» очень даже умел сам себе мешать.

И значительная доля тренировок теперь проходили в соревновательном режиме. Обещанная конкуренция расцвела и запахла. И естественно, даже когда формального соревнования не объявлялось, все держались повзводно, стараясь не смешиваться.

Ещё через некоторое время кадетов начали приучать к лёгкой броне, обещая, что скоро она пригодится. А потом была первая «учебная тревога». И закончилась она красочным разносом за многочисленные ошибки.

Обычно в дикие трюмы спускались поохотится. Но сегодня, по приказу капитана, легионеры согнали около сотни уродов в тесный шлюзовой отсек. Там их приняли смертные из корабельной службы безопасности, и под прикрытием стволов Корракс вывалил на пол четыре десятка примитивных палашей.

– Разбирайте.

На всех оружия не хватало, и это было продуманным методом отбора. Сумевших ухватить и удержать железяки так же под конвоем перегнали дальше. Прежде чем запереть стадо в очередном шлюзовом переходе, Корракс позволил им вывалиться на грузовую палубу, и указал на дверь в её дальнем конце.

– Двери откроются через полчаса. Кто сумеет выйти вон в ту – будет зачислен в абордажную роту.

Через день учебная тревога повторилась, только вот особо бестолковым закончить экипировку не дали, бегом отправив оба взвода по корабельным коридорам. У погрузочной гермодвери одного из трюмов их встретил Корракс, рОздал всем стабберы с запасом обойм и боевые мечи, лаконично пояснив:

– Боевая задача: никому не позволяете выйти из трюма.

Дверь открылась, Корракс вместе с кадетами сделал несколько шагов внутрь и ещё раз повторил, для надёжности указывая пальцем:

– В эту дверь. Не выпускать противника. И меня все расслышали? Это боевая задача. Оружие настоящее с обеих сторон, но дальнего боя – только у вас. Развлекайтесь, парни.

Сержант покинул трюм, опустив за собой бахрому магнитной занавеси. Человеку пройти она не помешает.

Как выяснилось, времени соображать и осматриваться кадетам не полагалось. Минас только успел отметить, что две условные баррикады в десятке шагов впереди как раз оставляют между собой широкий удобный коридор собственно к двери, а значит – бесполезны. Но рефлекторное желание уйти с открытого места пересилило здравый смысл, тем более после слов «боевая задача». Традиционно разделившись, взводы заняли укрытия. И тут же в противоположном конце зала распахнулась точно такая же дверь и из неё повалили... Оборванные, грязные, с искажёнными тупой яростью лицами, с палашами в руках. А через секунду стало понятно, что у многих из них есть ещё щупальца и клешни, тела покрыты омерзительными наростами и лица изуродованы не только злобой. Кто-то вскрикнул, и Минас не был уверен, что это не он сам.

Наставники были милосердны: выбрали достаточно большой трюм, чтобы мутанты не добежали слишком уж быстро. Когда первый шок прошёл, всё стало просто, как в тире, только выстрелы грохочут уж очень в разнобой. Минас успел расстрелять обойму и перезарядиться, уроды преодолели две трети пространства и стало ясно, что их всё ещё слишком много и ближнего боя не избежать. Потихоньку, спиной вперёд, отступая к двери, Минас молился, чтобы ни на кого не натолкнутся. Хоть на секунду отвести взгляд от прущих на него существ, перестать стрелять и оглядеться было совершенно непосильной задачей. Когда первые из мутантов почти поравнялись с баррикадой, мальчик бросил как раз опустевший стаббер и вытащил меч. И только тут заметил, что к двери отошёл он один, а грохот пальбы не стихает. Паническое желание стрелять-стрелять-стрелять было и у остальных тоже. Минас понял, что сейчас будет.

– Прекратить огонь! Прекратить огонь! Прекратить огонь!

Через несколько секунд выстрелы стали редкими, хотя не ясно, от его крика или просто остальные разглядели, куда палят. А до Минаса добежал первый урод, и оказалось, что мечи кадетам выдали неплохие, удар прошёл мягко и клинок легко вышел назад. Из укрытий посыпались парни с мечами, и Минас отступил ещё дальше к двери, совершенно не уверенный, что махать железом они будут более вменяемо, чем стрелять.

По-настоящему драться боевым оружием оказалось даже приятно. Минас почти расстроился, когда враги закончились. И, внутренне содрогаясь, пошёл к баррикадам.

Два укрытия для стрелков: на одном уровне, с двух сторон от того места, где окажется противник. Проверка на идиота, и мы её с треском провалили. Слава звёздам, убитых нет, но у Клааса пробита броня чуть ниже правой ключицы, и Ортен зажимает плечо, вряд ли ему палашом так пришлось. Остальных вроде по мелочи. Интересно, что там у Маркуса.

Выдав себе мысленную затрещину, Минас бегом вернулся в проход и настороженно огляделся. Проверка на идиота номер два – выпустить сейчас вторую волну противников. Схватка заканчивается только после команды «стоп»!

Впрочем, второго подвоха не было, через несколько секунд в трюм вошёл Корракс и медицинская бригада. Отбой учебной тревоги. Боевая задача выполнена.

Пока медики занимались ранеными, остальных кадетов никто не трогал и из трюма не выгонял. Минас получил свою возможность внимательно рассмотреть исковерканных Варпом бывших людей. Заодно подобрал отброшенный стаббер – не дело оружием кидаться.

Отец называл это состояние «боевые шоры» – когда ничего, кроме непосредственно относящегося к схватке, в сознание не проникает. И вот теперь шоры упали, и Минаса начало потряхивать. Всё-таки прямой боевой контакт у него случился впервые. Не считать же за настоящий бой ту ночь, когда тварь перепрыгнула забор усадьбы… Мальчика заколотило ещё сильнее, но тут, к счастью, их построили и повели обратно в блок.

Возить молокососов мордами по грязи начали ещё на этапе сдачи оружия и снаряжения. Двое вылетели по тревоге в неполной снаряге, ещё двое не вспомнили подобрать брошенные пистолеты… А когда из медблока вернулись раненые – разной степени бледности, но все на своих ногах, кадетов загнали в учебный класс. И Илинго пояснил, что в трюме было два десятка пикт-регистраторов, а еретехи корабля дружно побросали все дела, чтобы смонтировать видеофайл, которым мы сейчас и насладимся. Внимательно смотреть, ур-роды!!!

Удивительное дело: там ведь было столько народу, столько грохота выстрелов, бескрайняя лавина прущих вперёд вооружённых монстров! А на экране все до того просто, что предложи им на тактическом занятии решать такую вот задачу – Минас бы заподозрил, что это шутка. Открытый плац, сорок противников с оружием ближнего боя, двадцать два кадета со стабберами. Согласно результатам стрелковых зачётов в тире, добежать до баррикады никто не мог. Время решения тактической задачи на моделях – три секунды.

Но на экране свирепая толпа всё бежит навстречу стволам и редеет совсем не так быстро, как должна бы. А потом добегает. Это, кстати, не солдаты, так, шваль трюмная. Против будущей боевой элиты. Семеро раненых кадетов, се-ме-ро! Это не считая мелких синяков и царапин. Двое – средней тяжести, остальные лёгкие. И пять из семи – это огнестрел, удивительно, правда?

Рвано дёргается замедленное воспроизведение. Клаас выхватывает меч и прыгает в проход прямо через баррикаду. И тут же отлетает обратно, так и не дотянувшись до намеченного противника. На стопкадре отчётливо видно стаббер в руках Нариаса. Он выбрал ту же мишень, что и Клаас, но на следующем кадре мутант уже проскочил дальше, на клинок Минаса. А Клаас падает.

Минас остервенело вцепился зубами в костяшку указательного пальца. Ведь подумал же, что укрытия стоят неудачно! Вот что дураку мешало додумать мысль до конца? Сам отошёл, а остальным не сказал, значит. Сволочь ты малёк, как есть сволочь. Только вид вполне живого Клааса в соседнем ряду несколько утешал. Но это чистая удача, а никак не заслуга одного мелкого придурка.

Либо взвод «раз» снова оказался сообразительнее, либо Минаса таки расслышали сквозь пальбу. Отчётливо видно, что «первые» хватаются за мечи на несколько секунд раньше «вторых». У Маркуса только один раненый с огнестрелом – на совести Кастора.

– Теперь все подранки знают, кому сказать «спасибо». Господа Самые Результативные Стрелки, вы не расслабляйтесь, мы к вам ещё вернёмся после окончания просмотра.

Только теперь Минас узнал, что зарубил четверых. Гордиться особо было нечем: на записи отчётливо видно, что ломились они по одному, все уже имели ранения, и все были никакими бойцами.

– Противников у вас было ровно сорок. Если кто-то из вас, недоделки, умеет считать, то сообразит, что это меньше, чем по двое на одного стрелка. И огромный простреливаемый плац. Но только в этом эпизоде мы видим, как Минас выполняет двойную норму. Значит, кто-то другой не попал вообще ни разу? Как, гроксово дерьмо, вы этого добились?

Ну, не совсем облажался, по крайней мере…

Сержанты смачно высказались и о меткости, и о толкотне, и о рожах и телодвижениях кадетов, хорошенько разглядевших противника – беспощадная запись сохранила всё. Ух, сколько всего довелось выслушать, и, в отличие от обычных тренировок, каждая буква – по делу. Хотя конкретно к Минасу претензий не было, он покорно сник вместе со всеми под широким потоком обобщающих эпитетов и характеристик.

А когда фонтан разухабистого красноречия Илинго иссяк, заговорил Корракс: веско, холодно и строго.

– В бою бывает всякое. Есть сотни причин, оправдывающих огонь по своим. Но расстрел союзника по причине идиотизма или паники – не из их числа. И это вы у меня запомните. Надеюсь, что большинству хватит чужого примера, так что смотреть внимательно.

Пришёл Руриск, и Минас впервые в жизни увидел, как выглядит плеть, которой ему когда-то грозили.

– Нариас, ко мне, бегом.

Кадету приказали раздеться по пояс и развернуться лицом к стене, Илинго и Руриск взяли его за запястья, растянув крестом. Бил Корракс.

«Я не подумал» – самое худшее из военных преступлений, говорил отец. Он бы одобрил. Минас снова прикусил палец, и искоса взглянул на Клааса. Нет, Клаас не радовался свершающейся мести. А потом Минас посмотрел дальше – на застывшее лицо и расширенные во всю радужку зрачки Кастора. Из прокушенного пальца потекла кровь.

– Джелл, – Минас глядел очень сосредоточенно. – Твоя сестра может передать тебе обезболивающее?

Джелл настороженно дёрнулся.

– Для меня, – твёрдо сказал Минас. – У меня зуб болит. Очень сильно. Может?

Старший кадет протестующе замотал головой.

– Не надо. Сержи просекут – всем хуже будет.

– Джелл, я всё равно найду способ. Пожалуйста.

Орать на лежащего лицом в койку Кастора пришлось шёпотом, поскольку в общем холле паслись оба взвода.

– На вечернюю тренировку вас всех выгонят, точно те говорю! Разница в том, будешь ты шататься и выть, или нет. Нас и так мало, нельзя показывать слабость! И тебе раскисать нельзя, только хуже будет. Пей давай!

Хвала вечным звёздам, с дозировкой леди Этелли угадала. Кастор не впал в эйфорию, совершенно искренне шипел и кривился при любом резком или размашистом движении, но держался куда лучше, чем наказанные из взвода «два». Маркуса эта разница жутко бесила, и он то и дело срываясь на своих отстающих. А Минас напряжённо следил, чтобы его злость не обрушилась на того же Кастора или кого-то из легкораненых – Клаас и Ортен были отправлены обратно в медблок, за них можно было не беспокоиться. В результате вспышка Маркусовой ярости самому Минасу и досталась. Но дальше обмена короткими скрытными ударами дело не зашло, поскольку Руриск бдительно контролировал зал и сразу же заинтересовался тихой вознёй лучших врагов.

– Я просто сказал Минасу, как меня огорчает непростительная ошибка ребят из моего взвода, сэр. «Первых» ведь и так мало было, а теперь вообще семеро.

– А я ответил, что соотношение семь против пятидесяти восьми не помешало досточтимому Зо Сахаалу победить.

– Ты себя с легионером сравнил?

– Так и вас не полсотни!

– Двадцать отжиманий, оба! – подытожил Руриск, и на этом инцидент был исчерпан.

После отбоя, прикончившего, наконец, этот бесконечный, вымотавший до предела, день, Минас лежал на койке и много думал. А потом ещё думал, как бы так задать вопрос, чтобы получить правдивый ответ. К счастью, прямо с утра Зоил всех загнал в тир, продолжив высказываться на тему вчерашней блистательной стрельбы. Поэтому повод задать интересующий вопрос искать не пришлось, а в дружелюбии Зоила (хоть и тщательно иногда скрываемом) Минас уже давно не сомневался. Осталось только дождаться, когда остальные выйдут после занятия.

– Сержант Зоил, сэр! – Минас смотрел в глаза наставника требовательно и цепко. – От нас вчера действительно ожидали лучшего?

Сержант демонстративно отвернулся. Минас продолжал выжидательное смотреть в обращённую к нему спину.

– Шибко умный солдат – кошмар сержанта, – буркнул Зоил.

– Спасибо, сэр! – и Минас жизнерадостным вихрем унёсся к понурым товарищам, чтобы сходу вывалить на них академичный разбор вчерашних ошибок и предложения по дополнительным занятиям для их исправления. Не разделив его деятельного оптимизма, остальной взвод «раз» вяло обсудил идею надавать энтузиасту по шее, но потом смирился, вспомнив истину, что с Минасом спорить – себе дороже.

Ортен вернулся в строй уже на завтра, Клааса выпустили только через трое суток. И на следующий же день Клаас привёл ещё одного перебежчика, торжественно получив во взводе титул Мастера Перевербовки.

Десять против двенадцати – считай, нормально!

Через декаду с небольшим кадеты снова получили выходной, и Минас завибрировал от тревожного ожидания. Но основную причину его беспокойства быстро снял Джелл, во всеуслышание объявив, что в заповедник приглашается весь взвод, вне зависимости от наличия родственников и старых связей.

Вартариан, как и в прошлый раз, ушёл на технологическую палубу, забрав вокс, Минас проследил, что трое илиманцев хорошо приняты и опекаются Джеллом, и с чистой совестью отбыл к родителям.

Мама окончательно смирилась с новым статусом сына, поэтому донимать Минаса «мамскими» вопросами не стала, взамен красочно пожаловавшись на вечную занятость и явное переутомление отца. А отец помолодел на много лет, хотя его лицо его стало ещё жёстче и решительнее. Досточтимый теперь-уже-адмирал Зо Сахаал официально присвоил отцу звание вице-адмирала, и свалил в его ведение бОльшую часть вопросов, связанных с ремонтом и формированием команд двадцати трёх трофейных кораблей Царства, вернее тех из них, что будут признаны пригодными к восстановлению в условиях отсутствия доков. А господин Лемюэль во всю использовал консультации советника Дамитенрия как в работе с военнопленными, из которых в общем-то и предполагалось собрать костяк будущих команд для трофейных кораблей, поскольку хаоситы с таким типом судов были незнакомы; так и в переговорах с Владыкой Трогг, у которого Лем медленно, но верно выторговывал несколько систем в условно-ленное владение. Так что вице-адмирал буквально силой вырвался пообщаться с сыном, и вскоре ушёл работать дальше.

– Тратос снова получил свои корабли, – со вздохом сказала мама. – Чувствую себя так, словно жила с разведённым мужчиной, а он ушёл от меня к бывшей жене.

Минас совсем растерялся, вести такие разговоры с родителями он был не готов. К счастью, мама тоже не стала продолжать тему, а через некоторое время без возражений отпустила его к «сослуживцам».

Первым, кого мальчик увидел в уже знакомом большом холле, был Мастер Лем, причём даже без традиционного кольца спутников вокруг. Таким случаем надо было пользоваться, так что остаток расстояния Минас преодолел бегом.

– Спасибо! – выпалил он, вместо приветствия. – Спасибо, что сказали мне!

– Я рад, что это оказалось настолько важным. И тебе здравствуй, Минас, – Лем неприкрыто веселился. – А можно тебя попросить просветить меня насчёт причин такой пылкой благодарности?

Отказываться от беседы после того, как сам промчался через весь холл, было бы как-то странно, а разговаривать с господином Лемюэлем – как и раньше, очень легко. Он внимательно выслушал путанные рассуждения Минаса, что кадетам устроили такой же «поединок с Тасвием», только никто не собирался им потом объяснять, что это был заранее запланированный провал. И что если бы Мастер Лем (Минас осёкся, не уверенный, что может так называть господина Лемюэля, но тот просто кивнул) не сказал бы Минасу раньше, то оный Минас так и не сообразил бы. А знать, что попал в ловушку на дурака всё-таки приятнее, чем считать, будто споткнулся на ровном месте. Ну, то есть знать, что кто-то специально старался тебя поймать, а не просто ты сам себе горе безголовое. И задаёт совсем другие направления для работы над собой. А если бы Минас додумался-таки сам, то счёл бы всё это злым умыслом со стороны сержантов, и что-нибудь бы обязательно сделал в ответ, и все было бы плохо, наверное.

– Значит, сейчас ты совсем не держишь зла – ни на своих наставников, ни на меня за Тасвия?

Минас всерьёз задумался.

– На Вас – точно нет. Честно. Сержанты – не знаю. Мне не нравится… ведь кому-то могли попасть и в голову. Не любую рану можно залечить, а самый хороший урок бесполезен для мертвеца.

– Ты считаешь, что сержант-наставник Корракс не согласовал это учение с досточтимым Зо Сахаалом?

Минас опустил голову. Об этом он не хотел говорить и старался не думать.

– Легионеры несколько иначе относятся к жизни и смерти простых людей. А там, откуда мы пришли, говорят: нет мира меж звёзд, лишь бесконечное кровопролитие. Вы ещё только учитесь, но ваша война – уже настоящая.

– Я примерно так и понял, – вздохнул Минас. – Если б я считал, что это только урок, я не стал бы добывать обезболивающее… – он прикусил язык, но Мастер Лем либо не заметил последних слов, либо был полностью в курсе: уточнять, о чем речь, он не стал.

– Тебе ли не понять, отец ведь готовил тебя для войны с самого твоего рождения.

– Теоретическая подготовка в тепличных условиях! Её цену хорошо видно, когда на тебя бежит реальный мутант с острой железкой!

– А разве нет?

Минас только усмехнулся в ответ, но Лем требовательно повторил:

– Разве нет, Минас? Не знаю, что видно тебе, я ведь только посторонний наблюдатель. Ты отличишь на глаз кадетов первого набора от новичков: по поведению, по уровню подготовки?

– Естественно.

– Значит, зримая разница возникает всего за полгода. А ты учился всю жизнь. Довольно трудно оценить себя со стороны, но хотя бы предположи, как выглядишь ты сам на фоне остальных.

Это было слишком похоже на лесть, но зачем бы Мастеру Лему врать? Минас опустил глаза пытаясь разобраться в причинах его слов, а заодно и в собственном мнении о себе. Некоторое время в маленькой переговорной царила тишина. Её прервал Лем, резко поднявшийся со скамьи.

– Боги хохочут, слушая разговоры людей! – он распахнул дверь, и Минас увидел спешащих к ним Джелла, Леона и илиманцев. Лем протестующе поднял руку. – Медики уже пошли. Как только у меня будут подробности, я обязательно поделюсь! Пока я знаю не больше вашего.

И он ушёл в сторону своего кабинета. Минас растерянно посмотрел ему вслед и обернулся к Джеллу. Тот не стал ждать вопроса.

– На Вартариана кто-то напал. Прямо в коридоре, на глазах у кучи народа.

– Кто?

– Не знаю. Минуты ещё не прошло, там рядом его знакомый был, он просто активировал его вокс, а он был настроен на местный терминал. Так что мы раньше безопасников узнали. Скорее всего, псих какой-то, там же Варта все знают, и регистраторов полно.

Зо Сахаал отшвырнул скулящее существо и усмехнулся под шлемом. Что ж, Маркус не разочаровывает, недаром он появился здесь первым. Лемовы выкормыши чувствуют себя хозяевами на корабле, но для крысы везде есть лазейка, а прирождённый хищник всегда найдёт дорогу к жертве. Маркус за несколько часов в релаксаруме успел разговорить пару офицеров и полдесятка рабынь, выяснить всё необходимое и добыть посыльного сервитора, способного послужить проводником на корабле. И направить своего исполнителя так искусно, что даже сейчас это жалкое создание уверено, что само придумало способ выслужиться, а не действовало по приказу вожака.

Такой талант определённо заслуживает поощрения. В данном случае – снисхождения.

Взгляд раптора снова скользнул по скорчившемуся от ужаса подростку. А исполнитель глуп и труслив, только и достоинств, что готов идти напролом. Этот снисхождения не заслуживает. Потеря одного бойца будет достаточным наказанием для Маркуса.

К моменту ухода из заповедника, кадеты знали, что Варт серьёзно ранен, но его жизнь вне опасности. Что нападавший просто нагнал его в людном коридоре жилого блока и воткнул в спину заточенную отвёртку. Что сейчас нападавший уже передан капитану.

Но когда «первые» вошли в общий холл, «вторые» встретили их короткими злыми смешками, и как-то сразу всё стало ясно. Леон с рычанием рванулся вперёд, но на нем слаженно повисли Ортен и Клаас, а через секунду к ним присоединился Джелл. Минас сильно опасался, что сейчас Маркус заговорит, и массовая драка станет неизбежной. Возможно, тот и собирался, но не успел.

– Стройтесь, – даже негромкий голос через динамики шлема прозвучал зловеще. Кадеты мгновенно выполнили команду.

Сахаал прошёл к той половине строя, где стоял взвод «два». За ним, полузадушенный воротником куртки, безвольным кулём волочился один из новобранцев Маркуса. Его лицо намертво перекосила гримаса ужаса, по помещению отчётливо пополз запашок мочи.

– За попытку убийства на корабле полагается долгая казнь. Это правило не относится к бойцовым аренам, тренировочным поединкам, и прочим случаям санкционированного насилия. Вероятно, кто-то недостаточно внимательный мог превратно толковать моё одобрение или перепутал кадетский блок, где ваша грызня допустима, и жилые помещения команды моего корабля. Я сочту эту ошибку всего лишь проявлением излишнего рвения. А рвение – причиной оказать милость. Долгой казни не будет.

Гибкий скорпионий хвост обвился вокруг живота притащенного парня и поднял его, удерживая перед легионером. Пальцы латных перчаток сомкнулись на плечах смертного и Сахаал коротко дёрнул. Рукава отошли аккуратно по швам и тяжело обвисли на склизких кровавых верёвках сухожилий, багровые брызги щедро залили ближайших кадетов. Вопль нечеловеческой боли длился почти бесконечность, прежде чем очередной рывок отделил голову от изувеченного тела. Несколько мгновений кровь вырывалась из оборванной артерии сильными толчками, заливая кадетскую форму и самого Сахаала. Потом легионер позволил телу упасть и сказал:

– Маркус, подойди ко мне.

Названный кадет сделал несколько шагов навстречу Наставнику, вступив в расползающуюся алую лужу. Страх отчётливо читался в его лице и движениях, но в обращённые к нему визоры шлема он смотрел испытующе, словно не уверенный, чего стоит ждать. И почти не вздрогнул, когда тяжёлая ладонь опустилась на его плечо.

– Идём.

Минасу явственно вспомнилось это «Идём», произнесённое давным-давно, и лежащая на его собственном плече железная рука. Интересно, он тогда двигался вот так же: ломано и резко, с очень прямой спиной, и сосредоточенный, словно каждый шаг требует серьёзных умственных усилий?

Две фигуры – огромная и маленькая – скрылись за углом коридора, и замершая реальность пришла в движение. Сразу нескольких кадетов вырвало, остальные дружно шарахнулись от расчленённого тела, Джелл в дальнем углу холла остервенело шаркал подошвами, обтирая с ботинок доползшую до них кровь, Клаас хищно скалился, явно наслаждаясь смятением «вторых».